Хорваты

славянское племя, по своим этнографическим особенностям и географическому положению ближайшим образом родственны сербам (отсюда слитное название сербо-Х.) и словинцам, в отношении же древнейшей культуры - религиозных верований, внутреннего строя и внешнего быта - тесно связанное с остальным славянством (см. Славяне, Югославяне). По древним памятникам и современным топографическим названиям V. Klaić ("Ime Hrvat u historiji slavenskih naroda", Загреб, 1890) нашел X. в Сев. Штирии, Каринтии, всюду в землях сербских, в Вост. Галиции, на Волыни, в чешских Корконошах и Судетах, на берегах Заалы, даже близ Микен (деревня Харвати) и т. д.; но едва ли всех этих X. можно включить в одну этнографическую группу. Сплошной массой X. живут в Сев. Истрии, Далмации, Хорватии, части Славонии. В 1584 г. часть X. была переселена генералом "Хорватско-славонской военной границы" Теуфенбахом в окрестности Микулова (Моравия). В XVI и XVII вв. много X. переселилось от турецкого ига в Нижнюю Австрию и Венгрию, где они заняли преимущественно комитаты Мошонский, Шопронский, Железный и Пожунский и жупании Бараньскую, Бачскую и Тамишскую. В местах сплошного поселения X. имеется немало чисто сербских вкраплин. Условия расселения X. и культурные воздействия различных соседей затрудняют определение чисто хорватского типа. В общем X. - сильный, плечистый, красивый народ, на севере - среднего роста, с слабой светлой растительностью, широким ртом, на юге - высокого роста, с темными волосами, пропорциональными чертами; женщины вообще мало красивы, за исключением Посавья и Приморья. Одежда почти та же, что и на всем славянском юге; отличительной чертой являются лишь богатые вышивки, особенно в Далмации. Обстановка жизни простолюдина незавидная, хотя есть и богатые дома. Тип построек не везде одинаков и является живым показателем эволюции. Есть дома без пола, прямо на земле, без печи, только с огнищем посредине избы, и без окон; есть дома, поднятые на один этаж, при чем низ служит помещением для скота или для хранения хозяйственных припасов и принадлежностей; есть крыши деревянные, соломенные, черепичные. Располагаются избы большей частью поодаль одна от другой. Пища X. - хлеб из кукурузной муки, картофель, бобы, каша, молоко, в Приморье и возле рек - рыба, редко мясо. Пьют X. сливовицу (водка из слив), иногда в большом количестве. К остаткам седой старины следует отнести хорв. задругу (см.), народные песни (см. Сербская народ. песня), суеверия и поверья (см. Сербы, Вила). См. V. Klaić, "Opis zemalja, u koiih obitavaju Hrvati" (Загреб, 1880-83); Fr. Krauss, "Die vereinigten Königreiche Kroatien und Slavonien" (Вена, 1889); его же, "Sitte und Brauch der Südslaven"; Petter, "Das Königreich Dalmatien" (Вена, 1857); H. Bidermann, "O etnografiji Dalmacije"; M. Lucianović, "Litteratura popolare dei croati-serbi" (Триест, 1895); N. Nodilo, "Religija Srba i Hrvata na glavnoj osnovi pjesama, prica i govora narodnog" ("Rad jug. Akad.", LXXVII-CI); Л. Березин, "Хорватия, Славония, Далмация и Военная Граница" (СПб., 3879; удовлетворительна лишь этнографическая часть); систематическое описание коллекций Дашковского этнографического музея, состав. проф. В. Ф. Миллером (вып. IV, M., 1895); А. Липовский, "Хорваты" (СПб. 1900).

История. 1) Хорватские князья и короли (до 1102 г.). Поселение X. в Далмации, Иллирике и Паннонии относится к VII-VIII вв. Ни точных географических границ, ни этнографического различения X. от сербов для этого времени провести нельзя. Основой общественного быта была семья (см. Семья и род у славян). В административном отношении X. делились на жупы, управляемые жупанами. По свидетельству Константина Багрянородного, земля хорватов делилась на 11 жуп и одну бановину, состоявшую из 3 жуп, которыми владел один бан. Из хорватских городов Константин называет Нин, приморский Белград, Скрадин, Книн и еще несколько, положение коих нам неизвестно. Принятие X. христианства состоялось не без влияния со стороны культурного римского населения далматинских городов и при помощи византийского императора Гераклия. Но это крещение не было прочным; в IX в. понадобилось вторичное или дополнительное крещение. Духовным главой X. в обоих случаях был римский папа. Митрополия находилась в Сплете. С усилением в VIII-IX вв. франкской державы X. перешли под власть франков, жестоко с ними обращавшихся и вызвавших восстание Людевита, жупана посавских X. На сторону франков встал князь далматинских X. Борна и тем помешал осуществлению планов Людевита. При последних Каролингах власть франков над X. значительно слабеет. После Людевита у посавских X. упоминаются в источниках наместники Ратимир, Мутимир (около 872-882 г.), Браслав, верный союзник Арнульфа в борьбе его против Святополка моравского. Далматинским X. в то же время приходилось вести борьбу с Венецианской республикой из-за соперничества во внешней торговле. Борне наследовали Владислав (821-835), Моислав (835-850); Терпимир (850-865), при котором X. выставляет 60000 конницы, 10000 пехоты, до 80 сагин (по 40 чк.) и до 100 кондур (по 10-20 чк.); Домагой, помогавший византийскому императору и Людовику II отражать сарацин. При нем предъявляет свои притязания на земли X. Византия. Она утверждает в качестве князя X. преемника Домагоя, Седеслава (Здеслава), оставляя, впрочем, народные права X. ненарушенными. В связи с этими отношениями к Византии стоит усиление славянского элемента в Далмации: города с латинским населением платят X. за пользование землей подать. X. менее беспокоит и Венеция на Адриатическом море. Наконец, под влиянием проповеди свв. Кирилла и Мефодия, а также желаний Византии X. перешли от римского папы под главенство византийского патриарха. У. X. являются свои священники и богослужение на славянском языке. Со смертью (насильственной) Седеслава связи с Византией слабеют. Хорватская держава растет. Упоминаемый в 892 г. последний князь далматинских X., Мутимир, называет себя уже князем Dei gratia; его окружает многочисленная знать. Отношения с сербами и болгарами вполне дружественные. X. превращается в королевство. Способствовали этому пример сильной власти франков (собственно, графа фриульского), поощрение со стороны Византии и папы, наконец, объединение под одной властью далматинских и паннонских X. Первым "королем" X. был Томислав (903-938); затем царствовали Крешимир I († около 945), Мирослав, Держислав, при котором особенно усиливается борьба c Венецией из-за обладания далматинскими городами; Святослав, Крешимир II, рядом с которым упоминается и брат его Гоислав; Стефан I, сын Святослава, мстивший Венеции и за Далмацию и за изгнание своих родственников Орсеоло из республики. Наиболее замечательный из хорватских королей - Петр Крешимир Великий (1053-1073, сумевший благодаря союзу и дружбе с Римом, Византией и Угрией вернуть Далмацию и острова и приобрести Срем. После его смерти настали раздоры в стране, сопровождавшиеся и внешними неудачами. Далмация была снова потеряна для X. Выбранный королем бан Славич был взят в плен норманнским графом Амиком. На его место выбран бан посавских X. Дмитрий Звонимир (или Свинимир, женатый на Елене, сестре тогдашнего воеводы, а впоследствии короля Владислава. В политике Звонимир держался папы Григория VII. После его смерти († 1088) правил X. сын Петра Крешимира Стефан II, более монах, чем правитель. С ним прекратилась хорватская королевская династия. По свидетельству Фомы Сплетского, настали страшные раздоры и внутренние несогласия. Образовались партии Византии, Владислава Венгерского, хорватского бана Петра. Одержал победу Владислав, но с его смертью X. изгнали поставленного им наместника Альма. Преемник Владислава, Коломан, в 1102 г. двинулся в Хорватию с войском. Избегая битвы, он вошел в переговоры с хорватской знатью. 12 жупанов, как представители 12 племен X., заключили с Коломаном в Крижевце договор, по которому Коломан признавался X. королем, но с условием сохранения прежнего внутреннего устройства государства. Вскоре Коломан короновался хорватской короной в приморском Белграде (Zaravecchia). Одновременно с X. протектором Венгрии его признали и далматинские города. Из-за них теперь идет постоянная борьба между Венгрией и Венецией, пока в первой ¼ XV â. они не были на 300 лет захвачены Венецией. 1102 г. можно считать концом самостоятельного существования хорватского государства; далее его роль второстепенная и всегда в связи с Венгрией. В период хорватских королей область, занятая Х., называлась "королевством хорватских", "Хорватией", "королевством Хорватским и Далматинским", иногда именем части вместо целого - Славонией или Далмацией. Пределы государства часто менялись. Наибольшего распространения хорватское государство достигло при Томиславе. Во главе стоял король (Rex Chroatorum, Rex chroatorum atque Dalmatinorum). Его власть от Бога (Dei gratia) и переходит по прямому наследству к сыну или, если такового нет, к лицу, выбранному народом и банами. При возведении на престол происходило помазание, венчание хорватской короной (похожа на древнюю византийскую), жезлом, золотым яблоком, мечом. Столицей хорватского короля служили разные города (Нин, Книн, Шибеник; с конца XI в. роль urbs regia играл Белград). Права короля состояли в издании законов, высшем надзоре за судом и управлением, в предводительстве на войне. Доходы короля (regalis fiscus Chroatiae) состояли в землях, сборах с монастырей, дани, дарах; за его путешествия по стране расплачивалось население (descensus, hospitatio). Короля окружали придворные чины (anlici) из среды знати (principes) - королевский канцлер, заведовавший внешними сношениями; палатин или жупан королевского двора (comes curialis), заместитель короля во внутренних делах; дед X. (djed chroatorum), по своим обязанностям напоминавший франкского майордома; судья королевский и придворный епископ (regalis episcopus). Немало было слуг дворцовых: постельники (camerarii jupani), хлебодар, виночерпий, вратари, конюшие, щитоносцы, псари и т. д. Высшие придворные чины составляли как бы думу короля (senatus), особый собор (curia) или иногда королевскую свиту. Суд королевский был единоличный; руководством служили стародавние обычаи, так как не было писанного закона. Наказания состояли в пене, изгнании из страны, сечении. О народных соборах мы знаем мало, но они существовали для разбора племенных распрей, выбора короля, бана, жупанов. Рано мы находим у X. сословия: знать, высокую (comites regis) и низшую (milites, nobiles), и простой народ (villani). Духовенство также составляло особый класс. В руках знати была вся власть. Простой народ постепенно попадает в крепостное отношение к дворянству. В областях хорватского королевства первую роль играли выборные баны (7 по числу областей; бан X. - potens banus); за ними шли жупаны и их помощники. Большей свободой самоуправления пользовались далматинские города. Здесь тоже были свои классы: духовенство (clerus), патриции (nobiles), граждане (populus), позднейшие поселенцы (становники, habitantes), кметы, даже рабы; угнетения пока не было и рабство законом даже запрещалось. Дела решаются на скупщинах (congregatio, confluxus). Со временем выдвигается власть выборного приора, судей, трибуна, секретарей, особого адвоката (defensor civitatis) и др. Ко времени Хорватского королевства относится упорная борьба между Сплетской митрополией, рассадником латинства, и Нинской епископией, охранявшей славянское богослужение. Победа при помощи короля осталась за Сплетом и обычаями римской церкви; латинский язык стал вытеснять славянский, по выражению папы Иоанна VIII, "варварский" язык. Такой характер имеют постановления церковных соборов в Сплете 926, 927-8, 1059-60, 1064, 1075 гг. Несмотря на запрещение славянского богослужения и преследование непослушных священников, все же кое-где сохранялось глаголическое богослужение, хотя и по римскому обряду. Церковь X. была независима от короля и всецело подчинялась римскому папе. Управление ею принадлежало соборам из епископов, с митрополитом, и аббатов. Судебная власть церкви также была независима от светской: сперва она распространялась на духовных лиц, а после и на светских, по их добровольному согласию. Церковному суду подлежали за преступления против церкви, а также по вопросам о браке и т. п. Судебные инстанции шли в таком порядке: епископ - митрополит - собор - папа или его легаты auctoritate apostolica. Доходы церкви состояли из oblationes (хлеб, мед, сыр, вино), primitiae (первые полевые плоды), decimae (десятина с приплода), но главным образом получались с земель, подаренных церкви. По мере распространения христианства среди X. и увеличения числа церквей и епископий возникают на хорватской почве и монастыри разных орденов, ранее всего бенедиктинские (в Задре, о-ве Лакроме, о-ве Млете, около Сплета). Во главе их стояли выборные аббаты (опаты). Монастыри пользовались покровительством королей и симпатией населения; благодаря щедрым пожертвованиям они быстро росли и богатели, вначале имея немалое колонизационное и просветительное значение; при них устраивались больницы, богадельни, гостиницы.

2) X. под властью королей венгерских (до 1526 г.). В начале зависимость X. от венгерских королей не была тяжела. Коломан (1102-1114) лишь наездами бывал у X. Преемники его были слишком заняты своими делами, чтобы заботиться о X. Последними управляют баны. Далматинские города (главным образом Задр) переходит к Венеции. Еще большее испытание пришлось вынести Хорватии, когда в 1242 г. на нее напали татары. X, выдержали натиск очень мужественно (битва на Гробничком поле у г. Реки). Венгерский король Бела IV, желая изгладить следы страшного нашествия, дает разные льготы хорв. городам (Загреб объявляется свободным королевским городом), вызывает новых поселенцев, принимается за преобразование землевладения и земского ополчения. В X. возвышается в это время род Шубичей. Последние Арпадовичи не могли установить порядка в X., защитить ее от происков Венеции, ибо сами были заняты семейными спорами за престолонаследие, борьбой с непокорным дворянством, интригами иностранных государей. Людовик Великий старался ослабить влияние старых владетельных хорватских фамилий (Свачичи, Шубичи и др.) и частой сменой банов мешал утвердиться их тирании. По договору 1358 г. Далмация снова перешла к Венгрии, но не надолго, так как по смерти Людовика Венеция купила у Владислава право на владение Далмацией. Оставался свободным лишь Дубровник (см.). Король Сигизмунд († 1437) мало заботился о X., наводнил страну немцами, посадил ненавистных народу банов Цилльских. Интерес последующей эпохи сосредоточивается на борьбе христиан с турками. В этой борьбе участвуют и X. Внутри идет борьба вельмож (Франкопаны и др.). Ища хоть где-нибудь защиты и полагаясь на льстивые обещания, X. выбрали в 1527 г. своим королем Габсбурга Фердинанда. - Соединение X. и венгерского королевства под одной короной не сразу отразилось на внутреннем строе X. Хорватское государство сложилось ранее угорского, а затем социально-политический строй Венгрии не представлял ничего оригинального и самобытного, возникши под значительным влиянием строя славянского (особенно В. Моравии) и немецкого (феодализм). Официальное название для земель между Савой и Дравой с XII до XVI в. - Славония или "вся Славония". В нее входили соб. Славония, Хорватия и Далмация. Эти области дробились на много небольших жупаний, или комитатов. Главой государства остается король (Rex Hungariae, Dalmatiae et Croatie; титул увеличивался по мере завоеваний), по-прежнему венчавшийся и хорв. короной; но владел X. наследник престола (rex junior) или младший брат короля (dux totius Sclavoniae). Король назначал бана, а впоследствии - двух банов (в Книне и Загребе). Бан был, в сущности, хозяином страны: он председательствовал на соборах народных, мог давать городам и торговцам разные привилегии, предводительствовал на войне, даже чеканил монету (бановица). Доходы бана были большие (подати, торговые пошлины, подарки); из них он посылал ежегодно крупную сумму королю. За баном шли подбан, заместитель бана на суде, протонотарий, хранивший печать королевства. Управление жуп было также централизовано. Они в XIII в. стали даваться на феодальных основаниях светской и духовной знати; отсюда наследственные графы Модрушские, Крбавские, Брибирские, Цетинские, Горицкие. Центром жупании является крепость (castrum, отсюда население - castrenses) под управлением каштеляна, вокруг нее пригороды (suburbium), из коих с XIII в. развиваются города с городским старшиной и другими чиновниками, составлявшими курию. В далматинских городах хозяйничает с XIV в. Венеция. Граф назначается из венецианцев и действует в интересах Венеции; законодательство - под ее же контролем; наиболее выгодные отрасли торговли (соляная и др.) переходили прямо в руки республики, другие возникали не иначе как с ее разрешения; Венеция заботилась и о том, чтобы далматинские X. были верные католики. Аристократам Венеция покровительствовала. Начальник города назывался в разное время приором, дожем, подестой, князем, ректором. Он пользовался общественным дворцом, получал жалованье, имел специальные регалии (рыбную, лесную, мясную). При нем всегда находился секретарь. Рядом с ним стояла курия из 6-8 человек и более, для решения текущих и судебных дел. Ее проекты и предложения (prepostae) вносились в Большой совет или его отделение - Малый совет. Члены советов и вообще вершители дел городских - благородные. За время подчинения X. Венгрии и Венеции в положении хорватской церкви произошло мало перемен. Значительное развитие получает лишь Загребская епископия благодаря дарованным ей папой и королями привилегиям. Одновременно с епископией развивается и Загребский капитул, состоявший из 32 каноников с председателем во главе. Из каноников выбирались лектор, кантор, архидиаконы, кустос. За хозяйством капитула наблюдали ежегодно избираемый декан, кметский жупан, казначей, ключник; были и особые судьи. Кроме дел церковно-административных, капитул ведал дела брачные и разные нотариальные договоры. Из монастырей за указанный период возникают цистерцианские (Загреб, Самобор), доминиканские (Загреб, Дубровник), миноритов (Задр, Дубровник) и др. Доходи их весьма значительны.

3) X . под властью Габсбургов. Первое время было посвящено борьбе с турками. Особенно прославился Николай Зринский, погибший при защите Сигета (1566). Фердинанд даже не посетил Хорватию. При Максимилиане II произошло крестьянское восстание, вызванное притеснениями господ. Мятеж был жестоко подавлен. При Рудольфе II и Матвее X. было не легче ни от турок, ни от своего дворянства. Их заставляют принимать участие и в 30-летней войне. Они служат в королевской коннице, в стражниках, на патрулях и пр. За все это они от Фердинанда II ничего не получили. Составился заговор Петра Зринского, Хр. Франкопана и др. с целью отделения от Австрии. Заговор был открыт, главари его казнены. X. тайно сочувствовали и венгры, особенно когда обнаружились стремления Габсбургов к абсолютизму и централизации. Обещания всякого вновь вступающего на престол Габсбурга охранять права и свободу X. не исполнялись. Особенно тяготило X. отделение от Хорватии Военной Границы (см.) и ее немецкое управление, а также то обстоятельство, что Славония была теснее соединена с Венгрией, чем с X. Народу жилось по-прежнему плохо: его обижало свое дворянство, обирали немцы; возобновившиеся религиозные споры смущали его совесть; затем неудовольствие возбудила перепись имуществ. В 1754 г. начались снова восстания. Подавив их, австрийское правительство сделало дальнейший шаг к централизации, ввело цензуру из Вены и непосредственные сношения жупаний с двором. X. принимали невольное участие и в Семилетней войне. Раздробленность X. земель оставалась прежняя. Прибавилось лишь новое бедствие для Х. - националистические стремления мадьяр (см. Иллиризм). В XVI и XVII вв., до Карловицкого мира, хорватские земли составляли, по тогдашнему выражению, "reliquiae reliquiarum". Для охраны их от турок была организована Военная Граница (см.). Габсбурги продолжали титуловаться королями X., Далмации и Славонии. Наместником (prorex) в стране был бан с прежними прерогативами и штатом чиновников. Не изменилось и дворянство в своем отношении к народной массе, восстания которой приводили лишь к обострению реакции. С ослаблением турецкого напора и усилением австрийской централизации, бан X. теряет часть прежней власти; военачальник сообразуется с желаниями венского гофкригсрата; соборы становятся все реже. Высшей инстанцией делается ок. 1715 г. "септемвират" (tabula septemviralis), в 1767 г. - "наместнический совет" (consilium locumtenentiale R. С.), а с 1779 г. - "угорский наместнический совет". На венгерский манер были организованы и жупании (7), с великим жупаном и его чиновниками, с судьями и скупщиной. Хорватской церкви в XVI-XVII в. грозила опасность и со стороны турок, и со стороны Реформации. В эпоху турецких нашествий многих епископий не стало, другие еле влачили свое существование; во многих округах почти не было священников и негде было молиться; для совершения таинств католики часто обращались к православным священникам; бывали случаи перехода в ислам. Доктрина протестантизма проникала к X. через Крайну. Защитниками ее явились главным образом Иван Унгнад († 1564), бан Петр Эрдеди, Юрий Зринский; они оказали немалую услугу народному просвещению основанием типографий и изданием книг на славянском языке. Приверженцами нового учения явились большей частью образованные классы; простой народ как в силу консервативности, так и под влиянием иезуитов оставался верен католичеству. Иезуиты и Габсбурги - главные виновники гонения на православных в хорватских землях.

Главные источники для истории X. Константин Багрянородный, Χ в. (Περί έθνών "De administrando imperio"; извлечения в соч. К. Грота: "Известия Константина Багрянородного о сербах и X. и их расселении на Балканском полуострове", СПб., 1879; новый русский перевод с предисловием и примечаниями Г. Ласкина: "Сочинения Константина Багрянородного "о фемах" и "о народах" (М., 1899); анонимный диоклейский священник XII в., "Regnum slavorum" (старый хорватский перевод "Kronika hrvatska", изд. И. Чернчича, 1874); Фома, архидиакон Сплетский, XIII в., "Historia salonitana" или "Historia salonitanorum pontificum atque spalatensium" (изд. Рачкого, 1894); грамоты, документы, переписка, юридические памятники, соборные акты. Все главнейшие источники для истории X. до 1102 г. собраны в капитальном издании Ф. Рачкого, "Documenta historiae chroaticae penodum antiquam illustrantia" (Загреб, 1877); дополнением могут служить материалы, печатаемые в "Starine", "Starohrvatska prosvjeta", "Vjestnik kr. hrvatsko-slavonskog-dalmatinskog zemaljskog arkiva". Для последующего периода истории X. (со времени потери политической независимости) главным источником служат летописи венгерские (изд. Швандтнера, "Scriptores rerum hungaricarum", Theiner, "Vetera monumenta"), итальянские (изд. Муратори, "Rerum italicarum scriptores"), австрийские и др. Над изданием их трудится и Югославянская академия; многое еще, впрочем, остается сделать. Обработка хорватской истории идет монографически (замечательные работы Ф. Рачкого перечислены у Т. Д. Флоринского: "Жизнь и труды д-ра Фр. Рачкого" (К., 1895; ср. статьи в "Rad jugoslavenske Akademije znanosti i umjetnosti"). Общие пособия: "Joannis Lucii de regno Dalmatiae et Croatiae libri sex" (Амстерд., 1666) - до половины XV в.; Kerczelich, "De regnis Dalmatiae, Chroatiae, Sclavoniae notitiae praeliminares" (Загреб, 1770) - до 1606 г.; Danilo Farlati, "Illyricum Sacrum" (Венеция, 1751-1801); Engel, "Staatskunde und Geschichte von Dalmatien, Croatien und Slavonien nebst einigen ungedruckten Denkmälern ungarischer Geschichte" (Галле, 1798) и "Geschichte von Serwien und Bosnien" (1801); Švear, "Ogledalo Illiriuma" (Загреб, 1839-42) - до 1790 г.; J. Tkalčić, "Hrvatska povjesnica" (Загреб, 1861); S. Ljubić, "Pregled hrvatske povijesti" (Река, 1864); более полные и научные сочинения по истории X.: Т. Smićiklasa, "Poviest Hrvatska" (1879-82); еще не оконченное сочинение V. Klaića, "Poviest Hrvata" (Загреб, т. I, 1899; т. II, 1900); его же, "Atlas za hrvatsku povjestnicu" (Загреб, 1888). А. Гильфердинг, "История сербов и болгар" ("Собр. Соч.", 1, СПб., 1868); M. Дринов, "Заселение Балканского полуострова славянами (М., 1873) и "Южные славяне и Византия в Χ в." (М., 1876); В. Макушев, соч. о Дубровнике (см.) и "Ист. пам. южных славян"; И. Смирнов, "Очерк истории хорватского государства до подчинения его угорской короне" (Казань, 1879); "Отношения Венеции к городским общинам Далмации с XII до половины XIV в." (ib., 1880); с 1358 до 1573 г. (ib., 1884); "О землевладении в Хорватии и Далмации Χ-ΧΙ в." ("Ж. М. Н. Пр.", 1884, 5); Первольф, "Славяне и их взаимные отношения" (Варшава, 1886); К. Грот, "Из истории Угрии и славянства в XII в." (ib., 1889); для новой истории - В. Šulek, "Hrvatski ustav ili konstitucia g. 1882"; G. Ellinek и Pliveric, "Das rechtliche Verhältniss Kroatiens zu Ungarn" (Аграт, 1885); Филиппов, "X. и борьба их с Австрией" (СПб., 1890); Липовский, "X." (1900).

А. Липовский.

4) Хорваты во второй половине XVIII в. и в XIX в. При имп. Иосифе II (1765-90) в Хорватии особенно дает себя чувствовать централистическая политика австрийского правительства. Должность хорватского бана остается незамещенной; область управляется комиссаром, назначенным из Вены. В то же время многие должности в местных учреждениях замещаются немцами; немецкий язык вводится в школу и присутственные места. Важный портовый гор. Фиуме (Река) был отделен от Хорватии и отдан Венгрии. Все эти меры вызвали волнения среди X. Преемник Иосифа II имп. Леопольд восстановил некоторые местные привилегии и созвал давно не собиравшийся хорватский сейм. В 1809 г. часть Хорватии до р. Савы вошла в состав образованного Наполеоном I Иллирийского королевства. Под новым режимом X. вместе с другими славянами свободно вздохнули от гнета австрийской бюрократии. После Венского конгресса Хорватия признана землей венгерской короны; в то же время X. почувствовали на себе всю тяжесть наступившей в Австрии реакции. Но кратковременное влияние освободительных идей французской революции не прошло бесследно: суровый Меттерниховский режим вскоре встретил отпор в начавшемся национально-литературном и политическом движении X. Во главе движения, получившего название "иллиризма" (см.), стал известный Людевит Гай. Хорватское движение 1830-40 гг. было направлено главным образом к отстаиванию политических и национальных прав хорватской народности от надвигавшейся мадьяризации. В 1842 г. стремление венгерцев объявить мадьярский язык официальным в Хорватии привело к кровопролитному столкновению во время комитатских выборов. В 1848 г. в Хорватии вспыхнуло восстание. Вожаки славянского движения требовали объединения Крайны, Каринтии, Штирии и Хорватии в одно королевство. Провозглашенный 23 марта 1848 г. хорватским баном, Иеллачич созвал сейм в Загребе. Угрожаемый венгерской революцией, имп. Фердинанд вынужден был сделать уступки X., которые вслед за тем присоединились к австрийским войскам, действовавшим против Венгрии. Когда венгерская революция была подавлена, Хорватия со Славонией были отделены от Венгрии и признаны самостоятельной коронной землей, к которой был присоединен также и гор. Фиуме (Река). С этих пор начинается усиление немецкого элемента, и борьба X. за свою национальность ведется на два фронта: против немцев и мадьяр, причем и те, и другие стараются привлечь X. на свою сторону разными политическими маневрами. Февральская конституция 1861 г. ограничила права местных сеймов и обеспечила влияние немецкого элемента. Первый созванный по издании февральской конституции загребский сейм был распущен вследствие резкой оппозиции против новой конституции и стремления к образованию южно-славянского государства, соединенного личной унией с Австрией. После пятилетнего перерыва новый сейм был созван в 1865 г. На нем, как и на сейме в 1866 г., выяснилось существование в Хорватии трех партий: народной либеральной с Штросмайером и Мажураничем во главе, требовавшей автономии X., но тяготевшей к Вене; крайней народной с Ант. Старчевичем во главе, мечтавшей об образовании единого южно-славянского государства с сохранением лишь личной унии с Австрией (это так назыв. великохорватская партия), и мадьяронской, тяготевшей к Венгрии. Загребский сейм был распущен в 1867 г.; интересы Х. были принесены в жертву системе австро-венгерского дуализма. Под сильным административным давлением новые выборы в конце 1867 г. дали перевес мадьяронской партии. В 1868 г., после подавления на загребском сейме протеста национально-хорватской партии, 29 января был вотирован адрес, признавший систему дуализма и присоединение Хорватии к землям венгерской короны. Посланная в Пешт депутация от сейма выработала 25 июля 1868 г. основные положения мадьяро-хорватского соглашения. 55 % государственных доходов Хорватии вносятся в Пештское казначейство; в пользу Хорватии остаются 45 %, но не менее 2,5 милл. гульденов. В венгерский кабинет назначается министр для Хорватии. Местное управление с баном во главе ответственно пред загребским сеймом; официальным языком признается хорватский. Таким образом после 20-летнего перерыва X. вновь воссоединена была с Венгрией. В 1870 г. гор. Фиуме возвращен Венгрии, а приморский округ остался за Хорватией. В 1873 г. число хорватских депутатов в венгерском сейме увеличено, а минимум хорватской части бюджета доведен до 3,5 милл. гульденов. В 1881 г. область Хорвато-Славонской военной границы присоединена к Хорватии. В 1880-х гг. на сейме продолжают бороться те же три главных политических партии, из которых мадьярская становится правительственной; к ней постепенно переходят многие деятели из умеренно либеральной, принявшей название партии независимых, в том числе Мажуранич, бывший в 1873-80 г. баном, но не оправдавший надежды хорватских патриотов; неизменной остается немногочисленная, но деятельная партия великохорватская, с Антоном и Давидом Старчевичами во главе. В начале 1880-х гг. вновь усилилось великохорватское движение. В 1883 г. прикрепление вывесок на мадьярском языке на зданиях присутственных мест привело к беспорядкам, повлекшим за собой принятие чрезвычайных мер. В загребском сейме великохорваты безуспешно пытались тормозить дела упорной обструкцией. Вожак великохорватов Старчевич был в 1885 г. посажен в тюрьму за оскорбление действием бана. В 1888 г. глава более умеренной оппозиции епископ Штросмайер получил выговор от императ. Франца-Иосифа за посланную им в Киев во время празднования там тысячелетия введения христианства в России телеграмму, в которой Штросмайер указывал на роль России в славянском мире. В 1889 г. был произведен пересмотр мадьяро-хорватского соглашения. Участие Хорватии в венгерском бюджете определено в 56 % (вместо 55) хорватских государственных доходов. К началу 1890-х гг. правительственная партия делает крупные успехи за счет партии независимых; последняя почти растаяла. Ввиду этого и в интересах объединения хорватской оппозиции в 1893 г. произошло сближение между Штросмайером и Антоном Старчевичем.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. - С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон . 1890-1907 .

С конца XIX и до середины XX века (до 1954 года, если точнее) сербский и хорватский были одним языком, так называемым сербохорватским. Это был язык хорватов, сербов, черногорцев и боснийцев. Первыми (в 1954 году) движение за обособление своего языка начали хорваты, но до распада Югославии продолжал существовать единый язык. В Хорватии тогда говорили на хорватском, а в Сербии, вплоть до правления Сл. Милошевича, продолжали общаться на сербохорватском.

После распада Югославии в бывших югославских республиках стали активно обособляться собственные языковые нормы. Язык разделился на сербский, хорватский, боснийский, в 1995 году появился и черногорский.

Создание сербохорватского языка и разделение его на несколько автономных языков можно в полной мере считать политическим актом. Язык, ввиду остро стоящего вопроса самоопределения ранее единых народов, разделился на несколько близких языков. Изменениями, которые происходили в этих автономных языках, часто руководило стремление к самобытности, непохожести на другие языки. Любой ценой быть не таким как язык соседей.

В Хорватии, например, после отделения хорватского языка был введен ряд неудобных и нелогичных в лингвистическом плане правил, которые были направлены на подчеркивание самобытности хорватского языка (например, консервативные неологизмы, слова с хорватскими корнями, которыми следовало заменять заимствования). В Сербии сейчас официальным алфавитом признается только кириллица, тогда как в повседневной жизни гораздо большей популярностью по-прежнему пользуется латиница.

Языковые различия

1. Письменность. В сербохорватском языке было два алфавита, кириллица и латиница. Теперь в хорватском используется латиница, а в сербском - официально – кириллица, неофициально – латиница.

2. Лексика. В том, что касается лексики, различия наиболее очевидные. В Хорватии активно развивается политика пуризма, вытеснения заимствований и замены их хорватскими словами.

3. Грамматика. По-разному, например, используются по сути одинаковые словообразовательные аффиксы. Если в хорватском для обозначения профессии используются -ник и тель, то в сербском профессии обозначаются другими аффиксами (ац и др.). Есть некоторые незначительные различия и в синтаксисе.

4. Существуют между сербским и хорватским и фонетические различия. В сербском, например, довольно часто (но не всегда и нестрого обязательно) “х” заменяется звуком “в”.

По сути ситуация такова, что сербский и хорватский – очень близкие, схожие языки, которые по политическим причинам стремятся как можно к большей автономии и самобытности. Всё больше – особенно в хорватском – появляется правил, отделяющих этот язык от сербского. Сербо-хорватский и хорвато-сербский – автономные друг от друга языки ЮНЕСКО, и организация издает свои книги на обоих языках. Несмотря на это, носители обоих языков легко смогут общаться друг с другом, если будут избегать употребления локальной лексики и пользоваться общеупотребимым вокабуляром.

В смысле, что были под другими господами. В начале 1990-х я читал книжку про тогда-недавние демократические революции в Восточной Европе. Там какой-то товарищ из Словении объяснял, что словенцы свой европейский выбор сделали больше тысячи лет назад, когда их войско проиграло армии Карла Великого, с тех они попали под европейское влияние и покровительство. Вся речь и ее пафос почему-то сильно напоминали псевдо-Михалкова ("да что мне лев! я под слоном лежала!"), но всё равно такая история.

krblcoed
интересный исторический выбор – "их войско проиграло армии Карла Великого, с тех они попали под европейское влияние и покровительство".
Я бы сказал, что выбор сделали за них. И с тех пор они никогда уже не являлись и никогда являться не будут субъектом международной политики.
aviamatka
они не претендуют

m_yu_sokolov
Господство господством, но максимально онемеченные словенцы и не слишком онемеченные кроаты – две большие разницы. Даже дикому русскому трудно не почувствовать, тем более – тонко чувствующему западному человеку.
kostaki
С хорватами всё-таки понятная разница – латинский алфавит, латинская вера, всякие там рыцарские замки. Вот черногорцы ("что такое? Бонапарте вопросил") – совсем чистый случай: те же сербы, только чуть попроще – а для европейцев как настоящие европейцы, никакой азиатчины.

aviamatka
Дык и македонцы туды ж.
Хотя история с избиением восемью тамошними официантами одиннадцати американских коммандос свидетельствует об их изрядной свирепости.
m_yu_sokolov
В армии США есть инвалидные коммандос?
aviamatka
увы:(

reggys
Кроаты – по-моему, католики. Может быть в этом дело?
akteon
Какие ж хорваты австрияки? Они, в лучшем случае, мадьяры. Хорватия всегда была частью венгерской половины империи. И многие их черты оттуда. Начиная от шибко обостренного национального чувства (австрийская половина выстраивалась и жила как многонациональное государство, где немцы были "старшим братом", a-la Си-Си-Си-Пи, венгерская – как мононациональное, где все подлежало мадъяризации, а не-венгры за людей не считались) и кончая склонности к буйству и азиатчине, вполне в духе имперских хозяев.

you_gir
Особенно это умиляет на фоне восторгов перед освобождающимися косоварами. Те, надо полагать, от единоверных турок куда дальше...

ivill
«Смешно, что при этом у сербов есть свои "чурки" – албанцы».
! вот цитаты надо приводить полностью! Ибо смятение сеешь среди умов диспутом неукреплённых:)

dmitri_hrabar
Чурбаны, милостивый государь, совершенные чурбаны. Один был там светлый луч европейской цивилизации, когда в 1941, например, в Крагуеваце немцы расстреляли полшколы сербских детей. Так сербские чурбаны до сих пор запрещают немцам посещать этот самый Крагуевац! Естественно, от такой злопамятности цивилизованных европейцев воротит.
ПС. Интересно, а представителей других этнических групп товарищ именует без буржуазного лицемерия, т.е. ниггерами, жидами, обезьянами, чурками и просто недочеловеками? Или так можно только о сербах?
met0
Почему? Еще с русскими легко.

sub0zero
Очень любопытно.
Россияне почему-то считают, что главной мотивацией Европы (и США) в выборе друзей в многочисленных конфликтах является "европейскость" тех или иных наций и племен с точки зрения европейцев.
То есть курды видимо более европейцы, чем арабы, а арабы-сунниты более европейцы: чем шииты, в то время как иракские шииты более европейцы, чем иракские сунниты.
Представляю, как мучаются головы европейских стратегов определяя европейскость племен в африканских конфликтах.
reggys
Как мне кажется, главной мотивацией США/ЕС в выборе друзей в многочисленных конфликтах является трансатлантическая ориентация. Ну, примерно, как СССР готов был поддерживать каких-нибудь африканских князьков только за то, что они объявили о своей социалистической ориентации.
sub0zero
Трансатлантика это только про отношения между ЕС и США
А большинство других конфликтных стран отнюдь не трансатлантические по отношению к США и тем более ЕС.
reggys
Ну, замените на "демократический выбор", "верность идеалам свободы" и т. д. В общем, некий аналог социалистической ориентации для СССР.

pavel_
А русские – татары на самом деле. Мы даже не пытаемся это отрицать.
sergey_putilov
Я попытаюсь отрицать.:) Русские вовсе не татары.

kassian
Все-таки имперский комплекс у многих людей не изживаем.
________________
Правильно ли я понимаю, что М.Ю.Соколов отрицает следующее утверждение?
Среди граждан Сербии (и полноценных представителей сербской нации) большое количество потомков смешанных сербско-турецких браков (причем внешние антропологические турецкие черты эти потомки в какой-то степени сохраняют).
("Большое количество" – это значит, что на глаз явно больше, чем среди, скажем, хорватов.)
А до отделения Косово градус азиатчины этой страны был совсем высок (в сознании западного обывателя, не разбирающего в геополитических тонкостях).
krytyk
Возможно, пользователь kassian очень удивится, но сербы и хорваты – это ОДИН народ с точки зрения генотипа. Отличить серба от хорвата по внешнему виду, говору, имени или фамилии (за крайне редкими исключениями) НЕВОЗМОЖНО. Во всяком случае, так было до начала формирования сверху так называемого хорватского языка полтора десятка лет назад. Когда во время Второй мировой войны усташи вырезали сербов, то они (хорваты), желая убедиться в том, что убивают именно серба, заставляли несчастного перед смертью креститься. Только ТАК хорваты могли "вычислить" серба. То есть вся разница между сербами и хорватами в том, сколькими перстами человек крестится и с какой стороны. А вот Ватикан и Запад в течение многих лет всячески пестовали национальную самобытность хорватов, их отличие от сербов и, как мы видим даже на примере kassian , много в том преуспели.
kassian
Спасибо за ликбез, но я в общем вполне в курсе генетической или конфессиональной проблематики этого региона.

mama_ari
Белградского серба от новисадского легко отличить, и по внешнему виду и по говору, а не то что от хорвата. Или черногорца от бокеля. Вот бокеля с хорватом перепутать легче, разница в том, что хорваты не улыбаются. Но хорвата от серба отличить не сложнее, чем миланца от неаполитанца.
krytyk
Приведённые Вами примеры имеют отношение не к языкам, а к диалектам (кайкавскому, чакавскому и др.), свойственным как сербам, так и хорватам. Я тоже могу отличить по говору жителя Перми от жителя Ростовской области, варшавянина от литовского поляка, а берлинца от мюнхенца. Однако первые, несомненно, русские, вторые – поляки, а третьи – немцы. Так что сербы и хорваты, что бы Вы ни говорили – это один народ. Вот Вам ещё один аргумент: сегодняшние хорватские власти называют несомненного серба Николу Теслу православным хорватом. Да, на территории бывшей Югославии сегодня всячески подчёркиваются и искусственно культивируются якобы хорватский, якобы босанский и якобы даже черногорский языки. Уходя в сторону от темы, могу сказать также, что русские и украинцы (за вычетом галичан) – это тоже один народ. Кстати, неулыбающиеся хорваты – это такой же миф, как и неулыбающиеся русские, о чём так любят писать гости столицы нашей родины.
kassian
В любом случае факт, что диалектное членение сербохорватского (рефлексы это ять или местоимение "что?") не коррелирует напрямую с нынешними политическими границами.
Хотя сейчас они, конечно, вовсю заняты созданием своих искусственных литературных норм (хорватский язык, сербский язык... термин "боснийский язык" уже есть).
Понятие "один народ" с точки зрения генетики также не формализуемо, как и противопоставление язык~диалект в лингвистике.
mama_ari
Я не только по говору, но и по внешнему виду отличу названных мной. Так же, как грека от грекокиприота, северного итальянца от южного. Впрочем, как и архангелогородца от кубанца. Просто Вы разбили свой собственный аргумент – один народ или не один не определяется критерием "не отличу по внешнему виду и по говору". Сербы и хорваты разные народы, потому что они ощущают себя разными народами. Греки и грекокиприоты – 1 народ. Бокели и черногорцы – 1 народ.
И кстати к сказанному – не анекдот, а прямая быль, непосредственно со мной: живущая в Хорватии болгарка в разговоре на эту самую тему сказала мне: "Конечно, между сербами и хорватами разницы нет, но им этого ни в коем случае нельзя говорить. Ну вот смотри: никто же не может отличить друг от друга вас, русских, и украинцев. Конечно, со стороны очевидно, что вы 1 народ. Но вам-то, и тем и другим, нельзя это говорить, вы оскорбляетесь!". Я, понятное дело, не знала, плакать или смеяться.
krytyk
Преклоняюсь перед Вашей наблюдательностью и тонким слухом. Однако Вы выдернули мои слова из контекста. А там дальше у меня было "... по имени и фамилии (за редкими исключениями)...". Никто из моих знакомых сербов, хорватов, словенцев, боснийских мусульман и македонцев не может даже с 50%-ной уверенностью сказать, что тот или человек является именно сербом или именно хорватом. Я, как и Вы, могу по одежде, цвету загара, лексике и интонациям говорящего по-русски человека определить его социальный статус, профессию и примерный регион проживания. И меня совсем не оскорбит, если меня, русского, примут за украинца, белоруса, татарина, еврея, поляка или грузина (и таки часто, в зависимости от аудитории, принимают). А вот человека ущербного, подспудно осознающего несформированность нации, с которой он себя отождествляет, это обижает, что Вы и подтвердили своим рассказом. А в качестве "аллаверды" тоже предложу Вам анекдотичную быль. На стадионе в Загребе 17 лет хозяева принимали футбольную команду из Белграда. Местные болельщики, поддерживая своих, скандировали: "Мы – хорваты! Мы – хорваты!". На что достаточно многочисленные болельщики-сербы отвечали: "В этом мы не виноваты!".

dmitri_hrabar
"Разница в том, что хорваты не улыбаются".
То есть я, конечно, заметил, что хорваты после получения независимости улыбаться стали меньше и больше – ностальгически грустить, но что бы совсем не улыбаться?! Признайтесь, это вы со зла сказали.
Что касается прочих отличий, то, по-вашему получается, что в ходе гражданской войны в Боснии и Хорватии хорваты могли определять противников по одной внешности (как хуту – тутси в Руанде) и тут же их убивать? Ведь говор у жителей разных национальностей районов, которые были многонациональными, абсолютно идентичен. В Вуковаре, Осиеке, Мостаре, Сараево, Сплите, Дубровнике сербы, бошняки и хорваты говорят одинаково (разве что никто, кроме части хорватов, не использует слова из хорватского новоговора). История войны свидетельствует, что внешность НИКОГДА и НИ НА ОДНОМ ИЗ ФРОНТОВ 1991-95 гг. критерием определения принадлежности к враждебному народу.
mama_ari
"Со зла"? К кому? Нет, не признаюсь.
Конечно же, имелось в виду не буквальное "не улыбаются никто, никогда и ни за что", а общий фон. Вряд ли в рамках коммента надо подробно в тридцать строк расписывать его со всеми оговорками о применимости.
Ну правда ведь – и принятая дистанция у них куда больше, и демонстративное стремление ограничиться смолл-толком. Чтобы разговорить хорвата до душевного разговора о жизни, хотя бы на уровне "цены, сволочи, растут", нужно раз в 10 больше времени и усилий, чем представителя любого из соседей.
Во втором абзаце Вы упрощаете до пародии. Признайтесь, что со зла. А узнавали друг друга примерно так, как красные, белые и прочие в Гражданскую.
А сейчас, между прочим, у "всех остальных" те войны более-менее табу. Бывшие противники рядом сидят в прорабских кафе в любой из стран, ожидая подрядов. Приятельствуют, берут эти подряды вместе и работают бок о бок. За ракией, если к слову придётся, "хвастаются" ранами – и при этом резко отвергнут вопрос "а вы что ли все воевали? а кто на какой стороне?" – этот вопрос неприличный, они избегают выяснения, что стреляли друг в друга.
Это "все остальные". А у хорватов всё по-другому. Они свою собственную память о своей собственной войне – лелеют и пестуют. К соседям не ездят и к себе не приветствуют (камнем по машине с сербским или боснийским номером и сейчас получить под Дубровником как нефиг делать, а с черногорским номером – камнем нет, но демонстративно недобры к вам будут).
dmitri_hrabar
"А узнавали друг друга примерно так, как красные, белые и прочие в Гражданскую".
Вот именно, красные, белые и прочие в гражданскую были в основном представителями одного народа и отличали друг друга не по цвет волос, глаз, форме носа и т.п. Так же, как и сербы-хорваты-мусульмане в их войнах. Что касается любви к откровениям, то у меня другой опыт. Хорваты тоже любят жаловаться на жизнь и вообще откровенничать, особенно критиковать свою власть и своих националистов. Другое дело, что порой побаиваются мести тех же националистов – издержки молодой хорватской демократии.

spsbo
Ну так сербы и, правда, несут в своих генах турецкой "азиатчины"(которая тоже весьма под вопросом, ибо народ сложносоставной, имперский) побольше, нежели те же босняки, женщин которых оттоманы не подвергали массовым изнасилованиям, как принявших ислам.
А у сербов, к примеру, сплошь и рядом "черножопые" (в нынешнем понимании слова) люди, являющиеся, все-таки, сърбскiмi православными "ястребами".
Черножопые они, беспонтовые воины, умеющие лихо жрать вино, голосить на сходках-пирах и баб насиловать в захваченных деревеньках.
Во всяком случае, моему деду, защитнику Сталинграда, такое вот балканское фуфло – уж явно не "братушки".
P.S. Там единственные чистые автохтоны – албанцы (шиптары), как потомки иллирийцев. Это признает даже сербский патриарх (в инете есть). Которые, в свою очередь, совсем не все муслимы, есть и католики, есть и православные.
Они по нац. и родовой принадлежности объединяются.
Сродни вторым, оставшимся автохтонам Европы – баскам.
остальные – "оккупанты" и чуркобесы.

zepp5
Или:
1. мавританство гишпанцев.
2. польско-чешскость австрийцев
3. славянскость прусаков (особенно противно, всякие там фон Бюловы и т.д.)
4. кельтскость англосаксов.
5. варяго – татарскость русских.

Есть ли способ, глядя на бывшего югослава, определить, является ли он сербом, хорватом или бошняком-мусульманином? Каюсь, мне казалось, что, утвердительный ответ на этот вопрос может дать только тот, кто получает информацию прямо из космоса. Ведь учёные (если не считать политически просветлённых) сходятся на том, что и те, и другие, и третьи – представители одного этноса, в силу обстоятельств расколотые по религиозному признаку. В общем, старался не раздражать тех, кто утверждал, что сербы, хорваты и бошняки внешне непохожи, ибо считал, что утверждающие подобное нуждаются в покое и особой заботе.

Однако, посетив недавно Баня-Луку (столицу Республики Сербской, если кто случайно не…) стал свидетелем занятного эксперимента. Знакомый студент-выпускник тамошнего университета решительно заявил, что нац.принадлежность совершенно очевидна в 80% случаев и тут же в кабаке ткнул пальцем в сидящих за соседним столом участников какой-то международной студенческой конференции (мы их видели впервые в жизни):

Гарантирую: тот, кто пробирается между столами – явный серб, а сидящие рядом ребята – мусульмане.

Квасивший с нами мужик постарше (воевал в 92-95 гг.) подтвердил и цифру "определяемости" - 80%, и этноструктуру троицы, на которой студент ставил эксперимент. Чуть позже мы воспользовались каким-то поводом, чтобы перекинуться парой слов с теми, чью национальность обсуждали мои хозяева. Они представились, и по именам (имена в Боснии являются главным критерием при определении этноса, поскольку фамилии у сербов, хорватов и бошняков часто одинаковые: Тадичи есть и сербы, и хорваты, Бранковичи – встречаются бошняки и сербы, а у сербов встречаются типично «восточные» фамилии) стало очевидно, что мои «расовые эксперты» не ошиблись.

Правда, они сами оговорились, что отличить серба от хорвата по внешнему виду почти невозможно, выделяются лишь мусульмане.

Позже об очевидности внешних признаков национальной принадлежности у экс-югов говорили и другие знакомые, хотя, конечно, не все. Та часть молодёжи, что уже не помнит совместной жизни и выросла в этнически очищенных частях бывшей страны, не видит разницы между собой и согражданами другой национальности в том, что касается физического облика.

Конечно, не только сербы обладают способностью определять национальность "своих" и "чужих" по лицу, манере держать себя, говору (речь идёт именно об особенностях произношения, а не о лексике, ибо понятно, что человек, обращающийся к другому с шутливым «паша», является бошняком и никем иным, а тот кто всюду вставляет «бре» - серб; мусульмане будто бы «пришепётывают», по особенному растягивают слова). Так вот, «намётанным взглядом» (и слухом) обладают не одни сербы.

Бабушка моей знакомой сербки вскоре после окончания последней войны ждала автобус в мусульманской части Сараево, откуда собиралась ехать домой в сербскую часть. Вдруг из остановившегося автомобиля с номерами Киселяка (хорватской общины возле Сараево, чьи жители в войну дружили с сербами против мусульман) её оклинкул шофёр (как потом выяснилось, хорват):

Бака, бака! (к мусульманским старушкам обращаются иначе – словом «нана»). Садись, я еду в Лукавицу (сербская община).

Она села, с изумлением глядя на водилу, именно её избавившего от ожидания автобуса.

Что удивляешься? Да хоть бы вас там пятьдесят стояло, я же вижу – христианка из них только ты.

Соответственно у местного населения вызывает, мягко говоря, удивление голливудовская придумка в фильмах о боснийской войне: переодевшийся муслим, оказавшись во вражеском окружении, выдаёт себя за серба. На самом деле ничего подобного быть не могло, также как не смог бы серб, хотя бы и нацепив зелёную беретку бошнякских сил, выдать себя за мусульманина.

От бошняков слышал такое объяснение их физических особенностей: приняв ислам, они больше, чем сербы и хорваты, обезопасили своих женщин от насилий со стороны турок и, таким образом, лучше сохранили славянский генетический код. Якобы в исследовании какого-то учёного из России указывается то, что именно боснийские мусульмане являются классическим типом славянина. Может быть и ещё одно объяснение. За 600 лет после принятия ислама мусульмане в Санджае и Боснии почти не смешивались с иноверцами, тогда как сербско-хорватские браки были сравнительно распространённым явлением. Соответственно у юго-мусульман могли сформироваться, например, определённые черты физические приметы, присущие им в большей степени, чем сербам и хорватам. Достаточно ли 600 лет для такой "микроэволюции"? Лучше спросить учёных, которые тоже наверняка не знают, но хотя бы ответят с уверенностью в голосе.
Ну и, разумеется, и сербы, и хорваты, и бошняки констатируют, что албанцы коренным образом отличаются от югославян, что, кстати, для менее опытного наблюдателя тоже далеко не очевидно.

Излишне говорить, что подобного дара отделять своих от чужих лишены жители более счастливых стран, чем бывшая Югославия. Например, в Венгрии примерно треть населения составляют протестанты, живущие в основном в более бедной восточной части страны. Однако, никому и в голову не приходит, что они внешне как-то выделяются на фоне остальных двух третей – католиков или от нескольких десятков тысяч православных мадяров. Точно также внешне неотличимы немецкие, французские или американские протестанты от своих сограждан-католиков.

Загреб - По мнению граждан стран бывшей Югославии хорваты - народ культурный, гостеприимный, но заполитизированный, воинственный, и ленивый.

Мнения о хорватах их соседей отличаются в зависимости от страны, самое позитивное в Македонии, а самое негативное в Сербии.

Результаты исследования, проведенного преподавателем факультета политических наук из Загреба Божо Скоко, и несколько предыдущих соцопросов показывают, что имидж Хорватии гораздо более позитивный, чем считают аналитики и граждане этой страны.

У сербов хорваты ассоциируются с геноцидом, они считают их враждебными, заполитизироваными, но культурными и дистанцированными.

Интересно, что все, кроме словенцев, полагают, что хорваты трудолюбивы, и только в Словении хорватов считают ленивыми.

«Что касается имиджа Хорватии в соседних странах, с одной стороны он отражает последствия войны, жизни в последние 70 лет и мировоззрение, созданное СМИ за последние 10 - 20 лет, как хорватских, так и прессы соседних стран», - говорит Скоко.

Хотя первая ассоциация это война, за ней следуют красоты Хорватии, экономическое развитие, хорошие дороги, культурное наследие и тому подобное.

В Сербии Хорватию не рассматривают в качестве примера для евро интеграции, зато именно так ее воспринимают в Македонии, Боснии и Герцеговине.

По данным других исследований хорваты лучше всего думают о венграх, итальянцах и австрийцах, а чуть хуже относятся к словенцам из-за территориальных споров. Однако хорваты признают, что у словенцев более развитая экономика и демократия.

На Боснию и Герцеговину в Хорватии смотрят как на чудесную страну, где нет стресса, которая известна своей кухней и юмором. «Это свидетельствует о том, что мы не смотрим на БиГ шире, не воспринимаем ее как политического игрока», - считает Скоко.

Хорваты часто воспринимают сербов как воинственных националистов, патриотичных и агрессивных, а боснийцев как очень религиозных, гостеприимных, консервативных и веселых.

Это исследование в большой степени подтвердило предыдущие, в которых респонденты наиболее положительной чертой хорватов называли культурность. Скоко считает, что здесь имеет место стереотип, установившийся около ста лет тому назад как среди интеллигенции, так и у граждан соседних стран.

«Хорваты цивилизованный народ, но, согласно тому же стереотипу, достаточно политизированы, жесткие и холодные», - сказал Скоко.

На Востоке Хорватия воспринимается как развитая страна, которая несет культуру с Запада, но немного закрыта по отношению к Балканам.

В течении последних десяти лет на факультете политических наук в Загребе изучали социальную дистанцию, и выяснили, что она уменьшается с окончанием войны и всех конфликтов, ведь еще 20-15 лет назад она была особенно выражена по отношению к сербам, но в последние годы резко сократилась. Несмотря на то, что она все еще присутствует, по сравнению с некоторыми другими европейскими странами, которые воевали друг с другом, она не так выражена.

«В целом, хорваты доброжелательны по отношению к другим народам, и обидно, когда несколько хулиганов устраивают инциденты, которые позорят целый народ», - прокомментировал Скоко выходки футбольных болельщиков.