Победоносцев Константин Петрович (1827-1907), русский политический деятель, ученый-правовед и публицист.

Сын профессора словесности Московского университета и внук священника, родился в Москве 21 мая (2 июня) 1827. В 1846 окончил училище правоведения, поступив на службу в департаменты Сената. В 1860-1865 занимал кафедру гражданского права в Московском университете. С 1861 преподавал законоведение великим князьям, в том числе будущим императорам - Александру III и Николаю II. Сенатор (1868), член Государственного совета (1872), обер-прокурор Св. Синода (1880).

Пользуясь большим влиянием при дворе, был участником, а зачастую и инициатором принятия целого ряда государственных актов, ознаменовавших резкий сдвиг вправо, характерный для эпохи Александра III (именно Победоносцевым был написан манифест 1881, где царь брал на себя обязательство «утверждать и охранять» самодержавную власть «от всяких на нее поползновений»). Напротив, при первых признаках вынужденной либерализации государственной системы - когда готовился манифест 1905, дарующий немалые политические свободы, - Победоносцев демонстративно ушел в отставку, считая любые уступки «духу реформ» разрушительными для России.

Его идейные принципы ярче всего проявились в статьях, изданных в 1896 под названием Московский сборник; важные материалы содержатся также в его обширной переписке. «Старые учреждения, старые предания, старые обычаи - великое дело» - характернейший девиз Победоносцева (из статьи Духовная жизнь). Понятия «парламентаризма», «конституционного строя», «народовластия», «общественного мнения», «свободы прессы» представлялись ему лживыми иллюзиями, погубившими Запад и губящими Россию.

Любовь к первозданной народной «почве» сблизила его с Ф.М.Достоевским в последние годы жизни великого писателя. Практическим же выходом к этой «почве» была работа по расширению сети церковно-приходских школ (при активной поддержке Победоносцева с 1880 по 1905 их число увеличилось более чем в 150 раз, дойдя до 43 696), которые призваны были дать народу образование, в то же время оградив его от «разлагающего» духа университетов.

Наглядными примерами его религиозности был неоднократно переиздававшийся перевод трактата О подражании Христу (1898), приписываемого позднесредневековому нидерландскому мистику Фоме Кемпийскому, а также перевод Нового Завета (1906), сочетающий русскую и церковнославянскую лексику.

Осуществляя как обер-прокурор Синода строгую цензуру русской богословской мысли, сам он исходил не из православной ортодоксии, но скорее из философии немецкого романтизма (учение К.Г.Каруса о бессознательном, что легло в основу его идей о патриархальном народе, который молится «неведомому Богу»). Самобытным памятником русской юридической науки остался Курс гражданского права Победоносцева (1896), в основу которого положена не общая система законоуложений, а исторические традиции разных народов.

Широко образованный и глубокий исследователь, Победоносцев был автором ряда трудов по гражданскому и русскому праву, перевел на русский язык сочинения Августина, Фомы Кемпийского, Т.Карлейля и др.

На философско-религиозное мировоззрение Победоносцева оказали влияние идеи Платона, Т.Карлейля, Гёте, представителей Восточной патристики. В его собственной философии существенную роль играла идея «органицизма», целостной органичности природного и социально-исторического бытия. «Жизнь», по Победоносцеву, имеет цель «в себе самой», любое «насилие» над ней, любые попытки ее «переустройства» опасны и теоретически несостоятельны.

Источником российского радикализма и нигилизма Победоносцев считал западные теории, веру в безграничные возможности человека, провоцирующую эгоизм и безудержный рост «искусственно образовавшихся потребностей». Победоносцев был принципиальным противником демократизации общественной жизни, парламентаризма и убежденным сторонником аристократического начала: «Ясность сознания доступна лишь немногим умам… а масса, как всегда и повсюду, состояла и состоит из толпы.., и ее представления по необходимости будут вульгарные».

Демократической идее, считал Победоносцев, должна быть противопоставлена верность традиции, программа предельно осторожных, консервативных реформ, принцип монархии. Самое же главное заключается в том, что жизнь во всем ее многообразии и полноте не должна приноситься в жертву «отвлеченным формулам логического мышления», какими бы убедительными и изощренными они ни были.

Русский государственный деятель, ученый-правовед, обер-прокурор Святейшего Синода (1880-1905).

Константин Петрович Победоносцев родился 21 мая (2 июня) 1827 года в семье профессора Московского университета Петра Васильевича Победоносцева (1771-1843).

К. П. Победоносцев получил домашнее образование, в 1841-1846 годах учился в Императорском училище правоведения в . По окончании училища служил в различных департаментах Сената.

В 1859 году К. П. Победоносцев защитил магистерскую диссертацию «К реформе гражданского судопроизводства» и в 1860 году и стал профессором Московского университета по кафедре гражданского права.

В 1862-1865 годах К. П. Победоносцев преподавал в Московском университете. В эти годы им был написан «Курс гражданского права», выдержавший пять изданий. К. П. Победоносцев также состоял членом комиссий, готовивших проекты документов для судебной реформы, выступал в печати как либеральный публицист.

С конца 1861 года К. П. Победоносцев был приглашен преподавать законоведение цесаревичу Николаю Александровичу (старшему сыну императора ), великим князьям Александру Александровичу (будущему императору ) и Владимиру Александровичу. В 1863 году он сопровождал цесаревича в ознакомительной поездке по

В 1865 году К. П. Победоносцев оставил профессорскую должность и переехал в Санкт-Петербург, где посвятил себя государственной службе. В 1865 году он был и был назначен консультантом Министерства юстиции, в 1868 стал сенатором, в 1872 - членом Государственного совета.

В апреле 1880 года К. П. Победоносцев был назначен обер-прокурором Святейшего Синода, а в октябре того же года - членом Комитета министров, что явилось беспрецедентным формальным повышением статуса обер-прокурорской должности.

Реалии пореформенной России и в особенности - убийство народовольцами Александра II в марте 1881 года заставили К. П. Победоносцева отказаться от прежних либеральных воззрений и перейти на консервативно-охранительные позиции. С воцарением Александра III его влияние на политические дела резко возросло. Он стал автором императорского манифеста 29 апреля (11 мая) 1881 года - программного документа нового царствования, получившего в историографии название «манифеста о незыблемости самодержавия».

В своих публицистических работах К. П. Победоносцев утверждал ложность идей парламентаризма, свободы печати, демократии. Он видел в православии консолидирующее национальное начало, органически слитое с самодержавно-монархическим государством, в укреплении которого заключался для него высший смысл общественной деятельности. Этот комплекс идей был в значительной степени привит К. П. Победоносцевым наследнику престола цесаревичу Николаю Александровичу, будущему императору .

За многолетнюю государственную службу К. П. Победоносцев был удостоен орденов Святого Александра Невского (1883), алмазных знаков к нему (1888), Святого Владимира 1-й степени (1896), Святого Андрея Первозванного (1898).

С началом царствования Николая II влияние К. П. Победоносцева на политику правительства стало ослабевать. Вызванное беспрецедентным революционным подъемом подписание Николаем II манифеста 17 октября 1905 года, вводившего в стране основные буржуазные свободы, означало окончательный крах его идейно-политической линии. В октябре 1905 года К. П. Победоносцев ушел в отставку с постов обер-прокурора Святейшего Синода и члена Комитета министров, оставшись членом Государственного совета, статс-секретарем и сенатором.

К. П. Победоносцев скончался 10 (23) марта 1907 года. Он был похоронен у алтаря церкви Свято-Владимирской церковно-учительской школы в Санкт-Петербурге.

10/23 марта 2007 года исполняется 100 лет со дня кончины великого государственного деятеля Константина Петровича Победоносцева. В течение четверти века он был ближайшим советником двух Российских императоров - Александра III и св. Николая II, оказывая руководящее влияние на направление российской политики, которое в публике не оставалось незамеченным и даже, по словам самого К.П. Победоносцева, преувеличивалось. "Существует, - писал он, - закоренелое мнение, что в России при самодержавной власти есть непременно тот или другой - один человек всесильный, который всем распоряжается и от которого все зависит. И вот этим человеком все и всюду стали считать меня и доныне считают, человека, всегда уклоняющегося от всякого исключительного присвоения себе какой-либо власти". Обладая разносторонними знаниями, отличаясь острым, трезвым, наблюдательным умом, он по любому вопросу государственной политики мог сформулировать продуманное, веское суждение, исходя из заботы о высших интересах отечества.

К.П. Победоносцев был не только высокопоставленным сановником - членом Государственного Совета и обер-прокурором Святейшего Синода, но и, что редко соединяется в одной личности, выдающимся ученым - крупным специалистом в области гражданского права и - что выставляет его личность еще более масштабной и многогранной - мыслителем, стоящим в этом отношении в одном ряду с Данилевским, Леонтьевым, Тихомировым, которые по-разному сближались с ним своими историософскими взглядами. Но он, будучи государственным деятелем высокого ранга, отличался от своих единомышленников особой ответственностью за каждое написанное им слово и потому взвешенностью, обоснованностью и прагматизмом как своих теоретических построений, так и высказываний по частным вопросам церковной, государственной, общественной и даже литературной жизни. Ко всему прочему К.П. Победоносцев был проницательным и талантливым литературным критиком. За столетие до Победоносцева Екатерина II писала своему знаменитому корреспонденту Дидро, что правители, в отличие от писателей, которые пишут пером по бесчувственной бумаге, наносят свои письмена кнутом по живой человеческой коже и поэтому не могут быть столь легкомысленны, как писатели, в своих деяниях. Так вот, Победоносцев, советник царей, помнил о высокой ответственности за всякое написанное им слово и не позволял себе, высказываясь на темы, затрагивавшие государственную и церковную жизнь, сопряженные с жизнью миллионов людей, позволять себе литературные вольности и остроумные парадоксы, мастером которых был, например, К. Леонтьев.

К.П. Победоносцев родился в 1827 году в семье профессора словесности Московского университета, который был сыном священника в Звенигородском уезде. Как характеризовал свою семью сам Константин Петрович в письме императору Николаю II, у его отца "было 11 человек детей... Воспитан в семье благочестивой, преданной царю и отечеству, трудолюбивой". Образование он получил в Петербурге, в Училище правоведения, которое окончил в 1846 году, после чего возвратился в Москву, поступив на службу в сенатский департамент. В 1850-1860-е годы состоял профессором юридического факультета Московского университета, преподавал гражданское право, писал научные монографии и статьи - специальной областью его исследований было межевое право. Университетские занятия он соединял со службой в сенатском ведомстве.

Имея репутацию превосходного знатока юридической науки и блестящего лектора, в 1861 году он был приглашен во дворец для преподавания права наследнику цесаревичу Николаю Александровичу. По завершении курса преподавания наследнику Победоносцев возвратился в Москву к своим прежним занятиям, но после ранней кончины Николая Александровича новый наследник Александр Александрович пожелал, чтобы Победоносцев преподал юридические науки и ему. Приняв это предложение, Победоносцев в 1866 году окончательно переселился в Петербург, где ему пришлось преподавать не только наследнику Александру Александровичу, но и другим великим князьям - его братьям Владимиру и Сергею, Николаю Константиновичу, а также супруге наследника Марии Федоровне. Впоследствии Победоносцев преподавал право будущему императору Николаю II в бытность его наследником престола. Император Александр II, оценив знания, способности, замечательные деловые качества и, главное, преданность наставника своих детей престолу, назначил его членом Государственного Совета.

В 1880 году состоялось назначение Победоносцева на должность обер-прокурора Святейшего Синода. Он занимал ее до октября 1905 года. Через два дня после издания знаменитого императорского манифеста о гражданских свободах и созыве законодательной палаты - Государственной Думы К. П. Победоносцев, не одобривший этого шага, вышел в отставку. Два года спустя он скончался.

К Победоносцеву с глубоким уважением относились императоры Александр III и Николай II, его высоко ценил К. Леонтьев, с ним поддерживал дружеские отношения И.С. Аксаков. Характеризуя новую атмосферу в обществе после воцарения Александра III, крупный церковный ученый и автор замечательных мемуаров архиепископ Никанор (Бровкович) писал: "Это что-то новое, новое веяние, какое-то возрождение русского духа, религиозного духа. Надолго ли, не знаю... Чувствовалось, что это новое веяние - нового царствования, что во всем этом... веет дух К.П. Победоносцева".

Но недоброжелателей у Победоносцева было все-таки больше, чем почитателей, в особенности если судить об этом по литературным оценкам его деятельности. Хрестоматийной поэтической квинтэссенцией восприятия обществом его места, его роли в истории России рубежа столетий стали строчки из поэмы А. Блока "Возмездие":

В те годы дальние, глухие
В сердцах царили сон и мгла:
Победоносцев над Россией
Простер совиные крыла.
И не было ни дня, ни ночи,
А только тень огромных крыл,
Он дивным кругом очертил
Россию, заглянув ей в очи
Стеклянным взором колдуна.

Сова - символ мудрости у древних, но Блок, находясь в плену расхожих предубеждений, вложил в этот образ и нечто иное, видимо, верно передав восприятие Победоносцева русским обществом, уже тогда готовым устремиться с крутизны в пучину "мирового пожара". Победоносцев имел устойчивую репутацию монархиста и клерикала, реакционера и обскуранта, шовиниста и зубра-крепостника. И все эти характеристики - за вычетом его несомненного монархизма или, лучше сказать, его верности царю, верности присяге, - совершенно неосновательны.

К.П. Победоносцев, которого современное ему либерально и радикально ориентированное общество клеймило как обскуранта, сделал для распространения грамотности в народе, вероятно, больше, чем кто-либо другой не только из числа его современников, но и вообще за всю историю Российской империи. Благодаря его инициативе, его заботам, его покровительству, в России повсеместно стали открываться церковно-приходские школы. К учению в них вовлечены были миллионы крестьянских детей, и начатки знаний они получали в этих школах под опекой православных пастырей. Числом учащихся приходские школы значительно опережали земские. "Для блага народного необходимо, - писал Победоносцев, - чтобы повсюду... около приходской церкви была первоначальная школа грамотности, в неразрывной связи с учением закона Божия и церковного пения, облагораживающего всякую простую душу. Православный русский человек мечтает о том времени, когда вся Россия по приходам покроется сетью таких школ, когда каждый приход будет считать такую школу своею и заботиться о ней посредством приходского попечительства". И он добился поразительных успехов в создании системы приходского начального образования. До его обер-прокурорства грамотные крестьяне в России были в ничтожном числе, а в результате деятельности приходских школ в начале ХХ века уже четверть населения умела читать и писать, а в младшем поколении грамотные составляли большинство.

Можно по-разному относиться к тому, что Победоносцев не считал нужным, чтобы выпускники приходских школ получали подготовку, достаточную для поступления в среднее учебное заведение. Но здравый смысл присутствовал, несомненно, и в этой черте его образовательной политики. Он не хотел наводнять общество полуобразованным элементом, не видел нужды в том, чтобы брешь между людьми высшего образования и высшей культуры, с одной стороны, и народом, для которого, как он считал, достаточно элементарной грамотности, умения читать самые необходимые ему душеполезные книги, заполнить недоучками, легко заражающимися нигилизмом, падкими на сомнительные новые идеи, которые они при этом плохо понимают, предельно вульгаризируя их. Во всяком случае, не по вине Победоносцева умножившийся в канун российской катастрофы полуобразованный элемент внес свой вклад в саму эту катастрофу, наложил свою характерную печать на позднейший ход российской истории.

Бережно опекая церковно-приходские школы, Победоносцев выделял среди занятых в них учителей педагогов с незаурядным талантом и подвижническим отношением к делу, которое они избрали. В письме Александру III он просил государя оказать материальную помощь С. Рачинскому, "который, оставив профессорство в Московском университете, уехал на житье в свое имение... и живет там безвыездно вот уже более 14 лет, работая с утра до ночи для пользы народной. Он вдохнул совсем новую жизнь в целое поколение крестьян, сидевших во тьме кромешной... основал и ведет с помощью четырех священников пять народных школ, которые представляют теперь образец для всей земли".

И в этом письме, и в других его письмах императору, во многих его статьях, во всей его государственной деятельности обнаруживается с очевидностью, что совершенно несправедливо его недруги видели в нем защитника интересов дворянского сословия. И действительно, его главная забота была о русском крестьянине, о том, чтобы научить его грамоте, вызволить его из кабацкого плена, улучшить его материальное положение. А главное - о том, чтобы крестьяне и впредь оставались в спасительной ограде Православной Церкви, из которой их пытались извлечь безумные, на взгляд Победоносцева, студенты и курсистки, назвавшие себя народниками.

И поэтому его собственные политические воззрения протоиерей Георгий Флоровский метко охарактеризовал как консервативное народничество. Победоносцев верил в прочность патриархального народного быта, в стихийную мудрость простого народа. "Народ чует душой", - любил повторять он. И в своих религиозных воззрениях он, человек высокой культуры и разносторонней эрудиции, пытался отождествиться с простым народом. По его словам, он любил "исчезать со своим "я" в этой массе молящегося народа Народ не понимает решительно ничего ни в словах службы церковной, ни даже в "Отче наш", но это неважно, ибо истина постигается не разумом, не верою, и самые драгоценные понятия... находятся в самой глубине воли и в полумраке".

Что же касается отношения Победоносцева к высшему сословию, то положительно можно сказать лишь одно: в качестве землевладельцев он действительно предпочитал видеть дворян, а не толстосумов из тех, кого его мировоззренческий антипод и при этом сам, в отличие от Победоносцева, принадлежавший к старинному знатному роду М.Е. Салтыков-Щедрин называл "чумазыми". "Хотя ни от кого, - писал Победоносцев, - нельзя ожидать совершенства и безусловной добродетели, дворянство, по историческому своему положению, более чем всякое иное сословие привыкло, с одной стороны, служить, а с другой стороны - начальствовать. Вот почему дворянин помещик всегда благонадежнее, нежели купец помещик, и в народе будет иметь больше доверия, а о купце знают, что он прежде всего имеет в виду свой барыш в хозяйстве. Вот почему в настоящем нашем положении в высшей степени важно, чтобы дворяне землевладельцы стремились как можно более жить в своих имениях внутри России, а не скоплялись в столицах".

Репутацию шовиниста Победоносцеву создавали поляки - российские поляки, отстаивавшие привилегии католических помещиков на православном Западе России, который ныне называют Украиной и Белоруссией, и остзейцы лютеранского исповедания, господствовавшие в Эстляндии, Лифляндии и Курляндии, энергично и до Победоносцева небезуспешно противившиеся тяготению значительной части подвластных им местных эстонских и латышских крестьян к Православию, в котором они находили утешение, потому что лютеранство с нескрываемой прямолинейностью проявляло себя в Прибалтике как религия господствующего немецкого элемента, а принадлежность к ней туземцев воспринималась этим элементом как знак их покорности своим помещикам и настоящим господам этого края.

Между тем издавна многие латыши и эстонцы, даже оставаясь лютеранами, ходили на богомолье в Псково-Печерский монастырь и постепенно исполнялись убеждения в истине Православия. Еще в 1840-х годах более 100 тысяч латышей и эстонцев обратились в Православие. Остзейские бароны встревожились этим, опасаясь, что укрепление Православия в Прибалтике подорвет их господство. Опираясь на поддержку высших правительственных чиновников - Бенкендорфа, Остен-Сакена, Дубельта, немецкая партия при императорском дворе, сломив сопротивление обер-прокурора графа Протасова, добилась от Святейшего Синода распоряжения о том, чтобы при принятии лютеран в Православие соблюдалась "сугубая осторожность и постепенность". В результате стали происходить события, казалось бы, невозможные в православном государстве: немецкая полиция в Риге оружием разгоняла людей от архиерейского дома, за одну попытку приблизиться к этому дому их избивали плетьми и бросали в тюрьмы.

Новая волна массовых присоединений среди эстонцев и латышей поднялась в 1880-е годы, и на этот раз обер-прокурор К.П. Победоносцев твердо держал удар со стороны той же самой остзейской партии, которая и в его время оставалась влиятельной, присутствуя даже в кабинете министров. И лютеране стали тогда жаловаться всему миру на религиозное гонение. В 1886 году Победоносцеву из Швейцарии было прислано письмо от Евангелического союза с обвинением в гонениях на лютеран и с требованием прекратить их. На это письмо последовал ответ, в котором обер-прокурор справедливо утверждал, что жалобы остзейских лютеран происходят из вполне мирских стремлений удержать господство над местным населением Прибалтики.

Комментируя эту переписку в письме Александру III, Победоносцев писал: "По поводу нынешнего движения к Православию в Прибалтийском крае и принимаемых новых мер заграничные немецкие газеты наполняются невообразимыми сплетнями и клеветами... Известно, что нет такой лжи, которой бы не поверили иностранцы, когда она рассказывается о России. К сожалению, и из русских, особливо из числа знатных здешних дам, с иностранного голоса тоже верят всяким нелепостям". В этом отношении, надо признать, и на Западе, и в России мало что изменилось за прошедшие с тех пор более сотни лет; никуда не исчезли и "легковерные" дамы, особенно в журналистской среде, вот только знатными их если и можно назвать, то с особым оттенком этого слова, уместным по отношению к журналистике.

Что же касается клерикализма, который также приписывался Победоносцеву, то в России его никогда не было, да и быть не могло. Это все-таки явление, которое естественным образом произрастало лишь на почве католицизма. Его тем более не существовало у нас в синодальную эпоху, хотя в XVIII веке российское правительство всерьез опасалось этого призрака - отсюда и расправа Екатерины Великой над священномучеником митрополитом Арсением (Мацеевичем). Победоносцев был верным сыном Православной Церкви, по должности обер-прокурора он постоянно имел дело с Церковью, но направление его деятельности в этом ведомстве, соответствовавшее его убеждениям, было прямо противоположным тому, какое принято называть клерикальным. В этом он скорее разделял предрассудки российского правительства, сложившиеся в петровскую эпоху и продержавшиеся до последнего царствования.

К.П. Победоносцев не только не допускал и мысли о самостоятельном участии церковной иерархии в делах государственного правления (в чем, собственно, и заключается клерикализм), но, как он считал, даже в делах церковных епископат должен состоять под опекой государственной власти. Он был исполнен глубокого недоверия к способности российского епископата самостоятельно, без государственной опеки, решать церковные дела: "Опыт (правда, невеселый) и наблюдение удостоверяют меня в том, что наша церковная иерархия нуждается в мирянине и ищет себе опоры вне круга церковного управления... Вообще у нас в России невозможно ни в какой сфере деятельности успокоиться на том, что все и сорганизуется и пойдет само собою; всюду надо хозяина".

Меткая и проницательная критика воззрений Победоносцева содержится в обращенном к нему письме его друга И.С. Аксакова, написанном в 1882 году: "Если бы в те времена спросили тебя: созывать ли Вселенские соборы, которые мы признаем теперь святыми, ты представил бы столько основательных критических резонов против их созыва, что они бы, пожалуй, и не состоялись... Твоя душа слишком болезненно чувствительна ко всему ложному, нечистому, и потому ты стал отрицательно относиться ко всему живому, усматривая в нем примесь нечистоты и фальши".

Победоносцев высказывался против созыва Поместного собора, потому что и в церковном соборе усматривал опасность соскальзывания в пагубную по его убеждениям демократию. Премьер-министр С.Ю. Витте в марте 1905 года подал императору составленную неизвестным автором пространную записку "О современном положении Православной Церкви", в которой резкой критике подвергались бюрократизм синодального правления и засилье обер-прокурорской власти. В "Записке" была выдвинута мысль о созыве собора и восстановлении патриаршества. Болезненно задетый этим документом, К.П. Победоносцев выступил с "Соображениями по вопросам о желательных преобразованиях в постановке у нас Православной Церкви", в которых категорически отвергал целесообразность восстановления патриаршества. Патриаршества, как это явствует из его переписки с императором Николаем II, Победоносцев опасался потому, что видел в этом институте угрозу умаления неограниченного самодержавия, которое он считал единственно приемлемой формой правления в России.

Последовательный апологет самодержавия, Победоносцев, однако, не был реакционером, если этот термин употреблять не просто как бранное клеймо, а как обозначение политического направления, ориентированного на реставрацию прежних порядков. В этом смысле с гораздо большим основанием можно считать реакционерами славянофилов и почвенников, общим местом в исторической концепции которых было критическое отношение к петровским реформам и идеализация допетровской старины. Победоносцев же как раз, наоборот, был апологетом петровских реформ, убежденным охранителем основных начал государственного строя, созданного Петром Великим, с его абсолютизмом образца протестантских германских государств Вестфальской эпохи, не ограниченным, как это было в допетровскую эпоху, ни самостоятельностью Церкви с ее освященными соборами и ее патриархом, ни Земскими соборами, подобными западноевропейским средневековым парламентам.

В то же время, по контрасту с петровской идеологией европеизации России, которой русское правительство придерживалось в течение почти двух столетий, К.П. Победоносцев к современной ему западной цивилизации (но не к Европе эпохи абсолютизма) относился с нескрываемым отвращением. В европейском либерализме он видел последнюю ступень перед тотальной катастрофой и в своей политике вдохновлялся надеждой удержать Россию от повторения пагубных тупиков западного пути. Во взглядах И.С. Аксакова, как и его единомышленников - славянофилов, или Ф.М. Достоевского была смесь идей реакционных и либеральных, а для характеристики политической позиции Победоносцева единственно уместным будет обозначение ее как консервативной. Он был именно и прежде всего консерватором - носителем охранительных идей, опасавшимся рискованных перемен.

Наивный консерватизм рождается из некритично благодушного восприятия современного положения дел, из склонности видеть жизнь сквозь розовые очки. Но Победоносцев в своей охранительной, консервативной политике не опирался на прекраснодушные иллюзии. В статье с характерным названием "Болезни нашего времени" он набрасывает нерадостные картинки современного ему отечественного быта: "Вот больница, в которую боится идти народ, потому что там холод, голод, беспорядок и равнодушие своекорыстного управления... вот улица, по которой пройти нельзя без ужаса и омерзения от нечистот, заражающих воздух, и от скопления домов разврата и пьянства, вот присутственное место, призванное к важнейшему государственному отправлению, в котором водворился хаос неурядицы и неправды... Велик этот свиток, и сколько в нем написано у нас рыданий, и жалости, и горя". Победоносцев не сомневался в том, что Россия "нуждается" в "бездне улучшений".

Вот только в каких улучшениях? Некоторые из его современников находили, что улучшение можно осуществить лишь самым радикальным способом - взорвать старый мир и на его развалинах выстроить новый, подобный дворцу из хрусталя и алюминия. И Победоносцев с горечью наблюдал, что эта дешевая и несбыточная утопия (это сказано не о крупноблочном строительстве, которое процветает) вкупе с вполне реальной перспективой всероссийской пугачевщины пьянит и кружит головы едва ли не большей половине российского студенчества. А люди более солидных лет и более сдержанных порывов надежду на улучшения связывали с введением конституции, представительной демократии, парламентаризма, который Победоносцев назвал "великой ложью нашего времени". "По теории парламентаризма, - писал он, - должно господствовать разумное большинство, на практике господствует пять-шесть предводителей партий... по теории, убеждение утверждается ясными доводами во время парламентских дебатов, на практике... оно направляется волею предводителей и соображениями личного интереса. По теории, народные представители имеют в виду единственно народное благо, на практике - они, под предлогом народного блага и на счет его, имеют в виду преимущественно личное благо свое и друзей своих. По теории, они должны быть из лучших... граждан, на практике - это наиболее честолюбивые и нахальные граждане". Такие заключения Победоносцев сделал из наблюдений над политической жизнью страны, ставшей родиной парламентаризма. В нашем отечестве после водворения в нем парламентаризма те же самые качества парламента и парламентариев проступают с особенно выпуклой, если не сказать художественной выразительностью. Победоносцев уже тогда предвидел подобную перспективу - в противном случае незачем было бы и предостерегать. За его консерватизмом скрывалась большая тревога с почти апокалиптическими тонами. "Россию надо подморозить, - говорил он, чтобы она не протухла".

Конечно, его охранительство, его консерватизм легко назвать нетворческой реакцией на угрозы, нависшие над Россией на исходе XIX столетия. Но два вида "творческих" реакций - введение парламентаризма и пускание поезда российской государственности под откос - Россия уже испытала на себе и... выжила. Забота Победоносцева была о том, чтобы избежать того, что оказалось неизбежным. И не является ли способ лечения российских болезней, какой виделся ему единственно приемлемым, в действительности наиболее надежным и даже творческим по существу, если творчеством называть не революционное разрушение и не блеск фейерверка трескучих фраз, а самоотверженное служение по заветам Евангелия?! "Властное звание, - писал К.П. Победоносцев, - соблазнительно для людского тщеславия, с ним соединяется представление о почете, о льготном положении, о праве раздавать честь и создавать из ничего иные власти. Но каково бы ни было людское представление, нравственное начало власти одно, непреложное: "Кто хочет быть первым, тот должен быть всем слугой"".

http://www.pravoslavie.ru/jurnal/070323091548

(1827 - 1907)

Александр Репников, Москва

Это был человек, переживший свое время, сила работ заключалась именно в критике, а не в творчестве...

К.П. Победоносцев родился 21 мая 1827 г. в Москве. Его отец был профессором российской словестности в Московском университете, а дед приходским священником, служившим сначала в Звенигородском уезде, а потом в Москве. Семья Победоносцева была глубоко религиозной и это, по мнению американского исследователя Роберта Бирнса оказало сильное влияние на формирование охранительных взглядов будущего обер-прокурора 1. В 1846 г. Победоносцев окончил училище правоведения и был определен на службу в 8-ой департамент Сен ата в Москве. К 1862 г. он стал статским советником, обер-прокурором 8-ого департамента. Одновременно Победоносцев активно изучал источники по истории русского гражданского права, выступал с публикациями по этой теме и читал лекции в Московском университете.

Приглашение преподавать право наследнику, великому князю Николаю Александровичу, а после его смерти - великому князю Александру Александровичу, способствовало приближению Победоносцева к царской семье. Покинув Москву, он переехал в Петербург, где его карьера получила дальнейшее развитие. В 1868 г. он стал сенатором, в 1872- членом Государственного совета, а с 1880 по 1905 г. занимал должность обер-прокурора Святейшего Синода.

Занимая высокое положение Победоносцев, однако, ощущал себя чужим в атмосфере столичной жизни, что в немалой степени было связано с психологическими особенностями присущими его характеру. Покинутая им Москва, постепенно становилась в его глазах олицетворением патриархальности и стабильного течения жизни. Эта тема нашла свое отражение в письмах Победоносцева к Е.Ф. Тютчевой, дочери поэта, которая жила преимущественно в Москве. Ее родная сестра А.Ф. Аксакова была замужем за И.С. Аксаковым и Тютчева пользовалась известностью в славянофильских кругах. Доверяя ей свои мысли, Победоносцев писал 12 февраля 1868 г. из Петербурга: «Чем я занимаюсь здесь официально, в этом и себе самому не умею хорошенько дать отчета. Веры нет у меня в то дело, которое обязан здесь делать, и оттого положение мое тяготит меня… Петербург не люблю я по-прежнему - душно в здешнем воздухе, очень душно: до того, кажется, все измельчало здесь - и дела, и люди, и манеры, и формы общежития. Оглядываюсь на Москву - и не поверите, с какой тоскою, - все еще не могу привыкнуть к мысли о том, что старое гнездо мое опустело… не знаю, когда… самому придется увидеть Москву белокаменную - люблю ее всею душою» 2. Он жаловался Е.Ф. Тютчевой, что живет в Петербурге, как «в чужом городе», как «в гостинице». «О, как тяжел зимою Петербург, каким ощущением пустой, бессмысленной пр израчности наполняет он душу… нигде тщета жизни так явственно не ощущается и не гложет так сильно истомленную душу» - писал он 3.

Данную ему власть Победоносцев считал тяжелым бременем. Он последовательно проводил в жизнь мысль, высказанную им в личных записях от 21 ноября 1860 г.: «… в мире христианском всякая власть есть служение...» 4. При этом он не только расценивал собственную деятельность как служение, но и неоднократно внушал эту идею в письмах к наследнику Александру Александровичу. Самодержавн ая власть - это огромная личная ответственность монарха перед Богом. Это не «упоение» своим положением, а жертва, приносимая во имя отечества. Стремясь подготовить наследника к «служению», Победоносцев писал ему 12 октября 1876 г.: «Вся тайна русского порядка и преуспеяние - наверху, в лице верховной власти… Где вы себя распустите, там распустится и вся земля. Ваш труд всех подвинет на дело, ваше послабление и роскошь зальет всю землю послаблением и роскошью - вот что значит тот союз с землею, в котором вы родились и та власть, которая вам суждена от бога» 5. Аналогичные рассуждения содержатся и в обращении Победоносцева к великому князю Сергею Александровичу в день его совершеннолетия: «Где всякий из граждан, частных людей, не стесняет себя, как частный ч еловек, там Вы обязаны себя ограничивать, потому что миллионы смотрят на Вас как на Великого Князя, и со всяким словом и делом Вашим связаны честь, достоинство и нравственная сила Императорского Дома» 6.

В своей фундаментальной работе «Победоносцев. Его жизнь и мысли» американский исследователь Роберт Бирнс подчеркивал, что у обер-прокурора отсутствовал «вкус к власти». Действительно, Победоносцев не был светским человеком, его очень смущала роскошь дворцовых приемов. В своих статьях он зло клеймил великолепные «чертоги», где «разряженные дамы рассказывают друг другу про любовные игры свои». Он даже предлагал Е.Ф.Тютчевой начать среди светских дам движение против роскоши в одежде. После вступления Александра III на престол Победоносцев признавался ему, что был бы счастлив никогда не покидать Москвы. Видимо не случайно, после убийства Александра II он предложил объявить Петербург «на военном положении» и, покинув это «проклятое место» укрыться в Москве. Победоносцев всегда отзывался о Москве в теплых тонах. В письме к Александру III, написанном в 1887 г., он подчеркивал, что религиозный подъем и толпы верующих напрямую связаны с Москвой. Противопоставление «патриархальной» Москвы и «космополитического» Петербурга сближало Победоносцева не только со славянофилами, но и с Ф.М. Достоевским, в произведениях которого можно встретить аналогичные мотивы. Вполне закономерно, что книга, вобравшая в себя основные религиозно-политические взгляды Победоносцева, была названа им «Московский сборник».

Характерно, что в мировоззрении Победоносцева негативное отношение к «свету» сочеталось с критикой интеллигенции. В письмах Е.Ф. Тютчевой он сравнивал Петербург с большим рынком, где бессмысленно суетится толпа людей, «умеющих только кричать и пустословить». Среди этих людей он видел только карьеристов и чиновников - подхалимов, постоянно сетуя на отсутствие служителей идеи, бескорыстно преданных самодержавию. Откровенное неприятие интеллигенции встречается в письме Победоносцева от 15 февраля 1880 г. С.А. Рачинскому: «Самые злодеи… суть не что иное, как крайнее искажение того же обезьянского образа, который приняла в последние годы вся наша интеллигенция. После этого - какого же ждать разума и какой воли от этой самой интеллигенции» 7.

В свою очередь, всегда пессимистичный и одетый в черное Победоносцев заработал от высшего света кличку «попович». Над ним подсмеивались, про него сочиняли эпиграммы и анекдоты. 8 апреля 1902 г. Победоносцев писал Николаю II о своей карьере: «Я стал известен в правящих кругах, обо мне стали говорить и придавать моей деятельности преувеличенное значение. Я попал, без всякой вины своей, в атмосферу лжи, клеветы, слухов и сплетен. О, как блажен человек, не знающий всего этого и живущий тихо, никем не знаемый на своем деле!» 8.

В качестве образца Победоносцев противопоставлял «свету» и образованной интеллигенции «простой» и «темный» народ, видя в нем опору существующего миропорядка. Источник смуты Победоносцев видел в интеллигенции и бюрократии, которые были склонны конструировать модели развития России на основе западных образцов. При этом либералы были для него более злейшими врагами, чем революционеры. 14 декабря 1879 г. он писал наследнику: «Повсюду в народе зреет такая мысль: лучше уж революция русская и безобразная смута, нежели конституция. Первую еще можно побороть вскоре и водворить порядок в земле; последняя есть яд для всего организма, разъедающий его постоянною ложью, которой русская душа не принимает» 9.

В период царствования Александра III Победоносцев взвалил на себя непосильное бремя власти. Письма, обращенные к самодержцу, и особенно доверительные письма к друзьям полны постоянных сетований Победоносцева на усталость, безысходность, какую-то тягостность его бытия. Этот человек, обладавший скептическим умом, стремился все регламентировать, за всем уследить, все «пропустить» через себя, взяв под личный контроль решение множества вопросов государственного управления. Но при этом все его действия оказывались малоэффективными. Осознавая это, Победоносцев пессимистично утверждал, что «никакая страна в мире не в состоянии была избежать коренного переворота, что, вероятно, и нас ожидает подобная же участь и что революционный ураган очистит атмосферу» 10. Встретившись в 1903 г. с Д.С. Мережковским по поводу закрытия Религиозно-философских собраний Победоносцев произнес фразу, которая, по сути, отразила в себе весь строй его мыслей: «Да знаете ли вы, что такое Россия? Ледяная пустыня, а по ней ходит лихой человек» 11.

Конец политической карьеры Победоносцева был связан с революцией 1905 г., когда он потерял должность обер-прокурора Святейшего Синода. Его настроение в этот период хорошо видно из письма к С.Д. Шереметеву. За четыре месяца до смерти, 3 ноября 1906 г., словно подводя итоги своей жизни, Победоносцев писал ему: «Тяжко сидеть на развалинах прошедшего и присутствовать при ломке всего того, что не успели еще повалить...» 12. Исследователи, затрагивавшие последний период жизни Победоносцева, отмечали известную трагичность ситуации - для государственного деятеля вдвойне трудно видеть, как рушит ся то, чему он посвятил свою жизнь. Победоносцеву было суждено в буквальном смысле услышать «музыку революции», когда революционно настроенные колонны проходили мимо его дома. Не случайно его последняя работа была посвящена переводу Нового Завета. Можно предположить, что, обратившись к Новому Завету, Победоносцев попытался опереться на что-то вечное и неизменное. Это было особенно важно для него в свете исполнения собственных предсказаний о «революционном урагане».

10 марта 1907 г. на восьмидесятом году жизни К.П.Победоносцев скончался. Это был человек, переживший свое время, сила работ заключалась именно в критике, а не в творчестве. По словам С.Ю. Витте, сам Александр III отзывался о Победоносцеве: «… отличный критик, но сам никогда ничего создать не может» 13. М.О. Меньшиков, характеризуя Победоносцева, писал: «Все хорошее, положительное оставалось у него безжизненным. Раз вылилось на бумагу, он бросал вопрос, считал поконченным. Между тем отрицательные - я хотел бы сказать: разрушительные - его идеи зас тавляли его действовать… В качестве критика-разрушителя он беспощаден» 14. Генерал от инфантерии Н.А. Епанчин замечал по поводу «Московского сборника»: «Все положительное, что там изложено, бледнее отрицательного; положительное изложено в виде принимаемы х на веру аксиом и является наглядным доказательством большей силы автора в анализе и в отрицании, нежели в синтезе и творческой работе» 15. Схожие оценки мировоззрения Победоносцева встречались и впоследствии. Так, историк Б.Б. Глинский писал о том, что обер-прокурор «явил собою в высшей степени своеобразный тип русского ученого государственного мужа, необычайно сильного своим анализом и скепсисом и слабого, как творца жизни и форм этой жизни» 16. Победоносцевская боязнь открытого обсуждения проблем и пу тей их решений, в сочетании с его «скептическим умом» приводила к тому, что положительные и созидательные теории выглядели в его работах невзрачными и нежизнеспособными на фоне описания нигилистических и разрушительных концепций.

Список литературы

1 ByrnesR. Pobedonostsev. His life and thought. Bloomington, London. 1968. P.15.

2 «… Пишу я только для вас...». Письма К.П. Победоносцева к сестрам Тютчевым // Новый мир. № 3. 1994. С.209.

3 Там же. С.213.

4 Победоносцев К.П. Сочинения. СПб., 1996. С.223.

5 Письма Победоносцева к Александру III. Т. 1. М., 1925. С.53-54.

6 Победоносцев К.П. Сочинения. С.121.

7 Победоносцев К.П. в письмах к друзьям // Вопросы литературы. 1989. № 4. С.277.

8 Победоносцев К.П. Великая ложь нашего времени. М., 1993. С.626.

9 Письма Победоносцева к Александру III. Т.1. С.249.

10 Победоносцев К.П.: pro et contra. СПб., 1996. С.279.

11 Гиппиус З. Дмитрий Мережковский // Живые лица. Воспоминания. Тбилиси, 1991. Т.1. С.230-231.

12 «Мать мою, родимую Россию, уродуют». Письма К.П.Победоносцева С.Д.Шереметеву // Источник. № 6. 1996. С.27.

13 Витте С.Ю. Избранные воспоминания (1849 - 1911). М., 1991. С.246.

14 Меньшиков М.О. Выше свободы: Статьи о России. М., 1998. С.313.

15 Епанч ин Н.А. На службе трех императоров. Воспоминания. М., 1996. С.161.

16 Победоносцев К.П.: pro et contra. С.389.

Доклад

по Истории религиозной мысли

Тема: К.П. Победоносцев его жизнь и деятельность

Выполнил: воспитанник 5 пастырского класса

Курской Духовной Семинарии

г. Курск 2000 г.

К.П. Победоносцев.

Разительным примером предвзятого мнения служат распространенные суждения о весьма выдающемся русском государственном деятеле конца 19 и начала 20 века статс-секретаре Константине Петровиче Победоносцеве. Долгие десятилетия имя Константина Петровича Победоносцева было забыто или упоминалось с непременным эпитетом реакционер. Да, действительно Победоносцев придерживался консервативных взглядов, однако это вовсе не означало, как представлялось, будто бы он был противником просвещения и науки. Это был человек, в основе жизни и деятельности которого были Бог, Самодержавие и Отечество. Победоносцев сочетал свое высокое положение в государстве с деятельною любовью к России. «К его имени приковывалось внимание современников.., одни его ненавидели и проклинали, другие славословили, перед ним преклонялись и его благословляли: одни в нем видели ангела спасителя России, другие - ее злого гения. Безразлично к нему никто не относился. Он был определенным историческим знамением, которое рвали бури и непогоды, вокруг которого кипели страсть и борьба". Так писал «Исторический вестник», и трудно не согласиться с автором этой характеристики Б. Глинским. Действительно, одни перед Победоносцевым преклонялись, другие его проклинали, но все его современники считали его крупным государственным деятелем последних двух десятилетий прошлого века и начала нынешнего, о нем писали все, кто был или становился небезразличен к тогдашней политической и общественной жизни России. Он был для своего времени политическим паролем. Думается, крупных государственных деятелей земля рождает не чаще, чем крупных писателей или крупных философов, поэтому, наверное, пора отдать должное и такому крупному государственному деятелю России конца 19 – начала 20 века – Константину Петровичу Победоносцеву.

Сын профессора словесности Московского университета и внук священника Звенигородского уезда Константин Петрович Победоносцев родился в 1827 году в Москве. В семье было 11 человек детей, среди них Константин Петрович самый младший. Начальное образование получил дома, а в 1841 году поступил в Императорское училище правоведения в С.-Петербурге, которое и окончил в 1846 году. Переехал в Москву и служил в Москве в Сенате. Публикации которые он печатал в свободное время по истории гражданского права стали настолько известны, что Победоносцева пригласили читать лекции в Московском универсиете. Его метод обучения отличался простотой, ясностью, ученостью. Поэтому в 1861 году Победоносцев был приглашен графом Строгановым для преподавания юридических наук детям Александра 2 и великим князьям. В 1863 году сопровождал наследника цесаревича Николая Александровича в его путешествии по России, которое описал в книге: «Письма о путешествии наследника цесаревича по России от Петербурга до Крыма» (Спб,1864). Активно участвовал в подготовке судебной реформы 1864 года как публицист и член комиссии по выработке проекта судебных уставов. В 1865 году Победоносцев назначен членом консультации министерства юстиции, 1868 году сенатором, 1872 членом Государственного совета, 1880 году обер-прокурором святейшего синода. Добросовестный ученый, добросовестный чиновник, Победоносцев воспринял высокий государственный пост как крест, который христианину должно нести до конца. Состоял почетным членом университетов московского, петербургского, св. Владимира казанского и юрьевского, а также членом французской академии.

Отстаивая в начале 1860-х годов ряд либеральных принципов (гласность, отделение суда от администрации), Победоносцев в последующие годы склоняется к консервативным идеям. Победоносцев убежден, что Православная Самодержавная монархия неотрывно связана с самим бытием России. «Постигнув своим большим умом пользу монархического образа правления и исключительное значение для России исторически сложившегося самодержавия, Победоносцев с искренностью, силой и талантом исповедовал свои убеждения, никогда не страшась плыть против течения.»(Н.Д. Тальберг). Особое внимание К.П. Победоносцев уделял повышению общественной роли православной церкви (увеличение храмов и монастырей, численности духовенства, перевод клира на государственное жалование, поддержка движений церковных братств, создание сети церковных школ для народа и др.) Победоносцев был лучшим другом С.А.Рачинского, променявшего профессорскую кафедру в Москве на плодотворную просветительную работу среди крестьян родной Смоленской губернии. Всячески поддерживал он Н.И. Ильминского, скромного труженика, ученого миссионера, изучившего досконально магометанство и восточные языки и сумевшего проложить путь к душам, тянувшимся к Православию, простых татар казанского края, которых он поучал их на их разговорном языке, побуждая тем и других насадителей веры следовать своему примеру. Крепкая дружба связывала Победоносцева с Ф.М. Достоевским, часто посещавшим его в обер-прокурорском доме на Литейном проспекте и ценившим его отзывы о подготовленных к печати произведениях. Приходил он в трудные минуты на помощь П.И. Чайковскому, как старался помочь всем, в ком чувствовал истинный талант, направленный на служение добру, правде и пользе русского народа. Также близок по взглядам был и Леонтьев. Потому, читая современные энциклопедии, удивляешься тому, что они пишут, что якобы у Победоносцева, кроме Ф.М. Достоевского и друзей то не было. (Большая английская энциклопедия – Британника).

Политические и философские взгляды Победоносцева (неприятие индивидуализма и рационализма, критика заподноевропейской культуры и политических реформ, опора на православную веру русского народа и приверженность традициям) наиболее полно выражены в «Московском сборнике» (1-е издание. – 1896). Из ряда ученых трудов Победоносцева самым главным является «Курс гражданского права», изданный в 1868 г. и выдержавший несколько изданий. Победоносцеву принадлежит одна из первых монографий по крепостному праву. Известны также письма Победоносцева к цесаревичу, которые он писал после того как стал его опекуном. Первое его известное письмо к великому князю Александру Александровичу относится 22 ноября 1865 г. В них цесаревич советуется со своим наставником. В письмах к цесаревичу Победоносцев обращал его внимание на труды Мельникова-Печерского, на « Дневник писателя» Достоевского. В 1874 г. он прислал ему сборник «Складчина», изданный в пользу пострадавших от неурожая в Самарской губернии, в котором, кроме него, поместили статьи Гончаров, Тургенев, Достоевский, Некрасов, Майков и др.

Остро переживал Победоносцев события на Балканах, когда Сербия и Черногория выступили против Турции. Русские добровольцы, возглавляемые генералом Черняевым, помогали им. Турки все более одолевали противников. Начались их зверства в Болгарии. Победоносцев 18 сентября 1876 г. просит цесаревича помочь отправке сербской армии 300 тысяч старых ружей из резервного запаса военного ведомства. Волновала его наша недостаточная подготовленность к возможной войне с Турцией. (Об этом в письме 1876 г 12 октября к цесаревичу в Ливадию). Переживал он и события русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Победоносцева очень волновали неудачи на фронте, в чем он в длинном письме в действующую армию от 17 сентяьря 1877 г. обвинял начальствующих лиц. В письме от 20 сентября 1877 г. он высказывал недовольство министром внутренних дел А.Е. Тимашевым, преследовавший либеральный «Голос» А.А. Краевского за критические статьи по поводу военных действий. 24января 1778года Вера Засулич стреляла в градоначальника Трепова и тяжело ранила его. Это произошло потому что Трепов решил подтянуть дисциплину политических арестованных, так как тюремным начальством было допущенно полное ослабление дисциплины. Он сделал это, что вызвало большое возмущение арестованных, которое было прекращено, после чего прежние посабления постепенно исчезли. Веру Засулич судили, и присяжные заседатели вынесли ей оправдательный приговор, что было принято сочувственно обществом и даже некоторыми сановниками. Победоносцев, считавший, что Трепову пришлось исправлять то, что было испорчено попустительством тюремной власти, возмущен был решением присяжных заседателей и всей обстановкой суда. К вопросу о современном суде Победоносцев пишет в письме от 15 марта 1880 г.: « Вот еще листок «Варшавского дневника» с любопытною статьей г. Леонтьева, которую рекомендую вниманию Вашего Высочества. Радуюсь: в первый раз нашел человека, имевшего мужество сказать истинную правду о судах наших. Как на него заскрежещут зубами. Но вокруг только и слушишь одни речи: оставьте, дайте волю, не стесняйте. Боже мой, как измельчали и опошлились люди во власти сущие! Христос был живая любовь на земле, но и живое негодование, которое от той же любви и происходит. Когда Он увидел торговлю в храме, Он не утерпел, взял в руки бич и выгнал из храма торгующих и покупающих». В это время Победоносцев принимал, как это видно из переписки, огромное участие в деле создания Добровольного флота. Почетным председателем комитета, этим ведавшего, был цесаревич Александр Александрович, председателем правления – Победоносцев. Сразу после Сан-Стефанского мира с Турцией (19 февраля 1878 г.) возникла мысль, в предвидении возможной войны с Англией, приобрести быстроходные пароходы, которые в военное время могли бы быть обращены в крейсеры-истребители. Почин принадлежал императорскому обществу содействия русскому торговому мореходству. По всей России открыта была подписка на осуществление путем пожертвований этой цели. В течении 1878 г. удалось приобрести в Германии первые суда, названные «Россия», «Москва», «Петербург», «Нижний Новгород». Как видно из писем Победоносцева к цесаревичу, он в 1878 г. понимал важность воздухоплавания, соответственных снарядов, мин, считал, в связи с этим, необходимым установлением связи с Менделеевым. 22 декабря 1879 г. он сообщал об опытах с подводной лодкой Джевецкого, производившихся на озере в Гатчине. К этому вопросу возвращался в письмах от 6 и 18 января 1880 г. Побудил он цесаревича ознакомиться с нею. Последний писал ему 6 марта 1880 г.: «Надо будет поговорить с Милютиным о подводной лодке; не понимаю, за чем дело стало?..» В письме от 8 ноября 1878 г. Победоносцев высказывает цесаревичу возмущение действиями минского губернатора, применившего силу против крестьян местечка Логишина, отстаивавших права на свою собственность. 2 апреля 1879 г. бывший сельский учитель, студент Петербургского университета А.К. Соловьев стрелял в царя. Высказывая ужас и возмущение, Победоносцев сразу же написал цесаревичу. Письмо заканчивалось так: «Зло так усилилось, что его надобно лечить железом и кровью. Само собой ничего не сделается. Напрасно станет правительство взывать к обществу, к благомыслящим людям. Что же может сделать общество, когда надо действовать всею силою законной власти, а право разыскивать, судить и карать принадлежит одному правительству, а оно отказывается им пользоваться, уклоняется, колеблется. Может прийти минута, когда народ в отчаянии, не узнавая правительства, в душе от него отречется и поколеблется признать своею ту власть, которая, вопреки Писанию, без ума меч носит . Это будет минута ужасная, и не дай Бог нам дожить до нее».