Д. Г. Хрусталёв. Русь: от нашествия до "ига"

Хрусталёв Д.Г. Русь: от нашествия до «ига» (30-40 гг. XIII вв.). – СПб.: Евразия, 2004. – 320 с. ISBN 5-8071-0151-0

Фундаментальный труд по татаро-монгольскому нашествию и последующему установлению «ига». Скрупулезно изучены все источники и рассмотрены все обстоятельства. Для тех, кого интересует современный научный взгляд на рассматриваемые события – лучшая книга. Предельно подробная и объективная. И именно поэтому содержащая огромное количество несообразностей. Которые автор честно перечисляет. Единственный вопрос, не рассмотренный вообще – использование ордынцами пороха. Но по понятным причинам об этом гораздо лучше осведомлены западноевропейские историки. И то, как мы видим, последнее время предпочитающие на данную тему помалкивать.

Укажем только на некоторые удивительные факты из книги Дениса Григорьевича Хрусталёва:

Как в летописях описано татаро-монгольское нашествие?

Во всех дошедших до нас и опубликованных летописных источниках нашествие упоминается. Но встречаются в летописных описаниях некие странности.
На стр. 146-147: «Поразительное единство в описании осады Козельска демонстрируют русские летописи, которые в рассказе о Батыевом нашествии имеют исключительное количество расхождений. … Как в летописце Даниила Галицкого (Галицко-Волынская летопись), так и во Владимирском великокняжеском летописце (Суздальская летопись по Академическому списку) рассказ об осаде Козельска является чуть ли не единственным совпадающим местом, сходным чуть ли не дословно (!)».
Восклицательный знак поставлен не мной, а Денисом Григорьевичем Хрусталёвым. Действительно, очень необычно. Вряд ли независимые описания события будут дословны. Скорее, описания осады Козельска в этих летописях существенно зависимы, т.е. добавлены позднее из одного источника. А вот, кстати, и весьма любопытное летописное изображение сражения с ордынцами у стен Козельска.

Так может, это и есть рассказы об одном и том же событии? Вообще, летописные описания междоусобной борьбы князей на юге Руси в 1233-1237 годах и после ухода ордынцев в 1242-1245 годах очень странно перекликаются с описанием самого «татаро-монгольского нашествия» на южнорусские земли в 1239-1242 годах. Они как будто происходят в параллельных мирах, друг на друга почти не влияют, но событийно постоянно повторяют друг друга.

Итак, татаро-монгольское нашествие и княжеская междоусобица.

На стр. 10: «Основным стержнем политической жизни Руси второго-третьего десятилетия XIII в. была борьба за контроль над “общерусскими” столами между четырьмя сильнейшими династическими ветвями: черниговскими Ольговичами, волынскими Изяславичами, смоленскими Ростиславичами и суздальскими Юрьевичами».
На стр. 12: «Можно сказать, что Галич стал “общерусским” столом, и в борьбу за него в начале XIII в. включились все четыре сильнейшие ветви Рюриковичей, а также венгерские короли и польские князья».
На стр. 24: «После 1205 г. Владимир Волынский несколько раз переходил из рук в руки, пока в нём в 1214 г. не закрепился сын Романа Даниил … Галич в это время захватили венгры, попытки выбить которых продолжались вплоть до утверждения в 1219 г. в этом городе Мстислава Мстиславича Удалого, который, в свою очередь, вынужден был в 1221-1222 гг. заключить мир с венграми на условиях наследования галицкого стола после его смерти венгерским королевичем Андреем. Мстислав умер в 1228 г. и с этого года берёт начало, длившаяся вплоть до монгольского нашествия, затяжная жестокая битва за Галицию, в которой неизменно участвовал и волынский князь».
На стр. 25: Киев тоже стал “общерусским” столом, « …на котором вплоть до монгольского нашествия происходила настоящая “княжеская чехарда”»

В итоге, что мы видим. С начала 13 века и вплоть до «монгольского нашествия» на территории юга Руси идёт ожесточённая гражданская война, одну из сторон которой поддерживают польско-венгерские интервенты, а другую – ростово-суздальская династия. Постепенно перевес складывается в пользу ростовской коалиции. Она в 1237 году без боя вступает в Киев.

На стр. 60: «Ярослав Всеволодович был на юге человеком новым. Решение об участии в конфликте с Михаилом на стороне Романовичей было для него неожиданном и свидетельствовало об авантюрном складе характера. … С Ярославом к Киеву двинулись крупные силы новгородцев и новоторжцев, которые при переходе через Черниговскую область, где “не было кому оборонять”, местность “разоряли” и “тяжкие окупы с городов” брали. В Киев они вступили без боя, а уже через неделю всё войско было отпущено по домам: “… и державъ новгородцевъ и новоторжанъ одину неделю и, одаривъ, отпусти прочь: и приидоша вси здрави”. Подобную беспечность Ярослав мог допустить, только осознав полную свою безопасность с любой из сторон. Князь не видел угрозы себе ни от близких своих соседей, ни от далёких. И именно такая позиция служит примером, действительно характеризующим положение в южнорусских землях весной-летом 1237 г., накануне великих свершений и потрясений для всей Руси».

Действительно, очень странная «позиция». Согласно всё тем же летописям, в это самое время татаро-монголы начали широкомасштабное наступление в Поволжье, от Волжской Булгарии до нижней Волги, готовясь выйти на границы Северо-Восточной Руси, где княжил брат Ярослава Юрий. И об этих планах были осведомлены абсолютно все, включая путешествующих по Руси и не знающих русский язык венгерских доминиканских монахов! См. страницы 73-77.
Но, может быть, Ярослав распустил войска в Киеве, чтобы они не просто разошлись по домам, а форсированным маршем двинулись обратно на северо-восток, на помощь Юрию? Ничуть не бывало!

На стр. 112: «Ярослав Всеволодович действительно к 1238 г. имел возможность собрать значительные воинские контингенты, ведь он сохранял контроль над Киевским, Новгородским и Переяславль-Залесским княжествами. Однако это было практически нереально на ограниченном отрезке времени. Осенью 1237 г. Ярослав, судя по всему, находился ещё в Киеве. Здесь он прокняжил немногим более полугода. Сложно сказать, насколько киевляне были готовы отправиться на далёкий северо-восток поддерживать брата своего новоиспечённого сюзерена. … Полагаться на новгородцев также было затруднительно. Для созыва ополчения требовалось решение веча, скептически смотревшего на дальние походы, прямая выгода от которых была неочевидна. … Сам же князь лично прибыть на помощь уже не успевал. Даже если он получил тревожные известия в ноябре, то сначала он должен был направиться в Новгород, в надежде собрать ополчение, а уж потом повернуть к Владимиру».

Почему Ярослав ничего не знает о страшном враге, стоящем на пороге его семейной вотчины, и, как ни в чём не бывало, уводит бесценное в складывающейся ситуации боеспособное войско на тысячу километров в противоположную сторону, захватывать чужой город? Почему там воинов распускает, а затем, задним числом узнав о нашествии, судорожно начинает по-новой собирать войска и, естественно, уже не успевает? До того и после того Ярослав показывает себя чрезвычайно дальновидным и расчётливым правителем. Почему же здесь он действует как умалишённый? Непостижимая загадка!
Зимой 1237-1238 гг. ростовцам, разумеется, уже не до Киева, и он снова переходит из рук в руки. В 1239 году в нём утвердился Михаил Всеволодович Черниговский. К нему мы ещё вернёмся, а пока посмотрим, какие удивительнейшие вещи происходили на севере. Монгольские войска покинули Северо-Восточную Русь в марте 1238 г. Княжество в руинах, всюду пепелища и трупы. Ярослав Всеволодович, как старейший из выживших в княжеском роду, энергично восстанавливает страну.

На стр. 157-159: «Как писал Н.М. Карамзин, “Ярослав приехал господствовать над развалинами и трупами”. … Первые меры носили санитарный характер. Ярослав лично руководил захоронением погибших. Так как смерть унесла население целых городов, то у многих погибших могло не остаться живых родственников, и их погребение ложилось на плечи государства. … В военно-политическом отношении земля была предельно ослаблена. Армия разгромлена, хозяйство разрушено, люди перебиты, разбежались или уведены в плен».

Картина ясная. Что должен делать ответственный правитель в такой ситуации? Восстанавливать элементарное обустройство жизни, копить силы, беречь оставшихся в живых людей, особенно профессиональных военных и администраторов. Само собой, никаких внешнеполитических авантюр, что ни на есть миролюбивая и соглашательская политика: мы со всеми дружим, всех любим, мы самые белые и пушистые… Как бы не так!

На стр. 176-177: «Для того чтобы показать пример своему наследнику, Ярослав Всеволодович ещё до свадьбы сына весной 1239 г. лично совершил поход на Смоленск и освободил его от засевших там литовцев. … Летопись подчёркивает, что Ярослав вернулся из этой кампании “со множеством полона, с великою честью”, что должно говорить о его решительных и особенно показательных успехах, ознаменовавших начало фронтального наступления на соседние с его владениями земли. Особенно перспективным объектом экспансии должна была стать значительно усилившаяся за последние годы Литва. … Примечательно, что Ярослав более активно стал расширять сферу своего влияния в направлении, параллельном наступлению монгольской армии, только чуть севернее. Он открыто предъявил права на Полоцк, а в захваченный Смоленск посадил своего ставленника Всеволода».

Это неважно, что монголы перебили полстраны и вот-вот нападут снова. Главное, что Литва усилилась. На кого же ещё НАПАДАТЬ разгромленному, истекающему кровью государству, как не на самого сильного соседа, потенциального союзника против монгол?! И ведь никакого договора с монголами, союза или, на худой конец, «ига», ещё и в помине нет, они могут повторить своё смертоносное нашествие в любой момент и противопоставить ему абсолютно нечего…

А дальше ещё интересней. Вернёмся на юг, к Киеву и засевшему там Михаилу Всеволодовичу.
На стр. 177-179: «”Властитель севера” успел даже провести акт мщения в отношении Михаила Черниговского, отобравшего у него Киев. … Осенью 1239 г. Ярослав совершил настоящий карательный рейд во внутренние области Киевской земли. … Поход Ярослава описан в летописях, как изначально направленный к городу Каменцу, который был взят и в котором была захвачена жена Михаила Всеволодовича, уведённая затем вместе с полоном. … В 1239 году Владимирский князь демонстрировал невероятную активность. … Ярослав чувствовал прилив сил и строил новые планы. Казалось, что беда миновала, татары были страшным сном, который больше не явится. Возможно, именно такие чувства должны были подвигнуть владимирского князя ввязаться в новую авантюру в южных землях. Связана она, конечно, была не с планами создания антимонгольской коалиции, а с сугубо внутренними отношениями между русскими князьями. Готовилось новое издание альянса, заключённого в начале 1237 г.: Даниил и Ярослав против Михаила».

Быть может, «монголы» ушли куда-то очень далеко, к себе в Монголию? Отнюдь.
На стр. 167-174: «В следующем, 1239 году всё изменилось. Монголы провели сразу три рейда в разные части страны. … первым источники всегда называют поход монгольских войск на Переяславль Южный. … В том же 1239 г. Батый послал другой отряд своих войск на захват Чернигова. … Монголы наголову разбили Мстислава Глебовича, а город сожгли и разграбили. … За взятием Чернигова в летописях обычно следуют рассказы о монгольских зимних походах и прежде всего о новом нападении на мордву, взятии Мурома и пленении по Клязьме. … Этот рейд был направлен в те районы, которые не пострадали во время военных действий зимой 1237-1238 гг.: мордовские земли на границе Муромского княжества, собственно Муром и области в нижнем течении Клязьмы с городами Гороховец, … и, возможно, Стародуб. … Вероятно, основной целью рейда в район Клязьмы должно было быть напоминание Ярославу Всеволодовичу о том, что ему следует поскорее уладить свои отношения с ханской ставкой, закрепить их личным визитом или другими гарантиями. … Таким образом, хан Бату провёл в 1239 г. три наступательные операции против Руси. Две – закрепляющие его успех, достигнутый в войне с Юрьевичами (на Переяславль Южный и на Клязьму), и одну – против столицы земли, в которой располагался “злой город” Козельск (на Чернигов). Везде ему сопутствовал полный успех».

Вот так. Ярослав совершенно спокойно ввязывается в авантюры и на западе, и на юге, а «монголы» в это самое время методично громят его тылы, напрасно ожидая от Ярослава хоть какой-то реакции. И, конечно, у русских князей никаких планов создания антимонгольской коалиции. А зачем? Гораздо важнее вернуться к «домонгольской» междоусобице. А с «монголами» уж как-нибудь само образуется… Раз за разом русские князья упорно не желают замечать, что на их страну напал непобедимый беспощадный враг, что в самом разгаре ужасное «татаро-монгольское нашествие». Одно из двух. Или русские князья были психически больными людьми, неспособными здраво воспринимать окружающую действительность, или «монголы» в самом деле были только страшным сном, как это и написано прямым текстом у Дениса Григорьевича Хрусталёва.

Вернёмся ещё раз к походу Ярослава на город Каменец. Зачем был проделан этот поразительный рейд ростовских полков, шедших до Каменца полтора месяца, последние 500 км фактически по вражеской территории? На первый взгляд, его целью был исключительно захват жены Михаила Всеволодовича в качестве заложницы. Но всё не так однозначно, ибо жена Михаила была одновременно и сестрой Даниила Романовича, союзника Ярослава Всеволодовича. И все прекрасно понимали, что при любых обстоятельствах ей не будет нанесено никакого ущерба. Позже Ярослав благосклонно отпустил княжну к её брату. А спустя ещё некоторое время княжна благополучно воссоединится с мужем. Может, стоит поискать другую цель набега?
На стр. 179-180: «В блокировании коммуникаций между Галичем и Киевом мог принимать участие и Ярослав Всеволодович, примерно в это время организовавший нападение на Каменец (один из Болоховских городов), расположенный в ключевом пункте между Киевской и Галицкими землями. … После полутора месяцев пути суздальские полки вышли к Каменцу как раз около середины октября 1239 г., в момент, когда монголы предпринимали решительный штурм Чернигова».

От себя добавим, что Каменец был не только ключевым пунктом коммуникации между Киевом и Галичем, но и между Киевом и Венгрией. А Михаил Всеволодович Черниговский, сидевший в это время в Киеве, в княжеской междоусобице опирался именно на венгерскую и польскую поддержку. Весьма странная координация действий монгол и ростовцев, перерезавших стратегически важнейшую коммуникацию Михаила именно тогда, когда монголы штурмуют его родную вотчину и следующим на очереди, очевидно, стоит сам Киев. Повторимся, что ни о каких союзах или договорённостях ростовцев с монголами в это время ни один источник не упоминает. А вот если Чернигов в 1239 году штурмуют союзные Ярославу князья, как и в 1235 году, или, что вероятней, это один и тот же штурм, «раздвоившийся» в летописях (мы помним, что летописные рассказы об обоих штурмах неотличимы и сходятся в мельчайших деталях), то набег Ярослава на Каменец не просто вполне уместен, а крайне необходим с военной точки зрения.

А, кстати, что явилось непосредственной причиной (или, если несколько смягчить утверждение, поводом) «чрезвычайно ожесточённого» штурма Киева монголами осенью 1240 года? Ответ на этот вопрос все источники дают однозначный.
На стр. 181: «В начале 1240 г. особенное впечатление на современников произвёл поступок киевского князя Михаила Всеволодовича, который после “проведения переговоров” с Менгу-ханом, послов которого он убил, … просто бежал из своей столицы в Венгрию».
На стр. 175: «Убийство послов и очевидное неприятие Михаилом примиренческой линии должны были уничтожить для Киева все шансы избежать нападения. Нет никаких свидетельств того, что русские князья в эти годы пытались заключить некий альянс и что-либо противопоставить монгольской угрозе. Ничего! (Выделено Д.Г. Хрусталёвым – А.П.) Ни слова об этом не сказано! Наоборот, летописи повествуют о другом, о том, что монгольский фактор стал поводом для нового витка княжеских междоусобиц».
Так может, никакой «монгольской угрозы» и не было? А все летописные тексты о «нашествии» – лишь позднейшие, более или менее удачно сделанные, вставки?

Кроме упоминавшихся выше летописных рассказов о штурме Чернигова союзом русских князей и “тяжкой силой” монгольской, которые почти невозможно расчленить, нечто похожее происходит и со штурмами Киева.
Оказывается, до взятия Киева «монголами» в 1240 году, город был взят в 1235 году коалицией князей Изяславом Мстиславичем «Смоленским», Михаилом Всеволодовичем Черниговским и половцами.
На стр. 45: «приде Изяславъ с погаными Половци в силе тяжце и Михаило с черниговци подъ Киевъ, и взяша Киевъ, а Володимира и княгыню его имше Половци, поведоша в землю свою и много зла створиша кыяномъ».

Лев Николаевич Гумилёв в этой связи полагает, что штурм 1235 года был не менее жестоким и кровопролитным, чем штурм в 1240 году. Денис Григорьевич Хрусталёв с этим категорически не согласен.
На стр. 43: «О жестоком штурме и основательном разграблении Киева войсками Изяслава в 1235 г., как это нарисовано воспалённым воображением Л.Н. Гумилёва (Гумилёв, 1992. С.504), источники ничего не говорят».
Однако, как честный исследователь, Денис Григорьевич Хрусталёв признаёт, что невозможно однозначно определить, появился слой пожарищ и непогребённых людских останков в результате монгольского нашествия или в результате княжеской междоусобицы.
На стр. 194: «Другой подход связан в своих истоках с невозможностью однозначной временной атрибуции археологических артефактов. Города, постройки и люди на Руси гибли не только в 1240 или 1239 г. Почти десятилетие до этого велась гражданская война, в 1230 г. было жестокое землетрясение, а в последующие годы русские междоусобицы вспыхнули с новой силой (Ивакин, 1982. С. 5-7). Нельзя каждый труп и слой пожарища, находящиеся в слое середины XIII в., связывать с действиями монголов. Подробнее о полемике см.: Русь, 2003. С. 59-65».

А всё же, какие конкретно разрушения были в Киеве после всех этих «жестоких и кровопролитных» штурмов? Денис Григорьевич Хрусталёв основывается на летописных источниках.
На стр. 194-195: «Разорение Киева было масштабным и всеобщим. Его не следует преувеличивать – жизнь на этом месте всё же не прекратилась, – но не стоит и преуменьшать. Убиты были почти все жители; по мнению П.П. Толочко, из 50-тысячного населения осталось не более 2 тысяч (!). От огромного мегаполиса, состоявшего из 9 тысяч дворов, занимавших до 400 га, в 1245 г. путешественник застал 200 домов – деревню(!). Храмы были разграблены, здания разрушены, а церкви сожжены. Даже каменную Десятинную церковь разломали, не говоря уже о крепостных сооружениях, которых просто не стало: “Взяша Кыевъ Татарове, и святую Софью разграбиша и манастыри все, и иконы и кресты честныя и взя, узорочья церковная взяша, а люди от мала и до велика вся убиша мечемъ”».
Да, картина маслом… А вот, что на самом деле было разрушено, а что разрушено НЕ БЫЛО по данным археологических раскопок в Киеве. Почувствуйте разницу.

Как бы там ни было, осенью 1240 уже многократно взятый и разграбленный за предыдущее десятилетие город окончательно захватывают «монголы». Немедленно после этого, весной 1241 года, война переносится на территорию Польши и Венгрии, где «монголы» наносят полякам и венграм сокрушительнейшие, неслыханные поражения. А ведь такая последовательность событий что-то до боли напоминает… Нашествие с запада, тяжёлые бои на Руси, перенос войны на территорию противника, его полный разгром в логове. И семнадцатый-восемнадцатый, и девятнадцатый, и двадцатый век. Удивительное постоянство! «Что было, то и будет, что делалось, то и будет делаться…»

• Под каким знаменем шли в бой «монголы»?
  На стр. 212 приведена миниатюра XV в. «Оборона Легницы в середине апреля 1241 г.»

  Мы видим, что художник изобразил «монгол» скорее как типичных европейцев. Возможно, он уже достаточно слабо представлял себе, как они выглядели на самом деле. Но то, что, не помня подробностей, художник рисует ордынцев обычными европейцами, говорит нам следующее: отличия были не столь существенными, чтобы поразить очевидцев и накрепко врезаться в память потомков. Однако некоторые характерные детали всё же изображены:
  

  • Необычные головные уборы ордынцев. Они существенно отличаются от головных уборов защитников Легницы. Шапки штурмующих очень похожи на колпаки ордынцев с венгерской миниатюры, Что вполне естественно.
  • Всё ордынское войско на конях. Ни одного пешего «монгола» мы не видим. Значит, отсутствие пехотинцев в Орде тоже хорошо запомнилось.
  • Отрубленная голова на копье. Про то, что ордынцы отрубили голову погибшему в сражении под Легницей Генриху Силезскому и всюду носили её насаженной на копьё, все источники повествуют очень подробно.
  • Хоругвь с изображением головы человека. А вот это уже очень интересно. Голова на копье и хоругвь с изображением головы нарисованы рядом. Значит, такое необычайное сочетание бросилось в глаза очевидцам. И что это за знамя у «монгол» с изображением человеческой головы? Источники ничего об этом не говорят. Но, быть может, художник, уже не помня подробностей, изобразил голову на знамени чуть-чуть не так? Надо было не в профиль, а в фас? Например, вот так…
  Фрагмент ярославской иконы середины XVII века «Сказание о Мамаевом побоище»

А за кем в итоге остался Киев? Разумеется, за Ярославом! Конечно, современные историки всё время подчёркивают, что на самом-то деле Киевом владели «монголы», ростовский князь был только номинальным сюзереном, исключительно с санкции «монголов», которым продался настолько, что его сын Александр стал приёмным сыном Батыя. И вообще, хану недосуг было заниматься делами на западе, у него и на востоке, в родных степях, дел хватало. Потому всё, что мог, Батый перепоручил Ярославу.
На стр. 263-264: «Первый прибывший на поклон к Батыю в начале 1243 г. великий князь Владимирский Ярослав был им обласкан и наделён всеми мыслимыми титулами и всеми владениями, на которые он претендовал. Прежде всего его сюзеренитет был призван над Киевом, магически притягивающим всех князей Рюриковичей. В 1240 г. он отказался от владения Поднепровьем, предложенного Даниилом. Вступать в конфликт с монголами не пожелал, а теперь, спустя два года, получил то, что желал; причём – без кровопролития, из рук “покорителя мира”. … Во второй половине XIII в. ростовские князья превратились со временем в настоящих “служебников” хана. Они выступали неизменными апологетами монгольского господства в регионе».

Чуть позже, посмотрев, как Ярослав управляется с Русью, Батый перепоручил русскому князю и свои дела на востоке, по сути, свои внутрисемейные обязанности. Батый, напомним, был внуком Чингисхана и прямым претендентом на высшую власть в монгольской империи. Там же, на стр. 263-265: «В союзе с Батыем Ярослав становится не только самой авторитетной фигурой на Руси, но и заметным участником внутримонгольской политической жизни. В империи в это время разгоралась борьба за власть, продлившаяся для Батыя вплоть до утверждения кааном Менгу в 1250 г. … По завершению визита (К Батыю – А. П.) в конце 1245 г. все князья вернулись домой, а Ярослав поехал дальше в Каракорум на курултай по выборам нового каана. Причём сам Батый, сославшись на ревматизм, туда не поехал, и суздальский властитель выступал представителем чуть не всего улуса Джучи (без права голоса, конечно)».
Замечание в скобках никакими данными из источников современные историки не подтверждают. Но не добавить его они не могут. Иначе картина получается совершенно фантастическая: «Не ханское это дело – политикой заниматься. Хан должен с наложницами развлекаться, да кумыс пить. А политикой пусть русские занимаются. Зря мы их, что ли, завоёвывали?».

И, в заключение, о хронологии событий 13 - 14 вв. в русских летописях. Здесь тоже наблюдаются вопиющие странности.

Во-первых, удивительная запись в Густынской летописи 17 века. Эта запись настолько не лезет ни в какие ворота, что историки просто именуют её опиской, курьёзом.
На стр. 256: «Номинальным сюзереном Киева в конце XIII в. М. С. Грушевский считал владимиро-суздальского князя. Поздняя Густынская летопись даже совершила примечательную описку, обозначив под 1305 г., что “паки начатъ въ Киеве княжити Иоанъ Даниловичъ Калита”. Как бы то ни было, но очевидно, что в 1240-е гг. владетелем Поднепровья был Ярослав, а затем его дети».

Напомним, что Иван Данилович Калита только родился в 1304 году, и, согласно общепринятой точке зрения, никак не мог претендовать на киевский престол. Он был младшим сыном князя Даниила Александровича, незадолго до рождения Калиты, в 1303 году, погибшего. Будучи младшим в роду, Иван Данилович не мог в это время претендовать даже на отцовский престол. А потом много лет вместе со старшим братом Юрием Даниловичем они вели напряжёнейшую борьбу против своего двоюродного дяди Михаила Ярославича за владимирское княжение. И только после того, как Иван Данилович Калита в 1328 году, уже после смерти брата, стал Великим князем во Владимиро-суздальской земле, могла бы идти речь о Киеве. Но, как говорят современные историки, «этой речи» не могло быть в принципе, ибо Поднепровьем в то время безраздельно владели монголы и «подведомственные» им половцы, а сам Киев почти обезлюдел и княжить там, по большому счёту, было не над кем.

Но описка в Густынской летописи действительно примечательная, потому что а) указывает на удивительный сбой в хронологии на рубеже 13-14 веков и б) подчёркивает вполне естественную для летописца 17 века мысль о княжении Калиты в Киеве. Для историков более позднего времени это уже недопустимая крамола.
Если копнуть, то Густынская летопись содержит ещё несколько записей, не поддающихся толкованию современных историков. Поэтому они предпочитают о них не упоминать вовсе. А сама летопись по странному стечению обстоятельств с 1843 года ни разу не переиздавалась… Подробнее о Густынской летописи здесь.

Во-вторых, во многих русских летописях записи изначально не были датированы, т.е. не привязаны к конкретному году. И годы к статьям были приписаны существенно позднее написания самой летописи. Кем, когда, на каком основании – отдельный вопрос. На стр. 34: «В Галицко-Волынской летописи изначально не было хронологической сетки, годы к статьям были приписаны позже. Из-за этого частые хронологические сбои».

И, наконец, в-третьих. Непонятный «провал во времени» второй половины 13 века. Летописные сведения об этом периоде настолько скудны, что даже всеобщим запустением после «татаро-монгольского нашествия» современные историки не могут объяснить сей поразительный факт.
На стр. 256: «О Киеве и южнорусских землях, включая Чернигов и Переяславль, источники вообще практически не содержат известий, относящихся ко второй половине XIII в. Это было так называемое тёмное время. Нет определённости не только в том, кто владел этими областями, но даже в том, существовали ли там населённые пункты. Историки XIX в. порою писали о полном запустении Киева, а также об уходе населения из этих земель. Последние археологические обследования не подтверждают этих выводов. Но в плане объёма информации они не многое восполняют. Существуют только серия мнений и домыслы».

На стр. 274: «Вообще, летописная информация о событиях второй половины XIII в. удивительно скудна. Мы мало знаем о том, что происходило на северо-востоке Руси и почти ничего не знаем о событиях на юге и западе. … Например, обрыв информации о южных землях во владимиро-суздальском летописании действительно произошёл практически мгновенно в начале 1240-х гг. С другой стороны, очевидно, что никакое нашествие не способно сразу расколоть этническую общность».
На стр. 277: «Период со второй половины XIII в. до середины XIV в. часто называют “тёмным веком”, “самым тёмным временем в истории Руси”. Особенно справедливо это звучит в отношении истории Западной Руси, для которой известия письменных источников второй половины XIII в. очень скудны, а после 1290 г. вообще прерываются: по выражению М. С. Грушевского, “киммерийская тьма” опустилась после этого на историю Галицко-Волынской Руси».

Неврюева рать (1252 год) - карательный поход золотоордынских войск под командованием Неврюя, направленный царевичем Сартаком, соправителем своего отца Батыя, против великого князя владимирского Андрея Ярославича, брата Александра Невского. Существует устойчивое мнение, что Неврюеву рать привёл на Русь сам Александр Невский. Однако так ли это? Предлагаем вам ознакомиться с главой "Неврюева рать" из книги Д.Г. Хрусталёва "Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике в XII-XIII вв.", где исследован этот вопрос.

В 1252 г. на Северо-Востоке Руси разгорелся новый русско-монгольский конфликт, приведший к походу рати хана Неврюя и новому (первому после 1238 г.) разорению края. Существо произошедшего вызывало и вызывает разноречивые мнения историков. Постараемся рассмотреть подробнее источники по сложившейся ситуации.

Суздальская летопись - официальный, но, чаще всего, наиболее достоверный источник по событиям тех лет - излагает дело в следующей последовательности:

«В лето 6760 [март 1252 - февраль 1253] Иде Олександръ князь Новгородьскыи Ярославнчь в Татары, и отпустиша и с честью великою, давшее ему стареишиньство во всей братьи его.
В то же лето здума Андреи князь Ярославичь с своими бояры бегати, нежели цесаремъ служити; и побеже на неведомую землю со княгинею своею и с бояры своими;
и поташа Татарове в следъ его, и постигоша и у города Переясллвля;
[ничто не указывает на разрыв текста в этом месте, но, скорее всего, здесь пропущен рассказ о битве с монголами у Переяславля, так как далее сообщается о результатах этого сражения]
Богъ же сохрани и и молитва его отца;
Татарове же россунушася по зелми, и княгыню Ярославлю [скорее всего, жену Ярослава Ярославича]яша, и дети изъимаша, и воеводу Жидослава ту увита, и княгыню увита, и дети Ярославли в полонъ послаша, и люди бещисла поведоша до конь и скота, и много зла створше, отидоша.
Того же лета пустнша Татарове Олга князя Рязаньского в свою землю.
Того же лета приде Олександръ князь велнкыи ис Татаръ в градъ Володимерь, и усретоша и со кресты у Золотых вороть митрополитъ и вси игумени, и гражане, и посадиша и на столе отца его Ярослава, тисящю предержащю Роману Михаиловнчю, и весь рядъ, и бысь радость велика в граде Володимери и всей земли Суждальскои.

В то же лето преставися христолюбивыи князь Святославъ Всеволодичь».

Еще Дж. Феннел в специальной статье в 1973 г. отмечал несогласованность изложения Лаврентьевской (Суздальской) летописи: сразу говорится о завершающей стадии событий - Андрей бежал «в неведомую землю» (летописец даже не знает, что этой землей была Швеция), а потом сообщает о последствиях сражения под Переяславлем (опуская сам факт сражения) и о разорении монголами Суздальской земли. Подробно перечислены погибшие и описаны беды монгольского погрома; при этом вскользь упомянута супруга Ярослава Ярославича, захваченная и погибшая почему-то под Переяславлем, его дети и воевода «Жидослав», имя которого очень напоминает Жирослава Михайловича, которому Юрий Всеволодович поручил воеводство накануне битвы на Сити. Очевидно, что летописец пропустил и заметно отредактировал сюжет с монгольским нападением и битвой у Переяславля - даже глава интервентов Неврюй не назван по имени. С редакторской работой связана и нравоучительная фраза о том, что Андрей решил «бегати, нежели цесаремъ» служити» - явный полемический отсыл к политике «замирения Орды», которую проводил Александр Ярославич.

Совершенно иную, связанную и цельную картину событий - «Повесть о Неврюевой рати» - рисуют Воскресенская, Софийская первая и некоторые другие поздние летописи:

«Того же лета прииде Неврюй, и Котья, и Славуха храбрый на землю Суздалскую, со миогыми вон, на великого князя Андрея Ярославича. Бысть же въ канунъ Боришу дни, безбожьнии Татарове подъ Володимеремь бродншася Клязму, и пондоша ко граду къ Переяславлю таящееся; наутрии же, на Боришь день , срете ихъ князь великий Андрей со своими полкы, и сразишася обон плъци, и бысть сеча велика,
гневомъ же Божиимъ, за умножение греховъ нашихъ, погаными Христиане побежени выша.

А князь великий Андрей едва убежа и приеха въ Велнкый Новъгородъ, Новгородцн же его не прияша, онъ же еха къ Пскову и тамо высть немного, ожндалъ во бе своея княгини; прииде къ нему его княгини, и онъ оттоле и со княгинею идее въ Немецкий градъ Колывань. И оставивъ ту княгиню, а самъ ступи за море во Свейскую землю, местеръ же Овенскнй срете его и прия его съ честью, онъ же посла по княгиню въ Колывань; и бысть ту неколико время и со княгинею во Свейской земли. Пребывъ же пакы ту, и потомь прииде во свою отчину;

а тогда безбожнии Татарове плениша градъ Переясллвль, княгиню Ярославлю яша, и дети изоимоша, и убиша ту воеводу Жидислава, и княгиню убиша, а дети Ярославлн въ полонъ поведоша, и людей много полоннша, и много зла сотворивъ отъидоша».

Последовательность изложения событий в Суздальской летописи позволяла исследователям реконструировать события таким образом, что монгольские войска были приведены на Русь жалобами Александра Невского: сначала князь поехал в Орду, потом оттуда пришла монгольская рать и выгнала князя Андрея, а затем вернулся Александр и сел на великокняжеском столе.

Стремление уличить национального героя в марании рук, с одной стороны, и желание во что бы то ни стало обелить его, с другой, привело ученых к многолетней полемике. Огня подлил и В. Н. Татищев, который в «Истории Российской» полновесно развил обвинения в адрес Александра Ярославича:

«И жаловася Александр на брата своего великого князя Андрея, яко сольстив хана, взя великое княжение под ним, яко старейшим, и грады отческие ему поймал, и выходы и тамги хану платит не сполна. Хан же разгневася на Андрея и повеле Неврюи салтану итти на Андрея и привести его перед себя. И того ж лета прииде из Орды Невруй салтан, и князь Катиак {далее изложение напоминает уже цитированную «Повесть о Неврюевой рати»} ».

Наиболее емко главенствующую у исследователей версию о «размолвке братьев в 1252 г.» изложил В. Л. Егоров:

«Деятельный и очень жесткий по характеру князь (чему в летописях есть выразительные примеры) не мог и не стал мириться с тем, что младший брат оказался у руля внутренней и внешней политики Северо-Восточной Руси. Скорее всего, конкретной причиной столкновения между братьями стало выяснение соподчиненности в иерархии власти. Обладавший титулом великого князя Киевского Александр, несомненно, предъявлял права на верховную власть во всех русских землях, с чем Андрей не мог согласиться, по крайней мере, по двум причинам. Великое княжение Владимирское стало фактически автономным еще до монгольского нашествия, и, во-вторых, его утверждение было санкционировано высшей имперской властью в Каракоруме».

В подобном ключе представляли события многие другие как отечественные, так и зарубежные исследователи. Даже Г. В. Вернадский в апологетической статье «Два подвига Св. Александра Невского» (1925 г.) фактически согласился с причастностью Александра к приходу Неврюевой рати. Историк писал: «Не встречая покорности в братьях, Александр не останавливался перед тем, чтобы смирять их с помощью татар».
Мы далеки от крайности, в которую впадают некоторые ученые, отвергающие наличие у Татищева каких-либо дополнительных, кроме сохранившихся до наших дней, источников. Однако в данном случае, сообщая о жалобе Александра на Андрея, ученый скорее попытался дописать летопись - логически прояснить ее содержание. Вся фраза испещрена неологизмами и внелетописными оборотами. Так же оценивал текст Татищева и Н. М. Карамзин. Однако это никак не умоляет контекста летописного изложения, который и пытался трактовать Татищев.
Многие историки не раз пытались разъяснить действия Александра Ярославича в благожелательном для него тоне. Так, В. А. Кучкин считает, что Андрей выступил против монголов уже после отъезда Александра в Орду. В итоге он сам спровоцировал карательную операцию, а Александр Ярославич безуспешно пытался ее предотвратить. И. Н. Данилевский считает, что все дело было связано со сменой монгольского великого хана, отчего и потребовалась ротация русских князей, инициатором которой Александр никак выступить не мог. А. А. Горский представлял дело как спланированную акцию монголов против группы нелояльных князей. Андрей, вступив в брак с дочерью Даниила Романовича, подпал под его влияние и стал проводить «независимую от Батыя политику», в результате чего хан его покарал.

В связи с этим мы хотели бы сделать несколько замечаний.

1. Априори признается, что в той форме дуумвирата, который утвердился на Северо-Востоке Руси после 1249 г. (Андрей держит Владимир, а Александр - «Киев и всю Русскую землю»), заложены зерна конфликта 1252 г. Однако при этом выносятся за скобки конкретная причина конфликта 1252 г. и разъяснение необходимости вмешательства именно монголов. По мнению В. Л. Егорова, Александр не хотел прибегать к «обычной практике междоусобной войны», а рассчитывал решить вопрос «чисто административными» методами. Решить вопрос о смене великого князя?! Этот сюжет мы уже рассматривали в 1247-1248 гг., когда меняли князя Святослава - тогда его сначала выгнали, а потом утвердили сложившееся положение в Орде. Кстати, обошлось без кровопролития, и все участники сохранили добрые отношения. Отчего ж теперь схема была иной? Да и Александр Ярославич предстает таким властным гордецом, жаждущим всемерной власти. Почему же он ждал три года? Надо полагать, дело совсем не в происках Александра - летопись отмечает, что к Батыю он отправился князем Новгородским. Соответственно, события его обращения в великого князя, судя по всему, произошли в Орде, с которой и вступил в конфликт Андрей.

2. Высказывалось мнение, что Андрей чуть ли не сформировал антимонгольский альянс среди суздальских князей. Отправной точкой этого видят его брак с дочерью Даниила Романовича, активно вовлеченного позднее в войну с монголами. Однако для Даниила поводом к войне послужило нападение Куремсы в конце 1252 г., а развязал он ее лишь в 1254 г. Нападение же Неврюя относится к лету 1252 г. - на Борисов день (24 июля). И бежит Андрей вовсе не к Даниилу, а в Прибалтику и в Швецию. Все это слабо напоминает запланированные действия. Да и не Даниил выступает инициатором конфликта с Востоком, а опять же сам Андрей. Насколько случайным его союзником был Ярослав Ярославич - судить сложно.

3. Нигде в летописи нет намека на то, что к конфликту Андрея с монголами причастен Александр. В Житии, которое писалось современником, хотя и агиографом, специально отмечено, что «разгневася царь Батый на врата меншаго Андрея и посла воеводу своего Неврюня покоевати землю Суждальскую» , а «по пленении же Неврюневе князь великий Александръ церкви воздвигну, грады исполни, люди распуженыа събра в домы своя» . Уж слишком лицемерно выглядела бы забота Александра о суздальцах, если бы он сам был инициатором Неврюева похода. В летописи говорится, что встречали его возвращение из Орды с радостью и всем миром. Сложно представить здесь подвох.

Справедливости ради следует признать, что конфликт между Андреем и Александром все же был - по крайней мере, в глазах Андрея. Из-под Переяславля князь бежал не куда-нибудь, а в земли старшего брата (в Новгород, в Псков) - причем пытался в них вокняжиться, а потом отправился к его давнему врагу Биргеру, лишь недавно отвоевавшему земли тавастов (еми). Андрей мог винить брата в пассивности в период его столкновения с Неврюем - ведь в это время Александр и в самом деле находился у монголов.

В целом следует признать, что наиболее достоверной нам представляется версия событий в изложении А. А. Горского. Нет никакой необходимости «обвинять Александра в недостаточной верности православию или в предательстве своих братьев» - князь Александр Ярославич был и оставался «расчетливым, но не беспринципным политиком».
Скорее всего, в 1252 г. в Орду были приглашены оба брата. Возможно, их поездка была связана с утверждением нового великого хана Менгу (Мунке), которому надо было изъявить покорность. Однако Андрей не поехал. Подобное «хулиганство» нередко сходило с рук князьям в 1240-е гг., но теперь было другое время: Батый не стал терпеть и, вероятно, не стал слушать оправданий Александра. Андрей был жестоко наказан и лишен власти. Александру ничего не оставалось, как сменить брата, - ведь он был Киевским князем и верховным правителем в Русской земле.

Рецензия Хрусталёв Д.Г. 2 том

С трудом, но, тем не менее, с надеждой взялся за второй том. И надежда меня не подвела. Глава 4. Параграф 2. Раковорский поход 1268 г. Очень даже неплохая версия, в отличие от всего предыдущего.

Всё, что связано с Александром Ярославовичем, сплошной панегирик, мало имеющий отношения к исторической действительности.

Если в исторических источниках пишут «плохо» про Александра Ярославича, то автор считает, что это «ничем » не подтверждается. В то же время попытки реабилитировать Александра Ярославича остаются на уровне «может быть ». Что удивляет там, где нет Александра Ярославовича, информация достаточно исторична и объективна. Как только речь заходит о данном князе, довольно обычном и ничем особо не примечательном на Руси, ну может быть только более беспринципным, чем все остальные русские князья, в Хрусталёве сразу исчезает историк и просыпается литератор.

Кем на самом деле являлся Александр Ярославич для Руси уже давно известно в исторической науке. Об этом написано множество научных исследований, и пытаться «чёрного кобеля отмыть добела» неблагодарная тема. Тем не менее, такие попытки велись и ведутся православной церковью, её старыми и новыми покровителями и официозной властью на протяжении многих веков.

Выскажу несколько конкретных замечаний, появившихся по мере чтения 3 главы 2 тома.

Глава 3

С. 19. Сам Батый на курултай не прибыл, и русский князь фактически выступил его представителем, доверенным лицом.

Под таким углом рассматривать сложившуюся ситуацию может в лучшем случае писатель исторического романа. Когда вместо хана (и хана не простого) выступает даже не его ближайший родственник, а никому не известный русский князь, по сути, высокопоставленный раб, сидящий на княжеском троне только потому, что его господин пока ещё его терпит.

С.41. – Сартак, фактически управляющий западным улусом в начале 1250-х гг., по некоторым предположениям (надо понимать и авторским), был не только христианином, но и православным.

Можно предположить что угодно, но по имеющимся фактам невозможно оправдать Александра Ярославовича от преступлений совершённых им против русского народа.

Можно даже предположить, что монголы хотели принять православие.

Там же – С другой стороны, политические мероприятия Александра и трансляции в Орду русских культурно-конфессиональных элементов могли (выделено мной А.Б.) привести к адаптации кочевников…

Но не привели, кочевники почему - то приняли мусульманство! Хотя времени для этого было более чем достаточно. По свидетельству автора «Чингиз-наме», население Дешт-и Кыпчака было обращено в ислам во времена правления Берке-хана (1255-1266). Берке-хан способствовал возведению мечетей и медресе. Он окружил себя теологами, учеными-богословами. Правда, как отмечает далее автор сочинения, «после него (монголы) опять обратились в племя отступников и стало неверным» Н овая волна приобщения кочевников к исламу наблюдается в первой половине XIV в. во времена Узбек-хана (1312-1340). Царствование Узбек-хана (1313-1341 гг.) стало особым периодом для распространения и укрепления ислама в Золотой Орде. При нем ислам был объявлен официальной религией государства потомков Джучи.

Там же - Уже к 1261 г. в столице Золотой Орды Сарае существовала православная епархия.

Епархия - это сомнительно, но церковь в Сарае существовала. Была она построена по просьбе митрополита для русских рабов, которых было в Сарае множество. Но как можно принять религию рабов, если даже Великие князья пресмыкаются перед врагами.

- Такое изложение, конечно, выдаёт измышления Татищева. (выделено мной А.Б.).

Сколько таких измышлений у Д.Г. Хрусталёва, не поддается подсчёту.

С. 51 - автор пытается обвинить Запад в том, что жители Новгорода и Пскова не любили Александра Ярославовича (1255г), забывая о том что псковичане и новгородцы его вынуждено терпели. После столкновения с шведами на Неве князя выставили из Новгорода. Как только он умер (14 ноября, а 23 ноября 1263 г. погребён), они тут же, в декабре, изгоняют его сына Дмитрия.

С.52 – Большинство местных жителей (Новгорода и Пскова в 1255 г.) не имело чёткого представления о монгольской власти.

Конечно всего-то 15 лет прошло! Да и зачем им это было надо? Чтоб непокорённые Новгород и Псков по желанию Александра платили монголам дань?

С.72. – В 1258 г. литовцы дважды нападали на русские земли: сначала - к Смоленску, а потом - к Торжку. Очевидно, что эти действия находились в русле пролатинской политики Миндовга.

«Очевидно», языческая Литва в конце 13 и всего 14 века продолжала проводить пролатинскую политику, захватив половину Руси и неоднократно осаждая Москву, в то же время отражая все попытки Тевтонского ордена насадить пролатинское христианство в Литве. Попытка автора в лучших сталинских традициях искать врагов на Западе совершенно не убедительна.

С.73. - Одновременно усиливалось давление (конечно латинян. только не ясно откуда это известно) на короля Миндовга для активизации натиска на русский Северо-Восток. Создаётся впечатление, что Миндовг фактически вел войну против Александра Невского.

Продолжение поиска врагов на Западе. А что в это время делает Александр «Невский»?

Там же. - Думается, что поход Бурундая (на Литву) был ответом на эту агрессию, подготовленным не без участия Александра Ярославича.

А куда делась надежда Руси - великий полководец Александр Ярославович (Невский)?

Там же. - В 1257-1258 гг. князь ввёл в своих владениях монгольскую податную систему, стал вассалом великой Орды. «…» стал проводником их политики (политики «поганых», как в то время называли на Руси монгол).

Заметим, не монголы вводят в его владениях дань, а он сам предлагает им откат. (Все русские княжества территориально не были включены в состав Золотой Орды. Монголы никогда не интересовались их землями и даже не пытались присоединить их к собственному государству). Когда же в Новгороде и Пскове изгнали монгольских переписчиков, Александр силой подавил эти выступления. Воевода Василий был казнён вместе со своей дружиной за то что они не вступились за монгольских переписчиков, а тем из жителей кто поддержал эти выступления, отрезали носы или выкололи глаза.

Когда же в 1262 г. началось народное восстание против сборщиков дани, - Лаврентьевская летопись даёт подробности о причиняемых страданиях и о реакции населения. Угонялись в рабство те, кто не мог выплатить дань, также забирались мужчины на службу в монгольские войска. Это было народное восстание в крупных городах: Ростове, Владимире, Суздале и Ярославле - против невыносимых методов сборов дани. Но Александр не сделал ничего, чтобы поддержать этот дух сопротивления, и Суздальская земля была обескровлена в результате карательного похода монголов.

А что же поход Бурундая? - Монголы разгромили и сожгли Литву, как ещё ни разу за всю её историю. Удивительно, но из Литвы никто не побежал с поклонами в Орду в Сарай договариваться о дани и униженно просить покровительства. Литва продолжала воевать с монголами и татарами и в 15 в. вышла к Чёрному морю. Что мешало Великому князю Киевскому Александру Ярославовичу объединить русский князей и, если он чувствовал в себе силы, возглавить борьбу против монголо-татар. Тем более, что такие князья были. Это и братья Александра Андрей, Ярослав, а также князь Даниил Галицкий. Были и другие русские князья ещё не потерявшие честь и готовые выступить против завоевателей. Нет, продать Русь поганым оказалось для него удобнее, чем с мечом в руках отстаивать её независимость. Всё это ему сходит с рук и не мешает через 300 лет стать Святым.

С. 75. – В Пруссии благодаря привлечению чешского короля-крестоносца Пржемысла Оттокара II сопротивление удалось подавить. К 1256 г. Восточная Пруссия (Самбия) была покорена.

Здесь не понятно, что автор имеет в виду, - Восточную Пруссию в сегодняшнем понимании (Это вся Пруссия древняя) или просто восточную часть Пруссии. В любом случае Самбия не является ни тем и ни другим - это небольшая племенная территория на севере Пруссии. Завоевана она была в январе 1255 г., а летом того же года на её территории уже основан замок Кёнигсберг. Пруссия покорена ещё не была. Это случилось только через 30 лет, около 1283 -1285 гг.

С.85. - Князь Александр Невский наглядно предстаёт флагманом и символом борьбы Руси со странами Запада, вероотступниками и агрессорами.

Был ли Александр великим героем и защитником русских границ от западной агрессии, это большой вопрос. Автор неоднократно упоминает ещё в 1 томе, что не было согласованного плана западной агрессии ни «до», ни во время правления Александра; не было и опасности полномаштабного вторжения. Александр делал только то, что делали и до него защитники Новгорода и Пскова и что многие делали после него, устремляясь на защиту границ от отрядов захватчиков. Нет никаких свидетельств в пользу того, что папство имело серьёзные замыслы относительно православной церкви, а Александр сделал что-то для её защиты. На самом деле он и не думал порывать с католическим Западом. Уже после 1242 г. он собирался женить своего сына Василия на дочери норвежского короля Хаакона Кристине. Заключил несколько договоров с немцами, по одному из них разрешил построить католический храм в Новгороде. Заключил договор с Норвегией, принимал посольства из северных и западных европейских стран, отвечал на папские буллы. Тем не менее, сложившаяся до него граница с Ливонией была самой стабильной на протяжении нескольких веков. Не ясно также, кого автор считает «вероотступниками и агрессорами» ? Может быть, католиков?

Но наш «флагман и символ борьбы » униженно заискивал перед погаными, обложил Русь данью и подставлял каждого (даже родных братьев), кто пытался противостоять монгольскому игу.

С. 87-93. О Константине, зяте Александра Ярославовича.

Автор пытается на 7 страницах идентифицировать этого князя, приводя версии всевозможных авторов и тут же их отвергая. В конце приходит к выводу: «Вероятно, Константину принадлежали некоторые (?!) земли в Восточной Латгалии ».

Также вероятно, что «некоторые» земли в Восточной Латгалии ему не принадлежали. Тогда непонятно если 7 страниц текста ничего не доказывают, зачем тратить на это время читателей.

Все реконструкции автора построены, мягко говоря, на домыслах, зачастую лишённых логики, но достаточно эмоциональных. Что стоит такой опус: С. 97 - Небольшая кучка братьев (орденских рыцарей), которые отправились в осаждённый Дерпт, - это всё, чем он (магистр) мог быстро отреагировать на русское вторжение. И эти братья (кучка) даже не решились на вылазку из замка, но только обстреливали осаждавших.

Предположения одних исследователей он заменяет своими предположениями, такими же не обоснованными, как и прежние, и по сути ничего не меняющими. Это и есть авторский принцип.

Попытка реабилитировать князя Александра явно не удалась. Да это и не важно, всё равно доказать, что он святой, невозможно, имеющиеся факты говорят о прямо противоположном. Как говорится, важен результат. Попытки наших историков додумать ситуацию и изложить в своей интерпретации не играют никакой роли. По большому счёту все выводы данной книги не имеют под собой основы. Это видно из текста: «Назарова считает », «Надо полагать », «Как мы предположили выше ».

Глава 4. Завершающий этап борьбы за Восточную Прибалтику в XIII в.: Последняя битва.

Наконец, когда Хрусталёв заканчивает эпопею с Александром Ярославовичем, появляется достаточно интересный взгляд на Раковорскую битву. Параграф 1 неожиданно начинается с заминки.

Но в списке использованной литературы такого автора просто нет, а на неё ещё 7 ссылок 463-469. Бывает, смотрим в Интернете: В 2007 г. выходит детектив Е. Охотниковой «Телохранитель». Другую Охотникову я так и не нашёл. Жаль.

Но параграф 2 очень неплохой. Конечно, и здесь есть свои недостатки, но они не соизмеримы с предыдущей главой.

О замке Везенберг С.132. – Затем замок перестроили в конвентский дом.

Возможно, речь идёт о периоде, когда северная Эстония перешла под власть Тевтонского ордена. В принципе орденским замком с рыцарским конвентом мог быть любой замок и специально его перестраивать в конвентский дом не имело смысла. Как правило, конвенты располагались в замках, где находилась резиденция комтура, при котором и находились конвенты.

С. 145. - Успешные походы Довмонта на Литву в 1265-1266 гг. прекратили многолетние вторжения литовцев на Русь.

Похоже, что в данной ситуации Довмонт как раз и не причём. Пришедший к власти в Литве православный Войшелок, как и обещал, через три года вернулся в монастырь, уступив трон галицкому князю Шварну. Сам Шварн наибольшее внимание уделял своим владениям в Галиче (Холмском княжестве). Сложившееся положение не удовлетворяло литовскую знать, и в 1269 г. Тройден изгнал Шварна и завладел престолом. Тройден выстоял в борьбе с волынянами, в которой погибли его три брата. Потакая желанию знати, уже в феврале 1270 г литовское войско разграбило остров Саарема (Эзель). Все эти годы (по 1281 включительно) Литва была занята войной против Ливонии и Пруссии, Галича и Волыни. (Гудавичус Э. История Литвы. 1 Том. М. 2005. С. 68-73.) Так что оставим в покое не сыгравшие никакой роли «Успешные походы Довмонта».

Ещё раз хочется с удовольствием повторить Глава 4 достаточно удачная версия автора, как и первая часть 1 тома.

Монгольское нашествие относится к одному из самых мифологизированных периодов русской истории‚ неизменно привлекающих особенно пристальное общественное внимание. Тем не менее‚ взглянув на книжную полку‚ мы к удивлению не обнаружим там современного исследования‚ в котором фактический материал того времени будет представлен достаточно подробно и без нарочито концептуального флера. Предлагаемая вашему вниманию книга призвана восполнить этот пробел. События в ней представлены на основе всего доступного комплекса источников‚ максимально подробно и предельно фактологично. Разумеется, в ключевых местах понятийные акценты расставлены в авторской трактовке‚ однако они везде лишены каких-либо отсылов к этногенетическим и геополитическим концепциям. Таким образом‚ у читателя появляется возможность проследить обстоятельства‚ ход событий и сделать собственные выводы на максимально широком хронологическом отрезке‚ позволяющем наиболее качественно и адекватно трактовать произошедшее.

Галич.
В конце XI в. беспокойные внуки Владимира - старшего сына Ярослава Мудрого - Володарь и Василько Рости-славичи закрепили за своими потомками Перемышльское и Теребовльское княжения. Их объединил Владимир Воло-дарьевич (1124-1153 гг.), который, кроме того, присоединил некоторые соседние земли. Эти области стали костяком обширного политического образования, столицей которого в начале 40-х гг. XII в. был признан Галич9. Пика своего могущества Галицкое княжество достигло при Ярославе Осмомысле (1153-1187 гг.), который «отворял Киеву врата» и фактически контролировал старейший русский стол. Красочный некролог этому правителю содержал летописный источник, воспроизведенный В. Н. Татищевым: «Сей князь был честен и славен во всех землях...

Со всеми князи жил в любви и совете, паче прилежал о устроении земли, и тако всем соседем был страшен. Никто не смел на него нападать, зане воеводы, непрестанно греком, венгром и чехом помогая, искусны в воинстве и храбры в битве были. Земля же его во всем изобиловала, процветала и множилася в людех, зане ученые хитрецы и ремесленники от всех стран к нему приходили и грады населяли, которыми обогасчалась земля Галицкая во всем...». Однако уже при сыне Ярослава, Владимире, стабильность в регионе была нарушена политической активностью галицких горожан и бояр, а также претензиями соседней Венгрии.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава 1. Накануне
§1. Русские земли к началу 30-х гг. XIII в.
§2. Междоусобная война в русских княжествах в 30-е гг. XIII в
Глава 2. Нашествие
§1. В ожидании
§2. Вторжение: Северо-Восточная Русь,1237-1238 гг
§3. Русь между вторжениями: от Рязани до Киева, 1238-1240 гг
§4. Вторжение: европейский поход, 1240-1242 гг
Глава 3. Последствия
§1. Южная и Западная Русь после ухода монголов
§2. Северорусские земли после возвращения монголов из европейского похода
Заключение
Примечания
Источники и литература
Список сокращений
Библиография
Хронологическая таблица
Именной указатель
Географический указатель.

Бесплатно скачать электронную книгу в удобном формате, смотреть и читать:
Скачать книгу Русь от нашествия до «ига», Хрусталев Д.Г., 2008 - fileskachat.com, быстрое и бесплатное скачивание.

• Идеальный шторм, Технология разрушения государства, Газенко Р.В., Мартынов А.А., 2016
• Очерки истории Реформации в Финляндии, 1520-1620 года, Макаров И.В., 2007
• История России, Трудные вопросы на экзамене, Захаров В.Ю., 2005
• История Древнего мира, Атлас для 5 класса, Пономарев М.В., Абрамов А.В., 2004

Следующие учебники и книги:

• История, история России, 10 класс, Учебник для общеобразовательных организаций, базовый уровень, В 2 частях Часть 1, Борисов Н.С., Карпов С.П., 2015

Вечер сто пятьдесят девятый (фотоотчет В. Меклера). Презентация книг писателя и историка Дениса Хрус

открытие

ОСЕННЕ-ЗИМНЕГО ЛИТЕРАТУРНОГО СЕЗОНА 2013 года

Вечер 159-й

Четверг

19.00

ДЕНИС ХРУСТАЛЁВ,

писатель и историк.

Двойная презентация:

«БОЛЬШИЕ ДЕНЬГИ»

«МОНГОЛЬСКОЕ НАШЕСТВИЕ»

Творческий вечер Дениса Хрусталёва , который представляет в литературной гостиной «Старой Вены» две своих новых книги в контрастных жанрах:

— заметно расширенное и дополненное третье издание монографии о монгольском нашествии на Русь, ставшей настоящим бестселлером литературы non - fiction : «Русь и монгольское нашествие (20-50 гг. XIII в.) » (СПб.: Евразия, 2013)

— и дебютная книга художественной прозы — сборник рассказов «Большие деньги » (159-я книга «Красного матроса»!) . В нее вошли произведения, написанные в разные годы. Продюсером «Больших денег» стал известный издатель и поэт Михаил Сапего (СПб.: Красный матрос, 2013).

В программе:

- Денис Хрусталёв о «Больших деньгах» и «Руси…»;

- Михаил Сапего о герое этого вечера и о новинках «Красного матроса»;

- Писатель и исследователь авангарда Андрей Россомахин о своём соавторе Д. Хрусталёве и его творчестве;

- Мастер спорта Лайдап Галсанов о стрельбе из лука (рассказ сопровождается демонстрацией луков различных эпох);

- Владислав Трофимов , главный редактор издательства «Евразия» о знакомстве и многолетнем сотрудничестве с Денисом Хрусталевым;

- Дмитрий Козлов , сотрудник издательства Европейского Университета, о «Больших деньгах» и 90-х годах.

ХРУСТАЛЁВ ДЕНИС ГРИГОРЬЕВИЧ

Родился в 1973 г. в Санкт-Петербурге. В 1995 г. получил высшее экономическое образование, а в 1999 г. - высшее историческое. Параллельно работал и учился в нескольких других вузах. С 1999 г. активно публикуется в специализированных изданиях.

Первая монография вышла в 2002 г. - «Разыскания о Ефреме Переяславском » (в основе - материалы кандидатской диссертации). Предметом рассмотрения стала социально-политическая и церковная ситуация на Руси во второй половине XI в.

В 2004 г. увидела свет монография «Русь от нашествия до „ига“ (30-40-е гг. XIII в.) », повествующая о событиях монгольского нашествия. В 2008 г. вышло её второе издание, дополненное и отредактированное. А в 2013 г. - третье издание, которое было настолько расширено, что издательство предпочло выпустить его под новым названием: «Русь и монгольское нашествие (20-50 гг. XIII в.) ».

В 2009 г. был опубликован третий масштабный проект автора - монография «Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII-XIII вв. », вышедшая в двух томах. В 2012 г. появился её переработанный вариант в одном томе с сокращением дополнений и приложений.

Все эти три работы с переизданиями были осуществлены в сотрудничестве с издательством «Евразия».

Кроме того, в те же годы в соавторстве с Андреем Россомахиным были написаны и изданы две небольшие книжки, посвященные представлению о России в английской сатирической графике конца XVIII- начала XIX в.: «Русская Медведица, или Политика и похабство » (2007) и «Польская диета Русского Медведя » (2009). Эти издания - плод сотрудничества с легендарным издательством «Красный матрос» и лично Михаилом Сапего .

В 2011 г. была опубликована ещё одна совместная работа с Андреем Россомахиным, посвященная уникальным обстоятельствам дуэльного вызова, направленного российским императором Павлом в 1800/1801 г. всем правителям Европы и оказавшегося важным элементом заговора против этого монарха: «Вызов императора Павла, или Первый миф XIX столетия ». Книга вышла в издательстве Европейского университета.

Наконец в сентябре 2013 г. в «Старой Вене» автор представляет публике книгу рассказов - «Большие деньги ». Это сборник художественных произведений разных лет, обнародование которых было осуществлено при активном содействии многолетнего соавтора Андрея Россомахина и издателя Михаила Сапего.

В промежутках между этими событиями Денис Хрусталёв работал в коммерческих структурах, связанных с управлением недвижимостью; преподавал в вузах; участвовал в археологических экспедициях; путешествовал; фотографировал; увлекался каллиграфией и стрелял из лука.