Галицийская битва, Сарыкамышская операция, Брусиловский прорыв – все это сегодня почти забытые эпизоды нашей истории. А ведь в этих битвах Первой мировой войны когда-то принимали участие наши предки, реальные люди.

Они переживали радость побед и горечь поражений. Погибали под бомбами аэропланов и в ходе газовых атак. На войне как на войне.

Вступили в бой

Три человека – эрцгерцог Франц Фердинанд, его жена София Хотек и их убийца серб Гаврило Принцип - сыграли роковую роль в истории. Формально именно эти события спровоцировали начало войны. Хотя мир был уже готов вспыхнуть от любой искры. К этой войне Россия и Европа шли давно: 20 лет росли противоречия между странами.

После убийства эрцгерцога в Сербии Россия не могла остаться в стороне. Практически сразу было принято решение об объявлении войны. Российские войска были подготовлены блестяще. Экономика находилась на самой высокой точке своего развития. Ничего не мешало правительству обеспечить армию новейшими боеприпасами.

Англия тратила больше всех

В России с июля 1914 года по август 1917 года на военные нужды из казны было выделено свыше 41 миллиарда рублей. Военные расходы Британии составили около 55 миллиардов рублей, Франции – 33 миллиарда рублей, Германии – 47 миллиардов рублей.

Сколько стоил один день войны

Весной 1916 года один день войны стоил российской казне 31-32 миллиона рублей. Всего же сумма военных расходов превысила бюджет 1913 года более чем в 13 раз.

Русские войска спасли Париж в 1914 году

В первые недели войны армии двух генералов А. Самсонова и П. Ренненкампфа начали активное наступление. Русские войска нанесли удар в Восточной Пруссии. Немцы вынуждены были перебрасывать войска с Западного фронта на Восточный. Только благодаря этому немцы проиграли в первой крупной битве на реке Марне. Они были отброшены почти на 100 километров назад. Париж был спасен.

Трагедия армии Самсонова

Русские войска стремительно завоевывали территорию неприятеля. Но это стало главной ошибкой. Транспортное сообщение было нарушено. Не хватало оружия и боеприпасов. В районе топких лазурных болот армия генерала Самсонова попала в окружение. В течение двух дней шли отчаянные бои. «Мы должны были принести эту жертву во благо союзников», - сказал один из дипломатов в частной беседе.

Польский город Перемышль сдается русским

В октябре 1914 года на Юго-Западном фронте русские войска пытаются с ходу овладеть мощной укрепленной крепостью города Перемышль. Этого сделать им сразу не удается. Русское командование приступает к блокаде с использованием дирижаблей и аэропланов, которые бомбили крепость и корректировали огонь артиллеристов. Австрийцы безрезультатно стремились вырваться. В начале марта крепость пала. Гарнизон сдался на милость русским. Этой милости ожидали более 140 тысяч австрийских солдат, генералов и офицеров.

Лобовые атаки в Галицийской битве

Успех под Перемышлем позволил четырем русским армиям вести продолжительные бои в Галиции. Радиус действия армий составлял 450 километров. Более 700 тысяч русских солдат против 830 тысяч австро-германских сходились в течение месяца в лобовых атаках. Победа осталась за русскими. Львов – центр провинции - был взят.

Победа на Кавказском фронте

На Кавказском фронте в декабре 1914 года русские войска одерживают победу над турками в районе станции Сарыкамыш. Однако она плохо укреплена, и русские держатся из последних сил. Не хватает продовольствия и боеприпасов. Турки наносят удар по правому флангу. Угроза окружения неминуема. Но наступает зима. Русским это на руку. Они подвозят боеприпасы и мощным контрударом отбрасывают неприятеля, окружая 9-й турецкий корпус. В этих сражениях погибли 26 тысяч русских солдат, турецкие потери превысили 90 тысяч.

Турецкие города Эрзерум и Трапезунд пали один за другим в 1916 году в ходе одноименных операций. При поддержке Черноморского флота в Ризе высадились кубанские разведчики, которые смогли за счет внезапного удара посеять страшную панику. Успехи командования на Кавказском фронте историки объясняют и отдаленностью от Москвы русского царя.

Роковая ошибка Николая II

Историки в один голос говорят о том, что решение последнего русского императора возглавить Ставку на фронте было ошибочным. Оно деморализовала командование. Боевые генералы были в замешательстве от ряда приказов, поступающих от Николая II и его окружения. Чего только стоит один визит императрицы в ставку. Она потребовала от генерала Алексея Брусилова назвать ей точную дату наступления. Но Брусилов, конечно, ничего не сказал.

Последняя доблестная победа генерала Брусилова

Это был венец карьеры генерала Брусилова, когда он в 1916 году отказался от оборонительной тактики, навязываемой Николаем II, и приступил к разработке стратегической наступательной операции против немецких и австро-венгерских войск в районе Галиции и Буковины. Наступление шло по всему фронту. Это была главная идея Брусилова. Противник не был готов к такому повороту. Обычно русские оборонялись или на небольших участках шли в атаку. Австрийская оборона грешила тем, что вторая и третья линии не отличались сильными рубежами. Объединенные фронты – сильный Западный и послабее Юго-Западный – смогли нанести сокрушительное поражение расслабленным немцам.

Женский след в армии

К тому времени общество было наэлектризовано необоснованными сменами министров и генералов. Эта чехарда рождала самые нелепые слухи. Главный из них – во всем виновата императрица Александра Федоровна, немка по происхождению и несчастная мать по определению: царевич Алексей имел неизлечимую генетическую болезнь, передаваемую по женской линии. Его муки не мог облегчить царский врач Боткин, но помогал сибирский старец Григорий Распутин. Все это порождало самые немыслимые измышления, подогреваемые шпионами немецкого правительства. Весь этот клубок подрывал армейскую дисциплину и был стянут в такой тугой узел, что разрубали его казачьи шашки еще очень долго в Гражданскую войну, подтверждая неоспоримый факт: русская армия была наделена всеми качествами и всеми достоинствами, чтобы одержать победу в Первой мировой войне.

В результате нарастания противоречий с Германией и Австро-Венгрией Россия постепенно сдвигалась к союзу с Францией. 27 августа 1892 года было заключено российско-французское военное соглашение. Долгое время потенциальным противником России оставалась Великобритания, с которой существовали старые противоречия в Азии. Великобритания экономически и политически поддерживала Японию в , соперничала с Россией в Иране и Центральной Азии. Однако 8 августа 1904 года сложился союз между Францией и Великобританией - (от фр. l’entеnte cordiale - «сердечное согласие»). Под давлением Франции начался процесс урегулирования англо-русских разногласий. 18 (31) августа 1907 года с заключением британско-российского соглашения сложился блок Великобритании, Франции и России - «Антанта». Он противостоял возникшему еще в 1882 году Тройственному союзу в составе Германии, Австро-Венгрии и Италии. Между блоками нарастали противоречия из-за колониальных споров, стремления к переделу границ в Европе в соответствии с интересами наций, необходимости отвлечь рабочих от социальной борьбы. Большое значение имели и эгоистические интересы милитаристских кругов, заинтересованных в наращивании военного производства.

Германия, Австро-Венгрия и Россия вступили в острую борьбу на Балканском полуострове. Германия стремилась создать здесь коммуникации в сторону Ближнего Востока, Австро-Венгрия - расширить свои славянские владения за счет балканских народов. Россия традиционно считалась защитницей их независимости и в свою очередь надеялась выйти через этот регион в бассейн Средиземного моря. В 1908 и 1912-1913 годах ситуация на Балканах обострилась в связи с аннексией Боснии Австро-Венгрией и , но российское руководство шло на уступки, стремясь избежать войны.

Начало войны

28.6.1914 г. в столице Боснии Сараево сербский террорист Г. Принцип застрелил австрийского наследного принца Франца Фердинанда. Это привело к конфликту Австро-Венгрии и Сербии. 28 июля 1914 года Австро-Венгрия объявила войну Сербии. Россия, заступавшаяся за Сербию, в ответ начала мобилизацию, но продолжала переговоры о предотвращении войны. Царь отказался уступить императору Германии Вильгельму II, который, угрожая войной, требовал от России прекратить мобилизацию и оставить Сербию один на один с Австро-Венгрией. 18 июля (1 августа) 1914 года Германия объявила войну России, а 3 августа 1914 года - Франции. 4 августа 1914 года Великобритания объявила войну Германии. Началась . От вступления в войну воздержался союзник Германии и Австро-Венгрии - Италия, а на стороне Антанты выступила Япония. Большинство населения поддержало свои правительства, в Европе, в том числе в России поднялась волна шовинизма.

Страны Антанты рассчитывали удушить германскую экономику с помощью морской блокады и добить ее ударами с двух сторон - из Франции и России. Германский генеральный штаб, учитывая эту опасность, надеялся на быстрый разгром Франции до окончания мобилизации в огромной России. Россия к началу войны имела численность армии и мобилизационных резервов 5971 тыс. человек при 7088 орудий (для сравнения Германия - 4500 тыс. при 6528 орудиях).

В сентябре германская армия перешла реку Марна и стремилась сходу взять Париж. Французы с трудом сдерживали врага. Чтобы помочь союзнику, Россия начала наступление, не дожидаясь окончания своей мобилизации.

Для руководства военными действиями была создана Ставка Верховного Главнокомандующего, которым был назначен великий князь . Командование Северо-Западного фронта генерала двинуло в Восточную Пруссию две армии — под командованием П. Ренненкампфа и . 7 (20) августа 1914 года армия Ренненкампфа и продвинулась к Кенигсбергу. Германский генеральный штаб был вынужден перебросить на Восточный фронт с Западного 2 корпуса и кавалерийскую дивизию. Наступление на Париж было остановлено. Но германские войска под командованием П. фон Гинденбурга ударили по 2-й армии Самсонова и разгромили ее при Танненберге 13-17 (26-30) августа 1914 года. В конце августа 1914 немцы вторглись в пределы Российской империи.

Зато против Австро-Венгрии российский Юго-Западный фронт под командованием Н. Иванова провел успешное . Здесь в сражениях августа-сентября 1914 года участвовало около 2 миллионов человек - больше, чем в битве на Марне. Русские взяли Львов, оттянув силы Австро-Венгрии от Сербии. Потери Австро-Венгрии достигли 1 млн человек. Немцам пришлось спасать союзника, перебрасывая и сюда свои части. Таким образом, план Шлиффена провалился - Германии не удалось избежать войны на два фронта.

В ходе Варшавско-Ивангородской операции 28 сентября - 8 ноября 1914 года и российская амия отбила наступление австро-германский войск в Польше. В дальнейшем до весны 1915 года война шла с переменным успехом (см. , Карпатская операция, Праснышская операция).

Балтийский флот под командованием адмирала Н. фон Эссена вел минно-заградительные операции.

30 октября 1914 года в войну вступила . Впрочем, турки тут же стали терпеть поражения от России на Кавказе (). Русские войска поддерживали добровольческие отряды армян, подвергшихся в Османской империи национально-религиозному гнету. В апреле 1915 году турки произвели массовую депортацию и геноцид армянского населения по всей территории империи. Только новое наступление российских войск позволило спасти часть армянских беженцев. В 1916 году российские войска при поддержке Черноморского флота дошли до Трапезунда. В 1915 году в секретных соглашениях Великобритания и Франция подтвердили право России на получение проливов Босфор и Дарданеллы после победы над Османской империей.

Отступление российской армии и Брусиловский прорыв

Весной-летом 1915 году Германия и Австро-Венгрия попытались прекратить гибельную для себя войну на два фронта, выведя из войны Россию. Пользуясь затишьем на Западном фронте, войска Германии и Австро-Венгрии 2 (15) мая 1915 года прорвали фронт в районе Горлице. Экономика России была не готова к длительной войне. Из-за российские войска отступали. В ходе отступления российской армии 1915 года были потеряны Польша, Галиция и Литва. Погибло 850 тысяч человек. Но полностью сокрушить российскую армию и вывести Россию из войны не удалось. 5 (18) августа 1915 года Северо-Западный фронт был разделен на Северный и Западный.

В кампании 1916 года российское командование планировало нанести удар на Западном фронте, а на юго-западном направлении - лишь вспомогательный удар по австро-венгерским войскам. Но на западном направлении оборона немцев была прочнее, и ее не удалось прорвать. 22 мая (4 июня) 1916 года русский Юго-Западный фронт под командованием нанес удар сразу на нескольких направлениях. Противник не смог понять, где наносится главный удар. Когда уже произошел, австро-венгерскскому командованию пришлось срочно просить помощь у немцев. Продвинувшись на несколько десятков километров за три дня, войска Юго-Западного фронта взяли в плен около 200 тыс. солдат противника. К месту прорыва были срочно переброшены немецкие войска. Фронт стабилизировался. Российская армия потеряла 500 тыс. человек, а противник - вдвое больше.

Вдохновленная успехами российского оружия, 14 (27) августа 1916 года в войну вступила Румыния. Однако румынская армия оказалась слабой, была разгромлена и в декабре оставила Бухарест. Российская армия успела взять под защиту только северо-восточную часть Румынии.

Власть и общество в годы Первой мировой войны.

Начало войны вызвало патриотический подъем в России. Петербург был переименован в Петроград, по улицам шли монархически-патриотические манифестации.

Почти все политические силы поддержали самодержавие в этот момент. Но большевики выступили против войны, считая ее империалистической и захватнической, отказали в поддержке собственного правительства. Большевистская фракция в Думе была в ноябре 1914 года арестована. В феврале 1915 года депутаты-большевики были осуждены на вечное поселение в Сибири.

В условиях войны правительство согласилось на создание предпринимателями и земской общественностью «Всероссийского земского союза» и «Всероссийского союза городов». Эти организации, опиравшиеся на земское и городское самоуправление, занимались созданием госпиталей, производством медикаментов, участвовали в снабжении фронта продовольствием и снаряжением.

В последние месяцы 1914 - первой половине 1915 года, в целях лучшего обеспечения армии вооружением и продовольствием, были существенно расширены полномочия некоторых министров. Были созданы четыре «Особые совещания» во главе с министрами, в которых в том числе участвовали представители бизнеса и общественности. Совещания должны были осуществлять надзор за деятельностью правительственных заводов, арсеналов и мастерских, частных фабрик и промышленных предприятий, занимавшихся производством предметов боевого и материального снабжения армии и флота;

содействовать образованию новых предприятий, переустройству, расширению и правильному ходу деятельности предприятий, которые поставляли армии вооружение и прочее имущество;

осуществлять распределение заказов на вооружение между русскими и иностранными предприятиями, а также контроль за исполнением заказов военного ведомства.

В условиях «снарядного голода» предпринимательские круги стали создавать для помощи фронту. 27 августа 1915 года император утвердил положение о ВПК, которое предоставило им право регулирования цен и планирования распределения сырья и государственных заказов между предпринимателями. ВПК финансировались государством.

Когда весной-летом 1915 года армия терпела поражения, начались «поиски виноватых». 13 июня 1915 года военный министр был отстранен от должности и позднее обвинен в измене. За шпионаж был казнен его сотрудник полковник (позднее выяснилось, что обвинения не были доказаны). Главнокомандующий Николай Николаевич был понижен до командующего Кавказским фронтом, а место главнокомандующего 23 августа 1915 года занял сам Николай II. Отныне он лично отвечал за ход войны.

Николай II придерживался твердых консервативных убеждений, но был готов идти на тактические уступки умеренным либералам. Либералы и консерваторы в окружении императора дискредитировали друг друга, что вело к череде отставок, известных как «министерская чехарда».

Общественное мнение связывало некоторые назначения с влиянием , которое дискредитировало монархию. 17 декабря 1916 года «старец» был убит группой заговорщиков-монархистов. Но оказалось, что его влияние было преувеличено, и неустойчивость самодержавного режима сохранилась и после смерти Распутина.

22 августа 1915 года в Думе образовался , в который входило большинство депутатов. Он добивался создания ответственного перед парламентом правительства или хотя бы правительства, пользующегося доверием политических сил, представленных в Думе. Начиная с лета 1915 года Николай II и его правительство подвергались острой критике в Думе и либеральной прессе. Член Прогрессивного блока и лидер кадетов 1 ноября 1916 года выступил с обличительной речью и спрашивал о политике окружения императора: “Что это — глупость или измена?!”

С 1915 года стала нарастать социальная напряженность. Благодаря хорошим урожаям, большому спросу на рабочие руки, росту цен в городах на продукты питания и выплатам государством семьям мобилизованных денежных пособий, денежная масса в крестьянской среде даже выросла. Однако из-за заготовок для армии количество продуктов в сфере свободной продаже уменьшилось, что вызвало дороговизну, дефицит и спекуляцию. Военные власти получили право ограничивать вывоз продовольствия из прифронтовых округов, что также ухудшало ситуацию в Петрограде и других крупных городах на западе империи. Железнодорожный транспорт, занятый военными перевозками, также не справлялся с перевозками продовольствия. Несмотря на многочисленные совещания, правительственным структурам не удавалось обеспечить своевременную доставку продовольствия, зарплаты отставали от роста цен. В 1916 году правительство ввело твердые цены на продовольствие и продовольственную разверстку (обязательные нормы продажи продовольствия государству по твердым ценам), но это только увеличило дефицит, так как бюрократия не справилась со столь сложной задачей, как обеспечение хлебом городов и армии. С 1915 года в России возобновилось стачечное движение, в феврале 1916 года произошли стачки в Петербурге, в том числе на военных заводах.

Вновь стало нарастать движение социал-демократов против войны. В сентябре 1915 года представители левых социалистических групп провели Циммервальдскую конференцию 1915 года, которая выступила за мир без аннексий и контрибуций и право наций на самоопределение. Российских социалистов представляли , и др.

К 1917 году Россия потеряли 1,5 млн убитыми, 2 млн пленными, 2,3 млн пропавшими без вести, 4 млн ранеными. Продолжались бессмысленные кровопролитные сражения, в результате которых ни одна из сторон не могла прорвать фронт. Несмотря на то, что в 1915 году противник захватил обширные территории, от жизненных центров страны неприятель был далек. Социально-политический кризис угрожал Российской империи сильнее, чем военные поражения.

Война в условиях революции

Нагрузка длительной войны стала одной из причин начала . продолжало соблюдать обязательства перед союзниками, в то время как среди населения и в войсках нарастали настроения в пользу скорейшего заключения мира. Это привело к и создания коалиционного правительства, в которое помимо либералов, стремившихся к войне до победы, вошли также социалисты, в том числе и сторонники решений Циммервальдской конференции 1915 года.

Правительство надеялось сплотить вокруг себя граждан страны с помощью успехов на фронте. 18 июня 1917 года было начато Июньское наступление 1917 года. Но армия уже потеряла свою боеспособность, и 6 июля 1917 года наступление провалилось. 18-20 августа германские войска взяли Ригу. В ходе Моонзундского сражения 1917 года в октябре были потеряны острова Моонзундского архипелага, но Балтийский флот показал, что сохраняет достаточную боеспособность для противостояния германскому флоту.

Последовательная борьба большевизма за скорейшее заключение мира стала одной из причин его победы в борьбе за власть. Во время был принят , который предлагал всем участникам войны немедленно вступить в переговоры о заключении мира без аннексий и контрибуций. На это предложение откликнулись только Германия и ее союзники, военное и экономическое положение которых, как и России, было крайне тяжелым. 15 декабря 1917 года было заключено перемирие между Россией с одной стороны и Германией и ее союзниками с другой. 22 декабря 1917 года начались мирные переговоры о мире в Брест-Литовске. Советскую делегацию возглавил нарком иностранных дел . Германская сторона под фактическим руководством М. Гофмана выступала с позиции силы и диктовала условия, предполагающие и аннексии, и контрибуции. Министр иностранных дел Австро-Венгрии О. Чернин был настроен более компромиссно. 18 января 1918 года Гофман потребовал от России отказаться от прав на все территории, занятые Германией. Германская и австро-венгерская дипломатия воспользовались также тем, что Советская Россия предоставила формальное право на самоопределение Польше, Финляндии, Украине, странам Прибалтики и Закавказья. Государства Четверного союза требовали невмешательства в дела этих стран, надеясь воспользоваться их ресурсами, необходимыми для победы в войне против Антанты. Представители Центральной рады стремились достичь самостоятельного соглашения с Четверным союзом. 9 февраля 1918 года делегация Центральной рады, потерявшей к этому моменту контроль над Киевом, заключила сепаратный мир с Четверным союзом и пригласила на Украину австро-германские войска. После этого германское руководство планировало предъявить ультиматум советской делегации.

Австро-германские требования вызвали острые споры в советском руководстве и в стране (см. ). 10 февраля 1918 года, не дожидаясь германского ультиматума, Троцкий заявил о выходе России из переговоров, объявил состояние войны прекращенным. Был отдан приказ о демобилизации российской армии. 18 февраля австро-германские войска перешли в наступление и взяли Ревель, Псков, Минск и Киев. В ходе боев Красной армии в феврале-марте 1918 года была предпринята попытка оказать им сопротивление. В этих условиях В. Ленин настоял на заключении скорейшего мира на германских условиях, что было сделано в Бресте 3 марта 1918 года. По условиям Брестского мира Россия отказывалась от прав на Финляндию, Польшу, Украину, Прибалтику и часть Закавказья. В соответствии с дополнительным соглашением 27 августа 1918 года Россия должна была выплатить контрибуцию.

Австро-Германские войска оккупировали Украину и Ростов, османские - часть Закавказья, включая Баку. Это вело к резкому ухудшению экономической ситуации. Были затронуты патриотические чувства широких слоев населения. Все это способствовало началу широкомасштабной и . После начала в Германии и капитуляции Германии в Первой мировой войне Брестский мир был аннулирован Советской Россией 13 ноября 1918. Послевоенные отношения России и Германии были урегулированы Рапалльским договором 1922 года, по которому стороны отказались от взаимных претензий и территориальных споров - тем более, что к этому времени у них не было даже общей границы.

За время войны Россия мобилизовала 15,8 млн человек, из которых 1,8 млн было убито, 3,75 млн ранено, 3,34 млн пропало без вести.

Англичан с русскими помирили немцы, а русских с англичанами – желание снять напряжение по периметру границ. Вслед за русско-английским соглашением А. П. Извольский сосредоточился на русско-германском сотрудничестве. Оно было подтверждено во время встречи Николая II и Вильгельма II в Свинемюнде в июле 1907 г., а уже в октябре того же года Россия получила принципиальное согласие Берлина на изменение статуса Аландских островов – отмену конвенции об их нейтрализации. В сентябре 1907 г. А. П. Извольский встретился в Вене с министром иностранных дел Дунайской монархии графом А. Эренталем и заявил об отсутствии каких-либо агрессивных планов в отношении Турции. В этой восточной монархии тем временем происходили события, которым русский дипломат был в немалой степени обязан срыву своих планов.

В июле 1908 г. в Турции произошла революция, султан Абдул-Гамид вынужден был восстановить конституцию 1876 г., и на ноябрь в Османской империи были назначены выборы в парламент. Вена захотела воспользоваться возникшим кризисом для того, чтобы аннексировать оккупированные ею в 1878 г. Боснию и Герцеговину. На встрече с А. Эренталем в Бухлау в сентябре 1908 г. А. П. Извольский предложил Австро-Венгрии право аннексии Боснии и Герцеговины в обмен на свободу плавания через Проливы для русских военных судов. Этот план потерпел неудачу: Германия и Италия требовали компенсаций за изменение режима Проливов, а Париж и Лондон не соглашались с этими предложениями. 7 октября 1908 г. Вена провозгласила аннексию Боснии и Герцеговины. Начался боснийский кризис, в ходе которого Германия полностью поддержала свою союзницу.

В марте 1909 г. под угрозой германского ультиматума Россия вынуждена была согласиться с аннексией. Вслед за ней это сделала и Сербия. По меткому выражению У. Черчилля, А. Эренталь, втянув в кризис Германию, использовал паровой молот, чтобы расколоть орех, и, что было гораздо хуже, "втянул Россию в публичное унижение", которое никто не собирался прощать16 . Уходя в отставку в июне 1909 г. Б. фон Бюлов, по его собственному признанию, предостерегал кайзера и своего преемника Т. фон Бетман-Гольвега не повторять боснийской акции17 . Между тем она не только легла тяжким бременем на русско-германо-австрийские отношения, но и на общую обстановку на Балканах. Первая и Вторая Балканские войны не решили ни одной из проблем полуострова, создав новые: Греция, Сербия и Болгария не смогли разделить Македонию, в тыл болгарам ударили румыны и прочее.

Политика уступок и компромиссов лишь ухудшила положение России и спровоцировала рост аппетитов среди политиков германо-австрийского блока. Именно после боснийского кризиса в Большом Генеральном штабе пришли к мысли о возможности коалиционной войны Германии против Франции, России и, вероятно, Англии18 . Слабость провоцирует агрессию европейцев не в меньшей степени, чем азиатов. Сила доказательна по своей природе, и вдохновившись этим принципом, Германия и Австро-Венгрия организовали в 1914 г. провокацию против Сербии – несчастной страны, трижды ставшей жертвой агрессии западного мира в XX в. (Австро-Венгрия и кайзеровская Германия, гитлеровская Германия и фашистская Италия, США и НАТО). Один из организаторов и вдохновителей этой провокации – эрцгерцог Франц-Фердинанд стал заложником собственных планов. Его убийство запустило механизм германо-австрийского союза, вся сила которого была приведена в действие для повторения сценария 1908–1909 гг., но на этот раз в гораздо большем масштабе.

К войне так долго готовились, о ней так долго говорили, что, похоже, с ней смирились, как с неизбежным злом, которое обязательно придет, но все же, наверное, не завтра. Масштабные события, которых долго ждут, имеют свойство приходить неожиданно. "Первая мировая война разразилась внезапно, – вспоминал И. Г Эренбург, бывший в то время политическим эмигрантом во Франции, – затряслась земля под ногами… Все готовилось давно, но где-то в стороне, а разразилось внезапно"19 . Отдыхавший в Баден-вейлере (южный Баден) вместе с женой депутат IV Думы С. И. Шидловский вспоминал о первой реакции местного общества на сараевское убийство: "Сначала не только нам, но и местным немцам в голову не приходило, что дело может дойти до войны, да еще такого мирового значения; однако местные жители, с которыми мне приходилось рассуждать еще ранее о германском милитаризме и которые вообще, как все южные немцы, были далеко не поклонники немецкого "пруссачества", говорили мне, что война должна быть непременно, так как напряжение германского милитаризма дошло до такой степени, что без своего рода отдушины дело продолжаться не может"20 .

Так, долгожданно и неожиданно, началась Первая мировая война, после которой неузнаваемо изменилась политическая карта Европы. Уходившие на фронт в августе 1914 г. мечтали о радостной и веселой войне, полной романтических подвигов и приключений, которая завершится прочным и справедливым миром. Война виделась сокрушительной и короткой, солдатам обещали, что они вернутся к своим домам уже к Рождеству. На деле сбылись лишь ожидания сокрушительных последствий. Военные потери были чудовищными: погибли около 9,5 млн солдат, матросов и офицеров, около 20 млн получили ранения разной степени тяжести. Русские потери составили 1,8 млн убитых и умерших21 .

По разным подсчетам, около 5 млн гражданских лиц погибли в результате военных действий, перемещений и разного рода жестокости оккупационных режимов. Геноцид армян и ассирийцев в Оттоманской империи и Персии, проведенный младотурками, массовое уничтожение сербов и русин, организованное властями Австро-Венгрии, депортация еврейского и немецкого населения Прибалтики из прифронтовой полосы в глубь империи, реализованная по приказу Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича (младшего), миллионы беженцев, уходивших в 1915 г. вслед за русскими войсками добровольно и принудительно – все это было так не похоже на романтические предания рыцарской войны. Оставим в стороне вопрос, насколько образ "красивой" войны XIX в. соответствовал действительности. То, что произошло, было несравнимо ни с чем, предшествующим 1914 г.

Веселой и радостной война не была, короткой – тоже. Начавшись 28 июля 1914 г. с нападения Австро-Венгрии на Сербию, она закончилась 11 ноября 1918 г. Формально хронологические рамки Первой мировой для Российской империи были более узкими – с 1 августа 1914 г., когда Германия объявила ей войну, по 2 (15) марта 1917 г., когда была свергнута монархия. И хотя Россия участвовала в войне еще год, вплоть до заключения Брестского мира, на самом деле это была уже агония старой страны, старой армии, старых устоев, старой жизни.

В марте 1917 г. началась история "короткого XX века" России. Его начало и конец очевидны: это две сокрушительные для судеб многих народов исторической России катастрофы – Февральская революция 1917 г., определившая скольжение в Октябрь и Гражданскую войну, и падение СССР, которое состоялось в августе 1991 г., а в декабре было уже юридически оформлено. "Короткий век" естественным образом находится под сильнейшим влиянием событий, открывающих это столетие – Февральской и Октябрьской революций, которые непосредственно связаны с Первой мировой войной. Уже этого достаточно для утверждения: важность периода 1914–1917 гг. для понимания истории России XX в. не поддается переоценке. Думаю, Карел Крамарж, искренний друг России, был абсолютно прав, когда утверждал: "Было бы страшным преступлением для России, если бы на русской катастрофе поучались все, кроме самих русских"22 .

Безусловно, одной из причин падения империи стало отсутствие консолидации ее правящих кругов. Верхи императорской России явно оказались не на высоте задач, которые ставило перед государством время. Не стала исключением из этого правила и военная элита. Получив в 1914 г. в руки не идеальный, но без сомнения один из лучших военных механизмов, которыми владела Россия за предшествующие 50 лет, имея в первые месяцы войны полную моральную поддержку тыла, высший генералитет вступил в бой, разрываемый межличностными конфликтами, отягощенный компромиссами, не сгладившими ни одно из противоречий. Верховный главнокомандующий и военный министр открыто враждовали, Генеральный штаб не сумел выбрать направление главного удара для собственной армии. В разработанные планы действий вводились многочисленные изменения.

Столкновение импровизации с организацией всегда кончается плачевно для первой. Справедливость этого утверждения проявилась уже в первый месяц войны, прежде всего в Восточной Пруссии. Поражение армии А. В. Самсонова стало первым и опасным признаком слабости военного руководства России. Британский консул в Москве Брюс Локкарт справедливо отмечал: "Танненберг на самом деле был прелюдией к русской революции. Это было письмо надежды к Ленину"23 . Ничего еще не было потеряно, общество поначалу не воспринимало случившееся как непоправимую катастрофу, да и знало оно о поражении немного. Но для устойчивой веры в победу и возможности вождей воюющей армии нужны успехи, а в 1914 г. на германском фронте они были редким явлением.

Олег Айрапетов

Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1914. Начало

Вступление

Первая мировая война – одно из ключевых событий истории XX столетия. «Длинный XIX век», начавшийся Великой Французской революцией в 1789 г., подошел к концу в 1914 г. под радостные крики европейцев, которые слишком долго жили в мире. Последними крупными конфликтами в Европе были Франко-прусская война 1870–1871 гг. и Русско-турецкая война 1877–1878 гг. Столкновения на Балканах тогда еще не считались собственно «европейскими», но уже оказывали мощное влияние на противостояние великих держав в Европе и Азии. 1878 г. не в меньшей степени, чем 1871 г., вызвал к жизни процессы, приведшие в конечном итоге к 1914 г.

Франко-германский антагонизм, последовавший за подписанием Франкфуртского мира 1871 г., лишившего Францию Эльзаса, Лотарингии и 5 млрд золотых франков, уплаченных Берлину в качестве контрибуции, а также русско-австрийский антагонизм на Балканах, ставший особенно зримым после Берлинского конгресса 1878 г. и оккупации Боснии и Герцеговины Дунайской монархией в 1878 г., – все это стало основой германо-австрийского союза 1879 г., направленного против России и Франции. В 1882 г. к нему присоединилась Италия, недовольная захватом французами в 1881 г. Туниса, на который Рим имел собственные виды. Возник Тройственный союз. В 1883 г. через союз с Австро-Венгрией и Германией в этой комбинации стала участвовать Румыния. В Бухаресте были недовольны потерей Южной Бессарабии, которая в 1878 г. была возвращена России.

Столкновения русско-австрийских и русско-британских интересов в зоне Черноморских проливов стали опасно очевидны во время болгарского кризиса 1885 г. В том же году произошел русско-афганский пограничный конфликт на Кушке. Балканы и Средняя Азия разделяли Петербург с Веной и Лондоном, оккупированный англичанами в 1882 г. Египет – Лондон с Парижем, Тунис, Корсика и Савойя – Париж с Римом. Ничто так не способствует объединению разнородных сил, как общие враги. В 1887 г. сложилась Средиземноморская Антанта – союз Англии и Италии, направленный на соблюдение статус-кво в Средиземном, Адриатическом, Эгейском и Черном морях, к которому присоединилась и Австро-Венгрия. Его антирусская и антифранцузская направленность была очевидной – Лондон фактически отказался от политики «блестящей изоляции».

В этой обстановке добрые отношения с Германией приобретали особое значение для России. Попытка удержать их реализовалась в 1887 г. в «договоре о перестраховке». Петербург и Берлин обязались соблюдать благожелательный нейтралитет в случае войны одной из них с третьей державой. Это обязательство не относилось к войнам России против Австро-Венгрии или Германии против Франции, если они начнутся по инициативе Петербурга или Берлина. Договор заключался сроком на три года с автоматической пролонгацией в случае, если одна из сторон не откажется от него. Перестраховка была декларацией о намерениях сохранять баланс сил. Она исключала возможность атаки России силами стран, входивших в Средиземноморскую Антанту.

В 1888 г. на престол Германской империи вступил 29-летний Вильгельм II. Молодой кайзер недолюбливал властного «железного канцлера», доставшегося ему по наследству от деда, и предпочитал проводить собственную внешнюю политику. Отто фон Бисмарку было уже 73 года, с 1862 г. он возглавлял правительство Пруссии и с 1871 г. – Германской империи. В марте 1890 г. его сменил 59-летний генерал от инфантерии Георг Лео фон Каприви, исполнительный военный, не имевший собственных взглядов на внешнюю политику и четко выполнявший приказы императора. Новый канцлер отказался пролонгировать договор «о перестраховке». К этому времени подготовка к войне приобрела такой масштаб, что мир в Европе на самом деле был видимостью.

На старые антагонизмы накладывались противоречия в Азии и Африке. Шла бесконечная гонка вооружений – гигантское противостояние армий и флотов, средств обороны и наступления. Росла скорострельность стрелкового оружия, сокрушительная мощь орудий. Армии перешли на магазинные винтовки, стали использовать бездымный порох, мобильную тяжелую артиллерию, в 1990-е гг. на вооружении начали поступать пулеметы. Границы государств постепенно прикрывались кирпично-земляными, а затем броневыми и железобетонными крепостями. Баланс сил держался не только на мощи армий и флотов, но и на равновесии союзов. Теперь оно было нарушено.

Л. фон Каприви пытался компенсировать это словами. Он убеждал русского посла в Германии «передать г-ну Гирсу (министру иностранных дел России. – А. О.) его глубочайшее почтение и передать уверения, что он сделает все в интересах поддержания наилучших отношений между Германией и Россией. Говоря о князе Бисмарке, он якобы сравнил своего предшественника с атлетом, держащим на голове и в каждой руке по земному шару, он, Каприви, удовольствуется и тем, если ему удастся удержать в руках хотя бы два из них»1. Потерянный им «шар» и был Россией. Следует отметить, что генерал жил под дамокловым мечом собственных угроз, в реализацию которых он внес немалый вклад. «Каприви был типичным генштабистом, – вспоминал гросс-адмирал Альфред фон Тирпиц. – Этот мало кому понятный человек жил и действовал, исходя из мысли, которую он в разговорах со мной часто выражал следующим образом: «Будущей весной у нас будет война на два фронта». Каждый год он ждал войны следующей весной»2.

Л. фон Каприви не был одинок, подобные настроения царили среди германских военных. Начальник Большого Генерального штаба Гельмут фон Мольтке-старший также смотрел в будущее без оптимизма. 14 мая 1890 г. он обратился к депутатам рейхстага с призывом поддержать проект усиления мирного состава германской армии: «Господа, если война, которая уже свыше десяти лет висит над нашими головами как дамоклов меч, и если эта война, наконец, вспыхнет, то никто не сможет предугадать ее продолжительность и ее конец. В борьбу друг с другом вступят величайшие европейские державы, вооруженные как никогда. Ни одна из них не может быть сокрушена в один или два похода так, чтобы она признала себя побежденной, чтобы она была вынуждена заключить мир на суровых условиях, чтобы она не могла воспрянуть и возобновить борьбу. Господа, это, может быть, будет семилетняя, а может, и тридцатилетняя война, и горе тому, кто воспламенит Европу, кто первый бросит фитиль в пороховую бочку… Господа, мирные заявления обоих наших соседей, на востоке и на западе, – впрочем, неустанно продолжающих развивать свою военную подготовку, – и все прочие мирные данные, конечно, представляют большую ценность, но обеспечение своей безопасности мы можем искать только в собственных силах»3. В тот же день, 14 мая, Вильгельм II, находившийся тогда в Кёнигсберге, поднял тост за Восточную Пруссию: «Я желаю, чтобы провинция избегла войны. Но если бы, по воле Провидения, император был вынужден защищать границы, шпага Восточной Пруссии сыграла бы в борьбе с врагом ту же роль, как и в 1870 году»4.

Олег Айрапетов

Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1915 год. Апогей

Германский и австро-венгерский противники в конце 1914 – начале 1915 г. Выбор направления главного удара

Первый период войны закончился. «Этот славный по физическим подвигам бойцов период, – вспоминал осенью 1916 г. генерал от инфантерии Ф. Ф. Палицын, – был ужасен по отсутствию твердой мысли и последовательности в исполнении. Как в записках в начале войны, так и теперь утверждаю, что Россия обязана возможности такого явления отсутствию Генерального штаба. Генерального штаба не было и нет. Попытки создать его с 1905 г. в 1908 г. кончились крахом. У нас существуют офицеры Генерального штаба и подчас способные и одаренные, но института Генерального штаба, мысли Генерального штаба, трудящейся над подготовкой войны вырабатыванием работников, приспособленных к совместной работе в объединенном направлении в достижении целей войны, у нас нет»1. Эти недостатки системы управления проявлялись вновь и вновь. В конце 1914 – начале 1915 г. перед высшим военным командованием вновь с особой остротой встал вопрос о направлении главного удара.

Николай Николаевич (младший) опять метался из одной крайности в другую. 2 января 1915 г. он сообщал союзникам о своей готовности перейти в наступление на германском участке фронта, как только к Варшаве подойдут Гвардейский и 6-й Сибирский корпуса, и, следовательно, к удержанию обороны по Карпатам. Через два дня он уже просил Ж. Жоффра рассмотреть возможность посылки в Россию части боеприпасов из резерва французской армии, иначе русская вынуждена будет ограничиться активной обороной2. В любом случае, сил для одновременного наступления на двух направлениях уже не хватало, но при любом варианте речь не шла об уменьшении активности на германском участке русского фронта.

31 декабря 1914 г. (13 января 1915 г.) М. В. Алексеев представил доклад о стратегических соображениях Н. И. Иванову, а копия была направлена в Ставку. Доклад содержал два основных положения. Во-первых, М. В. Алексеев считал принципиально невозможным вести наступление сразу на двух направлениях, а следовательно, полагал необходимым сосредоточить все усилия лишь на одном, ограничившись на другом обороной. Во-вторых, генерал полагал, что на Восточно-Прусском театре находятся силы, значительно превосходящие его потребности, «в ущерб главному направлению (выделено мной. – А. О.), и что мы втянули их в безнадежную борьбу, которой следовало избежать. На короткое, по крайней мере, время нам нужно перебросить оттуда часть сил на левый берег Вислы, где решается участь данного периода кампании, а быть может, и более (выделено мной. – А. О.)»3.

Таким направлением М. В. Алексеев считал отнюдь не Карпаты, а левый берег Вислы. Именно здесь он и предлагал организовать наступление, причем как можно быстрее, для чего необходимо было перебросить к имеющейся здесь пехоте кавалерию. «При оценке относительной возможности левого берега Вислы и Галицийского (театра. – А. О.), нужно признать, – писал генерал, – что в данное время и при сложившейся обстановке важнейшим является левобережный. Здесь находится значительная часть союзных сил, здесь действуют германские войска, которым принадлежит Верховное командование и управление. Хотя австрийцы и имеют на Галицийском театре значительные силы, но поражение их обстановки на левом берегу в крупных чертах не изменит»4. Итак, М. В. Алексеев предлагал наступать силами Юго-Западного фронта на преимущественно германскую группировку, в то время как Северо-Западный фронт должен был провести отвлекающую атаку. Направление удара, предлагаемого начальником штаба Юго-Западного фронта, лежало между реками Вислой и Пилицей, в обход крепости Кракова.

Во второй половине ноября 1914 г. основные силы генерала Р. Д. Радко-Дмитриева находились всего в двух переходах от восточных фортов Кракова. Однако они составляли всего лишь два потрепанных корпуса, остальные же части его армии уже втянулись в бои на Карпатских перевалах. Обеспечить блокаду крепости или хотя бы отсечь ее от южного и западного направлений этими силами Р. Д. Радко-Дмитриев не мог. Правда, в середине ноября М. В. Алексеев решил собрать осадную армию. Краков был окружен кольцом из шести мощных фортов, но периметр крепости был невелик, и никто не ожидал, что она выдержит сколько-нибудь долгую осаду. Новую армию должен был возглавить комендант Брест-Литовска генерал В. А. Лай-минг, начальником корпуса инженеров стал генерал А. В. фон Шварц. Однако едва штаб этой армии успел провести несколько совещаний, как началась Лодзинская операция. От подготовки осады Кракова пришлось отказаться. Кроме того, русские армии уже начали испытывать недостаток в боеприпасах и обученном пополнении. Во 2-й Гвардейской дивизии, например, запас патронов к 19 ноября составлял только 180 на винтовку, в то время как за три дня предыдущих боев расходовалось в среднем по 715 патронов на винтовку, а ближайший их подвоз ждали только 21 ноября5.

Стратегической целью удара, предлагаемого М. В. Алексеевым, таким образом, оставалась Австро-Венгрия. Эта записка имеет особое значение ввиду непонимания его позиции этого периода, бытующей и у мемуаристов, и у историков. «Генерал Иванов, при энергичной поддержке Брусилова и несочувствии своего начальника штаба ген. Алексеева, не оказавшего, однако, решительного противодействия (выделено мной. – А. О.), настаивал на сосредоточении главных сил и средств для форсирования Карпат и наступления на Будапешт»6. С другой стороны, Н. И. Иванов говорил о том, что согласился на наступление в Карпатах под давлением М. В. Алексеева, а тот, в свою очередь, находился под сильнейшим влиянием «сухого доктринера» генерала В. Е. Борисова7. Причем сама по себе идея этого наступления возникала неоднократно.

7 (20) ноября 1914 г. сербский посланник в России М. Спалайкович известил воеводу Р. Путника о том, что Россия давно приняла решение о наступлении в Венгрии с целью оказания помощи Сербии. Русское командование, по словам сербского дипломата, рассчитывало достичь Будапешта за шесть дней8. Н. И. Иванов усиливал 8-ю армию генерала А. А. Брусилова, ослабляя краковское направление. В свою очередь, А. А. Брусилов надеялся реализовать план перехода через Карпаты. 6 (19) ноября 24-й армейский корпус, который до этого прикрывал подступы к Перемышлю, по его приказу перешел в наступление с целью вторжения в Венгрию. 16 (29) ноября корпус подошел к Ростокскому перевалу и 18 ноября (1 декабря) овладел им. Дорога на равнину была открыта, но А. А. Брусилов изменил задачу: теперь корпус должен был двигаться на запад от перевала, отсекая силы отступавших австрийцев от Карпатского хребта9. Это явно усложняло задачу корпуса, а между тем он не был поддержан резервами. Русское Верховное командование рассчитывало на помощь со стороны сербской армии.

К концу сентября 1914 г. она находилась далеко не в лучшем состоянии. Уже сказывалась неподготовленность Сербии к длительной и масштабной войне: с приходом холодов начал чувствоваться недостаток в зимнем обмундировании. Значительные потери кадровых офицеров были практически невосполнимы, кроме того, не хватало боеприпасов10. Довольно быстро Россия сумела оказать помощь союзнику за счет трофеев, захваченных в Галиции, большая часть которых через Румынию была отправлена сербам. К середине октября сербская армия получила 3 млн патронов, 15 090 гимнастерок, 1715 брюк, 5481 шинель11. Рассчитывать на постоянную благосклонность Бухареста в вопросе о провозе военных грузов через румынскую территорию было невозможно. Главным путем доставки собственно военных грузов из России в Сербию стал Дунай.

Еще 3 (16) августа 1914 г. для оказания военной помощи Сербии по Дунаю в России была создана Экспедиция особого назначения во главе с капитаном 1 ранга М. М. Веселкиным12. В ее состав вошли три пассажирских и 11 буксирных пароходов, 130 больших шаланд и 15 брандеров. Экспедиция базировалась в порту Рени, где М. М. Веселкину подчинялись и укрепления, которые возводились для обороны судоходства по Дунаю и Пруту13. Плавание в Сербию было рискованным: русские транспорты могли стать легкой добычей противника. Дунайская речная флотилия Австро-Венгрии практически не имела равносильного противника. В ее состав входили два дивизиона мониторов, на вооружении которых были 1–2 130-мм, 2–3 75-мм орудия, вооруженные пароходы, дозорные суда и прочее14.

Под Белградом шли тяжелейшие бои, город подвергался безостановочной бомбардировке австрийской артиллерией. Со 2 по 4 октября 1914 г. здесь находился Р. Рейсс, профессор Лозаннского университета, к этому времени столицу Сербии обстреливали безостановочно уже 36 дней. «Я думаю, никто не попытается оспорить тот факт, – писал он, – что Белград является открытым городом, так как старая турецкая крепость не может считаться современным укреплением. Это интересный исторический памятник и ничего более»15. 3 октября сербская артиллерия подбила вражеский монитор «Лейта», и австрийцы вынуждены были отбуксировать его в тыл для ремонта16. Благодаря поставленным в районе сербской столицы минным заграждениям удалось ограничить возможности австрийцев, однако полной уверенности в безопасности не было. Военная разведка доносила, что в районе болгарского Видина находились два австрийских парохода, имевших на вооружении по четыре орудия и четыре пулемета, команды которых состояли из австрийских и германских матросов. Возможна была и постановка мин по пути следования каравана17.