Судьба леди Элизабет Говард, герцогини Норфолк, служит лучшим доказательством того, что любую душещипательную историю есть смысл рассмотреть не только с одной стороны. Что, вкратце, известно об этой леди? То, что герцог Норфолк буквально выкрутил у отца Элизабет согласие на брак, а потом, негодяй, стал относиться к жене плохо, поселил с ней под одной крышей любовницу, а потом и вовсе выселил леди прочь в какое-то жалкое поместье. После чего леди годами переписывалась с сочувствующим Кромвелем по поводу того, какой у нее муж мерзавец. На самом же деле, всё не так черно-бело.

Где Томас Норфолк увидел впервые леди Элизабет Стаффорд – неизвестно. Скорее всего, при дворе Катарины Арагонской. Почему он уперся на том, что должен жениться именно на этой девушке – тоже большой вопрос. Да, Норфолк планировал породниться с Тюдорами по возможности, и отпрыск от дамы из дома Стаффордов имел бы очень даже неплохие шансы на брак в королевскую семью. Более того, Стаффорды были богаты, и за Элизабет давали хорошее приданое. Вряд ли самому Норфолку пришло в голову, что он на пару месяцев старше отца своей избранницы, и разница в 21 год – это уже разница поколений, что вряд ли будет подходящей базой для счастливого и гармоничного супружества.

На беду Норфолка (который был тогда еще графом Суррея), Элизабет Стаффорд была уже обручена, причем обручена по любви, с Ральфом Невиллом, будущим графом Вестморленда. В семье была еще одна свободная дочь, на которой, в конце концов, оставшийся с носом Ральф Невилл и женился. Отец Элизабет тоже предлагал Норфолку младшую дочь, но тот хотел только Элизабет. Возможно, его очаровала самостоятельная, острая на язык до дерзости девушка. Возможно, он просто торопился. Норфолк умело строил карьеру, но у него не было наследника. Дело это не требовало отлагательств, и ждать, пока 14-летняя сестра Элизабет дорастет до исполнения супружеского долга, он просто не мог себе позволить.

Чего Томас Говард не мог и представить, так это ситуацию, в которой молодая жена будет ненавидеть его, как отраву. Те качества, которые, возможно, привлекли его внимание к девушке, сделали их семейную жизнь совершенно невозможным, унизительным фарсом.
Сначала дела шли терпимо. Элизабет родила мужу долгожданного наследника в 1517 году, через четыре долгих года после брака. Впрочем, Томас Говард был настолько занят в те годы, что, возможно, причина такого долгого «бесплодного» периода была просто в том, что супруги не жили вместе. Потому что дочь Мэри появилась на свет в 1519 году, и еще один сын, Томас, в 1520.

В мае 1520 года вся семья отправилась в Ирландию, куда Говард был назначен Лордом Лейтенантом, потом они вернулись, а потом сэр Томас мотался между Лондоном, шотландской границей и Францией, бывая дома настолько редко, насколько это возможно. С самого 1519 года леди Элизабет не уставала сетовать всем, готовым слушать, что она родилась в несчастный час, чтобы оказаться связанной с таким отвратительным мужем. Норфолк, в свою очередь, громко жаловался на «низкую ложь», которую его супруга о нем распространяет, и скептически советовал не верить в преувеличенную набожность леди. К 1527 году супруги уже сталкивались друг с другом только случайно, при дворе, перестав поддерживать даже видимость семейной жизни.

Томас Говард не был плохим человеком. Он был придворным и политиком, что объясняет его маневрирование в злободневных вопросах. Что делало Говарда человеком нелегким в быту, так это его консервативность, помноженная на сознание собственной значимости. И вот его угораздило жениться на даме из Стаффордов, тоже преисполненной чувства собственной значимости, помноженной на возмущение замужеством, которое ей навязали. И это возмущение только увеличилось от того, что Томас Говард решил ситуацию с враждебно настроенной женой по-своему. Практик до мозга костей, он просто пошел туда, где его любили, и где он был желанным, оставив жену бесноваться в одиночестве.

Бесси Холланд, сестра секретаря Говарда, не была, разумеется, «прачкой в детской» герцогини. Как не была она и «дочкой простолюдина без капли благородной крови». Уж дядя-то ее был бароном, а семья – нормальной дворянской семьей. Во всяком случае, она была назначена фрейлиной при Анне Болейн и Джейн Сеймур, и оставалась с герцогом до самого 1547 года.

Тем не менее, дикие скандалы переходящие в рукопашную, которые закатывала герцогиня, заставили Норфолка то ли всерьез усомниться в нормальности супруги (ее даже пришлось связать однажды), то ли он просто использовал несдержанность Элизабет для того, чтобы избавиться от этой язвы в своей жизни. 20 июня 1529 года он просто вышвырнул благородную даму из своего дома. Не на улицу, конечно. Леди получила назад свое приданое землей и некоторое содержание. Остальные земли, принесенные этим браком в дом Говардов, сэр Томас отдал под управление брату леди Элизабет и Генри Перси, шестому графу Нортумберленду.

Целых пять лет прошло, пока Говарду удалось разойтись с супругой. Впрочем, это были нескучные годы. Леди Элизабет современники осторожно описывали, как «леди, наделенную великой страстностью, гордостью и сильными мнениями». Можно не сомневаться, что она не стеснялась эти мнения выражать и в ситуации с королевским разводом. В какой-то момент ее громкая поддержка стала неудобной даже самой королеве, когда леди Элизабет переслала ей письмо от английского представителя оппозиции, находящегося в Риме. В конце концов, чересчур эмоциональную герцогиню в 1530 году освободили от ее обязанностей при дворе.

Они плохо знали леди Элизабет. Дама ухитрялась устраивать скандалы и из своей провинциальной дали. Для начала, она отказалась сопровождать Анну Болейн на церемонии возвышения любовницы короля в маркизу Пемброк в 1532 году. Но, по статусу, кто-то должен был представлять герцогов Норфолка, старших среди аристократии страны, и шлейф Болейн несла дочь герцогини, Мэри. В 1533, леди Элизабет отказалась явиться на коронацию Анны Болейн. На этот раз дом Норфолков на церемонии представляла вдовая герцогиня, Агнес. Не явилась леди Элизабет и на крестины дочки короля и Анны Болейн.

Герцогиня попыталась торпедировать и брак своей дочери Мэри с бастардом Генри, герцогом Ричмондом, но здесь уже восстала сама Мэри. Кстати, в конфликте герцогини с мужем ее дети были полностью на стороне отца. Возможно потому, что она всегда говорила о них, как о «его детях».

В августе 1533 года пора было поставить какую-то точку в затянувшемся разладе герцога с герцогиней. Норфолк только что вернулся из Франции, и воспринял повеление короля попытаться примириться с женой довольно угрюмо. Но приказ есть приказ, и к леди Элизабет был послан для переговоров лорд Бергаванни, муж одной из ее сестер. Как и следовало ожидать, герцогиня отказалась возвращаться в замок мужа, «в его постель и к его столу», пока там находилась Бесси Холланд, а герцог вовсе не намерен был жертвовать своим домашним комфортом ради злой и гордой женщины.

Встал вопрос, куда сбыть герцогиню, ставшую непомерной обузой. Или превращавшейся в эту обузу. Приличнее всего было бы отправить разведенную даму к ее родному брату. Но тот уперся и взмолился: «ее дикие речи, остановить которые не в моих силах, навлекут великую опасность на меня, совершенно этого не заслуживающего». И просил Бога вложить в голову сестры побольше разума. По мнению брата, судьбу леди должен бы устроить ее муж, или даже король, «который выказал ей столько милости, что она могла бы смягчить самое ожесточенное сердце».

Тем не менее, никаких признаков смягчения сердца леди Элизабет не проявляла. Герцог Норфолк снял для супруги поместье по имени Рэдбурн, и отправил ее туда, в сопровождении 20 человек прислуги и служащих. Заняла себя герцогиня тем, что начала методично забрасывать жалобами на своего мужа короля, королевский совет, и Томаса Кромвеля, который, кстати, уже в то время начал охотно собирать досье на Норфолка, предвидя время, когда им придется столкнуться в своих интересах. В основном, леди Элизабет просила. Просила дичь, которую ее бывший супруг ей не посылал. Просила деньги. В 1535 году она настигла в Дунстабле самого короля, чтобы попросить его приказать герцогу увеличить ее содержание.

Обозленный король велел ей вернуться к мужу, если ей так уж скудно живется, но леди, подумав, отказалась: она привыкла к свободе, и не желала видеть неприятного ей мужа ежедневно. В одном ее письме проскользнула главная причина ее ожесточенности: «он выбрал меня по любви, и я моложе его на двадцать лет, но он отослал меня прочь три года с четвертью назад». О да. Леди Элизабет действительно успешно превратила любовь мужа в ненависть. Очевидно, она думала, что Норфолк вечно будет пытаться завоевать ее сердце, как он это, несомненно, делал в первое время после женитьбы, а она вечно будет демонстративно вздыхать о несостоявшемся счастьем с Ральфом Невиллом.

«Я всегда была хорошей женщиной, и он это знает. Я провела при дворе 16 лет, причем он оставил меня одну более чем на год, чтобы воевать войны его величества. И его королевская милость знает, что я не навлекла на свое имя плохой славы, потому что была лучшей при дворе. Есть еще женщины и мужчины, которые помнят, какой я была в свои молодые годы! И какую же неблагодарность получила я за все сделанное мною хорошее!»

Насколько же бедна была в своей одинокой жизни леди Элизабет? Муж выплачивал ей 50 фунтов каждый квартал. То есть, 200 фунтов в год. Бедной Лизой эта Элизабет явно не была. Но ее жгла не жажда денег. «Если он возьмет меня к себе, он сделает это ради других, а не ради любви ко мне». Вот, собственно, источник проблемы. Она хотела, чтобы презираемый и оскорбляемый ею муж продолжал любить ее и боготворить. Разве так бывает? Только не в случае с Томасом Говардом, не тот характер.

Главное, чего он не мог простить своей жене, так это россказней о его предполагаемой жестокости. Когда леди Элизабет в очередной раз приехала в Лондон к Кромвелю, и Кромвель, кстати, действительно попытался как-то примирить супругов, Норфолк написал ему всё. «Ноги моей не будет в ее компании… Она оскорбляла меня лживыми речами и письмами, как, например, о том, что когда она рожала нашу дочь, я стащил ее с кровати за волосы, и нанес ей удар кинжалом по голове… Мой дорогой лорд, я могу представить вам свидетельства многих уважаемых и ихвестных своей честностью людей, что шрам она получила в Лондоне, за пятнадцать месяцев до рождения моей дочери, и разрез был сделан хирургом, так как у нее образовалась опухоль после удаления двух зубов. Не думаю, что на свете найдется мужчина, который посмел бы напасть на рожающую женщину, и уж я бы такого не совершил ни за что». Впрочем, он прибавил в конце, что лучше бы лорду Кромвелю не говорить леди Элизабет, где именно находится ее муж, потому что слишком велико искушение попробовать с этой змеей тот стиль обращения, наконец, в котором она его обвиняла годами.

Кромвелю пришлось выступать буфером между враждующими супругами годами, выслушивать известные ему до мельчайшей подробности жалобы герцогини, успокаивать герцога, не отличающегося, вообще-то кротостью и долготерпением.

Страдалица пережила своего мужа на четыре года. И смерть их объединила – они похоронены вместе, как подобает добрым супругам.

Замок Арундел в Западном Сассексе, основан в 1067 году. Это фамильное имение одного из старейших в Англии аристократических родов - семьи Говард, графов Арундел, герцогов Норфолков, с момента учреждения этого титула в XII веке и до настоящего времени.

Старейший из существующих графских титулов - граф Арундел - был учрежден для Роджера де Монтгомери, наследника могущественной семьи англо-норманнского происхождения. Монтгомери был активным участником вторжения в Англию Вильгельма Завоевателя в 1066 году. На свои средства он снарядил 60 судов для перевозки норманнского войска.

Главной резиденцией графов Арундел с момента учреждения этого титула в XII веке и до настоящего времени является замок Арундел в Сассексе. Это крупнейший жилой замок в Англии.
Вокруг замка на шестнадцати гектарах расположен парк и живописные сады.

Роджер де Монтгомери, став графом Арундел, начал постройку нового замка в 1068 году с искусственной насыпи, более 100 футов высотой. В 1070 году было закончено строительство деревянной башни. Сын Роджера укрепил замок, заменил деревянную цитадель каменной.
В 1102 году граф Арундел принял участие в восстании против короля Генриха I, в результате поражения он был выслан из страны, его земли и имущество конфискованы и переданы в королевскую казну.


После смерти Монтгомери король в 1138 году передал замок аристократу Уильяму д’Обиньи, его титул графа Арундел был подтвержден в 1155 году.
При Уильяме д’Обиньи была построена сторожевая башня и реконструирована внутренняя крепость, с использованием каннского камня из Нормандии.

После смерти владельцев замок опять вернулся в собственность короля. Король Генрих II (1133-1189) построил большую часть каменного замка, которая сохранилась до сих пор. В 1182 он потратил огромные средства на реконструкцию строений внутри замка. Некоторые двери и окна, построенные им в саксонском стиле из кремня, заметны и сегодня в южном крыле.

После прекращения мужской линии рода д’Обиньи в 1243 году титул перешёл по наследству к дому Фицалан.
В 1285 король Эдуард I предоставил графу право проводить по две ярмарки в год в Арунделе, а налоги оставлять себе. Созданные таким образом дополнительные средства были использованы для обновления замка. Был восстановлен вход в сторожевую башню, построен барбакан с двумя квадратными башнями перед нормандскими воротами и разводной мост.

Семья Фицалан владела замком и титулом до 1555 года, когда после смерти последнего 12-го графа Арундела, Генри Фицалана, умершего без наследника мужского пола, закончилась семейная линия Фицаланов. Его дочь Мэри унаследовала замок и вышла замуж за Томаса Говарда 4-го герцога Норфолк.
С этого времени графами Арундел являются представители дворянского рода Говардов. C 1660 года по настоящее время носители титула также обладают титулом герцогов Норфолк.

В течении XV - XVII векoв семейство Говард было в центре английской истории, пройдя от войны Алой и Белой розы, через тюдоровский период к гражданской войне.

Среди известных членов семьи Говард:
Томас Говард, 2-й герцог Норфолк ((1443-1524), который в битве при Босворте попал в руки Генриха VII и был освобожден после трёхлетнего заточения. После победы над шотландцами при Флоддене в 1513 году король Генрих VIII возвратил ему титул герцога Норфолк.
Чарльз Говард, 2-й барон Говард из Эффингема, был главнокомандующим английского флота против Испанской армады в 1588 году.

Томас Говард, 3-й герцог Норфолк (1473 — 1554) — дядя двух жён Генриха VIII — Анны Болейн и Екатерины Говард, отец поэта Генри Говарда, графа Суррея. Все они сложили голову на эшафоте.
Генри Говард, граф Суррей, поэт и придворный, обвиненный по наущению Эдварда Сеймура в попытке захвата власти в стране и реставрации католичества, был казнен в 1547 году, за девять дней до смерти короля. Его отец, 3-й герцог Норфолк, смог избежать смерти только потому, что король Генрих VIII умер накануне казни.
Томас Говард, 4-й герцог (1536-72), после смерти своей третьей жены страдавший депрессиями, решил жениться на находившейся в заключении в Англии королеве Марии Стюарт. Однако королева Елизавета I эту идею не одобрила. Герцог был обвинен в заговоре и казнен.
Потомки его были лишены всех титулов и званий (вплоть до восшествия на перстол короля Якова I), а титул герцогов Норфолк был возвращён роду Говардов лишь в 1660 году.

Генри Фицалан, 19-й граф Арундел (ум. 1580), возродил могущество дома: в период несовершеннолетия Эдуарда VI он был одним из членов регентского совета, участвовал в свержении герцога Сомерсета в 1549 году и поддерживал передачу престола королеве Марии.

Образец перпендикулярной готики часовня Фитцалан, построенная в 1390 году Ричардом Фицаланом, 11-ым графом Арундел. Архитектор семейной усыпальницы герцогов Норфолк - Уильям Уинфорд

Семья герцогов Норфолк, графов Арундел - одна из самых известных католических семей Великобритании.
В 1868 году Генри Фитцалан-Говард, 15-й герцог Норфолк поручил архитектору Джону Хэнсому строительство собора на фундаменте бывшей католической церкви.
Собор был построен в стиле французской готики и освящен как Кафедральный собор Пресвятой девы Марии и святого Филиппа Нери, удивительного святого, уверявшего, что святость - "в веселии сердца".
Когда в 1971 году был канонизирован Филипп Говард, 20-й граф Арундел, святой Римско-католической церкви, мученик, пострадавший во время английской Реформации, его останки были перенесены из часовни Фитцалана. Тогда же собор стал называться его современным именем - Собор Пресвятой Девы Марии и святого Филиппа Говарда.

Св. Филип Говард, 13-й граф Арундел (1557-95) умер в Лондонском Тауэре и признан римской католической церковью мучеником, пострадавшим за католическую веру.
Говарды, из-за своего католицизма находившиеся в немилости при Елизавете I, восстановили свои позиции после вступления на престол Якова I в 1603 году.

Томас Говард, 21-й граф Арундел (ум. 1646), получил прозвище "Коллекционер". Он прославился как покровитель искусств, собравший одну из богатейших коллекций живописи, скульптуры и графики эпохи Возрождения. В замке появились коллекции хорошей мебели 16-го века, гобеленов, часов и портретов Ван Дейка, Гейнсборо, Лоуренса, Рейнольдса, Каналетто и других.

Во время гражданской войны (1642-45), Арундел был сильно поврежден. Он перенес две осады, сначала Роялистами, а затем парламентской армией Кромвеля во главе с Уильямом Уоллером. С 1718 года восстанавливался восьмым, одиннадцатым и пятнадцатым герцогами.

Здание, которое мы видим теперь, было восстановлено в 1900 году Генри, 15-ым герцогом Норфолк (1847-1917). Он использовал лучших викторианских мастеров и самую современную для того времени технологию. Его модернизация хорошо заметна в неоготических зубчатых стенах, характерных для стилизации модной в викторианскую эпоху, в восточной стороне замка, которые заменили стены оригинальной крепости.

Далее реконструкция коснулась западного и южного крыла замка, были восстановлены парадная лестница, зал баронов и часовня.

Замок открыт для посещения с 1 апреля по 2 ноября, в огромном парке замка проводятся театрализованные представления и рыцарские турниры.

отсюда http://featherygold.livejournal.com/520033.html

2 апреля 2018, 21:19

Замок Эрандел. Англия

Одной из популярных достопримечательностей южной Англии является замок Эрандел, родовое гнездо герцогов Норфолк. Открытый для посетителей более двухсот лет назад, он продолжает привлекать англичан и туристов своей интересной историей, архитектурой и великолепными парками. Это второй по величине замок в Англии. Владелец замка традиционно носит титул графа Эрандел - самый старый графский титул в Британии.

Замок Эрандел возвышается над одноимённым городком в графстве Западный Сассекс. Началом истории замка послужила деревянная крепость, построенная в 1068 году Роджером де Монтгомери, первым графом Шрусбери - одним из приближённых Вильгельма Завоевателя.

Роджер де Монтгомери начал постройку нового замка в 1068 году с искусственной насыпи, более ста футов высотой. В 1070 году было закончено строительство деревянной башни.

После смерти Роджера замок перешёл по наследству его сыну, известному как Роберт де Беллем. Чрезвычайно хорошо осведомлённый в военной архитектуре, он укрепил замок и заменил деревянную цитадель каменной.

В 1102 году Роберт принял участие в восстании против короля Генриха I, в результате поражения он был выслан из страны, его земли и имущество конфискованы и переданы в королевскую казну.

Согласно завещанию Генриха I замок и земли были переданы его второй жене, Аделизе Лувен. Спустя три года после его смерти, она вышла замуж за Уильяма д’Обиньи, которому королём был пожалован титул графа Эрандел. Он решил усовершенствовать его жилую часть. Уильям, превосходный строитель, построил сторожевую башню и реконструировал внутреннюю крепость.

Сторожевая башня

Для строительства он заказал самый дорогой на то время тесаный камень из Нормандии. По стандартам того времени интерьер внутреннего замка был роскошен и богато украшен, как и надлежало месту жительства королевской вдовы.

После смерти владельцев замок опять вернулся в собственность короля. Король Генрих II построил большую часть каменного замка, которая сохранилась до сих пор. В 1182 он потратил огромные средства на реконструкцию строений внутри замка. Некоторые двери и окна, построенные им в саксонском стиле из кремня, заметны и сегодня в южном крыле.

После угасания рода Обиньи замок перешёл по женской линии к Фицаланам. Эрандел и связанные с ним владения в 1243 г. достались сыну дочери Уильяма д’Обиньи, Джону Фицалану.

В 1285 король Эдуард I предоставил графу право проводить по две ярмарки в год в Эранделе, а налоги оставлять себе. Созданные таким образом дополнительные средства были использованы для обновления замка. Был восстановлен вход в сторожевую башню, построен барбакан с двумя квадратными башнями перед нормандскими воротами и подъёмный мост.

Барбакан и подъёмный мост

Семья Фицалан владела замком и титулом до 1580 года, когда после смерти последнего девятнадцатого графа Эрандела, Генри Фицалана, умершего без наследника мужского пола, закончилась семейная линия Фицаланов. Его дочь Мэри унаследовала замок и вышла замуж за Томаса Говарда, четвёртого герцога Норфолка. Семья нынешнего герцога Норфолк, непосредственно происходящая от Уильяма д’Обиьи, живёт в замке по сей день.

Столовая

Парадная лестница

Большой зал

Гос тиная

Библиотека

Спальня королевы Виктории во время её визита в замок

Кафедральный собор

Часовня Фицалан

Сад замка

Эдуард Уильям Фицалан-Говард, 18-й герцог Норфолк, с женой Джорджиной

У герцога и герцогини три сына и две дочери. В апреле 2011 года было объявлено, что герцог и герцогиня попробуют пожить раздельно.

Старший сын, Генри Майлз Фицалан-Говард

С сестрой Рейчел, фото старое

Лорд Томас Фицалан-Говард справа

Леди Изабель Фицалан-Говард справа

Герцог и герцогиня Норфолк с детьми, слева направо, Генри, Изабель, Рейчел, Филипп и Томас

Замок Говард. Англия

Одним из самых грандиозных замков Великобритании с уверенностью можно назвать замок Говард. Это роскошное поместье было построено три века назад в Северном Йоркшире. В те времена чудесный особняк нередко называли «Раем на Земле» и эти восхищённые отзывы не лишены основания до сих пор.

Замок был основан Чарльзом Говардом, третьим графом Карлайл. На тот момент граф был одним из богатейших и влиятельных людей в королевстве. Именно поэтому его «родовое гнездо» должно было стать чем-то особенным.
Для постройки поместья Чарльз Говард пригласил сэра Джона Ванбру. Это проект стал дебютом для молодого архитектора. Ванбру выбрал великолепный стиль континентального барокко. Большая часть построек была сделана с 1700 по 1710 год.

Особняк окружён огромным поместьем, которое во времена седьмого графа Карлайла (первая половина XIX века) охватывало более тринадцати тысяч акров и включало в себя деревни Уэлберн, Балмер, Слингсби, Террингтон и Конисторп. С 1845 года поместье обслуживала собственная железнодорожная станция, прекратившая работу в 50-х годах прошлого века.

Замок Говард – один из крупнейших загородных домов в Англии, в котором, в общей сложности, насчитывается сто сорок пять комнат.

Главный холл

Гостиная

Гардеробная комната

Столовая

Спальня

Часовня

Замок окружён шикарным французским садом, а неподалёку имеется даже собственный дендрарий.

Нынешний владелец замка, сэр Саймон Говард, потомок великого английского рода, сделал очень многое, для того чтобы восстановить этот прекрасное место после пожара 1940 года. Пожар уничтожил часть коллекции и почти полностью уничтожил юго-восточное крыло замка. На сегодняшний день замок полностью внешне отреставрирован, внутри, в некоторых местах, продолжают вестись работы.

Саймон Говард

С женой Ребеккой

С женой и детьми, Октавией и Мерлином

Это последний пост в этой серии.

Источники: bestofengland.com, liveinternet.ru, britain-magazine.com, zhelvetro.blogspot.ru, zamki-mira.livejournal.com

Древнейший герцогский род Англии (титул с 1483 г.), является вторым по иерархии среди существующих британских герцогств после не связанного с определённой семьёй титула «герцог Корнуольский», который автоматически присваивается старшему сыну монарха (обычно герцог Корнуольский одновременно является и принцем Уэльским). Род герцогов Норфолков выделяется среди прочих аристократических семейств ещё и приверженностью многих его представителей католицизму после Реформации XVI в.

Происхождение. Графы Норфолк

Томас Говард, 3-й герцог Норфолк (1473-1554), старший сын предыдущего (см. статью о нём).

Томас Говард, 4-й герцог Норфолк (1536-1572), четвёртый герцог Норфолк, внук предыдущего и сын казненного Генри, графа Суррей (известного поэта), пользовался сначала большим расположением королевы Елизаветы I , но потом, так как он добивался руки заточенной Марии Стюарт , был посажен в Тауэр . Выпущенный на свободу, он вновь вступил в переписку с Марией и даже вовлек в переговоры папу, Филиппа Испанского и герцога Альбу , в интересах освобождения пленницы и для свержения Елизаветы с престола. По обнаружении заговора он был казнён; семья его опять лишилась всех имений и титулов.

Лишение титула. Графы Норфолк (XVII в.)

Томас Говард, граф Арундел и Норфолк (1603-1646) получил в г. от Якова I обратно титул графа Суррей, позднее назначен великим маршалом; в г. пожалован в графы Норфолк. Он составил значительное собрание предметов искусства и древностей, часть которых, Arundel-Marbles (Marmora Arundeliana), подарена была им Оксфордскому университету. Внук его Томас Говард получил в г. обратно герцогский титул.

XVIII-XIX вв

Чарльз Говард, 11-й герцог Норфолк (1746-1815), отступил от католицизма и получил этим право, с г., заседать в парламенте в качестве депутата от Карлейля; в палате он был противником Норта и Питта. Ту же оппозицию он продолжал, после смерти отца (), в палате лордов. После жизни, полной разнообразных причуд и капризов, он умер бездетным. Оставшиеся имения и должности перешли к его родственнику, Бернарду Эдварду Говарду (1765-1842), первому католическому пэру, после закона об эмансипации католиков занявшему место в палате лордов.

Сэр Фрэнсис Уолсингем начинает свою активную работу по обеспечению безопасности королевы и королевства еще до прибытия Марии Стюарт в Англию, но его первое оставшееся в архивах письмо Сесилу датируется 18 августа 1568 года. Из письма понятно, что какая-то работа шла и раньше, но касается оно конкретно прибытия из Франции Роберта Стюарта. Уолсингем просит от имени Трогмортона, который в тот момент был болен, устроить сэру Роберту аудиенцию у королевы, потому что тот имеет информацию, которую можно передать только устно.

У Сесила и Уолсингема в тот момент был насыщенный период. Мария Стюарт была в Англии, испанский посол сменился, и атмосфера кипела интригами и конр-интригами. Новый посол начал свою работу так активно, что герцог Альба был вынужден приказать ему умерить свой пыл: «Марию губят Ваши заговоры с ее людьми! Не забывайте, что никто из них не входит в Ваш дом без того, чтобы это было зафиксировано». А тут еще был арестован Аллингтон, один из личных секретарей Сесила. Ему передали из испанского посольства большую сумму денег, чтобы он организовал убийство Сесила. О плане стало известно из перехваченной и скопированной корреспонденции испанского посольства, которую быстро расшифровал дешифровщик по имени Сомерс.

Надо сказать, что наступили совершенно новые времена. У Сесила была обширнейшая сеть шпионов, но эта сеть приносила только общую, случайную информацию. Перед Уолсингемом встала задача создать новый, мобильный департамент, способный как на реактивную, так и на активную деятельность. Никакой подготовки к этому у сэра Фрэнсиса не было. Только общая эрудиция и способности лингвиста.

Через два дня после письма о Роберте Стюарте, Уолсингем пишет Сесилу снова, сообщая о плане убить Елизавету, отравив ее постельное белье и мебель какой-то ядовитой субстанцией. Об этом сэру Фрэнсису сообщил некий «итальянец Франчиотто», то есть, капитан Томазо Франчиотто, тосканец, уже сорок лет работающий во Франции. Его другим псевдонимом был «капитан Франсуа», и он был нанят Сесилем для раскрытия французских агентов в Англии. Почему он стал работать на англичан, сорок лет отработав на французов? Потому, что он был гугенотом.

В сентябре Уолсингем сообщает, что в Лондон прибыли некие француз и итальянец, чьи квартиры необходимо обыскать. Для этого надо было получить разрешение городской администрации. Через неделю сэо Фрэнсис сообщает, что он договорился с мэром Лондона, сэром Томасом Роу, регистрировать каждую неделю всех прибывающих в столицу иностранцев, которые селятся в радиусе мили от Лондона. К письму приложено полное описание тайных агентов Шарля де Гиза, кардинала Лотарингского и дядюшки Марии Стюарт, которых тот завербовал в Лондоне.

Через месяц Уолсингем собщает, что ему известно о том, что в Марселе готовятся корабли, чтобы доставить солдат на север Англии, целых 20 галеонов. Как оказалось, эта информация была фальшивой. Это заставило Уолсингема задуматься о том, как оценивать поступающие сведения. Во всяком случае, он холодно отнесся к информации о том, что Испания и Франция вместе готовят вторжение в Англию, чтобы католизировать страну и посадить Марию на трон. «Эти новости изложены настолько в общих словах и не содержат никаких деталей, так что я не стал беспокоить Вашу Честь ими в настоящее время». Но вообще, решением сэра Фрэнсиса было, что лучше перебдить, чем недобдить.

И он был прав, конечно. Это были диковатые годы, 1568 и 1569, когда сам воздух Англии был насыщен заговорами. Эта атмосфера толкала на авантюры даже тех, кто в другое время жил бы достаточно спокойно и достойно. Например, герцога Норфолка. Человек наивный, плохо ориентирующийся в тонкостях политики, но наделенный огромной амбицией, он стал первой крупной жертвой пребывания Марии Стюарт в Англии.

Елизавета недальновидно отослала герцога проверять северные укрепления, когда в первом судебном заседании по делу Марии Стюарт был сделан перерыв. Там герцог и получил возможность переговорить с Мейтлендом о возможностях своего брака с Марией. Почва ведь уже была подготовлена, этот вариант был обсужден и утвержден английскими католиками. И вот теперь аналогичное предложение поступило от шотландцев. Не то, чтобы герцогу предложили предать свою королеву. Напротив! Ему внушили, что браком с Марией он спасет свою страну от беспорядков в случае смерти Елизаветы, и сблизит две страны под одну корону, покончив с вековой враждой двух наций.

Елизавета не была простушкой. Она внезапно вызвала Норфолка в Лондон, и в лоб спросила его, правдивы ли слухи, что он решил поставить в опасность ее жизнь и корону, женившись на Марии Стюарт? Когда вопрос был поставлен так, что мог ответить Норфолк? Что ничто на свете не заставит его выступить соперником своей королевы, и что он предпочтет заключение в Тауэре браку с особой, с которой он никогда не будет чувствовать себя в безопасности в собственной постели. То есть, герцог солгал.

Теперь Мария уже знала о планах брака, и уцепилась за идею с энтузиазмом. Она передовала Норфолку слова любви, параллельно совещаясь с Вестморлендом и Нортумберлендом о других планах своего освобождения – при помощи оружия.

К середине 1569 года Елизавете стало ясно, что она не может себе позволить делать вид, что безумная затея Норфолка как-то сама по себе растворится во времени. Она недолюбливала амбитного герцога, но не стоит забывать, что он был-таки ее родичем. Три раза давала она ему возможность признаться ей в своих планах. Трижды он не нашел в себе мужества это сделать. Пока 6 сентября не заболел (у него был приступ малярии). Неизвестно, что им в тот момент двигало. Возможно, страх смерти. Но Елизавета, услышав то, о чем она уже знала так давно, не сдержала своего тюдоровского темперамента. Побесновавшись, королева потребовала от Норфолка клятвы, что он откажется от этой идеи. И он, конечно, заверил ее, что не имеет ни малейших чувств к Марии, а просто думал о благе Англии, но, если его королева ему приказывает, он с радостью и облегчением подчинится.

На этом бы ему и замолчать, но нет. Он продолжил рассуждения тем, что его доходы и сейчас больше, чем доходы всей Шотландии, и что он и так король в своих владениях. Возможно, герцог слегка бредил. Возможно, он был просто глуп. Не помогло делу и то, что поправлять здоровье Норфолк уехал в свои владения. Елизавета просто предположила, что он убрался от нее подальше потому, что хочет собрать силы для обороны от ее воли, сплотив вокруг себя католические силы. Когда, на самом деле, Норфолк нашел на севере, что его враги несколько обнаглели, узнав о ссоре герцога с королевой, и даже жаловался на это в письмах Елизавете. Боясь восстания католиков, Елизавета закрыла основные порты страны, и вызвала герцога в Лондон. По какой-то гримассе судьбы, Норфолк этого вызова не получил, и в Лондон не явился.

Герцог получил только второй вызов, от 1 октября, и немедленно отправился в Виндзор, захватив 30 человек эскорта. Но он уже был в глубокой опале. Там его арестовали, и отправили в Тауэр, по обвинению в подозрении в деятельности против королевы и правительства. В Тауэре Норфолк расположился в апартаментах, можно сказать, семейных: там сидел и его дед во времена короля Гарри.

Практически одновременно по Лондону начал циркулировать памфлет, несомненно написанный самим Уолсингемом, под длинным названием ”Discourse Touching the Pretended Match between the Duke of Norfolk and the Queen of Scots”. Памфлет был блестящим образчикам грубоватой и доходчивой пропаганды, имеющей успех и в наши дни. О Марии там говорилось, что она «или папистка, что плохо, или атеистка, что еще хуже». Сообщалась, что она находится в союзе с силами, враждебными святой вере, что она – живой позор благородной нации шотландцев, и что принадлежит, по матери, к расе, враждебной Богу и миру в Европе. О папистских симпатиях самого Норфолка в памфлете приводились факты. И, в заключение, единственным безопасным для Англии преемником трона назывался малолетний сын Марии – впервые.