Год написания:

1868

Время прочтения:

Описание произведения:

Одной из вершин русской литературы является роман Федора Достоевского , носящий название Идиот. Первоначально роман Идиот опубликовал журнал "Русский вестник" в 1868 году. Сам писатель Федор Достоевский считал этот роман своим любимым произведением, потому что именно здесь Достоевский наиболее глубоко раскрыл свою нравственную и философскую позицию, а также в романе хорошо отразились художественные принципы писателя.

Идея романа Идиот, чье краткое содержание вы найдете ниже, созревала у Достоевского, пока он жил в Германии и Швейцарии. Завершал работу писатель в Италии, Флоренция. Хотя сохранились три тетради, где записаны подготовительные материалы к роману, все-же, черновую и беловую рукописи романы уже не найти - они не дошли до наших дней.

Представляем вам краткое содержание романа Идиот.

Конец 1867 года. Князь Лев Николаевич Мышкин приезжает в Петербург из Швейцарии. Ему двадцать шесть лет, он последний из знатного дворянского рода, рано осиротел, в детстве заболел тяжёлой нервной болезнью и был помещён своим опекуном и благодетелем Павлищевым в швейцарский санаторий. Там он прожил четыре года и теперь возвращается в Россию с неясными, но большими планами послужить ей. В поезде князь знакомится с Парфеном Рогожиным, сыном богатого купца, унаследовавшим после его смерти огромное состояние. От него князь впервые слышит имя Настасьи Филипповны Барашковой, любовницы некоего богатого аристократа Тоцкого, которой страстно увлечён Рогожин.

По приезде князь со своим скромным узелком отправляется в дом генерала Епанчина, дальним родственником жены которого, Елизаветы Прокофьевны, является. В семье Епанчиных три дочери - старшая Александра, средняя Аделаида и младшая, общая любимица и красавица Аглая. Князь поражает всех непосредственностью, доверчивостью, откровенностью и наивностью, настолько необычайными, что поначалу его принимают очень настороженно, однако с все большим любопытством и симпатией. Обнаруживается, что князь, показавшийся простаком, а кое-кому и хитрецом, весьма неглуп, а в каких-то вещах по-настоящему глубок, например, когда рассказывает о виденной им за границей смертной казни. Здесь же князь знакомится и с чрезвычайно самолюбивым секретарём генерала Ганей Иволгиным, у которого видит портрет Настасьи Филипповны. Её лицо ослепительной красоты, гордое, полное презрения и затаённого страдания, поражает его до глубины души.

Узнает князь и некоторые подробности: обольститель Настасьи Филипповны Тоцкий, стремясь освободиться от неё и вынашивая планы жениться на одной из дочерей Епанчиных, сватает её за Ганю Иволгина, давая в качестве приданого семьдесят пять тысяч. Ганю манят деньги. С их помощью он мечтает выбиться в люди и в дальнейшем значительно приумножить капитал, но в то же время ему не даёт покоя унизительность положения. Он бы предпочёл брак с Аглаей Епанчиной, в которую, может быть, даже немного влюблён (хотя и тут тоже его ожидает возможность обогащения). Он ждёт от неё решающего слова, ставя от этого в зависимость дальнейшие свои действия. Князь становится невольным посредником между Аглаей, которая неожиданно делает его своим доверенным лицом, и Ганей, вызывая в том раздражение и злобу.

Между тем князю предлагают поселиться не где-нибудь, а именно в квартире Иволгиных. Не успевает князь занять предоставленную ему комнату и перезнакомиться со всеми обитателями квартиры, начиная с родных Гани и кончая женихом его сестры молодым ростовщиком Птицыным и господином непонятных занятий Фердыщенко, как происходят два неожиданных события. В доме внезапно появляется не кто иной, как Настасья Филипповна, приехавшая пригласить Ганю и его близких к себе на вечер. Она забавляется, выслушивая фантазии генерала Иволгина, которые только накаляют атмосферу. Вскоре появляется шумная компания с Рогожиным во главе, который выкладывает перед Настасьей Филипповной восемнадцать тысяч. Происходит нечто вроде торга, как бы с её насмешливо-презрительным участием: это её-то, Настасью Филипповну, за восемнадцать тысяч? Рогожин же отступать не собирается: нет, не восемнадцать - сорок. Нет, не сорок - сто тысяч!..

Для сестры и матери Гани происходящее нестерпимо оскорбительно: Настасья Филипповна - продажная женщина, которую нельзя пускать в приличный дом. Для Гани же она - надежда на обогащение. Разражается скандал: возмущённая сестра Гани Варвара Ардалионовна плюёт ему в лицо, тот собирается ударить её, но за неё неожиданно вступается князь и получает пощёчину от взбешённого Гани. «О, как вы будете стыдиться своего поступка!» - в этой фразе весь князь Мышкин, вся его бесподобная кротость. Даже в эту минуту он сострадает другому, пусть даже и обидчику. Следующее его слово, обращённое к Настасье Филипповне: «Разве вы такая, какою теперь представлялись», станет ключом к душе гордой женщины, глубоко страдающей от своего позора и полюбившей князя за признание её чистоты.

Покорённый красотой Настасьи Филипповны, князь приходит к ней вечером. Здесь собралось разношёрстное общество, начиная с генерала Епанчина, тоже увлечённого героиней, до шута Фердыщенко. На внезапный вопрос Настасьи Филипповны, выходить ли ей за Ганю, он отвечает отрицательно и тем самым разрушает планы присутствующего здесь же Тоцкого. В половине двенадцатого раздаётся удар колокольчика и появляется прежняя компания во главе с Рогожиным, который выкладывает перед своей избранницей завёрнутые в газету сто тысяч.

И снова в центре оказывается князь, которого больно ранит происходящее, он признается в любви к Настасье Филипповне и выражает готовность взять её, «честную», а не «рогожинскую», в жены. Тут же внезапно выясняется, что князь получил от умершей тётки довольно солидное наследство. Однако решение принято - Настасья Филипповна едет с Рогожиным, а роковой свёрток со ста тысячами бросает в горящий камин и предлагает Гане достать их оттуда. Ганя из последних сил удерживается, чтобы не броситься за вспыхнувшими деньгами, он хочет уйти, но падает без чувств. Настасья Филипповна сама выхватывает каминными щипцами пачку и оставляет деньги Гане в награду за его муки (потом они будут гордо возвращены им).

Проходит шесть месяцев. Князь, поездив по России, в частности и по наследственным делам, и просто из интереса к стране, приезжает из Москвы в Петербург. За это время, по слухам, Настасья Филипповна несколько раз бежала, чуть ли не из-под венца, от Рогожина к князю, некоторое время оставалась с ним, но потом бежала и от князя.

На вокзале князь чувствует на себе чей-то огненный взгляд, который томит его смутным предчувствием. Князь наносит визит Рогожину в его грязно-зелёном мрачном, как тюрьма, доме на Гороховой улице, во время их разговора князю не даёт покоя садовый нож, лежащий на столе, он то и дело берет его в руки, пока Рогожин наконец в раздражении не отбирает его у него (потом этим ножом будет убита Настасья Филипповна). В доме Рогожина князь видит на стене копию картины Ханса Гольбейна, на которой изображён Спаситель, только что снятый с креста. Рогожин говорит, что любит смотреть на неё, князь в изумлении вскрикивает, что «...от этой картины у иного ещё вера может пропасть», и Рогожин это неожиданно подтверждает. Они обмениваются крестами, Парфен ведёт князя к матушке для благословения, поскольку они теперь, как родные братья.

Возвращаясь к себе в гостиницу, князь в воротах неожиданно замечает знакомую фигуру и устремляется вслед за ней на тёмную узкую лестницу. Здесь он видит те же самые, что и на вокзале, сверкающие глаза Рогожина, занесённый нож. В это же мгновение с князем случается припадок эпилепсии. Рогожин убегает.

Через три дня после припадка князь переезжает на дачу Лебедева в Павловск, где находится также семейство Епанчиных и, по слухам, Настасья Филипповна. В тот же вечер у него собирается большое общество знакомых, в том числе и Епанчины, решившие навестить больного князя. Коля Иволгин, брат Гани, поддразнивает Аглаю «рыцарем бедным», явно намекая на её симпатию к князю и вызывая болезненный интерес матери Аглаи Елизаветы Прокофьевны, так что дочь вынуждена объяснить, что в стихах изображён человек, способный иметь идеал и, поверив в него, отдать за этот идеал жизнь, а затем вдохновенно читает и само стихотворение Пушкина.

Чуть позже появляется компания молодых людей во главе с неким молодым человеком Бурдовским, якобы «сыном Павлищева». Они вроде как нигилисты, но только, по словам Лебедева, «дальше пошли-с, потому что прежде всего деловые-с». Зачитывается пасквиль из газетки о князе, а затем от него требуют, чтобы он как благородный и честный человек вознаградил сына своего благодетеля. Однако Ганя Иволгин, которому князь поручил заняться этим делом, доказывает, что Бурдовский вовсе не сын Павлищева. Компания в смущении отступает, в центре внимания остаётся лишь один из них - чахоточный Ипполит Терентьев, который, самоутверждаясь, начинает «ораторствовать». Он хочет, чтобы его пожалели и похвалили, но ему и стыдно своей открытости, воодушевление его сменяется яростью, особенно против князя. Мышкин же всех внимательно выслушивает, всех жалеет и чувствует себя перед всеми виноватым.

Ещё через несколько дней князь посещает Епанчиных, затем все семейство Епанчиных вместе с князем Евгением Павловичем Радомским, ухаживающим за Аглаей, и князем Щ., женихом Аделаиды, отправляются на прогулку. На вокзале неподалёку от них появляется другая компания, среди которой Настасья Филипповна. Она фамильярно обращается к Радомскому, сообщая тому о самоубийстве его дядюшки, растратившего крупную казённую сумму. Все возмущены провокацией. Офицер, приятель Радомского, в негодовании замечает, что «тут просто хлыст надо, иначе ничем не возьмёшь с этой тварью!», в ответ на его оскорбление Настасья Филипповна выхваченной у кого-то из рук тросточкой до крови рассекает его лицо. Офицер собирается ударить Настасью Филипповну, но князь Мышкин удерживает его.

На праздновании дня рождения князя Ипполит Терентьев читает написанное им «Моё необходимое объяснение» - потрясающую по глубине исповедь почти не жившего, но много передумавшего молодого человека, обречённого болезнью на преждевременную смерть. После чтения он совершает попытку самоубийства, но в пистолете не оказывается капсюля. Князь защищает Ипполита, мучительно боящегося показаться смешным, от нападок и насмешек.

Утром на свидании в парке Аглая предлагает князю стать её другом. Князь чувствует, что по-настоящему любит её. Чуть позже в том же парке происходит встреча князя и Настасьи Филипповны, которая встаёт перед ним на колени и спрашивает его, счастлив ли он с Аглаей, а затем исчезает с Рогожиным. Известно, что она пишет письма Аглае, где уговаривает её выйти за князя замуж.

Через неделю князь формально объявлен женихом Аглаи. К Епанчиным приглашены высокопоставленные гости на своего рода «смотрины» князя. Хотя Аглая считает, что князь несравненно выше всех них, герой именно из-за её пристрастности и нетерпимости боится сделать неверный жест, молчит, но потом болезненно воодушевляется, много говорит о католицизме как антихристианстве, объясняется всем в любви, разбивает драгоценную китайскую вазу и падает в очередном припадке, произведя на присутствующих болезненное и неловкое впечатление.

Аглая назначает встречу Настасье Филипповне в Павловске, на которую приходит вместе с князем. Кроме них присутствует только Рогожин. «Гордая барышня» строго и неприязненно спрашивает, какое право имеет Настасья Филипповна писать ей письма и вообще вмешиваться в её и князя личную жизнь. Оскорблённая тоном и отношением соперницы, Настасья Филипповна в порыве мщения призывает князя остаться с ней и гонит Рогожина. Князь разрывается между двумя женщинами. Он любит Аглаю, но он любит и Настасью Филипповну - любовью-жалостью. Он называет её помешанной, но не в силах бросить её. Состояние князя все хуже, все больше и больше погружается он в душевную смуту.

Намечается свадьба князя и Настасьи Филипповны. Событие это обрастает разного рода слухами, но Настасья Филипповна как будто радостно готовится к нему, выписывая наряды и пребывая то в воодушевлении, то в беспричинной грусти. В день свадьбы, по пути к церкви, она внезапно бросается к стоящему в толпе Рогожину, который подхватывает её на руки, садится в экипаж и увозит её.

На следующее утро после её побега князь приезжает в Петербург и сразу отправляется к Рогожину. Того нет дома, однако князю чудится, что вроде бы Рогожин смотрит на него из-за шторы. Князь ходит по знакомым Настасьи Филипповны, пытаясь что-нибудь разузнать про неё, несколько раз возвращается к дому Рогожина, но безрезультатно: того нет, никто ничего не знает. Весь день князь бродит по знойному городу, полагая, что Парфен все-таки непременно появится. Так и случается: на улице его встречает Рогожин и шёпотом просит следовать за ним. В доме он приводит князя в комнату, где в алькове на кровати под белой простыней, обставленная склянками со ждановской жидкостью, чтобы не чувствовался запах тления, лежит мёртвая Настасья Филипповна.

Князь и Рогожин вместе проводят бессонную ночь над трупом, а когда на следующий день в присутствии полиции открывают дверь, то находят мечущегося в бреду Рогожина и успокаивающего его князя, который уже ничего не понимает и никого не узнает. События полностью разрушают психику Мышкина и окончательно превращают его в идиота.

Вы прочитали краткое содержание романа Идиот. Предлагаем вам посетить раздел Краткие содержания , чтобы ознакомиться с другими изложениями популярных писателей.

В вагоне поезда познакомились три попутчика: молодой наследник миллионов Парфен Семенович Рогожин, его ровесник двадцатишестилетний князь Лев Николаевич Мышкин и отставной чиновник Лебедев. Князь возвращается из Швейцарии в Петербург, где безуспешно лечился от нервной болезни. Он рано осиротел и до недавнего времени был на попечении своего благодетеля по фамилии Павлищев, на средства которого и поправлял здоровье. Но недавно попечитель умер.

Купец Рогожин едет вступать в наследство. Он безумно влюблен в Настасью Филипповну Барашкову, содержанку богатого аристократа Афанасия Ивановича Тоцкого. Ради этой женщины Парфен растратил деньги отца – купил для любимой бриллиантовые серьги. За столь дерзкий поступок Семен Рогожин едва не убил сына. Молодому человеку пришлось бежать от родительского гнева к тетке. Но неожиданно отец Рогожина скончался.

На вокзале попутчики расходятся. Парфен уезжает вместе с Лебедевым, а Мышкин отправляется в дом генерала Ивана Федоровича Епанчина, жена которого Лизавета Прокофьевна являлась дальней родственницей князя. В богатом семействе Епанчиных три незамужних красивых дочери: Александра, Аделаида и общая любимица Аглая.

Генерал познакомил Мышкина со своим семейством и предложил жить в пансионе, который содержала Нина Александровна Иволгина. Ее сын Ганя служит у Епанчина. Причина такой любезности проста – генералу нужно отвлечь жену от одного деликатного обстоятельства. Появление нового родственника пришлось весьма кстати.

А дело было в той самой Настасье Филипповне Барашковой – любовнице Тоцкого. История их отношений такова. Рядом с имением Тоцкого находилось небольшое владение Филиппа Барашкова. Однажды оно полностью сгорело вместе с его супругой. Потрясенный столь ужасным событием, Барашков сошел с ума и вскоре умер, оставив сиротами и без всяких средств двух дочерей.

Тоцкий из жалости отдал девочек на воспитание в семью своего управляющего. Младшая из сестер вскоре умерла от коклюша, а старшая Настасья подросла и стала красавицей. Тоцкий знал толк в шикарных женщинах. Он увез содержанку в отдаленное имение, куда частенько наведывался.

Так прошло четыре года. Когда же Афанасий Иванович решил жениться на старшей дочери Епанчина Александре, Настасья Филипповна пригрозила, что не допустит этого. Тоцкий испугался напора красавицы и временно оставил свое намерение. Зная характер содержанки, миллионер понимал, что девушке ничего не стоит организовать публичный скандал или убить венчающуюся пару прямо у алтаря.

Через некоторое время Настасья Филипповна стала жить в Петербурге в отдельной квартире. В ее гостиной часто собирались по вечерам свои люди. К этому кругу, кроме Тоцкого, принадлежал генерал Епанчин, его секретарь Ганя Иволгин и некто Фердыщенко – постоялец пансиона Нины Александровны.

Все были влюблены в Настасью Филипповну. Что касается Тоцкого, то он все-таки не оставил намерение жениться на Александре, но по-прежнему боялся Настасьи Филипповны.

В голове миллионера созрел план, которым он поделился с Епанчиным: нужно было выдать Настасью замуж за Ганю. На удивление девушка восприняла предложение спокойно и обещала дать ответ вечером. Слух об этом дошел до генеральши. Чтобы отвлечь жену от назревающего скандала и понадобился Мышкин.

Ганя отвел князя к себе домой и устроил его в пансионе. Там Мышкин познакомился с Ниной Александровной, ее дочерью Варей, сыном Колей, отцом семейства Ардалионом Александровичем Иволгиным, а также неким господином Птицыным. Это был приятель Гани, который ухаживал за Варварой. Приходил знакомиться и сосед по пансиону Фердыщенко.

В это время в доме разгорается ссора из-за возможного брака Настасьи Филипповны с Ганей. Семья секретаря категорически против родства с этой «падшей женщиной». Не помогли и 75 тысяч рублей, которые Тоцкий готов выделить в качестве приданого.

Внезапно в гости приезжает сама Настасья Филипповна, а вслед за ней в доме появляются Рогожин, Лебедев и компания прихлебателей Парфена. Узнав о возможном браке Гани и Настасьи Филипповны, Рогожин приехал, чтобы предложить секретарю деньги за отказ. Он уверен, что Ганю можно купить. Такого же мнения купец и о Настасье Филипповне: обещает ей сначала 18 тысяч, а затем поднимает планку до 100 тысяч рублей.

Скандал разгорается с новой силой и достигает кульминации, когда Мышкин защищает Варвару от нападения Гани. Он получает пощечину от взбешенного секретаря, но не отвечает на нее. Только словом упрекает Ганю, а Настасье Филипповне говорит, что та на самом деле не такая, какой желает слыть в обществе. За этот упрек и подаренную надежду женщина благодарна князю.

Мышкин без приглашения приходит вечером к Настасье Филипповне. Хозяйка рада его появлению и просит князя дать ответ на судьбоносный вопрос о замужестве. «Как скажете, так и сделаю», – обещает Настасья Филипповна. Мышкин произносит «нет».

Тут появляется Парфен Рогожин с обещанными 100 тысячами. Он швыряет на стол пачку денег, обернутых газетой. Генерал Епанчин, видя, что добыча ускользает из рук, призывает князя вмешаться в ситуацию. Лев Николаевич делает предложение Настасье Филипповне и объявляет о наследстве. Оказывается, он приехал за ним из Швейцарии. Это огромная сумма, больше чем получил Рогожин.

Настасья Филипповна благодарит князя, но честно заявляет, что не имеет права портить репутацию богатого аристократа. Она соглашается ехать с Рогожиным. Но прежде хочет знать: правда ли, что Ганя готов ради денег на все?

Женщина бросает пачку купюр в камин и велит секретарю вытащить их голыми руками. Ганя находит в себе силы не поддаться на провокацию и порывается уйти. Однако у выхода падает в обморок. Настасья Филипповна сама вынимает щипцами пачку и поручает отдать ее Гане, когда тот очнется. Затем уезжает кутить с Парфеном.

Часть вторая

После ночи, проведенной с Рогожиным, Настасья Филипповна исчезает. Ходят слухи, что она уехала в Москву. Туда отправляются Парфен и князь. Накануне отъезда к Мышкину приходит Ганя и отдает те самые 100 тысяч рублей с просьбой вернуть их Настасье Филипповне.

Прошло полгода. За это время Варвара вышла замуж за Птицына, а Ганя уволился со службы и более не появляется в доме Епанчиных. Сватовство Тоцкого к Александре расстроилось, он женился на французской маркизе и уехал в Париж. Неожиданно и удачно вышла замуж средняя из сестер – Аделаида. Упорно ходят слухи, что наследство Мышкина не так уж велико, а Рогожин нашел-таки Настасью Филипповну и дважды пытался с ней обвенчаться. Однако невеста каждый раз сбегала из-под венца к Мышкину. Но затем вновь приходила к Рогожину.

Вернувшись в Петербург, Мышкин находит Парфена. У них складываются странные отношения друзей-соперников. Молодые люди даже обмениваются нательными крестиками – братаются по русскому обычаю. Парфен уверен, что Настасья Филипповна любит князя, но считает себя недостойной быть его женой. Понимает также, что ее отношения с Рогожиным когда-нибудь плохо закончатся и потому избегает брака. Но не может вырваться из этого замкнутого круга.

Однажды ревнивый Рогожин на темной лестнице в гостинице бросился на Мышкина с ножом. От смерти Льва спас только приступ эпилепсии. Испуганный Рогожин убегает, а князя с разбитой о ступеньку головой находит Коля Иволгин и отвозит на дачу к Лебедеву в Павловск. Там собираются семейства Иволгиных и Епанчиных.

Неожиданно на даче появляется компания молодых людей вместе с племянником Лебедева Ипполитом. Их цель – получить с князя деньги для сына его благодетеля Павлищева. Мышкин знает об этой истории, он просит Ганю во всем разобраться. Бывший секретарь убедительно доказал, что человек, выдающий себя за сына благодетеля, им не является. Это такой же сирота, как и князь, судьбой которого занимался Павлищев. Введенный в заблуждение мошенником и слухами о богатом наследстве Мышкина, он со своими друзьями явился взывать к совести Льва Николаевича. Князь готов помочь, но его состояние сильно преувеличено молвой. Смущенный молодой человек отказывается от денег.

Настасья Филипповна методично склоняет Аглаю к браку с князем, стараясь устроить жизнь любимого человека с достойной женщиной.

Часть третья

Дачники собираются на прогулку. Все подшучивают над возможной свадьбой князя и Аглаи. Рядом оказывается Настасья Филипповна, которая снова вызывающе себя ведет и оскорбляет ухажера Аглаи Евгения Радомского. За того вступается друг-офицер, но получает от Настасьи Филипповны тросточкой по лицу. Мышкину вновь приходится вмешаться в инцидент. Он передает Настасью Филипповну Рогожину. Все ожидают, что офицер вызовет князя на дуэль.

На день рождения к Мышкину неожиданно приходят гости, хотя он никого не приглашал. Евгений ко всеобщему удовольствию объявляет, что инцидент замят, и дуэли не будет. Здесь же и Рогожин. Князь уверяет Парфена, что он простил его за нападение с ножом и они по-прежнему братья.

Среди гостей оказывается и больной чахоткой племянник Лебедева Ипполит. Он заявляет, что скоро умрет, но не намерен ждать, а застрелится прямо сейчас. В течение ночи больной читает свое произведение, в котором оправдывает самоубийство. Но пистолет, что у Ипполита отобрали, не был заряжен.

Мышкин встречается в парке с Аглаей. Девушка отдает князю письма Настасьи Филипповны, в которых та умоляет Аглаю выйти за Льва Николаевича. Аглая утверждает, что Настасья Филипповна безумно любит князя и желает ему добра. Она даже пообещала стать женой Рогожина сразу после свадьбы Аглаи и Мышкина.

Лебедев заявляет, что у него пропали 400 рублей. Ранним утром с дачи исчез и Фердыщенко. Лебедев подозревает, что это он украл деньги.

Расстроенный князь блуждает по парку и встречает Настасью Филипповну. Она становится перед Мышкиным на колени, просит прощения и обещает уехать. Появившийся внезапно Рогожин уводит Настасью Филипповну, но затем возвращается, чтобы задать Мышкину важный вопрос: счастлив ли князь? Лев Николаевич отвечает отрицательно.

Часть четвертая

Умирающий Ипполит изводит все семейство Иволгиных, особенно отца, который все больше запутывается во лжи. Выясняется, что бумажник с деньгами Лебедева взял отставной генерал, а потом подбросил его так, будто тот выпал из кармана. С каждым днем фантазии старика становятся все нелепее. К примеру, Иволгин рассказывает князю, что лично знал Наполеона. Вскоре у экс-генерала случается удар, он умирает.

У Епанчиных готовятся к свадьбе Мышкина и Аглаи. Собирается знатное общество, которому представляют жениха. Мышкин неожиданно выступает с нелепой речью, разбивает дорогую вазу, а затем с ним случается припадок.

Аглая навещает князя и просит поехать вместе к Настасье Филипповне. При их встрече присутствует Рогожин. Аглая требует, чтобы Настасья Филипповна прекратила сводить ее с князем и всех мучить. Она обвиняет Барашкову в том, что той нравится бравировать своей обидой и «загубленной» честью. Если бы она желала счастья Мышкину, то давно уехала и оставила его в покое.

В ответ гордая красавица начинает насмехаться: ей стоит лишь поманить князя, и тот не устоит перед чарами. Настасья Филипповна выполняет свою угрозу, и растерянный Лев Николаевич не знает что делать. Мышкин мечется между двумя возлюбленными. Он бросается следом за убегающей Аглаей. Но князя догоняет Настасья Филипповна и падает ему на руки без памяти. Забыв об Аглае, Мышкин начинает утешать Настасью Филипповну. Рогожин, наблюдавший эту сцену, уходит прочь. Князь все больше погружается в душевную смуту.

Через две недели назначена свадьба Льва Николаевича и Настасьи Филипповны. Все попытки Мышкина встретиться и объясниться с Аглаей проваливаются. Епанчины возвращаются из Павловска в Петербург.

Евгений пытается убедить Мышкина, что тот поступил дурно, а Настасья Филипповна и того хуже. Князь признается, что любит обеих женщин, но по-разному. К Настасье Филипповне он испытывает любовь-сострадание. Невеста ведет себя очень эксцентрично. То утешает князя, то бьется в истерике.

На свадебной церемонии появляется Рогожин. Настасья Филипповна бросается к нему и просит, чтобы купец ее спас. Они бегут на станцию. К удивлению гостей Мышкин не бросается следом. Он спокойно проводит вечер и только утром начинает разыскивать беглецов. Но поначалу нигде не находит. Князь долго бродит по улицам, пока случайно не встречает Рогожина. Тот приводит Мышкина к себе домой и показывает убитую им Настасью Филипповну.

Роман «Идиот», написанный Федором Михайловичем Достоевским в 1868-69 годах, до сих пор остается одним из самых читаемых произведений мировой литературы. А образ князя Мышкина является предметом дискуссий. Одни проводят четкую параллель между Мышкиным и Христом, называя главного героя «князь Христос» (или «князь Христа»), другие, напротив, считают его притворщиком и обманщиком, третьи убеждены, что в Мышкине живут два противоборствующих начала – божественное и греховное.

Сам Достоевский ставил цель изобразить «положительно прекрасного человека», идеал нравственной чистоты, который призван нести в порочный мир гармонию и примирение. Удалось ли посланнику добра хоть сколько-нибудь изменить действительность? Нашлось ли в мире место для света? Есть ли у христианской морали шанс на существование в объективной реальности? На все эти и многие другие вопросы ищем ответы в романе Достоевского «Идиот».

Часть первая: возвращение князя Мышкина

В вагоне третьего класса поезда Петербургско-Варшавской железной дороги ехали двое молодых людей. Один – лет двадцати семи, черноволосый курчавый, одетый в теплый тулуп – Парфен Семенович Рогожин, купеческий сын. Второй – лет двадцати шести–двадцати семи, белокурый, голубоглазый, остролицый, болезненного вида в тонком плаще, непригодном для русских холодов – князь Лев Николаевич Мышкин.

Между попутчиками завязался ни к чему не обязывающий разговор, в ходе которого выяснилось, что князь Мышкин последние четыре года провел в Швейцарии. За границу его отослал опекун Павлищев. В европейском санатории Мышкин лечился от эпилепсии и душевной болезни. Несколько лет назад Павлищев скончался, не оставив никаких распоряжений относительно своих денег, а князь Мышкин решил вернуться на родину. Все его состояние – скудный узелок с пожитками, да одежда, что на нем.

Парфен Рогожин, напротив, едет в столицу за миллионным состоянием. Несколько месяцев назад он сбежал из отчего дома, поссорившись с отцом. В скором времени родитель скончался, оставив старшему сыну большое наследство.

Рогожин проникается симпатией к странному князю, которого, казалось бы, совершенно не волнует собственное затруднительное положение. Миллионер приглашает его на обед, предлагает материальную помощь и даже делится интимной историей о страсти, которую он испытывает к одной петербургской красавице Настасье Федоровне Барашковой.

Приехав в Петербург, князь Мышкин первым делом навещает свою дальнюю родственницу Лизавету Прокофьевну Епанчину, которой он писал из Швейцарии, но так и не получил ответа. В семействе Епанчиных, мягко говоря, не рады бедному родственнику. Однако непосредственность и простота странного молодого человека так подкупают главу семейства, генерала Ивана Федоровича Епанчина, что он устраивает Мышкина на службу и подыскивает ему жилье.

Тут же Лев Николаевич знакомится с тремя дочерьми Епанчиных – Александрой, Аделаидой и Аглаей. Все красавицы, умницы, завидные невесты, но особенно хороша младшая Аглая. Кроме того, Мышкин заводит знакомство с протеже генерала Ганей Арделионовичем Иволгиным, в доме которого и поселяется. А самое главное – с Настасьей Филипповной Барашковой.

В прошлом Настасья Филипповна была содержанкой богача Тоцкого. Теперь Тоцкий собирается жениться на старшей дочери Епанчиных, а неуместную любовницу намерен отвадить. Поэтому-то и сватает ее Гане Иволгину, предлагая за Настасью приданное в размере восемнадцати тысяч рублей. Ганю смущает репутация невесты, но он готов переступить через условности ради возможного обогащения.

Неожиданный приезд Рогожина кардинально меняет планы Тоцкого, Иволгина и Епанчина, выступающего в роли посредника в заключении брака. Страстно влюбленный в Настасью Филипповну Рогожин, привозит 18 тысяч и предлагает возлюбленной руку.

Барашкову, кажется, забавляет происходящее. Она устраивает шуточный торг, в ходе которого ставку поднимают до ста тысяч. Спустя несколько дней, на вечер в честь именин Настасьи Филипповны, Рогожин привозит обещанные сто тысяч. Обескураженный Лев Николаевич Мышкин требует прекратить бесчестное по отношению к Барашковой действо и даже предлагает ей стать его женой. Тем более, что к этому времени Мышкин унаследовал крупный капитал, оставленный его теткой. Однако слова князя переводят в шутку. Настасья Филипповна бросает сто тысяч в огонь, предлагая горе-жениху Иволгину вытащить их голыми руками, и уезжает вместе с Рогожиным.

Часть вторая: преображение князя Мышкина

Минуло полгода. Лев Николаевич Мышкин проживает в Москве. Он очень богат, уже не так наивен, но по-прежнему добр и мил. Некоторое время у него был роман с Настасьей Филипповной, что так и не вышла за Рогожина. Но теперь все в прошлом, она покинула князя.

Мышкин, наконец, решается объясниться с Парфеном Рогожиным. Несмотря на показное добродушие, разговор выходит очень напряженным. Князь во всем видит тревожные знаки – в воспаленных глазах Рогожина, в небрежно брошенном садовом ноже, в картине Гольбейна «Мертвый Христос», что висит на стене. Сильнейшее эмоциональное напряжение приводит к рецидиву болезни и эпилептическому припадку.

Немного поправив здоровье, Мышкин переезжает в Павловск, где временно проживает семейство Епанчиных. Еще в Москве князь стал получать странные послания от младшей Епанчиной Аглаи – главной красавицы и всеобщей любимицы. Однако в последней записке девушка гневно приказала князю больше не показываться ей на глаза.

Ситуацию прояснила генеральша, матушка Аглаи. Оказывается, не так давно между юной Епанчиной и Настасьей Филипповной Барашковой завязалась переписка. Лизавета Прокофьевна настоятельно приглашает князя в гости, ведь все указывает на то, что дочь питает к Льву Николаевичу далеко не дружеские чувства.

Часть третья: сватовство князя Мышкина

Князь Мышкин на званом обеде у Епанчиных. Между ним и Аглаей недосказанность и напряжение. Девушка сперва расхваливает достоинства князя, затем заявляет, что никогда не пойдет за него замуж, если бы он даже умолял, потом начинает шутить и смеяться. Князь покидает дом генеральши в замешательстве. Однако уже на следующий день Лев Николаевич получает записку от Аглаи, в которой она назначает свидание на скамейке в парке. Молодые люди объясняются. Так начинается период сватовства князя Мышкина.

Старая рана

Любовную идиллию нарушает нежданное появление в Павловске Настасьи Филипповны. Она то и дело попадается на глаза князю, что доставляет ему немало волнений. Возвращаясь однажды от Епанчиных, он встречает в темноте сада бывшую любовницу. Она лишь говорит князю, что он видит ее в последний раз, и убегает прочь.

Четвертая часть: прощение князя Мышкина

Идут приготовления к свадьбе Аглаи Епанчиной и князя Мышкина. По этому поводу собирается так называемое «хорошее общество». Невеста волнуется, как бы жених не сглупил, поэтому приказывает князю помалкивать. Мышкин все-таки решается произнести речь, однако, разволновавшись, падает в обморок. «Чтож и хорош, и дурен, – говорят о князе, – но больше, конечно, дурен».

Аглае не дает покоя не только репутация князя в свете, но и его былая связь с Барашковой. Девушка устраивает встречу, во время которой хочет расставить все точки над «і». Она даже не могла предположить, что Настасья Филипповна, давече отказавшаяся от князя, прикажет выбирать между ней и Аглаей. Нервное напряжение доходит до предела, страсти накаляются, и князь выбирает Барашкову.

Мышкин по-прежнему готовится к свадьбе, только невеста другая. Настасья Филипповна пребывает в неспокойном состоянии – приступы веселья сменяются у нее неожиданной паникой, слезами, истериками. А в день свадьбы по дороге в церковь невеста встречает Рогожина и с криком «Спаси меня!» убегает вместе с ним.

Несостоявшийся жених Лев Николаевич Мышкин уезжает из Павловска и снимает номер в Петербурге. Он разыскивает Рогожина и невесту-беглянку. Однажды Парфен Семенович сам хватает князя в толпе и зовет его к себе. Вид у Рогожина нездоровый, взволнованный. В спальне, в которую Мышкина приводит бывший приятель, лежит Настасья Филипповна. Она зарезана садовым ножом.

Лев Николаевич не паникует, не пытается сдать убийцу правосудию или скрыться с места преступления. Он еще долго толкует с Рогожиным у постели, где крепко и навсегда заснула их возлюбленная. Мышкин успокаивает Рогожина, гладит его по голове и… прощает. Эта жуткая идиллия открылась перед глазами вошедших в комнату – мертвая Барашкова, убитый горем Рогожин и обезумевший Мышкин. Князь больше ничего не понимает и никого не узнает. Он Идиот.

5 (100%) 1 vote

Роман в четырех частях

Часть первая

I

В конце ноября, в оттепель, часов в девять утра, поезд Петербургско-Варшавской железной дороги на всех парах подходил к Петербургу. Было так сыро и туманно, что насилу рассвело; в десяти шагах, вправо и влево от дороги, трудно было разглядеть хоть что-нибудь из окон вагона. Из пассажиров были и возвращавшиеся из-за границы; но более были наполнены отделения для третьего класса, и всё людом мелким и деловым, не из очень далека. Все, как водится, устали, у всех отяжелели за ночь глаза, все назяблись, все лица были бледно-желтые, под цвет тумана. В одном из вагонов третьего класса, с рассвета, очутились друг против друга, у самого окна, два пассажира — оба люди молодые, оба почти налегке, оба не щегольски одетые, оба с довольно замечательными физиономиями и оба пожелавшие, наконец, войти друг с другом в разговор. Если б они оба знали один про другого, чем они особенно в эту минуту замечательны, то, конечно, подивились бы, что случай так странно посадил их друг против друга в третьеклассном вагоне петербургско-варшавского поезда. Один из них был небольшого роста, лет двадцати семи, курчавый и почти черноволосый, с серыми маленькими, но огненными глазами. Нос его был широк и сплюснут, лицо скулистое; тонкие губы беспрерывно складывались в какую-то наглую, насмешливую и даже злую улыбку; но лоб его был высок и хорошо сформирован и скрашивал неблагородно развитую нижнюю часть лица. Особенно приметна была в этом лице его мертвая бледность, придававшая всей физиономии молодого человека изможденный вид, несмотря на довольно крепкое сложение, и вместе с тем что-то страстное, до страдания, не гармонировавшее с нахальною и грубою улыбкой и с резким, самодовольным его взглядом. Он был тепло одет, в широкий мерлушечий черный крытый тулуп, и за ночь не зяб, тогда как сосед его принужден был вынести на своей издрогшей спине всю сладость сырой ноябрьской русской ночи, к которой, очевидно, был не приготовлен. На нем был довольно широкий и толстый плащ без рукавов и с огромным капюшоном, точь-в-точь как употребляют часто дорожные, по зимам, где-нибудь далеко за границей, в Швейцарии или, например, в Северной Италии, не рассчитывая, конечно, при этом и на такие концы по дороге, как от Эйдткунена до Петербурга. Но что годилось и вполне удовлетворяло в Италии, то оказалось не совсем пригодным в России. Обладатель плаща с капюшоном был молодой человек, тоже лет двадцати шести или двадцати семи, роста немного повыше среднего, очень белокур, густоволос, со впалыми щеками и с легонькою, востренькою, почти совершенно белою бородкой. Глаза его были большие, голубые и пристальные; во взгляде их было что-то тихое, но тяжелое, что-то полное того странного выражения, по которому некоторые угадывают с первого взгляда в субъекте падучую болезнь. Лицо молодого человека было, впрочем, приятное, тонкое и сухое, но бесцветное, а теперь даже досиня иззябшее. В руках его болтался тощий узелок из старого, полинялого фуляра, заключавший, кажется, всё его дорожное достояние. На ногах его были толстоподошвенные башмаки с штиблетами, — всё не по-русски. Черноволосый сосед в крытом тулупе всё это разглядел, частию от нечего делать, и наконец спросил с тою неделикатною усмешкой, в которой так бесцеремонно и небрежно выражается иногда людское удовольствие при неудачах ближнего: — Зябко? И повел плечами. — Очень, — ответил сосед с чрезвычайною готовностью, — и, заметьте, это еще оттепель. Что ж, если бы мороз? Я даже не думал, что у нас так холодно. Отвык. — Из-за границы, что ль? — Да, из Швейцарии. — Фью! Эк ведь вас!.. Черноволосый присвистнул и захохотал. Завязался разговор. Готовность белокурого молодого человека в швейцарском плаще отвечать на все вопросы своего черномазого соседа была удивительная и без всякого подозрения совершенной небрежности, неуместности и праздности иных вопросов. Отвечая, он объявил, между прочим, что действительно долго не был в России, с лишком четыре года, что отправлен был за границу по болезни, по какой-то странной нервной болезни, вроде падучей или виттовой пляски, каких-то дрожаний и судорог. Слушая его, черномазый несколько раз усмехался; особенно засмеялся он, когда на вопрос: «Что же, вылечили?» — белокурый отвечал, что «нет, не вылечили». — Хе! Денег что, должно быть, даром переплатили, а мы-то им здесь верим, — язвительно заметил черномазый. — Истинная правда! — ввязался в разговор один сидевший рядом и дурно одетый господин, нечто вроде закорузлого в подьячестве чиновника, лет сорока, сильного сложения, с красным носом и угреватым лицом, — истинная правда-с, только все русские силы даром к себе переводят! — О, как вы в моем случае ошибаетесь, — подхватил швейцарский пациент тихим и примиряющим голосом, — конечно, я спорить не могу, потому что всего не знаю, но мой доктор мне из своих последних еще на дорогу сюда дал да два почти года там на свой счет содержал. — Что ж, некому платить, что ли, было? — спросил черномазый. — Да, господин Павлищев, который меня там содержал, два года назад помер; я писал потом сюда генеральше Епанчиной, моей дальней родственнице, но ответа не получил. Так с тем и приехал. — Куда же приехали-то? — То есть где остановлюсь?.. Да не знаю еще, право... так... — Не решились еще? И оба слушателя снова захохотали. — И небось в этом узелке вся ваша суть заключается? — спросил черномазый. — Об заклад готов биться, что так, — подхватил с чрезвычайно довольным видом красноносый чиновник, — и что дальнейшей поклажи в багажных вагонах не имеется, хотя бедность и не порок, чего опять-таки нельзя не заметить. Оказалось, что и это было так: белокурый молодой человек тотчас же и с необыкновенною поспешностью в этом признался. — Узелок ваш все-таки имеет некоторое значение, — продолжал чиновник, когда нахохотались досыта (замечательно, что и сам обладатель узелка начал наконец смеяться, глядя на них, что увеличило их веселость), — и хотя можно побиться, что в нем не заключается золотых заграничных свертков с наполеондорами и фридрихсдорами, ниже с голландскими арапчиками, о чем можно еще заключить хотя бы только по штиблетам, облекающим иностранные башмаки ваши, но... если к вашему узелку прибавить в придачу такую будто бы родственницу, как, примерно, генеральша Епанчина, то и узелок примет некоторое иное значение, разумеется в том только случае, если генеральша Епанчина вам действительно родственница и вы не ошибаетесь, по рассеянности... что очень и очень свойственно человеку, ну хоть... от излишка воображения. — О, вы угадали опять, — подхватил белокурый молодой человек, — ведь действительно почти ошибаюсь, то есть почти что не родственница; до того даже, что я, право, нисколько и не удивился тогда, что мне туда не ответили. Я так и ждал. — Даром деньги на франкировку письма истратили. Гм... по крайней мере простодушны и искренны, а сие похвально! Гм... генерала же Епанчина знаем-с, собственно, потому, что человек общеизвестный; да и покойного господина Павлищева, который вас в Швейцарии содержал, тоже знавали-с, если только это был Николай Андреевич Павлищев, потому что их два двоюродные брата. Другой доселе в Крыму, а Николай Андреевич, покойник, был человек почтенный, и при связях, и четыре тысячи душ в свое время имели-с... — Точно так, его звали Николай Андреевич Павлищев, — и, ответив, молодой человек пристально и пытливо оглядел господина всезнайку. Эти господа всезнайки встречаются иногда, даже довольно часто, в известном общественном слое. Они всё знают, вся беспокойная пытливость их ума и способности устремляются неудержимо в одну сторону, конечно за отсутствием более важных жизненных интересов и взглядов, как сказал бы современный мыслитель. Под словом «всё знают» нужно разуметь, впрочем, область довольно ограниченную: где служит такой-то, с кем он знаком, сколько у него состояния, где был губернатором, на ком женат, сколько взял за женой, кто ему двоюродным братом приходится, кто троюродным и т. д., и т. д., и всё в этом роде. Большею частию эти всезнайки ходят с ободранными локтями и получают по семнадцати рублей в месяц жалованья. Люди, о которых они знают всю подноготную, конечно, не придумали бы, какие интересы руководствуют ими, а между тем многие из них этим знанием, равняющимся целой науке, положительно утешены, достигают самоуважения и даже высшего духовного довольства. Да и наука соблазнительная. Я видал ученых, литераторов, поэтов, политических деятелей, обретавших и обретших в этой же науке свои высшие примирения и цели, даже положительно только этим сделавших карьеру. В продолжение всего этого разговора черномазый молодой человек зевал, смотрел без цели в окно и с нетерпением ждал конца путешествия. Он был как-то рассеян, что-то очень рассеян, чуть ли не встревожен, даже становился как-то странен: иной раз слушал и не слушал, глядел и не глядел, смеялся и подчас сам не знал и не понимал, чему смеялся. — А позвольте, с кем имею честь... — обратился вдруг угреватый господин к белокурому молодому человеку с узелком. — Князь Лев Николаевич Мышкин, — отвечал тот с полною и немедленною готовностью. — Князь Мышкин? Лев Николаевич? Не знаю-с. Так что даже и не слыхивал-с, — отвечал в раздумье чиновник, — то есть я не об имени, имя историческое, в Карамзина «Истории» найти можно и должно, я об лице-с, да и князей Мышкиных уж что-то нигде не встречается, даже и слух затих-с. — О, еще бы! — тотчас же ответил князь, — князей Мышкиных теперь и совсем нет, кроме меня; мне кажется, я последний. А что касается до отцов и дедов, то они у нас и однодворцами бывали. Отец мой был, впрочем, армии подпоручик, из юнкеров. Да вот не знаю, каким образом и генеральша Епанчина очутилась тоже из княжон Мышкиных, тоже последняя в своем роде... — Хе-хе-хе! Последняя в своем роде! Хе-хе! Как это вы оборотили, — захихикал чиновник. Усмехнулся тоже и черномазый. Белокурый несколько удивился, что ему удалось сказать, довольно, впрочем, плохой, каламбур. — А представьте, я совсем не думая сказал, — пояснил он наконец в удивлении. — Да уж понятно-с, понятно-с, — весело поддакнул чиновник. — А что вы, князь, и наукам там обучались, у профессора-то? — спросил вдруг черномазый. — Да... учился... — А я вот ничему никогда не обучался. — Да ведь и я так, кой-чему только, — прибавил князь, чуть не в извинение. — Меня по болезни не находили возможным систематически учить. — Рогожиных знаете? — быстро спросил черномазый. — Нет, не знаю, совсем. Я ведь в России очень мало кого знаю. Это вы-то Рогожин? — Да, я, Рогожин, Парфен. — Парфен? Да уж это не тех ли самых Рогожиных... — начал было с усиленною важностью чиновник. — Да, тех, тех самых, — быстро и с невежливым нетерпением перебил его черномазый, который вовсе, впрочем, и не обращался ни разу к угреватому чиновнику, а с самого начала говорил только одному князю. — Да... как же это? — удивился до столбняка и чуть не выпучил глаза чиновник, у которого всё лицо тотчас же стало складываться во что-то благоговейное, и подобострастное, даже испуганное, — это того самого Семена Парфеновича Рогожина, потомственного почетного гражданина, что с месяц назад тому помре и два с половиной миллиона капиталу оставил? — А ты откуда узнал, что он два с половиной миллиона чистого капиталу оставил? — перебил черномазый, не удостоивая и в этот раз взглянуть на чиновника. — Ишь ведь! (мигнул он на него князю) и что только им от этого толку, что они прихвостнями тотчас же лезут? А это правда, что вот родитель мой помер, а я из Пскова через месяц чуть не без сапог домой еду. Ни брат, подлец, ни мать ни денег, ни уведомления — ничего не прислали! Как собаке! В горячке в Пскове весь месяц пролежал. — А теперь миллиончик с лишком разом получить приходится, и это по крайней мере, о господи! — всплеснул руками чиновник. — Ну чего ему, скажите, пожалуйста! — раздражительно и злобно кивнул на него опять Рогожин, — ведь я тебе ни копейки не дам, хоть ты тут вверх ногами предо мной ходи. — И буду, и буду ходить. — Вишь! Да ведь не дам, не дам, хошь целую неделю пляши! — И не давай! Так мне и надо; не давай! А я буду плясать. Жену, детей малых брошу, а пред тобой буду плясать. Польсти, польсти! — Тьфу тебя! — сплюнул черномазый. — Пять недель назад я вот, как и вы, — обратился он к князю, — с одним узелком от родителя во Псков убег, к тетке; да в горячке там и слег, а он без меня и помре. Кондрашка пришиб. Вечная память покойнику, а чуть меня тогда до смерти не убил! Верите ли, князь, вот ей-богу! Не убеги я тогда, как раз бы убил. — Вы его чем-нибудь рассердили? — отозвался князь с некоторым особенным любопытством рассматривая миллионера в тулупе. Но хотя и могло быть нечто достопримечательное собственно в миллионе и в получении наследства, князя удивило и заинтересовало и еще что-то другое; да и Рогожин сам почему-то особенно охотно взял князя в свои собеседники, хотя в собеседничестве нуждался, казалось, более механически, чем нравственно; как-то более от рассеянности, чем от простосердечия; от тревоги, от волнения, чтобы только глядеть на кого-нибудь и о чем-нибудь языком колотить. Казалось, что он до сих пор в горячке, и уж по крайней мере в лихорадке. Что же касается до чиновника, так тот так и повис над Рогожиным, дыхнуть не смел, ловил и взвешивал каждое слово, точно бриллианта искал. — Рассердился-то он рассердился, да, может, и стоило, — отвечал Рогожин, — но меня пуще всего брат доехал. Про матушку нечего сказать, женщина старая, Четьи-Минеи читает, со старухами сидит, и что Сенька-брат порешит, так тому и быть. А он что же мне знать-то в свое время не дал? Понимаем-с! Оно правда, я тогда без памяти был. Тоже, говорят, телеграмма была пущена. Да телеграмма-то к тетке и приди. А она там тридцатый год вдовствует и всё с юродивыми сидит с утра до ночи. Монашенка не монашенка, а еще пуще того. Телеграммы-то она испужалась да, не распечатывая, в часть и представила, так она там и залегла до сих пор. Только Конев, Василий Васильич, выручил, всё отписал. С покрова парчового на гробе родителя, ночью, брат кисти литые, золотые, обрезал: «Они, дескать, эвона каких денег стоят». Да ведь он за это одно в Сибирь пойти может, если я захочу, потому оно есть святотатство. Эй ты, пугало гороховое! — обратился он к чиновнику. — Как по закону: святотатство? — Святотатство! Святотатство! — тотчас же поддакнул чиновник. — За это в Сибирь? — В Сибирь, в Сибирь! Тотчас в Сибирь! — Они всё думают, что я еще болен, — продолжал Рогожин князю, — а я, ни слова не говоря, потихоньку, еще больной, сел в вагон да и еду: отворяй ворота, братец Семен Семеныч! Он родителю покойному на меня наговаривал, я знаю. А что я действительно чрез Настасью Филипповну тогда родителя раздражил, так это правда. Тут уж я один. Попутал грех. — Чрез Настасью Филипповну? — подобострастно промолвил чиновник, как бы что-то соображая. — Да ведь не знаешь! — крикнул на него в нетерпении Рогожин. — Ан и знаю! — победоносно отвечал чиновник. — Эвона! Да мало ль Настасий Филипповн! И какая ты наглая, я тебе скажу, тварь! Ну, вот так и знал, что какая-нибудь вот этакая тварь так тотчас же и повиснет! — продолжал он князю. — Ан, может, и знаю-с! — тормошился чиновник. — Лебедев знает! Вы, ваша светлость, меня укорять изволите, а что коли я докажу? Ан та самая Настасья Филипповна и есть, чрез которую ваш родитель вам внушить пожелал калиновым посохом, а Настасья Филипповна есть Барашкова, так сказать даже знатная барыня, и тоже в своем роде княжна, а знается с некоим Тоцким, с Афанасием Ивановичем, с одним исключительно, помещиком и раскапиталистом, членом компаний и обществ, и большую дружбу на этот счет с генералом Епанчиным ведущие... — Эге, да ты вот что! — действительно удивился наконец Рогожин. — Тьфу, черт, да ведь он и впрямь знает. — Всё знает! Лебедев всё знает! Я, ваша светлость, и с Лихачевым Алексашкой два месяца ездил, и тоже после смерти родителя, и все, то есть все углы и проулки знаю, и без Лебедева, дошло до того, что ни шагу. Ныне он в долговом отделении присутствует, а тогда и Арманс, и Коралию, и княгиню Пацкую, и Настасью Филипповну имел случай узнать, да и много чего имел случай узнать. — Настасью Филипповну? А разве она с Лихачевым... — злобно посмотрел на него Рогожин, даже губы его побледнели и задрожали. — Н-ничего! Н-н-ничего! Как есть ничего! — спохватился и заторопился поскорее чиновник, — н-никакими то есть деньгами Лихачев доехать не мог! Нет, это не то что Арманс. Тут один Тоцкий. Да вечером в Большом али во Французском театре в своей собственной ложе сидит. Офицеры там мало ли что промеж себя говорят, а и те ничего не могут доказать: «вот, дескать, это есть та самая Настасья Филипповна», да и только; а насчет дальнейшего — ничего! Потому что и нет ничего. — Это вот всё так и есть, — мрачно и насупившись подтвердил Рогожин, — тоже мне и Залёжев тогда говорил. Я тогда, князь, в третьегодняшней отцовской бекеше через Невский перебегал, а она из магазина выходит, в карету садится. Так меня тут и прожгло. Встречаю Залёжева, тот не мне чета, ходит как приказчик от парикмахера, и лорнет в глазу, а мы у родителя в смазных сапогах да на постных щах отличались. Это, говорит, не тебе чета, это, говорит, княгиня, а зовут ее Настасьей Филипповной, фамилией Барашкова, и живет с Тоцким, а Тоцкий от нее как отвязаться теперь не знает, потому совсем то есть лет достиг настоящих, пятидесяти пяти, и жениться на первейшей раскрасавице во всем Петербурге хочет. Тут он мне и внушил, что сегодня же можешь Настасью Филипповну в Большом театре видеть, в балете, в ложе своей, в бенуаре, будет сидеть. У нас, у родителя, попробуй-ка в балет сходить, — одна расправа, убьет! Я, однако же, на час втихомолку сбегал и Настасью Филипповну опять видел; всю ту ночь не спал. Наутро покойник дает мне два пятипроцентные билета, по пяти тысяч каждый, сходи, дескать, да продай, да семь тысяч пятьсот к Андреевым на контору снеси, уплати, а остальную сдачу с десяти тысяч, не заходя никуда, мне представь; буду тебя дожидаться. Билеты-то я продал, деньги взял, а к Андреевым в контору не заходил, а пошел, никуда не глядя, в английский магазин да на все пару подвесок и выбрал, по одному бриллиантику в каждой, этак почти как по ореху будут, четыреста рублей должен остался, имя сказал, поверили. С подвесками я к Залёжеву: так и так, идем, брат, к Настасье Филипповне. Отправились. Что у меня тогда под ногами, что предо мною, что по бокам — ничего я этого не знаю и не помню. Прямо к ней в залу вошли, сама вышла к нам. Я то есть тогда не сказался, что это я самый и есть; а «от Парфена, дескать, Рогожина, — говорит Залёжев, — вам в память встречи вчерашнего дня; соблаговолите принять». Раскрыла, взглянула, усмехнулась: «Благодарите, говорит, вашего друга господина Рогожина за его любезное внимание», — откланялась и ушла. Ну, вот зачем я тут не помер тогда же! Да если и пошел, так потому, что думал: «Всё равно, живой не вернусь!» А обиднее всего мне то показалось, что этот бестия Залёжев всё на себя присвоил. Я и ростом мал, и одет как холуй, и стою, молчу, на нее глаза пялю, потому стыдно, а он по всей моде, в помаде и завитой, румяный, галстух клетчатый, — так и рассыпается, так и расшаркивается, и уж наверно она его тут вместо меня приняла! «Ну, говорю, как мы вышли, ты у меня теперь тут не смей и подумать, понимаешь!» Смеется: «А вот как-то ты теперь Семену Парфенычу отчет отдавать будешь?» Я, правда, хотел было тогда же в воду, домой не заходя, да думаю: «Ведь уж всё равно», — и как окаянный воротился домой. — Эх! Ух! — кривился чиновник, и даже дрожь его пробирала, — а ведь покойник не то что за десять тысяч, а за десять целковых на тот свет сживывал, — кивнул он князю. Князь с любопытством рассматривал Рогожина; казалось, тот был еще бледнее в эту минуту. — «Сживывал»! — переговорил Рогожин. — Ты что знаешь? Тотчас, — продолжал он князю, — про всё узнал, да и Залёжев каждому встречному пошел болтать. Взял меня родитель, и наверху запер, и целый час поучал. «Это я только, говорит, предуготовляю тебя, а вот я с тобой еще на ночь попрощаться зайду». Что ж ты думаешь? Поехал седой к Настасье Филипповне, земно ей кланялся, умолял и плакал; вынесла она ему наконец коробку, шваркнула: «Вот, говорит, тебе, старая борода, твои серьги, а они мне теперь в десять раз дороже ценой, коли из-под такой грозы их Парфен добывал. Кланяйся, говорит, и благодари Парфена Семеныча». Ну, а я этой порой, по матушкину благословению, у Сережки Протушина двадцать рублей достал да во Псков по машине и отправился, да приехал-то в лихорадке; меня там святцами зачитывать старухи принялись, а я пьян сижу, да пошел потом по кабакам на последние, да в бесчувствии всю ночь на улице и провалялся, ан к утру горячка, а тем временем за ночь еще собаки обгрызли. Насилу очнулся. — Ну-с, ну-с, теперь запоет у нас Настасья Филипповна! — потирая руки, хихикал чиновник, — теперь, сударь, что подвески! Теперь мы такие подвески вознаградим... — А то, что если ты хоть раз про Настасью Филипповну какое слово молвишь, то, вот тебе бог, тебя высеку, даром что ты с Лихачевым ездил, — вскрикнул Рогожин, крепко схватив его за руку. — А коли высечешь, значит, и не отвергнешь! Секи! Высек, и тем самым запечатлел... А вот и приехали! Действительно, въезжали в воксал. Хотя Рогожин и говорил, что он уехал тихонько, но его уже поджидали несколько человек. Они кричали и махали ему шапками. — Ишь, и Залёжев тут! — пробормотал Рогожин, смотря на них с торжествующею и даже как бы злобною улыбкой, и вдруг оборотился к князю. — Князь, неизвестно мне, за что я тебя полюбил. Может, оттого, что в этакую минуту встретил, да вот ведь и его встретил (он указал на Лебедева), а ведь не полюбил же его. Приходи ко мне, князь. Мы эти штиблетишки-то с тебя поснимаем, одену тебя в кунью шубу в первейшую, фрак тебе сошью первейший, жилетку белую али какую хошь, денег полны карманы набью, и... поедем к Настасье Филипповне! Придешь али нет? — Внимайте, князь Лев Николаевич! — внушительно и торжественно подхватил Лебедев. — Ой, не упускайте! Ой, не упускайте!.. Князь Мышкин привстал, вежливо протянул Рогожину руку и любезно сказал ему: — С величайшим удовольствием приду и очень вас благодарю за то, что вы меня полюбили. Даже, может быть, сегодня же приду, если успею. Потому, я вам скажу откровенно, вы мне сами очень понравились, и особенно когда про подвески бриллиантовые рассказывали. Даже и прежде подвесок понравились, хотя у вас и сумрачное лицо. Благодарю вас тоже за обещанные мне платья и за шубу, потому мне действительно платье и шуба скоро понадобятся. Денег же у меня в настоящую минуту почти ни копейки нет. — Деньги будут, к вечеру будут, приходи! — Будут, будут, — подхватил чиновник, — к вечеру, до зари еще, будут! — А до женского пола вы, князь, охотник большой? Сказывайте раньше! — Я, н-н-нет! Я ведь... Вы, может быть, не знаете, я ведь по прирожденной болезни моей даже совсем женщин не знаю. — Ну коли так, — воскликнул Рогожин, — совсем ты, князь, выходишь юродивый, и таких, как ты, бог любит! — И таких господь бог любит, — подхватил чиновник. — А ты ступай за мной, строка, — сказал Рогожин Лебедеву, и все вышли из вагона. Лебедев кончил тем, что достиг своего. Скоро шумная ватага удалилась по направлению к Вознесенскому проспекту. Князю надо было повернуть к Литейной. Было сыро и мокро; князь расспросил прохожих, — до конца предстоявшего ему пути выходило версты три, и он решился взять извозчика.

Сюжет [ | ]

Часть первая [ | ]

Действие первой части происходит на протяжении одного дня, 27 ноября. 26-летний князь Лев Николаевич Мышкин возвращается из санатория в Швейцарии , где провёл несколько лет, лечась от эпилепсии . Князь предстаёт человеком искренним и невинным, хотя и прилично разбирающимся в отношениях между людьми. Он едет в Россию к единственным оставшимся у него родственникам - семье Епанчиных. В поезде он знакомится с молодым купцом Парфёном Рогожиным и отставным чиновником Лебедевым, которым бесхитростно рассказывает свою историю. В ответ он узнаёт подробности жизни Рогожина, который влюблён в Настасью Филипповну, бывшую содержанку богатого дворянина Афанасия Ивановича Тоцкого.

В доме Епанчиных выясняется, что Настасья Филипповна там хорошо известна. Есть план выдать её за протеже генерала Епанчина Гаврилу Ардалионовича Иволгина, человека амбициозного, но посредственного. Князь Мышкин знакомится со всеми основными персонажами повествования. Это дочери Епанчиных - Александра, Аделаида и Аглая, на которых он производит благоприятное впечатление, оставаясь объектом их немного насмешливого внимания. Это генеральша Лизавета Прокофьевна Епанчина, которая находится в постоянном волнении из-за того, что её муж общается с Настасьей Филипповной, имеющей репутацию падшей. Это Ганя Иволгин, который очень страдает из-за предстоящей ему роли мужа Настасьи Филипповны, хотя ради денег готов на всё, и не может решиться на развитие своих пока очень слабых отношений с Аглаей. Князь Мышкин довольно простодушно рассказывает генеральше и сёстрам Епанчиным о том, что он узнал о Настасье Филипповне от Рогожина, а также поражает их своим повествованием о воспоминаниях и чувствах своего знакомого, который был приговорён к смертной казни, но в последний момент был помилован.

Генерал Епанчин предлагает князю, за неимением где остановиться, нанять комнату в доме Иволгина. Там князь знакомится с семьёй Гани, а также впервые встречает неожиданно приезжающую Настасью Филипповну. После безобразной сцены с алкоголиком-отцом Гани отставным генералом Ардалионом Александровичем, которого сын бесконечно стыдится, в дом Иволгиных приезжает за Настасьей Филипповной и Рогожин. Он приезжает с шумной компанией, которая собралась вокруг него совершенно случайно, как вокруг любого человека, умеющего сорить деньгами. В результате скандального объяснения Рогожин клянётся Настасье Филипповне, что к вечеру предложит ей сто тысяч рублей наличными.

Тем же вечером Мышкин, предчувствуя что-то нехорошее, очень хочет попасть в дом к Настасье Филипповне и вначале надеется на старшего Иволгина, который обещает проводить Мышкина в этот дом, но на самом деле вовсе не знает, где она живёт. Отчаявшемуся князю неожиданно помогает младший брат Гани, Коля, который показывает ему дорогу в дом Настасьи Филипповны. У неё именины, приглашённых гостей мало. Якобы сегодня должно всё решиться и Настасья Филипповна должна дать согласие выйти за Ганю. Неожиданное появление князя приводит всех в изумление. Один из гостей, Фердыщенко, тип мелкого негодяя, предлагает для развлечения сыграть в странную игру: каждый рассказывает про свой самый низкий поступок. Следуют рассказы самого Фердыщенко и Тоцкого. В форме такого рассказа Настасья Филипповна даёт отказ Гане выйти за него замуж, предварительно спросив совета у Мышкина. В комнаты внезапно вваливается Рогожин с компанией, принёсший обещанные сто тысяч. Он торгует Настасью Филипповну, предлагая ей деньги в обмен на согласие стать «его».

Князь даёт повод к изумлению, серьёзно предлагая Настасье Филипповне выйти за него замуж, в то время как она в отчаянии играет этим предложением и едва ли не соглашается. Тут же выясняется, что князь получает большое наследство. Настасья Филипповна предлагает Гане взять сто тысяч и бросает их в камин. «Но только без перчаток, с голыми руками. Вытащишь - твои, все сто тысяч твои! А я на душу твою полюбуюсь, как ты за моими деньгами в огонь полезешь». Лебедев, Фердыщенко и подобные им в замешательстве умоляют Настасью Филипповну позволить им выхватить из огня пачку денег, но она непреклонна. Иволгин сдерживается и теряет сознание. Настасья Филипповна щипцами вынимает почти целые деньги, кладёт их возле Иволгина и уезжает с Рогожиным.

Часть вторая [ | ]

Проходит полгода. Князь, живущий в Москве , теперь не кажется совершенно наивным человеком, сохраняя при этом всю свою простоту в общении. За это время он успел получить наследство, о котором ходят слухи, что оно едва ли не колоссальное. Также по слухам известно, что в Москве князь вступает в тесное общение с Настасьей Филипповной, но вскоре она оставляет его. В это время Коля Иволгин, который стал дружен с сёстрами Епанчиными и даже с самой генеральшей, передаёт Аглае записку от князя, в которой он в путаных выражениях просит её вспомнить о нём.

Наступает лето, Епанчины выезжают на дачу в Павловск . Вскоре после этого Мышкин приезжает в Петербург и наносит визит Лебедеву, от которого узнаёт о Павловске и снимает у него дачу в том же месте. Затем князь идёт в гости к Рогожину, с которым у него тяжёлый разговор, закончившийся братанием и обменом нательными крестами. При этом становится очевидно, что Рогожин уже готов зарезать князя или Настасью Филипповну и даже, думая об этом, купил нож. В доме Рогожина Мышкин замечает копию картины Ганса Гольбейна Младшего «Мёртвый Христос» , которая становится одним из важнейших художественных образов в романе, часто поминаемым и после.

Возвращаясь от Рогожина, князь чувствует, что близок к припадку, его сознание мутится. Он замечает, что за ним следят «глаза» - видимо, Рогожин. Дойдя до гостиницы, Мышкин сталкивается с Рогожиным, который уже занёс над ним нож, но в эту секунду с князем случается припадок , останавливающий преступление.

Мышкин переезжает в Павловск, где генеральша Епанчина, прослышав, что он нездоров, немедля наносит ему визит вместе с дочерьми и князем Щ., женихом Аделаиды. Также в доме присутствуют Лебедев и Иволгины. Позже к ним присоединяются генерал Епанчин и Евгений Павлович Радомский, предполагаемый жених Аглаи. Коля напоминает о некоей шутке про «рыцаря бедного», и непонимающая Лизавета Прокофьевна заставляет Аглаю прочесть известное стихотворение Пушкина , что та и делает с большим чувством, заменяя, между прочим, инициалы, написанные рыцарем в стихотворении, на инициалы Настасьи Филипповны.

На третий день генеральша Епанчина наносит неожиданный визит князю, хотя и сердилась на него всё это время. В ходе их беседы выясняется, что Аглая каким-то образом вошла в общение с Настасьей Филипповной через посредство Гани и его сестры, которая вхожа к Епанчиным. Также князь проговаривается, что получал записку от Аглаи, в которой она просит его впредь не показываться ей на глаза. Удивлённая Лизавета Прокофьевна, поняв, что тут играют роль чувства, которые Аглая питает к князю, немедленно велит ему идти к ним в гости «намеренно».

Часть третья [ | ]

Лизавета Прокофьевна Епанчина про себя сетует на князя за то, что по его вине всё в их жизни «вверх дном пошло», и узнаёт, что Аглая вступила в переписку с Настасьей Филипповной.

На встрече у Епанчиных князь говорит о себе, о своей болезни, о том, что над ним нельзя не смеяться. Аглая вступается: «здесь все, все не стоят вашего мизинца, ни ума, ни сердца вашего! Вы честнее всех, благороднее всех, лучше всех, добрее всех, умнее всех!» Все потрясены. Аглая продолжает: «Я ни за что за вас не выйду замуж! Знайте, что ни за что и никогда! Знайте это!» Князь оправдывается, что и не помышлял об этом. В ответ Аглая начинает неудержимо смеяться. В конце смеются все.

Позже Мышкин, Радомский и семейство Епанчиных встречают на вокзале Настасью Филипповну. Та громко и вызывающе сообщает Радомскому, что его дядя Капитон Алексеич застрелился по причине растраты казённых денег. Поручик Моловцов, большой приятель Радомского, громко называет Настасью Филипповну тварью, за что та ударяет его тростью по лицу. Офицер бросается на неё, но Мышкин вступается. Подоспевший Рогожин уводит Настасью Филипповну.

Аглая пишет Мышкину записку, в которой назначает встречу на скамейке в парке. Мышкин в волнении: он не может поверить, что его можно полюбить.

У князя Мышкина день рождения. На нём он произносит свою знаменитую фразу «Красота спасёт мир!», на что Ипполит Терентьев заявляет, что знает, отчего у князя такие мысли - он влюблён. Затем Терентьев решается читать «Моё необходимое объяснение» с эпиграфом «После меня хоть потоп».

Князь читает письма Настасьи Филипповны к Аглае. Зачитавшись, заходит к Епанчиным в полночь, думая, что ещё и десяти нет. Александра оповещает его, что уже все спят. Идя к себе, князь встречает Настасью Филипповну, которая говорит, что он видит её в последний раз.

Часть четвёртая [ | ]

В доме Иволгиных теперь известно, что Аглая выходит замуж за князя и у Епанчиных вечером собирается хорошее общество для знакомства с ним. Ганя и Варя разговаривают о краже денег у Лебедева, в которой, оказалось, виноват их отец. Ганя спорит с генералом Иволгиным до того, что тот кричит «проклятие дому сему» и уходит. Продолжаются споры с Ипполитом, который в ожидании смерти не знает уже никаких мер. Ганя и Варя получают письмо от Аглаи, в котором та просит их обоих прийти к известной Варе зелёной скамейке; брату и сестре непонятен этот шаг, ведь помолвка с князем уже состоялась. На следующее утро, после горячего объяснения с Лебедевым, генерал Иволгин посещает князя и объявляет ему, что он желает поговорить о важных для него вещах, но переносит разговор на следующий день. Князь разговаривает с Лебедевым о пропавших деньгах, и просит объявить генералу о том, что деньги нашлись. Генерал Иволгин встречается с князем и рассказывает истории из своей жизни, потом заявляет,что заставит «уважать самого себя»; он уходит от князя и переселяется в дом к своему семейству. Через несколько дней происходит ссора генерала с Ганей, после которой генерал уходит из дома с Колей и чуть позже переносит апоплексический удар.

Аглая дарит князю ежа в «знак глубочайшего её уважения». У Епанчиных Аглая сразу хочет знать его мнение о еже, отчего князь несколько смущается. Ответ не удовлетворяет Аглаю, и она ни с того ни с сего спрашивает: «Сватаетесь вы за меня или нет?» и «Просите вы моей руки или нет?» Князь убеждает, что просит и очень её любит. Она спрашивает о его денежном состоянии, что другими считается совершенно неуместным. Потом она хохочет и убегает, сёстры и родители вслед за ней. В своей комнате Аглая плачет, мирится с родными и говорит, что князя вовсе не любит и что «умрёт со смеху», когда увидит его снова. Аглая просит прощения у князя; он до того счастлив, что даже не слушает её слова: «Простите, что я настаивала на нелепости, которая, конечно, не может иметь ни малейших последствий…» Весь вечер князь весел, много и оживлённо говорит, затем в парке встречает Ипполита, который, как обычно, язвительно издевается над князем.

Готовясь к вечернему собранию, к «великосветскому кругу», Аглая предупреждает князя о какой-нибудь неадекватной выходке. Князь заключает, что лучше будет, если он не придёт, но тотчас же изменяет мнение, когда Аглая даёт понять, что всё распоряжено отдельно для него.

Вечер в высшем обществе начинается с приятных разговоров. Но вдруг князь начинает говорить: во всём преувеличивает, всё больше и больше горячится и, наконец, разбивает вазу, как сам пророчил. После того, как все прощают ему этот случай, он чувствует себя прекрасно и продолжает оживлённо говорить. Сам не замечая, он встаёт во время речи, и вдруг с ним, как по пророчеству, случается припадок. Аглая потом объявляет, что она никогда не считала его своим женихом.

Епанчины всё же осведомляются о здоровье князя. Через Веру Лебедеву Аглая велит князю не отлучаться со двора. Приходит Ипполит и объявляет князю, что он сегодня поговорил с Аглаей, чтобы условиться насчёт свидания с Настасьей Филипповной, которое должно состояться в этот же день. Князь понимает: Аглая хотела, чтобы он оставался дома и она могла за ним зайти. Так и происходит, и главные лица романа встречаются.

В ходе объяснения Настасья Филипповна, как безумная, приказывает князю решать, с кем он пойдёт. Князь ничего не понимает и обращается к Аглае, указывая на Настасью Филипповну: «Разве это возможно! Ведь она… такая несчастная!» После этого Аглая не выдерживает и убегает, князь за нею, но на пороге Настасья Филипповна обхватывает его руками и падает в обморок. Он остаётся с ней.

Начинаются приготовления к свадьбе князя и Настасьи Филипповны. Епанчины уезжают из Павловска, приезжает врач, чтобы осмотреть Ипполита, а также князя. Радомский жалует к князю с намерением «анализировать» всё происшедшее и мотивы князя к иным поступкам и чувствам. Князь полностью убеждён, что виноват.

Умирает генерал Иволгин от второй апоплексии. Лебедев начинает интриговать против князя и признаётся в этом в самый день свадьбы. Ипполит в это время часто присылает за князем, что его немало развлекает. Он даже говорит ему, что Рогожин теперь убьёт Аглаю за то, что он у него Настасью Филипповну отобрал. Последняя, однако, чрезмерно беспокоится, вообразив, что Рогожин прячется в саду и хочет её «зарезать». Перед самой свадьбой, когда князь ждёт в церкви, она видит Рогожина, кричит «Спаси меня!» и уезжает с ним. Реакцию князя на это («в её состоянии… это совершенно в порядке вещей») Келлер считает «беспримерной философией».

Князь покидает Павловск, снимает номер в Петербурге и начинает поиски Рогожина. Когда он приходит в дом Рогожина, служанка говорит, что его нет дома, а дворник, наоборот, отвечает, что он дома, но, послушав возражение князя, полагает, что «может, и вышел». На пути в гостиницу Рогожин в толпе трогает князя за локоть и говорит, чтобы тот пошёл с ним: Настасья Филипповна у него дома. Они вместе тихо поднимаются в квартиру. На кровати лежит Настасья Филипповна и спит «совершенно неподвижным сном»: Рогожин убил её ножом и накрыл простынёй. Князь начинает дрожать и вместе с Рогожиным ложится. Они ещё долго разговаривают обо всём. Вдруг Рогожин начинает кричать, забыв, что должен говорить шёпотом, и внезапно замолкает. Когда их находят, Рогожина застают «в полном беспамятстве и горячке», а князь больше ничего не понимает и никого не узнаёт - он «идиот», как тогда, в Швейцарии.

Персонажи [ | ]

Семейство Епанчиных:

• Лизавета Прокофьевна Епанчина - дальняя родственница князя Мышкина. Мать трёх красавиц Епанчиных. Весьма вздорная порой, но очень ранимая и чувствительная.
• Иван Фёдорович Епанчин - богатый и уважаемый в петербургском обществе, генерал Епанчин. Родился в низшем слое.
• Александра Ивановна Епанчина - старшая сестра Аглаи, 25 лет.
• Аделаида Ивановна Епанчина - средняя из сестёр Епанчиных, 23 года. Увлекается живописью. Помолвлена с князем Щ.
• Аглая Ивановна Епанчина - самая младшая и самая красивая из девиц Епанчиных. Любимица матери. Язвительная, избалованная, но абсолютное дитя. За ней ухаживает Евгений Павлович Радомский, протеже княгини Белоконской. Впоследствии вышла замуж за польского графа «после короткой и необычайной привязанности».

Семейство Иволгиных:

• Ардалион Александрович Иволгин - отставной генерал, отец семейства. Лгун и пьяница.
• Нина Александровна Иволгина - жена генерала Иволгина, мать Гани, Вари и Коли.
• Гаврила (Ганя) Ардалионович Иволгин - амбициозный чиновник среднего класса. Он влюблён в Аглаю Ивановну, но всё равно готов жениться на Настасье Филипповне за обещанное приданое 75 000 рублей.
• Коля Иволгин - младший брат Гани,16 лет.
• Варвара Ардалионовна Птицына - сестра Гани Иволгина. Категорически против женитьбы брата на Настасье Филипповне. Умелая интриганка, вхожа в дом Епанчиных, для того, чтобы свести Аглаю с Ганей.
• Иван Петрович Птицын - ростовщик, муж Варвары Ардалионовны.

Другие значимые лица:

• Фердыщенко - арендует комнату у Иволгиных. Сознательно играет роль шута.
• Афанасий Иванович Тоцкий - миллионер. Растил, а затем содержал Настасью Филипповну Барашкову после смерти её отца. Даёт за ней приданое 75 тысяч. Хочет жениться на Александре Ивановне Епанчиной и выдать замуж Настасью Филипповну за Ганю Иволгина.
• Ипполит - чахоточник, друг Коли. Считает себя великим человеком. Не может дождаться смерти, ожидаемой им уже два месяца.
• Келлер - боксёр, «автор знакомой читателю статьи», «действительный член прежней рогожинской компании», поручик в отставке. Шафер на несостоявшейся свадьбе Мышкина.
• Лебедев - чиновник, «дурно одетый господин», «лет сорока, сильного сложения, с красным носом и угреватым лицом», отец большого семейства, сильно пьющий и подобострастный. Постоянно признающий, что он «низок, низок», и тем не менее от своих повадок не отступающийся.

Экранизации [ | ]

• «Идиот » - фильм Петра Чардынина (Россия, 1910)
• «» - фильм (Италия, 1919)
• «» - фильм Эудженио Перего (Италия, 1920)
• «» - фильм Карла Фрёлиха (Германия, 1921)
• «» / L"Idiot - фильм Жоржа Лампена (Франция, 1946). В главной роли Жерар Филип , его роль в немецком переводе озвучил актёр Макс Эккард)
• «Идиот » - фильм Акиры Куросавы (Япония, 1951)
• «Идиот » - фильм Ивана Пырьева (СССР, 1958)
• «» - телесериал Алана Бриджеса (Великобритания, 1966)
• «» (ТВ) / L"idiot - фильм Андре Барсака (Франция, 1968)
• «» - фильм (СССР, театр им. Вахтангова, 1979)
• «Шальная любовь » - фильм Анджея Жулавского (Франция, 1985)
• «» - телесериал (Индия, 1991)
• «Настасья » - фильм Анджея Вайды (Польша, 1994)
• «» - фильм Саши Гедеона (Германия, Чехия, 1999)