Произведения брежнева список. Воспоминания личного фотографа брежнева. «Жизнь по заводскому гудку»

Трилогия Брежнева - книги-воспоминания «Малая Земля», «Возрождение» и «Целина», автором которых считался , но которые на самом деле были написаны профессиональными журналистами. За эту трилогию Брежнев был удостоен в апреле года по литературе. Тираж каждой книги составил 15 миллионов экземпляров, благодаря чему Л. И. Брежнев стал самым издаваемым в писателем. Книги были внесены в школьную программу по литературе. Трилогия увидела свет в журнале «Новый мир» в году (в № 2 - «Малая земля», в № 5 - «Возрождение», в № 11 - «Целина»). В том же «Новом мире» в № 11 за год были опубликованы дополнительные главы «По заводскому гудку» и «Чувство Родины», а в № 1 за г. - главы «Молдавская весна», «Космический Октябрь» и «Слово о коммунистах».

Авторство трилогии

«Возрождение» на самом деле написал известный очеркист , «Малую землю» - публицист газеты «Известия» Аркадий Сахнин, а «Целину» - ведущий корреспондент газеты Александр Мурзин. Вместо гонорара Александр Мурзин был удостоен в феврале ордена Дружбы Народов «за многолетнюю и плодотворную работу и в связи с 50-летием», а Аркадий Сахнин был награждён орденом Октябрьской Революции. Авторство продолжения трилогии точно неизвестно, «Молдавская весна» и «Космический Октябрь» по воспоминаниям А. П. Мурзина были написаны двумя разными журналистами , оба из которых имели инициалы «В. Г.» В качестве участников написания мемуарной трилогии упоминаются также генеральный директор Леонид Замятин и его первый заместитель Виталий Игнатенко, получившие Ленинскую премию в 1978 году за сценарий документального фильма «Повесть о коммунисте» (считается, что их роль в написании мемуаров была контролирующей). Упоминают также, что консультировал «меморайтеров» помощник Брежнева А. М. Александров-Агентов. Инициативу создания трилогии приписывают , который в стал кандидатом в члены Политбюро, и Л. М. Замятину. По воспоминаниям того же А. П. Мурзина, замышлялось и продолжение воспоминаний Брежнева под названием «На посту генсека», автором которого должен был стать ещё один журналист «Комсомольской правды» с инициалами «В. Д.»

Юмор о трилогии

По поводу одной из книг трилогии её реальный автор Александр Мурзин сочинил частушку: «Появилась „Целина“ - удивилась вся страна: как же вождь её состряпал - коль не смыслит ни хрена?»
Анекдот:

После вручения Ленинской премии Брежнев сидит в своем кресле и играет лауреатским значком. В кабинет к генеральному секретарю заходит Суслов: – Михайло Андреевич, ты «Малую землю» читал? – А как же, Леонид Ильич, замечательная книга! Через некоторое время к Брежневу заглянул Пельше: – Арвид Янович, ты «Малую землю» читал? – Читал, Леонид Ильич, аж два раза. Превосходная вещь! Оставшись в кабинете наедине, Брежнев задумчиво произнес: – Надо же, всем нравится. Может, и мне прочитать?

План:

1 Авторство трилогии
2 Юмор о трилогии

Введение

Трилогия Брежнева - книги-мемуары «Малая Земля», «Возрождение» и «Целина», автором которых считался Леонид Брежнев (фактически на основе воспоминаний Брежнева книги были написаны группой профессиональных журналистов) .

За эту трилогию Брежнев был удостоен в апреле 1980 года Ленинской премии по литературе. Тираж каждой книги составил 15 миллионов экземпляров. Книги были внесены в школьную программу по литературе. Трилогия была переведена и разослана в национальные библиотеки 120 стран мира. Трилогия увидела свет в журнале «Новый мир» в 1978 году (в № 2 - «Малая земля», в № 5 - «Возрождение», в № 11 - «Целина»). В том же «Новом мире» в № 11 за 1981 год были опубликованы дополнительные главы «По заводскому гудку» и «Чувство Родины», а в № 1 за 1983 год - главы «Молдавская весна», «Космический Октябрь» и «Слово о коммунистах».

Летом 1987 года книги трилогии были изъяты из книжных магазинов и списаны в макулатуру .

Эта книга представляет собой исторический документ. Леонид Ильич не писал эту книгу, но она написана с его слов и на основе дневников его помощника по политчасти. Когда мне задают вопрос насчет «Малой земли»: «Писал ли Леонид Ильич эту книгу?» - я говорю, что не писал, но он является автором этой книги, так как она написана с его слов, но литературно обработана людьми, которые владели пером. Брежнев пером не владел. После написания «Малой земли» нашей группой были подготовлены еще 11 глав, которые собраны в одну книгу, но она так и не была издана. У меня есть единственный экземпляр этой книги. Издательство «Вагриус» предлагало мне издать её. Я сказал, что у меня нет возражений. В этих главах рассказывается о пребывании Леонида Ильича в Молдавии и о покорении космоса. Есть там и глава, которую можно назвать его политическим завещанием.

1. Авторство трилогии

В годы перестройки в печати стали открыто говорить о том, что за Л. И. Брежнева трилогию создали «литературные негры». Как показывают документы Политбюро и воспоминания участников, трилогия была создана по решению Политбюро в рамках мероприятий по «повышению авторитета» генсека. При этом «Возрождение» написал известный очеркист Анатолий Аграновский, «Малую землю» - публицист газеты «Известия» Аркадий Сахнин, а «Целину» - ведущий корреспондент газеты «Правда» Александр Мурзин. По другим данным, всю трилогию написал Анатолий Аграновский . Есть предположение, что награждение Александра Мурзина в феврале 1979 орденом Дружбы народов «за многолетнюю и плодотворную работу и в связи с 50-летием», а Аркадия Сахнина орденом Октябрьской Революции, было своего рода «гонораром». Авторство продолжения трилогии точно неизвестно, «Молдавская весна» и «Космический Октябрь» по воспоминаниям А. П. Мурзина были написаны двумя разными журналистами «Комсомольской правды», оба из которых имели инициалы «В. Г.» В качестве участников написания мемуарной трилогии упоминаются также генеральный директор ТАСС Леонид Замятин и его первый заместитель Виталий Игнатенко, получившие Ленинскую премию в 1978 году за сценарий документального фильма «Повесть о коммунисте» (считается, что их роль в написании мемуаров была контролирующей). Упоминают также, что консультировал «меморайтеров» помощник Брежнева А. М. Александров-Агентов. Инициативу создания трилогии приписывают К. У. Черненко, который в 1977 стал кандидатом в члены Политбюро, и Л. М. Замятину. По воспоминаниям того же А. П. Мурзина, замышлялось и продолжение воспоминаний Брежнева под названием «На посту генсека», автором которого должен был стать ещё один журналист «Комсомольской правды» с инициалами «В. Д.»

2. Юмор о трилогии

По поводу одной из книг трилогии её реальный автор Александр Мурзин сочинил частушку:

«Появилась „Целина“ -
Удивилась вся страна:
Как же вождь её состряпал -
Коль не смыслит ни хрена?»

Популярным также стал и появившийся тогда анекдот:

После вручения Ленинской премии Брежнев сидит в своем кресле и играет лауреатским значком.
В кабинет к генеральному секретарю заходит Суслов:
- Михайло Андреевич, ты «Малую Землю» читал?
- А как же, Леонид Ильич, замечательная книга!
Через некоторое время к Брежневу заглянул Пельше:
- Арвид Янович, ты «Малую Землю» читал?
- Читал, Леонид Ильич, аж два раза. Превосходная вещь!
Оставшись в кабинете наедине, Брежнев задумчиво произнес:
- Надо же, всем нравится. Может, и мне прочитать?

Другой анекдот, появившийся сразу после его смерти:

О Брежневе на случай его кончины: похороним его на «Целине», накроем «Малой Землей», только без «Возрождения».

Брежнев - великий агроном: с Малой Земли собрал самый большой урожай.

Переделка популярной песни «Остановите музыку»:

Остановите Брежнева, остановите Брежнева
Прошу вас я, прошу вас я
Сожгите книгу «Малая Земля»

Источники

Валиуллин К. Б., Зарипова Р. К. История России. XX век. Часть 2: Учебное пособие. - Уфа: РИО БашГУ, 2002.
Земляной C. История на голубом глазу. Свои игры «Золотых перьев генсека» // НГ - субботник . - 25 июня 2001. - № 25 (72).
14 этапов эпохи Брежнева: чем гордиться и чего стыдиться
Отзыв Леонида Замятина
Из передачи Намедни 1961-2003: Наша эра

скачать
Данный реферат составлен на основе статьи из русской Википедии . Синхронизация выполнена 11.07.11 19:07:34
Похожие рефераты:

) , в которых текст читает актёр Малого театра Юрий Каюров . Изучение книг было внесено в школьную программу по литературе. В «Новом мире» № 11 за 1981 год были опубликованы «Воспоминания» Л. И. Брежнева, состоявшие из двух книг: «Жизнь по заводскому гудку» и «Чувство Родины». В 1982 году «Воспоминания» были изданы отдельной книгой.

«Жизнь по заводскому гудку»

Первая глава в сборнике «Воспоминания», 14 страниц.

Брежнев вспоминает о своём детстве в Каменском, будущем городе Днепродзержинске . Рассказывает о своей семье, родителях. Вспоминает о нелёгкой жизни пролетариата в Российской Империи. Упомянул о становлении ВКП(б) в Екатеринославской губернии , о революционной борьбе под руководством известных большевиков Бабушкина и Петровского .

«Чувство Родины»

Вторая глава в сборнике «Воспоминания», 20 страниц.

Мемуары Брежнева, опубликованные после его смерти

Книги «Молдавская весна», «Космический Октябрь» и «Слово о коммунистах» при жизни Брежнева не публиковались. В сборнике «Воспоминания», изданном после его смерти, все книги, в том числе и «Малая Земля», «Возрождение» и «Целина» обозначены как главы .

«Молдавская весна»

Пятая глава в сборнике «Воспоминания», 34 страницы.

«Космический Октябрь»

Седьмая глава в сборнике «Воспоминания», 39 страниц.

«Слово о коммунистах»

Восьмая глава в сборнике «Воспоминания», 24 страницы.

Книгу «Возрождение» написал известный очеркист Анатолий Аграновский , «Малую землю» - публицист газеты «Известия» Аркадий Сахнин , а «Целину» - ведущий корреспондент газеты «Правда » Александр Мурзин .

Есть предположение, что награждение Александра Мурзина в феврале орденом Дружбы народов «за многолетнюю и плодотворную работу и в связи с 50-летием», а Аркадия Сахнина орденом Октябрьской Революции было своего рода «гонораром ».

По другим данным, всю трилогию написал Анатолий Аграновский .

В качестве участников написания мемуарной трилогии упоминаются также генеральный директор ТАСС Леонид Замятин и его первый заместитель Виталий Игнатенко , получившие Ленинскую премию в 1978 году за сценарий документального фильма «Повесть о коммунисте». Полагают, что их роль в написании мемуаров Л. И. Брежнева была контролирующей.

Упоминают также, что консультировал «меморайтеров» помощник Брежнева А. М. Александров-Агентов .

Эта книга представляет собой исторический документ. Леонид Ильич не писал эту книгу, но она написана с его слов и на основе дневников его помощника по политчасти. Когда мне задают вопрос насчет «Малой земли»: «Писал ли Леонид Ильич эту книгу?» - я говорю, что не писал, но он является автором этой книги, так как она написана с его слов, но литературно обработана людьми, которые владели пером. Брежнев пером не владел. После написания «Малой земли» нашей группой были подготовлены ещё 11 глав, которые собраны в одну книгу, но она так и не была издана. У меня есть единственный экземпляр этой книги. Издательство «Вагриус» предлагало мне издать её. Я сказал, что у меня нет возражений. В этих главах рассказывается о пребывании Леонида Ильича в Молдавии и о покорении космоса. Есть там и глава, которую можно назвать его политическим завещанием.

Авторство продолжения трилогии точно неизвестно. «Молдавская весна» и «Космический Октябрь», по воспоминаниям А. П. Мурзина, были написаны двумя разными журналистами «Комсомольской правды », оба из которых имели инициалы «В. Г.» По воспоминаниям того же А. П. Мурзина, замышлялось и продолжение воспоминаний Брежнева под названием «На посту генсека», автором которого должен был стать ещё один журналист «Комсомольской правды» с инициалами «В. Д.»

Напишите отзыв о статье "Трилогия Брежнева"

Ссылки

в библиотеке Максима Мошкова
Брежнев Л. И. Малая Земля // . - М .: Политиздат, 1982.

Валиуллин К. Б., Зарипова Р. К. - Уфа: РИО БашГУ, 2002

Земляной C. // НГ - субботник. - 25 июня 2001. - № 25 (72) . (недоступная ссылка)

. Lenta.ru. Проверено 7 февраля 2015.

Примечания

Отрывок, характеризующий Трилогия Брежнева

Жизнь старого князя Болконского, князя Андрея и княжны Марьи во многом изменилась с 1805 года.
В 1806 году старый князь был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, назначенных тогда по всей России. Старый князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметной в тот период времени, когда он считал своего сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его. Он постоянно бывал в разъездах по трем вверенным ему губерниям; был до педантизма исполнителен в своих обязанностях, строг до жестокости с своими подчиненными, и сам доходил до малейших подробностей дела. Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как звал его дед) входила в кабинет отца, когда он был дома. Грудной князь Николай жил с кормилицей и няней Савишной на половине покойной княгини, и княжна Марья большую часть дня проводила в детской, заменяя, как умела, мать маленькому племяннику. M lle Bourienne тоже, как казалось, страстно любила мальчика, и княжна Марья, часто лишая себя, уступала своей подруге наслаждение нянчить маленького ангела (как называла она племянника) и играть с ним.
У алтаря лысогорской церкви была часовня над могилой маленькой княгини, и в часовне был поставлен привезенный из Италии мраморный памятник, изображавший ангела, расправившего крылья и готовящегося подняться на небо. У ангела была немного приподнята верхняя губа, как будто он сбирался улыбнуться, и однажды князь Андрей и княжна Марья, выходя из часовни, признались друг другу, что странно, лицо этого ангела напоминало им лицо покойницы. Но что было еще страннее и чего князь Андрей не сказал сестре, было то, что в выражении, которое дал случайно художник лицу ангела, князь Андрей читал те же слова кроткой укоризны, которые он прочел тогда на лице своей мертвой жены: «Ах, зачем вы это со мной сделали?…»
Вскоре после возвращения князя Андрея, старый князь отделил сына и дал ему Богучарово, большое имение, находившееся в 40 верстах от Лысых Гор. Частью по причине тяжелых воспоминаний, связанных с Лысыми Горами, частью потому, что не всегда князь Андрей чувствовал себя в силах переносить характер отца, частью и потому, что ему нужно было уединение, князь Андрей воспользовался Богучаровым, строился там и проводил в нем большую часть времени.
Князь Андрей, после Аустерлицкой кампании, твердо pешил никогда не служить более в военной службе; и когда началась война, и все должны были служить, он, чтобы отделаться от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый князь с сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый князь, возбужденный деятельностью, ожидал всего хорошего от настоящей кампании; князь Андрей, напротив, не участвуя в войне и в тайне души сожалея о том, видел одно дурное.
26 февраля 1807 года, старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большею частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже 4 й день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.
Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек помощниц няни, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из стклянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.
– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.

Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d"Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j"ai pris le gout de la guerre, et bien m"en a pris. Ce que j"ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L"ennemi du genre humain , comme vous savez, s"attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l"ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s"installer au palais de Potsdam.
«J"ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d"une maniere, qui lui soit agreable et c"est avec еmpres sement, que j"ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu"il doit faire s"il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu"une petite chose, c"est le general en chef. Comme il s"est trouve que les succes d"Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m"appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n"y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l"Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s"empare des lettres, les decachete et lit celles de l"Empereur adressees a d"autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д"арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l"Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.

Изучение книг было внесено в школьную программу по литературе. В «Новом мире» № 11 за 1981 год были опубликованы «Воспоминания» Л. И. Брежнева, состоявшие из двух книг: «Жизнь по заводскому гудку» и «Чувство Родины». В 1982 году «Воспоминания» были изданы отдельной книгой.

Книги Л. И. Брежнева «Малая Земля», «Возрождение» и «Целина» (издание до 1982 года).

Мои воспоминания, конечно, не претендуют на полный охват событий. Главное, что мне хотелось передать на этих страницах читателю, - это чувство гордости за то, что в авангарде всех дел и свершений нашей Родины всегда идут коммунисты, наша славная партия, созданная и выпестованная В. И. Лениным, это чувство великого счастья, что я всегда был и остаюсь её верным солдатом.
Леонид Брежнев (из обращения к читателям книги «Воспоминания»)

«Малая Земля»

В книге «Малая Земля» 44 страницы, в сборнике «Воспоминания» идёт как третья глава.

«Жизнь по заводскому гудку»

Первая глава в сборнике «Воспоминания», 14 страниц.

«Чувство Родины»

Вторая глава в сборнике «Воспоминания», 20 страниц.

Мемуары Брежнева, опубликованные после его смерти

Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

Леонид Ильич Брежнев. «Воспоминания» (издание 1983 года).

«Молдавская весна»

Пятая глава в сборнике «Воспоминания», 34 страницы.

«Космический Октябрь»

Седьмая глава в сборнике «Воспоминания», 39 страниц.

«Слово о коммунистах»

Восьмая глава в сборнике «Воспоминания», 24 страницы.

По другим данным, всю трилогию написал Анатолий Аграновский .

Упоминают также, что консультировал «меморайтеров» помощник Брежнева А. М. Александров-Агентов .

Эта книга представляет собой исторический документ. Леонид Ильич не писал эту книгу, но она написана с его слов и на основе дневников его помощника по политчасти. Когда мне задают вопрос насчет «Малой земли»: «Писал ли Леонид Ильич эту книгу?» - я говорю, что не писал, но он является автором этой книги, так как она написана с его слов, но литературно обработана людьми, которые владели пером. Брежнев пером не владел. После написания «Малой земли» нашей группой были подготовлены ещё 11 глав, которые собраны в одну книгу, но она так и не была издана. У меня есть единственный экземпляр этой книги. Издательство «Вагриус» предлагало мне издать её. Я сказал, что у меня нет возражений. В этих главах рассказывается о пребывании Леонида Ильича в Молдавии и о покорении космоса. Есть там и глава, которую можно назвать его политическим завещанием.

Напишите отзыв о статье "Трилогия Брежнева"

Ссылки

в библиотеке Максима Мошкова
Брежнев Л. И. Малая Земля // . - М .: Политиздат, 1982.

Валиуллин К. Б., Зарипова Р. К. - Уфа: РИО БашГУ, 2002

Земляной C. // НГ - субботник. - 25 июня 2001. - № 25 (72) . (недоступная ссылка)

. Lenta.ru. Проверено 7 февраля 2015.

Примечания

Отрывок, характеризующий Трилогия Брежнева

Женщина «подплыла» ближе, от неё веяло грустью, величием и теплом.
– Я Атенайс, – очень мягко, мысленно произнесла она. – Кто вы, дивные создания?
«Дивные создания» чуточку растерялись, точно не зная, что на такое приветствие ответить...
– Мы просто гуляем, – улыбаясь сказала Стелла. – Мы не будем вам мешать.
– А кого вы ищете? – спросила Атенайс.
– Никого, – удивилась малышка. – А почему вы думаете, что мы должны кого-то искать?
– А как же иначе? Вы сейчас там, где все ищут себя. Я тоже искала... – она печально улыбнулась. – Но это было так давно!..
– А как давно? – не выдержала я.
– О, очень давно!... Здесь ведь нет времени, как же мне знать? Всё, что я помню – это было давно.
Атенайс была очень красивой и какой-то необычайно грустной... Она чем-то напоминала гордого белого лебедя, когда тот, падая с высоты, отдавая душу, пел свою последнюю песню – была такой же величественной и трагичной...
Когда она смотрела на нас своими искристыми зелёными глазами, казалось – она старее, чем сама вечность. В них было столько мудрости, и столько невысказанной печали, что у меня по телу побежали мурашки...
– Можем ли мы вам чем-то помочь? – чуточку стесняясь спрашивать у неё подобные вопросы, спросила я.
– Нет, милое дитя, это моя работа... Мой обет... Но я верю, что когда-нибудь она закончится... и я смогу уйти. А теперь, скажите мне, радостные, куда вы хотели бы пойти?
Я пожала плечами:
– Мы не выбирали, мы просто гуляли. Но мы будем счастливы, если вы хотите нам что-нибудь предложить.
Атенайс кивнула:
– Я охраняю это междумирье, я могу пропустить вас туда, – и, ласково посмотрев на Стеллу, добавила. – А тебе, дитя, я помогу найти себя...
Женщина мягко улыбнулась, и взмахнула рукой. Её странное платье колыхнулось, и рука стала похожа на бело-серебристое, мягкое пушистое крыло... от которого протянулась, рассыпаясь золотыми бликами, уже другая, слепящая золотом и почти что плотная, светлая солнечная дорога, которая вела прямо в «пламенеющую» вдали, открытую золотую дверь...
– Ну, что – пойдём? – уже заранее зная ответ, спросила я Стеллу.
– Ой, смотри, а там кто-то есть... – показала пальчиком внутрь той же самой двери, малышка.
Мы легко скользнули внутрь и... как будто в зеркале, увидели вторую Стеллу!.. Да, да, именно Стеллу!.. Точно такую же, как та, которая, совершенно растерянная, стояла в тот момент рядом со мной...
– Но это же я?!.. – глядя на «другую себя» во все глаза, прошептала потрясённая малышка. – Ведь это правда я... Как же так?..
Я пока что никак не могла ответить на её, такой вроде бы простой вопрос, так как сама стояла совершенно опешив, не находя никакого объяснения этому «абсурдному» явлению...
Стелла тихонько протянула ручку к своему близнецу и коснулась протянутых к ней таких же маленьких пальчиков. Я хотела крикнуть, что это может быть опасно, но, увидев её довольную улыбку – промолчала, решив посмотреть, что же будет дальше, но в то же время была настороже, на тот случай, если вдруг что-то пойдёт не так.
– Так это же я... – в восторге прошептала малышка. – Ой, как чудесно! Это же, правда я...
Её тоненькие пальчики начали ярко светиться, и «вторая» Стелла стала медленно таять, плавно перетекая через те же самые пальчики в «настоящую», стоявшую около меня, Стеллу. Её тело стало уплотняться, но не так, как уплотнялось бы физическое, а как будто стало намного плотнее светиться, наполняясь каким-то неземным сиянием.
Вдруг я почувствовала за спиной чьё-то присутствие – это опять была наша знакомая, Атенайс.
– Прости меня, светлое дитя, но ты ещё очень нескоро придёшь за своим «отпечатком»... Тебе ещё очень долго ждать, – она внимательнее посмотрела мне в глаза. – А может, и не придёшь вовсе...
– Как это «не приду»?!.. – испугалась я. – Если приходят все – значит приду и я!
– Не знаю. Твоя судьба почему-то закрыта для меня. Я не могу тебе ничего ответить, прости...
Я очень расстроилась, но, стараясь изо всех сил не показать этого Атенайс, как можно спокойнее спросила:
– А что это за «отпечаток»?
– О, все, когда умирают, возвращаются за ним. Когда твоя душа кончает своё «томление» в очередном земном теле, в тот момент, когда она прощается с ним, она летит в свой настоящий Дом, и как бы «возвещает» о своём возвращении... И вот тогда, она оставляет эту «печать». Но после этого, она должна опять возвратиться обратно на плотную землю, чтобы уже навсегда проститься с тем, кем она была... и через год, сказав «последнее прощай», оттуда уйти... И вот тогда-то, эта свободная душа приходит сюда, чтобы слиться со своей оставленной частичкой и обрести покой, ожидая нового путешествия в «старый мир»...
Я не понимала тогда, о чём говорила Атенайс, просто это звучало очень красиво...
И только теперь, через много, много лет (уже давно впитав своей «изголодавшейся» душой знания моего удивительного мужа, Николая), просматривая сегодня для этой книги своё забавное прошлое, я с улыбкой вспомнила Атенайс, и, конечно же, поняла, что то, что она называла «отпечатком», было просто энергетическим всплеском, который происходит с каждым из нас в момент нашей смерти, и достигает именно того уровня, на который своим развитием сумел попасть умерший человек. А то, что Атенайс называла тогда «прощание» с тем, «кем она была», было ни что иное, как окончательное отделение всех имеющихся «тел» сущности от её мёртвого физического тела, чтобы она имела возможность теперь уже окончательно уйти, и там, на своём «этаже», слиться со своей недостающей частичкой, уровня развития которой она, по той или иной причине, не успела «достичь» живя на земле. И этот уход происходил именно через год.
Но всё это я понимаю сейчас, а тогда до этого было ещё очень далеко, и мне приходилось довольствоваться своим, совсем ещё детским, пониманием всего со мной происходящего, и своими, иногда ошибочными, а иногда и правильными, догадками...
– А на других «этажах» сущности тоже имеют такие же «отпечатки»? – заинтересованно спросила любознательная Стелла.
– Да, конечно имеют, только уже иные, – спокойно ответила Атенайс. – И не на всех «этажах» они так же приятны, как здесь... Особенно на одном...
– О, я знаю! Это, наверное «нижний»! Ой, надо обязательно туда пойти посмотреть! Это же так интересно! – уже опять довольно щебетала Стелла.
Было просто удивительно, с какой быстротой и лёгкостью она забывала всё, что ещё минуту назад её пугало или удивляло, и уже опять весело стремилась познать что-то для неё новое и неведомое.
– Прощайте, юные девы... Мне пора уходить. Да будет ваше счастье вечным... – торжественным голосом произнесла Атенайс.
И снова плавно взмахнула «крылатой» рукой, как бы указывая нам дорогу, и перед нами тут же побежала, уже знакомая, сияющая золотом дорожка...
А дивная женщина-птица снова тихо поплыла в своей воздушной сказочной ладье, опять готовая встречать и направлять новых, «ищущих себя» путешественников, терпеливо отбывая какой-то свой особый, нам непонятный, обет...
– Ну что? Куда пойдём, «юная дева»?.. – улыбнувшись спросила я свою маленькую подружку.
– А почему она нас так называла? – задумчиво спросила Стелла. – Ты думаешь, так говорили там, где она когда-то жила?
– Не знаю... Это было, наверное, очень давно, но она почему-то это помнит.
– Всё! Пошли дальше!.. – вдруг, будто очнувшись, воскликнула малышка.
На этот раз мы не пошли по так услужливо предлагаемой нам дорожке, а решили двигаться «своим путём», исследуя мир своими же силами, которых, как оказалось, у нас было не так уж и мало.
Мы двинулись к прозрачному, светящемуся золотом, горизонтальному «тоннелю», которых здесь было великое множество, и по которым постоянно, туда-сюда плавно двигались сущности.
– Это что, вроде земного поезда? – засмеявшись забавному сравнению, спросила я.
– Нет, не так это просто... – ответила Стелла. – Я в нём была, это как бы «поезд времени», если хочешь так его называть...
– Но ведь времени здесь нет? – удивилась я.
– Так-то оно так, но это разные места обитания сущностей... Тех, которые умерли тысячи лет назад, и тех, которые пришли только сейчас. Мне это бабушка показала. Это там я нашла Гарольда... Хочешь посмотреть?
Ну, конечно же, я хотела! И, казалось, ничто на свете не могло бы меня остановить! Эти потрясающие «шаги в неизвестное» будоражили моё и так уже слишком живое воображение и не давали спокойно жить, пока я, уже почти падая от усталости, но дико довольная увиденным, не возвращалась в своё «забытое» физическое тело, и не валилась спать, стараясь отдохнуть хотя бы час, чтобы зарядить свои окончательно «севшие» жизненные «батареи»...
Так, не останавливаясь, мы снова преспокойно продолжали своё маленькое путешествие, теперь уже покойно «плывя», повиснув в мягком, проникающем в каждую клеточку, убаюкивающем душу «тоннеле», с наслаждением наблюдая дивное перетекание друг через друга кем-то создаваемых, ослепительно красочных (наподобие Стеллиного) и очень разных «миров», которые то уплотнялись, то исчезали, оставляя за собой развевающиеся хвосты сверкающих дивными цветами радуг...
Неожиданно вся эта нежнейшая красота рассыпалась на сверкающие кусочки, и нам во всем своём великолепии открылся блистающий, умытый звёздной росой, грандиозный по своей красоте, мир...
У нас от неожиданности захватило дух...
– Ой, красоти-и-ще како-о-е!.. Ма-а-амочка моя!.. – выдохнула малышка.
У меня тоже от щемящего восторга перехватило дыхание и, вместо слов, вдруг захотелось плакать...
– А кто же здесь живёт?.. – Стелла дёрнула меня за руку. – Ну, как ты думаешь, кто здесь живёт?..
Я понятия не имела, кем могут быть счастливые обитатели подобного мира, но мне вдруг очень захотелось это узнать.
– Пошли! – решительно сказала я и потянула Стеллу за собой.
Нам открылся дивный пейзаж... Он был очень похож на земной и, в то же время, резко отличался. Вроде бы перед нами было настоящее изумрудно зелёное «земное» поле, поросшее сочной, очень высокой шелковистой травой, но в то же время я понимала, что это не земля, а что-то очень на неё похожее, но чересчур уж идеальное... ненастоящее. И на этом, слишком красивом, человеческими ступнями не тронутом, поле, будто красные капли крови, рассыпавшись по всей долине, насколько охватывал глаз, алели невиданные маки... Их огромные яркие чашечки тяжело колыхались, не выдерживая веса игриво садившихся на цветы, большущих, переливающихся хаосом сумасшедших красок, бриллиантовых бабочек... Странное фиолетовое небо полыхало дымкой золотистых облаков, время от времени освещаясь яркими лучами голубого солнца... Это был удивительно красивый, созданный чьей-то буйной фантазией и слепящий миллионами незнакомых оттенков, фантастический мир... А по этому миру шёл человек... Это была малюсенькая, хрупкая девочка, издали чем-то очень похожая на Стеллу. Мы буквально застыли, боясь нечаянно чем-то её спугнуть, но девочка, не обращая на нас никакого внимания, спокойно шла по зелёному полю, почти полностью скрывшись в сочной траве... а над её пушистой головкой клубился прозрачный, мерцающий звёздами, фиолетовый туман, создавая над ней дивный движущийся ореол. Её длинные, блестящие, фиолетовые волосы «вспыхивали» золотом, ласково перебираемые лёгким ветерком, который, играясь, время от времени шаловливо целовал её нежные, бледные щёчки. Малютка казалась очень необычной, и абсолютно спокойной...
– Заговорим? – тихо спросила Стелла.
В тот момент девочка почти поравнялась с нами и, как будто очнувшись от каких-то своих далёких грёз, удивлённо подняла на нас свои странные, очень большие и раскосые... фиолетовые глаза. Она была необыкновенно красива какой-то чужой, дикой, неземной красотой и выглядела очень одинокой...

31 марта 1980 года Леониду Ильичу Брежневу была вручена Ленинская премия по литературе. От именной шашки до писательской премии
31 марта 1980 года в истории Советского Союза произошло эпохальное событие - в Свердловском зале Кремля состоялось торжественное вручение Ленинской премии по литературе генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Брежневу. Советский лидер был отмечен за создание трилогии воспоминаний - «Малая земля», «Возрождение» и «Целина».
Присуждение Брежневу литературной награды дало советскому народу такую почву для анекдотов, что их с лихвой хватило на период до распада СССР и даже на последующие годы раздельной жизни некогда братских народов.
В то, что автором трилогии является сам Брежнев, в СССР не поверил никто, несмотря на восхваление официальной пропагандой литературного таланта генсека.
Лидер страны к тому времени постепенно угасал, съедаемый тяжёлой болезнью. Брежневу становилось всё труднее даже зачитывать по бумажке речи, подготовленные помощниками, - о каком написании книг тут можно говорить?
Стареющий генсек становился всё более сентиментальным, со слезами на глазах принимая всё новые и новые награды, которыми усердно потчевало Брежнева его окружение.
За пять лет с 1976 по 1981 годы Брежнев трижды был удостоен звания Героя Советского Союза, в 1978 ему вручили высший полководческий орден «Победа» с грубым нарушением статута награды. В эту же пятилетку генсек получил погоны маршала и именную шашку с золотым изображением Государственного герба СССР.
Щедро сыпались на грудь советскому лидеру и награды социалистических стран - три Золотые Звезды Героя Народной Республики Болгария, орден Золотой Звезды Вьетнама, три Золотые Звезды Героя ГДР и прочее, и прочее…
Над этой страстью к орденам и медалями страна откровенно смеялась, и премия по литературе только добавила красок комедии, постепенно переходящей в трагедию целого государства… После этого в Советском Союзе полушутя, полусерьёзно стали говорить, что вскоре Леониду Ильичу вручат медаль «Мать-героиня», поскольку других наград, которых у него ещё нет, в стране уже не осталось.
Книги Брежнева поручили озвучить Штирлицу

Репродукция обложки книги генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева «Малая земля» на японском языке с автографом автора.
Трилогия Брежнева впервые увидела свет в журнале «Новый мир» за 1978 год: в № 2 была опубликована «Малая земля», в № 5 - «Возрождение», в № 11 - «Целина». А дальше началось форменное безумие - произведение генсека стали выпускать тиражами, которые не снились классикам мировой литературы. Тираж каждой из трёх книг составил 15 миллионов экземпляров. Трилогию оперативно перевели на 65 языков и разослали в библиотеки 120 стран мира.
Для литературного чтения произведений Брежнева на телевидении и радио привлекли самого Штирлица - народного артиста СССРВячеслава Тихонова. Кроме того, трилогию выпустили в не самом привычном для того времени формате аудиокниги, на грампластинках.
Изучение трилогии Брежнева включили в школьную программу.
Безумный ажиотаж начал потихоньку спадать после смерти генсека в ноябре 1982 года. А с началом перестройки мемуары Брежнева и вовсе стали едва ли не главным символом «проклятого прошлого». В 1987 году трилогию изъяли из книжных магазинов и библиотек, передав в макулатуру.
Революционный порыв перестройки был ещё одним проявлением крайности - при всём скептическом отношении к литературному таланту Брежнева такой участи книги не заслуживали.
Как же появились на свет воспоминания Брежнева и кто на самом деле был их автором?
Операция «Писатель»
На сей счёт, как и положено, существует несколько версий. Одна из наиболее правдоподобных принадлежит Леониду Замятину, в 1970–1978 годах являвшемуся генеральным директором ТАСС.
По свидетельству Замятина, стареющий генсек в рабочих поездках всё чаще предавался воспоминаниям о детстве, молодости, своём участии в Великой Отечественной войне. Особенно часто Брежнев вспоминал о Малой земле - плацдарме на берегу Цемесской бухты, захваченном частями советской морской пехоты в феврале 1943 года. Этот клочок земли советские солдаты обороняли 225 дней, после чего перешли с него в наступление, освободив Новороссийск. Начальник политотдела 18-й армии полковник Леонид Брежнев был непосредственным участником тех событий, около 40 раз переправлялся на плацдарм. Приходилось ему лично участвовать в боях, и жизнь будущего генсека висела на волоске.
Брежнев хотел, чтобы о подвиге солдат, оборонявших Малую землю, была написана книга. За эту идею ухватился Константин Черненко, являвшийся «правой рукой» Брежнева. Черненко, который через несколько лет окажется на месте генсека, счёл, что мемуары советского лидера будут весьма полезными для идеологической работы как внутри страны, так и за рубежом.
На Леонида Замятина была возложена организационная и контролирующая работа - в строжайшем секрете ему предстояло собрать коллектив авторов, который и должен был стать «писателем Брежневым».
Вместе с Замятиным в подборе команды участвовал и его первый заместитель Виталий Игнатенко, который впоследствии с 1991 по 2012 год будет занимать пост генерального директора ИТАР-ТАСС.

Полковник Леонид Ильич Брежнев со своим адъютантом Иваном Павловичем Кравчуком. Новороссийск. Малая земля, 1943 год. Снимок из книги «В памяти и в сердце - навсегда». Политиздат, 1975 год. Великая Отечественная война (1941–1945).
Команда «негров»
В группу по написанию мемуаров вошли журналисты с именем, которых, разумеется, предупредили - на сей раз их имя рядом с произведением указано не будет.
В 1991 году известный журналист Александр Мурзин, в своё время возглавлявший в «Правде» отдел по сельскому хозяйству, рассказал, что именно он был автором «Целины» - той части брежневской трилогии, в которой рассказывалось о работе Брежнева в Казахстане в период освоения целинных земель.
По словам Мурзина, автором «Малой земли», в которой рассказывалось о военной биографии Брежнева, был знаменитый публицист газеты «Известия» Аркадий Сахнин, а автором «Возрождения», где рассказывалось о работе будущего генсека в Запорожье во время послевоенного восстановления страны, - Анатолий Аграновский, носивший в 1970-х годах неофициальное звание лучшего журналиста в СССР.
При этом, как говорил Мурзин, Сахнин грозил подать на него в суд за «разоблачение», не желая, чтобы его имя как-то было связано с брежневской трилогией.
Есть также версия, что Анатолий Аграновский не только написал «Возрождение», но ещё и отвечал за окончательную обработку мемуаров, написанных коллегами.

Книги «Поездка Леонида Ильича Брежнева по Сибири и Дальнему Востоку» и «Целина».
Посмертная цензура
Итак, 31 марта 1980 года Леонид Брежнев получил Ленинскую премию за трилогию «Малая земля», «Возрождение» и «Целина».
Но далеко не все знают, что на этом мемуары генсека не заканчиваются. В № 11 журнала «Новый мир» были опубликованы ещё две части воспоминаний - «Жизнь по заводскому гудку» (воспоминания о детстве и юности) и «Чувство Родины» (молодые годы Брежнева, учёба в институте, служба в армии).
В 1983 году, уже после смерти Брежнева, в «Новом мире» опубликовали ещё три части воспоминаний - «Молдавская весна» (о работе первым секретарём компартии Молдавии), «Космический Октябрь» (о курировании от ЦК КПСС космической программы СССР) и «Слово о коммунистах» (размышления об истории и роли партии).
Известно, что автором «Космического Октября» сталВладимир Губарев, один из лучших отечественных журналистов, работавших по «космической тематике». Губарев неожиданно столкнулся с жёсткой цензурой - после смерти Брежнева на пути мемуаров встал всемогущий министр обороны СССР Дмитрий Устинов, по чьему распоряжению из текста было вычеркнуто всё, что главный советский военный счёл связанным с государственной тайной.
Было очевидно, что после смерти Брежнева у советского руководства пропал интерес к публикации его мемуаров. Последние главы, где должна была быть описана работа Леонида Ильича на посту генсека, а также, по некоторым данным, его политическое завещание, не увидели свет вовсе.

Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев и лётчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза Валерий Кубасов. Космонавт передаёт книгу «Малая земля» и портрет Леонида Ильича, побывавшие в космосе. 1980 год.
Бывает и хуже
Работа «литературных негров» с «автором» велась заочно. По воспоминаниям Владимира Губарева, Брежнев к тому времени не был уже в состоянии лично заниматься работой над книгой. Вместо него с журналистами трудились специально закреплённые члены Политбюро.
В этом-то и заключается главная проблема, связанная с мемуарами Брежнева, - по сути, это были профессионально написанные воспоминания «от первого лица», к которым это лицо руки не приложило.
Богатая биография Леонида Ильича Брежнева действительно позволяла написать уникальные мемуары, имевшие все шансы стать настоящим, а не «дутым» бестселлером. И участие в работе над такими воспоминаниями журналистов - обычная практика.
В жизни, однако, получилось иначе. Вместо настоящих мемуаров Брежнева в истории остался качественный журналистский труд, ставший ценным историческим памятником последних лет эпохи застоя.