Как бы ни трактовались сейчас события Второй мировой войны и не переписывалась ее история, факт остается фактом: освободив территорию СССР от немецко-фашистских захватчиков, Красная Армия выполнила освободительную миссию – вернула свободу 11 странам Центральной и Юго-Восточной Европы с населением 113 млн. чел.

При этом, не оспаривая вклад союзников в победу над немецким нацизмом в то же время, очевидно, что решающий вклад в освобождение Европы сыграл все-таки Советский Союз и его Красная армия. Об этом свидетельствует тот факт, что наиболее ожесточенные сражения в 1944-1945 годах, когда, наконец-то, 6 июня 1944 года, был открыт второй фронт, происходили все же на советско-германском направлении.

В рамках освободительной миссии Красной армией было проведено 9 стратегических наступательных операций, начало которым положила Яссо-Кишиневская (20-29 августа 1944 года).

В ходе проведенных Красной Армией операций на территории европейских стран были разгромлены значительные силы вермахта. Например, на территории Польши – свыше 170 дивизий противника, в Румынии – 25 немецких и 22 румынские дивизии, в Венгрии – более 56 дивизий, в Чехословакии – 122 дивизии.

Начало освободительной миссии положило восстановление 26 марта 1944 года Государственная граница СССР и переход Красной армией советско-румынской границы в районе реки Прут по результатам Уманско-Ботошанской операция 2-го Украинского фронта. Тогда советские войска восстановили небольшой — всего 85 км — отрезок границы СССР.

Примечательно, что на охрану освобожденного участка границы заступил полк, пограничники которого здесь приняли первый бой 22 июня 1941 г. А уже на следующий день 27 марта войска 2-го Украинского фронта перешли советско-румынскую границу, приступив тем самым к непосредственному освобождению Румынии от гитлеровцев.

Около семи месяцев Красная Армия освобождала Румынию — это был самый продолжительный этап освободительной миссии. С марта по октябрь 1944 г. здесь пролили кровь более 286 тыс. советских воинов, из них 69 тыс. человек погибло.

Значение же Яссо-Кищиневской операции 20-29 августа 1944 года, в освободительной миссии обусловлено тем, что в ходе нее были разгромлены основные силы группы армий «Южная Украина» и выведена из войны на стороне гитлеровской Германии Румыния, были созданы реальные предпосылки для освобождения ее самой, а также других стран юго-восточной Европы.

Примечательно, что саму операцию называют Яссо-Кишиневскими Каннами. Настолько блестяще она была проведена, что свидетельствовало о полководческом таланте советских военачальников, руководивших этой операцией, а также высоких качествах, в том числе профессиональных и моральных, командиров, ну и, конечно же, его Величества – Советского Солдата.

Ясско-Кишинёвская операция оказала большое влияние на дальнейший ход войны на Балканах. Хотя освобождение самой Румынии продолжалось до конца октября 1944 года, уже в начале сентября 1944 года Красная армия приступила к освобождению Болгарии. Итоги операции оказали деморализующее воздействие на ее тогдашнее руководство. Поэтому уже 6-8 сентября власть в большинстве городов и населенных пунктов Болгарии перешла к антифашистскому Отечественному фронту. 8 сентября войска 3-го Украинского фронта генерала Ф.И. Толбухина перешли румыно-болгарскую границы и фактически без единого выстрела продвигались по ее территории. 9 сентября освобождение Болгарии было завершено. Таким образом, фактически освободительная миссия Красной армии в Болгарии уложилась в два дня.

В последующем болгарские войска участвовали в боевых действиях против Германии на территории Югославии, Венгрии и Австрии .

Освобождение Болгарии создало предпосылки для освобождения Югославии. Следует отметить, что Югославия одно из немногих государств, посмевших бросить вызов нацисткой Германии еще в 1941 году. Примечательно, что именно здесь было развернуто наиболее мощное в Европе партизанское движение, которое отвлекало на себя значительные силы нацисткой Германии и коллаборционистов самой Югославии. Несмотря на то, что территория страны была оккупирована, значительная ее часть находилась под контролем Народно-освободительной армии Югославии под руководством И.Тито. Обратившись первоначально к англичанам за помощью и не получив ее Тито 5 июля 1944 года написал письмо И.Сталину с пожеланием, чтобы Красная Армия помогла НОАЮ изгнать фашистов.

Это и стало возможным в сентябре — октябре 1944 года. В результате Белградской наступательной операции войска Красной Армии во взаимодействии с Народно-освободительной армией Югославии разгромили немецкую армейскую группу «Сербия», освободили восточные и северо-восточные районы Югославии с ее столицей Белградом (20 октября).

Тем самым были созданы благоприятные условия для подготовки и проведения Будапештской операции, начавшейся через 9 дней после освобождения Белграда (29 октября 1944 года) и продолжавшейся вплоть до 13 февраля.

В отличие от Югославии, Венгрия, также как и Румыния, и Болгария, фактически являлась сателлитом нацисткой Германии. В 1939 году она присоединилась к Антикоминтерновскому пакту и участвовала в расчленении Чехословакии, нападении на Югославию и СССР. Поэтому у значительной части населения страны были опасения относительно того, что Красная армия будет не освобождать, а завоевывать Венгрию.

Для того, чтобы развеять эти опасения командование Красной Армии в специальном воззвании заверило население, что она вступает на венгерскую землю «не как завоевательница, а как освободительница венгерского народа от немецко-фашистского ига».

К 25 декабря 1944 года войска 2-го и 3-го Украинских фронтов окружили в Будапеште 188-тысячную группировку противника. 18 января 1945 года была освобождена восточная часть города Пешт, а 13 февраля – Буду.

В результате другой стратегической наступательной операции – Болотонской (6 – 15 марта 1945 года) войсками 3-го Украинского фронта при участии 1-й болгарской и 3-й югославской армий была разгромлена перешедшая в контрнаступление в районе севернее о. Балатон группировка немецких войск. 195 дней продолжалось освобождение Венгрии. В результате тяжелых сражений и боев потери советских войск здесь составили 320 082 человека, из которых 80 082 безвозвратные.

Еще более значимые потери советские войска понесли при освобождении Польши. За ее освобождение отдали свои жизни более 600 тыс. советских воинов, ранено 1 416 тыс. человек, практически половина всех потерь Красной армии при освобождении Европы.

Освобождение Польши было омрачено несогласованными с командованием Красной армии действиями польского эмигрантского правительства, инициировавшего восстание в Варшаве 1 августа 1944 года.

Восставшие рассчитывали на то, что им придется воевать с полицейскими и тыловиками. А пришлось сражаться с опытными фронтовиками и войсками СС. Восстание было жестоко подавлено 2 октября 1944 года. Такова цена, которую пришлось заплатить польским патриотам за амбиции политиков.

К освобождению Польши Красная армия смогла приступить только лишь в 1945 году. Польское направление или точнее варшавско-берлинское направление было основным с начала 1945 года и вплоть до окончания войны. Только на территории Польши в современных ее границах Красная Армия провела пять наступательных операций: Висло-Одерскую, Восточно-Прусскую, Восточно-Померанскую, Верхне-Силезскую и Нижне-Силезскую.

Самой крупной наступательной операцией зимой 1945 года была Висло-Одерская операция (12 января – 3 февраля 1945 года). Ее цель заключалась в том, чтобы завершить освобождение Польши от немецко-фашистских оккупантов и создать выгодные условия для проведения решающего наступления на Берлин.

За 20 дней наступления советские войска полностью разгромили 35 дивизий противника, а 25 дивизий понесли потери от 60 до 75% личного состава. Важным результатом операции явилось освобождение 17 января 1945 года совместными усилиями советских и польских войск Варшавы. 19 января войска 59-й и 60-й армий освободили Краков. Гитлеровцы намеревались превратить город во вторую Варшаву, заминировав его. Советские войска спасли архитектурные памятники этого древнего города. 27 января был освобожден Освенцим – крупнейшая фабрика уничтожения людей, которую создали нацисты.

Завершающая битва Великой Отечественной войны – Берлинская наступательная операция – принадлежит к числу наиболее крупных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Здесь сложили головы более 300 тысяч советских солдат и офицеров. Не останавливаться на анализе самой операции, хотелось бы отметить ряд фактов, которые подчеркивают освободительный характер миссии Красной армии.

20 апреля был начат штурм рейхстага – и в этот же день на окраинах Берлина были развернуты пункты обеспечения продовольствием населения г.Берлина. Да был подписан акт о безоговорочной капитуляции нацистской Германии, но сама Германия сегодняшняя Германия едва считает себя проигравшей стороной.

Напротив, для Германии – это было освобождение от нацизма. И если провести аналогию с событиями другой великой войны – Первой мировой, когда в 1918 году Германия была фактически поставлена на колени, то здесь очевидно, что по итогам Второй мировой войны, Германия, хотя и была разделена, тем не менее не была унижена и она не была обложена непосильными репарациями, как это было по итогам Версальского договора.

Поэтому, несмотря на всю остроту сложившейся после 1945 года ситуации, тот факт, что более полувека в Европе «холодная война» так и не трансформировалась в «горячую» Третью мировую, думается является следствием принятых решений на Потсдамской конференции и их реализации на практике. Ну и, конечно же, определенную лепту в это внесла и освободительная миссия нашей Красной армии.

Главным итогом завершающих операций Красной Армии на территории ряда стран Центральной, Юго-Восточной и Северной Европы явилось восстановление их независимости и государственного суверенитета. Военные успехи Красной армии обеспечили политические условия для того, чтобы при самом активном участии СССР была создана ялтинско-потсдамская система международно-правовых отношений, определившая миропорядок на многие десятилетия, гарантировавшая нерушимость границ в Европе.

Бочарников Игорь Валентинович
(Из выступления на Международной научной конференции «Ясско-Кишинёвская операция: мифы и реалии» 15 сентября 2014 года).

Очередное заседание традиционного «круглого стола» «Красной звезды» по проблемам Великой Отечественной войны было посвящено вопросу, который в последние годы изрядно политизирован. События 1944 – 1945 гг., которые совсем еще недавно однозначно именовались «освободительной миссией Советского Союза», теперь даже в России нередко трактуются чуть ли не как «советская оккупация» и «насильственная советизация» стран Восточной Европы… Так зачем же Красная Армия, перейдя границы Советского Союза, начала освобождение европейских государств? Нужно ли это было нашим союзникам по антигитлеровской коалиции? Кто ждал нас в сопредельных странах? Какое влияние «освободительный поход в Восточную Европу» оказал на последующие события Второй мировой войны?
Эти и другие вопросы на заседании «круглого стола» обсуждают ветераны Великой Отечественной войны – почетный профессор Академии внешней разведки, консультант СВР генерал-лейтенант Вадим Алексеевич КИРПИЧЕНКО, доктор исторических наук полковник Александр Семенович ОРЛОВ, ветеран военной разведки полковник Евгений Владимирович ПОПОВ, доктор философских наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института военной истории Минобороны РФ генерал-майор Степан Андреевич ТЮШКЕВИЧ, а также доктор военных наук, профессор генерал армии Владимир Николаевич ЛОБОВ, заведующий отделом истории войн и геополитики Института всеобщей истории РАН, кандидат исторических наук Михаил Юрьевич МЯГКОВ, руководитель авторско-составительского коллектива многотомного сборника документов «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне», кандидат юридических наук Владимир Павлович ЯМПОЛЬСКИЙ. Ведет заседание редактор отдела истории, литературы и искусства «Красной звезды» полковник Александр Юльевич БОНДАРЕНКО.

Орлов: 26 марта 1944 года 2-й Украинский фронт подошел к реке Прут, форсировал ее и в ночь на 27-е вступил на румынскую территорию. Так началось освобождение Восточной Европы советскими войсками…

А чем вообще боевые действия на территории Восточной Европы отличались от тех, которые Красная Армия вела на территории Советского Союза?

Лобов: Отечественную войну Красная Армия начинала со стратегических оборонительных операций, а после того как мы перешли границу, таких операций уже не было – отныне шло только стратегическое наступление… Необходимо отметить большую насыщенность войск техникой – фронт сужался, и техника в итоге сосредоточивалась на ограниченном пространстве. Количество танков, самолетов, артиллерийских орудий на определенных направлениях в расчете на километр фронта возросло в несколько раз – приблизительно в три раза стало плотнее. В результате надо было по-новому организовывать боевые действия, наступательные операции...

Кирпиченко: Собственно, и сопротивление немецко-фашистских войск теперь было совсем иным…

Лобов: Да, если фронт с нашей стороны сужался, то он также сужался и со стороны немцев. Основные силы противника были сосредоточены на левом фланге, поближе к Балтике, все, что удалось, было переброшено на территорию Польши, Венгрии, Чехословакии и самой Германии. Плотность войск на этом направлении была исключительно высокой, и наши Вооруженные Силы приступили к проведению стратегических наступательных операций в чрезвычайно сложных условиях. Когда же был достигнут определенный успех, начался новый для нас вид боевых действий – стратегическое преследование…

Кирпиченко: Последняя серьезная попытка контрнаступления фашистских войск была предпринята в Венгрии, в районе озера Балатон. Бои там очень многим запомнились ожесточенностью. В австрийских Альпах немцы также предпринимали контрнаступление местного порядка – наши части там также несли потери. В Чехословакии же мы только преследовали врага. Там, как известно, один бешеный гитлеровский генерал не признал капитуляции, и мы числились действующей армией до 12 или 13 мая… Так что финал войны складывался для советских войск непросто: за четыре месяца боев, к примеру, дивизия, в которой я служил, потеряла убитыми и в основном ранеными до сорока процентов личного состава.

Ну а зачем же – этим сейчас интересуются многие – наша армия в 1944-м вообще продолжила войну на территории зарубежной Европы?

Орлов: То есть не лучше ли было остановиться на границе и залечивать раны? Нет, так поступить мы не могли. Приведу только три причины, хотя их гораздо больше… Прежде всего на территории оккупированной Европы и в Германии находились миллионы наших соотечественников, попавших в плен и угнанных в рабство, которых мы обязаны были освободить. Во-вторых, мы были связаны союзническими обязательствами, которые предусматривали, что война с Германией должна закончиться только ее безоговорочной капитуляцией. Наконец, третьим моментом считаю то, что к 1944 году Германия уже далеко продвинулась в создании баллистических ракет и вела работу над атомным оружием.

- Об этом факте сегодня даже не вспоминают…

Орлов: Да, об этом мало вспоминают, но если бы мы вдруг остановились, то немцы, очевидно, успели бы создать атомный реактор – в 1944 году для этого у них были все предпосылки. Не случайно первые эшелоны десанта союзников, высаживаясь в Нормандии, имели счетчики Гейгера: было неизвестно, в какой стадии находится работа над атомным оружием, и союзники опасались, что на Атлантическом побережье могут быть расположены ядерные фугасы.

Ямпольский: После высадки в Нормандии наши и англо-американские войска уже двигались навстречу друг другу. При этом западные союзники стремились прихватить побольше территории, включить ее в зону своего влияния, а мы освобождали европейские страны для того, чтобы в будущем хотя бы на какое-то время исключить возможную агрессию со стороны Запада.

- Александр Семенович сказал, что выход наших войск на территорию Восточной Европы был обусловлен союзническими обязательствами…

Мягков: Это не секрет, что определенные круги в правительствах Великобритании и США после Сталинградской битвы, после Курска начали опасаться: не остановится ли Красная Армия после всех своих потерь на границе, не заключит ли Советский Союз какое-то сепаратное перемирие с Гитлером? Проработку этого вопроса в штабе армии США, американской разведке начали уже с 1943 года. Были даже выпущены специальные документы, в частности «Могут ли Америка и Россия сотрудничать?», посвященные именно этому. То есть у союзников присутствовала определенная боязнь, основанная на том, что второй фронт еще не открыт, что сами они отсиживаются за Ла-Маншем, а Красная Армия несет на себе главную ношу войны и силы ее не безграничны...

Без Красной Армии западная демократия не устояла бы перед фашизмом, ею же порожденным

Тюшкевич: Действительно, в сороковых не было военной силы, способной противостоять фашистскому блоку в Европе, кроме Красной Армии, Советского Союза. Вся Европа была «коричневой», за исключением Швейцарии и Швеции, но и те экономически поддерживали Германию. Не случайно именно в конце 1942 – начале 1943 года Рузвельт говорил, что «ваша борьба служит нам вдохновляющим примером», а де Голль заявил, что Красная Армия – единственная военная сила, которая олицетворяет символ освобождения. Даже Черчилль, ярый антикоммунист, сразу же, как началась война, стал приветствовать Советский Союз. Он понимал, что без Красной Армии западная демократия не устоит перед фашизмом, хотя фашизм как раз и был порожден западной демократией.

Ямпольский: Да, англичане и американцы в период всей войны прилагали максимум усилий, чтобы таскать каштаны из костра русскими руками! Об этом, кстати, говорил и Сталин... А когда война стала приближаться к концу, особенно усиленно противодействовать нам на различных направлениях стали англичане во главе с Черчиллем.

То есть выход наших войск на территорию стран Восточной Европы в первую очередь обретал международно-политический характер?

Кирпиченко: Я совершенно с этим не согласен, впрочем, так же как и с доводами тех псевдоученых, которые полагают, что, освободив свою территорию, Красная Армия могла остановиться и дальше не двигаться. Думаю, даже помкомвзвода военного времени о такой глупости сказать не мог, потому как всякий тогда понимал: если мы остановимся у границ, немцы перегруппируют силы и непременно будут пытаться взять реванш. Какой смысл останавливаться, если противник не разгромлен и еще располагает большой военной силой?

Венгры неохотно вспоминают, что их армия воевала в союзе с гитлеровцами на советской земле, участвовала во многих карательных операциях

Тюшкевич: И мы, и наши противники, и вообще все в мире руководствовались известными положениями военной теории. Для того чтобы одержать победу, необходимо, во-первых, уничтожить в ходе вооруженной борьбы вооруженные силы противника; во-вторых, лишить противника его союзников, а себе союзников приобрести; и третье условие, тоже непременное, – овладеть территорией или столицей неприятеля.

Орлов: Между тем даже в нашей стране теперь раздаются голоса, пишутся статьи и целые книги, где говорится, что мы были освободителями только до тех пор, пока освобождали собственную территорию, и что нам не следовало бы выносить боевые действия за пределы нашей страны… Мол, с этого момента мы сразу превратились в оккупантов.

В нашей историографии четко говорилось: «народы порабощенной Европы ждали советского воина-освободителя», и думается, что это истина. Хотя нации и народности во многом различаются между собой. Можем ли мы конкретизировать, кто именно и где в Восточной Европе ждал прихода именно советского воина-освободителя?

Тюшкевич: Конечно, подавляющее большинство народов всех стран Европы ждало освободителей. Они шли с двух сторон: с Востока – Красная Армия, с Запада – ее союзники. Кто будет лучше? Это идеологический вопрос, в разных странах он решался по-разному. И только для политиков обретал особую актуальность.

Попов: Кстати, англичане, особенно Черчилль, и в публичных выступлениях, и в работе по разведывательным каналам все время у сателлитов гитлеровской Германии создавали иллюзию, что вторжение произойдет, как выражался премьер Британии, в «мягкое подбрюшье Европы». То есть будет высадка на Балканы, а затем наступление через юг Австрии в Венгрию и Польшу. Это рождало надежды сохранения там существовавших на тот момент режимов. Это очень важно, потому как, собственно, и определяло политику этих стран в отношении Советского Союза.

Кирпиченко: Вычислить в процентах, сколько нас ждало в одной стране, сколько – в другой, невозможно. Это не поддается никакому учету, но общие настроения определить можно. Кто нас ожидал? Конечно, коммунисты, значительная часть социал-демократов, передовая часть (не убоимся этих слов) рабочего класса и очень большая часть интеллигенции, поскольку, кроме всего, для антифашистской, демократической интеллигенции Советский Союз представлялся государством будущего, где существуют бесплатное образование на всех уровнях, бесплатная медицина, ликвидированы сословия и так далее и тому подобное... То есть довольно значительные прослойки населения нас ожидали и затем встречали с искренней и глубокой радостью.

Тюшкевич: А вот не ждали нас, можно сказать однозначно, те, кто сотрудничал с гитлеровским режимом, с реакционными профашистскими режимами своих стран…

Ямпольский: Судя по документам, наиболее активное ожидание нашего прихода было на территории Словакии. Первые же переброшенные нами туда оперативные группы, партизанские отряды сообщали, что Словацкая армия в большинстве своем готова перейти на сторону советских войск. Из Центра приказали помогать им создавать партизанские отряды, но не особенно втягивать в боевые действия против немецких войск.
- Однако, несмотря на это, в конце августа 1944 года началось-таки Словацкое национальное восстание…

Ямпольский: Очевидно, оно началось по указанию Чешского временного правительства из Лондона, и в нем приняло участие значительное количество войск Словацкой армии. Для подавления восстания немцы выделили около 30 тысяч войск, значительное количество бронетехники, авиацию. Наши органы госбезопасности знали, что восстание готовится, но не предполагали, что оно произойдет так быстро. Когда ситуация осложнилась, представители словацкого командования попросили руководителей наших оперативных групп взять командование в свои руки... Но поскольку в результате наступления немцев в Словацкой армии началась паника, Центр приказал никоим образом не брать на себя командование... Полагаю, это было сделано правильно – иначе боюсь, что у нас сегодня было бы гораздо больше проблем для обсуждения.

- Несколько раньше антифашистское восстание началось и в Варшаве…

Мягков: Польша – наиболее тяжелое звено во всем цикле освобождения восточно-европейских государств. Межгосударственные противоречия, вражда славян уходят в XIX, в XVIII и даже в XVII века… Не надо также забывать, что в 1943 году немецкая пропаганда распространила сведения о расстреле в Катыни в 1940 году польских офицеров. Это заявление немецкой пропаганды и наш ответ фактически привели к разрыву дипломатических отношений между лондонскими поляками и Москвой.

Ямпольский: Обстановку в Польше определяли Армия Крайова и Гвардия Людова, представители эмигрантского правительства и так называемого польского комитета национального спасения…

Мягков: До этого была еще армия Андерса, которая в 1942 году покинула территорию СССР, не желая воевать на советско-германском фронте…

Ямпольский: События развивались очень сложно и не так эффективно, как бы нам того хотелось, однако и на территории Польши мы готовили партизанские отряды, развертывали и активизировали диверсионно-разведывательную работу.

Мягков: В июле-августе наши войска подходят к Варшаве, и здесь возникает эпизод, который в дальнейшем повлиял на все наши взаимоотношения с союзниками по антигитлеровской коалиции. По заданию лондонского эмигрантского польского правительства в Варшаве поднимается восстание. Его цель – взять власть еще до того, как туда вступит Красная Армия. Наше командование не знало о подготовке восстания, зато о нем знали... немцы. И тогда командование Красной Армии, наше правительство встают перед вопросом: что делать дальше? Как вести себя в этой ситуации? Ведь Польша – в рядах коалиции антигитлеровских государств… Мы стараемся предпринять какие-то активные действия, но это невозможно, поскольку только что завершилась тяжелейшая Белорусская операция, войска просто истощены.

- Эти доводы на наших западных союзников почему-то не действовали. Хотя свои войска они старались беречь…

Мягков: Да, Черчилль и Рузвельт нам заявляют: вы, мол, не помогаете, как нужно, польскому правительству. Сталин возражает – мы делаем все, что возможно. Отношения между союзниками накаляются, грозя перерасти в полномасштабный кризис... В конце концов и на Западе осознали, что в данный момент вести наступление на Варшаву невозможно и что лондонские поляки совершили, будем считать, ошибку. Фактически же это была провокация, направленная на осложнение советско-польских отношений уже после войны, лондонские эмигранты очень хотели, чтобы в Польшу вошли войска западных союзников.

Лобов: Я говорил, что основные наши операции велись на правом фланге, и объяснял, почему. Но вот еще одна тому причина: представим, что Варшавское восстание удалось, поляки обращаются за помощью к англичанам, десант союзников высаживается не во Франции, а на севере Польши, на фланге немцев, и продвигается потом на юг вдоль нашей государственной границы...

Полного доверия между государствами - участниками антигитлеровской коалиции не было. Из-за идеологических противоречий или ему мешала какая-то конкретная информация?

Ямпольский: Второе, думаю, вернее. Вот наша резидентура сообщала, что англичане и американцы рассматривают Болгарию как агрессивную страну, которую необходимо оккупировать. В это мероприятие они хотели втянуть и нас. Однако, зная, что в Болгарии отношение к нам очень доброжелательное, наши всячески уклонялись. Посол в Великобритании Гусев говорил, что не имеет указаний вести переговоры по этому вопросу... Тогда англичане и американцы начали закулисные переговоры в Каире, пригласив туда и представителя Болгарского фашистского правительства. Видя, что дело развивается таким образом, наше правительство решило ввести в Болгарию войска, и болгары встретили нас очень тепло… Они-то, кстати, нас ждали по-настоящему.

Кирпиченко: Да, лидер болгарских коммунистов Георгий Димитров заявлял, что когда Красная Армия войдет в Болгарию, ни одного выстрела не раздастся в ее сторону – так и получилось.

Ямпольский: Хотя в Румынии коммунистическая партия была слабенькой, она тоже попросила, чтобы мы оказали помощь в подготовке партизанских отрядов, что и было сделано... Кстати, были разработаны конкретные планы по усилению партизанского движения в Чехословакии, Венгрии, Румынии и Польше на период с июля по сентябрь 1944 года. В Западной Украине была развернута особая школа, где прошли подготовку многие представители этих государств. Затем им доверяли руководство партизанскими подразделениями, а наши товарищи выделялись в качестве советников, по два-три человека в подразделение.

Попов: Что касается Венгрии, то там нас ждали коммунисты, очень, кстати, немногочисленные, и, думаю, социал-демократы, либерально настроенное население…

Орлов: Мне довелось участвовать в освободительной миссии – был в Венгрии и в Австрии. В Венгрии население встречало нас по большей части враждебно, иногда – нейтрально, но почти никогда – дружески. Совершенно иначе было в Австрии… Почему? Потому что в 1943-м на встрече министров иностранных дел трех великих держав было заявлено, что Австрия – не часть рейха, как считал Гитлер, а оккупированная территория. Поэтому и мы австрийцам объявляли, что не считаем их фашистами, что они – пострадавшая сторона. Хотя, конечно, эксцессы случались, но австрийцы очень здорово нам помогали.

Попов: В прошлом году я был в Венгрии, встречался с разными контингентами населения. Особенно меня интересовала студенческая молодежь. Так вот, почти никто из них не знает, что венгерская армия в союзе с немцами воевала на советской земле, что венгры, в частности, проводили карательные операции на территории Белоруссии. В 1944-м все, разумеется, было иначе. Очень многие видели в нас не освободителя, а врага.

Орлов: Я участвовал и в штурме Вены, и в штурме Будапешта – разница была очень большая. В Вене австрийцы часто прибегали к нам, говорили: «Там в проломе немецкий фаустпатронник, будьте осторожней!»

Кирпиченко: Конечно, в Австрии нас считали избавителями, австрийцы часто представлялись «цивиль Аустрия», мол, «я – гражданское лицо», или «остерайхише социал-демократ», и даже билеты свои показывали... Там, в Австрии, атмосфера для наших войск была вполне благоприятная, о Чехословакии и говорить нечего – нас встречали цветами, объятиями, поцелуями, вином, хлебом, ни одного недружественного акта не было...

Орлов: В Венгрии же ничего похожего не было. Если там могли какую-то гадость сделать, то обязательно делали – тут же, немедленно. В Секешфехерваре – особенно…

Кирпиченко: О, этот город легче было один раз взять, чем два раза назвать!

Орлов: Уж это точно!

Попов: Кстати, в Венгрии, ко всему прочему, существенным фактором был языковой барьер. С румынами можно было хотя бы по-французски объясниться, по-немецки, а венгерский язык освоению не поддавался.

Кирпиченко: Мы с вами двигались одними путями. Я, старший сержант 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, побывал в Польше, Австрии, Венгрии и Чехословакии – всюду нас действительно и ожидали, и встречали по-разному.

Тюшкевич: Даже многие западные историки пишут, что исторически Россия редко когда вступала в Европу с захватническими целями – она приходила в силу необходимости или по просьбе легитимных государей, правительств. Потому Германия и тратила столько сил на антисоветскую, антирусскую пропаганду.

Мягков: Да, геббельсовская машина, начиная уже с 1943 года, активно убеждала немцев, что когда придут русские, то будут кровь, насилие, террор и т.д. Геббельс призывал немцев верить, что в Германии русские будут делать то, что сами немцы делали в России. Немцы, надо сказать, этому верили и, естественно, боялись нас вдвойне. Больше всех не хотели видеть Красную Армию, конечно же, немцы… Вот февраль 1945-го, наши войска стремительно продвигаются к Одеру, идет эвакуация из Берлина, на вокзале суматоха, толпа, давка, и вдруг в этой суете встает увешанный наградами фельдфебель и громко призывает к тишине. Народ потихоньку начинает остывать, прислушивается, что же он говорит. А он громким отчетливым голосом заявляет: «Вы добились, чего хотели! Когда сюда придут русские и сделают хотя бы сотую долю того, что мы сделали в России, поверьте, от Германии и от вас ничего не останется!»

Впечатляет! Но ведь и Советское правительство, и командование Красной Армии старались всех убедить, что советские солдаты идут за рубеж не мстителями, не карателями, а избавителями…

Тюшкевич: Да, в те дни не раз подчеркивалось по отношению как к немецкому народу, так и к другим, что мы вступаем на их территорию не как оккупанты…

Ямпольский: Руководство СССР предусмотрело и подготовило соответствующую документально-правовую базу наших действий. 2 апреля 1944 года по радио было передано официальное заявление нашего правительства, что мы вступаем на территорию Румынии не как оккупанты, а как освободители. А вот воззвание к самому румынскому народу, где сказано, что Красная Армия выполняет приказ Верховного Главнокомандующего преследовать неприятельские войска до их полного поражения и капитуляции. В воззвании подчеркивалось, что мы не преследуем целей изменять государственно-политическое устройство этого государства, ограничивать свободу религиозных конфессий, не претендуем на какие-то румынские земли... В пункте 12 указано, что стоимость всех реквизированных или добровольно продаваемых для нужд Красной Армии предметов потребления и промышленных товаров выплачивается в леях по ценам, существовавшим до вступления советских войск. Разве мы наблюдали со стороны Германии такие жесты, когда они вступали на советскую территорию?

- Подобные воззвания адресовались и народам других восточно-европейских стран?

Ямпольский: Да, 31 июля было подготовлено воззвание в связи со вступлением советских войск на территорию Польши. Здесь, правда, все обстояло несколько сложнее, поскольку мы прервали с польским правительством дипломатические отношения и пришлось заключать соответствующие соглашения с польским Комитетом национального освобождения. Было оговорено, что на территории, освобожденной советскими войсками, власть полностью переходит к этому комитету, а там, где идут боевые действия, она осуществляется руководством Красной Армии. Такое же постановление было и в отношении вступления наших войск в Венгрию… В общем, документы были заранее подготовлены, а затем конкретизировались применительно к той стране, на территории которой начинались боевые действия.

Тюшкевич: А что такое оккупация, каков этимологический смысл этого слова? Возьмем толковый словарь: «Оккупация – это насильственное занятие вооруженными силами какого-либо государства чужой территории». Да, было насильственное занятие, но по просьбе законного правительства, по логике событий… Те же, кто это отрицает, используют лишь отдельные факты негативного плана. В общем, выражаясь словами Тютчева, это люди, которые «с гнусностью подходят к объяснению прошлой истории».

Ямпольский: Хотя лжеисторики и пытаются называть нас оккупантами, фронтовики знают, убеждены, что мы преследовали совершенно иные цели.

Кирпиченко: Действительно, весь вопрос в том, с какими целями пришла на чужую землю армия. Красная Армия шла в Европу как освободитель для разгрома противника, выполняя и свой патриотический, и свой союзнический долг.

Тюшкевич: Я бы сказал, что действия Красной Армии, направленные на освобождение своей территории и уничтожение противника, по своему социально-политическому характеру изначально имели освободительный характер, и потому вся борьба Советского Союза с фашизмом – это освободительная миссия. Когда же мы вступили на территорию восточно-европейских стран, то начался непосредственно процесс освобождения, оказания помощи этим народам, потому что другой силы, способной на это, не было. Кроме того, действия Красной Армии были вдохновляющими для движения Сопротивления, национально-освободительной борьбы, да и, по существу, – для политики западноевропейских стран. В общем, вся объективная логика международных отношений, военно-политических событий, вооруженной борьбы обязывала нас вступать на эту территорию освободителями от фашизма, который был главным препятствием для развития человечества в ХХ веке. Можно утверждать, что освободительная миссия Советского Союза началась 22 июня 1941 года, а не когда мы вступили на территорию других государств.

Мягков: А если бы Красная Армия не вошла на территорию Восточной Европы, то свято место, как говорится, пусто не бывает. Наши союзники сразу же начали бы создавать новый «санитарный кордон» вокруг Советского государства. Тот самый «санитарный кордон», который был одной из основных причин предвоенного политического кризиса. А ведь одной из важнейших геополитических целей Советского Союза в преддверии Победы было создание на своих рубежах пояса дружественных государств, обеспечение безопасности государства на долгие годы.

Ямпольский: Добавлю в развитие темы, что Черчилль советовал Рузвельту изменить использование войск в октябре 1944 года. Те силы, которые американцы готовились выделить для активизации наступления на Западном фронте, он предлагал вновь использовать в Италии, чтобы через нее выйти на Австрию и таким образом защитить свои интересы в Югославии и Греции. Рузвельт не пошел на это. Он сказал, что американские войска устали и наступление Советской Армии с Востока даст союзникам гораздо больше, нежели их собственное наступление через Италию.

То есть занятие восточноевропейских государств иностранными войсками в любом случае представляется неизбежным...

Кирпиченко: Оккупация территории после разгрома противника – явление, всеми признанное законным. Но с какими бы целями ни пришла оккупационная армия, задерживаться надолго ей опасно.

Орлов: Действительно, когда армия долго стоит на чужой территории, от нее устают – какая бы она ни была… К Красной Армии относились хорошо в первое время, потому что она пришла в качестве освободителя. Мы оказывали огромную и всестороннюю помощь населению освобожденных от фашистской оккупации стран… Когда в Норвегии мы вошли в Киркенес, весь город был разрушен. Был конец октября, и все уцелевшие дома были отданы местному населению, а наши солдаты жили в палатках – хороши «завоеватели» и «оккупанты»! В Австрии мы передали населению большое количество продовольствия, стали восстанавливать мосты, железные дороги... В Венгрии, особенно в Будапеште, где народ голодал и люди прожили в подвалах три месяца осады, наши войска сразу же передали населению 33 тысячи тонн зерна, 4 тысячи тонн мяса, 2 тысячи тонн сахара, 600 тонн соли и так далее, и так далее. Забыть об этом могут лишь самые неблагодарные.

- Кстати, мы привыкли говорить о разоренной войной Европе. А ведь разорение было далеко не везде одинаковым...

Лобов: Это правда. В результате войны экономика европейской части СССР была уничтожена дважды и даже трижды: когда немцы наступали до Москвы, все уничтожалось, и мы сами им в том помогали, чтобы не оставлять; потом – когда немцы отступали... Мы также получили опустошенную Восточную Европу – разрушенные Польшу, Венгрию, Чехословакию, Румынию, Болгарию и восточную часть Германии. Зато на Западе все осталось целым – Франция, Испания, западная часть Германии, Норвегия, Дания, Голландия – только Роттердам был разрушен. Советскому Союзу пришлось не только восстанавливать свою европейскую часть, но и помогать Польше, Венгрии, Чехословакии… Сколько туда вложено, мы даже не знаем. И вряд ли будем считать.

Однако очень скоро наши недоброжелатели заговорили не об этой помощи, а о насильственной «советизации», «большевизации» Европы, этаком «экспорте революции». Насколько оправданны были – да и остаются, поскольку эта тема не забыта, – подобные утверждения?

Орлов: Мысль, что мы «советизировали» Восточную Европу, теперь гуляет и в нашей прессе. Но так ли это? Мы действовали в полном соответствии с нормами международного права. Насильственной «советизации» в то время не было и не могло быть, потому что сами народные массы ряда стран, в том числе Венгрии и Румынии, кроме того, что боролись с фашизмом, выступали и против своих реакционных режимов, которые довели страны до того, что они попали либо в зависимость, либо в союз с фашистами. Народное сопротивление привело к тому, что лево-демократические силы одерживали победы над силами право-демократическими, даже просто демократическими, которые пытались вернуть в свои страны старые порядки. Но ведь эти порядки перед войной себя не оправдали! Поэтому движение сопротивления способствовало тому, что в этих странах произошли народно-демократические революции. Не во всех, а именно там, где боролись не только против германского фашизма, но и против своих, теперь рухнувших, режимов. Там, где таких условий не было, хотя и были наши войска, – скажем, в Норвегии, Дании, Иране, Австрии, – там политических сдвигов в левую сторону не произошло, они остались теми же буржуазно-демократическими странами, какими были до фашистской оккупации.

К 1944 году Германия далеко продвинулась в создании баллистических ракет и вела работы над атомным оружием

Кирпиченко: Конечно, наша армия способствовала тому, что к власти приходили социалистически настроенные элементы. С нашей точки зрения это был нормальный процесс, и наша армия стала уже защищать этот строй от внешнего вмешательства и внутренней реакции…

Орлов: Страны народной демократии, которые тогда образовались, ни в какой степени не были копиями Советского Союза и отнюдь не были социалистическими странами. На социалистический путь развития они начали переходить уже после того, как был принят план Маршалла – когда четко разграничилась Европа, началась «холодная война». Только тогда, после этапа народной демократии, некоторые из них встали на путь социалистического развития.

Ямпольский: Отмечу, что в ноябре 1944 года наша разведка сообщала, что Черчилль и Иден высказывают идею о создании блока западно-европейских стран. К этой мысли британские политики пришли, видя, что Советская Армия освобождает значительную часть Европы… Но кого тогда можно было легко объединить в «западный блок»? Наверное, только Францию и Англию. Однако из-за того, что Франция была слабо вооружена, а самой Англии после войны нужно было укреплять экономику, эта идея в Великобритании поддержки не получила. Она, как мы знаем, была реализована только впоследствии – в более широком масштабе, с привлечением американцев. Имеется в виду создание блока НАТО.

Что вызвало ответное заключение Варшавского Договора и, как следствие, долголетнее нахождение наших войск на территории ряда стран Восточной Европы.

Кирпиченко: К сожалению, мы никогда не задумывались над тем, какое время армия-освободительница может находиться на чужой территории и какие это порождает настроения у местного населения. Я не ученый, никаких трудов у меня в этой области нет, есть только жизненный опыт – участие в Великой Отечественной войне, участие в афганской войне и выполнение интернационального долга в других местах... На основании этого опыта я и пришел к выводу, что длительное нахождение армии в чужой стране неизбежно приводит к восстановлению против нее народных масс.

Попов: Я с этим согласен. Тем более что серьезные ошибки были допущены уже на начальном этапе нашего пребывания в чужих странах. Мы явно не понимали психологию населения, не могли наладить с ним разумные взаимоотношения. Так, насколько мне известно, в 1945 году, когда освободили Будапешт, были арестованы участники митинга коммунистов, которые вышли из подполья! Тогда стремились взять как можно больше пленных. А на митинге было много людей призывного возраста. Так вот, чтобы освободить тогда коммунистов, советнику-посланнику Пушкину пришлось докладывать о случившемся Молотову… После войны я работал в Венгрии в Союзной контрольной комиссии, находился там и в 1956 году, так что мне хорошо известны просчеты, допущенные с нашей стороны в этой стране. Причина многих из них именно в длительности нашего там пребывания, потому что контролировать большие контингенты военнослужащих достаточно трудно. Всегда случаются мелкие, а то и крупные инциденты, которые обретают политическую окраску…

Кирпиченко: Сказанное можно подтвердить и современным опытом. Прозападно настроенные руководители наших информационных телепрограмм с ядовитым сарказмом говорят, что Советский Союз ввел войска в Афганистан, чтобы построить там социализм по своему образу и подобию. Какая нелепость! Мы вошли туда по просьбе афганского правительства, чтобы защитить новый строй, избавиться от деспота Амина, настоящего фашиста. Советников всех рангов тогда предупреждали: не лезьте ни к кому со своими идеями, мы не собираемся менять там строй, строить социализм. Больше того, оберегайте от таких идей афганцев, с которыми близки. Наша армия, дислоцированная в крупных центрах, должна была способствовать прекращению религиозной гражданской войны. Только длительное нахождение там нашего контингента привело к противостоянию с моджахедами. Вдохновляли последних, конечно, американцы, которые теперь сами переживают что-то очень похожее.

- Как видно, опыт бурного ХХ столетия никому впрок не пошел…

Попов: Здесь я с вами не согласен… Американцы все-таки постарались максимально учесть и свой, и наш горький опыт.

- Но вернемся к главной теме нашего разговора...

Тюшкевич: Во время войны общественное мнение всех стран, пострадавших от фашистской оккупации, было на стороне Красной Армии, Советского Союза. Впоследствии оно оказало заметное влияние как на изменение и строя, и порядков в ряде государств, так и на послевоенное мировое общественное устройство. Когда в 1950 году нашу механизированную армию из Румынии перевели в Венгрию, под Будапешт, я имел возможность сравнить настроения, которые были в 1944 году и спустя 6 лет. Скажу, что в то время отношение к Красной Армии было здесь уже гораздо лучше, благоприятнее…

Попов: В прошлом году я был в Венгрии и с большим огорчением убедился, что теперь там говорят лишь о советской оккупации Венгрии...

Тюшкевич: Да, исторические оценки очень сильно зависят от соотношения сил на мировой арене. Особенно резко они поменялись после 1991 года и последующих событий. Многие деятели, до этого объективно оценивавшие действия Красной Армии и Советского Союза в годы войны, в том числе и его освободительную миссию, спешно поменяли свои взгляды. На смену объективности пришла конъюнктурщина, которая, кстати, быстрее овладевает обыденным сознанием.

Мягков: Два года назад в Англии была издана, а сейчас переведена и на русский язык книга Энтони Бивера «Падение Берлина, 1945 год». Автор, больше известный нам по книге «Сталинград», фактически поставил себе целью доказать, что, когда Красная Армия вошла в Германию, в Берлин, то вела себя как представитель не цивилизованного, но варварского мира, который пришел из степей, чтобы угнетать благородный немецкий народ…

Орлов: Замечу, что вся информация в этой книге опирается на слухи, а не на документы. Сплошные сомнительные ссылки: «один танкист мне говорил», «комсорг танковой роты сказал»... Притом и утверждения, и даже приводимые цифры – несуразны! Например, Бивер пишет, что в одном только Берлине было изнасиловано два миллиона немецких женщин. А было ли их там столько?

Мягков: Может, книжонка эта и не заслуживает нашего внимания. Больнее, что очень уж много желающих верить всяким глупостям, не замечать, что тот же Бивер – и не только он – бросают тень не только на советские войска, а больше на Русскую армию, с ее якобы нецивилизованными, неевропейскими традициями…

А ведь Русская армия на европейские действительно не похожа. Можно вспомнить, как в 1812 году доблестные французские вояки разграбили Москву, зато русские в 1814 году не только сохранили Париж, но еще и своим прусским союзникам морды били, чтобы те местных жителей не грабили и француженок не трогали. Можно, кстати, и 1849 год вспомнить, когда русские офицеры помогали лихим венгерским гусарам спасаться от австрийцев…

Мягков: Нынешние попытки дискредитировать освободительную миссию Красной Армии в Европе – не взгляд в прошлое, не история. Это стремление вытеснить даже добрую память о нас из Европы. Отгородиться от нас духовно навсегда.

Орлов: К сожалению, это действительно тенденция. Вот, скажем, Джордж Робертс. Хорошая книга у него недавно вышла о Сталинграде, но все равно и в ней, хотя, вроде, Сталинград тут ни при чем, упоминается Берлин и опять же в нем насилие… Самое печальное, что такие вещи не находят у нас отпора. А ведь есть же у нас что сказать по этому поводу! Сказать просто и убедительно, потому что за нами – правда.

Попов: Печально, но сегодня мы фактически лишились системы внешнеполитической пропаганды. Я думаю, что ликвидация того же АПН, которое в свое время работало, чтобы разъяснять в мире наши позиции, – большая потеря. Никем не отмененное понятие «информационная война» заставляет задумываться о том, что пропаганда в современном мире – это грозное оружие…

- Мне кажется, в информационной войне сегодня не участвует только Россия…

Лобов: Вот потому-то и хотелось бы тему, которую мы сегодня подняли в редакции уважаемой нами «Красной звезды», обсудить еще более фундаментально и на более высоком уровне... Дело в том, что в связи с очередным расширением НАТО, а значит, с неизбежным усилением влияния США и Англии на территории Европы, следует ожидать усиления пропаганды, которая будет всячески очернять Советский Союз и его политику. Очернять роль Красной Армии, которая вела освободительную войну на территории Европы, да и Советскую Армию, которая находилась в союзных нам странах. Ведь оправдывать существование и расширение НАТО не так-то просто. Вот и приглашают в союзники историю, предварительно вывернув ее наизнанку, выискивая в ней лишь то, что соответствует особенностям момента. Вот почему я считаю, что у нас есть потребность более широко и более активно отстаивать свои исторические взгляды и позиции, бороться за правду.
Впрочем, закончить наш разговор хочется словами генерала Монтфейля, книга которого «Исследования Второй мировой войны» вышла еще в 1953 году Гамбурге: «Нельзя втыкать штык в землю, пока над противником не будет достигнута окончательная победа. Восстановить Европу былую тоже нельзя – она может быть восстановлена только мутацией, то есть крупными преобразованиями всех форм жизни – политики, экономики, религии и культуры, которые должны быть созданы заново для новой Европы. Если мы достигнем этого, тогда мы будем силой, объединяющей не только европейские народы, но и весь мир. Обе войны означают для Европы не завершение, а только начало перелома, начало коренного преобразования существующих порядков в ней». Настораживающие слова, поверьте! В кого до сих пор нацелен штык, о котором так давно писал генерал?
l Подавляющее большинство народов европейских стран ждало освободителей как с Востока, так и с Запада...l На социалистический путь страны Европы окончательно перешли только после того, как был принят план Маршалла и началась «холодная война»l «Если придут русские и сделают хотя бы сотую долю того, что мы сделали в России, то от Германии и от вас ничего не останется!»

С выдворением врага из пределов страны по сути завершился тот этап борьбы, который с полным правом может называться Великой Отечественной войной. В 1812 г. Отечественная война закончилась изгнанием Наполеона из России, хотя до его окончательного поражения предстоял еще долгий путь. Разумеется, разница была существенной: для подавляющей массы советских граждан продолжение войны за пределами страны было неотделимо от ее общего характера. Обстоятельства складывались так, что без полного разгрома гитлеровской Германии нельзя было даже мыслить об окончании Второй мировой войны . "Добить фашистского зверя в его логове", - таков был общественный настрой. Фронтовые дорожные указатели измеряли, сколько километров осталось до Берлина, хотя летом 1944 г. большая часть стран Восточной, Южной и Западной Европы все еще оставалась под пятой гитлеровского рейха.

В задачи держав антигитлеровской коалиции входило не только освобождение этих стран от нацистской тирании, но и свержение одного из самых агрессивных, жестоких и кровавых режимов в мировой истории, изменение послевоенной политической карты .

До поры до времени общая заинтересованность союзников в разгроме Германии и ее сателлитов была сильнее, чем столкновение их интересов. Гитлеровское руководство напрасно рассчитывало, что ему удастся сыграть на межсоюзнических противоречиях и таким образом удержаться у власти. В этом раскладе событий попытки части германского генералитета, осознавшего неминуемость поражения, отмежеваться от Гитлера и путем его устранения изменить судьбу Германии, были обречены. Нацистская машина, несмотря на растущее в стране недовольство и сопротивление, прочно владела германским обществом.

20 июля 1944 г. полковником Штауфенбергом, представлявшим группу радикально настроенных офицеров германской армии, было организовано покушение на Гитлера, которое закончилось провалом. Однако если бы оно даже и удалось, это скорее всего привело бы к выдвижению нового нацистского фюрера. События, которые последовали вслед за покушением, раскрытие всей сети заговорщиков, массовые аресты и казни свидетельствуют в пользу подобного варианта.

Вопрос об освободительной миссии Красной Армии

В советской историографии война за рубежами Советского Союза называлась выполнением освободительной миссии Красной Армии. Такую миссию отрицать невозможно. Советские солдаты шли в Европу не за тем, чтобы ее завоевывать, а чтобы скорее разбить врага и закончить войну. В то же время естественно было бы полагать, что сталинское руководство будет пытаться навязать на штыках Красной Армии свою волю и свой порядок, независимо от желания граждан освобожденных стран выбирать тот или иной путь социально-экономического и политического развития. Чем ближе становилась победа, тем очевиднее выражалась эта тенденция и тем острее становились противоречия между

СССР и западными державами, тоже, кстати сказать, не безгрешными в своем стремлении воспользоваться плодами победы.

Двойственность, которая с самого начала была заложена в "освободительной миссии Красной Армии", во многом определила отношение к ней в послевоенной Европе, позволящее понять, почему сегодня о ней предпочитают не говорить, а кое-где свергают и оскверняют "памятники советским воинам-освободителям".

Варшавское восстание

Пожалуй, впервые достаточно остро противоречия, заложенные в сталинской политике, вскрылись в связи с историей Варшавского восстания. Летом 1944 г. территория Польши к востоку от Вислы была освобождена от гитлеровцев. При участии советских партизан создавались отряды Гвардии или Армии Людовой. Одновременно на оккупированной территории Польши действовала крупная подпольная вооруженная организация - Армия Крайова, руководимая эмигрантским правительством в Лондоне, отношения с которым у Кремля явно не складывались. 21 июля в Советском Союзе было заявлено о создании Польского комитета национального освобождения (ПКНО), известного как "люблинский комитет" - фактически альтернативное коммунистическое правительство Польши. Эти политические игры обернулись большой трагедией для польского народа .

Когда советские фронты приближались к Варшаве, польское правительство в Лондоне и командующий Армии Крайовой генерал Бур-Коморовский, подстрекаемые англичанами, приняли решение поднять в Варшаве вооруженное восстание. В случае его успеха вступившим в польскую столицу войскам Красной Армии пришлось бы иметь дело с единственно законным и признанным правительством Польши, его администрацией и вооруженными силами.

С точки зрения военно-стратегической обстановки момент для восстания был выбраннеудачно. Советское наступление в Белоруссии близилось к завершению. Большинство соединений было крайне истощено, нуждалось в отдыхе и пополнении людьми и техникой. Более того, для отражения ударов советских войск командующему группой армий "Центр" фельдмаршалу Моделю удалось собрать в районе Вислы все силы, какие только можно было использовать. Удар 1-го Белорусского фронта юго-восточнее Варшавы был отражен, а прорвавшийся к варшавскому предмостному укреплению танковый корпус был окружен и уничтожен. Это позволило германскому командованию сосредоточить в самой Варшаве и вокруг нее крупные силы.

Тот факт, что восстание было начато без согласования с ним, позволил Сталину расценить его как авантюру. Однако полностью остаться в стороне от него было невозможно, так как в борьбе участвовал широкий спектр польских патриотических сил. К тому же с настойчивыми просьбами о помощи восставшим постоянно обращались союзники. В течение августа - сентября советские фронты, хотя и ослабленными силами, предпринимали попытки перейти в наступление в Белоруссии и Польше, не давшие, однако, значительных успехов и приведшие лишь к дополнительным жертвам. Все же 14 сентября войскам 1-го Белорусского фронта удалось захватить Прагу - предместье Варшавы и установить связь с восставшими. 1-я армия Войска Польского начала форсирование Вислы и захватила ряд плацдармов в самой Варшаве. Но удержаться на них оказалось невозможным. Через несколько дней под ударами 9-й немецкой армии их пришлось оставить, причем с большими потерями. Немцам, однако, понадобилось еще несколько дней жестокой и упорной борьбы, прежде чем в городе были подавлены последние очаги сопротивления. 2 октября утратившие всякую надежду на помощь извне варшавские повстанцы сдались.

Ясско-Кишиневская операция

Советское военное руководство придерживалось стратегии последовательного нанесения ударов по наиболее слабым участкам германского фронта и не собиралось кардинально ее менять не в своих интересах. В августе 1944 г. сложились благоприятные условия для наступления Красной Армии на юге. Гитлеровское командование заметно ослабило группу армий "Южная Украина", перебросив из нее на другие участки, прежде всего в Белоруссию, 12 дивизий. 20 августа войска 2-го и 3-го Украинских фронтов в районе Кишинева и Ясс прорвали оборону противника. Прижатая к морю 3-я румынская армия прекратила сопротивление. Главные силы 6-й немецкой армии перед угрозой окружения отчаянно рвались к переправам через Прут, оставляя горы трупов и брошенной техники. Войска Толбухина, двигаясь по обоим берегам реки, отсекали противнику пути отступления.

Переход Румынии в стан антигитлеровской коалиции

Размеры катастрофы на южном крыле германского фронта были впечатляющими. Под ее влиянием в Румынии произошел государственный переворот. 23 августа диктатор Антонеску, который стоял за продолжение борьбы на стороне Германии, был свергнут. Король Михай сформировал новое правительство на основе широкой коалиции различных партий. Оно обязывалось обеспечить немедленное прекращение военных действий против стран антигитлеровской коалиции. 25 августа от имени советского правительства по радио было передано заявление. В нем говорилось, что Советский Союз не имеет намерения приобрести какую-либо часть румынской территории или изменить существующий в Румынии социальный строй, или ущемить каким-либо образом ее независимость. В заявлении отмечалось, что если румынские войска прекратят военные действия против советских войск и совместно с ними будут вести освободительную борьбу против немцев, то Красная Армия не будет их разоружать. Налет на Бухарест дал румынам основание повернуть оружие против Германии. Попытки Гитлера "ликвидировать путч" вызвали вооруженное восстание в румынской столице, где первую скрипку играли коммунисты.

Фронт отступающих германских войск смешался. Повсюду, где оборону держали румынские войска, они открывали путь для продвижения Красной Армии или переходили на советскую сторону. Отдельные части немцев пробивались на запад к Карпатам, в то время как армии 2-го и 3-го Украинских фронтов неудержимо катились на юг. 29 августа была занята Констанца - главная военно-морская база Румынии. 30 августа совместными действиями советских и румынских войск был освобожден Плоешти - основной центр производства нефти для германского рейха. На следующий день бурно приветствуемые восставшими жителями войска вступили в Бухарест. Колонну возглавляла 1-я румынская добровольческая дивизия имени Тудора Владимиреску.В результате заключенного перемирия Румыния выпала из числа союзников Германии и перешла в стан антигитлеровской коалиции .

Переход Болгарии в стан антигитлеровской коалиции

Следующей настала очередь Болгарии. Правительство этой страны неоднократно заявляло о своем нейтралитете в войне против Советского Союза. Однако 5 сентября Москва, исходя якобы из того, что "Болгария уже давно практически находится в состоянии войны с СССР", заявила о начале против нее военных действий. Советские войска, не встречая сопротивления, быстро продвигались по болгарской территории. Были заняты Варна и Бургас. Германия лишилась возможности использовать последние порты на Черном море. Население Болгарии дружественно встречало советские войска, памятуя о давних исторических связях болгарского и русского народов. В стране под руководством

коммунистов давно велась борьба против прогерманского режима. 9 сентября в Софии было создано правительство Отечественного фронта, а 16 сентября в столицу Болгарии торжественно вступили части Красной Армии. По соглашению со странами антигитлеровской коалиции болгарская армия присоединилась к войне против Германии и Венгрии .

Выход Финляндии из войны

Важные политические изменения произошли в Финляндии. Новый президент страны фельдмаршал Маннергейм, глубоко убежденный в бесперспективности борьбы, сообщил Гитлеру, что Финляндия не может продолжать войну, поскольку она ставит под угрозу само существование финского народа. 4 сентября финляндский сейм большинством голосов принял условия перемирия, выдвинутые советским руководством. Финляндия признавала границу 1940 г., обязывалась порвать отношения с Германией, демобилизовать свою армию и ликвидировать находившиеся на финской территории войска. 19 сентября перемирие было заключено, а на севере страны финнам даже пришлось вести боевые действия, чтобы вытеснить дислоцированные там германские соединения.

Наступление на Западном фронте

В конце июля началось наступление союзников на Западном фронте. В районе между Сеной и Луарой германские войска были разбиты. В середине августа началась высадка американцев и французов на южном побережье Франции, их армии стали затем успешно продвигаться в глубь страны. 25 августа поддержанные восставшими жителями союзные войска вступили в Париж. Германскому командованию становилось ясно, что удержать в своих руках Францию оно не сможет. Группа армий "Б" стала отходить к границам Германии на так называемую "линию Зигфрида". Союзные войска продвигались вперед в общем направлении на Антверпен и Аахен. Из Южной Франции на северо-восток отходила немецкая группа армий "Г". К середине сентября обе группы армий соединились и организовали общий фронт обороны. Попытка союзников с ходу прорвать его и вторгнуться в пределы Германии не получилась.

Отношения союзников

В отношениях держав коалиции в этот период внешне преобладали доброжелательность и сердечность. Вместе с тем явственно проступали и новые черты. Экономическая помощь СССР строилась из расчета теснее привязать советскую экономику к мировой после окончания войны и повлиять на ее "либерализацию". Одним из рычагов давления на Советский Союз должна была стать всемирная организация, лежавшая в русле американской концепции послевоенного устройства мира. Важным шагом по реализации этого плана стала конференция в Думбартон-Оксе близ Вашингтона, происходившая с 21 августа по 7 октября 1944 г. На ней рассматривался проект будущейОрганизации Объединенных Наций (ООН) . Наряду с руководящими органами (Генеральной Ассамблеей, Советом Безопасности и др.), предполагалось создание целой сети международных экономических организаций с участием СССР, который должен был бы не только исподволь интегрироваться в мировую экономическую систему, но и, включаясь в работу ее руководящих органов, брать на себя определенную ответственность и обязательства. Это, естественно, не могло не тревожить сталинское руководство, отлично понимавшее, чем грозит такая интеграция изолированной экономике Советского Союза, построенной на жестких идеологических основах и централизованном планово-директивном управлении. Не меньшее опасение вызывала возможность попасть в экономическую и финансовую зависимость от США. По этим соображениям СССР отказался войти в целый

Историческая память - основа национального самосознания, которое имеет решающее влияние на развитие страны, жизнеспособность народа и государства, особенно в условиях тяжелых национально-государственных кризисов. Травмированное и дезориентированное массовое сознание, в том числе в отношении исторического прошлого своей страны, - один из сильнейших факторов подрыва национальной безопасности, способных привести к катастрофе.

В результате мощной информационной войны последних двух десятилетий особенно пострадали представления наших соотечественников о Великой Отечественной войне, в том числе о заключительном ее этапе. В современной геополитической ситуации термин "Освободительная миссия" подвергается наиболее яростным нападкам антироссийских сил как на Западе, так и внутри страны. Желание переписать историю Второй мировой войны исходит и из государств бывшего соцлагеря, оказавшихся сегодня членами НАТО, и из бывших союзных республик СССР, тяготеющих к Западу, и из стран - бывших противников СССР во Второй мировой войне, и из стран - бывших союзников по Антигитлеровской коалиции. Общий лейтмотив этих нападок - попытка подмены "освобождения" "оккупацией", обвинения не только в адрес СССР и Советской армии, но и в адрес России как правопреемницы Советского Союза в насаждении тоталитарных режимов в Центральной и Восточной Европе, в преступлениях против гражданского населения, требования к ней "покаяться" и "возместить ущерб".

Позиция западных союзников СССР по антигитлеровской коалиции в течение всего послевоенного периода состояла в том, чтобы приписать решающую роль в Победе себе, в частности, преувеличивая значимость других театров военных действий - на Тихом Океане, в Африке и в Западной Европе после запоздалого открытия в 1944 г. Второго фронта и высадкой англо-американских войск в Нормандии. В последние годы эта позиция усугубляется стремлением представить Освободительную миссию СССР в Европе не как освобождение, а как "новое порабощение" стран, оказавшихся в сфере советского влияния . Отсюда и откровенная ревизии Ялтинской системы, на которой строился послевоенный мир в Европе, и даже приравнивание ее к Мюнхенскому сговору. В этой связи весьма показательно заявление Президента США Дж.Буша, произнесенное им на праздновании приглашения Литвы в НАТО 23 ноября 2002 г.: "Мы знали, что произвольные границы, начертанные диктаторами, будут стерты, и эти границы исчезли. Больше не будет Мюнхена, больше не будет Ялты " . Тем самым недавний глава американского государства отождествил Ялтинскую систему с фашистской агрессией, а великого президента своей страны Ф.Рузвельта фактически поставил на одну доску не только с допустившими предательский Мюнхенский сговор лидерами Англии и Франции, но и с Гитлером.

Пик массированных атак на роль СССР во Второй мировой войне пришелся на 2005 год - год 60-летия Победы. Особенно активно на этот информационный повод отреагировали западные средства массовой информации. Так, К.Эггерт из Би-би-си сетовал на то, что "война остается единственным светлым пятном советского периода истории для большинства населения России, и потому объявлена вне зоны критического исследования и дискуссии." И, призывая Россию к "переосмыслению прошлого", довольно откровенно намекал, что "только глубокий общенациональный кризис способен сегодня вернуть россиян к ситуации конца восьмидесятых годов, когда кипела прерванная в девяностых дискуссия о советской истории" . В специальном обзоре РИА Новости, подготовленном на основе мониторинга теле- и радиоэфира 86 зарубежных радиостанций и телекомпаний 19 апреля 2005 г., констатировалось: "Информационная возня по поводу исторической интерпретации Великой Отечественной войны не обходится без арсенала пропаганды ужасов. Опора журналистов на субъективную мемуарную память, личный опыт бывших участников сражений и откровенные домыслы геббельсов.ской пропаганды приводит к тому, что на первый план выходят образы, связанные с местью, ненавистью и насилием, мало способствующие консолидации общественного мнения и воскрешающие прежние внешнеполитические установки. Постулируется наличие "темной стороны" освободительного подвига Красной армии, которую якобы замалчивают в современной России" .

В этом контексте примечательна распространенная мифология относительно массового изнасилования немецких женщин советскими военнослужащими при якобы отсутствии подобных фактов в зоне наступления западных союзников. Эта тема в контексте общего давления на Россию активно муссируется в западных СМИ. Так, в 2002 году вышла книга известного английского историка Энтони Бивора "Падение Берлина. 1945" . О ее содержании можно судить по рекламной статье автора в газете "The Daily Telegraph" под красноречивым названием "Войска Красной Армии насиловали даже русских женщин, которых они освобождали из лагерей". Эта публикация вызвала гневное письмо в редакцию посла Российской Федерации в Великобритании Григория Карасина от 25 января 2002 г.

О "научной добросовестности" английского автора можно судить по конкретному примеру. Поместив в своем произведении строки, вызвавшие наибольший ажиотаж в западных СМИ, как на источник полученной информации он сослался на мою книгу "Психология войны в ХХ веке. Исторический опыт России" . Помещена эта ссылка была в следующем контексте: "Наиболее шокирующими, с российской точки зрения, выглядят факты насилия советских солдат и офицеров, совершенные против украинских, русских и белорусских женщин и девушек, освобожденных из немецких рабочих лагерей <Сенявская. — 2000. — С. 184. — # 27.>. Многим девушкам было всего по шестнадцать, а то и по четырнадцать лет, когда их угоняли на принудительные работы в Германию. Подобного рода случаи делают совершенно несостоятельной любую попытку оправдать поведение советских солдат с помощью слов о том, что они, мол, мстили за преступления нацистов в Советском Союзе" . Открываем страницу 184 моей монографии ("# 27" ‑ это моя сноска на книгу: Семиряга М.И. Как мы управляли Германией. Политика и жизнь. М., 1995. С. 314-315.). Читаем то, что косвенно можно отнести к вопросу, затронутому г-ном Бивором (чтобы не разрывать контекст, цитирую весь абзац, начало которого размещено на предыдущей странице 183): "Мировоззренческие установки и проистекавшие из них нравственные и социально-психологические качества проявлялись и в отношении к врагу. Уже весной 1942 г. в одной из дивизионных газет Карельского фронта встречается очерк красноармейца под красноречивым заголовком "Мы научились ненавидеть". И эта справедливая ненависть была одним из доминирующих чувств в действующей Советской Армии на всем протяжении войны. Однако в зависимости от конкретного ее этапа и связанных с ним условий, отношение к противнику приобретало различные оттенки. Так, новая, более сложная гамма чувств стала проявляться у советских солдат и офицеров в связи с перенесением боевых действий за пределы нашей страны, на чужую, в том числе вражескую, территорию. Немало военнослужащих считало, что в качестве победителей они могут позволить себе все, в том числе и произвол в отношении мирного населения. Негативные явления в армии-освободительнице наносили ощутимый урон престижу Советского Союза и его вооруженным силам, могли отрицательно повлиять на будущие взаимоотношениям со странами, через которые проходили наши войска. Советскому командованию приходилось вновь и вновь обращать внимание на состояние дисциплины в войсках, вести с личным составом разъяснительные беседы, принимать особые директивы и издавать суровые приказы. Советский Союз должен был показать народам Европы, что на их землю вступила не "орда азиатов", а армия цивилизованного государства. Поэтому чисто уголовные преступления в глазах руководства СССР приобретали политическую окраску. В этой связи по личному указанию Сталина было устроено несколько показательных судебных процессов с вынесением смертных приговоров виновным, а органы НКВД регулярно информировали военное командование о своих мерах по борьбе с фактами разбоя в отношении мирного населения " . Ну и где здесь "факты насилия советских солдат и офицеров, совершенные против украинских, русских и белорусских женщин и девушек, освобожденных из немецких рабочих лагерей"? Может быть, г-н Бивор имел в виду, что об этом говорится в работе М.И.Семиряги, на которую я ссылаюсь? Но и там ничего подобного нет: ни на страницах 314-315, ни на каких других! Однако на Западе заявления г-на Бивора рассматривают как абсолютно достоверные. Так, Константин Эггерт в статье "Память и правда", написанной в 2005 году для проекта Би-би-си к 60-летию окончания Второй мировой войны, писал: "Когда в 2002 году в Лондоне впервые вышла книга Энтони Бивора "Падение Берлина" (ныне она переведена в России издательством АСТ), российский посол в Великобритании Григорий Карасин написал гневное письмо в газету "Дейли телеграф". Дипломат обвинил известного военного историка в клевете на славный подвиг советских солдат. Причина? Бивор, основываясь на документах из главного военного архива в Подольске, рассказал, среди прочего, о бесчинствах, которые творили советские военнослужащие в освобождаемой Польше, Восточной Пруссии и в самом Берлине. Историки из Российской академии наук книгу "Падение Берлина" осудили едва ли не раньше посла. Между тем, справочный аппарат книги Бивора в полном порядке: входящие и исходящие номера донесений, папка, полка и так далее. То есть во лжи писателя не обвинишь [выделено мной - Е.С.]" . Но если столь явная подтасовка допущена в данном конкретном примере, где гарантии того, что и другие приведенные в книге г-на Бивора так называемые "факты" не сфабрикованы по той же самой "методике"? На этом нехитром расчёте построены многие фальсификации: справочный аппарат выглядит солидно и убедительно, особенно для неискушенного читателя, а проверять в архиве и библиотеке каждую из 1007 авторских сносок вряд ли кто станет.

Впрочем, даже если допустить, что автор ссылается на реальные архивные документы, это ничего не доказывает. В Центральном Архиве Министерства Обороны РФ действительно хранятся материалы политотделов с донесениями, в которых собраны протоколы красноармейских, комсомольских и партийных собраний с описанием случаев девиантного поведения военнослужащих. Это действительно пухлые папки, содержимое которых представляет собой сплошную чернуху. Но они и комплектовались именно "тематически", о чем свидетельствуют сами их названия: "Чрезвычайные происшествия и аморальные явления" за такой-то период в такой-то воинской части. Кстати, уже эти названия показывают, что такого рода явления рассматривались армейским руководством не как поведенческая норма, а как чрезвычайное событие, требующее принятия решительных мер. Есть в архиве и материалы военных трибуналов - следственные дела, приговоры и прочее, где можно найти множество негативных примеров, потому что там именно такая информация и сконцентрирована. Но дело в том, что виновные в этих преступлениях составляли не более 2% от общего числа военнослужащих. А авторы, подобные г-ну Бивору, распространяют свои обвинения на всю Советскую армию в целом. К сожалению, не только зарубежные . Примечательно, что книга Бивора была переведена на русский язык и издана в России в 2004 г. - как раз накануне юбилея Победы.

В 2005 г. последовала очередная разоблачительная "сенсация" от бывших союзников по Антигитлеровской коалиции: "на Западе во всю мощь пропагандируется новая книга британского военного историка Макса Гастингса "Армагеддон: Битва за Германию, 1944-1945", посвященная преступлениям Советской Армии против мирного населения Германии и немецких военнопленных. Историк рисует буквально ритуальное возмездие, чинимое Советской Армией проигрывавшим войну немцам, и даже называет его "первобытным "изнасилованием" целой нации" " .

В 2006 г. на русском языке выходит книга немецкого автора Иоахима Гофмана "Сталинская истребительная война (1941-1945 гг.). Планирование, осуществление, документы" , широко распространявшаяся за рубежом с середины 1990-х годов и только в Германии выдержавшая четыре издания . При этом в предисловии к русскому изданию говорится, что данный труд "является одним из лучших исторических исследований "темных пятен" советско-германской войны", а его автор - "одним из наиболее ярких представителей направления западногерманской исторической науки, отстаивавшей постулат, что в 1941-1945 годах война велась между двумя преступными режимами: гитлеровской Германией и сталинским СССР". Естественно, несколько глав посвящено последним месяцам войны под вполне определенным ракурсом, о чем свидетельствуют их названия: ""Ни пощады, ни снисхождения". Зверства Красной Армии при продвижении на немецкую землю", ""Горе тебе, Германия!" Злодеяния находят свое продолжение". Перечень литературы такого рода, возрождающей дух и букву Геббельсовской пропаганды в новых исторических условиях, можно продолжать довольно долго.

Однако мораль войны - совершенно иная, нежели мораль мирного времени. И оценивать те события можно только в общем историческом контексте, не разделяя, и уж тем более не подменяя причину и следствие. Нельзя ставить знак равенства между жертвой агрессии и агрессором, особенно таким, целью которого было уничтожение целых народов. Фашистская Германия сама поставила себя вне морали и вне закона. Стоит ли удивляться актам стихийной мести со стороны тех, чьих близких она хладнокровно и методично уничтожала в течение нескольких лет самыми изощренными и изуверскими способами?

На протяжении Великой Отечественной войны тема возмездия была одной из центральных в агитации и пропаганде, а также в мыслях и чувствах советских людей. Задолго до того, как армия приблизилась к вражеской границе, проходя по истерзанной оккупантами родной земле, видя замученных женщин и детей, сожженные и разрушенные города и деревни, советские бойцы клялись отомстить захватчикам сторицей и часто думали о том времени, когда вступят на территорию врага. И когда это произошло, были - не могли не быть! - психологические срывы, особенно среди тех, кто потерял свои семьи, убитые оккупантами.

Закономерность ненависти к Германии со стороны вступавших на ее территорию советских войск понимали в то время и сами немцы. В апреле 1945 г. 16-летний житель Берлина записал в своем дневнике слова одного из солдат вермахта, обращенные к толпе беженцев: "Прекратите нытье! Мы должны выиграть эту войну, мы не должны терять мужества. Если победят другие - русские, поляки, французы, чехи - и хоть на один процент сделают с нашим народом то, что мы шесть лет подряд творили с ними, то через несколько недель не останется в живых ни одного немца. Это говорит вам тот, кто шесть лет сам был в оккупированных странах! " Он знал, о чем говорил.

Но руководство Советской Армии принимало меры против насилий и бесчинств по отношению к немецкому населению, объявляя такого рода действия преступными и недопустимыми, а виновных в них лиц предавая суду военного трибунала вплоть до расстрела. Так, выйдя на земли Восточной Пруссии, командующий 2-м Белорусским фронтом маршал К.К.Рокоссовский издал приказ # 006, призванный "направить чувство ненависти людей на истребление врага на поле боя", карающий за мародерство, насилия, грабежи, бессмысленные поджоги и разрушения. Отмечалась опасность такого рода явлений для морального духа и боеспособности армии. 20 апреля 1945 г. была принята специальная директива Ставки Верховного Главнокомандования о поведении советских войск в Германии . Политическая работа в войсках также была направлена на то, чтобы "направить чувство ненависти к врагу по правильному руслу" . И хотя "предотвратить случаи насилия полностью не удалось, но его сумели сдержать, а затем и свести до минимума" . По данным военной прокуратуры, "в первые месяцы 1945 г. за совершенные бесчинства по отношению к местному населению было осуждено военными трибуналами 4148 офицеров и большое количество рядовых. Несколько показательных судебных процессов над военнослужащими завершились вынесением смертных приговоров виновным" .

В то же время, если мы обратимся к документам немецкой стороны, то увидим, что еще до начала войны против СССР было заранее объявлено, что "в борьбе с большевизмом нельзя строить отношения с врагом на принципах гуманизма и международного права" , тем самым изначально допускались любые нарушения международного права в будущих отношениях германских войск к мирному населению и советским военнопленным. Как один из многочисленных примеров программных заявлений немецкого руководства процитируем Указ Гитлера как Верховного Главнокомандующего вермахта от 13 мая 1941 г. о военном судопроизводстве на войне с Советским Союзом: "За действия против вражеских гражданских лиц, совершенные военнослужащими вермахта и вольнонаемными, не будет обязательного преследования, даже если деяние является военным преступлением или проступком... Судья предписывает преследование деяний против местных жителей в военно-судебном порядке лишь тогда, когда речь идет о несоблюдении воинской дисциплины или возникновении угрозы безопасности войск " . Или вспомним знаменитую "Памятку немецкого солдата" (ставшую одним из документов обвинения на Нюрнбергском процессе), где звучали такие "гуманные" призывы: "Помни и выполняй: 1) ...Нет нервов, сердца, жалости - ты сделан из немецкого железа... 2) ...Уничтожь в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик... 3) ...Мы поставим на колени весь мир... Германец ‑ абсолютный хозяин мира. Ты будешь решать судьбы Англии, России, Америки... уничтожай все живое, сопротивляющееся на твоем пути... Завтра перед тобой на коленях будет стоять весь мир " . В этом состояла политика фашистского руководства Германии по отношению к "расово неполноценным народам", к числу которых оно относило и славян.

В отношении немецкого населения или военнопленных советское руководство никогда не ставило перед своей армией такого рода задач. Следовательно, мы можем говорить именно о единичных (особенно по сравнению с действиями немецкой стороны) нарушениях международного права в ведении войны. Причем, все эти явления были стихийными, а не организованными, и со всей строгостью пресекались советским армейским командованием. И все же, как отмечал немецкий историк Рейнхард Рюруп, в терпящей поражение Германии "страх и ужас по отношению к советским войскам были распространены в значительно большей степени, чем в отношении англичан или американцев. Действительно, в первые дни прихода Красной Армии ее бойцами допускались значительные эксцессы, ограбления, насилие. Но публицист Э.Куби не ошибался, когда, оглядываясь назад, заявлял, что советские солдаты могли бы вести себя и как "карающая небесная рать", руководствуясь одной лишь ненавистью к немецкому населению. Многие немцы более или менее определенно знали, что именно произошло в Советском Союзе, и поэтому опасались мести или расплаты той же монетой. Немецкий народ в действительности может считать себя счастливым - его не постигло правосудие " .

Между тем, документы показывают, что в западных зонах оккупации отнюдь не было той идиллии, образ которой сегодня внушается немецкому, да и всему западному сознанию. Например, в докладе 7-го отделения Политотдела 61-й армии 1-го Белорусского фронта от 11 мая 1945 г. "О работе американской армии и военных властей среди немецкого населения" сообщалось: "Американским солдатам и офицерам запрещено общаться с местным населением. Этот запрет, однако, нарушается. За последнее время было до 100 случаев изнасилования, хотя за изнасилование получается расстрел " . Особенно отличились негритянские части. В конце апреля 1945 г. немецкий коммунист Ганс Ендрецкий, освобожденный из тюрьмы западными союзниками, сообщал о положении в зоне Германии, оккупированной американскими войсками: "Большая часть оккупационных войск в районе Эрлангена до Бамберга и в самом Бамберге были негритянские части. Эти негритянские части расположились, главным образом, в тех местах, где оказывалось большое сопротивление. Мне рассказывали о таких бесчинствах этих негров как: ограбление квартир, отнятие предметов украшения, разорение жилых помещений и нападения на детей. В Бамберге перед зданием школы, где были расквартированы эти негры, лежали три расстрелянных негра, которые несколько времени тому назад были расстреляны военно-полицейским патрулем за то, что напали на детей. Но также и белые регулярные американские войска проделывали подобные бесчинства... " . О.А.Ржешевский приводит данные, согласно которым в армии США, где после вступления на территорию Германии резко возросло число изнасилований, за это преступление и за убийства было казнено 69 человек .

Свидетельства о поведении западных союзников в Германии встречаются во многих немецких мемуарах. Например, обер-ефрейтор Кописке вспоминал: "Мы вышли к деревне Мекленбург. Там я увидел первых "томми" ‑ трех ребят с легким ручным пулеметом, видимо пулеметное отделение. Они лениво развалились на копне сена и даже не проявили интереса ко мне. Пулемет стоял на земле. Повсюду толпы народа шли на запад, некоторые даже на повозках, но англичанам это явно было до лампочки. Один на губной гармошке наигрывал песенку "Лили-Марлен". Это был только передовой отряд. Либо они просто больше не брали нас в расчет, либо у них было какое-то свое, особое представление о ведении войны. Чуть дальше, на железнодорожном переезде перед самой деревней, нас встретил "пост по сбору оружия и часов". Я думал, что мне это снится: цивилизованные, благополучные англичане отбирают часы у заросших грязью немецких солдат! Оттуда нас отправили на школьный двор в центре деревни. Там уже собралось немало немецких солдат. Охранявшие нас англичане катали между зубов жевательную резинку - что было для нас в новинку - и хвалились друг перед другом своими трофеями, высоко вскидывая руки, унизанные наручными часами " . А вот свидетельство одной из немецких женщин о поведении французов: "Когда же в мае 1945 года война окончилась, появились "освободители" ‑ это были молодые французские офицеры, ‑ то от радостного ощущения конца войны сразу же не осталось и следа. Многие женщины подверглись нападению и были изнасилованы. Так начался мир! "

Как справедливо отмечает О.А.Ржешевский, ярость советских воинов, вступивших с боями на вражескую землю, была вполне объяснимой, "однако лавина ответной мести не захлестнула Германию, а криминальные поступки, эти неизбежные спутники войны, совершали военнослужащие всех союзных армий " . Однако вопрос о "бесчинствах Красной Армии" против немецкого населения сегодня раздувается на Западе до мифических размеров, тогда как отнюдь не менее масштабные аналогичные явления со стороны западных армий, ‑ которые отнюдь не имели под собой такой психологической основы, какая была у советских солдат, чей народ пережил все ужасы фашистской агрессии и оккупации, ‑ замалчиваются и отрицаются.

Забывается и поведение в сходных ситуациях граждан стран Восточной Европы, которые проявляли по отношению к побежденным немцам куда большую жестокость, чем наступавшие советские части. Так, в секретном докладе заместителя наркома внутренних дел, уполномоченного НКВД СССР по 1-му Белорусскому фронту И.Серова наркому внутренних дел Л.П.Берия от 5 марта 19 45 г. отмечалось, что "со стороны военнослужащих 1-й польской армии отмечено особенно жестокое отношение к немцам" . Но и польское население, и даже новые польские власти отличились массовыми притеснениями и жестокостью по отношению не только к немецким военнослужащим, но и к "гражданским" немцам. "Местные жители, поляки из онемеченных польских семей, пользуясь благоприятной возможностью, устремились на грабеж хозяйств своих бывших соседей-немцев. Советское командование даже вынуждено было принимать целый ряд мер по предотвращению массовых грабежей немецких дворов и разграбления промышленных и иных предприятий в зонах оккупации. Отношения между немцами и поляками в занятых советскими войсками районах были очень напряженными. Польские власти, принимая от Красной Армии переходившие под их управление бывшие немецкие районы, запрещали населению разговаривать на немецком языке, отправлять службу в кирхах, ввели телесные наказания за неповиновение " . Не случайно в одном из политических донесений Военного совета 1-го Украинского фронта приводятся слова немецких жителей: "Лучше мы будем все время находиться под русской оккупацией, чем быть под властью поляков, так как поляки не умеют управлять и не любят работать " .

Немилосердие и даже крайнюю жестокость по отношению к побежденным немцам проявляли не только поляки, но и другие народы, побывавшие под фашистской оккупацией. Так, в политдонесении политотдела 4-й танковой армии начальнику Политуправления 1-го Украинского фронта генерал-майору Яшечкину от 18 мая 19 45 г. "Об отношении чехословацкого населения к немцам" сообщалось, что "За время пребывания в Чехословакии бойцы и офицеры наших частей были неоднократно очевидцами того, как местное население свою злобу и ненависть к немцам выражало в самых разнообразных, подчас довольно странных, необычных для нас формах. Все это объясняется огромной злобой и жаждой мести, которое питает чехословацкий народ к немцам за все совершенные преступления. Злоба и ненависть к немцам настолько велики, что нередко нашим офицерам и бойцам приходится сдерживать чехословацкое население от самочинных расправ над гитлеровцами " . Подробное перечисление и описание этих "необычных по форме" расправ (сжигание живьем на кострах, подвешивание за ноги, вырезание на теле свастики, и т.п.) мало отличается от того, что творили в оккупированных ими странах сами немцы. Однако столь буквальное исполнение ветхозаветного принципа "око за око, зуб за зуб", судя по документам, вызывало недоумение и неприятие у советских солдат, которые в понимании справедливого возмездия в большинстве своем исходили из принципа, что "не должны уподобляться немцам" .

Документы свидетельствуют и о поведении репатриантов, пестрые интернациональные толпы которых запрудили дороги Германии: возвращаясь домой из немецкого рабства, они не упускали случая отомстить своим недавним хозяевам. В докладе военного прокурора 1-го Белорусского фронта военному совету фронта о выполнении директив Ставки Верховного Главнокомандования и военного совета фронта об изменении отношения к немецкому населению от 2 мая 1945 г. сообщалось, что "насилиями, а особенно грабежами и барахольством, широко занимаются репатриированные, следующие на пункты репатриации, а особенно итальянцы, голландцы и даже немцы. При этом все эти безобразия сваливают на наших военнослужащих " .

Однако в современной Европе при оценке событий Второй мировой войны сознательно переставляются акценты, возбуждаются отрицательные эмоции в отношении страны и армии-освободительницы, фабрикуется их негативный образ, внедряемый в массовое сознание. При этом даже не упоминается главное - тот факт, что СССР и советский народ явились спасителями Европы от человеконенавистнической стратегии Гитлера на уничтожение целых государств и народов, причем огромной ценой десятков миллионов жизней и колоссальных материальных потерь. Забывается и то, что славянские и другие народы, в том числе Советского Союза, стали объектом фашистского геноцида. Не помнят и того, что СССР спас от уничтожения не только народы Европы, но и западные демократии, которые теперь пытаются ставить на одну доску агрессора и его жертву, гитлеровскую Германию и Советский Союз. Приведем лишь одну цитату из французской газеты "Фигаро" от 15 июня 2005 г.: "Победоносной Красной Армии, российским руководителям и коммунистам, в частности, французским, есть за что попросить прощения. И напрячь свою память. Вся Европа должна бы в один голос потребовать этого! " И это пишут в стране, которая после короткого сопротивления "легла" под немецких оккупантов, большинство граждан которой запятнали себя коллаборационизмом, а среди немногих, оказавшихся во французском Сопротивлении внутри страны, более половины составляли коммунисты да иностранцы, в том числе бежавшие советские военнопленные.

Пожалуй, наиболее емко и убедительно охарактеризовал современную ситуацию с исторической памятью о войне Президент Чешской Республики В.Клаус, подчеркнувший, что "Победа над нацистской Германией была Великой и действительно исторической победой ". Он отметил, что в последнее время все чаще наблюдаются попытки пересмотра оценок итогов Второй мировой войны. "Историю, по его словам, нельзя переписать или исправить". В своем выступлении по случаю празднования 60-летия освобождения Северной Моравии президент, в частности, сказал: "Мы часто слышим рассуждения, в которых окончание Второй мировой войны интерпретируется иначе по сравнению с тем, как оно было пережито миллионами наших сограждан. Исчезает понятие освобождения и начинает преобладать акцент на послевоенном периоде истории. Окончание Второй мировой войны рассматривается как начало новой тоталитарной эпохи, которая вскоре наступила в нашей части Европы на четыре долгих десятилетия. Я убежден, что подобная оценка этого исторического события, которое, вне всяких сомнений, означало освобождение от нацизма и окончание немецкой оккупации, а также, собственно, и всей Второй мировой войны, не должна возобладать... Мы не имеем права смотреть на прошлое с иной позицией, нежели с позиции исторической. Мы не имеем права забывать об очередности фактов, причинно-следственной связи. Мы не можем якобы "гуманистически нейтрально" анализировать трагические события войны и периоды непосредственно после нее, то есть с точки зрения некоей "симметрии страданий". Люди, которые сегодня выступают с подобными идеями, постоянно требуют от нас делать все новые и новые некие "жесты примирений", которые, однако, фактически уравнивают между собой палачей и жертв, а иногда даже и меняют их местами "

Освобождение Румынии. 26 марта 1944 г. советские войска вышли на р. Прут - Государственную границу СССР с Румынией. Диктатор Румынии маршал И. Антонеску организовал зондирование условий перемирия с союзниками. Текст условий советского правительства, предварительно согласованный с США и Англией, 12 апреля 1944 г. советский представитель Н. Новиков вручил румынскому представителю князю Б. Штирбею. Условия перемирия предусматривали восстановление советско-румынской границы по договору 1940 г.; возмещение убытков, причиненных Советскому Союзу военными действиями и оккупацией румынскими войсками советской территории; обеспечение союзным войскам свободного передвижения по румынской территории в соответствии с военными потребностями.
27 апреля от имени трех союзников И. Антонеску была передана ультимативная телеграмма, в которой предлагалось дать в течение 72 часов ответ. Однако румынская сторона сделала все, чтобы превратить переговоры в дискуссию.
Весной 1944 г. Коммунистическая партия Румынии добилась создания Единого рабочего фронта (ЕРФ). 1 мая 1944 г. ЕРФ опубликовал манифест, в котором призвал рабочий класс, все партии и организации независимо от политических взглядов, религиозных убеждений и социальной принадлежности, весь румынский народ к решительной борьбе за немедленный мир, свержение правительства И. Антонеску и за создание национального правительства из представителей антифашистских сил. Организовывались патриотические вооруженные отряды, велась антифашистская агитация. Советская и английская авиация наводнили Румынию листовками с призывом выхода из войны на стороне Германии.
23 августа король Михай выступил с воззванием к народу страны. Была обнародована декларация, в которой сообщалось о разрыве Румынией союза с Германией, немедленном прекращении ею войны, принятии условий перемирия, предложенных Советским Союзом, Великобританией и США. Поскольку король являлся главнокомандующим вооруженными силами страны, армии на фронте был отдан приказ прекратить военные действия против Красной Армии. Впоследствии король был награжден высшим советским орденом «Победа».
Однако около семи месяцев Красная Армия вела бои на румынской территории против немецких войск, неся при этом немалые потери. С марта по октябрь 1944 г. здесь пролили кровь более 286 тыс. советских воинов, из них 69 тыс. человек погибло. Цена, которую заплатил Советский Союз за освобождение Румынии, была большой.
Освобождение Болгарии. После поражения немецко-румынских войск под гг. Яссами и Кишиневом, выхода из войны Румынии и с приближением советских войск правящие круги Болгарии стали искать выход из создавшегося положения.
Основной противостоявшей правительству силой были антифашистки настроенные рабочие и крестьяне, прогрессивная интеллигенция. Их политическими представителями были прежде всего Болгарская рабочая партия и Болгарский земледельческий народный союз, которые образовали Отечественный фронт (ОФ).
5 сентября советское правительство заявило, что отныне СССР «будет находиться в состоянии войны с Болгарией», которая, как говорилось в заявлении, «фактически ведет войну против Советского Союза уже с 1941 г.». По всей стране начались забастовки и демонстрации под лозунгом «Вся власть Отечественному фронту!». Активизировались действия партизанских отрядов и боевых групп. В течение 6-8 сентября власть ОФ была установлена более чем в 160 населенных пунктах.
6 сентября правительство Болгарии объявило о разрыве отношений с Германией и запросило условия перемирия с СССР. 7 сентября командующий 3-м Украинским фронтом генерал Ф. Толбухин обратился с воззванием к болгарскому народу и болгарской армии. В нем говорилось: «Красная Армия не имеет намерения воевать с болгарским народом и его армией, так как считает болгарский народ братским народом. У Красной Армии одна задача - разбить немцев и ускорить срок наступления всеобщего мира».
8 сентября войска 3-го Украинского фронта перешли румыно-болгарскую границу. Без единого выстрела, походным порядком они стремительно продвигались по намеченному маршруту. В штаб фронта начали поступать сообщения о восторженной встрече советских воинов болгарским народом.
Таким образом, поход советских войск в Болгарию был завершен. Каковы же итоги? Он проходил в благоприятных политических условиях и не был связан с ведением боевых действий. Однако потери Красной Армии здесь составили 12 750 человек, в том числе безвозвратные - 977 человек.
Освобождение Югославии. Еще осенью 1942 г. по инициативе Коммунистической партии Югославии возник политический орган - Антифашистское вече народного освобождения Югославии. Одновременно был учрежден Национальный комитет освобождения Югославии в качестве высшего исполнительного и административного органа власти, т.е. временного правительства страны во главе с И. Тито.
Поскольку войска югославских патриотов были не в состоянии собственными силами разгромить врага и освободить страну, то Верховное командование Народно-освободительной армии Югославии (НОАЮ) искало помощи у других государств. Не получив ее от Англии, И. Тито 5 июля 1944 г. обратился с письмом к И. Сталину с пожеланием, чтобы Красная Армия продвинулась через Карпаты и Румынию в южном направлении и помогла НОАЮ изгнать фашистов.
В сентябре ГКО принял решение о формировании в Советском Союзе югославской танковой бригады, двух авиационных полков - истребительного и штурмового, а также югославской добровольческой пехотной бригады, насчитывавшей около 2 тыс. человек. Хорошо вооруженные и экипированные формирования в августе 1944 г. были включены в состав 2-го Украинского фронта, а затем переданы в одну из дивизий НОАЮ.
1 октября Ставка ВГК утвердила план Белградской стратегической наступательной операции, и советские войска пошли в наступление. Жители сел и городов Югославии очень тепло встречали советских воинов. Они выходили на улицы с цветами, обнимали и целовали своих освободителей, жали им руки. Воздух наполнялся торжественным колокольным звоном и русскими мелодиями в исполнении местных музыкантов. Кроме того, население помогало советским бойцам ремонтировать дороги и восстанавливать разрушенные мосты, способствуя повышению темпов наступления войск Красной Армии.
В сентябре - октябре 1944 г. войска Красной Армии в тесном взаимодействии с Народно-освободительной армией Югославии разгромили немецкую армейскую группу «Сербия», освободили восточные и северо-восточные районы Югославии с ее столицей Белградом. Двадцати частям и соединениям Красной Армии было присвоено почетное наименование «Белградские». Была учреждена медаль «За освобождение Белграда». Ордена и медали СССР получили 800 бойцов и командиров НОАЮ, более 2 тыс. советских солдат и офицеров были награждены югославскими орденами и медалями. Потери советских войск превысили 35 тыс. человек, из них около 8 тыс. человек были убиты.
Одновременно с проведением Белградской наступательной операции войска Красной Армии приступили к освобождению таких государств Центральной Европы, как Чехословакия, Венгрия и Австрия. Военные действия здесь носили предельно напряженный характер. Накал борьбы определяли не только сложные географические и погодные условия, но и фанатичное сопротивление противника. Это объяснялось тем, что эти страны являлись мощным арсеналом и последней сырьевой базой, откуда Третий рейх получал вооружение, боевую технику, горючее, продовольствие и многое другое.
На фоне побед советских вооруженных сил активизировалась освободительная борьба народов Европы против немецких оккупантов. Различные политические партии и движения стремились использовать приближение или вступление на их территорию войск Красной Армии для реализации своих замыслов.
Освобождение Чехословакии. До августа 1944 г. партизанское движение в Словакии не получило значительного размаха. 17 июля 1944 г. Политбюро КП(б) Украины по указанию ЦК ВКП(б) приняло постановление «Об оказании помощи Чехословацкой компартии в организации партизанского движения на территории Чехословакии». В июле Украинский штаб партизанского движения начал забрасывать в Словакию специально подготовленные организаторские группы. Каждая состояла из 10-20 человек, среди которых были как советские, так и чехословацкие граждане.
Словацких партизан поддерживало не только население, но и некоторые жандармские части, а также местные воинские гарнизоны. В результате деятельности партизанских отрядов к концу августа в Центральной Словакии было освобожденно несколько районов.
30 августа был отдан приказ о начале вооруженной борьбы против немецких оккупантов. Восстание началось. Центром его стал г. Баньска Быстрица. Чехословацкое правительство, которое находилось в Лондоне, обратилось ко всем словакам, чехам и народу Подкарпатья с призывом поддержать восстание.
Советское руководство по просьбе чехословацкой стороны распорядилось немедленно начать подготовку специальной наступательной операции. Наступление войск 1-го Украинского фронта началось 8 сентября, а 4-го Украинского - днем позже.
Вместе с тем сопротивление противника к этому моменту заметно возросло. Стремясь остановить наступление, немцы перебросили в помощь обороняющимся войскам четыре дивизии и отдельные части. Преодолевая сильнейшее противодействие врага, части Красной Армии 6 октября вступили на территорию Словакии. Однако тяжесть боев не спала. Противник отчаянно сопротивлялся. Последующие действия войск генерала А. Гречко на территории Чехословакии были безуспешными. В связи с этим командующий 4-м Украинским фронтом приказал 1-й гвардейской армии прекратить наступление.
С октября войска 1-го и 4-го Украинских фронтов начали Восточно-Карпатскую операцию и оказали прямую помощь Словацкому национальному восстанию. К концу месяца операция была завершена. Более 20 тыс. советских и около 900 чехословацких солдат, штурмовавших Карпаты, погибли в жестоких боях. Через полгода советские и чехословацкие воины вместе с бойцами-повстанцами завершат освободительный поход в Праге.
Освобождение Венгрии. До декабря 1944 г. Венгрия являлась королевством без короля. Государством управлял временный правитель, бывший контр-адмирал М. Хорти, провозглашенный в 1920 г. регентом. В 1939 г. Венгрия присоединилась к Антикоминтерновскому пакту и участвовала в расчленении Чехословакии, нападении на Югославию и СССР. За верность Третьему рейху Венгрия получила часть Словакии, Закарпатскую Украину, Северную Трансильванию и часть Югославии.

16 октября 1944 г. с приближением советских войск к венгерской границе М. Хорти подписал отречение от власти и документы о передаче поста главы государства гитлеровскому ставленнику - отставному полковнику генштаба, руководителю венгерских фашистов Ф. Са-лаши. Затем Хорти вместе с семьей был вывезен в Германию, где содержался под охраной гестапо.
Боевые действия Красной Армии, развернувшиеся на востоке и юге Венгрии, воспринимались населением как неизбежные меры по очищению страны от оккупантов. Оно жило верой в скорейшее окончание войны и поэтому встречало советские войска как освободителей, но вместе с тем испытывало чувство страха и беспокойства. Командование Красной Армии в специальном воззвании заверило население, что она вступает на венгерскую землю «не как завоевательница, а как освободительница венгерского народа от немецко-фашистского ига», что Красная Армия не намерена ломать местные порядки и устанавливать свои, гарантирует неприкосновенность частной собственности и сохранение местных органов власти и т.д. Это успокаивало и обнадеживало население.
В связи с тем что противник намеревался не только удержать за собой Будапешт, но и не допустить Красную Армию в Чехословакию и Австрию, Ставка ВГК решила прежде всего разгромить будапештскую группировку и овладеть городом.
В развернувшихся ожесточенных сражениях войска маршала Толбухина, несмотря на превосходство немецких войск в танках, не только остановили их наступление, но и отбросили на исходные позиции. Хотя наступление советских войск развивалось медленно, положение окруженного противника становилось все хуже и хуже. 13 февраля 1945 г. вражеская группировка в Будапеште, потеряв до 50 тыс. убитыми и 138 тыс. пленными, прекратила свое существование.
Дорогой ценой заплатили советские воины за эту победу. После 195-дневных тяжелых сражений и боев потери советских войск в Венгрии составили 320 082 человека, из которых 80 082 - безвозвратные.
Освобождение Польши и Австрии. Наиболее сложная ситуация сложилась"в Польше. В августе 1944 г. командующие фронтами К. Рокоссовский и Г. Захаров под руководством Г. Жукова разработали план окружения немецких войск под Варшавой. Однако этому плану не суждено было осуществиться. Немецкое командование понимало, что захват плацдармов на западном берегу Вислы открывает советским войскам путь к Берлину. В связи с этим к Варшаве были переброшены дополнительные силы из Румынии, Италии и Голландии в составе трех танковых и двух пехотных дивизий. Состоялась мощная танковая битва на польской земле. 2-я гвардейская танковая армия потеряла более 280 танков и около 1 900 человек убитыми и ранеными. К этому времени Красная Армия на протяжении 6-недельного наступления (с начала освобождения Беларуси) прошла с боями 500-600 км. Наступательный порыв начал затухать. Требовалась передышка. К тому же тяжелая артиллерия отстала от передовых частей на 400 км.
Командование Армии крайовой и польское эмигрантское правительство в Лондоне без согласования с советскими властями 1 августа 1944 г. поднимают восстание в Варшаве. Поляки рассчитывали на то, что им придется воевать с полицейскими и тыловиками. А пришлось сражаться с опытными фронтовиками и войсками СС. Восстание было жестоко подавлено. 2 октября Армия крайова капитулировала. Фашисты на руинах Варшавы праздновали свою последнюю победу. В ходе операции погибло около 25 тыс. аковцев и более 200 тыс. мирных граждан.
Ответственность за провал восстания полностью ложится на эмигрантские круги в Лондоне, которые в свою очередь пытались обвинить советское руководство и советское военное командование в том, что будто бы по политическим мотивам оно не оказало помощь восставшим. Реально же не было предварительного согласования совместных действий, да и Красной Армии было необходимо время для подготовки к штурму столицы Польши.
Только 17 января 1945 г. Варшава была освобождена советскими войсками и 1-й армией Войска Польского, которая наступала вместе с Красной Армией с начала освобождения Беларуси. За освобождение Польши во время Второй мировой войны отдали свои жизни более 600 тыс. советских воинов, ранено 1 416 тыс. человек.
В начале апреля советские войска перенесли боевые действия в восточные районы Австрии. 9-10 апреля 1945 г. 3-й Украинский фронт вел наступление в направлении к центру Вены. 13 апреля советские войска полностью заняли столицу Австрии.
Венская стратегическая наступательная операция повлекла за собой большие жертвы: людские потери в ней составили 167 940 человек, в том числе безвозвратные - 38 661 человек. Такой высокой оказалась цена за взятие шестой по счету европейской столицы.
Взятие Берлина. К 1945 г. советско-германский фронт и рубеж, занимаемый англо-американскими войсками, разделяли более тысячи километров. Берлин находился как раз посередине. В ходе стремительного наступления Красная Армия вторглась в Германию и к концу января вышла на ближайшие подступы к Берлину, ей оставалось преодолеть всего 60 км. Западные союзники в начале апреля находились от столицы Германии в 300 км.
И Красная Армия, и англо-американские войска стремились овладеть Берлином первыми. В таком состязании не было никакой военной необходимости, оно имело чисто политическую подоплеку, хотя границы оккупационных зон Германии были уже согласованы главами правительств СССР, США и Великобритании в феврале 1945 г. на Крымской конференции. Согласно ее решениям, западная граница советской зоны оккупации должна была проходить в 150 км западнее Берлина, который также надлежало поделить между союзниками. На этой же конференции был разработан план окончательного разгрома фашистской Германии и подтверждено решение о вступлении СССР в войну против Японии через 2-3 месяца после окончания войны в Европе. Кроме этого были рассмотрены вопросы о Польше, Югославии и созыве конференции Объединенных Наций для выработки Устава ООН.
Замысел советского командования при планировании Берлинской операции заключался в следующем: мощными ударами 1-го и 2-го Белорусских и 1 -го Украинского фронтов прорвать оборону противника на реках Одер и Нейсе, окружить и уничтожить основные силы берлинской группировки и, выйдя на Эльбу, соединиться с наступающими с запада союзниками. Одобрив подобный замысел, Сталин потребовал начать операцию не позднее 16 апреля, а завершить через 12-15 дней. Ставка ВТК опасалась, как бы союзники не опередили советские войска. Овладение Берлином для того, кто войдет в столицу Третьего рейха первым, приобретало колоссальное политическое, стратегическое и морально-психологическое значение. Для советского народа это был акт справедливого возмездия агрессору, принесшего столько горя на нашу землю.
Германское командование стремилось любой ценой сдержать наступление Красной Армии в надежде выиграть время для заключения сепаратного мира с западными державами, что было абсолютно нереально. В опубликованном коммюнике об итогах работы Крымской конференции Рузвельт, Сталин и Черчилль заявили: «Нацистская Германия обречена. Германский народ, пытаясь продолжать свое безнадежное сопротивление, лишь делает для себя тяжелее цену своего поражения».
Советское командование добилось на берлинском направлении превосходства над противником в личном составе в 2,5 раза, артиллерии и танках-в 4, самолетах-более чем в 2 раза. Операция началась 16 апреля. К исходу 22 апреля над противником, оборонявшимся в Берлине и южнее города, нависла угроза окружения.
21 апреля генерал Эйзенхауэр, командующий экспедиционными войсками в Европе, направил через военную миссию США в Москве начальнику Генерального штаба Красной Армии генералу А. Антонову информацию о своих планах и предложил англо-американским и советским войскам соединиться на рубеже рек Эльбы и Мульде. Антонов ответил согласием. Первая встреча союзников произошла 25 апреля на Эльбе в районе г. Торгау.
Второй фронт действовал 11 месяцев. За это время войска под командованием Эйзенхауэра освободили Францию, Бельгию, Голландию, Люксембург, часть территории Австрии и Чехословакии, вступили в Германию и продвинулись до Эльбы. Второй фронт сыграл важную роль в ускорении победы над нацистской Германией. Воины союзных армий внесли крупный вклад в разгром вермахта, своими действиями оказали существенную помощь Красной Армии, способствуя успеху ее наступательных операций.
Гитлер и его приближенные до последнего момента надеялись, что встречное наступление Красной Армии и англо-американских войск приведет к вооруженному столкновению, а вслед за ним и к распаду союза трех великих держав. Однако этого не случилось, никаких боевых стычек между союзниками не произошло.
22 апреля адмирал К. Дениц, который должен был возглавить войска, находящиеся в Северной Германии, получил от Гитлера телеграмму следующего содержания: «Битва за Берлин - решающая для судеб Германии. Все остальные задачи имеют второстепенное значение. Отложить все мероприятия военно-морских сил и поддержать Берлин переброской в город войск воздушным путем, по воде и суше». На следующий день по радио было передано заявление И. Геббельса, в котором сообщалось, что руководство обороной Берлина взял на себя сам фюрер и это придает битве за столицу европейское значение. По его словам, на оборону города поднялось все население, а члены партии, вооруженные гранатометами, автоматами и карабинами, заняли посты на перекрестках улиц.
Между тем следует отметить, что дальнейшее сопротивление в Берлине не имело никакого смысла. Еще до окружения в городе кончились запасы угля, прекратилась подача электроэнергии, а 21 апреля остановились все предприятия, трамваи, метро, перестали работать водопровод и канализация. С выходом советских войск на окраины города немецкий гарнизон и жители лишились продовольственных складов. Населению на неделю выдали по 800 г хлеба, 800 г картофеля, 150 г мяса и 75 г жиров на человека. Дальнейшее сопротивление вело только к разрушению столицы и напрасным жертвам, в том числе и среди мирных жителей.
Во избежание напрасного кровопролития командование 1-го Белорусского фронта 23 апреля предложило гарнизону Берлина сдаться, но ответа не последовало. Днем 25-го и ночью 26 апреля более 2 тыс. самолетов 16-й и 18-й воздушных армий, которыми командовали генерал С. Руденко и главный маршал авиации А. Голованов, нанесли по городу три массированных удара. Утром четыре общевойсковые и четыре танковые армии обоих фронтов, наступая с севера, востока и юга, начали штурм.
Штурм рейхстага начался 30 апреля перед рассветом. Для поддержки атаки пехоты было сосредоточено 135 орудий, танков и самоходных артиллерийских установок, которые вели огонь прямой наводкой. Десятки пушек, гаубиц и реактивных установок вели огонь с закрытых позиций. С воздуха штурмующих поддерживала авиация.
Для водружения знамени Военного совета армии, врученного полку еще 26 апреля, командир выделил группу во главе с политработником батальона лейтенантом А. Берестом. Входившие в нее сержанты М. Егоров и М. Кантария в ночь на 1 мая водрузили Знамя Победы над рейхстагом, за что были удостоены звания Героя Советского Союза. Примерно через 2 ч после этого Гитлер застрелился в подземном бункере рейхсканцелярии. 2 мая гарнизон Берлина прекратил сопротивление.
9 июня была учреждена медаль «За взятие Берлина». Вручили ее непосредственным участникам штурма города - 1 082 тыс. солдат, сержантов и офицеров Красной Армии и Войска Польского. Г. Жуков стал трижды Героем Советского Союза, И. Конев и К. Рокоссовский удостоены второй Золотой Звезды. Почетное наименование «Берлинские» было присвоено 187 частям и соединениям.
В ходе Берлинской операции советские войска разгромили 93 дивизии врага, взяли в плен 480 тыс. солдат и офицеров. Однако значительные потери понесла и Красная Армия. За время операции более 300 тыс. советских воинов были убиты и ранены.
В начале мая 1945 г. в ряде городов Чехии возникли антинацистские выступления, переросшие в Майское восстание чешского народа. Оно началось стихийно. 5 мая восстала Прага. Желание спасти город от разрушения заставило десятки тысяч горожан выйти на улицы. Они не только соорудили сотни баррикад, но и овладели центральной почтой, телеграфом, вокзалами, важнейшими мостами через Влтаву.
7 мая наступление на Прагу начал 2-й Украинский фронт. Командующий фронтом маршал Р. Малиновский на следующий день ввел в сражение 6-ю гвардейскую танковую армию генерала А. Кравченко, которая устремилась к столице Чехословакии и освободила ее. 8 мая был подписан акт о капитуляции немецкого гарнизона в Праге.
В результате боевых действий во время Пражской операции в плен было взято около 160 тыс. солдат и офицеров. Потери советских, румынских, польских и чехословацких войск составили 12 тыс. человек; 40,5 тыс. солдат и офицеров получили ранения.
Берлинская и Пражская операции завершили вооруженную борьбу на советско-германском фронте. Овладение столицей Германии сорвало расчеты руководства рейха на затягивание боевых действий на востоке с целью поисков благоприятного окончания войны. Последним звеном такой политики была попытка избежать капитуляции перед Красной Армией германских войск в Чехословакии. В результате их разгрома у вермахта не осталось сил для продолжения сопротивления.