90 лет назад в Крыму открылся детский лагерь "Артек"

16 июня детскому лагерю "Артек" в Крыму исполнилось 90 лет.. Таинственная Белая Дама "Артека" - о ней слышал чуть ли не каждый отдыхающий. Кем она была и какую тайну хранила?

Миледи из "Чертова домика"

Как известно, в каждом уважающем себя пионерлагере должна быть своя Белая Дама - привидение женщины в белом, которое бродит по ночным аллеям и хватает нарушителей режима. А в главном лагере СССР – "Артеке" – эта дама уж точно должна быть какая-нибудь особенная.

Так вот, Белой Дамой "Артека" еще с тех времен, когда никакой "Республики детства" на этом месте не было и в помине, работает призрак Миледи. Да-да, той самой леди Винтер из "Трех Мушкетеров" Дюма. Вернее не совсем той самой, а одной из нескольких реально существовавших женщин, из которых классик приключенческой литературы "слепил" данного отрицательного персонажа. Официально во всех энциклопедиях в качестве прототипа миледи указывается Люси Хэй, графиня Карлайл – брошенная любовница Бэкингема, с горя ставшая агентом Ришелье. Только никаких афер с алмазными подвесками эта приятная во всех отношениях дама не проворачивала. Просто Дюма, в свойственной ему манере смешения эпох, описал совсем другой эпизод из французской истории – знаменитую affaire du collier, историю с пропажей ожерелья Марии-Антуанетты.

Жанна Де Ламотт

Дальнейшая история обнаруживается как минимум в трех версиях за пару кликов в поисковике. И вы узнаете о том, как некая Жанна де Люз де Сен-Реми де Валуа втерлась в парижский высший свет, как поразила всех своей красотой и выскочила замуж за графа де Ламотт, как стала любовницей кардинала де Рогана и подругой Марии-Антуанетты. В роли "алмазных подвесок" - ожерелье с бриллиантами, заказанное еще Людовиком XV для графини Дюбарри, ценой в 1 миллион 600 тысяч ливров (стоила эта безделушка как небольшой французский городок). Король умер, у его бывшей фаворитки все отобрали, и ожерелье повисло мертвым грузом на балансе ювелирной мастерской Бемера и Бассанджа. Но тут появилась Жанна де Ламотт, которая, при помощи небезызвестного Калиостро, задумала и провернула блестящую аферу. Она уговорила своего любовника-кардинала купить ожерелье, якобы от имени королевы и подделала ее подписи на долговых расписках, а саму драгоценность попросту украла. Скандал вышел грандиозный, позднее Мирабо назвал эту историю "прологом к Великой революции", Дюма написал о ней отдельный роман, а в 2001 году Голливуд снял фильм с Хиллари Суонк в главной роли.

Жанну Де Ламотт судили и приговорили к лишению дворянства, клеймению и пожизненному заключению в тюрьме для проституток. Оттуда она бежала в Англию, успешно шантажировала Марию-Антуанетту своими мемуарами и, наконец, то ли покончила жизнь самоубийством, то ли была убита, то ли инсценировала собственную смерть.

Дальнейшие события вот уже 200 лет с удовольствием пересказывают всем желающим крымские краеведы и вожатые "Артека". Нет, не умерла, бежала в Россию, там 12 лет прожила в Петербурге под именем графини де Гоше, потом французский посол случайно ее опознал и потребовал выдачи, а Александр I сослал в Крым. Там она поселилась у подножья Аю-Даг, стала "боссом" местных контрабандистов и обращала в христианство крымских татар, а заодно, на правах ученицы Калиостро, занималась колдовством, из-за чего к ее жилищу навсегда прилипло прозвище "Чертов домик". Долго среди татар еще ходила легенда о старухе-проповеднице, приезжавшей к ним верхом, в черном плаще с двумя пистолетами за поясом, говорившей с ними о Христе с явным французским акцентом. Вся крымская эпопея де Ламотт заняла менее двух лет: в 1824 ее выслали, а в 1826 она уже умерла, и как только все успела? Завещала она похоронить себя в той же одежде, в которой встретит смерть. Но ее старая служанка-армянка ничего не поняла и через сутки после смерти решила все же обмыть свою госпожу, начала раздевать тело и обнаружила на плече клеймо парижского палача - "так все и выяснилось".

"Чертов домик" до сих пор стоит в самом центре лагеря "Морской", в нем с тех пор еще много кто успел пожить, включая основателя "Артека" Зиновия Соловьева. В 1983 году Николай Самвелян опубликовал книгу "Семь ошибок, включая ошибку автора", в которой окончательно доказал, что умершая в Крыму таинственная графиня де Гоше и была Жанной де Ламотт. Страшные истории о "крымской миледи" пионеры рассказывают друг другу каждую смену, поток желающих найти знаменитое ожерелье не иссяк до сих пор - в общем легенда живет и процветает. Были даже проекты по превращению "Чертова домика" в музей графини де Ламотт и "аферы с ожерельем"…

Все ли было так сказочно?

Во всей этой "крымской эпопее" французской аферистки есть немало моментов, вызывающих вполне обоснованные вопросы. Так всегда бывает с популярными историческими легендами – после тщательного изучения документов выясняется, что "не 100 рублей, а 50, не в преферанс, а в "Дурака" и не выиграл, а проиграл".

Американский певец Поль Робсон в Артеке, 1958 год. Фото: ИТАР-ТАСС

Во-первых, откуда пошла вся эта история, где, так сказать, первоисточник? Многие интерпретаторы версии про "крымскую миледи" ссылались на книгу "Письма и записки Оммер де Гелль", принадлежащую якобы перу известной французской путешественницы Адель Оммер де Гедль:

"Похороненная в саду своего дома, эта таинственная женщина, о которой ходили такие разноречивые слухи, не имела на могиле даже камня, который указывал бы иностранцу или путешественнику, что под ним покоится графиня Ламот, высеченная и заклейменная на Гревской площади, как участница в скандалезном деле об ожерелье королевы."

Настоящим автором этих "записок" был известный мистификатор П.П. Вяземский, что доказали еще советские ученые в 1930-х годах прошлого века. То есть одним из столпов истории "крымской миледи" с самого начала была общеизвестная фальшивка.

Во-вторых, во время интересующих нас событий, землями в урочище "Артек" владела вовсе не княгиня Потемкина, как это часто пишут в энциклопедиях, а польский поэт Густав Олизар, друг Пушкина и Мицкевича, будущий участник одного из тайных обществ декабристов и восстания 1830 года. После себя он оставил мемуары. И графиня де Гоше в них, представьте себе, упоминается, но ей там отведено весьма скромное место, всего один абзац:

"Но еще более возбуждала любопытство старая француженка, жившая при ней (Голицыной), в которой многие хотели видеть m-me Ламот, прославившуюся в известном процессе об ожерелье."

И все. Согласитесь, что между пространным повествованием о графине Гвашер из записок Вяземского-"де Гелль" и осторожной фразой Олизара "в которой многие хотели бы видеть…" - дистанция огромного размера. К тому же "Чертов домик" находился как раз на территории его усадьбы "Кадриатикон", поэтому Олизар упомянул бы о том, что сосланная француженка поселилась именно у него.

Едем дальше. Активной собирательницей всех легенд вокруг "Артека" была Маргарита Соловьева, жена основателя лагеря. По ее словам, в 1926 году она встречалась с писателем В. Вересаевым, который и рассказал ей историю "крымской миледи", ссылаясь на мемуары Олизара. Но Олизар сам в "де ламоттовской" версии, как мы знаем, сомневался. Круг замкнулся, а правды все нет.

Были и другие, более дотошные исследователи, например, крымский историк А. Маркевич, опубликовавший в 1912 году в журнале Таврической архивной комиссии статью "К биографии графини де Ламотт Валуа-Гаше". В ней он писал:

"Графиня Гаше отправилась в Крым вместе с известной по своему мистическому миросозерцанию графиней А. С. Голицыной, пригласившей с собой сюда, в свое имение Кореиз, кроме графини Гаше, и еще более известную графиню Крюденер.

Переехав в Крым, графиня Гаше проживала некоторое время в Кореизе у графини Голицыной, затем одна с прислугой в Артеке, у подножия Аюдага, и, наконец, переселилась в г. Старый Крым, по совету барона Боде, также французского эмигранта, бывшего в Судаке директором училища виноградарства и виноделия."

Юсуповский дворец в Крыму, 1994г. Фото: ИТАР-ТАСС

Вот и появились новые зацепки. Во-первых, А.С. Голицына - жена камергера И.А. Голицына. Ее действительно в 1822 году выслали из Петербурга вместе с правнучкой фельдмаршала Миниха, баронессой Юлианой Крюденер, за попытку склонить Александра I к крестовому походу против Османской империи, а также за распространение пиетизма (одна из сект лютеранства). В Крыму дамы собирались основать пиетистскую колонию из немцев с греками и начать обращение татар. В биографии Голицыной упоминаются и ее весьма оригинальные для почтенной светской дамы манеры:

"Верхом на лошади, в длинном сюртуке, с плетью в руках, с помощью которой она самолично расправлялась не только с домашними, но и с посторонними, деспотичная Голицына держала в трепете даже местные власти. В обществе ее прозвали La vieille du rocher ("Старуха со скалы"), сама она иногда подписывалась La vieille des monts ("Старуха с гор"), что остряки быстро переделали в La vieille demon ("Старый черт")."

Вот, кто ездил к в гости к крымским татарам "в плаще с двумя пистолетами", вернее – с плеткой, и проповедовал им христианство. А заодно становится ясным, что именно за "христианство" такое было, а то католичка-француженка, обращающая мусульман в православие смотрится как-то нелепо.

Итак, вместо де Ламотт мы видим Голицыну, а вместо загадочных контрабандистов – обычных сектантов. А где же все это время была "крымская миледи"?

Маркевич оставляет нам еще одну зацепку насчет клейма. В примечаниях к своей статье он ссылается на вышедшие в 1889 году воспоминания некой Ольги N (журнал "Русский вестник") и пишет: Голицыны узнали, что их старая гувернантка - не кто иная, как графиня де Ламотт, только тогда, когда случайно, через полуоткрытую дверь, заметили у нее на плече отметину… Стоп, какие "Голицыны", если Анна Сергеевна приехала в Крым без родственников? Во-вторых, зачем ей понадобилась гувернантка, если у нее не было детей, а дочь Юлианы Крюденер к тому моменту была уже замужем?

Надо сказать, что сама Ольга N графиню де Гоше в глаза не видела, а историю о ней пересказывает со слов неизвестных "крымских старожилов". Далее из текста становится ясным, что речь идет о совсем другой ветви рода Голицыных – о Василии Сергеевиче Голицыне и его жене Елене Суворовой, урожденной Нарышкиной, легендарной красавице своего времени. Одно только "но": в 1824 году эта семья еще праздновала свой "медовый месяц" в Берлине, а в своем крымском имении стала появляться через несколько лет после того, как де Гоше умерла. Видимо, у них жила какая-то другая престарелая француженка, у которой тоже могло быть клеймо. А могло случиться и так, что одну историю смешали с другой ради достоверности. Поскольку легенды о "миледи" стали появляться чуть ли не на другой день после ее смерти, крымские дворяне были склонны видеть Жанну де Ламотт в любой эмигрантке говорящей по-французски.

А может ее и вовсе не было в Крыму?

Нет, была. И даже в ссылке оставалась персоной настолько важной для российской короны, что то ли начальник Генерального штаба Дибич, то ли всемогущий Бекендорф приказал губернатору Таврическому Нарышкину: после смерти графини все принадлежащие ей бумаги и личные вещи изъять и немедленно фельдъегерской почтой доставить в Петербург! Как только весть о кончине де Гоше дошла до Нарышкина, он немедленно отправил своего чиновника для особых поручений, но не в "Артек", а в город Старый Крым, и дает ему письменный наказ, одна фраза из которого окончательно все проясняет:

Жанна Де Ламотт

"Известно, что графиня Гаше находилась и умерла в Старом Крыму, имущество ее описано тамошнею ратушею при бытности назначенных графинею Гаше изустно перед кончиною своею душеприказчиков: коллежского секретаря барона Боде, иностранца Килиуса и заведовавшего делами покойной феодосийского 1-й гильдии купца Доменико Аморети, которое, по распоряжению тамошнего губернаторского правительства, взято в ведомство феодосийской дворянской опеки. В описи имущества показаны четыре шкатулки без означения, однако, каких они цветов, но одна из них, под No 88, с дамским прибором и отмечена следующею госпоже Бирх. Вероятно, это та самая шкатулка, о которой начальник генерального штаба пишет мне".

Значит, де Гаше-де Ламотт действительно жила и умерла в Крыму, но не на Южном берегу, а на востоке полуострова, в городе Старый Крым. Эту версию полностью подтверждают и мемуары дочери уже упомянутого барона Боде, ставшего позднее директором Училища виноградарства и виноделия в Судаке:

"Я была еще очень молоденькой девочкой, когда вся эта компания приезжала к моим родителям, но я живо помню всех их: и сухую, грозную княгиню Голицыну, и нежную блондинку Баронессу Беркгейм, но более всех графиню де Гаше. Всю ее замечательную историю узнала я гораздо позже; не знаю отчего, она тогда поразила меня; но я как сейчас вижу старушку среднего роста, довольно стройная, в сером суконном рединготе. Седые волосы ее были прикрыты черным бархатным беретом с перьями; лицо нельзя сказать кроткое, но умное и приятное, украшалось живыми блестящими глазами. Она говорила бойко и увлекательно-изящным французским языком. С родителями моими она была чрезвычайно любезна, с своими спутницами насмешлива и резка <…> Она желала купить в Старом Крыму сад, принадлежавший отцу моему."

Итак, баронесса Мария Боде оказывается чуть ли не единственным свидетелем (если не считать Олизара), видевшим таинственную графиню де Гоше своими глазами, в отличие от многочисленных пересказчиков баек "крымских старожилов". Там же можно узнать и о том, чем занималась под конец жизни эта женщина.

Александр Боде хотел заполучить де Гаше в качестве компаньонки и наставницы для своей дочери. Он даже предлагал построить для нее дом в Судаке. Но француженка захотела выкупить принадлежавший ему сад, поэтому поселилась в землянке рядом с усадьбой Боде и стала сбивать цену, отгоняя всех прочих покупателей. Потом решила мириться и завещала семье Боде чуть ли не все свое имущество. А 23 апреля 1826 года она скончалась. Описание обстоятельств ее смерти не оставляет никакого пространства для сомнений:

"Ее служанка-армянка рассказала только о том, что, почувствовав себя плохо, графиня всю ночь перебирала и сжигала свои бумаги, что она запретила после своей смерти раздевать ее и требовала похоронить в том, в чем она была одета. По решению местных властей, в связи с отсутствием католического священника, она была похоронена русским православным и армянским грегорианским священниками. Могильная плита не тронута до сих пор/… /В связи с тем, что графиня редко кого допускала к себе, одевалась всегда сама одна/ …/ее служанка мало чем могла удовлетворить всеобщее любопытство. И только во время осмотра и омовения она заметила на спине своей хозяйки два ясных следа от раскаленного железа. Эта деталь подтверждает все предыдущие предположения, так как известно, что госпожа госпожа де Ламотт была приговорена к клеймению и, несмотря на то, что она отбивалась от палачей, клеймо, хотя и нечеткое, все же было выжжено" , - сообщается в мемуарах Марии Боде.

Подведем итоги

Великая авантюристка XVIII века Жанна де Ламотт действительно не умирала в Лондоне, а в очередной раз создала себе новую личность и под ней стала работать на российскую "внешнюю разведку" (спецслужб в сегодняшнем понимании тогда еще не было, шпионажем занимались в основном дипломаты).

В благодарность за это ей позволили жить в Санкт-Петербурге. Но даже из-за такой полезной во всех отношениях дамы Александр I не собирался ссориться с восстановленными в своих правах Бурбонами, так что Жанну убрали с глаз долой сразу же, как только французы ее опознали.

В Крым она прибыла, судя по всему, вместе с сектантской "миссией" А.С. Голицыной, а затем их пути разделились. Голицына вместе с Крюденер остались проповедовать свое "христианство" татарам на Южном берегу, а Жанна де Ламотт перебралась в Старый Крым, где и провела последние полтора года своей жизни на глазах у семейства Боде (что неудивительно, благо они были ее соотечественниками).

В семействе Голицыных из Магарача жила какая-то другая француженка, вполне возможно - беглая воровка. Скорее всего, Ольга N вообще выдумала эту историю, желая придать достоверности легенде о де Ламотт.

Белая Дама из "Артека" - это собирательный образ двух женщин, реально существовавших и живших в Крыму в одно и то же время: графини де Ламотт и А.С. Голицыной.

"Чертов домик" в лагере "Морской" вообще не имеет ко всему этому никакого отношения. Скорее всего его построили уже в то время, когда урочищем "Артек" владела Т.Б. Потемкина¸ славившаяся не только истовой набожностью, но еще и увлечением спиритизмом и прочей мистикой.

Такая история. Может, все-таки не стоит пересказывать ее нынешним "артековцам"? Оставить легенду в покое, сделать в "Чертовом домике" музей, пустить слух о том, что знаменитое ожерелье Марии Антуанетты было спрятано где-то неподалеку и пусть его ищут. В конце концов, мы же на полном серьезе рассказываем детям о том, что Санта Клаус проживает в деревне Йолупупкки в Лапландии, а Дед Мороз – в Великом Устюге. Вырастут, как говорится, - поймут. Все равно ни один пионерлагерь не может существовать без своей Белой Дамы.

Гораздо обиднее, когда подобные байки на полном серьезе воспроизводят и публикуют взрослые.

Алексей Байков

Евгений Белоусов
из книги
"Легенды "Артека"

ПОЧЕМУ ТРОПИНКИ
ЗМЕЙКОЙ ВЬЮТСЯ

Приехали первые пионеры в лагерь. Шёл как раз 1925 год. С вожатым познакомились. По сторонам огляделись.

Как здорово! - говорят.

И пошли посмотреть, что да где в "Артеке". С пригорка на пригорок взбираются. Как рощу маслиновую минули, завертели головами:

Ой, смотрите! Здесь дубы да сосны!

Ой, смотрите! Здесь . - Пойдём на лужайку?

Не успели парком налюбоваться, как с пригорка зовет их товарищ:

Идите ко мне! Отсюда море хорошо видно! Подбегают ребята:

Глядите! Волны точно барашки!

Потом налево повернули. И все диву даются: - Вон белка-непоседа с ветки на ветку скачет. - Вон дятел-барабанщик нам головой кивает. Затем вправо пошли и даже плечами пожимают: - Какие деревья невиданные!

Какие цветы дивные!

И так пионеры друг за дружкой змейкой ходят. А прямо идти никак не получается.

Тут вожатый в сторону Медведь-горы показывает и говорит:

Пойдём туда? Соберём гербарий растений?

Камни все разные да блестящие.

Соберём коллекцию минералов? - вожатый спрашивает.

Соберём, - отвечают пионеры.

Так до самого подножья Аю-Дага и добрались. А как домой возвращаться стали, засмеялись:

Как сюда шли, так никакой тропинки не было.

А теперь есть.

И сама, точно змейка, вьётся.

А давайте, ребята, по ней назад идти да никуда не сворачивать.

Друг за дружкой встали и пошли с песней. Так, говорят, появилась первая артековская тропинка.

Потом и другая, и третья появилась. Уж больно красот в "Артеке" много. И что ни изгиб у тропинки, то что-нибудь особое.

Хотели как-то взрослые дорожки подровнять. Да ничего у них не получилось. Ведь столько чудес на земле артековской. И что ни поворот - то новое открытие.

О ДОКТОРЕ
И ПЕРВОЙ АРТЕКОВСКОЙ ПЕСНЕ

Было это в далеком 1925 году. В лагерь только-только заехали первые пионеры. У подножья Аю-Дага жила-была артековская Песня. Только до поры до времени никто об этом не знал. Песня тихо бродила кипарисовыми аллеями. Гладила ласково склоны прибрежные. В тихую ночь шелестела вместе с галькой блестящей. И всё норовила с пионерами подружиться. Знала, что сведёт её с ними судьба на годы долгие. Знала ещё, что первым споёт её самый главный артековец.

Был у Песни друг неразлучный - звонкий Припев. Куда она - туда и он.

Говорил печально Припев:

Жаль. Но ещё не пришло время нам с артековцами дружбу водить!

Ворковала чуть слышно Песня:

Как грустно, что не знакомы мы с этим человеком. Его сердце доброе сделает нас счастливыми.

Тут из Москвы спрашивает письмом у взрослых основатель "Артека" доктор Соловьев: - Как живется пионерам?

Те отвечают:

Палатки крепкие - брезентовые. - Кормим ребят досыта.

Клуб-библиотеку и кабинет врачебный открыл а всего и не перечислишь. Что ещё пионерам дл отдыха нужно?

Радуется Песня от слов хороших. В ветках кипариса резвится да флаг на мачте развевает. Шепчет что-то тихо-тихо и ждет, что еще взрослые скажут.

А те отвечают честно:

Вроде, всего вдоволь. А вот чего-то не хватает.

Может быть, каждую неделю вечера художественной самодеятельности проводить?

Песня мимо мальчишек пролетела. Те возьми и скажи: - А можно мы сцену построим? Сами с работой управимся. Перед отъездом петь там будем да стихи читать. - Хорошо придумали, - сказал доктор Соловьев.

Хорошо мы подсказали, - улыбнулись Песня с Припевом.

Так первая смена прошла.

Однажды на зорьке играли Песня с Припевом на линейке артековской. Смотрят - ребята с постелей поднимаются да из палаток выходят.

Говорит Песня другу своему с укором: - Это ты пионеров разбудил.

Тот не поймёт в чём дело. Неужели громко распевал?

Притихли друзья да прислушались. Оказалось, они вовсе и не виноваты. Просто артековцы второй смены - ребята деревенские. К распорядку лагерному пока не привыкли. Вот и поднялись по привычке с зарёй утренней. Что называется, с первыми петухами.

А как ещё немного времени прошло - приехал в "Артек" Зиновий Петрович. Песня с Припевом, понятное дело, за ним неотступно.

Смотри, он ручку и бумагу взял, - говорит Песня.

Смотри, он что-то пишет и тихо напевает, - сказал Припев.

Прошло несколько дней. А доктор Соловьев о6 отдыхе и не думает. То на костре с ребятами. То крабов и морских коньков с девчонками собирает. То беседу медицинскую проводит.

И вот однажды случилось то, чего так долго ждали Песня с Припевом.

Как здорово! - обрадовалась Песня. - Зиновий Петрович меня поёт.

Лагерь наш устроил РОКК (Российское Общество Красного Креста),
Комсомол ему помог.
Наш "Артем", наш "Артек",
Не забытъ тебя вовек.

Пионеры не зевали,
Комсомолу помогали.
Наш "Артем", наш "Артем",
Не забытъ тебя вовек.

Зиновия Петровича окружили ребята. Они стали подпевать:

Стал наш лагерь, как картинка,
Он - рабочая новинка.
Наш "Артек", наш "Артем",
Не забъьтъ тебя вовек.

Скоро весь лагерь пел и смеялся:

Мы здоровья наберём,
И с собою увезём.
Наш "Артек", наш "Артек",
Не забыть тебя вовек.

Песня летела над Артеком. Она расправила свои крылья. Сияли радостью ребячьи глаза. А как же иначе! Ведь родилась Первая артековская Песня!

Ура! - кричал в восторге Припев. Он хлопал в ладоши и наставлял удивленных девчонок и мальчишек:

Меня громче пойте! Меня!

Те заливисто смеялись и подхватывали Припев. А тот гордо говорил:

Слушайте все! Меня нужно петь очень красиво! Понятно? Я никогда не повторяю два раза!

Хохотал и повторял вместе со счастливыми ребятами и с вожатыми снова: три, потом четыре, потом пять и шесть раз:

Мы на солнце загорели,
Словно негры почернели.
Наш "Артек", наш "Артек",
Не забыть тебя вовек.

Вместе с нами будет рад
Папа, мама и отряд.
Наш "Артек", наш "Артек",
Не забыть тебя вовек.

Песня ликовала. И настала жизнь в "Артеке" совсем весёлая. Первая Песня стала сигналом для всех, кто влюблён в "Артек". Пройдет немного времени, и у неё появится много друзей. Это будут новые артековские песни.

Их будут сочинять ребята и вожатые, профессиональные поэты и композиторы, врачи и инженеры. Их будут сочинять все, чье сердце не может не петь при слове "Артек".

Проходят годы. Но слова своих друзей-песен артековцы не забывают. Даже когда за плечами целая жизнь.

Почему? - спросите вы.

Потому что живут они в душе всегда. И поют эти песни - сердцем!

ДУБ-ПОЧТАЛЬОН

Жил-был на свете кряжистый дуб. Рос он на самой вершине Медведь-горы. Ветви раскидистые прохладу путникам дарили. Дупла-окошки во все стороны света смотрели. Но главное - Дуб умел сближать людей.

С чего это началось?

Однажды летом 1925 года пришли в гости к Дубу артековцы. Дорогу указал местный проводник Осман Казак. Посидели ребята, отдохнули да песни попели. Про жизнь артековскую хорошую поговорили. А ещё сказали:

А давайте про себя да про "Артек" письма напишем. - Ещё и адреса свои укажем.

Письма в дупле у меня оставляйте. Я их новым артековцам передам.

А артековцы, как известно, такой народ, что если решили, то выполнят обязательно.

Так вот. В лагерь ребята вернулись да за ручки взялись. Про что хотели написать, написали. Письма в конверты самодельные заклеили да к Дубу снесли.

Тот говорит:

Езжайте домой спокойно. Все как есть передам. Да ещё в придачу про вас чего хорошего расскажу. Ребята Дубу лапы-ветви пожали да на том и распрощались.

Такое вот начало было в истории Дуба-почтальона.

Потом полетели одна имена за другой. Старый год сменялся новым. И стал на десятки лет Дуб лучшим другом артековцев.

Ему доверяли свои тайны.

Под его ветвями, говорят, вожатые свидания назначали.

Говорят ещё, что письма, из его дупла оказывались за тысячи километров от "Артека". Письма эти сдружили ребят из Киева и Воронежа, Харькова и Минска, Москвы и Кишинева.

Для посланий из Дуба-почтальона не было границ. Вперемешку лежали там адреса артековцев Болгарии и Финляндии, Советского Союза и Вьетнама, Польши и Египта, Кубы и Венгрии.

Да и как иначе? Разве у дружбы есть границы?

Так ведь Должно быть всегда. Правда?

Вот только конец у истории грустный. Пришёл как-то на вершину человек нехороший. Спичкой чиркнул - загорелись письма. Случилось это 15 августа 1971 года.

Так не стало у артековцев друга-почтальона. Но дружба слабее от этого не стала.

Не верите?

Тогда посчитайте, сколько адресов друзей каждую смену увозят артековцы.

Так-то вот!

КАК ВОЗНИК "ХРУСТАЛЬНЫЙ"

Когда-то в давние времена было царство Хрустальное. И правил там юный царь - Хрусталик Великий. Он любил красоту. Любил своих подданных. И самые красивые здания приказывал строить из прозрач-ного и блестящего материала - хрусталя.

Но однажды из соседнего государства на-пал на царство Хрустальное злой хан Рубинтий I.

Пусть будет тьма! - кричал он в гневе. - Разрушайте эти безобразные хрустальные домишки! Возводите кругом рубиновые своды!

Зачахли цветы. Уняли деревья.

Заплакали благородные жители Хрустального: - На нашей прекрасной земле исчезло солнце.

Всюду красным-красно от рубиновых куполов.

И тогда царь Хрусталик Великий вместе со своим народом спрятался в подземелье. А там был тайный ход, что выходил к далекой высокой горе. Сказал юный царь:

Нам предстоит освободить царство от неприятеля. Непростое это дело. Не один день тяжкий уготовила нам судьба. Но если справимся со всеми испытаниями - будем самыми счастливыми из всех счастливых.

С этими словами двинулись они в путь. Непростым было путешествие по подземным лабиринтам. Однажды разведчики доложили:

Вдали лежит громадный светящийся камень.

Подойдя к нему, люди прочитали на камне надпись: "Тот, кто найдет этот камень, будет обладать волшебной силой. Но сначала он должен построить из камня дворец".

Мы построим! - воскликнули жители царства Хрустального.

Вышли из подземного хода да огляделись: - Неприятеля не видно.

Войско Рубинтия I в двух днях ходьбы отсюда. Стали прикидывать, где сподручней дворец возводить. Внизу - море. До горы, что на Медведя похожа, рукой подать. А на склоне - поляна чудесная.

Тут и начнём, - решил Хрусталик.

Тридцать три дня спин не разгибали. Тридцать три ночи потом соленым обливались. А когда, наконец, уложили последний камень, свершилось чудо.

Смотрите! Засиял наш дворец! - воскликнули люди. Вдруг раздался страшный грохот. Солнечные лучи засветились ярче. Догадался юный царь: -

Это лопнули рубиновые своды. Это злой захватчик бежит из земли нашей.

Так сила волшебного камня спасла целую страну. А дворец этот и по сей день стоит в царстве под названием "Артек". И называется дворец - "Хрустальный".

Вернуться в «Артек» я мечтала с 1996 года. Для меня, двенадцатилетней школьницы, смена в лагере «Янтарный» стала чем-то невероятным! И прежде всего, потому что я была из тех «белых ворон», о которых еще предстоит услышать.

Я спешно покупаю билет до Симферополя, сажусь в аэроэкспресс и мчу в «Домодедово».

— Алло, Даша? Это Лариса. Как дела?
— Привет, Лариса. Лечу в Крым.
— Тогда есть предложение. А не хочешь ли ты рассказать читателям своих «Тактик и практик» про современный «Артек»?
— Это сейчас шутка такая была? Ты не поверишь, но я только что об этом еду-думаю… как бы так сделать.
— Там колоссальные изменения: реконструкция, подходы к образованию, даже форма… Аккредитоваться очень просто.
— Ради «Артека» хоть в рабство, Ларис.

Через неделю у меня была пресс-аккредитация. Нам с коллегами предстояло встать в 05:30, чтобы к 15:00 быть в «Артеке» на интервью с Юрием Владимировичем Ээльмаа, заместителем директора по образованию МДЦ «Артек». Встречал нас сотрудник пресс-службы Юрий Малышев.

Вопросов было много и все, что хотелось, обсудить не удалось, но основные проблемы мы все-таки прояснили.

Даша Богачкина: Была у вас в 1996 году. Могу сказать, что с той поры часто думала о том, как бы сюда вернуться. Понятно, что за это время многое изменилось, поэтому спрошу: что сейчас происходит в «Артеке»?
Юрий Ээльмаа: Если вы пройдетесь по лагерю, то увидите глобальные и реальные перемены. В первую очередь надо понимать, что «Артек» до 1990 года был отражением советской истории: пионерское движение, Советский Союз – это был очень интересный проект со своими задачами, но эта история закончилась. Сейчас рождается новый «Артек»: он ни в коем случае не отказывается от своей истории, но время прошло, сейчас перед нами стоят совершенно новые образовательные задачи, и поэтому изменения неизбежны. Если говорить про инфраструктурную сторону вопроса, то в прошлом году были реконструированы шесть лагерей. В 2016-м два лагеря были снесены до котлована из-за полной ветхости – это лагеря «Полевой» и «Лесной». Новые корпуса возведены на тех же местах, но изменены в соответствии с современными требования их конструкции. Сейчас они работают уже вторую смену. Этим же летом вводится в строй лагерь «Кипарисный». Всего по факту к сентябрю детей будут принимать девять лагерей, а всего их в «Артеке» будет 11.

Если вы были тут в 1996 году, то, конечно же, увидели разительные изменения. Но и артековцев, которые тут были в 2010-2013 гг., поражают нынешние изменения, они помнят совсем другой «Артек».

Д.Б.: Какие задачи стоят перед Вами на сегодня? Для меня «Артек» был и есть такой своеобразной «историей духа». Чем-то таким, после чего «как раньше» не получается. Мы как будто начинали себя по-другому осознавать…
Ю.Э.: Здесь надо говорить о целеполагании детского лагеря как института. Возникает вопрос: а зачем сегодня нужен лагерь вообще и «Артек», в частности? Сегодня в стране 42 000 лагерей - пришкольных, муниципальных, частных четыре федерального центра - «Артек», «Орленок», «Смена», «Океан». Интересно, что самыми «честными» оказываются коммерческие лагеря: они должны продать свою путевку, внятно донести до родителя, чему научится ребенок в их лагере… Для них качество услуги - это вопрос выживания.

Д.Б.: В чем (на Ваш взгляд) сегодня основная проблема лагерей, если мы не берем во внимание финансовый аспект?
Ю.Э.: Проблема в том, что сегодня лагерь в массовом сознании ассоциируется с решением двух задач: либо это оздоровление детей, либо отдых в своеобразном «Диснейленде». Мы же хотим создать систему, чтобы лагерь стал элементом системы образования. Банальные развлечения во внешкольный период ничем не отличаются от Турции или Египта, и сегодня ни родители, ни дети не хотят просто лежать на солнце и довольствоваться примитивными развлечениями – это не ответ на запросы современных родителей, и, к счастью, в этом они полностью правы. В ситуации множественных дефицитов школы, летний период рассматривается родителями как время получения другого, нешкольного образования. Еще один важный аспект: сегодня один из самых сложных вопросов нашего общества – это субкультура детства, которая после распада СССР была полностью разрушена.
По сравнению с советским временем сегодня практически нет детского кино, детского телевидения, детских движений, каким в свое время была пионерия. Анонсированное «Российское движение школьников» пока только еще создается. Да и слову «Артек» в сознании современных детей еще предстоит дорасти до уровня мечты. Миф о «великом „ Артеке“ » остался для людей старше 40, и если раньше ребенок приезжал в «Артек» и видел море впервые, то сегодня это часто не так. Нужны новые основания для величия и новые легенды.

Д.Б.: Например? В «наше» время была легенда про Суук-Су, Аю-Даг и, конечно же, мы все ждали, когда же наступит 2000 год, и откроют ракету с письмами детей 1960 года…
Ю.Э.: Например, сегодня это образ Абсолюта. Любой артековец знает песню:

На горбатом Аю-Даге в вышине,
В абсолютно абсолютной тишине
В старом дереве нашел себе приют
Бородатый и усатый Абсолют.

В прошлом году к 90-летию у нас появился визуальный образ Абсолюта –маленького гномика с рыжей бородой. Он приходит к детям в тихий час и проверяет как они спят. Можно этот образ легендировать, например, описать его приключения, истории жизни. По стилю это такая «успенская» детская литература или помните, были такие популярные детские книжки «Муфта, Полботинка и Моховая Борода»? Вообще насыщенное смыслами место всегда порождает мифологию.

Д.Б.: В Артеке «сносило башню» уже от одной атмосферы… Море, горы, легенды. Какое-то другое общение. Прежде всего, то, что мы все были из разных городов и даже стран. А в чем, на Ваш взгляд, образовательный потенциал «Артека»? Ведь для Международного Детского Центра это один из самых важных вопросов?
Ю.Э.: Для меня на сегодня единственный путь развития системы лагерей – это встраивание ее в систему образования. Важно, чтобы школа понимала, что есть определенные дефициты в плане образования, и что лагерь или детский центр в направлении личностного образования может решить гораздо больше задач. Другой вопрос, что результаты образования в лагере сложно формализуются, и если исчисляются, то, как правило, путем саморефлексии через несколько лет. У детского центра как института есть свое место в системе образования. Это правильно – отправлять ежегодно на три недели ребенка в лагерь, прежде всего для решения его личностных задач.

Что еще важно. У нас в стране всегда были перекосы: сначала был повальный коллективизм, который всем претил, потом мы бросились выращивать лидеров и индивидуалистов, уткнувшихся в гаджет и не видящих никого вокруг. Но мир сегодня слишком сложный, чтобы с его проблемами и задачами справится в одиночку, и сегодня, прежде всего, нужна способность к объединению, коллаборативной деятельности.

Д.Б.: А как быть с современными родителями? Насколько они понимают значение «самостоятельной» жизни ребенка в лагере и вообще значение лагеря как элемента дополнительного образования?
Ю.Э.: Следует объяснять родителям, что не надо ребенка в Турцию, где «все включено», везти, это взрослый отдых. Ехать надо туда, где есть возможность приобрести другие навыки. Такие вещи должны рассматриваться тремя сторонами: государством, социумом и профессиональным образовательным сообществом. И в этом смысле школа должна понимать, что в лагерь ребенок едет за другой компетенцией и, возможно, по возвращении сможет научить своих одноклассников чему-то новому.

Д.Б.: Каким именно направлениям в «Артеке» уделяется большее внимание?
Ю.Э.: В «Артеке» есть два периода: летний, когда школа не работает, и учебный год в классическом понимании. Когда школа работает, наша задача состоит в том, чтобы ребенк за 21 день обучения в рамках смены получил другой образовательный опыт, чтобы состоялось переформатирование его понимания обучения и мира вокруг. Мы начали работать с переформатированием учебного процесса, новый формат мы назвали сетевыми образовательными модулями (СОМ). Это способ организации учебного процесса, в котором объединяются усилия лагеря, в котором ребенок живет, школы, дополнительного образования и тематических партнеров. Например, когда от «Роскосмоса» приезжает настоящий космонавт, проводит урок астрономии, рассказывая при этом историю освоения космоса, да еще эксперименты с ребятами проводит, отвечает на вопросы детей о своем космическом полете, он не просто преподает – он влияет на личность детей. Но нам в этом смысле не хотелось бы жесткой профориентации, мы не навязываем конкретные направления, у нас ребенок сам выбирает то, что ему по душе – от футбола до авиамоделирования.

Д.Б.: Другими словами, сегодня ребенок хочет стать космонавтом, а завтра идет осваивать балетные «па» и ничего не должно мешать?
Ю.Э.: «Артек» – это не летняя школа, не погружение, это история мягкой профилизации, то есть, если к нам приехала группа каратистов, то они поселятся вместе со скрипачами и танцорами, и физиками. В «Артеке» происходит встреча тех, кто часто в обычной жизни даже не имеет представления о существовании друг друга. В этом принципиальное отличие «Артека»: приезжают крутые, но разные. У нас каждый из них переживает успеха и становится звездой – для себя лично и для своего окружения. Один из самых ценных моментов, которые я запомнил – зарисовка с костровой площадки «Морского»: передо мной сидели мальчик и девочка, смотрели выступление юной артистки из их отряда. И тут девочка говорит товарищу с восторгом: «Ты знаешь, а девочка, которая сейчас выступает перед всем лагерем, живет со мной в одной комнате». Она искренне считает выступающую коллегу звездой! Понимаете, «звезды» и «классики» - это не люди в телевизоре или портреты на стене, они живые, тут, рядом, добившиеся успеха сами. В этом возвращение правильного понимания слова «элитарность». Наша задача – обеспечить эту коммуникацию разных.

И еще аспект. Есть дети, которым что-то надо. Книжки читать, физику учить, танцевать, спортом заниматься. Можно их назвать «дети с распахнутыми глазами». В своей среде они часто бывают одиноки на фоне «обыкновенного» большинства. И видят себя белыми воронами. И тут - поездка в «Артек»! Ребенок видит других таких же «не таких». Разных, непонятных. И понимает, что быть «белой вороной» – это нормально! Хорошо петь – нормально, танцевать – нормально, заниматься спортом – это нормально, физику учить – нормально! Что-то хотеть в жизни – это тоже нормально! И они уезжают другими. Этот опыт имеет характер откровения. И в этом смысле «Артек» – это территория «высокой планки как нормы». Нормально, когда дети плачут на разъезде, и если не плачут – значит мы тут плохо поработали. Но обычно плачут.

Д.Б.: А были какие-то истории с «выпускниками»?
Ю.Э.: В прошлом году мы отмечали 90-летие «Артека», у нас случилась уникальная история. В «Артек» приехала вожатая лагеря «Хрустальный» и отряд, который здесь был в 1969 г. Представляете как повлиял на этих людей «Артек», раз они - взрослые люди - спустя столько времени собрались и приехали из разных городов и стран. Через 50 лет!

Д.Б.: Как сегодня в «Артек» попадают дети?
Ю.Э.: Важно понимать, что 95% путевок в «Артек» распределяются бесплатно – за заслуги детей в учебе, творчестве, спорте и общественной жизни. Мы сейчас работаем над новой автоматизированной системой распределения путевок. Пока сильно зависим от управления в регионах: сегодня мы выделяем регионам квоты в соответствии с количеством проживающих там детей, а на местах представители региональной власти эти путевки распределяют. Но из субъектов нам приходит много жалоб от детей и их родителей. Поэтому мы разработали прототип автоматизированной системы, которая будет проводить конкурс на получение путевки максимально объективно, без участия заинтересованных лиц. Теперь ребенок или родитель сможет самостоятельно подать заявку на получение путевки в «Артек», загрузив свое портфолио с достижениями. Потом ИТ-система каждому достижению присвоит определенный вес (в зависимости от уровня соревнования и достигнутого результата) и сформирует список детей, в котором лидерами станут те, у кого максимальный балл. Будет устанавливаться проходной балл, почти как при поступлении в вуз, и лучшие получат путевки. Кстати те, кому не повезло, могут добиваться новых достижений и снова пробовать участвовать в конкурсе на получение путевки. Эта система начнет в штатном режиме действовать в 2017 году.

Также существует система тематических партнеров «Артека», которые имеют квоты на путевки. Внутри своей деятельности они могут этими путевками поощрять талантливых детей, победивших в конкурсах. Мы предоставляем путевки, при этом партнер участвует в развитии лагеря. Например, «Почта России» построила домик, где работает студия соответствующей тематики, Русское Географическое Общество установило арктическую полярную палатку, МЧС помогла нам в создании фермы, а Самарская Аэрокосмическая Академия им. Королева на постоянной основе организовала лабораторию робототехники. Это все программы дополнительного образования.

Лишь 5% путевок распределяются на коммерческой основе – за 10 дней до смены в открытую продажу на сайте поступают невостребованные путевки, если такие, конечно, остаются. Улетают в первые же минуты.

Д.Б.: А были случаи, когда ребенка отправляли в «Артек» против его желания?
Ю.Э.: У нас случались разные истории. Как-то к нам отправили ребенка в наказание. В 2014 году, один богатый папа не взял ребенка в Ниццу, отправил к нам. Как же он был удивлен, когда через полтора месяца ребенок не хотел ехать домой. И такое бывает.

В этот момент заходит сотрудник пресс-службы «Артека» Юрий Малышев:
— Ребята, пора, нас с вами ждет транспорт.

Нам провели экскурсию по «Артеку», мне удалось посмотреть свой отреставрированный «Янтарный». Юрий Малышев рассказал, что сегодня у детей совершенно другие условия проживания, они уже живут не по 12 человек, как раньше, а по шесть.

Душевая и санузел прямо в номерах. Я смотрела и думала, что, конечно, это круто, но кубрики были как-то романтичнее, что ли. Или просто тогда это было «наше» время. Мы сбегали вечером на Аю-Даг смотреть закаты, занимались спортом, писали друг другу письма, а потом месяцами ждали на них ответы… Думали: а что же там, в ракете?

И как мне рассказал Юрий Малышев, в ракете были письма сегодняшним космонавтам, летчикам и про новые технологии, а на 90-летие «Артека» написали новые письма, и они тоже были про космос, новые технологии и покорение неба. Так, может быть, все не так сильно изменилось?

Группа артефактов, относящихся к разным периодам существования главного пионерского лагеря Советского Союза – «Артека»...много истории и букв....

В их числе номер журнала «Огонек» за 1940-й год, в котором опубликован репортаж о посещении лагеря Вячеславом Молотовым, газета «Пионерская правда» за 25 июля 1947 года c заметкой о встрече артековцев с матерью Павлика Морозова, фотография двух пионерок на фоне горы Аю-Даг, снятая летом 1952 года, направление в «Артек» для девочки на имя камчатской школьницы Тамары Ермольцевой, выданное в мае 1962 года, а также конверт и обложка почетной грамоты Х слета Всесоюзной пионерской организации им.Ленина, ставшего последним в истории советской пионерской организации. Каждый из этих артефактов хранит в себе небольшую частицу истории бывшей всесоюзной детской здравницы.

Вопреки сложившемуся мифу, пионерский лагерь «Артек» был основан отнюдь не большевистской партией, да и реальная дата его появления почти на год расходится с официальной. И хотя официально днём рождения «Артека» считается 16 июня 1925 года, впервые о создании оздоровительного детского лагеря в крымском урочище Артек было объявлено 5 ноября 1924 года - на празднике пионеров Московской губернии. Для пионерской организации это был особый год – ей, наконец, присвоили имя Ленина, вместо предыдущего Спартака, в честь которого Пионерия была названа с момента своего основания в 1922 году по аналогии с разгромленным к тому времени германским «Союзом Спартака» Розы Люксембург и Карла Либкнехта.

Сама идея строительства детской здравницы в окрестностях Аю-Дага появилась тоже не совсем так, как это принято было описывать позже. Любопытно, что даже современные источники, повествующие о появлении в Крыму первого пионерского лагеря, буквально слово в слово повторяют примерно такое романтическое описание: «Шел 1924 год. В тихий осенний вечер у подножья горы Аю-Даг гулял приехавший из Москвы старый большевик Зиновий Петрович Соловьев. Он отдыхал, любовался природой и полной грудью вдыхал живительный горно-морской воздух, но мысли его были далеко. Его заботил вопрос в возможно короткий срок поправить здоровье пролетарских детей, особенно тех, кто пострадал за годы империалистической и гражданской войны и годы разрухи. Лагерь-санаторий, «лечебный лагерь» - вот что хотелось создать Зиновию Петровичу». Впервые эта версия на правах официальной появилась на страницах подарочной книги-фотоальбома «Артек», которая вышла в свет в 1940 году тиражом в 3 тысячи экземпляров, один из которых был лично презентован И.В.Сталину. С тех пор версия о появлении лагеря как следствии заботы большевиков о пролетарских детях стала единственной.

В реальности заместитель наркома здравоохранения РСФСР, председатель Центрального комитета Российского общества Красного Креста (РОКК) Зиновий Соловьёв хоть и может считаться основателем лагеря, но никак не автором идеи. Впервые мысль о создании на побережье Крыма санатория для подростков была озвучена еще в 1921 году Сергеем Метальниковым - известным русским ученым-иммунологом, одним из основателей Таврического университета. Дача семьи Метальникова «Звонкий источник» располагалась в Крыму, в местечке Артек (о происхождении этого имени см.заметку «От перепёлки до Артека»); её главный дом сохранился до наших дней. По распространенной моде того времени, в своём имении Метальников основал философический кружок (о философских течениях того времени читайте в заметке «Приносящие в дар»). Как врач, работающий над проблемами повышения иммунитета и профилактики болезней, Метальников в 1921 году впервые предложил использовать свою дачу под детский санаторий. Власти к идее профессора прислушались: его дача была национализирована и разграблена, а сам он вынужден был эмигрировать во Францию, где вскоре прославился своей работой в Институте Пастера. В официальной истории Артека строчки для Метальникова так и не нашлось.

В отличие от профессора Метальникова, снискавшего себе мировую славу уже в эмиграции, Зиновий Петрович Соловьёв уже к началу 20-х годов был личностью легендарной. Во-первых, он закончил ту же Симбирскую гимназию, в которой учился В.И.Ленин. Ещё в 1898 году он стал членом РСДРП, чем навсегда вписал себя в когорту старых большевиков. Успешно закончив Казанский университет, Соловьёв начал свою медицинскую практику в Симбирске, где попутно руководил местной коммунистической ячейкой вместе с младшим братом Ленина – Дмитрием Ульяновым. В медицине Зиновий Петрович слыл подвижником: он активно разрабатывал методы борьбы со скарлатиной, туберкулезом, тифом, руководил журналами «Врачебно-санитарный листок», «Общественный врач», «Врачебная жизнь», вел санитарно-просветительную работу. Именно по предложению Зиновия Соловьева в 1917 году Пироговское общество выступило против восстановления на фронте смертной казни (вряд ли гуманист Соловьев догадывался, что совсем скоро его товарищи по партии будут жонглировать смертной казнью по своему усмотрению). После Октябрьского переворота Соловьев разработал проект создания народного комиссариата здравоохранения. Сам наркомат появился 11 июля 1918 года, и Зиновий Петрович сразу занял в нем должность заместителя наркома.

Однако для нашей истории важно другое - то, что одновременно с этими назначениями Зиновий Соловьёв занял пост председателя исполкома Российского общества Красного креста (РОКК). Именно по инициативе Красного Креста в 1924 году в СССР была организована «Служба здоровья пионеров», благодаря которой при школах и клубах начали появляться врачебные кабинеты, а пионерские отряды стали снабжать медицинскими аптечками. Тогда же появился лозунг «Юному пионеру – здоровое лето!» Однако до создания пионерского лагеря было далеко - у Красного креста не было ни денег, ни специалистов, ни соответствующего опыта. Поначалу даже попытались перенять опыт британских бойскаутов – стали копировать их военизированные лагеря. Но вскоре поняли, что истощенным революцией и голодом детям нужна не строевая подготовка и азбука выживания в лесу, а медицинская помощь, здоровое питание, солнце, свежий воздух и полноценный отдых. Тут и пришлась кстати давняя идея Сергея Метальникова. Выбор места для первого летнего лагеря для советской пионерии был предопределён. Так что «Артек» родился под сенью креста, а не красной звезды с серпом и молотом. Кстати, именно эмблема Российского общества Красного креста была изображена на первом знамени советских артековцев. Да и первая песня лагеря, написанная самим Соловьевым, начиналась словами:
«Лагерь наш построил РОКК,
Комсомол ему помог».

30 ноября 1924 года в «Правде» появилась статья Зиновия Соловьева «Крым – детям». Но предложение организовать в урочище Артек Всесоюзный санаторий для школьников, страдающих туберкулезной интоксикацией и другими серьезными заболеваниями, ЦК РОКК направил властям лишь 6 января 1925 года. С этого момента официально стартовала подготовка к обустройству лагеря. Вот как описывал этот процесс сам Зиновий Петрович: «Я как-то в тихий осенний вечер бродил по берегу моря около горы Аю-Даг. Золотились вершины гор, тихо шумели дубы и сосны, поступь шагов моих заглушалось плеском волны. Давно не чувствовал я такой тишины, покоя и красоты… Когда я тотчас поделился мыслями с будущим организатором артековского лагеря Федором Шишмаревым, то мы, быстро поняв друг друга с двух слов, и сошлись на плане устройства в «Артеке» опытного пионерского лагеря, который мог бы послужить образцом для работников на местах. С этой целью Красный Крест арендовал весь «Артек» площадью 100 десятин с его дачами и парками, лесами, лугами. На этом просторе можно из года в год создавать своеобразные учреждение, которое со временем превратится в настоящую «Пионерию».

Как мы уже знаем, к тому моменту упоминающиеся в высказывании Соловьёва дачи были в большинстве своём национализированы, разграблены и заброшены. Однако с появлением «Артека» у них появились шансы на новую жизнь. Правда, произошло это не сразу. Организация здравницы в 1925 году проводилась исключительно на средства Красного Креста. Денег, видимо, было не очень много – их хватило на закупку четырех брезентовых палаток, 80-ти деревянных топчанов, постельного белья, табуреток, столиков, рукомойников и форменной одежды для детей. Палатки были большие, высокие, светлые, устланные деревянными полами. Территория освещалась керосиновыми лампами и корабельными фонарями - ни электрического освещения, ни водопровода в лагере тогда не было (воду накачивали вручную из двух колодцев).

Для обустройства «Артека» в Крым отправился отряд комсомольцев-строителей, привлекали для этого и местное население. Возле самого моря разбили костровую площадку с амфитеатром для гостей, установили высокую мачту для флага, обустроили газоны и цветники. В бывшей усадьбе князей Потемкиных (соседей Метальникова) разместили клуб, библиотеку, кладовую и врачебный кабинет. Главврачом и, по совместительству, заведующим лагеря был назначен Федор Шишмарев, который ранее заведовал туберкулезным санаторием «Ай-Даниль». Известно о нем совсем немного – в старых книгах и газетах он характеризуется как «исключительный организатор, преданнейший советский человек, великолепный врач, правая рука 3. Соловьева».

24 мая 1925 года в своем самом первом номере газета «Комсомольская правда» разместила маленькую заметку «Лагерь в Крыму»: «Ц.Б.Ю.П. (Центральное бюро юных пионеров) при помощи Красного Креста организует на лето лагерь в Крыму для пионеров Москвы, Иваново-Вознесенска, Ленинграда и Ярославля. Под руководством тт. Семашко и Соловьева для лагеря выбрано одно из лучших мест Крыма. Лагерь явится первым опытом лагеря-санатория. В лагерь поедут пионеры, предрасположенные к туберкулезу». Кстати, фамилия тт. Семашко всплыла в заметке не случайно. Многие советские источники упоительно повествуют о том, как бессонными ночами Николай Семашко (первый нарком здравоохранения) со своим заместителем Соловьевым планировали устройство будущего лагеря. «Нам нужно в организации лагеря нового типа проявить максимум чуткости и внимания к детям. Этому нас учил Владимир Ильич», - советовал своему заму нарком.

ПЕРВЫМИ ОБИТАТЕЛЯМИ «АРТЕКА» СТАЛИ ДЕТИ, ПРЕДРАСПОЛОЖЕННЫЕ К ТУБЕРКУЛЁЗУ

Однако не нарком, а самые простые работяги принимали первую смену артековцев. В 1925 году персонал лагеря состоял всего из 21 сотрудника – в том числе, пятерых комсомольцев-вожатых, водовоза, двух уборщиц и двух подавальщиц. Имена большинства из них уже давно забыты, но некоторые фамилии самого первого коллектива «Артека» в архивах все же сохранились. Помимо Соловьева и Шишмарева в штате числились:
Екатерина Николаевна Згоржельская – врач;
Вера Сергеевна Мамонт - медицинская сестра;
Игорь Селянин - старший вожатый;
Петр Еринский – инструктор по физкультуре.

Все они 16 июня 1925 года присутствовали на торжественной линейке по случаю открытия первой артековской смены. Это произошло на том месте, где сегодня располагается дружина «Морская». Здесь и поныне виднеется памятный знак, посвященный первой пионерской линейке «Артека». Неуклюжим строем встали по стойке «смирно» 80 первых артековцев. Отбор отдыхающих в лагерь тогда проводился строго в соответствии с медицинскими показаниями: в Крым брали только детей с туберкулезной неактивной интоксикацией, функциональными заболеваниями нервной системы, переутомлением и малокровием. Как сообщала «Комсомолка», на первую смену приехали школьники из Москвы и Московской губернии, а также из Тулы и Твери. А «Пионерская правда» летом 1925 года дала более подробную информацию: «Около Гурзуфа открыт лагерь-санаторий. Сейчас там живут 70 московских пионеров и 10 крымских. Пробудут они 3 месяца. Следующая партия будет набрана в Ленинграде, Ивано-Вознесенске и деревнях Самарской губернии. За лето через этот лагерь пройдет 320 человек». По приезду каждый школьник (в первую смену приехали только мальчики) получил кусок мыла, полотенце, зубной порошок с щеткой. Чтобы хоть немного представить, каким счастьем стали каникулы в «Артеке» для этих истощенных борьбой за их же счастливое детство пионеров, приведем письмо одного из артековцев домой: «Приехали в Нижний Новгород, купили хлеба и колбасы. Приехали в Москву. Обедали: щи с мясом и кашу. Из Москвы поехали и проехали много городов. В Курске пили чай с сахаром. Приехали в Симферополь. Купили колбасы и хлеба: на каждого по 1 фунту хлеба и по полфунта колбасы. Потом поехали в Артек. В море воды много. В Артеке жили месяц. Кормили хорошо». Заметьте, об уникальной черноморской природе единственное упоминание - «в море воды много». Зато о еде - в каждой строчке. Измученным болезнями и голодом детям было пока не до крымских красот. Многие из них, в прямом смысле, ничего слаще морковки в своей жизни не ели и впервые видели такую «роскошь», как щи с мясом и чай с сахаром. Доктор Соловьев отлично знал об этом. Поэтому романтическую «пионерскую картошку», печенную в золе, он уже с первого года существования «Артека» заменил на пятикратное санаторное питание по всем правилам детской диетологии. Причем трапеза, как мы помним, проводилась за белоснежными скатертями, а каждому ребенку выдавалась еще и накрахмаленная салфетка в кольце. Ну как такое забудешь?

В полдень 16 июня 1925 года на свежевыкрашенной мачте взвился первый флаг лагеря – красное полотнище, на котором справа золотились серп и молот – символы СССР, а слева – красный крест в белом кругу – эмблема РОКК, в ведении которого Всесоюзная здравница находилась вплоть до октября 1936 года.

Кстати, фотографий, на которых видно это знамя, сохранилось совсем немного. Одна из них – в журнале «Костер» за 1976 год. Обратите внимание, в журнальном описании этого снимка говорится только об одной эмблеме на флаге – перекрещенных сельхозорудий, хотя их видно намного хуже символа РОКК. На всех фотография, где виден Красный Крест, запечатлен исторический момент приезда в «Артек» летом 1925 года самой известной немецкой коммунистки Клары Цеткин.

«Хотите ли вы видеть свободных счастливых детей? Посетите летний лагерь «Артек», - эту часть из выступления Цеткин в черноморской здравнице советские чиновники десятилетиями цитировали как мантру. Мы же приведем более развернутый отрывок из её доклада: «Я была в «Артеке» три раза, и если бы мне не надо было уезжать, я посетила бы его, не знаю сколько еще раз. В «Артеке» видны только веселые, сияющие детские личики. Мальчики и девочки прыгают, резвятся, учатся, собирают растения и насекомых, поют, декламируют, устраивают представления. Все это в определенном порядке, дисциплинированно, но без принуждения, совершенно добровольно. С ними работают педагоги, комсомольцы, врачи, заботящиеся о питании, здоровье и воспитании. Все они - любящие друзья детей, а не распорядители их. С каким напряженным вниманием и радостными взглядами повинуются дети указаниям своих старших друзей». Согласитесь, фраза «дети радостно повинуются» определенно настораживает. Но такова советская действительность - порядок превыше всего. Перед отъездом на родину, где к тому времени уже поднимал голову нацизм, Цеткин произнесла следующее: «Этот лагерь – лишнее доказательство того, что молодой, бедный Советский Союз может пристыдить старые богатые буржуазные государства своей заботой о юношестве». Вряд ли, конечно, пионеры тогда поняли, что эта размахивающая перед ними ридикюлем и тростью почтенная немецкая фрау только что назначила «Артек» «рассадником мировой революции». Не случайно в лагере сразу ввели военизированную терминологию: «марш», «рапорт», «отряд», «смотр», «равнение».

ВОЕННЫЕ ПОРЯДКИ В СОВЕТСКИХ ПИОНЕРСКИХ ЛАГЕРЯХ БЫЛИ ВВЕДЕНЫ НЕМЕЦКОЙ КОММУНИСТКОЙ

«Пристыживанию буржуазных государств», т.е. идеологическому воспитанию школьников в «Артеке» отводилось около 2 часов в день – как бы ни напирал Соловьев на медицинскую составляющую детского лагеря, с первых лет работы «Артек», как и пророчила Цеткин, стал «кузницей кадров» для будущего комсомольского актива. Но санаторий есть санаторий – Соловьев распорядился, чтобы артековцы спали не менее 11 часов в сутки (был обязателен послеобеденный сон). Мало кто из советских пионеров 70-80 годов знал, что раз и навсегда устоявшемуся распорядку дня в летнем лагере они обязаны Зиновию Соловьеву. Это с его заботливой руки день юного артековца начинался с зарядки, заправки кровати, умывания и растирания жестким полотенцем. В распорядок дня входил и обязательный труд - пионеры убирали прилегающий парк, чистили пляж, помогали соседней сельхозкоммуне (в основном собирали виноград, фрукты, сено). Экскурсий в те годы проводилось мало, поскольку в «Артеке» еще не было собственного транспорта.

Сам Зиновий Петрович со своей женой Маргаритой Ивановной все лето проводил в лагере и жил по тому же режиму, что и пионеры – в 7 утра подъем, в 9 вечера отбой. Однажды во время сильного урагана директор лично спасал перепуганных мальчишек от ливня и шквального ветра, размещал их по гурзуфским квартирам. Утром Всесоюзная здравница представляла собой печальное зрелище: палатки сорваны, повсюду мокрые одеяла и подушки, разбитые тумбочки и табуретки. Соловьев понял – нужно строить деревянные корпуса. Однако денег на них взять было пока неоткуда.

Интернациональным лагерем «Артек» стал с 1926 года - с лёгкой руки всё той же Клары Цеткин. В то лето в лагерь прибыли немецкие пионеры со своим вожатым. История сохранила имена лишь некоторых из них – одну из девочек звали Эрна, мальчиков Рихард и Вилли, а их вожатого Фриц. Видимо, специально к их приезду одну из вывесок на воротах советского лагеря сделали на немецком языке – сохранилось несколько таких фотографий. Возглавлял пионерскую делегацию из Германии председатель комитета детских коммунистических групп Эрих Виснер. В том же 1926 году к артековцам заехал коммунистический лидер Японии Сэн Катаяма - первый высокий гость из-за границы. Начало было положено: только за лето 1926 года лагерь посетили делегации из Франции, Германии, Польши, Голландии, Дании, Швеции, Норвегии. Иностранцы задавались двумя вопросами – почему «Артек» не огорожен забором и как в нем удается поддерживать такую чистоту. С чем-чем, а уж с дисциплиной в СССР было все в порядке (помните: «дети радостно повинуются»).

История «Артека» едва не завершилась досрочно 11 сентября 1927 года в 00 часов 20 минут, когда сильное землетрясение силой до 9 баллов превратило в руины всё, что было сделано за два года. К счастью, дети к тому времени уже разъехались по домам. Отказаться от Всесоюзной здравницы Советский Союз уже не мог - слишком серьезные идеологические задачи возлагались на это учреждение. После стихии Центральное бюро юных пионеров объявило по всей стране сбор средств на восстановление «Артека». На этот раз Зиновий Соловьев настоял на строительстве деревянных домиков. К лету 1928 года у подножья Аю-Дага стояли 6 стационарных фанерных корпусов с электрическим освещением, амбулатория с изолятором на случай инфекционных заболеваний и административно-хозяйственный комплекс. В штат были дополнительно приняты 2 врача, 11 медицинских сестер и 3 сиделки.
В 1928 году в Артеке прошёл Первый всесоюзный пионерский слёт, на который прибыли делегаты Международного конгресса пролетарских детей. В Крым приехали дети австрийских шуцбундонцев, испанских республиканцев, темнокожие мальчишки из США. Встретиться с ними пригласили французского писателя-революционера Анри Барбюса, которого торжественно приняли в «почетные пионеры». Этот ритуал отныне станет в «Артеке» традиционным. Барбюс пришел в полный восторг от крымской здравницы и называл её не иначе как «королевство без короля и без подданных, где очень много маленьких братцев вокруг нескольких больших братьев». «Артек – настоящий рай, но рай земной, реальный, где жизнь детей проходит в оздоровлении своих физических сил, приобретении знаний и спорте», - писал Барбюс. В том же году, уже будучи тяжело больным, с писателем встретился Зиновий Соловьев. Покидая лагерь, Зиновий Петрович написал свое прощальное послание пионерам: «Значение нашего учреждения – лагеря-санатория, связанного с моим именем – делает меня крепче, мужественнее. Прощаясь с вами, дорогие товарищи и друзья, я вам шлю от всего сердца желание помнить ту работу, которую вы проделали здесь».
Зиновия Соловьева не стало 6 ноября 1928 года. Ему было всего 52 года. Его с почестями похоронили на Новодевичьем кладбище в Москве, а через год памятник основателю Всесоюзной пионерской здравницы был торжественно открыт и в самом «Артеке». При жизни Зиновия Петровича в крымском лагере успели поправить здоровье около 3000 советских пионеров. Наверняка каждый из них до конца жизни с улыбкой вспоминал, как седовласый начальник «Артека» вставал на четвереньки и изображал для них легендарного медведя Аю-Дага. Дети накрывали его шинелью и катались верхом. В домике Зиновия Петровича, где, по преданию, в начале XIX века закончила свои земные дни знаменитая миледи – Жанна де ля Мотт, укравшая подвески у Людовика XV, – создан музей. Сам лагерь по смерти Зиновия Соловьева стал носить его имя. Правда, недолго. До 1938 года.

В АРТЕКЕ ДО СИХ ПОР СТОИТ ДОМ, В КОТОРОМ ЗАКОНЧИЛА СВОИ ДНИ ЖЕНЩИНА, СТАВШАЯ ПРООБРАЗОМ «МИЛЕДИ» В РОМАНЕ ДЮМА

«Артек» продолжил развиваться и после смерти своего основателя. В 1930 году в черноморской здравнице открылся второй санаторный лагерь на 250 человек в смену – «Верхний». Дело в том, что первый лагерь - «Нижний» (сегодня - «Морской»), расположенный у самого моря, уже не справлялся с нарастающим потоком детей со всего СССР. В новых корпусах были просторные и светлые спальни для ребят, столовая, библиотека, душевые комнаты. Это дало возможность уже к первому юбилею «Артека» сделать его круглогодичным.

О быте и досуге артековцев тех лет сегодня дает хоть какое-то представление найденный энтузиастами журнал 1930 года «За санитарную оборону», выпускавшийся под эгидой РОКК. На нечетких черно-белых снимках запечатлены и коллективное купание в море, и слушание лектора, и игра в волейбол – традиционные пионерские забавы. Если присмотреться, то эти фотографии не очень-то отличаются от тех, что были сделаны в 70-80-е годы - на тех и других дети одинаково счастливы.

В 1931 году в «Артеке» появился Дом отдыха для вожатых, в 1932-ом в бывшей даче крымского врача В.Н.Дмитриева была оборудована детская техническая станция - любимое место пребывания юных изобретателей. Из маленького палаточного городка лагерь медленно, но верно превращался в настоящий пионерский городок. Уже тогда попасть в эту «пионерскую республику» было невероятно сложно. Судя по всему, с начала 30-х годов в «Артек» стали отправлять детей не столько по медицинским показаниям, сколько «по заслугам». Известно, например, что летом 1934 года Центральный Комитет комсомола премировал путевками в лагерь 200 лучших пионеров страны. Сегодня немного жутковато читать, что среди таковых оказалась пионерка Оля Балыкина из Татарии, разоблачившая своего отца и вместе с ним группу расхитителей колхозного урожая. Митя Борцов, Петя Иваньковский и Маруся Николаева из Ленинградской области заслужили право поехать в «Артек» за помощь в выращивании колхозного молодняка, Саша Катаев, Федя Жиговский и Коля Клементьев предотвратили крушение поезда, а Тоня Дударенко помогла голландским ребятам организовать пионерский отряд. Как видим, заслуги могли быть разными.

ЗАСЛУЖИТЬ ПУТЁВКУ В «АРТЕК» В 30-е ГОДЫ МОЖНО БЫЛО ПРОСТЫМ ДОНОСОМ

Например, на 10-летие «Артека», отмечавшееся с большой помпой, многие пионеры писали о любимом лагере восторженные письма (скорее всего, по «просьбе старших товарищей»). Некоторые из этих посланий были опубликованы в советской печати. Так, «Комсомольская правда» за 17 июня 1935 года разместила на своих страницах вот такое трогательное письмо 12-летнего украинского школьника Коли Вербового своему сельскому учителю (перевод приводить не будем, поскольку язык вполне понятен):

«Добрий день, Олесь Тимофійович, і добрий день, учні, передайте п’ятому к ласові, учням, Івану Олександровичу, як мені тут добре. Що я тут тільки не бачу. І що я тут тільки не їм, одного птичого молока не пью. Які я тут гори бачу! Гора “Ведмідь” така, що треба голову добре задирать. На горі багато дерев і на вершині гори росте дерево. Тут такий добрий климат. Ми коло моря живемо, кожний день купаємося. Яку я рибу бачу, як вона плигає на морі, яких я змій бачу: і жовті і такі краснуваті. А птахи які тут та дерева, де не ходиш, там й пахне. Які тут будинки, скільки я людей бачив. Сюди в “Артек” приїздять і китайці і молдовани, з яких хочеш країв приїздять. Китайці як приїдуть, та які вони тільки фокуси не виробляють, а другі так красиво співають, аж “Артек” підіймається. А рано фізкультуру робимо,перед вечором йдемо на лінійку. Я в третім отряді, сплю в шостій палаті. Тут дуже красиво».
Однако стоит дочитать до конца примечание редакции к этой заметке, и первоначальное умиление моментально сменяется шоком: оказывается, «Коля Вербовой послан в «Артек» за то, что раскрыл замыслы кулачки Татьяны Прядун, которая хотела загубить всех колхозных телят». Вот так: бдительный Коля в «Артек», а его односельчанка, которая наверняка и в мыслях не имела планов навредить родному совхозу, - на Соловки. Сколько в «Артеке» было таких вот коль и петь, которые, по большому счету, стали такими же жертвами режима, как и «кулачка» Прядун, мы теперь уже вряд ли узнаем.
Впрочем, далеко не все артековцы были напрочь оболванены пропагандой. Среди них тоже встречались и лодыри, и прогульщики, и даже будущие диссиденты.

Так, одной из воспитанниц лагеря была будущая известная правозащитница Елена Боннер - в ту пору ей было 13 лет.В «Артек» её устроил отчим Геворк Алиханян - видный партиец, работавший в 1936 году в Исполкоме Коминтерна (через два года его арестуют и расстреляют). Вот как описывает свою жизнь в лагере Елена Георгиевна:

«Мы жили в просторных, длинных, похожих на бараки помещениях – наверно, 50 или больше девочек из четырех отрядов нижнего лагеря. Ходили все в казенной одежде – синие трусы и рубашки с короткими рукавами, синие или белые. Их можно было менять каждый день у кастелянши, которая по утрам приходила в палатку. В нашем втором отряде было два героя. Девочка по имени Ванда, которая задержала где-то шпиона-нарушителя границы. И второй герой – Баразби Хамгоков. Он вырастил лошадь то ли для Буденного, то ли для Ворошилова и получил, кажется, за это орден. Я получала много замечаний от вожатых – их было двое, парень и девушка. Все замечания были оттого, что я постоянно старалась увильнуть от общеотрядных мероприятий. Очень много бродила одна вдоль моря в сторону Аю-Дага или подымалась вверх от лагеря в татарские сады. И пару раз меня застукали, когда я одна купалась. А это было строжайше запрещено и, кажется, считалось главнейшим преступлением. Еще я каждый день ходила в читальню читать газеты. Эта привычка сохранилась у меня на всю жизнь со дня убийства Кирова. Каждый вечер был отрядный костер. А примерно раз в неделю – общелагерный на очень большой костровой площадке, оборудованной трибунами, похожими на трибуны на Красной площади. Отрядные костры были хорошие и даже с печеной картошкой. Один раз нас возили в Суук-Су на встречу с разными вождями. Как я теперь понимаю, вожди там были не первого, а второго ранга. Был ли там Молотов, не знаю. Но в Кремле на встрече с ним я не была».

В этих воспоминаниях присутствует указание на одно очень важное событие в жизни артековцев. В августе 1936 года группа лучших пионеров – юных орденоносцев, поэтов, музыкантов и танцоров - посетила председателя Совнаркома Вячеслава Молотова на его правительственной даче в Крыму. Следующая их встреча прошла уже в Кремле.

СЧИТАВШИЙСЯ «ОПЕКУНОМ» АРТЕКА ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВНАРКОМА В.МОЛОТОВ ПОДАРИЛ ОДНОМУ ИЗ ПИОНЕРОВ СКРИПКУ СТРАДИВАРИ

В те годы Молотов считался официальным куратором Всесоюзной здравницы, оказывал ей помощь, поощрял лучших артековцев дорогими подарками (так, одному из пионеров была вручена скрипка самого Страдивари). Бывало, что Вячеслав Михайлович приезжал в лагерь лично – впервые в 1934 году. Вот и пионеры решили нанести ему ответный визит - порадовать старого большевика, продемонстрировать свои таланты. Во время дачных посиделок артековцы получили от товарища Молотова официальное приглашение посетить московский Кремль. Председатель Совнаркома не обманул - 17 сентября 1936 года он, действительно, принял в Кремле две сотни загорелых пионеров. Это событие во всех подробностях и эмоциях описала газета «Красный Крым» в номере за 18 сентября 1936 года:
«По залу перекатывается веселый жизнерадостный шум и счастливый гомон. Все поворачиваются к двери, в которую входит председатель Совнаркома Союза. Дети поднимаются со стульев, встречая своего друга восторженными аплодисментами и улыбками. Звонкие крики сливаются в общее, дружное приветствие:

Привет товарищу Молотову!
- Артековцам привет! – восклицает в ответ тов. Молотов.
Самая маленькая орденоноска, смуглая Мамлякат Нахангова передает тов. Молотову огромный букет цветов и альбом со снимками Артека. Ребят отвели в зал заседаний Совнаркома, где решались все жизненно важные для страны Советов вопросы. В рамках культурной программы артековцы декламировали стихи, танцевали, играли на музыкальных инструментах, а, главное, пели. И пели главное. Лукаво поглядывая на Вячеслава Михайловича, артековцы спели шуточную песню о том, что «у Артека на носу приютилось Суук-Су».

Сегодня совершенно очевидно, что главный смысл кремлевской встречи состоял именно в этой песенке – пионеры недвусмысленно намекали своему покровителю, что для полного счастья им не хватает дворца Суук-Су, расположенного по соседству. Это здание некогда принадлежало супругам Владимиру Березину и Ольге Соловьевой, которые в начале XX века устроили в нем знаменитый на всю Россию курорт. В аристократическом Суук-Су отдыхала интеллектуальная элита Российской Империи, в том числе Шаляпин, Суриков, Скрябин, Арцыбашев, Коровин, а также Эмир Бухарский, князь Имеретинский и даже сам государь-император Николай II. Федор Шаляпин мечтал построить на одной из скал курорта Храм искусств. Но его планы нарушил Октябрь 1917-го. После переворота курорт Суук-Су был национализирован и передан под правительственный санаторий. Прием Молотовым пионеров в Кремле стал поворотным в судьбе бывшего дворянского курортного комплекса. Выслушав артековскую песенку, Вячеслав Михайлович якобы произнес: «Ваш намек не трудно понять. Придется, кажется, передать «Артеку» Суук-Су».

Спустя 2 месяца, 17 ноября 1936 года, вышло такое вот постановление Бюро ЦК ВЛКСМ:
«Поручить Комиссии в составе тт. Васильевой, Мускина, Иванова и Ровина представить к 25/XI-с.г. исчерпывающие предложения в Секретариат ЦК по эксплуатации Всесоюзного пионерского лагеря «Артек» на 1937 г. с включением Суук-Су. В предложениях обеспечить решение следующих вопросов:
а) план работ, необходимых к осуществлению до пуска Суук-Су в эксплуатацию;
б) план эксплуатации всего объединенного пионерского лагеря «Артек» и (Суук-Су);
в) порядок передачи Суук-Су».

Надо признать, что Молотов сделал артековцам поистине царский, точнее, совнаркомовский подарок: 33 постройки с богатым убранством и обстановкой, плюс 60 гектаров территории, половина которой – роскошный парк с экзотическими посадками. Уже 20 марта 1937 года в бывшее дворянское имение «Суук-Су» заехали 100 школьников со всех республик Советского Союза. Артековцы щедро отблагодарили своего покровителя - в 1938 году Совет народных комиссаров СССР и ЦК ВЛКСМ удовлетворили просьбу пионеров и присвоили «Артеку» имя В.М.Молотова. Его имя лагерь носил почти 20 лет.

Дружба председателя Совнаркома с крымской здравницей была отражена в многочисленных фотографиях и газетных статьях. Не обошел эту тему вниманием и самый популярный в СССР журнал «Огонек». Так, в представленном в нашей коллекции артефактов сдвоенном журнале № 7-8 за 1940 год, который был полностью посвящен Вячеславу Молотову, была опубликована большая на 3 страницы статья А.Степной «Почетный артековец» . Материал во всех подробностях рассказывает о встречах пионеров с главой СНК, их искренней дружбе и разнообразном совместном досуге. Надо сказать, что тема счастливого пионерского детства в те годы была ключевой для советской пропаганды, поэтому материалу о дружбе наркома с артековцами в «Огоньке» отведено особое место. Статья сопровождается двумя черно-белыми снимками, сделанными фотографом В.Горшковым. Оба кадра, судя по всему, сделаны в одно время – на них счастливый Молотов, облаченный в светлую украинскую вышиванку, окружен не менее счастливыми пионерами. Завершается публикация описанием уже упомянутого нами посещения артековцами Кремля, результатом которого стала передача на баланс лагеря курорта «Суук-Су».

Можно сказать, что артековцам пришлось довольствоваться встречами с Молотовым - ведь Сталин так ни разу и не снизошел до личной беседы с ними. Пионеры регулярно звали вождя в Крым. Приведем эпизод из письма, написанного артековцами «отцу народов», из которого становится очевидно, как сильно им хотелось привлечь его внимание: «От 500 ударников учебы, посланных комсомолом во всесоюзный пионерский лагерь «Артек», от самых счастливых среди счастливых детей Советского Союза мы шлем вам, родному и любимому, наш пионерский сердечный привет. Примите наше ребячье спасибо и передайте его всей партии, всему рабоче-крестьянскому правительству, и нашему почетному артековцу Вячеславу Михайловичу Молотову и всем рабочим и колхозникам за всё, за всё, что Вы сделали для советских детей. В «Артеке» мы коммунистически воспитываемся, закаляемся, купаемся в море, крепим свое здоровье. А вырастем - обязательно вступим в комсомол и потом в нашу коммунистическую партию, которой Вы, Иосиф Виссарионович, руководите, которая сделала такой счастливой нашу жизнь. Мы желаем Вам здоровья и много, много лет жизни и очень просим Вас, родной Иосиф Виссарионович, вместе с нашим любимым почетным артековцем Вячеславом Михайловичем Молотовым приехать к нам. Ожидаем Вас с нетерпением. Вы сами увидите, как здесь у нас весело и хорошо. Ответьте нам и приезжайте в гости обязательно».

ГРАНИТНЫЙ ПАМЯТНИК И.СТАЛИНУ В АРТЕКЕ УТОПИЛИ В МОРЕ

Но «родной и любимый Иосиф Виссарионович» не только ни разу так и не приедет в «Артек», но даже не ответит своим юным поклонникам. Всегда находились дела поважнее. Так, например, в 1948 году он был вынужден отменить запланированный визит в Крым из-за приезда в СССР нового президента Чехословакии Клемента Готвальда – расширение соцблока было, разумеется, куда важнее пустых бесед у пионерского костра. И все же культ личности генсека в «Артеке» был почти сакральным. При отсутствии самого божества пионеры организовывали места для поклонения ему. Например, в 1936 году в ознаменование принятия сталинской конституции на центральной площади лагеря установили шестиметровый портрет Иосифа Виссарионовича, внизу которого написали: «Лучшему другу пионеров». А в 1949 году на территории «Артека» установили гранитный памятник «отцу народов». Говорят, в середине 50-х, после развенчания «культа личности», этот монумент тайно снесли и утопили в море.

Справедливости ради отметим, что генсек все же иногда беседовал с пионерами – это были тщательно спланированные встречи с непременным подношением цветов, чмоканьем в небритую щеку и традиционным «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство». К слову, уже знакомая нам Мамлякат Нахангова – 11-летняя девочка из таджикского села, из которой советская пропаганда сделала самую юную в стране стахановку, встречалась со Сталиным годом раньше, чем с Молотовым.

«Мамлякат не сделалась “гордячкой”, а осталась такой же приветливой и скромной, какой была. В Артеке она быстро подружилась с ребятами, и все стали ее называть не Мамлакят, а попросту Ма-руся, или Марусенька», - увековечат имя артековки Марусеньки Наханговой советские газеты.

В 1937 ГОДУ РУКОВОДСТВО «АРТЕКА» ОБВИНИЛИ В ТЕРРОРИЗМЕ, ПОПЫТКАХ ОТРАВИТЬ ПИОНЕРОВ И ПЛАНАХ УПЛЫТЬ В АМЕРИКУ НА ВЁСЕЛЬНОЙ ЛОДКЕ

Массовые репрессии, захлестнувшие СССР в 1937-1939 годы, прошлись и по «Артеку». Одно из таких уголовных дел в отношении сотрудников лагеря раскопали в архивах авторы неофициального сайта МДЦ «Артек» «Артековец». Им удалось выяснить, что в начале лета 1937 года в лагере появился сотрудник НКВД Николай Иванов, которому было поручено выявить в штате черноморской здравницы «вражеские элементы». Со своим заданием незваный гость справился лихо: уже в июне старший пионервожатый Лев Ольховский был арестован и обвинен в покушении на товарища Молотова, контрреволюционной троцкистской деятельности и попытке бегства в Америку на весельной лодке. Бредовее клеветы и придумать сложно. А в июле был арестован заместитель директора лагеря по воспитательной работе Борис Овчуков, которого сочли главарем контрреволюционной группы. В эту банду якобы входили врач Эрпорт, заведующий яслями Шильман, заведующий культурным инвентарем Горшков, вожатые Балашов, Петров, Кондаков, Кротов, Бочарникова, Луговая, Латушкина, Крючкович и десятки других.

В архивах НКВД сохранилась «Докладная записка о вражеской работе в пионерском лагере «Артек». Приведем лишь некоторые выдержки из этого документа, который просто поражают своей нелепостью, зато красноречиво отражают специфику того непростого времени: «В подсобном хозяйстве «Артека» орудуют враги: заражены бруцеллезом коровы, погибли 34 пчелиные семьи, 19 подсвинок. В пище пионеров обнаружены стекла, гвозди, пуговицы, в хлебе - спички. Имело место отравление восьми рабочих, срывы работы радиоузла, предпринята попытка поджога здания, где жили испанские дети, развалена комсомольская, профсоюзная и партийная работа. В «Артеке» процветало бытовое разложение: пьянки вошли в систему…устраивались систематические попойки на квартирах…Пили за счет «Артека», пили из подвалов «Артека», пили в складчину по 20-30 рублей с брата… На пьянках клеветали на партию и ее руководителей. Вожатый Малютин избил 8-летнюю Элю Щукину, а пионерку Тамару Кастрадзе изнасиловал. Были случаи, когда детей под видом похода уводили группами на всю ночь на Аю-Даг и возвращали их простуженными»…

Результатом «артековских каникул» энкавэдэшника Николая Иванова стало увольнение и исключение из комсомола и партии 17 человек, а также привлечение к суду 22 сотрудников лагеря. К счастью, все они отделались «легким испугом» - уже через полгода все оклеветанные работники «Артека» были полностью оправданы. По одной из версий, «Делу артековцев» помешала дать ход супруга Вячеслава Молотова Полина Жемчужина. Жена вожатого Ольховского якобы рассказала Жемчужиной, которой в ту пору уже прочили пост наркома рыбной промышленности, что ее мужа обвиняют в покушении на самого Молотова. Полина Семеновна передала ее слова своему могущественному супругу. «Почетный артековец» решил заступиться за своих подопечных и будто бы отправил куда следует такую телеграмму: «В виновность Овчукова и Ольховского не верю. Дело велено изъять из органов НКВД». Как бы то ни было, вскоре «врагов народа» освободили. Кстати, главный «артековский бандит» Борис Овчуков до конца 50-х годов добросовестно работал директором Всесоюзной здравницы, а едва не сгинувший в ГУЛАГе вожатый Арон Крючкович вернулся с фронта в звании полковника и неоднократно становился почетным гостем «Артека». Говорят, в начале 60-х уже бывший сотрудник НКВД Николай Иванов приезжал в лагерь, чтобы извиниться и выпить «мировую» с теми, кого едва не сгубил.

К 15-летию «Артека» численность его штатных врачей довели до 23-х человек. Отныне планы работы отрядов обязательно согласовывались с медиками, и лечащий врач, наравне с вожатыми, нес ответственность за правильную дозировку нагрузок и выполнение учебно-воспитательной программы. По проекту архитекторов Д.С. Витухина и А.Т. Полянский на территории здравницы были возведены современные корпуса, отвечающих всем требованиям организации детского отдыха. К этому времени в «Артеке» работали уже четыре лагеря - «Верхний», «Нижний», «Суук-Су» и «15-я дача». Причем в каждом своя линейка, свое знамя, свой старший вожатый, своя культурная программа. Но утро всех отдыхающих пионеров начиналось одинаково - с приветствия, которое было заведено еще Зиновием Соловьевым: «Всем, всем, всем доброе утро!». В юбилейном 1940 году в лагере побывали 5150 пионеров, причем большинство из них стали героями документального полуторачасового фильма «У теплого моря», снятого режиссером Николаем Соловьевым специально к 15-летию Всесоюзной детской здравницы.

В наши дни некоторые сцены из этой архивной ленты кажутся немного странными – взять хотя бы эпизод с солнечными ваннами, которые пионеры почему-то принимают голышом. Все немного встает на свои места, когда вспоминаешь, что смешанное комплектование отрядов в «Артеке» ввели только в 1954 году – до этого мальчики и девочки жили в разных лагерях, купались и загорали отдельно. Но в любом случае, сегодня подобные процедуры представить сложно. Так же как и подписи к некоторым архивным фотографиям, на которых запечатлены пионеры из Африки или США. Сейчас надпись вроде «Пионеры-негры в «Артеке» сочли бы как минимум неполиткорректной, а в СССР это слово считалось нормой. Советских пионеров воспитывали в любви к несчастным неграм и ненависти к американцам, которые их угнетают. Не даром одной из любимых книг наших школьников была «Хижина дяди Тома», а под фильм «Цирк» о злоключениях циркачки Мэрион и ее сына-негритенка Джимми рыдала вся страна.
«Испанцы, негры, русские
В одной гурьбе.
Здесь крепнут наши мускулы
В одной борьбе…», - поется в одной артековской песенке.

20 июня 1941 года «Артек» встречал очередной заезд пионерской смены. В воскресенье 22 июня дети ждали почетных гостей – красноармейцев из Гурзуфского военного санатория. Однако командиры почему-то не приехали.

«Задолго до подъема проснулись артековцы и настороженно прислушивались, приглядывались к непонятному, тревожному движению в коридорах и во дворе. Взволнованные голоса взрослых, заплаканные глаза старушки-нянечки, заглянувшей в спальню, суровые лица пионерских вожатых - все говорило о том, что случилось что-то значительное и очень серьезное», - описывает артековское утро 22 июня 1941 года Владимир Свистов. Во время второго завтрака ребята услышали позывные радио и правительственное сообщение о вероломном нападении на Советский Союз гитлеровской Германии, которое, как известно, зачитал лучший друг артековцев Вячеслав Молотов.

ОКАЗАВШИЕСЯ В АРТЕКЕ 22 ИЮНЯ 1941 ГОДА ШКОЛЬНИКИ ИЗ ОККУПИРОВАННЫХ РАЙОНОВ СТРАНЫ БОЛЬШЕ ГОДА ДОБИРАЛИСЬ ИЗ КРЫМА НА АЛТАЙ

В первые же военные сутки черноморская здравница оказалась буквально завалена телеграммами от родителей, обеспокоенных судьбой своих чад. Руководством «Артека» было принято решение немедленно развести ребят в сопровождении вожатых по домам. Но были и те, кому к тому времени было уже некуда возвращаться - в Прибалтике, Белоруссии, Западной Украине и Молдавии в июне 1941-го уже хозяйничали немцы. Тогда ЦК ВЛКСМ и Наркомздрав СССР постановили срочно сформировать из этих пионеров спецгруппу и эвакуировать из Крыма. Таких оказалось около 200 человек.

Они покидали «Артек» последними. Этим школьникам предстоял самый долгий в их жизни маршрут в 8000 километров: Артек – Симферополь – Москва – Горький – Казань – Сталинград – ст. Нижнее-Чирская – Сталинград – Фролово – Камышин – Казань – Уфа – Омск – Новосибирск – Барнаул – Бийск – Белокуриха. Долгие 16 месяцев добирались артековцы из Крыма на Алтай. С 11 сентября 1942 года по 12 января 1945 года черноморская здравница располагалась в санатории «Белокуриха» и называлась Алтайским «Артеком». За неполных четыре года в нем отдохнули около 500 школьников из Сибири. А для тех, кто приехал на Алтай из Крыма, каникулы оказались самыми длинными за всю историю лагеря. Военная смена навсегда сдружила этих детей.
А что же Крым? 6 ноября 1941 года немецко-румынские части оккупировали «Артек», сожгли дворец «Суук-Су», разрушили пристани «Нижнего» лагеря, в роскошных парках черноморской здравницы построили свои укрепления, прорыли окопы, обнесли их колючей проволокой. «Из музея доносился звон разбиваемого стекла. В окна летели коробочки, ящички с коллекциями минералов, любовно собранные многими поколениями артековцев. Ветер вздымал вороха перьев от растерзанных чучел птиц. В распахнутые настежь двери музея гитлеровцы вводили лошадей. Сильные взрывы многократным тяжким эхом отзывались в горах. Оккупанты взрывали артековские пристани. Вдоль балюстрады Нижнего лагеря их саперы копали траншеи и строили блиндажи. В парке Верхнего лагеря рубили секвойи, тисы и кедры для топки печей. Лагерный клуб тоже был превращен в конюшню. Из лагеря Суук-Су доносились выстрелы. Это пьяные гитлеровские офицеры срывали свою злобу, расстреливая из пистолетов и автоматов фарфоровые скульптуры Аллеи национальностей. Черные дни наступили в Артеке», - описывает артековскую осень 1941 года Владимир Свистов.

Не щадили фашисты и людей, оставшихся в лагере. Любовь Ароновна Вербицкая - врач-педиатр «Артека» - не смогла эвакуироваться вместе со всеми из-за тяжелой болезни. Еще весной 1941 года женщина слегла и оказалась нетранспортабельной. Вместе с ней в лагере осталась ее семья. Сегодня уже вряд ли удастся выяснить, кто её выдал - возможно, гестаповцы сами обнаружили еврейку-врача по лагерным спискам. Как бы то ни было, декабрьским утром 1941 года к корпусу лагеря, в котором проживали Вербицкие, подъехала машина. Любовь Ароновну стащили с постели, затолкали в машину, туда же бросили и ее 11-летнего сына Владека, а мужа Николая Гнеденко (он не был евреем) оставили. Но он не смог отказаться от семьи и сам залез в кузов. Их отвезли к Массандровским казармам и расстреляли вместе с 2000 ялтинскими евреями 18 декабря 1941 года. На официальном сайте «Артека» приведен список сотрудников «Артека», погибших в годы фашистской оккупации. Вспомним имена некоторых из них:
Баринов - завхоз «Верхнего» лагеря,
Бруславский Наум - пионерский вожатый лагеря «Суук-Су»,
Гнеденко Николай Федорович - старший врач,
Дорохин Владимир - вожатый лагеря «Суук-Су»,
Корниенко Ольга - пионерская вожатая лагеря «Суук-Су»,
Малянчиков Александр Алексеевич - старший вожатый, заместитель директора «Артека»,
Манжос Анатолий Петрович - шофер,
Миронов Константин - пионерский вожатый лагеря «Нижний» и «Суук- Су»,
Озик Фаина - пионерская вожатая лагеря «Суук-Су»,
Парфенов Иван Андреевич - прораб ремстройучастка,
Раабе Адольф Андреевич - киномеханик,
Раабе Оскар Андреевич - шофер,
Столярова Любовь - пионерская вожатая «Верхнего» лагеря,
Табачков Михаил - пионерский вожатый лагеря «Суук-Су»,
Филь Владимир - шофер,
Цигельман Анатолий Маркович - директор «Артека»,
Чернов Борис - пионерский вожатый «Верхнего» лагеря.

В 1957 году в «Артеке» установили небольшую мемориальную доску с именами героев-артековцев, погибших в годы войны. И по сей день это место называют Холмиком Славы. Автором монумента стал артековский художник Георгий Девятовский.

К счастью, список оказался не совсем точным. Как сообщила «Маленьким историям» дочь одного из указанных в списке людей - вожатого Николая Кулакова - её отец оказался в этом списке случайно, благополучно пережил войну и долгие годы после неё работал вожатым.
Но вернёмся к Артеку. Как только немцев окончательно выбили с Крымского полуострова, в «Артеке» снова развернулось строительство. Материальный ущерб лагеря был оценен в 11,5 миллионов рублей - астрономическая по советским меркам сумма. Для восстановления любимого места отдыха советских пионеров правительством было принято решение передать Всесоюзной здравнице Дом отдыха «Колхозная молодежь» - в нем со временем разместился пятый лагерь санаторного комплекса. Бои еще гремели на подступах к Берлину, а в «Артек» уже приехала первая послевоенная смена.

В это же время здесь произошла история, благодаря которой название советского лагеря стало известно всей планете. В феврале 1945 года в Крыму прошла знаменитая Ялтинская конференция, на которой лидеры стран антигитлеровской коалиции обсуждали планы послевоенного устройства Европы. Пока Сталин, Рузвельт и Черчилль делили Германию, супруга британского премьера Клементина Черчилль подарила «Артеку» пятнадцать больших госпитальных палаток на 40 мест каждая (которые, к слову, служили артековцам до 60-го года). Расщедрился и посол США Аверелл Гарриман - выписал на восстановление здравницы чек на 10 тысяч долларов. Разумеется, артековцы должны были сделать гостям ответный подарок. Неизвестно, какие гербарии они преподнесли Клементине Черчилль, но о презенте Гарриману известно во всех подробностях.

В 1945 ГОДУ АРТЕКОВЦЫ ПОДАРИЛИ АМЕРИКАНСКОМУ ПОСЛУ ДЕРЕВЯННЫЙ ГЕРБ США С «ЖУЧКОМ»

8 февраля 1945 года пионеры торжественно вручили дипломату выполненный из ценных пород дерева (сандала, самшита, секвойи, слоновой пальмы, парротии, красного и черного дерева, черной ольхи) потрясающей работы американский герб. Говорят, посла при этом даже слеза прошибла. Личный переводчик Сталина Валентин Бережной, сопровождавший Гарримана, посоветовал тому повесить детский подарок в кабинете. Растроганный американец так и сделал. Орел провисел в посольстве восемь лет. За это время сменилось четыре посла США в СССР - Аверелл Гарриман, Уолтер Смит, Элан Керн, Джордж Кеннан. Каждый из них полностью менял интерьер кабинета - но артековский презент не трогал. Они и мысли не могли допустить, что в гербе спрятан «жучок». Конструкция его была такова, что работать он мог сколь угодно долго - микрофон питался не за счет батареи, а при помощи излучения от антенны, установленной на соседнем жилом доме. Операция по внедрению микрофона называлась «Златоуст». Говорят, ее курировали лично Иосиф Сталин и Лаврентий Берия. Прослушивание кабинета носило кодовое имя «Исповедь». «Мы и не подозревали тогда, что невольно стали участниками самой громкой и удачной разведоперации советских спецслужб», - вспоминает Владимир Свистов. В начале 1953 года американцы все же узнали, что в гербе скрыто подслушивающее устройство. По одной из версий, операция была раскрыта советским перебежчиком, по другой - микрофон нашли случайно. До 1960 года Вашингтон хранил в тайне факт обнаружения «жучка». Но после того, как в СССР был сбит самолет-шпион U-2, Белый Дом рассекретил эту историю и продемонстрировал герб и микрофон на чрезвычайной сессии Генеральной ассамблеи ООН. В настоящее время артековский подарок хранится в музее ЦРУ в Лэнгли.
Сами артековцы, разумеется, и не догадывались, что их руками вершится большая политика. Они продолжали петь песни, ходить в походы, заниматься в кружках, ездить на экскурсии, принимать почетных гостей, купаться в море, радоваться крымскому солнцу и чтить своих героев. Причем таких героев было немало.

МАТЬ ПИОНЕРА-ГЕРОЯ ПАВЛИКА МОРОЗОВА ЖИЛА В АЛУПКЕ И НЕ ПОЛЬЗОВАЛАСЬ ЛЮБОВЬЮ СОСЕДЕЙ

Так, в 1947 году газета «Пионерская правда» от 25 июля сделала специальный выпуск, посвященный письмам делегатов II Республиканского слета пионеров Украины. Этот номер хранится в коллекции «Маленьких историй». На его первой полосе редакция разместила небольшую заметку «Пионеры–артековцы в гостях у матери Павлика Морозова». Из материала мы узнаем, что по решению правительства Павлику Морозову в Москве будет установлен памятник. Заметим, что в глазах всех советских пионеров зверски убитый в 1932 году мальчик был не только бесстрашным борцом с кулаками, но также «организатором и председателем первого пионерского отряда в селе Герасимовка». Мы не станем сейчас разбираться в подробностях этого убийства и моральной стороне поступка Павлика, отметим только, что пионером он никогда не был – красный галстук ему на шею советская пропаганда повязала уже посмертно. Статья сопровождается снимком, сделанным фотографом Ф. Токелем. Помимо собственно пионеров с букетом и Татьяны Морозовой на фото запечатлен директор «Артека» Б.Я. Овчуков-Суворов с воинскими орденами на груди. Обратите внимание - пионерские галстуки на этом черно-белом снимке подкрашены красным цветом.

Нельзя не заметить, что на фотографии улыбаются все, кроме матери погибшего мальчика. Вполне вероятно, что эти встречи давались ей нелегко, но считались обязательными. Известно, что артековцам регулярно устраивали беседы с Татьяной Семёновной – они были частью программы по патриотическому воспитанию пионеров. Благо, далеко ездить было не нужно - после войны правительство выделило Морозовой небольшой дом в Алупке. Она всегда приезжала на встречи в неизменной белоснежной косынке на голове и черном платье. В 1948 году в Москве в детском парке на Дружиниковской улице действительно установили памятник ее сыну. Однако в 1957 году, будучи опять в «Артеке», Татьяна Семеновна искренне сокрушалась, что на открытие монумента её не пригласили, а всем остальным соврали, что она больна.

Ну а жители Алупки вспоминают мать Павлика как довольно неприветливую женщину. В 1979 году крымскому журналисту Михаилу Лезинскому удалось взять у нее интервью. Примечательны его воспоминания об этом разговоре: «Морозова оказалась женщиной грубой, неприветливой. Только когда выпила, язык у нее развязался. Вот тогда-то она покатила бочку на обкомовцев, которые ее курировали, не отпускали за границу. Кстати, приглашениями у нее был завален весь комод. А с иностранными журналистами она общалась строго под присмотром соответственных органов. Правда, это единственное откровение, которое удалось вытащить из хитрой бабки. Про своего Пашку она добросовестно долбила ту вызубренную версию, которую ей подготовили отдел пропаганды обкома». Татьяна Морозова умерла в 1983 году. Похоронили ее в Алупке на старом кладбище. На прощание пригнали отряд пионеров из «Артека». По слухам, никто из местных жителей на похороны не пошел. Сегодня старожилы Алупки даже не могут указать место, где находится могила матери пионера-героя. Что касается её погибшего сына, то в начале 90-х годов памятники Павлику Морозову начали повсеместно сносить. Такая же участь постигла и монумент на Дружиниковской улице в Москве.

Возвращаясь к Артеку заметим, что международная слава лагеря росла. У него даже появились последователи. В 1952 году в ГДР пионерская организация имени Эрнста Тельмана построила пионерский лагерь, очень похожий на «Артек» и назвала его «Пионерская республика имени Вильгельма Пика». Однако до советского «Артека» немецкому побратиму было далеко: ведь кроме собственно лагеря в «Артеке» была совершенно неповторимая природа и её главная достопримечательность - гора Аю-Даг, на фоне которой фотографировались абсолютно все поколения артековцев, как и две пионерки

В самом деле: Медведь-гора на заднем фоне – лучшее доказательство того, что ты действительно был в «Артеке», а не в какой-нибудь областной «Смене». К горе Аю-Даг у отдыхавших в Крыму детей вообще было особое отношение – взять хотя бы традиционное восхождение к ее вершине всем лагерем, за что в далёком 1937 году едва не упекли в лагеря пионервожатых (якобы специально простужавших детей во время этого похода). Впереди с аккордеоном на плечах, обливаясь потом, карабкался музыкант, наигрывая какой-нибудь бравурный марш. За ним, растянувшись от подножия до вершины, вся дружина. Однако некоторые ленивые вожатые хитрили: доводили детей до ближайшего уступа - где-то метров 100 от подножия. Сверху карниз нависает, неба не видно. «Вершина!» – кричал обманщик, и все довольные спускались вниз. Но зато тех, кто честно покорял Медведь-гору, ждал интересный обряд: артековцев из кустов хватали за ноги лесные нимфы, из дупла вываливался бородатый старичок, орущий артековские песни, и каждому покорителю ставил на щеку печать сырой картофелиной - большую букву «А». С Аю-Дагом связана и другая традиция - перенос камешка от подножия горы до ее вершины к «пирамиде желаний». Существовало поверье: если загадать желание и опустить на вершину принесенный снизу камень, оно тотчас же исполнится. Артековцы, естественно, выбирали камни весом, соответствующим глобальным масштабам задуманного. Разумеется, желания у советских пионеров тоже были советские: чтобы мир был во всем мире или в Америке негров не обижали.

А в 1957 году «Артек» сменил имя Молотова (в ту пору уже опального советского функционера) на имя В.И.Ленина. Обратите внимание на два очень похожих снимка, сделанных до и после 1957 года. На каждом девочка-пионерка запечатлена на фоне артековского знамени. Однако на фотографии 1960 года надписи «имени В.М. Молотова» уже нет.

Более того, к 60-м годам даже появился целый список ограничений для направления в «Артек» по состоянию здоровья – например, школьников с туберкулезом, как это было в первые годы, в лагерь уже не брали.

С конца 50-х годов у артековцев, помимо снимков на фоне моря и Аю-Дага, появилось еще одно доказательство пребывания во Всероссийской здравнице – отдыхающим начали выдавать «Личные книжки пионера-артековца». Это был весьма солидный 22-страничный документ, который торжественно вручался на сборе отряда. На страницах книжки указывались все мероприятия, в которых участвовал артековец в течение смены, а также обретенные им за крымские каникулы новые знания и навыки – например, изучение истории памятных мест, связанных с Лениным, умение проводить отрядные линейки, разжигать пионерские костры, владение семафорной азбукой и т.д. По окончании смены дети забирали эти книжки с собой, но не просто как сувенир на память. Очень часто в ней делалась пометки для администрации школы или Дома пионеров о том, например, каким кружком или секцией артековец может самостоятельно руководить. Так что многим этот документ сначала помог получить дополнительную общественную нагрузку, а после - продвинуться по пионерско-комсомольской линии. Многие артековцы хранят свои «личные книжки» до сих пор. Как и путевку во Всероссийскую детскую здравницу. Одна из таких путёвок представлена в коллекции «Маленьких историй».

«Путевка в «Артек» является высшей наградой пионеру за его славные дела» - об этом в 60-80-е года знал каждый школьник. В эпоху «развитого социализма» от пионеров, к счастью, уже никто не ждал поимки мнимых шпионов или вредителей. Дети должны были доказать свое право на посещение «Артека» отличной успеваемостью, дисциплиной, спортивной и общественной активностью. В 60-е годы направления в «Артек» выдавались по решению Совета пионерской дружины школы. Одно из таких направлений является экспонатом коллекции «Маленьких историй». На его обложке изображен уже знакомый нам склон Аю-Дага, морская бухта, просторная артековская набережная, восходящее утреннее солнце и пионер-горнист в неизменных белых шортах и панаме, возвещающий о начале нового дня.

Направление выписано на имя пионерки Тамары Ермольцевой 15 мая 1962 года. Совет школьной дружины таким способом поощрил ее за хорошую учебы и активное участие в пионерской жизни. Кстати, наш артефакт еще раз доказывает, что в «Артеке» бывали дети со всего СССР – пионерка Ермольцева, например, ехала в Крым через всю страну с самой Камчатки. Интересно, везла ли она с собой национальный костюм, табель успеваемости и музыкальный инструмент, как того требовала памятка на направлении? Дневник, наверняка, взяла, а вот костюмы и инструменты обычно привозили школьники из Узбекистана и других южных республик. Примечательно, что на бланке нашего направления все еще указана гендерная принадлежность пионера («Для девочки»), хотя, как мы помним, смешанные отряды в «Артеке» появились еще в 1954 году.

В 1962 ГОДУ В «АРТЕКЕ» ХО ШИ МИНА ПЕРЕПУТАЛИ С МАО ЦЗЭДУНОМ

Наверняка запомнилась Тамаре Ермольцевой, как и пионеру Володе Винокуру, так же отдыхавшему в «Артеке» в 1962 году, встреча с вьетнамским революционером Хо Ши Мином. Впрочем, приглашенных гостей узнавали далеко не все пионеры, а иногда впросак попадали даже сотрудники лагеря. В «Артеке» до сих пор ходит байка о том, как во время прогулки Хо Ши Мина по кипарисному парку к нему подошел подвыпивший садовник и уважительно протянул ему руку со словами: «Так вот ты какой, Мао Цзэдун!» Вообще пионеры горячо принимали всех высоких гостей, которых централизованно привозили полюбоваться «витриной счастливого советского детства».

В образцово-показательной черноморской здравнице за 90 лет ее существования побывали сотни знаменитостей – королей, принцев, президентов, писателей, певцов. Одни встречи потом годами смаковались в советской прессе, о других почти ничего не упоминалось. Как, например, о приезде в «Артек» осенью 1960 года кубинского революционера Эрнесто Че Гевары. Об этом визите сегодня напоминают только несколько старых снимков – ни в архивах лагеря, ни в кубинском посольстве об этой встрече не упоминается ни слова. А ведь где-то на артековских тропинках растет кипарис, высаженный Че Геварой 55 лет назад. А может это и не Че Гевара был вовсе, а кто-то на него очень похожий. Сегодня мы об этом уже вряд ли узнаем.

ПОЧЕМУ ЭРНЕСТО ЧЕ ГЕВАРА ПОСЕЩАЛ «АРТЕК» ИНКОГНИТО, ДО СИХ ПОР НЕ ИЗВЕСТНО

Но все-таки самым дорогим и желанным гостем в «Артеке» был Гагарин. Юрий Алексеевич встречался с артековцами семь раз. Тема «Пионеры встречают первого космонавта» стала одним из самых распространенных сюжетов социалистического реализма. Картины, плакаты, мозаичные панно с подобными названиями красовались в вестибюлях дворцов пионеров, школ, детских библиотек, клубов и, конечно, украшали территории пионерских лагерей.

Кстати, многие артековцы сегодня вспоминают, что Юрий Алексеевич в «Артеке» больше общался не с пионерами, а с вожатыми - по многу часов проводил с ними в местной бильярдной и частенько проигрывал им. В самом лагере был создан музей Гагарина. Его уникальные экспонаты по сей день будоражат фантазию мальчишек, мечтающих о космосе. Чего стоит один только скафандр Гагарина. Правда, не тот, в котором был свершен легендарный полет в космос, а тренировочный. Зато настоящий, прямо с плеча человека-легенды. А еще в музее есть кресло-катапульта - таких было создано всего два. Особую радость вызывает у детей манекен, которому можно пожать руку. Его зовут Иван Иванович - это он дважды летал в космос еще до Гагарина. Всего в «Артеке» в разные годы побывали 42 космонавта, в том числе американские астронавты Тони Стаффорд и Фрэнсис Борман, а также чех Владимир Ремек. Практически все они приезжали с подарками для гагаринского музея, встречались с артековцами и подолгу беседовали с ними. Говорят, что исключением в этом ряду была Валентина Терешкова. «Республику пионеров» она, конечно, посещала, но встречаться с пионерами почему-то отказывалась.

ИМЕНЕМ «АРТЕКА» НАЗВАН АСТЕРОИД №1956

Вообще «Артек» был связан с космосом не только посредством космонавтов. 8 октября 1969 года научный сотрудник Крымской астрофизической обсерватории Людмила Черных открыла малую планету (астероид) №1956, которой впоследствии дала имя «Артек». К слову, крымский астроном Черных открыла 268 астероидов, в числе которых есть «Гагарин» и «Саманта Смит».

Имя этой улыбчивой американской девочки из штата Мэн в середине 80-х годов в СССР знали все. Это она отправила в 1982 году Юрию Андропову антивоенное письмо, в котором прямо спросила его: «Дорогой мистер Андропов, я очень не хочу войны, объясните мне, пожалуйста, действительно ли вы её хотите?». Советский лидер был настолько впечатлен этим поступком, что пригласил Саманту в СССР. Во время своего двухнедельного визита в 1983 году юная американка посетила Москву и Ленинград, а также пожила несколько дней жизнью обычной пионерки в «Артеке» - носила форму, жила по лагерному расписанию, купалась в море и ходила в горы. Фотографии Саманты в пилотке, на линейке, в галстуке, отдающей салют обошли практически все мировые информагентства. В «Артеке» же к её приезду готовились целый месяц. Саманте выделили лучший двухместный номер, в котором поставили цветной телевизор - непозволительная роскошь даже для такого престижного лагеря. К американской девочке подпускали только самых примерных артековцев, которые могли хоть как-то изъясняться по-английски. Кстати, заметьте - на фотографиях Саманта запечатлена либо в голубом галстуке, либо вовсе без него. Видимо, школьницу из США решили не ставить в неудобное положение. С Андроповым она так и не встретилась – советский лидер к тому времени был сильно болен, поэтому ограничился пятиминутным разговором по телефону. Но уезжая, Саманта была уверена, что мистер Андропов не хочет войны. «Если люди всего мира будут жить так, как живут в Артеке дети, тогда не будет вражды, не будет войны. Пусть все президенты и другие правители приезжают сюда учиться управлять миром», - писала маленькая американка. Возможно из-за этого по возвращению в США сотрудники ФБР устроили Саманте допрос - пытались выяснить, не зомбирована ли девочка советской пропагандой. Ну а в СССР после ее отъезда началась настоящая самантомания. Девочки отращивали себе длинные волосы, носили юбочки в клеточку, чтобы походить на американскую школьницу. Ее внезапная смерть (в августе 1985 года самолет, в котором летели Саманта с отцом, потерпел крушение) стала для артековцев большой трагедией. Память американской школьницы увековечена в «Артеке» на Аллее Саманты Смит.

Л.И.БРЕЖНЕВА В АРТЕКЕ НАЗВАЛИ «ЛЕНИНЫМ», А САМ ОН НА 100 ЛЕТ ОШИБСЯ В ДАТЕ СВОЕГО ВИЗИТА

Сам Юрий Андропов в «Артеке» так и не побывал, а вот его предшественник Леонид Ильич Брежнев приезжал дважды. Последний раз - в августе 1979 года, уже будучи больным. Генсек чувствовал себя неважно: с трудом передвигался, постоянно садился мимо кресла. Перед его приездом руководство лагеря подобрало симпатичную пионерку, которая должна была наизусть произнести приветственную речь. Текст тщательно готовился и репетировался заранее. Но, видимо, девочка так разволновалась при виде главы государства, что на торжественной линейке обратилась к нему со словами: «Уважаемый Леонид Ильич Ленин…». Повисла долгая пауза, после которой Брежнев якобы недовольно пробурчал: «Хорошо, что не Сталин».

Запомнился тот визит «дорогого Леонида Ильича» и еще одним курьезом. Брежнев по традиции оставил в Книге Почетных гостей «Артека» свою нетленную подпись. Уже после его отъезда вожатые спохватились, что престарелый вождь поставил рядом с автографом дату - 1879 год. Ошибку, конечно, незаметно исправили.

В 1985 году «Артек» праздновал свое 60-летие. Отмечали его очень торжественно – в праздничных мероприятиях принимал участие Михаил Горбачев с женой Раисой Максимовной и внучкой. Юбилей лагеря подавался как событие государственного масштаба; 25-минутная передача о праздновании юбилея черноморской здравницы транслировалась по Центральному телевидению. Не пропустила это событие и галантерейная промышленность СССР. Как утверждала газета «Киевские ведомости», «за годы Советской власти в рядах Всесоюзной пионерской организации побывало более 210 миллионов детей и подростков. Они постоянно носили красные галстуки в форме равнобедренного треугольника с длиной сторон 113,66 и 66 см. В лучшие свои годы существования Всесоюзная пионерская организация насчитывала 118 тысяч дружин, объединявших 23 миллионов членов. Пропагандой движения занимались 28 пионерских газет и 35 журналов с общим разовым тиражом свыше 17 миллионов экземпляров».

Но к концу 1990 года престиж Всесоюзного пионерского лагеря начал постепенно падать. Объяснялось это просто: к закату клонилось существование и самой пионерии. В коллекции «Маленьких историй» хранится конверт и обложка так и не выданной почетной грамоты Х слета Всесоюзной пионерской организации им. Ленина, который проходил в «Артеке» с 20 сентября по 2 октября 1990 года.

Этот юбилейный форум стал последним в истории советской Пионерии. Главным вопросом повестки дня значилось переименование агонирующей к тому времени организации. Большинство проголосовало за вариант «Союз пионерских организаций (Федерация детских организаций) СССР». Работа съезда проходила бурно и вполне в духе того времени: все вопросы решались на собраниях взрослых и детей, затем эти мнения объединялись и передавались в рабочие органы конференции, сформированные на демократической выборной основе. Наиболее отличившиеся делегаты получили почетные грамоты, аналогичные той, что представлена в нашей коллекции.

Спустя год пионеры остались без своих «старших товарищей» - после августовского путча 1991 года КПСС была запрещена, а ВЛКСМ самораспустился. А вскоре и Украинская ССР прекратила свое существование, став самостоятельным государством. 8 декабря 1991 года, через неделю после своего избрания, новый президент Украины Леонид Кравчук вместе со своим российским и белорусским коллегами подписал в Беловежской пуще соглашение о ликвидации СССР и образовании Содружества Независимых Государств. Пионерский лагерь «Артек» оказался за границей, а сами пионеры к середине 90-х стали лишь «массовкой» на партийных митингах КПРФ.

Последнее десятилетие ознаменовалось целым рядом громких коррупционных скандалов как в самом «Артеке», так и в ряде государственных структур, связанных с ним. Это пропажа и нецелевое использование выделяемых лагерю средств, задолженность перед коммунальными предприятиями, неэффективное распространение путевок. Тогда же с невероятной скоростью стала распродаваться артековская земля. Часть лагеря закрыли, а на пустующем месте украинские олигархи возвели элитную гостиницу, санаторий, построили фешенебельные коттеджи. Одно время «Артек» собирались перепрофилировать в тренировочную базу Национальной олимпийской сборной. В январе 2009 года впервые за свою историю «Артек» полностью прекратил работу. Затем полилась грязь на его некоторых сотрудников – их обвинили в педофилии. Но обвиняемые клялись, что стали жертвами изуверской формой мести за то, что дали отпор стратегическим планам коррумпированных политиков, которые хотели полностью разрушить уникальный комплекс и на его месте создать доходные организации.

В 2014 году в истории «Артека» началась новая глава – после присоединения Крыма власти Российской Федерации выделили порядка миллиарда рублей на капитальный ремонт и реконструкцию артековских корпусов. В марте 2015 года, в год своего 90-летия, по решению совета министров Крыма черноморская здравница была передана в федеральную собственность, а в апреле началась и долгожданная продажа путевок.
«Ах, Артек, мой Артек,
Не забудем тебя век!»

"АРТЕК" 2015

Я совершенно обычная девочка, двенадцати лет. Год назад мы с родителями и двумя котами переехали в Крым (поселок Гурзуф) из одного из городов Донецкой области. Этот волшебный полуостров всегда был для нас палочкой-выручалочкой. Он лечил меня от разных болезней, он показал нам прекрасные пешеходные тропы, он манил всегда сказочными горами и теплым морем, и снился в лучших снах.

А на этот раз он нас просто спас. От обстрелов, школьного бомбоубежища и маминых слез.

Все свободное время мы посвятили пешим походам. Однажды на вершине Аю-Дага (Медведь-горы) я случайно нашла старую банку с запиской двадцатилетней давности от молодых людей, влюбленных друг в друга и в Крым. Моя мама написала об этом статью, которую опубликовал журнал "Родина".

А в конце осени на Гурзуфскую школу имени Пушкина, куда я пошла учиться, выделили 15 новогодних путевок в "Артек". Мы с мамой отправили в отборочную комиссию мои грамоты за олимпиады по английскому языку и, подумав, статью в "Родине". И, о чудо! Прямо в день Святого Николая нам позвонили из школы и сказали, что я прошла отбор.

Я мысленно сделала сальто и обнялась с родителями. Счастье, поверьте, бывает огромным. И оно не влезало в мой чемодан!

Родители снарядили меня толстым блокнотом, тремя ручками и двумя карандашами и сказали: "Пиши обо всем, что видят глаза и отчего поет сердце". Я так и сделала.

Заезд

Получив пропуск на проходной, мы попали в сказку. Яркие плакаты со счастливыми лицами детей провожали нас до нашего корпуса.

Лагерь "Янтарный", 7-й отряд.

Синие глазища его огромных окон смотрят на Гурзуфскую бухту. А еще в них отражается небо. И там, как мне сказали, самые "чумовые" вожатые.

Форма

Вечером всем выдали форму. Наша - оттенки янтарного. Сочетание желтого, оранжевого и белого цветов. В комплект входят: джинсы, футболки с коротким и длинным рукавом, толстовка, зимняя курточка и шапочка с "пупоном", которая потом остается в подарок. Из-за этих разноцветных шапочек местные жители зовут артековцев "пупоны". Если куда-то привезли автобусами "пупонов", то надо руки в ноги, и деру! Иначе снесут.

Вместе со мной здесь полторы тысячи ребят со всей России. В моём отряде - из Нижнего Новгорода, Томска, Сахалина, Мурманска, Астрахани и Подмосковья. А еще мальчики из Дагестана - неугомонные проказники (причина бессонных ночей наших вожатых).

Знакомство

Нашему отряду достались самые заводные вожатые - Рустем, Маша и Катя. Они в меру строгие, но очень внимательные. Ни минуты без дела. Всю нашу энергию, как большой янтарный шар, направляли в нужное русло. Казалось, выключи вдруг свет, мы зажжем все лампочки вокруг.

Я записалась в школу журналистов и первым делом взяла интервью у Маши. Она студентка Златоустовского педагогического колледжа, 3-й курс.

- Маша, очень трудно стать вожатым в "Артеке"?

Пришлось постараться, когда в колледж пришло письмо с просьбой подобрать студентов. Учитывалось много критериев: учеба, творчество... Мы сдавали зачеты по истории "Артека", его легендам, песням. Учились оформлять документацию.

- "Артек" для вас - это...

Особый мир, в котором ты даришь сердце детям. Здесь происходит то, чего никогда не произойдет в обыденной жизни. Здесь все особенное.

Дискотека

Все ждали, конечно, новогодней ночи. В лагере все было кверху дном. А еще, у нас отключили свет (дело привычное для Крыма). В "Артеке" это случилось первый раз, так как из-за сильного мороза даже мощные генераторы не справились с нагрузкой. Поэтому праздничный ужин нам делали на костре! На больших мангалах повара жарили шашлычки из курицы. На полторы тысячи человек!!! Это по-настоящему геройский и мастерский поступок с их стороны. Костры, мороз и шашлычки сделали настроение еще более новогодним.

Еще круче оказалось то, что новогодняя дискотека была на улице. После позднего ужина при свечах нам сказали надеть все самое теплое и собраться на Дворцовой площади, возле елки. Мы слушали речь президента и, затаив дыхание, ждали трех слов: "С Новым Годом!" Когда они наконец прозвучали, по всей площади прокатилась волна восторга и радости. Мы обнимались и вопили, что есть мочи. Было так холодно, что зуб на зуб не попадал. Но вскоре холод отошел на второй план. Прогремел салют, и началась дискотека, с настоящим ди-джеем и кучей конкурсов.

Мы танцевали до полного изнеможения, отдыхая, пили горячий чай с вкусняшками. Спать легли в два часа ночи без задних ног. А я еще и без голоса. Во сне все улыбались.

Родительский день

Конечно, мне было слегка неловко перед друзьями, к которым не приехали родители. А моим эта встреча, я поняла, была нужнее, чем мне. Ведь ни мама, ни папа никогда не были в "Артеке". Они бродили по территории, все рассматривали, то и дело спрашивая: "а что это?", "а это для чего?". Тут дедушка (он с бабушкой, по случайности, тоже приехал) задал мне смешной вопрос: "А что там Миша Галустян в кустах делает?". Это была фанерная фигура рыжебородого низенького мужичка по имени Абсолют, хранителя снов.

Вообще-то Абсолютом зовется в "Артеке" послеобеденный отдых, тихий час. В это время нам не разрешается разговаривать. Должна стоять полная тишина. Абсолютная. По одной из легенд этот коренастый гном, с огненно-рыжими усами и бородой, живущий на вершине Аю-Дага в дупле дерева, охраняет наш отдых. И, спускаясь с горы, тихо крадется по парку, по коридорам, заглядывает в комнаты.

О нем знают все, но никто его не видел. Когда в это время кому-то из ребят звонят родители, все начинают "шикать" и делать круглые глаза. А вдруг Абсолют рассердится?

О нем здесь даже сложили песню:

На горбатом Аю-Даге в вышине,
В абсолютно абсолютной тишине,
В старом дереве нашел себе приют
Бородатый и усатый Абсолют.

Есть в "Артеке" удивительный приказ:
Подчиняться Абсолюту в тихий час
В этот час он опускается с горы,
Но никто его не видел до поры.

Тихо-тихо он проходит у ворот,
И по лагерю на цыпочках идет.
То он смотрит на карманные часы,
То он песенку мурлыкает в усы.

Только песни Абсолюта не слышны,
Если нету абсолютной тишины.
И покуда вы не ляжете в кровать (спать)
Абсолюта абсолютно не видать.

Космособаки

"Скажите 22 и вы уже в Ялте!" - такую загадку на сообразительность задали нам в артековском музее космонавтики им. Ю. А. Гагарина. Оказалось, так можно определить скорость света.

Нам рассказали о приборах, с которыми работают космонавты, о строгом отборе, который они проходят в свой отряд. Особо поразили космособаки, их трагические истории на пути к звездам. И скафандр, в котором 9 марта 1961 года собака Чернушка совершила полет в космос.

Оказалось, уже через пять дней после своего исторического полета Юрий Гагарин приехал в "Артек", он очень его любил. И подарил музею множество бесценных экспонатов, в первую очередь, свой скафандр для тренировок в звездном городке и парашют со спускаемого аппарата космического корабля "Восток".

А еще поразила богатством выбора космоеда. Тюбики как масляные краски у художников.

Киностудия

Ребята из лагеря "Лазурный" создают комиксы и мультфильмы своими руками. Из пластилина. И мы с моей подругой по школе журналистов Ксенией Фирсовой решили расспросить Эльмира Кальмирова из Уфы, как у них это получается.

- Эльмир, о чем твой мультфильм?

О настоящей дружбе животных!

- А ребята про что снимают?

Мультфильм "Украденное солнце".

- Кем бы ты хотел стать в будущем?

Мультипликатором или музыкантом!

Мы долго с любопытством наблюдали за работой мультипликаторов. Теперь понятно, как создавался наш любимый мультик "Пластилиновая ворона".

Школа

Это не школа, а чудо! Красные точеные башенки, праздничные кремовые стены, кружевные ограды и калитки совершенно не настраивают на учебу (если честно!). Классные руководители долго водили нас по зданию, но в запутанной системе коридоров и лестниц не разобрался, кажется, никто. Ведь по центральной лестнице можно только подниматься, а спускаться категорически запрещено. Все как в Хогвардсе из "Гарри Поттера". А после определенных уроков (например, химии - "зельеварения") разрешается спускаться лишь по левым лестницам. Мы настолько запутались от всего этого, что постоянно опаздывали на уроки. Но нам все прощали.

Классы светлые, просторные. Большинство окон выходит на горы и "Артек". Те, кто учится во вторую смену (а сюда на постоянной основе ходят дети из Гурзуфа), рассказывают о восхитительных закатах, которые видны из окон. Учителя даже специально свет выключают, чтобы можно было наблюдать природное искусство. Учителя здесь тоже светлые. Не замороченные, что ли. Может воздух на них так влияет. Хотя тот же воздух в моей Гурзуфской школе. И если честно, я по ней уже немного скучаю.

Отрядный круг

Я никогда раньше не была в лагере. А сейчас чувствую, что не смогу ни в какой другой поехать. "Артек головного мозга" - не лечится! С этим диагнозом в чемодане мне приходится возвращаться домой. За три недели изменилось абсолютно все. Весь мир. Люди, родители, а главное - я. Началась новая жизнь, в которой поставлены определенные цели. Моя мама сказала, что год, начавшийся с "Артека", уже не может стать обычным. И это так и есть. Теперь я каждый день другими глазами смотрю на ТУ сторону горы Аю-Даг.

Знаете что такое, встать в отрядный круг? Каждый вечер, перед сном, под шум волн или пение ветра, все отряды становятся в загадочные ровные круги, кладя друг другу на плечи руки и тихо, вполголоса разговаривают с вожатыми, разбирая прожитый день. От этих обнимашек становится так тепло на душе.

Мне будет не хватать моих друзей. Настя, Кирилл, Ксюша - я по-прежнему слышу их голоса. Их футболки сливаются в одно яркое пятно, которое уже не сотрешь резинкой из памяти. На нас отметина. Тот, кто был в "Артеке", никогда не станет прежним.