Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

В ведение

Пожалуй, нет другой категории, о языковой природе и составе частных значений которой высказывалось бы столько противоречивых точек зрения, как о категории модальности. Большинством авторов в ее состав включаются значения, самые разнородные по своей сущности, функциональному назначению и принадлежности к уровням языковой структуры, так что при этом категория модальности лишается какой-либо определенности.

Модальность является основанием формально-грамматической классификации предложений по модальному признаку. Предложения различных видов, разделяющихся по субъективной модальности, образуют формальный парадигматический ряд. Различие предложений по субъективной модальности - степени достоверности содержания предложения с точки зрения говорящего - есть их различие и по форме и по содержанию. В познавательном процессе, направленном на то или иное явление действительности, говорящий оценивает степень достоверности формирующейся у него мысли о действительности. Какое-либо суждение, характеризуемое субъективной модальностью категорической достоверности, может быть не только истинным, но и ложным, так как субъективная оценка достоверности мысли, выражаемой соответствующим предложением, может не совпадать с тем, в какой мере эта мысль на самом деле соответствует действительности.

Целью курсового исследования является изучение категории модальности в русском языке. Для решения поставленной цели следует решить ряд задач, а именно:

Раскрыть понятие и сущность модальности;

Рассмотреть модальность как семантическую категорию;

Изучить, какими специальными формами наклонения можно выразить модальность;

Рассмотреть модальные слова в произведении И. Одоевцевой «На берегах Невы».

Решение поставленных задач осуществлялось с использованием следующих теоретических и эмпирических методов исследования:

Метод теоретического анализа и синтеза;

Метод индукции;

Метод количественной и качественной обработки данных;

Метод сравнения;

Метод классификации;

Метод обобщения.

Объектом и материалом курсовой работы является произведение И. Одоевцевой, выбор которого объясняется большим количеством употребленных в нем модальных слов.

Предметом являются модальные слова как средство выражения субъективной оценки сообщаемого.

Научная новизна работы заключается в том, что на примере произведения И. Одоевцевой «На берегах Невы» рассмотрены лексико-семантические особенности и функционально-стилистический потенциал модальных слов. Данные сведения будут полезны не только при изучении языка и стилистики произведений И. Одоевцевой, но при изучении модальных слов как части речи в их непосредственном употреблении в тексте.

Теоретическая значимость курсовой работы в том, что в ней рассмотрена категория модальности и функционирования модальных слов в русском языке.

Практическая ценность работы состоит в том, что материалы исследования могут быть использованы при составлении учебников и учебных пособий по современному русскому языку, в курсе преподавания дисциплин «Морфология», «Стилистика».

1. Ф ункционально-семантическая категория модальности (КМ ) и её реализация в русском языке

1.1 Модальность как яз ыковая универсалия

Модальность (от ср.лат. modalis -- модальный, лат. modus -- мера, способ) -- семантическая категория, выражающая отношение говорящего к содержанию его высказывания, целевую установку речи, отношение содержания высказывания к действительности. Модальность является языковой универсалией, принадлежит к числу основных категорий естественного языка.

Модальность - это категория, выражающая отношение говорящего к содержанию высказывания, отношение последнего к действительности. Модальность может иметь значение утверждения, приказания, пожелания и др. Модальность выражается специальными формами наклонений, интонацией, модальными словами (напр., "возможно", "необходимо", "должен"); в логике такие слова называются модальными операторами, с их помощью указывается способ понимания суждений (высказываний).

Конец ХХ века в лингвистике ознаменовался увеличением интереса к языку не как к знаковой, а как к антропоцентрической системе, целью изучения которой является речемыслительная деятельность человека. В связи с этим появилось множество различных направлений в науке, таких как: когнитивная лингвистика, лингвокультурология, этнопсихолингвистика, психолингвистика, межкультурная коммуникация и пр. По сути, все перечисленные лингвистические направления ставят одну задачу - выявить те ментально-психологические процессы, результатом которых и является речь человека. Эти ментальные процессы неразрывно связаны с модальностью.

Академик В.В. Виноградов (с ним единодушны профессор С.И. Абакумов, Е.М. Галкина-Федорук и др.) выделил в системе частей речи русского языка модальные слова.

Модальными называются слова, соотносящие содержание предложения с действительностью и выступающие в роли вводного слова или слова-предложения. Например, Покорский несравненно выше его, бесспорно. (И.Т.) Она была, вероятно, больна. (Ф. Гл.) В первом предложении модальное слово бесспорно указывает на то, что сообщаемое достоверно, соответствует реальной действительности, во втором - модальное слово вероятно указывает на то, что сообщаемое в действительности лишь возможно, т. е. может и не быть фактом действительности.

Модальные слова функционируют в предложении. Одним из важнейших грамматических признаков предложения является категория предикативности, выражающая объективно существующее отношение содержания высказывания к действительности. Предикативность - обязательный грамматический признак предложения в любом языке. Отношение содержания высказывания к действительности выражается с помощью категорий модальности, синтаксического времени и лица.

Модальные отношения зависят от реальных отношений между субъектом речи (говорящим), высказыванием и объективной действительностью. Значение модальности как грамматической категории и заключается в характере этих отношений.

Высказывание может мыслиться субъектом речи как реальный или нереальный (ирреальный), т. е. возможный, желательный, требуемый факт объективной действительности. Например, высказывание мыслится говорящим как факт реальный в настоящем, прошлом или будущем: Снег идёт. Снег шёл. Снег будет идти, как ирреальный факт.: Снег шёл бы. Снег пусть идёт. В данном случае можно говорить об объективной модальности, которая в русском языке выражается грамматическими категориями наклонения, времени, интонацией. Однако говорящий может иметь своё субъективное отношение к объективной (реальной или ирреальной) модальности предложения. Поэтому выделяют категорию субъективной модальности, которая выражает большую или меньшую достоверность / недостоверность факта объективной действительности. Языковые средства выражения субъективной модальности в русском языке весьма разнообразны: интонация, повторы, порядок слов в предложении, модальные слова, модальные частицы, а также единицы синтаксиса - вводные слова, словосочетания и предложения. Таким образом, модальные слова являются одним из языковых средств выражения категории субъективной модальности. Грамматическая категория субъективной модальности не является обязательным признаком предложения. Ср.: Снег, конечно, пойдёт и Снег пойдёт. Содержание высказывания при отсутствии модального слова не изменилось.

Таким образом, модальность - это грамматическая категория, выражающая отношение говорящего к содержанию высказываемого, отношение высказывания к реальной действительности.

Модальность в русском языке имеет различные средства выражения: лексические - это знаменательные слова, принадлежащие разным частям речи: правда, ложь, хотеть, мочь, сомнительно, уверенно и др.; морфологические - это формы наклонения, времени глагола; синтаксические - это разные типы предложений - повествовательные, побудительные, вопросительные и отрицательные. Среди перечисленных средств особое место занимают модальные слова, которые обособились в самостоятельную часть речи и выражают субъективное модальное значение.

С точки зрения говорящего суждения делятся на те, которые он считает истинными ("Знаю, что" ср. Дважды два - четыре), те, которые он считает ложными ("Знаю, что не" ср. Дважды два - пять).

Итак, мы можем сделать вывод, что различия в способах выражения категории модальности отчасти связаны с внутренними различиями в самих ее синтаксико-семантических функциях, в ее функционально-семантическом существе.

1.2 Модальность как сема нтическая категория

Понятие «функционально-семантическое поле», начало которому положено работами Ф. де Соссюра, является одним из ведущих в современной лингвистике. Последователи идей великого лингвиста сформировали функциональную ветвь языкознания, которая представлена в ряде лингвистических школ, наиболее крупными среди которых являются: пражская, лондонская и копенгагенская. В нашей стране функциональное направление разрабатывали А.В. Бондарко, Н.А. Слюсарёва, Г.С. Щур, В.С. Храковский и другие, которые основывают свои исследования на идеях корифеев русского языкознания В.В. Виноградова, К.С. Аксакова, И.И. Мещанинова, А.А. Потебни, A.M. Пешковского, А.А. Шахматова.

Как известно, метод функционально-семантического подхода состоит в особом интересе к смысловой стороне языковых явлений, идёт поиск связи между смыслом и формой, причём функциональная грамматика берёт смысловой элемент в качестве основного. А.В. Бондарко указывает, что выявление универсалий в этом направлении языкознания сопряжено с отражением реально существующей структурной организации конкретного языка. Данный принцип системности при изучении языковых структур является обязательным требованием функциональной грамматики. Такой структурный подход в полной мере отражает и природу языка, который являет собой не случайное скопление отдельных звуков, слов и структур, а внутренне связанное, организованное целое. Языковые реалии находятся в глубокой взаимосвязи, взаимопроникают друг в друга, и это следует учитывать с тем, чтобы указать место, занимаемое тем или иным явлением в изучаемой системе. Данный подход заслуживает особенно пристального внимания, так как позволяет рассматривать языковые структуры с нескольких сторон. Действительно, каждое явление в языковой системе обладает не только собственными значениями и качествами, но также и теми, которые обусловлены его взаимосвязью с другими структурами. Таким образом, данный подход представляется нам наиболее приемлемым в нашей работе, так как рассматриваемое языковое явление, а именно модальность, есть сложная структура, место которой относительно других систем языка является решающим фактором в решении переводческих проблем.

Понятие функционально-семантического поля является одним из центральных в функциональной грамматике. Оно определяется как явление, базирующееся на определенной семантической категории и представляющее собой единство грамматических и «строевых» лексических единиц, а также различных комбинированных средств, взаимодействующих на основе общности их семантических функций.

Ядром ФСП модальности являются морфологические средства выражения модальности. В предикативном ядре ФСП модальности находятся модальные глаголы; на периферии - категория наклонения, относящаяся к синтаксическим средствам выражения, затем фразеологические единицы, относящиеся к лексическим средствам выражения модальности. Данное поле является моноцентрическим с одним целостным предикативным ядром.

Изучение и построение семантических полей очень актуально, так как помогает систематизировать и объединить языковые элементы, имеющие общую семантическую функцию, и выделить те из них, для которых данный семантический признак является преобладающим в ядре семантического поля, а остальные по степени ослабления данного признака расположить на периферии. Использование семантических полей дает возможность шире, точнее и эмоциональнее выразить любую мысль человека.

В современном языкознании описание функционально-семантических категорий и разноуровневых средств их вербализации в рамках функционально-семантического поля, в том числе описание функционально-семантической категории модальности, становится одним из ведущих методов лингвистических исследований.

1.3 Категории модальност и в русском языке

Различают объективную и субъективную модальность.

Объективная модальность - обязательный признак любого высказывания, одна из категорий, формирующих предикативную единицу - предложение. Объективная модальность выражает отношение сообщаемого к действительности в плане реальности (осуществляемости или осуществленности) и ирреальности (неосуществленности). Главным средством оформления такой модальности является категория глагольного наклонения, а также синтаксические частицы в некоторых случаях - грамматически значимый порядок расположения главных членов предложения. В конкретном высказывании эти средства обязательно вступают во взаимодействие с той или иной интонационной конструкцией. Все это находит выражение в синтаксисе в формах синтаксического изъявительного наклонения (индикатива) и в формах синтаксических ирреальных наклонений (сослагательного, условного, желательного, побудительного, долженствовательного). Объективная модальность также органически связана с категорией времени. Однако следует различать наклонение и время как глагольные и синтаксические категории.

Поскольку во многих языках широко представлены не только глагольные, но и безглагольные предложения, глагол с его морфологическими категориями не может быть признан единственным носителем этих значений в предложении: он является весьма важным средством, но все же одним из средств их формирования и выражения - наряду с упомянутыми выше другими грамматическими средствами. В морфологических формах глагола значения наклонения (и времени) сконцентрированы и абстрагированы, и это дает основание представлять их как значения собственно глагола во всей системе его форм. Морфологические значения времени и наклонения глагола вступают во взаимодействие с другими средствами выражения одноименных синтаксических значений. Глагол со своими значениями времени и наклонения входит в предложении в более широкую систему средств формирования синтаксических времен и наклонений и взаимодействует с этими синтаксическими средствами в единой системе выражения синтаксических значений.

Субъективная модальность, то есть выражение отношения говорящего к сообщаемому, в отличие от объективной модальности, является факультативным признаком высказывания. Семантический объем субъективной модальности шире семантического объема модальности объективной. Субъективная лингвистическая модальность включает в себя не только логическую квалификацию сообщаемого, но и разные лексико-грамматические способы выражения эмоциональной реакции. Это могут быть:

1) члены специального лексико-грамматического класса слов, а также функционально близкие к ним словосочетания и предложения; эти члены, как правило, функционируют в качестве вводных единиц;

2) специальные модальные частицы для выражения неуверенности, предположения, недостоверности, удивления, опасения и т. д.;

3) междометия;

4) специальная интонация для акцентирования удивления, сомнения, уверенности, недоверия, протеста, иронии и проч.;

5) порядок слов, эмфатические конструкции;

6) специальные конструкции;

7) единицы экспрессивной лексики.

По справедливому замечанию В.В. Виноградова, все модальные частицы, слова, словосочетания чрезвычайно пестры по своим значениям и по своей этимологической природе. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке, Тр. Института русского языка АН СССР. Т.2. М.; Л., 1950.. В категории субъективной модальности естественный язык фиксирует одно из ключевых свойств человеческой психики - способность противопоставлять "я" и "не-я" в рамках высказывания. В каждом конкретном языке модальность оформляется с учетом его типологических особенностей, но везде она отражает сложное взаимодействие между четырьмя факторами коммуникации: говорящим, собеседником, содержанием высказывания и действительностью.

Итак, можно рассматривать два вида модальности: объективную и субъективную, но, в любом случае, модальность - это сложное взаимодействие между говорящим, собеседником, содержанием высказывания и действительностью.

2. С пособы выражения модальности в русском языке

2.1 Выражение модальности спе циальными формами наклонений

Модальность выражается и специальными формами наклонений. Наклонением называется глагольная категория, выражающая определённую модальность высказывания, то есть устанавливаемое говорящим отношение высказывания к действительности. Традиционная грамматика устанавливает наличие 4 наклонений: изъявительного, повелительного и сослагательного и независимого инфинитива. Но все же часто употребляемым способом является повелительное наклонение.

2.1.1 Изъявите льное наклонение

Изъявительное наклонение (лат. modus indicativus) выражает наличие или отсутствие необусловленного (объективного) действия, в пределах того или другого времени, как бы в созерцании действия; различные отношения субъекта к этому действию им не определяются и передаются уже другими наклонениями.

Специальных морфологических признаков изъявительное наклонение не имеет и всегда образуется от основы данного времени (настоящего, прошедшего, будущего) путем присоединения к ней соответствующих окончаний. Лицо, выражаемое этим окончанием, как и у всех прочих наклонений (кроме повелительного и так называемого неопределённого наклонения, которое не есть настоящее наклонение), понимается в именительном падеже. Значение изъявительного наклонения имеют также иногда и формы инъюнктива.

Изъявительное наклонение выражает действие, мыслимое говорящим как вполне реальное, фактически протекающее во времени (настоящем, прошедшем и будущем): Урал хорошо служит, служил и будет служить нашей Родине. Выражение модальности изъявительным наклонением может осуществляться также сочетанием его формы с модальными словами и частицами: будто шагнул, словно изменился. От других наклонений изъявительное наклонение отличается тем, что имеет формы времени.

2.1.2 Повелит ельное наклонение

Повелительное наклонение (лат. modus imperativus; также императимв) -- форма наклонения, выражающая волеизъявления (приказ, просьбу или совет). Например: «иди», «пойдём», «говорите».

Уже в древнейшую эпоху индоевропейского праязыка была форма глагола, которая имела целью побуждать других лиц к известному действию. В ведийском санскрите повелительное наклонение употребляется лишь в положительном смысле и только в позднейшем, классическом санскрите начинает выражать запрещение, сочетаясь с частицей mв (греч. мЮ -- чтобы не, да не…). Такое же положительное употребление повелительного наклонения встречается в языке древнейших частей Авесты, тогда как в греческом языке отрицательное его употребление уже довольно часто. Повелительное наклонение обозначало первично не только приказание, но и желание, просьбу. Так, обращение к богам в Ригведе постоянно выражается в формах повелительного наклонения: «запряги своих коней, приди и сядь на жертвенную постилку, выпей жертвенный напиток, услышь нашу молитву, дай нам сокровища, помоги в битве» и т. д. Обыкновенно повелительное наклонение выражает ожидание немедленного наступления, действия, но иногда оно имеет в виду и такое действие, которое должно наступить только по окончании другого.

Повелительное наклонение выражает волю говорящего - просьбу, приказание или побуждение к совершению действия, обозначенного глаголом, и характеризуется особой повелительной интонацией: Сердечный друг, желанный друг, приди, приди: я твой супруг! (П.). Основное значение повелительного наклонения - побуждение к совершению действия - обычно относится к собеседнику, поэтому основной формой этого наклонения является форма 2-го лица единственного или множественного числа.

Повелительная форма образуется от основы настоящего времени и имеет следующие три разновидности:

С конечным -й после гласных (чистая основа): строй, давай, не плюй;

С окончанием -и после согласных: неси, стриги, повтори;

С конечным мягким согласным, а также с твердым ж и ш (чистая основа): оставь, экономь, обеспечь, мажь, ешь.

2.1.3 Сослагате льное наклонение

Сослагательное наклонение (конъюнктив, субъюнктив, лат. modus conjunctivus или subjunctivus) -- ряд особых форм глагольного наклонения большинства индоевропейских языков, выражающих через субъективное отношение возможное, предположительное, желательное или описываемое действие.

Сослагательное наклонение, существующее в индоевропейских языках, восходит к общеиндоевропейской эпохе и было свойственно уже индоевропейскому праязыку. Не все, впрочем, формы, известные под именем сослагательного наклонения, восходят к древним исконным индоевропейским формам сослагательного наклонения; многие из них являются разного рода новообразованиями, только имеющими функции сослагательного наклонения.

По своему значению сослагательное наклонение близко к наклонениям желательному, повелительному и к изъявительному будущего времени. От желательного оно отличается тем, что обозначает волю, нередко требование говорящего, тогда как желательное выражает только его желание. От повелительного наклонения сослагательное отличается тем, что выражает намерение, осуществление которого является зависящим от известных определенных обстоятельств, а от изъявительного наклонения будущего времени -- тем, что означает главным образом намерение, волю говорящего, тогда как изъявительное наклонение будущего времени выражает преимущественно предвидение действия. Тем не менее иногда сослагательное наклонение имеет значение изъявительного наклонения будущего времени. Сообразно с этим, различают два типа сослагательного наклонения: сослагательное наклонение воли или хотения (Conjunctivus volitivus) и сослагательное наклонение предвидения (Conjunctivus prospectivus). Первый, по-видимому, как и повелительное наклонение, употреблялся первично только в положительных предложениях. При помощи сослагательного наклонения также спрашивают о чём-нибудь, что должно случиться. Образчик сослагательного наклонения хотения, воли: лат. hoc quod coepi primum enarrem (Теренций: «сначала я хочу рассказать, что я предпринял»); образчик проспективного сослагательного наклонения (со значением будущего времени): санскр. uv вsoshв uchв c са n щ -- «утренняя заря явилась и появится и теперь» (R. V. I,48,3); греч. кбЯ рпфЭ фйт еързуй -- «и если когда-нибудь кто-либо скажет» и т. д.

2.1.4 Независ имый инфинитив

Независимый инфинитив - инфинитив без функции подлежащего или сказуемого двусоставного предложения и в функции главного члена односоставного (инфинитивного) предложения, инфинитив, не зависящий от других членов предложения. Курить воспрещается. Дрозд -- горевать, дрозд -- тосковать. Быть бычку на веревочке.

Глаголы пью, бью, лью, вью образуют формы пей, бей, лей, вей; глагол лягу имеет повелительную форму ляг, лягте, а глагол ем - ешь, ешьте; при глаголе еду используются повелительные формы поезжай - поезжайте. Повелительная форма 2-го лица множественного числа образуется присоединением к форме единственного числа аффикса -те: стройте, несите, оставьте. Возвратные глаголы присоединяют к указанным образованиям повелительной формы аффиксы -ся (после согласного и -й) и -сь (после -и и -те): не упрямься, стройся, стригись, стригитесь.

Кроме основной формы 2-го лица единственного и множественного числа, повелительное наклонение имеет формы, выражающие действие 3-го лица и 1-го лица множественного числа. Формы 3-го лица выражаются (аналитически) сочетанием частиц пусть, пускай, да с формой 3-го лица единственного и множественного числа настоящего времени и будущего простого: Пусть пылает лицо, как поутру заря (Кольц.); Пускай послужит да потянет лямку (П.); Да здравствуют музы, да здравствует разум! (П.).

1-е лицо множественного числа повелительного наклонения выражается формой 1-го лица множественного числа настоящего времени или, чаще, будущего простого, произносимой с особой интонацией приглашения: Начнем, пожалуй (П.). Присоединение к этой форме аффикса -те выражает обращение ко многим лицам или придает высказыванию оттенок вежливости: Уж вы, братцы мои, други кровные, поцелуемтесь да обнимемтесь на последнее расставание (Л.).

Некоторые глаголы по семантическим причинам не образуют повелительную форму 2-го лица, например безличные глаголы, отдельные глаголы со значением восприятия (видеть, слышать), со значением состояния (гнить, недомогать).

2.2 Выражение модальност и модальными словами

2.2.1 Вво дные наречия

Своеобразное положение модальных слов в ряду других грамматических категорий отмечалось в руководствах по русскому языку с начала XIX в. Но четкой грамматической характеристики этого типа слов там найти невозможно. Модальные слова долго не выделялись как самостоятельная категория. Они смешивались с наречиями. Это естественно. Недаром в славяно-русских грамматиках до конца XVII в. даже междометия включались в класс наречий. Категория наречий исстари являлась свалочным местом для всех так называемых "неизменяемых" слов. Однако для отнесения модальных слов к наречиям были и другие, более близкие исторические причины: многие модальные слова образовались из наречий. Грамматическое своеобразие модальных слов давно бросалось в глаза. Но скованные теорией античной грамматики, русские лингвисты XIX в. рассматривали их в составе наречий как особый разряд. Так, Востоков называет модальные слова наречиями, "определяющими подлинность действия и состояния". Смешивая их с наречиями и частицами, он различает пять групп "наречий" с модальными оттенками.

"1. Вопросительные; разве, неужели, ужели.

2. Утвердительные: подлинно, истинно, в самом деле, действительно и пр.

3. Предположительные: авось, может быть, никак, едва ли, чуть ли, вряд и пр.

4. Отрицательные: не, ни.

5. Ограничительные: токмо, только, единственно, лишь" (2).

Н.И. Греч также выделил в особый разряд "наречия, определяющие свойство и образ бытия, существования предмета, а именно:

а) с утверждением: подлинно, истинно, неоспоримо, точно, непременно;

б) с показанием возможности: может быть, авось, вероятно, чуть ли, едва ли, вряд ли и пр.;

в) с отрицанием: не, отнюдь не, никак, нимало;

г) с выражением вопроса: разве, неужели".

2.2.2 Мода льные глаголы

Модальные глаголы - это такие глаголы, которые выражают не действие или состояние, а отношение лица, обозначенного местоимением или существительным, несущим в предложении функцию подлежащего, к действию или состоянию, выраженному инфинитивом. Модальный глагол в сочетании с инфинитивом образует в предложении составное глагольное сказуемое. Модальные глаголы выражают значение возможности, необходимости, вероятности, желательности и т. п.

Словарные толкования основных модальных глаголов русского языка:

МОЧЬ, могу, можешь, могут; мог, могла; могущий; моги (в некоторых сочетаниях; разговорный вариант); несов., с неопр. Быть в состоянии, иметь возможность (делать что-либо). Можем помочь. Не могу понять. Может хорошо учиться. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда (шутливая форма).*

Может быть или быть может -

1) в качестве вводного слова, как можно думать, возможно. Вернется, может быть, только к вечеру;

2) выражение неуверенного подтверждения, вероятно, по-видимому. Он придет? - Может быть. Не могу знать (устар. разг.) - вежливый официальный ответ в знач. не знаю, мне неизвестно (обычно у военных). Не может быть! - восклицание, выражающее удивление и недоверие, сомнение в чем-нибудь. Видели снежного человека. - Не может быть! Не моли! (устар. и разг.) - не делай, не вздумай сделать что-нибудь. Слабого обидеть не моги (афоризм). При начальнике и пискнуть не моги. И думать не моги! (строгий запрет). Как живете-можете? (разг.) - как живете, как поживаете? Через не могу (делать, сделать что-н.) (разг.) - преодолевая невозможность, отсутствие сил. || сов. смочь, смогу, сможешь, смогут; смог, смогла; смоги.

ДОЛЖЕН, -жна, -жно, в знач. сказ.

1) с неопр. Обязан сделать что-нибудь. Должен подчиниться приказу.

2) с неопр. О том, что совершится непременно, неизбежно или предположительно. Он д. скоро прийти. Должно произойти что-то важное.

3) кому. Взял взаймы, обязан вернуть долг

4) Должен мне сто рублей. * Должно быть, вводн. сл. - вероятно, по всей вероятности.

ДОЛЖЕНСТВОВАТЬ (-твую, -твуешь, 1 и 2 л. не употр.), -твует, -твующий; несов. (книжн.). Быть должным, следовать (в 5 знач.). Вам долженствует согласиться. Принять долженствующие меры. || сущ. долженствование, -я, ср.

ХОТЕТЬ, хочу, хочешь, хочет, хотим, хотите, хотят; пов. (разг.) хоти; несов.

1. кого-чего, кого-то (с конкретн. сущ., разг.), с неопр. или с союзом "чтобы". Иметь желание, намерение (делать что-н.), ощущать потребность в ком-чем-н. Х. помощи (чтобы помогли). Х. чаю. Х. есть. Хочешь конфетку? Зови кого хочешь (кого угодно). Есть все что хотите (все что угодно).

2. кого-чего и с союзом "чтобы". Стремиться к чему-н., добиваться осуществления, получения чего-н. Х. мира. Х. понимания от собеседника. Хочет, чтобы все было в порядке. * Если хотите (хочешь), вводи, ел. - пожалуй, конечно. Он, вели хотите, прав. Как хотите (хочешь) -

а) как вам (тебе) угодно;

б) вводи, ел., при возражении: а все-таки, несмотря ни на что. Вы как хотите, а я не согласен. Хочешь не хочешь (разг.) - поневоле приходится. Хочешь не хочешь, а едешь. Через не хочу (разг.) - преодолевая нежелание. Ешь (пей, бери и т.п.) - не хочу (разг.) - в сочетании с формой пов. накл. обозначает неограниченную возможность делать что-н., свободу действий.

Таким образом, модальные глаголы- это глаголы означающие желание, намерение, способность деятеля осуществить действие: хотеть, мочь, желать, предполагать, намереваться, стремиться, решиться, успевать и т.п. Они часто употребляются в структуре составного глагольного сказуемого.

3. М одальные слова в произведении И. О д оевцевой «Н а берегах Н евы »

модальность одоевцева русский язык

Анализируя модальные слова в произведении И. Одоевцевой "На берегах Невы" и производя их систематизацию, мы в данной работе будем пользоваться классификацией модальных слов, предложенной такими языковедами, как В.В. Бабайцева, Н.М. Шанский, А.Н. Тихонов, П.П. Шуба. Таким образом, все модальные слова мы будем делить на следующие разряды по выражаемому ими значению модальности:

1) модальность достоверности, уверенности, убеждённости;

2) модальность неуверенности, предположения, вероятности, или невозможности того, о чём сообщается;

3) модальность, выражающая эмоциональное отношение к явлениям действительности;

4) модальные слова, характеризующие форму высказывания или его отнесённость другому лицу.

Нами произведён анализ фрагмента текста "На берегах Невы" с 09 по 114 страницу включительно.

В данном отрывке текста выявлено всего 89 модальных слов. Приведём их полный список:

I) Предложения, в состав которых входят модальные слова, выражающие степень достоверности, уверенности, убеждённости:

"Память у меня, действительно, прекрасная";

"Я понимаю, что это о нём, конечно, о нём Ахматова писала…";

"Нет, правда, всё это больше всего походило на самоубийство";

"Я поступила, конечно, на литературное отделение";

"На "хартьи вековой" начертать "Тимофеев" ему, конечно, не удалось";

"Естественно, Гумилёв и предполагать не может, какие среди нас таланты";

"Почерк, в самом деле, прекрасный";

"Верхом я ездила с раннего детства, но об управлении автомобилем понятия, конечно, не имела";

"На лекции Гумилёва я, конечно, не ходила";

"Всеволодский даже спросил меня и другую успешную далькрозистку, согласны ли мы отправиться на год в Швейцарию к далькрозу - разумеется, на казённый счёт";

"Конечно, это был чисто риторический вопрос - никого из "Живого слова" не отправили к Далькрозу";

"Мы, конечно, относились к поэтам, а не к студистам";

"В тот день читались, конечно, и очень слабые стихи, но Гумилёв воздерживался от насмешек и убийственных приговоров";

"И я, конечно, выбрала студию";

"Конечно, и я бывала голодна";

"Действительно, "лозинский глаз" всегда замечал что-нибудь";

"Слыхали, конечно?";

"Но Маяковский, конечно, не слыхал";

"Его другом я, конечно, не была";

"И вот, действительно, дождавшихся случая";

"Но, конечно, многие подражания были лишены комизма и не служили причиной веселья Гумилёва и его учеников";

"Конечно, приходите! Я страшно рада";

"Но, конечно, иногда это предчувствие обманывает";

"Он, конечно, шутил";

"Конечно, он смеётся надо мной";

"Всё это, конечно, чистая фантазия, и я удивляюсь, как Оцуп, хорошо знавший Гумилёва, мог создать такую неправдоподобную теорию";

"Но был он, безусловно, очень умён, с какими-то иногда даже гениальными проблесками и, этого тоже нельзя скрыть, с провалами и непониманиями самых обыкновенных вещей и понятий";

"Я, конечно, самонадеянно мечтаю об этом";

"Конечно, это могло быть только позой со стороны Гумилёва, но Мандельштам насмешливо подмигнул мне и сказал, когда мы остались одни…";

"Правда, известный факт перевода "Кот Минэ" не свидетельствует об этом";

"Непонятно, как он мог спутать Chat Minet с православными Четьи-Минеями, которые француженка-католичка никак, конечно, читать не могла";

"Конечно, если бы я сказала: "Пожалуйста, дайте мне борщ, котлету и пирожное", он бы не выказал неудовольствия";

"Ни мне, ни ему, конечно, и самой Ларисе Рейснер не пришло в голову, что такое "прославление" могло кончиться для меня трагично";

"И это, конечно, не могло нравится большинству петербургских поэтов";

"Ну и, конечно, любви";

"На верхах", узнав о существовании явно контрреволюционной "изящнейшей поэтессы", клевещущей на представителей Красной Армии, могли, конечно, заинтересоваться ею…";

"Но, действительно, с вечера 3 мая я стала известна в литературных - и не только литературных - кругах Петербурга";

"Конечно. Часто чувствую. Особенно в полнолунные ночи";

"Нет, конечно, нет";

II) Предложения, в состав которых входят модальные слова, выражающие значение неуверенности, предположения, вероятности, или невозможности того, о чём сообщается:

"Все они вскоре же отпали и, не получив, должно быть, в "Живом слове" того, что искали - перешли на другие курсы";

"Может быть, больше, может быть, меньше";

"Он, кажется, даже не мигает";

"Может быть, кому-нибудь угодно задать мне вопрос?";

"Исполнилась моя давнишняя мечта - формировать не только настоящих читателей, но, может быть, даже и настоящих поэтов";

"Он при первом же знакомстве со мной, желая, должно быть, заставить меня энергичнее взяться за работу, заявил мне…";

"Да, кажется, я примирилась с тем, что с поэзией не кончено, что я из поэтов превратилась в "салонную поэтессу";

"Он, право, не хуже моего";

"Между ним и нами снова встала глухая стена равнодушия и, пожалуй, даже враждебности";

"Это, должно быть, длилось только мгновение, но мне показалось, что очень долго";

"Вы, кажется, живёте в конце Бассейной?";

"Вы, должно быть, не очень нервны и не очень чувствительны";

"Даже невежественнее карпа, по-видимому, - ничего не понимаю";

"И у вас, наверно, был презабавный вид";

"Я действительно, должно быть, был тогда некрасив - слишком худ и неуклюж";

"Никто из них, по-видимому, не открыл, что такое канандер";

"Не только в молодости, но и сейчас, кажется, Николай Степанович, - замечаю я насмешливо";

"Должно, от своих отбились";

"Слух этот, возможно, дошёл и до ушей, совсем не предназначавшихся для них";

"Должно быть, я действительно почувствовала";

"Возможно, он действительно не замечал";

"Но, может быть, это во мне мужская черта?";

"Но он, кажется, понимает";

"Но, видно, Белый истратил на меня слишком много красноречия";

"Наверно, ему стыдно за меня";

"Наверно, хочет разглядеть и запомнить "ученицу Гумилёва" во всех подробностях";

"Ему, по-видимому, давно надоело молчать…";

"Вы, кажется, не отдаёте себе отчёта в том, что произошло";

"Может быть, у него не только рожки, но и копытца?";

"Должно быть, и все остальные триста шестьдесят четыре вроде него";

"Пожалуй, не как озёра, а как пруды, в которых водятся лягушки, тритоны и змеи";

"Мы с вами, наверное, единственные, которые сегодня, в день рождения, помолимся за него";

"Должно быть, судя по радостному и почтительному "Спасибо!" священника, он очень хорошо заплатил за панихиду";

"Кажется, я действительно выпил слишком много бузы и хмель ударил мне в голову";

III) Предложения, в состав которых входят модальные слова, выражающие эмоциональное отношение к явлениям действительности:

"К сожалению, время в Испании летит стрелой";

"Женщина, к сожалению, всегда женщина, как бы талантлива она ни была!";

"Но, к сожалению, Аде Оношкович вряд ли стало известно, что её стихи нравились Маяковскому, самому Маяковскому";

"Они, к счастью, все были не в одном со мною классе, и мне не стоило большого труда избегать их";

IV) Предложения, в состав которых входят модальные слова, характеризующие форму высказывания или его отнесённость другому лицу:

"Впрочем, по-моему, в этом нет ничего поразительного";

"Впрочем, значения не имеет";

"Впрочем, по своей, а не по его вине";

"Из моих стихов им, впрочем, и мне самой, особенно нравилось одно";

"Держался он, впрочем, так же важно, торжественно и самоуверенно";

"Впрочем, не совсем подходящий для поэта, пожалуй";

"Впрочем, вам, товарищ, бояться не надо";

"Впрочем, из студистов, не в пример, живописцам, многие вышли в люди, и даже в большие люди";

"Впрочем, смеялись они очень добродушно, безобидно и весело";

Анализируя текст произведения И. Одоевцевой "На берегах Невы", мы выделили модальные слова, выражающие субъективное отношение говорящего, оценку им какого-либо факта или события, а также достоверность, реальность, недостоверность, предположительность сообщаемого. Приведенные примеры могут служить иллюстрацией выражения модальными словами достоверности/недостоверности сообщаемого, а также отношения говорящего к сообщаемому.

В тексте данного произведения модальные слова встречаются повсеместно. Частотность употребления отдельных модальных слов показана в таблице (Приложение ОРПАЛ).

Исходя из приведённых данных мы видим, что наиболее часто употребляются модальные слова со значением достоверности, уверенности, убеждённости. С помощью этих слов автор выражает степень своей уверенности в том, о чём повествует. Например, в предложении: "Мы, конечно, относились к поэтам, а не к студистам" - автор выражает свою уверенность в отношении своей принадлежности именно к студистам.

С помощью других модальных слов выражается субъективное отношение к определённому предмету, действию, явлению. Например, в предложении: "Память у меня, действительно, прекрасная" - автор даёт оценку своей памяти именно со своей точки зрения и этим заставляет читателя поверить в возможности этой самой памяти. Значение подтверждения факта также выражается этим словом, например: "Действительно, "лозинский глаз" всегда замечал что-нибудь" - автор лишь подтверждает чьё-то мнение.

Встречаются в тексте и предложения с бесспорным утверждением. Так, например: "Но был он, безусловно, очень умён, с какими-то иногда даже гениальными проблесками и, этого тоже нельзя скрыть, с провалами и непониманиями самых обыкновенных вещей и понятий" - в предложении выражает отсутствие сомнений в реальности и достоверности сообщаемого, несет в себе истинность и надежность знания. Модальное слово "безусловно" имеет усилительный характер.

В предложении:

В предложении: "Конечно, это могло быть только позой со стороны Гумилёва, но Мандельштам насмешливо подмигнул мне и сказал, когда мы остались одни…" - выражается достоверность самого предположения именно благодаря модальному слову "конечно".

Значение опасения выражается при помощи слова "конечно" в предложении: "Конечно, он смеётся надо мной". Значение надежды звучит в предложении: "Оценит их и, конечно, меня, их автора" - И. Одоевцева надеется на то, что её оценят.

Рассмотрев значения модальных слов, мы можем сказать, что они выражают высокую степень уверенности, истинности, относятся к категорической достоверности. Автор использует данные модальные слова в том контексте, где полностью уверен в истинности своего суждения.

Не менее часто встречаются в тексте модальные слова со значением неуверенности, предположения, вероятности или даже невозможности того, о чём сообщается. Так в предложении: "Все они вскоре же отпали и, не получив, должно быть, в "Живом слове" того, что искали, - перешли на другие курсы" - выражается степень вероятности неполучения того, "что они искали" именно благодаря вводной конструкции "должно быть".

Данная конструкция может выражать и значение предположения. Например:

"Он при первом же знакомстве со мной, желая, должно быть, заставить меня энергичнее взяться за работу, заявил мне…" - автор только предполагает, но не утверждает саму цель слов Гумилёва.

Значение неуверенности того, о чём повествуется, выражается с помощью модального слова "кажется". Например: "Он, кажется, даже не мигает" - автор лишь предполагает, но уверенности в высказывании нет никакой.

Значение вероятности или желанности того, о чём идёт речь может выражаться с помощью модального слова "может быть". Например: "Исполнилась моя давнишняя мечта - формировать не только настоящих читателей, но, может быть, даже и настоящих поэтов" - тут автор выражает своё желание формировать настоящих поэтов, но присутствует оттенок неуверенности в возможности этого.

Значение предположения заключает в себе модальное слово "пожалуй": "Между ним и нами снова встала глухая стена равнодушия и, пожалуй, даже враждебности" - носит усилительный характер.

Неуверенность в сообщаемом выражается с помощью слов "наверно, по-видимому, должно": "И у вас, наверно, был презабавный вид" - оттенок предположения не носит утвердительный характер и легко может быть оспорен.

В предложении: "Возможно, он действительно не замечал" - модальное слово "возможно" имеет значение неуверенности в самом факте, автор лишь предполагает, но не утверждает.

Таким образом, модальные слова данной группы служат для выражения предположения, неуверенности, вероятности высказывания. Для большей истинности высказывания автор ссылается на вероятность того, о чём повествует. Неуверенность в том или ином событии выражается именно с помощью таких модальных слов.

Редко встречаются в тексте произведения модальные слова, выражающие эмоциональное отношение к явлениям действительности. Эта группа модальных слов в основном представлена лишь двумя конструкциями: к счастью, к сожалению. С помощью данных слов выражается эмоциональное отношение к высказыванию: либо чувство радости, либо огорчения. Например: "К сожалению, время в Испании летит стрелой" - автор сожалеет о быстротечности времени, выражая это с помощью вводной конструкции "к сожалению".

А в предложении: "Они, к счастью, все были не в одном со мною классе, и мне не стоило большого труда избегать их" - с помощью конструкции "к счастью" выражается чувство радости автора по поводу высказываемого факта.

Четвёртая группа модальных слов, характеризующих форму высказывания или его отнесённость другому лицу представлена в тексте в основном лишь одним типом модального слова: "впрочем" - модальным словом логического характера. Оно выступает как средство дополнения и обобщения информации, например: "Впрочем, смеялись они очень добродушно, безобидно и весело" - автор добавляет, что не смотря на то, что они смеялись, смех их был совсем безобидный.

Значение уточнения звучит в предложении: "Из моих стихов им, впрочем, и мне самой, особенно нравилось одно" - тут автор как бы выражает своё мнение и уточняет своё отношение к этому при помощи модального слова "впрочем".

Значение неважности, необязательности также может выражаться с помощью этого слова, например: "Впрочем, значения не имеет" - повествуя о фактах действительности, автор делает вывод, что это уже не столь и важно.

Модальное слово "по-моему" является показателем авторизации, связывающим достоверность информации с её источником. Например: "Впрочем, по-моему, в этом нет ничего поразительного" - автор указывает, что это именно её субъективное мнение при помощи модального слова "по-моему".

Проследив динамику и частотность употребления модальных слов, мы выявили, что модальные слова в произведении И. Одоевцевой наиболее часто встречаются в контекстах, где автор выражает свои мысли, мнение по поводу того или иного вопроса, т. е. во внутренних монологах-рассуждениях, а также в диалогах

между героями. Это раскрывает движение и направление авторской мысли, внутреннюю борьбу. Категорично-утвердительные суждения усиливаются с помощью модальных слов утверждения, достоверности, убеждённости. Неуверенность, сомнения автора выражаются и подчёркиваются с помощью модальных слов предположения, вероятности, невозможности. Эмоциональное состояние передаётся при помощи модальных слов таких, как "к счастью, к сожалению". Модальные слова усиливают значение высказывания, служат средством выражения достоверности/недостоверности, предположения/убеждённости, делают речь более эмоционально выраженной, более близкой к жизни, более насыщенной. С помощью модальных слов автор не только выражает своё мнение, но и воздействует на мнение читателя.

Автор создает любое произведение (художественное, публицистическое), используя личностное видение мира, все многообразие своего языка и культуры, для воздействия на читателя. В этом-то ему и помогает использование модальных слов. Читатель по-разному может оценивать высказывание: то, о чём говорится, может представляться либо как нечто реальное, либо как необходимое - такое, которое обязательно должно совершиться.

Нужно отметить, что большое влияние на частотность употребления тех или иных модальных слов оказывает гендерный аспект, ведь автором произведения "На берегах Невы" является непосредственно женщина. Гендерная идентичность обусловливает появление в произведении специфических тем, сюжетов, образов героев, определяет своеобразие психологического анализа и речевых характеристик персонажей и речи автора. "Женщина говорящая" становится не только объектом изображения, но и субъектом речи, носителем своего голоса в мире, рассказчицей своей беды и судьбы. Именно женскому видению мира присущи внутренний диалог с собой, неуверенность, сомнения, недосказанность, противоречивость и порой абсурдность. Всё это и проявляется с помощью модальных слов в тексте произведения И. Одоевцевой.

З аключение

В соответствии с целями и задачами нашего исследования мы рассмотрели: модальность, ее виды, а также определили средства выражения достоверности/недостоверности сообщаемого. Таким образом, модальные слова, хотя они и составляют количественно незначительную группу, имеют такие своеобразия, что их нельзя без натяжек относить к какой-либо из признаваемых издавна частей речи и следует признать особой категорией, отличной от других знаменательных частей речи, потому что они не служат членами предложения и не объединяются грамматически со словами, составляющими предложение.

Разногласия в характеристике модальных слов в работах различных языковедов объясняются главным образом тем, что модальные слова, как особая часть речи ещё недостаточно исследованы. Семантическая и синтаксическая природа модальных слов, пути перехода форм различных типов слов в модальные слова нуждаются в тщательном изучении.

Мы учитывали дифференциацию модальности на объективную и субъективную. Помимо обязательного для каждого предложения объективно-модального значения, конкретное предложение может нести в себе добавочное субъективно-модальное значение, которое "образует понятие оценки, включая не только логическую (интеллектуальную, рациональную) квалификацию сообщаемого, но и разные виды эмоциональной реакции". Также за основу данной курсовой работы мы брали классификацию модальных слов, предложенную такими языковедами, как В.В. Бабайцева, Н.М. Шанский, А.Н. Тихонов, П.П. Шуба. На наш взгляд, именно такая классификация модальных слов наиболее точно отражает их лексико-семантические особенности.

В произведении И. Одоецевой "На берегах Невы" преобладает субъективная модальность, т. к. текст данного произведения содержит мнение, мысли, воспоминания самого автора. Наиболее частое употребление модальных слов в произведении нами было зафиксировано в контекстах с внутренними монологами-рассуждениями и межличностными диалогами. Именно в этих случаях выражается степень уверенности либо неуверенности в том, о чём повествуется самим автором. Модальные слова подчёркивают степень достоверности/недостоверности высказывания и тем самым позволяют воздействовать на читателя, убеждая его в чём-либо или, наоборот, отрицая сам факт возможности этого явления. И. Одоевцева выражает своё личностное отношение к тому или иному явлению, предмету действительности при помощи модальных слов. Важную роль в этом играет гендерный аспект: женское видение и восприятие окружающего мира, оценка той или иной ситуации, отношение к явлениям действительности определяет особый склад языка произведения, его эмоциональность, насыщенность модальными словами субъективной оценки.

Итак, мы можем сделать вывод, исходя из исследований по этой проблеме, что в любом отрезке речи можно наблюдать использование различных средств модальности. При этом различия в способах выражения этой категории отчасти связаны с внутренними различиями в самих ее синтактико-семантических функциях, в ее функционально-семантическом существе. Факты действительности и их связи, являясь содержанием высказывания, могут мыслиться говорящим как реальность и достоверность, как возможность или желательность, как долженствование или необходимость.

...

Подобные документы

Анализ различных подходов к определению категории модальности, существующих в лингвистике. Исследование способов выражения модальности в английском и русском языках. Обзор особенностей употребления модальных слов, глаголов, частиц, семантики наклонения.

курсовая работа , добавлен 13.06.2012


Наклонение как морфологическое средство выражения модальности. Особенности определения категории модальности. Проблема количества наклонений в английском языке. Характеристика глаголов категории наклонения английского языка в рассказах У.С. Моэма.

дипломная работа , добавлен 25.11.2011


Характеристика содержательной структуры категории модальности в современной лингвистике. Выражение микрополей ситуативной модальности. Функционально-семантический анализ выражения модальных значений возможности и невозможности в прозе И. Грековой.

курсовая работа , добавлен 10.02.2016


Проблема определения структурно-содержательной природы языковой модальности. Принцип выделения полей. Особенности микрополей ситуативной модальности. Язык фольклора как объект исследования. Функционирование экспликаторов субъективной модальности.

дипломная работа , добавлен 18.05.2013


Рассмотрение понятия, лексико-семантических особенностей, путей формирования, функционально-стилистического потенциала модальных слов как особого лексико-грамматического разряда слов в русском языке в произведении И. Одоевцевой "На берегах Невы".

курсовая работа , добавлен 21.05.2010


Языковая модальность как функционально-семантическая категория, ее место в структурно-семантической иерархии модальных значений. Язык газет как объект лингвистического анализа. Способы выражения побудительной модальности в английском и русском языках.

курсовая работа , добавлен 15.11.2009


Обзор понятия субъективной и объективной модальности. Характеристика особенностей употребления модальных слов. Анализ грамматико-лексического поля. Исследование модальных глаголов в немецком языке и их роли в значении субъективной и объективной оценки.

курсовая работа , добавлен 28.07.2015


Лингвистический статус категории модальности в современной лингвистике. Разграничение субъективной и объективной модальности и их связь с категорией оценки. Контекст и ситуация в выражении субъективной модальности со значением отрицательной оценки.

дипломная работа , добавлен 14.06.2014


Изучение классификации модальности. Анализ употребления модальных слов в немецком языке. Описание грамматико-лексического поля. Исследование модальных глаголов в романе Макса Фриша "Хомо Фабер"; их роль в значении субъективной и объективной оценки.

курсовая работа , добавлен 27.07.2015


Понятие и значение объективной и субъективной модальности, примеры ее использования в современных СМИ. Выявление и описание закономерностей реализации субъективной модальности в политических высказываниях американских и британских газетных статей.

ЛЕТОПИСИ - исторические сочинения X-XVIII веков.

В ко-то-рых по-ве-ст-во-ва-ние ве-лось по го-дам (по «ле-там»; от-сю-да назвfybt) и со-про-во-ж-да-лось хро-но-гра-фи-че-ски-ми, час-то ка-лен-дар-ны-ми да-та-ми, а ино-гда и ука-за-ни-ем на ча-сы, ко-гда про-ис-хо-ди-ло со-бы-тие. Летописи су-ще-ст-во-ва-ли в ря-де ев-ропейских стран, од-на-ко ши-ро-кое рас-про-стра-не-ние по-лу-чи-ли главным образом в Древнерусском государстве, русских зем-лях и кня-же-ст-вах, Русском государстве, а так-же Великом княжестве Ли-тов-ском. По ви-до-вым при-зна-кам они близ-ки западноевропейским ан-на-лам и хро-ни-кам. В Древнерусском государстве Летописи мог-ли на-зы-вать не толь-ко точ-но да-ти-ро-ван-ные за-пи-си о про-ис-хо-див-шем, но и рас-по-ло-жен-ные в хро-но-ло-гическом по-ряд-ке опи-са-ния дея-ний без раз-бив-ки на го-до-вые ста-тьи. Боль-шин-ст-во Летописей, пред-став-ляю-щих со-бой сво-ды пред-ше-ст-вую-щих тек-стов, по-ми-мо по-год-ных за-пи-сей, вклю-ча-ют до-ку-мен-ты (ме-ж-ду-народные до-го-во-ры, ча-ст-ные и пуб-лич-ные ак-ты), са-мо-сто-ятельные литературные про-из-ве-де-ния («по-вес-ти», «сло-ва», жи-тия и другие агио-гра-фические ма-те-риа-лы, ска-за-ния) или их фраг-мен-ты, а так-же за-пи-си текс-тов фольк-лор-но-го про-ис-хож-де-ния. Ка-ж-дую Летопись или ле-то-пис-ный свод при-ня-то рас-смат-ри-вать как са-мо-сто-ятельное цель-ное литературное про-из-ве-де-ние, имею-щее свой за-мы-сел, а так-же струк-ту-ру и идей-ную на-прав-лен-ность. Главное вни-ма-ние в Летописях обыч-но уде-ля-ет-ся пра-ви-те-лям, т. к. от них, по средневековым пред-став-ле-ни-ям, за-ви-се-ли из-ме-не-ния в ис-то-рическом раз-ви-тии, ок-ру-же-нию пра-ви-те-лей, цер-ков-ным ие-рар-хам, вой-нам и конф-лик-там; в Летописях со-дер-жит-ся не-мно-го све-де-ний о ши-ро-ких сло-ях на-се-ле-ния, раз-ви-тии куль-ту-ры, со-всем нет не-по-сред-ст-вен-ных све-де-ний об эко-но-мических от-но-ше-ни-ях. Со-став-ля-лись Летописи обыч-но при дво-рах кня-зей, церков-ных ие-рар-хов , в монастырях. Со-хра-ни-лось свшеы 1000 спи-сков Летописей, от-но-ся-щих-ся к XIII-XVIII векам, древ-ней-ши-ми яв-ля-ют-ся пер-га-мен-ные «Ле-то-пи-сец вско-ре пат-ри-ар-ха Ни-ки-фо-ра» с рос-тов-ски-ми из-вес-тия-ми (по-след-няя четверть XIII века), Нов-го-род-ская пер-вая ле-то-пись стар-ше-го из-во-да (ре-дак-ции) (Си-но-даль-ный спи-сок, 2-я половина XIII века, 2-я четверть XIV века), Лав-рен-ть-ев-ская ле-то-пись (1377), а так-же на-пи-сан-ная на бу-ма-ге Ипать-ев-ская ле-то-пись (1420-е годы). Бо-лее ран-ние ле-то-пис-ные сво-ды ре-кон-ст-руи-ру-ют-ся ис-сле-до-ва-те-ля-ми на ос-но-ве ана-ли-за со-хра-нив-ших-ся па-мят-ни-ков. Ле-то-пис-ные тек-сты клас-си-фи-ци-ру-ют-ся по ви-дам, ре-дак-ци-ям, из-во-дам; по-лу-чи-ли ус-лов-ные на-зва-ния (в за-ви-си-мо-сти от про-ис-хо-ж-де-ния, при-над-леж-но-сти тем или иным ли-цам; по мес-там хра-не-ния) - Лав-рен-ть-ев-ская, Ипать-ев-ская, Ни-ко-нов-ская, Ер-мо-лин-ская, Львов-ская, Ти-по-граф-ская и др. Ес-ли несколько Летописей но-сят оди-на-ко-вые на-зва-ния, к ним до-бав-ля-ет-ся ус-лов-ный но-мер (Нов-го-род-ские 1-5-я, Со-фий-ские 1-я и 2-я, Псков-ские 1-3-я), при-чём ну-ме-ра-ция свя-за-на не со вре-ме-нем их соз-да-ния, а ли-бо с по-сле-до-ва-тель-но-стью пуб-ли-ка-ции, ли-бо с другими об-стоя-тель-ст-ва-ми.

Схе-му древ-ней-ше-го рус-ско-го ле-то-пи-са-ния, раз-де-ляе-мую в це-лом (с оп-ределёнными ого-вор-ка-ми, до-пол-не-ния-ми и из-ме-не-ния-ми) современными ис-сле-до-ва-те-ля-ми, пред-ло-жил А.А. Шах-ма-тов. Со-глас-но его точ-ке зре-ния, на-чаль-ным эта-пом русского ле-то-пи-са-ния был Древ-ней-ший свод, со-став-лен-ный при ми-тро-по-личь-ей ка-фед-ре в Кие-ве около 1039 года (по М.Д. При-сёл-ко-ву - в 1037 году). В 1073 году он был про-дол-жен и до-пол-нен пред-по-ло-жи-тель-но ие-ро-мо-на-хом Кие-во-Пе-чер-ско-го монастыря Ни-ко-ном Ве-ли-ким; на-ря-ду с другими ис-точ-ни-ка-ми, был ис-поль-зо-ван игу-ме-ном Кие-во-Пе-чер-ско-го монастыря Ио-ан-ном при со-став-ле-нии т. н. На-чаль-но-го сво-да около 1093-1095 годов (ори-ги-наль-ное за-гла-вие - «Вре-мень-ник, иже на-ри-ца-еть-ся ле-то-пи-са-ние Русь-скых князь и зем-ля Русь-ская…»). Текст На-чаль-но-го сво-да, до-пол-нен-ный вы-пис-ка-ми из ви-зантийский хро-ник и ма-те-риа-ла-ми ки-ев-ско-го ве-ли-ко-кня-же-ско-го ар-хи-ва (русско-ви-зантийские до-го-во-ры), лёг в ос-но-ву «По-вес-ти вре-мен-ных лет». Со-глас-но схе-ме Шах-ма-то-ва, её пер-во-на-чаль-ная ре-дак-ция (не сохранилась) бы-ла соз-да-на мо-на-хом Кие-во-Пе-чер-ско-го монастыря Не-сто-ром около 1113 года, пе-ре-ра-ба-ты-ва-лась игу-ме-ном ки-ев-ско-го Вы-ду-биц-ко-го Ми-хай-лов-ско-го монастыя Силь-ве-ст-ром в 1116 году (со-хра-ни-лась в со-ста-ве Лав-рен-ть-ев-ской ле-то-пи-си) и не-из-вест-ным ли-цом, близ-ким к нов-го-род-ско-му князю Мсти-сла-ву Вла-ди-ми-ро-ви-чу, в 1118 году (со-хра-ни-лась в со-ста-ве Ипать-ев-ской ле-то-пи-си). В даль-ней-шем На-чаль-ный свод и «По-весть вре-мен-ных лет», как пра-ви-ло, ис-поль-зо-ва-лись при из-ло-же-нии ис-то-рии Древ-ней Ру-си в ре-гио-наль-ном ле-то-пи-са-нии. В по-след-нее вре-мя воз-ро-ж-да-ет-ся поя-вив-шая-ся ещё в 1850-1860-х годах (М.И. Су-хо-мли-нов, И.И. Срез-нев-ский и др.) кон-цеп-ция о воз-ник-но-ве-нии русского ле-то-пи-са-ния в фор-ме ан-на-ли-сти-че-ских за-ме-ток и их по-сле-дую-щей по-этап-ной нар-ра-ти-ви-за-ции (В.Ю. Ари-стов, Т.В. Ги-мон, А.А. Гип-пи-ус, А.П. То-лоч-ко). По этой кон-цеп-ции, русское ле-то-пи-са-ние воз-ник-ло в Кие-ве на ру-бе-же X и XI веков и ве-лось вплоть до соз-да-ния «По-вес-ти вре-мен-ных лет» в ви-де ко-рот-ких ан-на-лов, по-год-ные за-пи-си ко-то-рых, от-ли-чав-шие-ся крат-ко-стью, фак-то-гра-фич-но-стью, от-сут-ст-ви-ем слож-ных нар-ра-тив-ных кон-ст-рук-ций, раз-ви-ва-лись в на-прав-ле-нии по-вы-ше-ния точ-но-сти (по-яв-ле-ние точ-ных дат) и уве-ли-че-ния объ-ё-ма све-де-ний, рас-ши-ре-ния те-ма-ти-ки и обо-га-ще-ния нар-ра-тив-ны-ми встав-ка-ми и до-пол-не-ния-ми.

«По-весть вре-мен-ных лет» лег-ла в ос-но-ву ки-ев-ско-го ле-то-пи-са-ния, ко-то-рое ве-лось на про-тя-же-нии XII - 1-й тре-ти XIII веков. Важ-ней-шим эта-пом его раз-ви-тия стал Ки-ев-ский свод 1198 года (со-хра-нил-ся в со-ста-ве Ипать-ев-ской ле-то-пи-си), со-став-лен-ный в Вы-ду-бец-ком монастыре. По мне-нию Б.А. Ры-ба-ко-ва, ему пред-ше-ст-во-ва-ли 3 других сво-да, со-став-лен-ные: в Кие-во-Пе-чер-ском монастыре игу-ме-ном По-ли-кар-пом (ох-ваты-вал со-бы-тия 1141-1171 годов); при дво-ре ки-ев-ско-го князя Свя-то-сла-ва Все-во-ло-ди-ча (1179); при дво-ре бел-го-род-ско-го и ов-руч-ско-го князя Рю-ри-ка Рос-ти-сла-ви-ча (1190). По мне-нию В.Т. Па-шу-то, ки-ев-ское ле-то-пи-са-ние про-дол-жа-лось до 1238 года. Его отдельные фраг-мен-ты (например, опи-са-ние Калк-ской бит-вы 1223 года) во-шли в со-став Га-лиц-ко-Во-лын-ской ле-то-пи-си (XIII век; воз-мож-но, отдельные ле-то-пис-ные за-пи-си ве-лись в Га-ли-че и Вла-ди-ми-ре-Во-лын-ском с середины XII века), ко-то-рая в конце XIII века бы-ла со-еди-не-на с Ки-ев-ским сво-дом 1198 года. Оба па-мят-ни-ка со-хра-ни-лись в со-ста-ве Ипать-ев-ской ле-то-пи-си.

Нов-го-род-ское ле-то-пи-са-ние воз-ник-ло ме-ж-ду 1039 и 1042 годами как со-кра-щён-ная вы-бор-ка или ко-пия ран-ней ки-ев-ской Летописи (воз-мож-но, Древ-ней-ше-го сво-да), ко-то-рая впо-след-ст-вии не-сис-те-ма-ти-че-ски про-дол-жа-ла по-пол-нять-ся до 1079 года. Около 1093 года соз-дан Нов-го-род-ский свод, ко-то-рый опи-рал-ся на пред-ше-ст-вую-щую нов-го-род-скую тра-ди-цию и ки-ев-ский На-чаль-ный свод (по мне-нию А.А. Гип-пи-уса, Т.В. Ги-мо-на). В середине - 2-й половине 1110-х годов со-став-лен т. н. свод Все-во-ло-да, в ко-то-ром Нов-го-род-ский свод был по-пол-нен вы-пис-ка-ми из ки-ев-ско-го ле-то-пи-са-ния и за-мет-ка-ми о нов-го-род-ских со-бы-ти-ях конце XI - начале XII веков, за-пи-сан-ными в ос-нов-ном по па-мя-ти. В даль-ней-шем по-год-ные за-пи-си в Нов-го-ро-де ве-лись ре-гу-ляр-но. Ис-сле-до-ва-те-ля-ми вы-де-ля-ют-ся нов-го-род-ский вла-дыч-ный свод, со-став-лен-ный Гер-ма-ном Во-ятой во 2-й половине 1160-х годов и про-дол-жен-ный им до 1188 года. Впо-след-ст-вии вла-дыч-ное ле-то-пи-са-ние ве-лось прак-ти-че-ски без пе-ре-ры-вов до 1430-х годов. По мне-нию Гип-пиу-са, Гер-ма-ном Во-ятой так-же соз-дан ле-то-пис-ный свод Юрь-е-ва монастыря, на ос-но-ва-нии ко-то-ро-го около 1195 года в этом мона-сты-ре был со-став-лен но-вый свод.

Важ-ным эта-пом нов-го-род-ско-го ле-то-пи-са-ния ста-ло соз-да-ние Нов-го-род-ской 1-й ле-то-пи-си, до-шед-шей до нас в 2 из-во-дах (ре-дак-ци-ях) - стар-шем и млад-шем (ряд спи-сков с середины XV века). Сле-дую-щий этап нов-го-род-ско-го ле-то-пи-са-ния от-ра-зил-ся в 2 под-бор-ках Нов-го-род-ской Ка-рам-зин-ской ле-то-пи-си, окан-чи-вав-ших-ся 1411 и 1428 годами и со-хра-нив-ших-ся в един-ст-вен-ном спи-ске конца XV - начала XVI веков. Со-ста-ви-тель этих под-бо-рок впер-вые уде-лил вни-ма-ние не толь-ко ме-ст-ным нов-го-род-ским, но и об-ще-рус-ским со-бы-ти-ям. Дан-ная тен-ден-ция по-лу-чи-ла своё раз-ви-тие в Нов-го-род-ской 4-й ле-то-пи-си стар-шей (из-ло-же-ние со-бы-тий до 1437 года; спи-ски 1470-х годов и 1-й четверти XVI века) и млад-шей (до 1447 года; спи-ски с по-след-ней четверти XV века) ре-дак-ций. Её осо-бой пе-ре-ра-бот-кой яв-ля-ет-ся Нов-го-род-ская 5-я ле-то-пись (из-ло-же-ние до 1446 года, спи-сок конца XV века), в ко-то-рой за-мет-на тен-ден-ция вер-нуть-ся пре-имущественно к из-ло-же-нию ме-ст-ных нов-го-род-ских со-бы-тий. Ле-то-пи-са-ние Нов-го-род-ской рес-пуб-ли-ки за 1447-1469 годы со-хра-ни-лось в наи-бо-лее пол-ном ви-де в со-ста-ве т. н. Ле-то-пи-си Ав-ра-ам-ки (1-я часть до 1469 года со-зда-на в конце 1460-х - начале 1470-х годов; 2-я часть - в 1495 году); бо-лее крат-кие вер-сии ле-то-пи-са-ния 3-й четверти XV века - в не-ко-то-рых спи-сках Нов-го-род-ской 4-й ле-то-пи-си, а так-же (до 1461 года) в Ле-то-пис-це епи-ско-па Пав-ла (спи-сок 2-й половины XVI века). Не-смот-ря на ут-ра-ту Нов-го-род-ской рес-пуб-ли-кой не-за-ви-си-мо-сти (1478), ле-то-пис-ная ра-бо-та в Нов-го-ро-де про-дол-жа-лась и в XVI веке. В 1539 году по по-ве-ле-нию ар-хи-епископа Ма-ка-рия со-став-лен ле-то-пис-ный свод, из-вест-ный под названием Нов-го-род-ской ле-то-писи Дуб-ров-ско-го (или Нов-го-род-ской 4-й ле-то-писи по спи-ску Дуб-ров-ско-го) (из-ло-же-ние до-ве-де-но до 1539 года; со-хра-ни-лась в спи-ске конце XVI - начале XVII веков). Ещё од-на Летопись XVI века - Нов-го-род-ская 2-я, до-ве-дён-ная до 1572 года, - по су-ти, не-за-вер-шён-ная за-го-тов-ка, в ко-то-рой со-б-ра-ны вы-пис-ки из различных Летописей без со-блю-де-ния хро-но-ло-гич. по-ряд-ка.

На ру-бе-же XVI и XVII веков со-став-ле-на Нов-го-род-ская Ува-ров-ская ле-то-пись (не-пре-рыв-ный текст до 1606 года, отдельные из-вес-тия 1612, 1645 и 1646 годов), за-клю-чительная часть ко-то-рой (с 1500 года) ос-но-ва-на на не-со-хра-нив-ших-ся нов-го-род-ских ис-точ-ни-ках. Во-зоб-нов-ле-ние ле-то-пис-ной ра-бо-ты в Нов-го-ро-де (1670-1680-е годы) свя-за-но с дея-тель-но-стью пат-ри-ар-ха Ио-а-ки-ма. В это вре-мя соз-да-ны Нов-го-род-ская 3-я ле-то-пись (про-стран-ная ре-дак-ция в пер-во-на-чаль-ном ви-де от-но-сит-ся ко вре-ме-ни ме-ж-ду 1674 и 1676 годами, в окон-чательном ви-де - к 1682 году и, воз-мож-но, несколь-ким по-сле-дую-щим го-дам; крат-кая ре-дак-ция в пол-ном ви-де со-став-ле-на ме-ж-ду 1682 и 1690 годами, в крат-ком - ме-ж-ду 1690 и 1695 годами), а так-же круп-ней-шая как по объ-ё-му, так и по оби-лию и раз-но-об-ра-зию ис-поль-зо-ван-ных ис-точ-ни-ков Нов-го-род-ская За-бе-лин-ская ле-то-пись (из-ло-же-ние до-ве-де-но до 1679 года; со-став-ле-на ме-ж-ду 1680 и 1681 годами). По-след-ним зна-чительным па-мят-ни-ком нов-го-род-ско-го ле-то-пи-са-ния ста-ла Нов-го-род-ская По-го-дин-ская ле-то-пись (со-став-ле-на в 1680-1690-х годах), до-ве-дён-ная до конца XVII века, а в не-ко-то-рых ру-ко-пи-сях про-дол-жен-ная до конца XVIII и да-же начала XIX веков. Осо-бен-но-стью нов-го-род-ских Летописей конца XVII века яв-ля-ет-ся по-яв-ле-ние в них сис-те-ма-тических ссы-лок на ис-точ-ни-ки и да-же отдельных эле-мен-тов кри-ти-ки ис-точ-ни-ка.

Пе-ре-яс-лав-ское ле-то-пи-са-ние воз-ник-ло в 1-й четверти XII века в городе Пе-ре-яс-лавль (Рус-ский), пер-во-на-чаль-но как епи-скоп-ский ле-то-пи-сец (до 1175 года), на сме-ну ко-то-ро-му при-шёл кня-же-ский ле-то-пи-сец, вед-ший-ся как ми-ни-мум до 1228 года.

На ос-но-ве ана-ли-за со-хра-нив-ших-ся Летописей вы-де-ля-ет-ся и до-мон-голь-ское чер-ни-гов-ское ле-то-пи-са-ние, пред-став-ляю-щее собой ле-то-пи-сец князя Свя-то-сла-ва Оль-го-ви-ча, воз-ник-ший в 1140-х годах и про-дол-жен-ный при его сы-новь-ях - Оле-ге Свя-то-сла-ви-че (умер в 1180 году) и Иго-ре Свя-то-сла-ви-че (умер в 1201 году).

В Рос-то-во-Суз-даль-ской зем-ле ле-то-пис-ные за-пи-си про-сле-жи-ва-ют-ся с середины XII века, сис-те-ма-тические ле-то-пис-ные за-пи-си в Северо-Восточной Ру-си ста-ли вес-тись с конца 1150-х годов во Вла-ди-ми-ре. В 1177 году при Ус-пен-ском со-бо-ре со-став-лен пер-вый вла-ди-мир-ский ле-то-пис-ный свод. В по-сле-дую-щих ве-ли-ко-кня-же-ских сво-дах (1193, 1212 и 1228 годы) ме-ст-ные из-вес-тия так-же со-че-та-лись со све-де-ния-ми из ле-то-пис-ных сво-дов Пе-ре-яс-лав-ля (Рус-ско-го). К па-мят-ни-кам вла-ди-мир-ско-го ле-то-пи-са-ния XIII века от-но-сит-ся Рад-зи-вил-лов-ская ле-то-пись, со-хра-нив-шая-ся в 2 спи-сках XV века. (Рад-зи-вил-лов-ский спи-сок про-ил-лю-ст-ри-ро-ван бо-лее чем 600 ми-ниа-тю-ра-ми). В XIII-XV веках по-сто-ян-ная ле-то-пис-ная ра-бо-та ве-лась и в Рос-то-ве, фраг-мен-ты рос-тов-ско-го ле-то-пи-са-ния со-хра-ни-лись в со-ста-ве об-ще-рус-ских сво-дов XV-XVI веков.

К XIII веку от-но-сит-ся на-ча-ло псков-ско-го ле-то-пи-са-ния, что бы-ло свя-за-но со стрем-ле-ни-ем пско-ви-чей при-об-ре-сти не-за-ви-си-мость от Нов-го-род-ской рес-пуб-ли-ки. С начала XIV века ле-то-пи-са-ние ве-лось при Тро-иц-ком со-бо-ре, ру-ко-во-ди-ли им по-сад-ни-ки. Про-то-граф до-шед-ших до нас псков-ских Летописей соз-дан в 1450-х или начале 1460-х годов в ре-зуль-та-те со-еди-не-ния ши-ро-ко-го кру-га ис-точ-ни-ков (псков-ских ле-то-пис-ных за-пи-сей, хро-но-гра-фически ма-те-риа-лов, смо-лен-ско-ли-товского ис-точ-ни-ка и др.). Со-глас-но А.Н. На-со-но-ву, в ре-зуль-та-те его до-пол-не-ния воз-ник-ли сво-ды 1464, 1469, 1481 и конца 1480-х годов. Древ-ней-шая со-хра-нив-шая-ся псков-ская Летопись - Псков-ская 2-я ле-то-пись (из-ло-же-ние до-ве-де-но до 1486 года), пред-став-лен-ная един-ст-вен-ным Си-но-даль-ным спи-ском (середина 1480-х годов), яв-ляв-шим-ся, по мне-нию На-со-но-ва, ко-пи-ей её про-то-гра-фа, а по мне-нию Б.М. Клос-са, - её под-лин-ни-ком. На ос-но-ве сво-да 1481 года воз-ник-ли 2 на-прав-ле-ния в раз-ви-тии псков-ско-го ле-то-пи-са-ния, со-хра-нив-ше-го-ся и по-сле при-сое-ди-не-ния Псков-ской респуб-ли-ки к Русскому государству (1510). Пер-вое из них пред-став-ле-но сво-дом 1547 года (Псков-ская 1-я ле-то-пись), со-ста-ви-тель ко-то-ро-го со-чув-ст-ву-ет московским го-су-да-рям, но об-ли-ча-ет их на-ме-ст-ни-ков; вто-рое - сво-дом игу-ме-на Пско-во-Пе-чер-ско-го монастыря. Кор-ни-лия 1567 года (Псков-ская 3-я лето-пись), от-ра-жаю-щим на-строе-ния бо-яр-ст-ва, оп-по-зи-ци-он-но-го Мо-ск-ве.

По мне-нию А.Н. На-со-но-ва, с конца XIII века и до при-сое-ди-не-ния Твер-ско-го великого княжества к Русскому государству (1485) не-пре-рыв-но ве-лось твер-ское ле-то-пи-са-ние. Од-на-ко твер-ской ле-то-пис-ный ма-те-ри-ал со-хра-нил-ся лишь в ви-де отдельных кус-ков и от-рыв-ков, т. к. был по-гло-щён московским ле-то-пи-са-ни-ем, а час-тич-но, воз-мож-но, на-ме-рен-но унич-то-жен московскими книж-ни-ка-ми. Твер-ской ма-те-ри-ал со-дер-жал-ся в ве-ли-ко-кня-же-ском сво-де 1305 года, став-шем ос-но-вой Лав-рен-ть-ев-ской ле-то-пи-си. Ис-сле-до-ва-те-ля-ми вы-де-ля-ют-ся твер-ские сво-ды 1327, 1409 годов и др. Твер-ские ис-точ-ни-ки ис-поль-зо-ва-лись при со-став-ле-нии Ро-гож-ско-го ле-то-пис-ца 1-й половины XV века (спи-сок середины XV века). Со-хра-ни-лась Твер-ская ле-то-пись (Твер-ской сбор-ник), со-дер-жа-щая фраг-мен-ты твер-ско-го ле-то-пи-са-ния конца XIII - конца XV веков (спи-ски XVII века).

В свя-зи с воз-вы-ше-ни-ем Мо-с-ков-ско-го ве-ли-ко-го кня-же-ст-ва мо-с-ков-ское ле-то-пи-са-ние, пер-во-на-чаль-но (в XIV веке) су-ще-ст-во-вав-шее в ви-де крат-ких за-пи-сей ми-тро-по-личь-е-го дво-ра и се-мей-ной хро-ни-ки мо-с-ков-ских Да-ни-ло-ви-чей, вос-при-ня-ло и раз-ви-ло об-ще-рус-скую ле-то-пис-ную тра-ди-цию. В си-лу по-ли-тического по-ло-же-ния Мо-ск-вы здесь раз-ви-ва-лось как княже-ское, так и ми-тро-по-ли-чье ле-то-пи-са-ние. Пер-вым московским ве-ли-ко-княже-ским сво-дом стал «Ле-то-пи-сец ве-ли-кий рус-ский» (1389). Сле-дую-щим зна-чительным па-мят-ни-ком ле-то-пи-са-ния в Мо-ск-ве ста-ла об-ще-рус-ская по со-дер-жа-нию Тро-иц-кая ле-то-пись (из-ло-же-ние до 1408 года), со-став-лен-ная, по мне-нию В.А. Куч-ки-на, по-сле 1422 года. Один из круп-ней-ших ле-то-пис-ных па-мят-ни-ков 2-й половины XV века - Московский ве-ли-ко-кня-же-ский свод 1479 года, идей-ной ос-но-вой ко-то-ро-го ста-ло обос-но-ва-ние на-следственного пра-ва великих кня-зей мо-с-ков-ских на Нов-го-род. Его бо-лее позд-няя ре-дак-ция - Московский ве-ли-ко-кня-же-ский свод конца XV века. Важ-ным па-мят-ни-ком московского ле-то-пи-са-ния конца XV века яв-ля-ет-ся Си-ме-о-нов-ская ле-то-пись (спи-сок XVI века).

Об-шир-ный круг ис-точ-ни-ков (по-рой уни-каль-ных) при-вле-чён митрополитом Да-нии-лом при соз-да-нии в конце 1520-х годов Ни-ко-нов-ской ле-то-пи-си - круп-ней-ше-го па-мят-ни-ка русского ле-то-пи-са-ния XVI века, впо-след-ст-вии по-лу-чив-ше-го название по од-но-му из позд-них спи-сков, при-над-ле-жав-ше-му патриарху Ни-ко-ну. Ис-то-рия ос-ве-ща-лась Да-нии-лом пре-имущественно с цер-ков-ной точ-ки зре-ния, а за-щи-та иму-ще-ст-вен-ных ин-те-ре-сов Церк-ви вы-дви-га-лась на пер-вый план. В начале 1560-х годов ле-то-пис-ная тра-ди-ция московской ми-тро-по-личь-ей ка-фед-ры про-дол-же-на в «Сте-пен-ной кни-ге», со-став-лен-ной под на-блю-де-ни-ем митрополита Афа-на-сия и про-по-ве-до-вав-шей «сим-фо-нию» цер-ков-ных и свет-ских вла-стей.

Московское ле-то-пи-са-ние ве-лось не-пре-рыв-но до конца 1560-х годов, наи-бо-лее круп-ные па-мят-ни-ки - ос-но-ван-ная на Московском ве-ли-ко-кня-же-ском сво-де конца XV века. Вос-кре-сен-ская ле-то-пись (1-я редак-ция на-ча-та в 1533 году, по-след-няя, 3-я, ре-дак-ция соз-да-на ме-ж-ду 1542 и 1544) и «Ле-то-пи-сец на-ча-ла цар-ст-ва» (в пер-во-на-чаль-ной ре-дак-ции из-ла-гав-ший со-бы-тия 1533-1552 годов и за-тем про-дол-жав-ший-ся до 1556 и 1560 годов). Во 2-й половине XVI века соз-дан Ли-це-вой свод - наи-бо-лее пол-ная эн-цик-ло-пе-дия ис-то-рических зна-ний средневековой Ру-си.

Важ-ней-шей Летописью 1-й тре-ти XVII века стал Но-вый ле-то-пи-сец, ох-ва-ты-ваю-щий пе-ри-од с кон-ца цар-ст-во-ва-ния Ива-на IV Ва-силь-е-ви-ча Гроз-но-го до 1630 года. Ве-ро-ят-но, он со-став-лен в ок-ру-же-нии пат-ри-ар-ха Фи-ла-ре-та и ос-но-вы-вал-ся на мно-го-численных и раз-но-об-раз-ных ис-точ-ни-ках, вклю-чая официальные гра-мо-ты и до-ку-мен-ты пе-рио-да Смут-но-го вре-ме-ни, различные Летописи и др. Он ока-зал зна-чительное влия-ние на по-сле-дую-щее раз-ви-тие русского ле-то-пи-са-ния, позд-нее соз-да-ны его мно-го-численные про-дол-же-ния и пе-ре-ра-бот-ки.

Ме-ж-ду 1652 и 1658 годами в московском Чу-до-вом монастыре соз-дан пат-ри-ар-ший ле-то-пис-ный свод 1652 года, ос-но-вой ко-то-ро-го по-слу-жи-ли зна-чи-тель-но со-кра-щён-ные тек-сты Вос-кре-сен-ской и Ни-ко-нов-ской ле-то-пи-сей, а так-же ис-точ-ник, близ-кий к Но-во-му ле-то-пис-цу; со-ста-ви-те-ля-ми вве-дён в ле-то-пис-ный текст ряд по-вес-тей и ска-за-ний. Про-дол-же-ни-ем ра-бо-ты ле-то-пис-цев Чу-до-ва монастыря стал пат-ри-ар-ший ле-то-пис-ный свод 1670-х годов, а за-тем пат-ри-ар-ший ле-то-пис-ный свод 1680-х годов (ме-ж-ду 1680 и 1688 годами; из-вес-тен в 2 ре-дак-ци-ях 1690-х годов). Свод 1680-х годов стал од-ним из важ-ней-ших ле-то-пис-ных па-мят-ни-ков XVII века, соз-дан-ных на-ка-ну-не от-ми-ра-ния об-ще-рус-ско-го ле-то-пи-са-ния; для его со-ста-ви-те-ля ха-рак-тер-но стрем-ле-ние на ши-ро-ком ис-то-рическом ма-те-риа-ле обос-но-вать кон-цеп-цию «из-бран-но-сти» Русского государства и его са-мо-держ-цев сре-ди всех на-ро-дов и го-су-дарств ми-ра. Ав-тор сво-да от-ра-зил пат-рио-тическую, «го-су-дар-ст-вен-ную,» точ-ку зре-ния на отечественную ис-то-рию.

В XV-XVI веках по-лу-чи-ли ши-ро-кое рас-про-стра-не-ние крат-кие ле-то-пис-цы, со-став-ляв-шие-ся в мо-на-сты-рях: Ки-рил-ло-Бе-ло-зер-ском, Ио-си-фо-Во-ло-ко-лам-ском, Трои-це-Сер-гие-вом, Со-ло-вец-ком, Спа-со-Яро-слав-ском. Раз-ви-ва-лось про-винц. ле-то-пи-са-ние в Во-ло-где, Ве-ли-ком Ус-тю-ге и не-ко-то-рых других го-ро-дах. Зна-чительным свое-об-ра-зи-ем от-ли-ча-ют-ся ле-то-пи-си бе-ло-рус-ско-ли-тов-ские, соз-дан-ные на тер-ри-то-рии Великого княжества Ли-тов-ско-го в XIV-XVI веках и по-свя-щён-ные его ис-то-рии. В начале XVI века поя-вил-ся но-вый тип ис-то-рического по-ве-ст-во-ва-ния, ко-то-рый пред-став-лен в Рус-ском хро-но-гра-фе (т. н. ре-дак-ции 1512 года) (смотри в статье Хро-но-гра-фы). В XVII-XVIII веках ле-то-пис-ная фор-ма из-ло-же-ния ус-той-чи-во со-хра-ня-лась толь-ко в про-винциальном ле-то-пи-са-нии, а к концу XVIII века пре-кра-ти-ла своё су-ще-ст-во-ва-ние.

В середины XIX века на-ча-лось из-да-ние Летописей в се-рии «Пол-ное со-б-ра-ние рус-ских ле-то-пи-сей» (ПСРЛ).

Летописи яв-ля-ют-ся важ-ней-шим ис-точ-ни-ком по русской ис-то-рии IX-XVI веков, со-дер-жат цен-ный ма-те-ри-ал по ис-то-рии XVII-XVIII веков. В Летописях от-ра-же-на бо-га-тая си-но-ни-ми-ка, со-дер-жит-ся во-ен-ная, цер-ков-ная и ад-ми-ни-ст-ра-тив-ная тер-ми-но-ло-гия, оно-ма-стическая и то-по-ни-мическая лек-си-ка (мно-же-ст-во лич-ных имён, про-звищ, гео-гра-фических на-име-но-ва-ний, на-зва-ний церк-вей, мо-на-сты-рей, име-но-ва-ния лю-дей по мес-ту их жи-тель-ст-ва), фра-зео-ло-гия, упот-реб-ля-ют-ся за-им-ст-во-ван-ные сло-ва и каль-ки с греческого языка. При со-пос-тав-ле-нии лек-си-ки «По-вес-ти вре-мен-ных лет» и позд-них Летописей мож-но про-сле-дить жизнь не-ко-то-рых тер-ми-нов, в ча-ст-но-сти во-ен-ных, вплоть до их от-ми-ра-ния и за-ме-ны но-вы-ми.

Язы-ку Летописей свой-ст-вен-ны как раз-но-об-ра-зие и пе-ст-ро-та, так и не-ко-то-рое един-ст-во, обу-слов-лен-ное ра-бо-той ре-дак-то-ров. Язык Летописей не пред-став-ля-ет со-бой од-но-род-ную сис-те-му. В нём, кро-ме двух сти-ли-стических ти-пов древне-русского литературного язы-ка - книж-но-го (смотри Цер-ков-но-сла-вян-ский язык) и на-род-но-раз-го-вор-но-го, - на-шли от-ра-же-ние ди-алистического от-ли-чия. Отдельные язы-ко-вые чер-ты, например в фо-не-ти-ке и лек-си-ке, ука-зы-ва-ют на их ис-точ-ник раз-ной ре-гио-наль-ной ло-ка-ли-за-ции; грам-ма-тические и син-так-сические яв-ле-ния ло-ка-ли-зо-вать труд-нее.

С первых десятилетий XVI в. вновь активизировалось митрополичье летописание.

В 1518 г. появился новый свод, положенный в основу Софийской II и Львовской летописей, а также Уваровского вида Летописца от 72-х язык. Скорее всего, это был официальный свод, полностью лояльный к властям.

В основу свода 1518 г. было положено великокняжеское летописание первых десятилетий XV в. и неофициальный ростовский свод 1489 г., расширенные материалами митрополичьего архива. Наряду с ними одним из важнейших источников свода 1518 г. стал особый церковный свод 80-х годов XV в., оппозиционный великокняжеской власти.

Важным этапом в завершении унификации летописания, под эгидой Москвы Никоновская летопись (составлена в конце 20-х гг. ХV в. в Москве, при дворе митрополита всея Руси Даниила Рязанца (1522-1539). Впоследствии Никоновский свод неоднократно дополнялся заимствованиями из официального летописания был доведен до 1558 г.

Клосс Б.М. Оригинал этой летописи – список Оболенского

Цель создания летописи: подготовка к собору 1531 г., на котором подверглись осуждению взгляды «нестяжателеи» на церковное землевладение.

Основными источниками Никоновского свода (по мнению Б.М. Клосса) были

1. Симеоновская,

2. Особая редакция Новгородской V (так называемая Новгородская Хронографическая)

3. Близкая по времени к Никоновской Иоасафовская летописи

4. Владимирский летописец

5. Устюжский свод и

6. Русский Хронограф.

7. Западнорусский Хронограф (А.А. Шахматов)

8. Ряд литературных произведений: переводы Максима. Грека, сборник слов и поучений митрополита Даниила и др.

Между 1542 и 1544-гг. была составлена Воскресенская летопись - официальная летопись первой половины XVI в следует отметить, что помимо великокняжеского летописания конца XV - начала XVI в. ее создатели пользовались ростовским сводом 80-х годов (отразился в Типографской летописи) и внелетописными памятниками. В частности, в нее было включено Сказание о князьях владимирских (20-е годы XVI в.), объединившее легенды о происхождении русской великокняжеской династии от римского императора Августа через легендарного Пруса (якобы родственника Рюрика) и о мономаховых регалиях, которые будто бы были посланы византийским императором Константином Мономахом киевскому князю Владимиру Всеволодовичу. В первоначальных несохранившихся - редакциях она доходила до 30-х годов XVI в. Позднейшие редакции были доведены до 1541 г., а затем до 1560 г. В основу Воскресенской летописи.

К концу 50-х годов XVI в. относят появление Летописца начала царств, составленного, видимо, при непосредственном участии А.Ф. Адашева. Он охватывает небольшой период времени - с 1583 по 1556 гг. - и освещает преимущественно две темы: укрепление «самовластья» Ивана IV и присоединение Казани. Основные идеи Летописца близки официальным идеологическим установкам начального периода правления Ивана Грозного. Существенно отредактированные тексты Летописца были использовавший при составлении последних двух томов Лицевого свода.

Никоновская и Воскресенская летописи представляют вполне оформившуюся единую русскую официальную летописную традицию.

В начале 60-х годов XVI в. только что составленный новый список Никоновской летописи (Патриарший) был использован для создания Степенной книги царского родословия - своеобразного литературно-исторического произведения, само появление которого свидетельствовало об определенных изменениях в подходе к историческому материалу и разложении летописного жанра. Составленная в окружении митрополита Макария (возможно, митрополитом Афанасием), Степенная книга объединила летописные и агиографические тексты и дополнила их устными преданиями. Называется книга так потому, что весь ее текст был разбит на 17 «степеней» (ступеней), по которым как бы двигалась история Русской земли. Основная идея - представить русскую историю как деяния святых московских государей и их предков. Цель создания Степенной книги определила отношение ее автора к историческому материалу: он не отличается точностью и достоверностью. Степенная книга оказала большое влияние на последующие исторические и публицистические произведения, хотя источниковедческая ценность приводимых в ней сведений крайне мала.

Летописи

В плоть до 14 века летописи являлись основным источником по истории России. С 14-17 века развитие летописи несколько не однороден Этапы совпадают с развитием русских земель. Бли сильны местные летописные традиции. В рамках этого обозначены тенденции к объядинению общего летописания. 15-16 века это новый этоп в истории летописания в этих рамках стали появляться обще русские летопиные своды это время расцвета летописи. В конце 16-17 веков летописи занимаються ХРАНОГРАФАМИ, они постепенно вытесняют летописи. В Летописи запечетляются события русской итории, а в хранографе историия русских земель вписана в обще мировой, европейский контекст. Сначало в твери зарождаеться обще русское летописание происходит это еще в 14 веккее при князе михаиле ярославовиче, включает не только местные сведенья но и события в новгороде резани смоленске, даже и южно русских земельэ. В тверской летописи можно выделить 3 свода 1305 1318 1327 годы. С этого момента традиция обще русского летописания перемещаеться в москву. Труды твери положены в основу московского летописания. В 14-15 веках были очень сильны атимосковские взгляды и находили отраждение в новгородстких(4) и псковских(3) летописях. Открыто обличались преступления Ивана Грозного. За составлением этих летописей стаяло местное дворянство (Пашнин).

1389 году в Москве создается Летописец Великий Русский. Создаеться на базе Тверских летописей, этот свод положен в дольнейшем в основу для составления троицкой летописи, она важна потому как она была первая общая русская митрополичия летопись. Создавалась под влиянием митрополита Куприяна. Зачатки общерусского летописания которые имели начало в 14-15 веков заложило осново основу для официального летописания 16 века. Ключевую роль сыграло создание Симеоновской летописи. Официальная великокняжеская летопись Ивана 3, на страницах которой этот человек прославлялся. Уваровская летопись 1518 года. Стало основой для написания Никоновской и Воскресеноской летописи. Две эти летописи это важный этап в завершении унификации русского летописания под эгидой Москвы. Они как завершающий этап обще русского летописания.

В 20 годы 16 века в Москве при дворе митрополита Даниила был создана Никоновская летопись, её написание приурочено к церковному собору 1531 года. На этом соборе подвергнуты осуждению взгляды нестижателей. Отличительной особенностью летописи стало то что она являлась наиболее полным сводом по истории русского государства. Включил много ценных и уникальных фактов. Поэтому НИКОНОВСКАЯ ЛЕТОПИСЬ ЭТО ОДИН ИЗ ВАЖНЕЙИХ ИСТОЧНИКОВ ПО ИСТОРИИ РУССКОГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ. Не смотря на то что она была создана в конце 20х годов 16 века она неоднократно пополнялось. События доведены до 1558 года.

Всокресенская летопись Составлена в середины 16 века. Известно 12 списков и 3 редакции. Это официальная летопись по Русской истории первой половины 16 века. По своему значению занимает лидирующие позиции среди других летописей. Впервые на страницах ее начинает преобладать повествовательный стиль который в последствии стал отличительной особенность всех летописей созданных во воторой половине 16 века. Этот повествовательный стиль отразился в Летописце начала царств.

Две эти летописи уже являются примерами вполне оформившейся единой официальной русской летописной традиции. Их содержание строго регламентировано. В отличии от летопись удельного периода официальные летопись между собой уже не дискутировали все они представляют одну четкую систему взглядом. Они только фиксируют события, и говорят о том что власть монарха это очень хорошо. В таком виде летописание просуществовало до 60 годов, 16 века. Опричнина привела к тому что официальная летописная традиция при терпела серьезные изменения, и была необходимость переработать ту идеализацию которая туда закладывалась и летописная традиция постепенно сошла на нет.

Летописец Начало царств созданный в середине 16 века. Создавался при Адашеве. Много посвящено внешней политики Ивана Грозного, четко проявляется антибоярская направленность. Описывает как единственное средство в борьбе за создания единого государства. Следует отметить что в конце 60 годов создается Степенная книга создана в окружении митрополита Макария, в качестве создателей фигурировал протопоп Андрей. Это своеобразная литературно историческое произведение. Сам факт появления было ярким свидетельство изменений в летописании, в рамках степенной книги были объявление не только летописные тексты но и агиорафические произведения, там еще составной частью её стили устные придания. Степенная книга, от слова ступень, авторы разделили историю на 17 ступеней. Каждая ступень ассациируеться с князем, основая идея четко прослеживается, русская история по своей сути это деяния Московских князей. Это переходное произведение которое отражает внутреннию трансформацию.

Лецивой Летописный Свод Ивана Грозного. Это произведение которое объединяет хронограф и летопись. Занимает по объему 10 томов. В них около 16 тыс. иллюстраций. Из 10 три тома - общая история, а остальное - отечественная. Это историческая энциклопедия 16 века. Его редактировал сам Иван Грозный. Это последний общероссийский летописный свод, после него традиция их создания угасла. Во всех последующих летописях уже нет общей картины истории страны. Место летописей занимают другие исторические произведение и в первую очередь это хронографы.

Они заменяют летопись. Первый хронограф написан 1512 году. Сохранилось около 130 списков хронографав. Расцвет жанра относиться к 17 веку. Помимо исторического характера они вбирали очень много важного.. они были энциклопедиями, информация естественно научного характера, цитаты, перепечатки произведений античных авторов, жития святых. Очень четкая структура. Европейская структура до 1453 годом. Очень много в них нравоучительных сюжетов. Причем в каждом разделе помещаются свои выводы.

Летописи это массовый источник известно более 1000 летописей, так же включены произведения и 18 века, эта тема иследована, Монография Массонова ИСТОРИЯ РУССКИХ ЛЕТОПИСЕЙ 11-18 ВЕКОВ. В М. 1969 год. Их сменили хранографы важный источник по политической истории.

Про иностранцев

Буссов считается что он имел славянские корни, но утверждать это мы не можем, московская хроника начинаться с Бориса Годунова а заканчивается Освобождением Москвы от польских интервентов. Хорошо осведомлен о жизни и быте русских людей. Определенные сведения о Лжедмитрии втором. За 7 лет смуты

Исска Масса галантский торговец с 1601- 1609 торговал через Архангельск его записки отличались большой точностью. Факты заставляют задумываться о переоценке. Он дал автономическое описание Лжедмитрия на теле нашел 21 рану.

Ян Стрейс два года пробыл в России, он объездил вообще весь мир. В Астрахани был разгар восстания Степана Разина, он написал про это.

Адам Ольштагель (Олеарий)был в России два раза был дипломатом, первый раз был в 1633-35 гг. а второй раз в 1643 году. Его оценили в России, царь предложил перейти на службу. В 17 веке его записки издавались и переиздавались 4 раза. Это были актуальные записки. Россию в это время иностранцы открывали для себя.

14-17 века вошло много интересных событий истории России и в это время произошли количественные и качественные изменения в комплексе исторических источников. Много было достигнуто унификация законодательства, рос товарно-денежных отношений увлечения количества актовых материалов, трансформация источников, появление новых жанров литературы. Культура обретает светский характер.

ТЕМА, Источники по истории России 18 века.

1. Законодательные источники и актовые материалы.

статистические источники

экономика-географические

публицистика

материалы периодической печати

источники личного происхождения

записки иностранцев о России.

законодательные источники.

В 18 веке происходят изменения в отечественном законотворчестве они имеют как качественную сторону так и количественную. В 18 веке в отечественных законах проявляются и формируются свойства законодательства нового времени. Начало складываться имперское законодательство. Распространяется философское законодательство. Думали что с помощью законов можно улучшить жизнь. Расширяется тематика, сферы законов. Законодательство инициатива сильно зависло от нестабильности государственной власти.

Основные разновидности законодательных актов:

манифесты - одни из наиболее важных законодательных актов все важные события находили отражения именно в них. 18 февраля 1762 года появился манифест о вольности дворянской.

Указы - наиболее многочисленная и разнообразная группа законодательных актов. В отличии от первых сфера применения более широкой. Регулировались почти все сферы жизни. Указ о наследовании престола 1722 год.

Уставы - это специальные законодательные акты регулирующие какую либо сферу деятельности, торговые, таможенные. Воинский устав 1716 года направлен на усиление дисциплины. Состоит из 4 частей(общее положение, дисциплинарный артикул, строевая подготовка) 1755, 1765 года эти уставы повторяют друг друга. Устав 1782 года «Примечания для пехотной службы » создатель Голлинищев-Кутузов

1796 год суворовский устав «Наука побеждать». (Общие положение, памятка солдатов) морской устав 1720 года написанный Петром первом идет речи о бытности о распорядке.

Регламенты и учреждения - это законодательные источники, определяющие организацию, состав, компетенции и регулирующие деятельность государственных учреждений. Генеральный регламент 1720 года, создан для того что бы он регламентировал деятельность всех коллегий (56 статей). В 1721 году появился духовный регламент, регламентировал деятельность синода. Регламент главного магистрата 1721 определял порядок жизни в городах(25 глав). Учреждения для управления губернией 1775 год, в нем описаны функции губернского управления.

Жалованные грамоты - Екатерина II две грамоты городам и дворянству.

Наказы и инструкции - в нем зафиксированы пожелания помещика к управляющему имением о том как нужно управлять. Появились в 17 веке. А в 18 веке стали наиболее полными появились части параграфы более дробными. Инструкции князя Щербатова для Ярославских имений 1758-69 годы.

Судебно следственные документы - донесения, доносы, материалы допросов, признания. Можно разделить на две группы на материалы официального следствия и документы из среды восставших, Прелестные письма.

Актовые материалы изучены слабее, изучением занимается дипломатика. Активно развиваются частновладельческие, потому что активность частная собственность набирает правовые отношения все это требует более четкой аргументации и продажи. Виды договоров: Крепость(крепости)- акты фиксирующие сделки с недвижимым имуществом. Дарения, Мена, найма, доверенность, подряда и поставки, займа,

вывод: в 18 веке активно развиваются законодательные источники и актовые материалы. Однако в это время, они приобретают черты характерные для источников нового времени. Законодательство принимает имперский вид, актовые источники становятся более разнообразными.

СТАТИСТИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ.

Статистика это новый вид источников, который появился в 18 веке. Она делала первые шаги на пути своего развития. Полноценной картины статистических описаний нет. Часто статистика имеет не точный характер, так как составляют его люди.

Делятся на две категории: 1. первичные(конкретный источник в котором идет учет одной единицы чего-либо(человек, предприятие и т. д.)) и вторичные(создаются на базе первичных источников, уровень выше в них суммируется информация по конкретным единицам)

специальные материалы такие как перепись населения.

Разновидности статистики:

демографическая статистика. Она зародилась в 18 веке. Первая всеобщая перепись населения состоялась в 1897 году в России. А до этого были ревизии - это учет податного населения. Учитывали только мужское население. Первые ревизии все население не охватывали так как это было просто не возможно. Национальные окраины оставались не учетными, так же уклонялись. В 18 веке было 5 ревизий и в первой половине 19 века тоже было 5.

Первая ревизия 1719-1721 годы, вторая 1744 год, третья 1762 год, четвертая 1782, пятая 1795 год. Исходя из дат, можем говорить о том что статистика была не точной. В первых двух не были учтены окраины государства.(Сибирь, Украина, Прибалтика) в последующих они учитывались. Были и те кого пропустили, и большое количество беглых. В рамках первой ревизии беглых было 900 тыс. чел. Мужского пола. На основании ревизий составлялись «Ревизские сказки». Единого формуляра составления их не было он менялся с течением времени. Всегда интересовал возраст, материальное положение. Появлялись дополнения к ревизским сказками окладные книги в которых были уточнены данные и в первую очередь это касалось бедных. Основана на учете податного населения. Подотная единица двор.

Положено начало промышленной статистики. 1724 год дата основания. Две коллегии «Берг» и «Мануфактур» стали осуществлять отчет, как промышленной так и сельскохозяйственной. Разработан специальный формуляр, он с течением времени менялся. Основным показателем являлось количество предприятий. Были и такие отметки как количество изделий, информация о их сбыте.

Сельскохозяйственная статистка, положение дел было еще хуже чем в промышленной, она стала развиваться позже, ей не уделяли большого внимания, с 80х годов 18 века губернаторы были обязаны представлять сведения о посевах хлеба, но вся проблема заключалась в том что не было предусмотрено органов.

Существуют специальные статистические работы, которые основаны на данных. Их существуют всего две в первой половине 18 века это работа Ивана Кирилловича Кириллова «Цветущие состояние Российского Государства» вышла в 1731 году. В ней содержаться сведения о губерниях, городах и монастырях. Михаил Дмитриевич Чулков вторая половина 18 века работа в 7 томах «Историческое описание Российской коммерции». Автор очень известный публицист и этнограф. 1781-1788 годами выходили семь томов, он изложил в них историю развития торговли в России начиная со средневековья. Первый том включает информацию о торговле Русский земель с раннего средневековья по 17 век. Со второго по 5 рассматривается внешняя торговля России в 18 века. В 6 внутренняя торговля 18 века из него можно сделать выводы по специализации районов страны. В 7 томе говорит о категориях товаров, он прослеживает где их продают и по какой цене это происходит. Можно сделать заключение о том в каком состоянии находился внутренний рынок и не смотря на то что работа описательная можно встретить много ценных фактов и статистических сведений.

Вывод: статистические источники предоставляют нам важную информацию по социально-экономической жизни России в 18 веке, они показывают развитие промышленности и сельского хозяйства, а так же позволяют делать выводы о динамике численности населения страны.

Рождаемость была высока, прирост населения до революции был значителен.

географические описания. Рукописи оставленные путешественниками.

Крашенинников путешествовал на Комнчатку. С 1737-1741 года. В 1755 году издал работу «Описание земли Камчатской» издал два тома.

Лепехин путешествие по Поволжью и Уралу. 1768-1774 годы. По итогам свет увидели три тома. Рычков описание Оренбурга.

Публицистика

активно развивается плотно переплетается с политикой. Важна для изучения идеологии, важны для понимания политической борьбы. Феофан Прокопович арихиепископ Новгородский проповеди и послания. Активно пропагандировал Петровские реформы. Торжественная проповедь победы при Полтаве. Правда воли Монаршей. Духовный регламент, определены структура и функции синода.

Посашков Иван Тихонович. «Книга о скудости и богатстве». Выходец из среды зажиточных крестьян. Имел питейный завод. Один экземпляр предназначен для вручения Петру I, в 1724 году. После передачи книги Посашкова арестовали. За мысли изложенные на страницах. В книге 9 глав.

Поленов, щербатов.

Алексендр Николаевич Радищев Путешествие из Питербурга в Москву. Его за эту книгу приговорили к смертной казни. Он обосновал теоретически вред любого самодержавия, сделал выводы. Публицистика представлена 3 направлениями Консерваторы либералы и революционеры.

Переодическая печать.

Газеты и журналы. Первая газета Куранты 2 экземпляра в день доставлялась утром к завтраку Царю.

Выходило 119 различных периодических изданий из них только 3 газеты и 116 журналов.

Значимость газет в том что они появились. Хотя все они были государственными позволяли говорить о том что происходили коренные перемены. Первоначальный все журналы не имели самостоятельного статуса и были приложением к газетам. в 1765 году начал выходить журнал академии наук Ежемесячное сочинение. По различным отраслям науки тут печатались сочинения. Первым был историк Миллер. Просуществовал 10 лет в неизменном виде, после посчитали не целесообразным создавать на такой базе начали публиковать различные журналы по различным сферам науки. Несколько журналов стало публиковать по истории.

«Труды вольного экономического общества» выходил до 1917 года. Анкетные данные по различным направления социально-экономических. Много свединий по развитию экономики по крестьянским промыслам. Ппервый печатны журнал «тродолюбивая пчела» издатель Сумароков. Журнал сатирический. Очерки. Через год журнал был закрыты. Он начал издавать новый частный журнал «Праздное время в пользу потребленное».

Екатерина Вторая она попыталась перехватить инициативу у частных журналов, журнал Всякая всячина, Казельский но он проповедовал «Улыбательную сатиру» суть в том что сатира должна быть мягкой и не трогать суть строя, а затрагивать мелкие недостатки.

Новиков, он начал издавать свои журналы показывал другие проблеммы в 1769 году журнал «Трутень» основной вопрос был вопрос о крепостном праве. В 1770 году журнал закрыт. Начал издавать журнал «Пустамеля», который продолжил работу начатую еще трутнем. Именно в нем в первые появился жанр театральной рецензии. В 1772 начал выходить журнал «Живописец», ярко иллюстрировал тяжелое положение крестьян и их нужды критиковал помещиков, деятельность администрации. Начал издавать первый женский журнал «Модное ежемесячное издание или библиотека для дамского туалета», написано легким стилем.

Журнал «Экономический магазин» под редакцией Болотова 17

800 экзепляров собеседник любителей русского слова за ним стояла Екатерина 2. Ярко выраженная антиновиковская направленность. В этом журнале печатался Державин.

Было две группы журналов проправительственые и журналы Новикова. В 1789 году Крылов начал издовать журнал «Почта духов»

в России в 1786 году появился первый провинциальный журнал «Уединены пошехонец »

источники личного происхождения

воспоминания,мемуары, дневники, письма.

Это совокупность источников. Основная функция установление межличностных комуникаций. Специфика:

Дневники. Фиксация событий человека день за днем.

1.1.5 Летописные своды конца XV–XVI веков. Общерусское официальное летописание

Начало общерусского летописания великих князей московских, заложившего основы официального летописания XVI в., относится ко второй половине XV в.

На основании сопоставления Ермолинской летописи с летописями Архивской (или Ростовской, XVII в.), Симеоновской и Воскресенской (обе XVI в.), а также так называемым двухтомным Лондонским списком (XVI в.) выявлен гипотетический протограф, который лежал в их основе. Его состав уточняется при обращении к Музейскому (конец XV – начало XVI в.) и Воронцовскому сборникам, а также летописям Лавровского, Вологодско-Пермской (конец XV – середина XVI в.) и Никаноровской. В них сохранился текст краткого летописца, который считают самой ранней редакцией московского великокняжеского летописания. По ряду косвенных данных удалось установить, что она была составлена приблизительно в 1472 г. и основывалась на своде 1418 г. В ней была закреплена московская традиция освещения событий русской истории (в том числе обстоятельств феодальной войны второй четверти XV в.), которая проникла затем во все общерусские летописи. Наиболее непосредственное отражение Московский свод начала 70?х годов XV в. нашел в Воронцовском и Музейском сборниках, Никаноровской и Вологодско-Пермской летописях, а также в списке Лавровского (конец XV в.). При этом наиболее ранняя его версия (до мая 1472 г.) сохранилась в первых двух списках, тогда как общий источник Никаноровской и Вологодско-Пермской летописей представлял собой более позднюю (осень 1472 г.) обработку свода, легшего в основу летописи Лавровского.

Следующими этапами великокняжеского летописания стали своды 1477 и 1479 г. От свода 1477 г. сохранилась лишь заключительная часть в так называемом «Летописце от 72 язык». О начальной его части можно судить только предположительно – на основании текста свода 1479 г. Последний дошел до нас целиком (до статьи 6926 г.), но в измененном виде. Он восстанавливается по поздним Уваровскому (XVI в.), Архивскому (XVII в., так называемая Ростовская летопись) и Эрмитажному (XVIII в.) спискам. В последнем он сохранился в неизмененном виде. В Уваровском списке Московский летописный свод 1479 г. имеет продолжение до 7000 (1492) г.

К числу источников свода 1479 г. следует отнести свод 1477 г., особую редакцию свода 1418 г. (в которой были устранены компромиссные тенденции последнего), Ростовский свод начала XV в. (отразившийся в Московско-Академической летописи) и Новгородский свод, близкий Новгородским I и IV летописям. Обработка свода 1418 г. не могла проводиться при митрополичьем дворе, поскольку из повествования были исключены в основном библейские цитаты и религиозные сентенции. Официозный и светский характер обработки позволяет характеризовать новую редакцию как памятник великокняжеского летописания. Видимо, традиция создания митрополичьих общерусских сводов на время угасает.

В своде 1479 г. были усилены антилатинская и антиновгородская тенденции, что объясняется историческими условиями, в которых он составлялся, однако систематической переработки предшествующего изложения в духе современных ему политических воззрений, которой отличаются последующие московские своды XVI в., не проводилось. Впоследствии текст этого свода лег в основу всего официального общерусского летописания – великокняжеского и царского. Он отразился в списках Погодинской, Мазуринской, Симеоновской, Новгородской IV (V), Софийской I, Софийской II и Львовской летописей, а также в основных сводах XVI в.: Воскресенской, Иоасафовской, Никоновской и других летописях. Кроме того, фрагменты свода за 80–90?е годы XV в. были включены в неофициальные своды.

Московский летописный свод конца XV в. представляет собой развернутые сообщения о важнейших актах великокняжеской политики, великокняжеской семье, строительстве в Москве и других городах и т. д. Практически все оценки, приведенные здесь, имеют вполне официальный характер, оправдывая действия великого князя московского.

Некоторые расхождения, встречающиеся в параллельных текстах этого свода, дали основание для предположения о существовании двух его редакций. Первая из редакций отразилась в Музейском списке, Софийской I летописи по списку Царского, Погодинской летописи, вторая – в Симеоновской, Мазуринской и сходных с ними летописях. Первая редакция была составлена после событий 1494 г., связанных с какой-то политической интригой, в которую оказалась замешана Софья Палеолог. Характер и время составления второй редакции уточняются на основе сопоставления Новгородской Уваровской летописи и Новгородского летописного свода 1539 г. (Новгородская IV летопись по списку Дубровского, Отрывок летописи по Воскресенскому Новоиерусалимскому списку, вторая часть так называемой Ростовской летописи) с сообщениями Софийской I летописи по списку Царского. Скорее всего, великокняжеский свод в новой редакции завершался статьей 7008 (1500) г.

Следующая по времени редакция великокняжеского свода была доведена уже до 7017 (1508) г. Она была связана с завершением борьбы Василия III за престол. Свод 1508 г. отразился в заключительной части Софийской I летописи по списку Царского.

С начала XVI в. на Руси существует уже только одна общерусская летописная традиция, связанная с великокняжеской канцелярией. Летописи XVI в. почти никогда не расходятся между собой в оценках и характеристиках. Они отличаются полнотой и имеют сугубо официальный характер, послушно реагируют на изменения в государственной политике.

С первых десятилетий XVI в. вновь активизируется митрополичье летописание. В 1518 г. появляется новый свод, лежащий в основе Софийской II и Львовской летописей, а также Уваровского вида «Летописца от 72 язык». Скорее всего, это был официальный свод, полностью лояльный к властям. Составлен он был в церковной среде, возможно, при митрополите Варлааме. Ряд критических замечаний, высказанных составителем свода в адрес митрополитов Филиппа и Геронтия, позволяет сомневаться в его официальном характере. В основу свода 1518 г. были положены великокняжеское летописание первых десятилетий XV в. и неофициальный ростовский свод 1489 г., расширенные материалами митрополичьего архива. Наряду с ними одним из важнейших источников свода 1518 г. стал особый церковный свод 80?х годов XV в., оппозиционный великокняжеской власти.

Важным этапом в завершении унификации русского летописания под эгидой Москвы стала Никоновская летопись. Она составлена в конце 20?х годов XVI в. в Москве, при дворе митрополита «всея Руси» Даниила Рязанца (1522–1539). Впоследствии Никоновский свод неоднократно дополнялся заимствованиями из официального летописания и был доведен до 1558 г. Его оригинал – список Оболенского, наличие которого позволило уточнить датировку и место составления свода, установить скрипторий, в котором он был написан, и личность составителя. Целью создания летописи стала подготовка к собору 1531 г., на котором подверглись осуждению взгляды нестяжателей на церковное землевладение. Основными источниками Никоновского свода были Симеоновская, особая редакция Новгородской V (так называемая Новгородская Хронографическая) и Иоасафовская летописи, Владимирский летописец, Устюжский свод и Русский хронограф. В числе источников Никоновского свода называется также Западно-русский хронограф середины 50?х годов XVI в. Кроме того, в состав Никоновской летописи вошел целый ряд литературных произведений: переводы Максима Грека, сборник слов и поучений митрополита Даниила, копийная книга московской митрополичьей кафедры, несколько слов и сказаний. Никоновская летопись представляет собой наиболее полный свод сведений по русской истории, часть из которых уникальна. Использование многочисленных источников, в том числе неизвестных, заставляет с особой осторожностью относиться к информации, почерпнутой из Никоновского свода. Особенно это касается «избыточных» сведений. Тем не менее Никоновская летопись – один из важнейших источников по истории русского Средневековья.

Между 1542 и 1544 гг. была составлена Воскресенская летопись – официальная летопись первой половины XVI в. Следует отметить, что помимо великокняжеского летописания конца XV – начала XVI в. ее создатели пользовались Ростовским сводом 80?х годов (отразился в Типографской летописи) и внелетописными памятниками. В частности, в нее было включено «Сказание о князьях владимирских» (20?е годы XVI в.), объединившее легенды о происхождении русской великокняжеской династии от римского императора Августа через легендарного Пруса (якобы родственника Рюрика) и о Мономаховых регалиях, которые будто бы были посланы византийским императором Константином Мономахом киевскому князю Владимиру Всеволодовичу. В первоначальных (несохранившихся) редакциях она доходила до 30?х годов XVI в. Позднейшие редакции были доведены сначала до 1541 г., а затем до 1560 г. В основу изложения Воскресенской летописи положен Московский летописный свод 1508 г.

К концу 50?х годов XVI в. относят появление «Летописца начала царства», составленного, видимо, при непосредственном участии А. Ф. Адашева. Он охватывает небольшой период (с 1533 по 1556 г.) и освещает преимущественно две темы: укрепление «самовластья» Ивана IV и присоединение Казани. Основные идеи Летописца близки официальным идеологическим установкам начального периода правления Ивана Грозного. Существенно отредактированные тексты Летописца были использованы при составлении последних двух томов Лицевого свода.

Никоновская и Воскресенская летописи представляют вполне оформившуюся единую русскую официальную летописную традицию. Эти качества и определяют прежде всего характер и трактовку сохранившихся в них сведений, следовательно, и отношение к ним со стороны историка, изучающего по этим летописям историю конца XV – первой половины XVI в. В таком унифицированном виде общерусское летописание просуществовало до 60?х годов XVI в., пока резкие перемены в годы опричнины не привели сперва к срочной переработке официальной летописи, а затем и к полному ее прекращению.

В начале 60?х годов XVI в. только что составленный новый список Никоновской (Патриаршей) летописи был привлечен для создания «Степенной книги царского родословия» – своеобразного литературно-исторического произведения, само появление которого свидетельствовало об определенных изменениях в подходе к историческому материалу и угасании летописного жанра. Составленная в окружении митрополита Макария (возможно, митрополитом Афанасием), «Степенная книга…» объединила летописные тексты с агиографическими и дополнила их устными преданиями. Название книги происходит от того, что текст ее разбит на 17 «степеней» (ступеней), по которым двигалась история Русской земли. Основная ее идея – представить русскую историю как деяния святых московских государей и их предков. Тенденциозность ее создателя повлияла на точность и достоверность изложения исторического материала, а потому источниковедческая ценность приводимых в ней сведений крайне низка. «Степенная книга…» оказала большое влияние на последующие исторические и публицистические произведения.

Самым крупным летописно-хронографическим произведением средневековой России стал так называемый Лицевой свод Ивана Грозного (иллюстрированная редакция Никоновской летописи). Эта «историческая энциклопедия XVI в.» (А. Е. Пресняков) включала десять томов, почти каждая страница которых украшена миниатюрами (всего более 16 тыс. миниатюр). Три первых тома посвящены всемирной истории, а последующие семь – русской. Они создавались в царской книгописной мастерской при соборном храме Покрова Богородицы в Александровской слободе в течение почти целого десятилетия: с 1568 по 1576 г. Сложность изучения Лицевого свода, в частности, определяется тем, что в настоящее время его тома хранятся в разных рукописных хранилищах страны: Хронограф ГИМ (Музейский сборник), Синодальная летопись («Никоновская с рисунками») и Царственная книга – в Рукописном отделе Государственного исторического музея (Москва); Хронограф БАН и два тома Древнего летописца («Остермановский летописец») – в Библиотеке академии наук (Санкт-Петербург); Хронограф ГПБ, Голицынский, Лаптевский и Шумиловский тома – в Национальной публичной библиотеке (Санкт-Петербург). Все они представляют собой единое целое и освещают историю от сотворения мира до 7075 (1568) г. Том, содержащий начальную русскую историю, изложение которой начинается с событий 6622 (1114) г., отсутствует. Последние два тома – Синодальная летопись и Царственная книга – включают две редакции описания одних и тех же событий, связанных с началом царствования Ивана I V. В обоих томах на полях присутствуют скорописные редакторские записи. Это послужило основанием для популярной в свое время гипотезы Д. Н. Альшица о двукратном редактировании их самим царем. Однако впоследствии удалось доказать, что редактировался том лишь однажды, но при переплетении черновые и перебеленные листы оказались перемешанными: часть листов Синодальной летописи попала в Царственную книгу.

Очевидно, что по завершении работы над последней – наиболее злободневной – частью свода она была представлена на рассмотрение царю и вызвала его неудовольствие. Первоначальный текст был «отрецензирован» прямо в готовом варианте рукописи с уже выполненными в чернильном очерке, но не иллюминированными миниатюрами. Приписки внесены в первой половине 70?х годов XVI в. и основывались, несомненно, на каких-то письменных источниках. Сохранившиеся пометы редактора Лицевого свода дают полное представление о том, как работа летописцев и миниатюристов контролировалась заказчиком (в качестве которого, очевидно, выступал сам царь) во второй половине XVI в.: не только указывалось, как описывать или изображать то или иное событие, но и давались тексты, которые следовало внести в летопись (например, только из редакторских помет известно о так называемом боярском мятеже во время болезни Ивана Грозного в 1553 г.). Эти приписки – важный источник по истории политической борьбы XVI в. Основным и непосредственным источником для русских статей Лицевого свода стал список Оболенского Никоновской летописи: на его полях имеются восковые отметки точно в тех местах, где в Лицевом своде расположены миниатюры. В качестве дополнительных источников использовались Воскресенская и Новгородская IV летописи, Степенная книга и «Летописец начала царства». Хронографическая часть Лицевого свода опиралась на Чудовский и Академический виды Еллинского летописца II редакции, дополненные текстами Русского хронографа, «Хроники Георгия Амартола» (возможно, в составе Еллинского хронографа I редакции), а также «Иудейской войны» Иосифа Флавия. Причины прекращения работы над Лицевым сводом неизвестны. Лицевой свод стал последним общерусским сводом. После него летописная традиция угасает. И хотя в XVII – первой половине XVIII в. продолжают вестись местные и частные записи, внешне напоминающие летописи, они уже не могут дать и не дают общей картины истории страны.

Не исключено, что летописи зародились и бытовали как своеобразные «книги жизни», которые должны быть предъявлены на Страшном суде. Они составлялись начиная с 30?х годов XI в. непосредственно накануне конца времен (который пытались более или менее точно рассчитать) в качестве официального доказательства раскаяния того или иного лица в совершенных им грехах либо, наоборот, подтверждения его греховности и «окаянности». Если это так, то становится ясным, почему по истечении 7000 (1492) г., когда эсхатологические ожидания на Руси достигли кульминации, летописание довольно резко меняет свой характер, а после 7077 (1569) г., в котором видели последнюю ближайшую дату наступления конца света, вообще прекращается. Тогда поддаются объяснению и даты, избранные для составления новых летописных сводов и их редакций: большинство из них соответствуют предполагаемым датам второго пришествия (годы совпадения Благовещения и Пасхи – так называемая кириопасха, а также рассчитанные по тем или иным основаниям, на которых здесь нет нужды останавливаться, 1037–1038, 1492, 1499, 1562 гг. и др.). Возможно, с этим связано и особое отношение к летописям. Известно, например, что Никоновская и другие летописи, «написанные и хранимые в секрете» (Дж. Горсей), наряду с прочими сокровищами составляли часть царской казны и, видимо, рассматривались как государственное достояние. Впрочем, эта гипотеза не исключает возможности иных мотивов составления того или иного летописного свода.

Общерусское неофициальное летописание

Наряду с официальным общерусским летописанием со второй половины XV в. появляются своды, составлением которых занимались частные лица.

Эти летописи не имели официального характера и подчас противостояли сводам великокняжеским.

Один из примеров независимой местной традиции дает Ермолинская летопись (составлена в XV в.; список начала XVI в.). В ряде случаев она приводит оригинальные сведения. Ее сопоставление с текстами близких ей сокращенных сводов (Погодинского, Мазуринского и Соловецкого видов Сокращенного летописного свода 1493 г. – всего 13 списков), а также Устюжского летописца позволяет говорить о том, что все они восходят к общему протографу – севернорусскому своду 70?х годов XV в., созданному, по всей видимости, в Кирилло-Белозерском монастыре. Наряду с московским великокняжеским летописанием (Московские своды 1472 и 1479 гг.) его основу составили новгородские летописи и какой-то ростовский или суздальско-ростовский источник. Составление севернорусского свода именно в Кирилловском Белозерском монастыре подтверждается несколькими аргументами. Не будучи официальной летописью ростовских архиепископов, он демонстрирует повышенный интерес к истории северных, заволжских районов Ростово-Суздальской земли, где и был расположен монастырь. Наконец, его текст был использован при составлении в Кирилло-Белозерском монастыре сокращенного «Летописца русского» XV в. и кратких летописчиков XV–XVI вв.

Неофициальный характер Кирилло-Белозерского свода 70?х годов XV в. (он не был даже официальным сводом монастыря) позволял его составителям высказывать независимые суждения о политике великого князя, поддерживать опальных политических и церковных деятелей (например, ростовского архиепископа Трифона, московского воеводу Федора Басенка и др.), критически отзываться о ярославских чудотворцах. Несмотря на, казалось бы, частный характер, данный свод на самом деле был общерусским. Об этом говорит круг источников, использованных его составителями, и широта затрагиваемой в нем тематики. Именно благодаря общерусскому характеру он получил широкое – хотя, естественно, неофициальное – распространение.

Другим примером местного независимого летописания выступает неофициальный свод 1489 г., составленный в кругах, близких ростовской архиепископской кафедре. Он восстанавливается при сличении Типографской летописи с Софийской II и Львовской летописями. Особая роль в его реконструкции отводится Типографской летописи, известной в десяти списках. Они объединяются в две редакции: более ранняя отражена в Академическом и близких ему семи списках, а более поздняя – в Синодальном и подобном ему Библиотечном. Источниками для этого гипотетического свода послужили Московский свод 1479 г., два неизвестных источника, близких Лаврентьевской летописи (причем один из них описывал ростово-суздальские события, не известные другим источникам), и, вероятно, записи, которые велись при ростовской владычной кафедре. Эта летопись была независима, но вполне лояльна к московской великокняжеской власти. Именно руке ростовского летописца, видимо, принадлежит целый ряд рассказов, включенных в общерусские своды (в частности, о стоянии на Угре). В конце XV – начале XVI в. этот свод был отредактирован в кругах, близких к ростовскому архиепископу Тихону. Возможно, именно в это время в него были включены фрагменты великокняжеской летописи.

Одним из источников уже упоминавшегося митрополичьего свода 1518 г. был особый свод 80?х годов XV в. Представление о его составе и характере можно получить, убрав из совпадающих текстов Софийской II и Львовской летописей сообщения, близкие Ермолинской летописи и сокращенным летописным сводам конца XV в. В результате остается ряд оригинальных известий, нигде более не упоминающихся. Дата его составления не поддается уточнению (последнее известие датируется 1483 г.). Скорее всего, он был создан в московских церковных кругах, близких митрополиту Геронтию. Этот свод отличается резко критическим отношением к великокняжеской власти, однако вряд ли он был официальной митрополичьей летописью.

Неофициальный московский свод 80?х годов XV в. и ростовский свод 1489 г. были последними памятниками независимого летописания. Скорее всего, они составлялись в каких-то монастырях, а не в митрополичьей или архиепископской канцеляриях. Их оппозиционность московским властям вызвала противодействие со стороны великого князя. С конца XV в. независимое общерусское летописание было прекращено.

Местное летописание

Помимо общерусского летописания и параллельно с ним в конце XV–XVI в. продолжали вестись местные летописи.

Так, в самом конце XV – начале XVI в. при дворе пермского епископа Филофея был создан Вологодско-Пермский свод. В 1520?х и 1550?х годах на его основе были составлены еще два местных свода. В середине XVI в. появляется Холмогорская летопись, доведенная первоначально до 1558 г. Впоследствии она была продолжена текстом краткого холмогорского летописца, изложение которого доходило до 1659 г. Отдельные сообщения Холмогорской летописи восходят к Летописцу Федора Ярославского XIII в.

К 1499 г. относят завершение первой устюжской летописи. Отдельные разрозненные записи, которые велись в Успенской церкви Устюга Великого с конца XIII в., к концу XV в. были сведены в последовательный рассказ о местных событиях. С этого времени летописная традиция Устюга существовала с перерывами в течение трех веков. Первая сохранившаяся устюжская летопись – свод первой четверти XVI в. (последняя запись относится к 1516–1517 г.), дошедший в списках XVII–XVIII вв. Кроме местных, он содержит общерусские, ростовские и новгородские известия. Устюжский свод относится к типу общерусских провинциальных летописей. Это независимый свод, созданный, возможно, для того, чтобы обосновать близость с Москвой и неподвластность Устюга ростовским князьям. В нем встречаются критические замечания, относящиеся не только к великокняжеским воеводам, но и к самому государю. Устюжская летопись использовалась при подготовке Никоновского свода. Существование в XVI в. только одной общерусской летописной традиции во многом затрудняет изучение политической истории того времени – этот пробел лишь частично удается заполнить с помощью иных дошедших до нашего времени исторических источников.

Из книги Киевская Русь автора Вернадский Георгий Владимирович

2. Своды законов и юридические памятники А. Византийское правоAgricultural Law(Nomos Georgikos). Ferrini, С., ed., Byzantinische Zeitschrift7 (1898), 558-571; Ashburner, W., ed., Journal of Hellenic Studies, 30 (1910), 85-108; 32 (1912), 68-95. Павлов, А. С., ред. СборникОтделения русского языка и словесности АН, 38 (1895), No 3. С древне-славянским

Из книги История начинается в Шумере автора Крамер Сэмюэл Н

8. Своды законов Первый «Моисей» До 1947 г. древнейшим сводом законов считался кодекс законов Хаммурапи, прославленного вавилонского царя, вступившего на трон около 1750 г. до н. э. Начертанный клинописными знаками на семитическом (вавилонском) языке, этот документ содержит

Из книги Русь изначальная [Праистория Руси] автора Асов Александр Игоревич

Войны славян с византийцами и франками конца VIII и начала IX веков. Новгородский князь Бравлин II и волхв Ягайла Ган Тогда на Севере Европы родилась, быстро окрепла и утвердилась Русь Новгородская. Там, у вновь отстроенной столицы Новгорода Великого, расселились племена

Из книги Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков автора Носовский Глеб Владимирович

Часть 2 Поход Ермака-Кортеса и мятеж Реформации конца XVI - начала XVII веков глазами «древних»

Из книги Великие тайны Руси [История. Прародины. Предки. Святыни] автора Асов Александр Игоревич

Войны славян с византийцами и франками конца VIII и начала IX веков. Новгородский князь Бравлин II и волхв Ягайла Тогда на Севере Европы родилась, быстро окрепла и утвердилась Русь Новгородская. Там, у вновь отстроенной столицы Новгорода Великого, расселились племена словен

Из книги Подлинная история России. Записки дилетанта [с иллюстрациями] автора Гуц Александр Константинович

Летописи, своды, списки Полезно окунуться в терминологию, которой пользуются историки.Летопись - рукописное произведение, в котором повествование ведется по годам. Рассказ о событиях в летописи обычно начинался словами «в лето». Большинство летописей дошло в виде

Из книги Ведовство и ведьмы в Англии. Антропология зла автора Игина Юлия Федоровна

§ 2. Идея одержимости дьяволом и экзорцистские практики в Англии конца XVI - первой половины XVII веков В период массовых гонений на ведьм в Западной Европе и, в том числе в Англии, было присуще восприятие ведовства как преимущественно вредоносного колдовства. В основе

Из книги Русские летописи и летописцы X–XIII вв. автора Толочко Петр Петрович

6. Удельное летописание в Киевском своде конца XII в. Бурная эпоха феодальной раздробленности Руси характеризовалась не только междукняжескими тяжбами за столы и земли, но и экономическим и политическим укреплением удельных княжеств, строительством их столиц. Явления,

Из книги Философия истории автора Семенов Юрий Иванович

3.10. ПРОБЛЕМА НИЩЕТЫ, ОБЩЕСТВЕННЫХ КЛАССОВ, КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ И ДВИЖУЩИХ СИЛ ИСТОРИИ В ТРУДАХ АНГЛИЙСКИХ МЫСЛИТЕЛЕЙ КОНЦА XVIII - НАЧАЛА XIX ВЕКОВ 3.10.1. Вводное замечание К открытию социальных классов обществоведческая мысль двигалась различными путями. Французские историки

Из книги Век воли [Русский анархизм и евреи (XIX-XX век)] автора Гончарок Моше

Глава 1 Российский анархизм конца 19-го начала 20-го веков: подход к национальному вопросу Как известно, не существует какой-либо единой системы анархистских взглядов. Учение, отрицающее государственную или общественную власть, основанную на принуждении личности,

Из книги Характерные черты французской аграрной истории автора Блок Марк

Глава IV. ИЗМЕНЕНИЯ СЕНЬОРИИ И СОБСТВЕННОСТИ С КОНЦА СРЕДНИХ ВЕКОВ И ДО ФРАНЦУЗСКОЙ

автора Коллектив авторов

1.1.2. Повесть временных лет и предшествовавшие ей своды Начало древнерусского летописания связывают с устойчивым текстом, которым начинается подавляющее большинство дошедших до нашего времени летописных сводов. Отдельных списков его неизвестно. В некоторых поздних

Из книги Источниковедение автора Коллектив авторов

1.1.3. Местное летописание XII–XIII веков После выделения из состава Древнерусского государства отдельных земель и княжеств летописные традиции Киевской Руси получали продолжение и развитие на местах. До нас не дошли списки летописей, относящихся к этому времени.

Из книги Источниковедение автора Коллектив авторов

1.1.4. Летописание XIV–XV веков. Зарождение общерусского летописания К XIV в. относятся первые летописи, претендующие на охват истории всех русских земель (на самом деле они фиксировали, как правило, лишь события Северо-Восточной Руси).Источниками для изучения зарождения

Из книги Всеобщая история религий мира автора Карамазов Вольдемар Данилович

Официальное богословие Эта потребность легла в основу той линии византийского богословия, которую можно назвать «официальным», или «школьным». Уже по самому своему назначению оно должно доказывать, что все разрешено и заключено в прошлом и что ссылка на это прошлое одна

Из книги Строительство и архитектура в Древнем Египте автора Кларк Сомерс