В каждой стране есть такие города, в которых когда-то кипела жизнь, однако сегодня в них нет ни души. Они были оставлены людьми, либо вымерли, либо стали последствием крупной катастрофы. Несмотря на то, что эксперты говорят о перенаселении нашей планеты, существуют целые города-призраки, в которых населения нет. Теперь же, здесь, в лучшем случае, можно снимать постапокалиптические фильмы или фильмы ужасов.

Санжи Под, Тайвань

Город Санжи Под строился в 1978 году как морской курорт для американских офицеров, служащих на Тайване, и состоятельных местных жителей. Однако уже практически достроенный курорт был брошен после того как хастройщик, компания Ханг Куо Груп, обанкротился. Проблем добавил ряд происшедших здесь в то же время загадочных смертей в уже практически готовом городе, включая несколько неожиданных самоубийств среди строителей, не выказывавших никаких признаков депрессии. Также на стройке случилось несколько странных аварий. город строился на месте старинного голландского кладбища, и некоторые строители утверждали, что видели здесь призраков. Неудивительно, что в итоге город оказался заброшен.

Чайтен, Чили

Чилийский город Чайтен был практически уничтожен вулканом, извергнувшимся в 2008 году. Это было первое извержение за 9000 лет. Последовавшее за извержением наводнение на реке Бланко завершило дело разрушения. Годом позже чилийское правительство выдвинуло план возрождения Чайтена — сначала в 10 километрах севернее, затем — на его первоначальном месте. Однако вопрос с реконструкцией до сих пор не решен. Пока опустевший город продолжают разрушать стихии.

Риолит, Невада

Город Риолит, расположенный почти в 200 километрах от Лас-Вегаса, был создан золотой лихорадкой. Заложенный в 1905 году, два года спустя город старателей уже мог похвастаться наличием электричества, водопровода и железнодорожной станции. Но золото быстро кончилось, и в 1910-м шахта уже работала в убыток. Год спустя она закрылась — а еще через 10 лет, к 1925-му, в Риолите не осталось ни одного жителя.

Дханушкоди, Индия

Индийский город Дханушкоди был популярным океанским курортом с белыми песчаными пляжами, куда приезжали как жители Индии, так и зарубежные туристы. Однако декабря 22 1964-го город был полностью уничтожен мощным циклоном. Ветер, дувший со скоростью 120 км/ч, и 8-метровые волны практически снесли курорт с лица Земли. Погибло более 1800 человек. Оставшиеся жители были эвакуированы, и вскоре Джанушкоди был официально объявлен нежилым городом, непригодным для проживания.

Колманскоп, Намибия

Город старателей Колманскоп был построен в 1908 году, когда в пустыне Намиб были обнаружены алмазы. Однако в конце 1940-х месторождение полностью истощилось, и жители начали разъезжаться. Городо полностью опустел в 1954-м, и пустыня повела на него наступления. Сейчас дома завалены песком, а бывавшие в Колманскопе туристы утверждают, что ночами по городу бродят призраки.

Сент-Эльмо, Колорадо

Сент-Эльмо — один из наиболее сохранившихся городов-призраков Америки. Он был основан в 1880-м, и несколько лет спустя здесь проживало около 2000 человек, в основном, работавших на добыче золота и серебра. Здесь был свой телеграф, супермаркет, пять отелей и множество салунов. Однако постепенно шахты стали истощаться, а старатели — разъезжаться. В 1922-м поезда перестали останавливаться в Сент-Эльмо, и вскоре в городе не осталось ни одного человека. Город считается исторической достопримечательностью, и хотя называется городом-призраком, с десяток человек до сих пор живут здесь, принимая туристов.

Централия, Пенсильвания

27 мая 1967 года в шахтерском городке Централия, в одной из угольных шахт начался подземный пожар. Потушить его не удалось — пламя распространялось под землей по угольным пластам, уходило под городские дома и улицы, все чаще вырываясь наружу. Из щелей в асфальте вырывался ядовитый дым, время от времени на дорогах неожиданно проваливалась земля, открывая огненные пропасти. Жители в панике стали уезжать. Федеральные власти потратили $42 миллиона на переезд для 1000 жителей города. К концу 1980-х в городе почти не осталось людей, огнем было уничтожено около 500 домов. К сегодняшнему дню в Централии осталось лишь несколько жителей, отказавшихся уезжать, несмотря на опасность для здоровья и жизни.

Каякей, Турция

Население турецкой деревни Каякей, расположенной на полуострове Фетхие, покинуло родные места в один день. Местное население, состоявшее исключительно из Греков, в полном составе уехало в Грецию в рамках программы обмена населением после греко-турецкой войны. Каменные постройки деревни, запертой между горами и морем, кажется, застыли во времени. Сегодня руины деревни, датированные XVIII веком, представляют интерес не только для туристов, но и для археологов.

Припять, Украина

Молодой город атомщиков, построенный специально для сотрудников Чернобыльской АЭС, был эвакуирован сразу же после взрыва на станции. Всего эвакуировали 50 тысяч человек. Позднее здесь посменно жили ликвидаторы, а сейчас на улицах города можно увидеть лишь безбашенных сталкеров и рабочих, укрепляющих саркофаг. Последним разрешается находиться здесь лишь считанное число часов в месяц. По словам ученых, эта местность будет непригодна для жизни не менее 20 тысяч лет.

Остров Хасима, Япония

Этот легендарный остров фигурировал в одном из эпизодов фильма о Джеймсе Бонде «Координаты Скайфолл». Однако в реальности погулять по острову невозможно: визиты сюда официально запрещены. А между тем, на небольшой площади до апреля 1974 года жило более 5000 человек, занятых в обслуживании местной угольной шахты. В апреле 1974-го шахта была закрыта, и население с Хашимы вывезли. С тех пор здесь бывают только нелегалы-сталкеры, любящие острые ощущения.

Орадур-сюр-Глан, Франция

В июне 1944 года немецкие фашисты убили все население небольшой деревни Орадур-сюр-Глан — всего 642 человека, включая 400 женщин и детей. Сегодня руины деревни, оставшейся без жителей, остаются памятником погибшим. А неподалеку после войны была отстроена еще одна деревня с тем же названием, где сегодня насчитывается около 2000 жителей.

Вароша, Кипр

Вароша — кипрский курорт, ставший частью закрытой зоны в занятой Турцией части Кипра. Вароша была частью курортной Фамагусты, городом в городе, где отдыхали такие знаменитости, как Элизабет Тейлор и Брижитт Бардо. Но с 1974 года, когда отсюда бежало греческое население, город понемногу разрушается: лишь отдельные туристы — нарушители тайком проникают на его некогда знаменитые пляжи.

Боди, Калифорния

Боди — еще один город, ставший памятником золотой лихорадке. Он возник в 1880-х, в считанные годы население Боди выросло до 10 тысяч человек. Однако постепенно золотодобыча в этих краях пришла в упадок, и жители начали разъезжаться. В 1940-х здесь едва ли насчитывался десяток жителей, а в 1962-м окончательно опустевший Боди обрел статус национального памятника.

Имбер, Англия

В декабре 1943 жители деревни Имбер в Уилтшире были спешно эвакуированы по требованию командования войск союзников. Здесь разместилась тренировочная база, на которой солдаты готовились к вторжению в Европу. Вернуться местным жителям так и не пришлось: после войны в деревне продолжала размещаться армейская тренировочная база. Впрочем, пару раз в году в Имбер можно приехать с экскурсией: в Рождество и в весенние банковские каникулы военные пускают на территорию любителей истории.

Порт-Артур, Тасмания

Город Порт-Артур образовался вокруг каторжной тюрьмы, открытой в 1830-м. После ее закрытия в 1877-м жители продолжали жить здесь, однако из-за отсутствия работы и перспектив постепенно разъезжались. К середине ХХ века жителей в городе почти не осталось, а еще через пару десятков лет город превратился в музей, где можно узнать о жизни и быте австралийских каторжных поселений XIX века.

Фордландия, Бразилия

Глубоко в джунглях Бразилии затерялся опустевший городок, созданный в 1928 году Генри Фордом для жизни работников каучуковых плантаций. Увы, проект оказался неудачным. Форд надеялся насадить среди рабочих американские нравы, но не преуспел. Проект был свернут после Второй мировой войны из-за убыточности, постоянных болезней жителей и трений между бразильскими рабочими и американскими менеджерами. В 1945 году внук Форда продал землю за бесценок.

Пирамиден, Норвегия

У города Пирамиден, получившего имя по пирамидообразной горе неподалеку, интересная история. Эта территория была выкуплена СССР в 1927 году для разработки угольной шахты. В советское время здесь проживало до 1200 специалистов. Однако в 1998 году город был покинут, работники шахты уехали, и сегодня Пирамиден остается покинутым, формально все еще оставаясь собственностью какой-то российской компании.

Спиналонга, Греция

Спиналонга — маленький островок недалеко от побережья Крита. Многие столетия здесь размещалась колония для прокаженных. Мощные фортификационные сооружения предназначались для охраны — но не жителей, а побережья Крита от тех, кто попытается вернуться с острова в цивилизацию. В новейшее время для жителей на острове открыли больницу. В 1957 она закрылась, а в 1962-м остров опустел. Сегодня сюда часто ездят туристы, при этом кое-кто из них утверждает, что на Спиналонге до сих пор бродят призраки умерших здесь отверженных.

В конце XVI века отряд Ермака прорубил для Руси дверь в Сибирь, и с тех пор суровые края за Уралом упорно осваивались небольшими, но стойкими отрядами добытчиков, ставивших остроги и продвигавшихся всё дальше на восток. По историческим меркам это движение заняло не столь уж много времени: первые казаки схлестнулись с сибирскими татарами Кучума на Туре весной 1582 года, а к началу XVIII столетия русские закрепляют за собой Камчатку. Как и в Америке примерно в те же времена, конкистадоров наших студёных краёв манили богатства новой земли, в нашем случае это была в первую очередь пушнина.

Многие города, основанные во время этого продвижения, благополучно стоят и поныне - Тюмень, Красноярск, Тобольск, Якутск когда-то были передовыми фортами служилых и промышленных людей (не от слова «промышленность», это были охотники-промысловики), уходивших всё дальше за «меховым Эльдорадо». Однако не меньше городков постигла участь шахтёрских поселений времён американской золотой лихорадки: получив пятнадцать минут славы, они приходили в запустение, когда ресурсы окрестных краёв оказывались вычерпаны. В XVII веке на Оби возник один из самых крупных таких городков. Этот город просуществовал всего несколько десятилетий, но вошёл в легенды, стал первым заполярным городом Сибири, символом Ямала, и в целом его история оказалась короткой, но яркой. В свирепых морозных краях, населённых воинственными племенами, выросла быстро ставшая знаменитой Мангазея.Коллаж © L!FE Фото: © РИА Новости/Михаил Озерский, wikipedia.org

О существовании страны за Уралом русские знали задолго до экспедиции Ермака. Более того, сложилось несколько устойчивых маршрутов в Сибирь. Один из путей вёл через бассейн Северной Двины, Мезень и Печору. Другой вариант предполагал путешествие от Камы через Урал.

Самый экстремальный маршрут разработали поморы. На кочах - судах, приспособленных для плавания во льдах, - они шли по Северному Ледовитому океану, пробираясь к Ямалу. Ямал пересекали волоком и по мелким рекам, а оттуда выходили в Обскую губу, она же Мангазейское море. «Море» тут едва ли преувеличение: это пресноводный залив шириной до 80 и длиной в 800 (!) километров, причём от него отходит трёхсоткилометровое ответвление к востоку - Тазовская губа. По поводу происхождения названия однозначного мнения нет, но предполагается, что это адаптация к русскому языку названия племени молканзеев, обитавшего где-то в устье Оби.

Есть и вариант, возводящий название земли и города к зырянскому «земля у моря». «Мангазейский морской ход» при знании маршрута, соблюдении оптимальных сроков выхода в путь и хороших навыках ориентирования у команды выводил от Архангельска в Обскую губу за несколько недель. Облегчить путь могло знание множества нюансов погоды, ветров, приливов и отливов, речных фарватеров. Технология перемещения судов волоком тоже была давно отработана - грузы тащили на себе, суда перемещали при помощи канатов и деревянных катков. Однако никакое искусство мореходов не могло гарантировать благополучного исхода. Океан есть океан, и Заполярье есть Заполярье.

Даже в наши дни Севморпуть - не подарок для путешественников, а тогда плавания совершались на маленьких деревянных судах, и в случае чего на помощь МЧС с вертолётами рассчитывать не приходилось. Мангазейский путь был маршрутом для самых отчаянных мореходов, а кости тех, кому не повезло, навеки становились достоянием океана. Одно из озёр на ямальском переволоке носит название, которое с языка аборигенов переводится как «озеро погибших русских». Так что о регулярных безопасных путешествиях не приходилось и думать. Главное, отсутствовал даже намёк на какую-то базу в конце пути, где можно было отдохнуть, отремонтировать суда. Фактически, до Обской губы и обратно кочи проделывали один длинный путь.

Мехов в устье Оби хватало, но вот о постоянной фактории пока и мечтать не приходилось: слишком сложно снабжать её всем необходимым в таких условиях. Всё изменилось в конце XVI века. Русские разгромили рыхлую «империю» Кучума, и вскоре в Сибирь хлынули служилые и промышленные люди. Первые экспедиции выходили на бассейн Иртыша, первый русский город в Сибири - Тюмень, так что Обь просто силой вещей оказывалась первой в очереди на колонизацию. Реки для русских были ключевой транспортной артерией в течение всей сибирской конкисты: крупный поток - это и ориентир, и дорога, которую не надо прокладывать в непроходимых лесах, не говоря о том, что лодки повышали на порядок объём перевозимого груза. Так что в конце XVI века русские двинулись по Оби, застраивая побережье крепостями, в частности, там были заложены Берёзов и Обдорск. А оттуда по меркам Сибири оставалось шаг шагнуть и до Обской губы.

По мере продвижения на север лес сменяется лесотундрой, а потом и тундрой, пересечённой множеством озёр. Не имея возможности закрепиться здесь, придя с моря, русские сумели зайти с другого конца. В 1600 году из Тобольска вышла экспедиция в 150 служилых людей под началом воевод Мирона Шаховского и Данилы Хрипунова. Обская губа, до которой они сплавились без особых приключений, тут же показала характер: шторм побил кочи и баржи. Скверное начало не обескуражило воевод: было решено требовать у местных самоедов доставки экспедиции к месту назначения оленями. По дороге, однако, самоеды атаковали путешественников и сильно потрепали, остатки отряда отступили на отобранных оленях.

Интригу в эту историю добавляет вот какое обстоятельство. В переписке с Москвой имеются намёки на участие в нападении (или по крайней мере его провокации) со стороны русских. Это не такая уж неожиданность. Промышленные люди почти всегда обгоняли служилых, забирались в самые дальние края и не питали никаких тёплых чувств по адресу государевых людей, несущих централизованное налогообложение и контроль. Можно точно сказать, что какие-то русские люди в районе будущей Мангазеи уже строились: впоследствии археологи находили на Тазе здания конца XVI века.
Чертеж земли Туруханского города (Новая Мангазея) из «Чертежной книги Сибири» С. У. Ремезова (1701). Шведская копия; Мангазея в конце XVIII века. Фото: © my.krskstate.ru , konakovsky-uezd.org

Тем не менее, видимо, какая-то часть пострадавшего отряда всё же дошла до Тазовской губы, и на берегу выросло укрепление, собственно, Мангазея. Вскоре рядом с острогом возвели и город, причём нам известно имя градостроителя - это некто Давыд Жеребцов. В крепость отправился отряд в 300 служилых людей - крупное войско по меркам времени и места. Работа спорилась, и к 1603 году в Мангазее уже появились гостиный двор и церковь с попом, словом, начало городу было положено.

Мангазея превратилась в Клондайк. Золота там, правда, не было, зато вокруг простиралась огромная страна, полная соболей. Основная масса жителей разъезжалась по окрестностям, простиравшимся на многие сотни километров. Гарнизон крепости был небольшим, всего несколько десятков стрельцов. Однако в городке постоянно толклись сотни, а то и тысячи промышленных людей. Кто-то уезжал добывать зверя, кто-то возвращался и заседал в кабаках. Город быстро рос, за промышленными людьми приезжали и ремесленники: от портных до резчиков по кости. Туда же приезжали и женщины, которым не приходилось жаловаться на отсутствие внимания в суровом и лишённом тепла краю. В городе можно было встретить и купцов из центральной России (так, на одну из церквей жертвовал торговый человек из Ярославля), и беглых крестьян. В городе, само собой, функционировала съезжая изба (канцелярия), таможня, тюрьма, склады, торговые лавки, крепость с несколькими башнями… Интересно, что всё это пространство застраивалось в соответствии с аккуратной планировкой.

У аборигенов вовсю скупались меха, отряды казаков доходили из Мангазеи даже до Вилюя. В качестве валюты использовались металлические изделия, бисер, мелкие монеты. Поскольку циклопических масштабов Мангазейский уезд было невозможно плотно контролировать целиком из одного места, вокруг росли маленькие зимовья. Морской ход резко оживился: теперь, несмотря на весь риск, доставка товаров, в которых остро нуждались на месте, - от свинца до хлеба, и обратный перевоз «мягкой рухляди» - соболей и песцов - и мамонтовой кости, стала доступней. Мангазея получила прозвание «златокипящей » - как такового золота там не водилось, но вот золота «мягкого» - с избытком. В год из города вывозилось по 30 тысяч соболей.

Кабак не являлся единственным развлечением жителей. Позднейшие раскопки обнаружили и остатки книг, и превосходно сработанные, украшенные шахматные доски. Довольно многие в городе были грамотны, что не диво для торговой фактории: археологи часто находили предметы с вырезанными на них именами владельцев. Мангазея вовсе не была просто перевалочным пунктом: в городе жили дети, обыватели заводили животных и вели хозяйство близ стен. Вообще, животноводство, конечно, учитывало местную специфику: Мангазея была типичным старорусским городом, но вот ездить по окрестностям жители предпочитали на собаках или оленях. Впрочем, куски лошадиной сбруи впоследствии тоже находили.

Увы! Стремительно взлетев, Мангазея быстро пала. Причин тому оказалось несколько. Во-первых, приполярная зона - не слишком продуктивное место как таковое. Мангазейцы разъезжались на сотни вёрст от города по очевидной причине: слишком быстро пропадал пушной зверь из ближних окрестностей. Для местных племён соболь не имел особого значения как объект охоты, поэтому в северной Сибири популяция этого зверя была огромной и соболей хватило на десятилетия. Однако рано или поздно пушной зверь должен был иссякнуть, что и произошло. Во-вторых, Мангазея пала жертвой бюрократических игр внутри самой Сибири.
Карта Тобольска, 1700г. Фото: © Wikipedia.org

В Тобольске тамошние воеводы без энтузиазма глядели на север, где из их рук уплывали огромные прибыли, поэтому из Тобольска принялись строчить жалобы в Москву, требуя закрыть Мангазейский морской ход. Обоснование выглядело своеобразно: предполагалось, что таким способом в Сибирь могут проникать европейцы. Угроза выглядела сомнительной. Для англичан или шведов путешествие через Ямал становилось вовсе бессмысленным: слишком далеко, рискованно и дорого. Однако тобольские воеводы добились своего: в 1619 году на Ямале появились стрелецкие заставы, разворачивавшие всех, пытавшихся преодолеть переволок. Предполагалось развернуть торговые потоки на города южной Сибири. Однако проблемы наложились одна на другую: Мангазея и так в перспективе беднела, а теперь ещё и добавлялись административные барьеры.

Вдобавок - царь далеко, Бог высоко - в Мангазее начались внутренние неурядицы. В 1628 году двое воевод не поделили полномочия и устроили настоящую междоусобицу: горожане держали собственный гарнизон в осаде, причём и те и другие имели пушки. Бардак внутри города, административные трудности, оскудение земли… Мангазея начала увядать. К тому же южнее быстро разрастался Туруханск, он же Новая Мангазея. Центр пушного промысла смещался, и за ним уходили люди. Мангазея ещё жила по инерции от пушного бума. Даже пожар 1642 года, когда городок полностью сгорел и в огне погиб среди прочего городской архив, не добил её окончательно, как и серия кораблекрушений, из-за которых возникли перебои с хлебом. Несколько сот промысловиков зимовали в городе и в 1650-е, так что Мангазея оставалась значительным центром по сибирским меркам, но это уже была лишь тень бума начала столетия. Город катился к окончательному упадку медленно, однако неуклонно.

В 1672 году стрелецкий гарнизон снялся и ушёл в Туруханск. Вскоре Мангазею покинули последние люди. Одна из последних челобитных указывает, что в некогда ломившемся от богатства городке осталось лишь 14 мужчин да некоторое количество женщин и детей. Тогда же закрылись и мангазейские церкви.

Руины были покинуты людьми надолго. Но не навсегда.

Путешественник середины XIX столетия как-то обратил внимание на торчащий из берега Таза…гроб. Река подмывала остатки города, и из-под земли виднелись обломки самых разных предметов и сооружений. Ещё в начале ХХ века там, где стояла Мангазея, были видны остатки крепостных сооружений, а в конце 40-х годов город-призрак начали изучать профессиональные археологи. Настоящий прорыв произошёл на рубеже 60-х и 70-х. Археологическая экспедиция из Ленинграда четыре года раскапывала Златокипящую.

Полярная мерзлота создавала огромные трудности, но в итоге руины кремля и 70 разнообразных построек, погребённых под слоем грунта и рощей карликовых берёз, оказались извлечены на свет. Монеты, кожаные изделия, лыжи, обломки кочей, нарт, компасы, детские игрушки, оружие, инструменты… Нашлись фигурки-обереги вроде резного крылатого коня. Северный город приоткрывал свои тайны. Вообще, ценность Мангазеи для археологии оказалась велика: благодаря вечной мерзлоте многие находки, которые иначе рассыпались бы в прах, отлично сохранились. Среди прочего нашёлся литейный двор с домом мастера, а в нём - богатая домашняя утварь, включающая даже китайские фарфоровые чашки. Не менее интересными оказались печати. Их в городе нашли много и среди прочих - Амстердамского торгового дома. Голландцы заходили в Архангельск, может быть, кто-то добрался и за Ямал, а возможно, это просто свидетельство вывоза части мехов на экспорт в Голландию. К находкам этого рода относится также полуталер середины XVI века.
Коллаж © L!FE Фото: © ufolog.ru

Одна из находок исполнена мрачного величия. Под полом церкви нашлось захоронение целой семьи. На основании архивных данных существует предположение, что это могила воеводы Григория Теряева, его жены и детей. Они погибли во время голода 1640-х годов, пытаясь добраться до Мангазеи с караваном зерна.

Мангазея просуществовала всего-то чуть более 70 лет, а его население несравнимо со знаменитыми городами Старой Руси вроде Новгорода или Твери. Однако исчезнувший город Крайнего Севера - это не просто очередное поселение. Сначала Мангазея стала плацдармом для движения русских в глубину Сибири, а потом подарила настоящий клад археологам и впечатляющую историю потомкам.

Евгений Норин

Двадцать лет назад я ехал в Белый в тарантасе. Колеса звонко пересчитывали бревна гати, положенные поперек в мягкий коричневый торф. Справа и слева расстилались болота, поросшие седым мохом, чахлыми сосенками. В сыром теплом воздухе густо толклись комары. Иногда среди деревьев сверкало круглое, как чаша, озеро, и взлетали утки, напуганные стуком колес. Дорогу часто пересекали звериные тропы. Торф сохранил отпечатки размашистых лосиных следов, и дядя Еремей, указывая на них концом шута, сказал:

Бык и матка с теленком... Зверья у нас много. Сам Ильич приезжал к нам на охоту.

Болота сменились непролазной чащей. Могучие ели поднимали к небу свои острые вершины, прикрывая землю широкими лапами, как бы благословляя и оберегая ее покой. С треском, похожим на шум упавшей сушины, сорвался с дерева глухарь, и снова накрыла нас ничем невозмутимая тишина. Запах богульника и смолы, смешанный, с влажным дыханием торфа, плыл неотступно за нами.

У нас и Днепр зачинается, - вдруг проговорил Еремей и, взглянув на меня

Помню, как неудержимое волнение охватило меня от ощущения близости истоков великой реки. В душистом запахе трав и смолы, в теплом и влажном дыхании торфа, в тишине, обступившей нас, чувствовалась неустанная, торжественная работа природы - из недр земли били ключи, и струйки холодной прозрачной воды, сливаясь в небольшой ручеек, неторопливо бежали то в темном торфяном ложе, то среди белых песков, всё разрастаясь, всё ширясь, принимая в русло свое сотни ручьев и речушек, - рождалась могучая русская река. Город Белый, как страж, стоял у истоков Днепра, охраняя чистоту его вод.

Он раскинулся в котловине, окруженной высокими холмами, и в зелени садов праздничной казалась белизна домиков и церквей. Наш тарантас громко затарахтел по булыжникам мостовой, и Еремей, сняв картуз, раскланивался направо и налево с бельчанами, сидевшими на скамеечках, - тут все знали друг друга.

И вот прошло двадцать лет, и я смотрю на Белый в стереотрубу артиллерийского наблюдательного пункта. Я вижу вдали длинную пустую коробку машинотракторной станции, белый куб сельскохозяйственной школы с черными провалами вместо окон, обезглавленную колокольню...

На дне котловины темнеют развалины домов, и лишь кое-где под ярким мартовским солнцем белеет еще не упавшая стена. Город исчез.

Полтора года здесь хозяйничали немцы. Они ворвались на тихие улицы города, затянутые дымом бомбежки. Жители убегали в леса, чтобы бороться, таясь в непроходимых дебрях среди топей и болот, а оставшиеся с ужасом смотрели на перекладины виселиц. На гребнях высоких холмов вокруг города немцы построили укрепления. Они хорошо понимали, какое важное значение приобрел этот маленький город, стоявший на скрещении больших дорог, в центре стратегического четырехугольника, опиравшегося углами своими на Ржев, Вязьму, Смоленск и Великие Луки. Да и вырваться из Белого дальше на север они никак не могли - Красная Армия преградила врагу путь железным барьером, а вокруг, в дремучих лесах и моховых неприступных болотах, засели бельские партизаны.

Только хмурые ели знают пока, сколько немцев исчезло бесследно в торфяных топях, в угрюмо печальных чащах, в непроходимых седых мхах.

10 марта наши войска вошли в город. Впереди двигались саперы, разряжая мины, во множестве расставленные по дороге, засыпанные снегом. Нелидовское шоссе возле города было так густо усеяно минами, что идти можно было только по узенькой стежке в один след. По сторонам валялись уже обезвреженные большие блинообразные мины, в деревянных коробках желтела, как мыло, взрывчатка.

Мы вышли на Октябрьскую улицу, ступая по крупным булыжникам мостовой,- только эти, отшлифованные ногами бельчан камни уцелели в царстве смерти и разрушения. Справа и слева тянулся бесконечный пустырь, завеянный снегом. Ни одного дома, - только груды мусора. Ни

одного дерева, - только обгорелые пни... Покачнувшийся столб с жестяной табличкой: «Дом № 88 Пичугина»,- всё, что осталось от человеческого теплого жилья. Вдоль улицы стоят заржавленные скелеты немецких автомобилей, иссеченные осколками - в кабине огромного автобуса позвякивает цепочка, раскачиваясь под ударами ветра. Остатки, стен трехэтажного дома. В подвале зияет черная дыра -звериный лаз,- там жили дикари двадцатого века. Даже в воздухе чувствуется отвратительный запах звериной норы, и вода вокруг нее какого-то ядовитого, зеленого цвета...

Мы стоим на перекрестке, оглядываясь по сторонам, в напряженном ожидании, что вот сейчас откуда-то из-за развалин, из подвалов появятся жители города. Но проходит полчаса, час, и ни души, ни признака жизни. Город мертв. Тысячи людей исчезли бесследно. Такое ощущение, что стоишь на развалинах города, потерпевшего страшное землетрясение, и глубокие траншеи, как трещины, рассекают землю, и как напоминание, что здесь жили когда-то люди, на куске белой стены чернеет крупная надпись: «Не курите!» -здесь была, по-видимому, нефтелавка.

А мы всё ждем и ждем человека, и хочется крикнуть, позвать, хочется услышать человеческий голос. Мы не верим, что можно истребить всё население города, до последнего жителя. Но саперы, пробравшиеся в центр, осмотревшие всё, не встретили ни души, - только развалины, только мины...

Рядом кладбище с разрушенной церковью. Несколько длинных, немецки аккуратных, вытянутых по шнуру шеренг - кресты со свастикой, все одинаковые, как бы штампованные под прессом, со стандартными, похожими на фабричные клейма, надписями. К каменному столбу ограды прислонились кресты без надписей, заготовленные впрок, в ожидании свежих покойников.

Из центра саперы тянут волокушу.

Видели кого-нибудь из жителей?

Но мы всё стоим и ждем советского человека, который шагал по этим булыжникам в нефтелавку, на почту, в кино, на базар... Угрюмо скорбны лица командиров и красноармейцев. Они переговариваются вполголоса, почти шепотом, как говорят в доме, где умер человек.

Вечереет. Синие тени на снегу повторяют очертания разрушенных стен, а мы всё ждем, начиная верить, что город погиб до последнего жителя.

Кинооператор растерянно оглядывается, сжимая в руках аппарат, - что снимать? Кино-движение, жизнь, но кругом нет жизни, и киноаппарат бессилен отобразить самое главное, самое страшное и чудовищное - истребление немецкими извергами тысяч людей,

поголовное уничтожение стариков, женщин, детей, всех, всех, - всех животных, всех деревьев, всех жилищ...

Немецкие варвары уничтожили город.

Статья была опубликована в газете «Красная Звезда» 26 марта 1943 года.

1. Аркаим

Раскопки древнеарийского города Аркаим, построенного на рубеже III-II тыс. до н.э., стали одним из главных археологических открытий 20-го века. Во времена своего расцвет Аркаим – город Солнца, храм и астрономическая обсерватория – считался духовным центром всей Сибири и Урала, но и в итоге был заброшен в результате пожара. В 1987 году аркаимскую долину решили затопить за ненадобностью. Однако суровые челябинские археологи грудью встали на защиту памятника древнейшей индоевропейской цивилизации, и теперь там находится заповедник.

2. Вавилон

Вавилон был одним из красивейших городов древнего мира. По легенде, там находилась та самая башня, из-за которой человечеству уже которое тысячелетие приходится изучать иностранные языки, и Висячие сады – чудо света, которое царь Навуходоносор II построил для своей жены Семирамиды. Все эти достоинства не уклонились от внимания Александра Македонского, который в 331 году до н.э. завоевал Вавилон и сделал его центром своей империи. Тем не менее, в результате бесконечных войн к началу II века нашей эры Вавилон пришел в упадок и до сих пор лежит в руинах в 85 километрах к югу от Багдада.

3. Троя

Греки основали Трою на месте современного холма Гиссарлык на северо-западе Турции, недалеко от пролива Дарданеллы, в стратегически важном месте, позволявшем контролировать пути, соединявшие Европу и Азию на суше, а потому вокруг Трои с древних времен разгорались конфликты. Самый известный из них, о котором Гомер рассказал всем в «Илиаде», закончился падением города в 1260 году до н.э. Спасибо археологу Шлиману, в 19-м веке откопавшему Трою и фактически нанесшему ее на современную карту мира – правда, теперь уже скорее в качестве культового места для историков и туристов.

4. Помпея

Как жители Помпеи провели свой последний день, представляет себе каждый школьник благодаря трудам художника Карла Брюллова. Живописные развалины в окрестностях Неаполя когда-то были процветающим торговым центром, жители которого занимались рыбной ловлей и производством оливкового масла. На их беду, в 79 году до н.э. вулкан Везувий, у подножия которого были расположены Помпеи, неожиданно пробудился – со всеми вытекающими и вылетающими оттуда последствиями. Помпеи полностью откопали только в XX веке и превратили в неплохо сохранившийся музей под открытым небом.

5. Убар

Крепость Убар, или Ирам, построенная вокруг оазиса в аравийской пустыне, с 3 века до н.э. и вплоть до 4 века н.э. была одним из самых богатых населенных пунктов на территории современного Омана. В Ираме была развита наука, алхимия и военное дело, а торговые караваны из Персии, Греции и Рима так и текли в город за благовониями и миррой. Согласно исламским преданиям, Убар был разрушен по воле Аллаха, однако в 1980-е годы археологи выдвинули более прозаическую (и ужасающую) версию: город целиком провалился в подземную карстовую воронку, которая и была причиной нахождения цветущего оазиса в пустыне. В течение многих столетий, пока беспечные горожане выкачивали из-под земли воду, воронка разрасталась, и наконец земля разверзлась и поглотила Убар со всем его содержимым.

6. Мохенджо-Даро

Город, чье название переводится с хинди как «Холм мёртвых», исчез с лица земли около трёх с половиной тысяч лет назад. Гибель одним из центров Индской цивилизации около 1700 года до н.э. описана в индийской поэме «Махабхарата». Судя по ней, город был уничтожен мощным взрывом, в результате которого оплавились камни, вскипели воды и поджарились рыбы, не говоря уже о людях. Впоследствии ученые предположили, что город был разрушен в результате природного явления – так называемых чёрных молний, или не успевших «разгореться» шаровых молний. Взрыв одной из них повлёк за собой цепную реакцию, в результате которой на месте Мохенджо-Даро остался только пепел.

7. Пальмира

Пальмира была важным перевалочным пунктом для пересекавших Сирийскую пустыню караванов, а также монументальным культурным и экономическим центром древнего мира. Слухи о красотах этого города вдохновляли поэтов именовать Северной Пальмирой, например, Санкт-Петербург, а Южной, например, Одессу. Сейчас на месте Пальмиры торчат из песка обломки колонн, остатки храмов и акведуков и прочие руины, бережно охраняемые ЮНЕСКО. Правда, в свете гражданской войны в Сирии неизвестно, сколько они простоят.

8. Теночтитлан

Древние ацтеки, основавшие в 1325 году Теночтитлан, недолго думали над его названием – назвали «место колючих кактусов». За двести лет существования альтепетль, или город-государство, превратилось в один из великолепнейших городов западного полушария той эпохи: в нем были каменные пирамиды, храмы, насыпные дороги и даже каменный водопровод. Испанские конкистадоры, однако, не ставили перед собой задачу сохранить богатства ацтеков для будущих поколений, и в 1521 году Теночтитлан был разрушен армией под предводительством Эрнана Кортеса.

9. Двиград

Крепость XI века, расположенная на территории современной Хорватии, во времена Римской империи была небольшим, но важным поселением, построенным на пересечении главных торговых путей. Однако в 17-м веке население города подчистую выкосила эпидемия чумы, а оставшиеся в живых сбежали без оглядки, даже не устроив пира на прощание. Благодаря безлюдности, а также отсутствию всякого желания со стороны хорватских властей заниматься реконструкцией Двиграда, остатки средневекового замка, городские ворота, сторожевые башни и куски могильных плит можно увидеть и сейчас.

10. Маджар

На месте Буденновска на Северном Кавказе в XII-XIV веках находился средневековый город Маджар. В период своего расцвета Маджар являлся главной резиденцией хана Золотой орды: в нем чекинились ханы и чеканились собственные монеты, строились мечети и минареты, был городской водопровод. Маджар с трудом пережил нашествие войск Тамерлана, во время которого город разграбили его военачальники, и влачил жалкое существование еще полтора века, до самого падения астраханского ханства.

11. Мачу-Пикчу

На языке индейцев кечуа Мачу-Пикчу означает «старая гора». По преданиям, древние инки считали это не самое подходящее для постройки города место на территории современного Перу священным центром Земли и использовали его для общения с богами. В лучшие времена в городе проживало всего лишь около 1200 человек, а в 1532 году жители по таинственным причинам покинули город. После включения Мачу-Пикчу в список Всемирного наследия ЮНЕСКО город стал вызывать небывалый интерес со стороны туристов. Для сильных духом и лёгкими путешественников (город находится на высоте 2,430 м над уровнем моря) на Мачу-Пикчу водят организованные экскурсии, а за отдельную плату перуанские проводники таскают багаж не привыкших к длительным восхождениям европейцев или американцев.

12. Боди

Небольшой калифорнийский городок Боди в середине 19-го века был одним из центров Золотой лихорадки, куда стекались мечтающие разбогатеть золотоискатели со всей Америки. В 1880-е город стал отличной декорацией для вестернов - обзавелся салунами, пивоварнями, железнодорожной станцией и, разумеется, кварталом красных фонарей. Однако падение цен на золото привело к вымиранию Боди, и к 1915 году он пришел в запустение. По слухам, в нем водятся привидения – как и полагается городу-призраку.

13. Припять

Бывший транспортный узел Припять с почти 50-тысячным населением, большая часть которого была занята на Чернобыльской АЭС, хоть и не исчез с лица земли, но был покинут в результате известных событий 27 апреля 1986 года. Жителям города рекомендовали захватить с собой во «временную» эвакуацию лишь «документы, крайне необходимые вещи, а также, на первый случай, продукты питания». Все остальные неодушевленные объекты в Припяти остались нетронутыми, и 25 лет спустя, когда уровень радиации понизился до неопасных для здоровья показателей, «мёртвый город» привлекает туристов и вдохновляет западных режиссеров на средние по качеству ужастики.

14. Порт-Ройал

Этот порт в Карибском море считался колыбелью порока и пристанищем разврата: европейские мореплаватели называли его «Содомом нового мира». Его население состояло из пиратов, головорезов, шлюх и прочих сомнительных личностей. До наших дней это чудное местечко, однако, не сохранилось: в 1692 году на Ямайке произошло разрушительное землетрясение, вызвавшее цунами, в результате которого город с двумя тысячами жителей за две минуты почти целиком погрузился под воду. Те, кто уцелел во время катастрофы, умерли в результате болезней, в разрухе и от нехватки питьевой воды. Впоследствии Порт-Ройал неоднократно пытались отстроить заново, но каждый раз он становился жертвой новых катаклизмов – то пожара, то урагана, то землетрясения 1907 года, пока власти острова не оставили всякие попытки его возродить.

15. Галвестон

Галвестон был одним из наиболее занятых торговых городов на берегу Мексиканского залива, пока 8 сентября 1900 года его не смёл с лица земли могучий ураган. В те времена ураганам ещё не давали имен, однако известно, что это был шторм 4-й категории, и порывы ветра достигали 200 км/ч. В результате катастрофы погибли 8 000 человек, а на месте города остались одни развалины. Полностью Галвестон не исчез, но из культурной столицы Техаса и крупного экономического центра он превратился в захолустную гавань: производство и экономика переместились в Хьюстон, туда же утекла и большая часть населения.