В последние четверть века такие историки как Пивоваров, Млечин, Сванидзе и им подобные при упоминании жестокостей гражданской войны обязательно заостряют внимание на так называемом «Красном терроре» и ни слова не говорят, что был и «Белый террор» никак не менее жестокий и кровопролитный.

Восполним пробелы нашей истории и обратимся к книге белоэмигранта Георгия Покровского «Деникинщина. Год политики и экономики на Кубани 1918 - 1919 гг.», напечатанной в Берлине в 1923 г.

Надо сказать, что книга вызвала большой резонанс у эмигрантской общественности. Солидные журналы опубликовали рецензии на нее, дав противоречивую оценку. Но сошлись в одном: книга написана на богатом фактическом материале. Научную весомость ей придает использование автором богатого документального материала: стенограммы заседаний Кубанской рады, публикации официальных правительственных документов и материалов в официозе Кубани, а также воспоминания, разнообразная периодика.

Покровский в своей работе исследует тему морального духа белых войск, морально-психологического состояния офицеров и солдат, источником исследования являются, главным образом, документы.

Он пишет, что Добровольческая армия Деникина многократно и повсеместно подвергала насилию и надругательству крестьян и трудовой люд в период ее нахождения на Кубани.

В подтверждение своих слов Покровский цитирует доклад хорунжего 1-го пластунского батальона В. Ф. Близнюка от 6 ноября 1918 года председателю юридической комиссии чрезвычайной рады. В нем говорилось, что с занятием станицы Абинской отрядом Добровольче-ской армии «…уже не отличали ни иногородних, ни ка-заков. Обычно жертв экзекуции заставляли обнажать-ся, иногда среди площади, в присутствии взрослых и детей, приказывали ложиться, становились сапогами на голову или шею и пороли шомполами или плетьми, пока не летели во все стороны брызги крови и куски изорванного мяса...

Масса изнасилованных девушек и даже детей. На одном хуторе восемь ка-заков изнасиловали женщину, три дня (назад) разре-шившуюся от бремени. Были случаи, когда восста-новители «законности и порядка» даровали жизнь женщинам после обязания последних провести с ними несколько ночей...

…Волны еврейских погромов прокатились по территории тыла Добровольческой армии. Еврейское население избивалось почти пого-ловно. Не щадились ни стар, ни мал. Достаточно еврейской фамилии, еврейской физиономии, как вы обречены на смерть…»

Это один из многочисленных свидетельств «Белого террора». Оно вскрывает истинное лицо контреволюции, которое скрывается под маской спасения родины.

Введение

Актуальность темы выявляется в уникальности истории Гражданской войны на Кубани. Участие крестьян в событиях гражданского противостояния играло значительную роль в борьбе различных противоборствующих сил, существенно ослабляя политических соперников.

Избранная тема является актуальной в связи со спецификой места: Кубань - это приграничная территория, полиэтничная, а значит, потенциально взрывоопасная. История Гражданской войны в регионе весьма поучительна для современных политиков как российского, так и регионального уровня.

Объектом исследования является специфика истории Гражданской войны на территории Кубани 1917-1922 гг.

Предметом выступают предпосылки и процесс развития социальных противоречий на Кубани; деятельность противоборствующих государственных структур, сформировавшихся в годы Гражданской войны; региональная специфика, влияющая на ход Гражданской войны и основные направления политики противостоящих друг другу сил; особенности военных действий Гражданской войны в регионе с октября 1917 г. по декабрь 1922 г.

Хронологические рамки охватывают период с осени 1917 г до декабря 1922 г., то есть этап, когда на Кубани происходила Гражданская война.

Границы определяются территориями Кубани в обозначенный хронологический период.

Степень изученности проблемы. Только за первые 50 лет после установления советской власти по истории Гражданской войны было опубликовано более 12 тыс. книг и статей, с некоторой вероятностью можно утверждать, что теперь историография Гражданской войны насчитывает не менее 20 тыс. произведений.

В развитии историографии проблемы можно выделить несколько периодов: 1920-е гг., 1930 - начало 1950-х гг., середина 1950-х - середина 1980-х гг., 1985 - до настоящего времени.

Первый период включает 1920-е гг., когда происходило накопление материала по проблеме, а также была относительно достоверно изложена очередность событий Гражданской войны на территории Кубани, поскольку большинство авторов являлись непосредственными участниками данных исторических событий.

Некоторые авторы (Я. Шафир, В. Василенко, Н. Батурин, Голубев, М.С. Свечников, В.А. Антонова-Овсеенко и др.) отразили лишь отдельные события и факты революционной истории Гражданской войны на Кубани; другие (Г. Ладоха, Н. Янчевский, Б. Городецкий, А. Платонов и др.) осветили их в целом. Наиболее значительными работами этого периода являются труды Г. Ладохи и Н. Янчевского.

Труды лидеров белого движения А. Деникина, А. Лукомского, Г. Покровского, П. Врангеля, изданные в эмиграции, являются для представленного исследования не только мемуарными источниками, но и неотъемлемой частью историографии Гражданской войны. Среди них особенно значимы, помимо мемуаров А.И. Деникина “Очерки русской смуты”, воспоминания бывшего главнокомандующего Крестьянского ополчения Комитета освобождения Черноморской губернии Н.В. Вороновича, освещающие причины зарождения и деятельность крестьянского движения в Кубанской области.

Второй период - 1930 - начало 1950-х гг. - ознаменовался жестко ограниченными идеологическими рамками, предписанными для исторической науки сталинским тоталитарно-бюрократическим режимом, когда методологической основой всех исследований по отечественной истории стала “История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс».

В это время появились новые работы И.М. Разгона и Я.Н. Раенко. Целью их исследования являлся регион Северного Кавказа, а не специальное изучение революции и Гражданской войны на Кубани и в Черноморье.

Третий период (1955 - начало 1980-х гг.) характеризуется широким размахом исследований в самых разных направлениях с привлечением новых источников из местных архивов, рассекреченных в годы “оттепели”. Значительный интерес представляет работа И.П. Осадчего, в которой автор рассмотрел события и движущие силы Гражданской войны на территории Кубанской области с традиционных для советского периода позиций. Со второй половины 1960-х гг. до середины 1980-х в исторических исследованиях прослеживается возврат к господству официальной идеологии, но вместе с тем продолжает расширяться проблематика исследований по Гражданской войне на Кубани.

Четвертый период историографии продолжается с 1985 г. по настоящее время. В научный оборот широко введены ранее неизвестные архивные материалы, а также дневники, письма, мемуары и другие источники личного характера участников противоборствующих сторон. Вначале 90-х гг. произошло выделение истории белого движения в самостоятельный предмет изучения. В это же время начинается активное изучение темы крестьянского движения в различных районах России.

Подводя итог, следует отметить, что на протяжении всего советского периода отбор исторических тем обуславливался давлением государственной идеологии. Региональная история при этом неизбежно подвергалась этому влиянию. Проведенный историографический обзор позволяет сделать вывод о том, что постановка и изучение темы данного исследования позволяет дать более полную и объективную картину Гражданской войны на Кубани.

Цель работы заключается в изучении региональных особенностей Гражданской войны на территории Кубани в 1917-1922 гг..

Задачи исследования состоят в следующем:

1. показать истоки и предпосылки гражданского противостояния на Кубани;

2. исследовать характер динамики и формы гражданского противостояния на каждом этапе;

3. изучить эволюцию социально-идеологической сущности повстанческой деятельности, формы реакций населения на ее проявления, результаты ее влияния;

4. представить комплексную и целостную картину итогов гражданского противостояния на территории Кубани.

База источников. Изучаемая тема обеспечена разнообразными источниками. Среди них партийно-государственные документы, материалы советских органов, статистические данные, периодическая печать, воспоминания очевидцев.

Методологическая основа курсовой работы. В работе используются традиционные научные принципы историзма. Методологический принцип историзма позволяет изучать Гражданскую войну с учетом конкретно-исторических условий того времени. Принципы научной достоверности и объективности дают возможность всесторонне изучать используемый материал. Важное методологическое значение имеет системный подход, позволяющий наиболее полно изучить характер, расстановку, соотношение борющихся сил.

Структура работы. Курсовая работа состоит из введения, трёх разделов, заключения, списка используемых источников и литературы.

Раздел I. Социально-экономические отношения накануне Гражданской войны

Россия в ХХ веке пережила несколько страшных войн. Самыми продолжительными и кровопролитными были две мировые войны. Но наряду с мировыми войнами тяжелейшей для судеб страны явилась Гражданская война, которая выросла из Первой мировой войны и двух революций. В российской истории внутреннее противостояние всегда вызывало ослабление государства и приносило страдания миллионам людей. Ермолин А.П. Революция и казачество (1917-1920 гг). - Москва, 1982. - С. 180 .

Любая война ужасна, но Гражданская война - явление особенно страшное. Поиск врага извне перемещается вовнутрь страны. Понятия «свой-чужой» теряют прежнюю определенность, и тогда «врагом» может оказаться каждый, причем критерии «свой-чужой» постоянно меняются и расширяются. Пренебрежение к человеческой жизни прочно утвердилось в общественном сознании. Козлов А.И. На историческом повороте / А.И. Козлов. - Ростов-на-Дону, 1977. - С. 428.

Гражданская война, в которой решение всех проблем «жесткими мерами» логично вписывалось, в сложившийся за военное время особый менталитет, носителями которого выступали в первую очередь те, кто сам участвовал в боевых действиях, оказала влияние на экономическую, политическую, культурную послевоенную жизнь.

В исследуемом регионе социальный состав воюющих имел свою специфику. Кубанское казачество, иногородние и крестьяне, а также представители горских народностей, населяющих Северный Кавказ, оказались непосредственными участниками междоусобного противоборства, специфика, которого проявлялась как в политэтническом составе населения, так и в многосословном характере участников внутригосударственного вооружённого противостояния. Национальная пестрота и весь социально-экономический уклад жизни в крае порождали большие различия в быту, культуре и традициях. Янчевский Н.Л. Гражданская борьба на Северном Кавказе. Т.1. / Н.Л. Янчевский. - Ростов-на-Дону, 1927

Казачество, являвшееся когда-то символом свободы и вольности, со временем стало одним из сословий Российской империи. Революционные события 1917 г. не обошли стороной и казачьи области. Как и Россия в целом, казачество оказалось на распутье. Основным вопросом политической жизни стал вопрос выбора дальнейшего пути развития, который, в конечном счете, привел к братоубийственной бойне. При этом революция и Гражданская война не столько раскололи страну, сколько подчеркнули и выявили противоречия, существовавшие внутри российского общества в целом и казачьих областей, как его составляющей. Гордеев А.А. История казаков.- Москва, 1993. - С. 225.

К факторам, оказавшим немаловажное влияние на ход и итоги Гражданской войны, относятся, в частности, расслоение внутри казачества и его взаимоотношения с иногородним населением казачьих районов. Одной из главных причин участия большинства казаков в войне на стороне антибольшевицких сил было стремление сохранить свои привилегии. Однако двойственность их положения заключалась в том, что, отстаивая свои сословные привилегии, казаки боролись с такими пережитками феодализма, как сословные повинности. По-видимому, это было одним из факторов того, что первоначально основная масса казачества заняла нейтральное отношение к большевистской власти. Ладоха Г. Очерки гражданской борьбы на Кубани. - Краснодар, 1923. - С. 23.

Особенно большое влияние на казаков оказало обещание большевиков прекратить тяжелую, разорительную мировую войну, которая тяготила казачество, несшее основную ее тяжесть. Поэтому приходившие с фронта казачьи части, поддерживавшие лозунг большевиков о мире, не препятствовали установлению в казачьих областях Советской власти.

Наибольшей симпатией большевики пользовались среди беднейших слоев казачества. Благожелательному отношению казаков к Советской власти способствовало и то, что долгий отрыв от хозяйственной обстановки вследствие пребывания на фронте в какой-то мере деклассировал часть казачества, притупив инстинкт мелкого собственника. Однако, сделав первоначально ставку на иногороднее население, большевицкое правительство побудило его к активным выступлениям за передел земли. И здесь казачество, не желавшее расстаться со своими сословными привилегиями, не могло остаться в стороне. Там же

В каждом уголке бывшей Российской империи братоубийственная война протекала по своему сценарию и со своей спецификой. В казачьих землях она проходила в своеобразном виде и формах. Сама сущность кубанского казачества противоречива: оно складывалось из разрозненных групп, разных по- своему культурному и ментальному содержанию.

Весь период Гражданской войны наблюдался следующий антагонизм: линейцы и черноморцы. А если добавить непреодолимые противоречия между казаками и иногородними, то ситуация еще более усложнится. И все это в итоге привело к трудной и трагической развязке в 1918-1920 гг. Война на Кубани сильно изменила жизнь в казачьих станицах: «Старики держались стойко, но распропагандированная на фронтах молодежь, ринувшись к своим станицам, несла с собой дух разложения и в казаке, в распоясанной защитного цвета гимнастерке, уже нельзя было узнать недавнего лихого джигита и природного стрелка-пластуна». Кубанская ЧК: Органы безопасности Кубани в документах и воспоминаниях / Сост. Н.Т. Панчишкин, В.В Гусев, Н.В. Сидоренко. Под общ. Ред. Е.Л. Воронцова. - Краснодар, 1997.

Главная проблема Гражданской войны - это отсутствие у неё четких границ. Под границами мы понимаем в данном случае разделение воюющих на две группы: «свои» и «враги». Кто в братоубийственной войне является «своим», это очень серьезный и неоднозначный вопрос. Так в своих воспоминаниях Д.Е. Скобцов приводит очень страшный эпизод времен гражданской войны: «Дядя из «белых» выехал в степь вместе с «красным» племянником, - последний (племянник) вернулся домой живым и торжествующим, а бездыханного дядю привезли на повозке сами лошади, хорошо знавшие дорогу к дому. У дяди смертельная рана в затылок от пули из револьвера племянника. Из родных убитого никто и заикнуться не посмело расследовании этого дела». Такие убийства, как в прочем и другие проявления жестокости и насилия, стали нормой. Там же

Революция и Гражданская война на Юге России была осложнена страшной схваткой за землю и власть между казаками и иногородними. районах, в Черноморье и в районах скопления иногородних земледельцев. Бывший батрак И.П. Выростков оставил любопытные свидетельства по этому поводу: «В наше время таких условий не было, иногородние в одной школе с казачатами учиться не могли, как не может негр в США учится с белым. Для иногородних в станице была единственная церковно-приходская школа, да и та не для всех. Вот почему среди иногороднего населения в станице 90% было безграмотных». Крестьянин А.П. Легкий удачно показывает отношения между этими двумя враждующими группировками: «Население Кубани воспитывалось враждебно к иногородним, а лиц, замеченных в революционной деятельности, называли антихристами, богопродавцами, бунтовщиками и зорко следили за появлением, по ихнему, подозрительных личностей». Там же

Одной из главных причин участия большинства казаков в войне на стороне антибольшевицких сил было стремление сохранить свои привилегии. Однако двойственность их положения заключалась в том, что, отстаивая свои сословные привилегии, казаки боролись с такими пережитками феодализма, как сословные повинности. По-видимому, это было одним из факторов того, что первоначально основная масса казачества заняла нейтральное отношение к большевистской власти.

Особенно большое влияние на казаков оказало обещание большевиков прекратить тяжелую, разорительную мировую войну, которая тяготила казачество, несшее основную ее тяжесть. Поэтому приходившие с фронта казачьи части, поддерживавшие лозунг большевиков о мире, не препятствовали установлению в казачьих областях Советской власти. Наибольшей симпатией большевики пользовались среди беднейших слоев казачества. Благожелательному отношению казаков к Советской власти способствовало и то, что долгий отрыв от хозяйственной обстановки вследствие пребывания на фронте в какой-то мере деклассировал часть казачества, притупив инстинкт мелкого собственника. Ладоха Г. Очерки гражданской борьбы на Кубани. - Краснодар, 1923. -С. 23.

Однако, сделав первоначально ставку на иногороднее население, большевицкое правительство побудило его к активным выступлениям за передел земли. И здесь казачество, не желавшее расстаться со своими сословными привилегиями, не могло остаться в стороне.

Краевое правительство, стремясь не обострять отношения с иногородними и беднейшей частью казачества, всячески затягивало решение аграрной проблемы. Иногородняя часть населения первое время мирилась с таким положением. Так, на съезде уполномоченных от населенных пунктов Кубанской области фракция иногородних приняла обращение к Кубанской Раде и войсковым частям, в котором доводило до их сведения, что «никаких притязаний к казачьим паевым землям и к казачьему войсковому имуществу предъявлять не намеревается, будучи убеждено, что Учредительное собрание найдет возможность удовлетворить насущные нужды иногороднего населения области, не нарушая интересов трудового казачества». Перехов Я.А. Власть и казачество: поиск согласия (1920-1926 гг.)/Я.А. Перехов. - Ростов -на-Дону, 1997. - С. 220.

Однако, пропагандистская деятельность большевиков, меньшевиков, эсеров и октябрьские события 1917 г. способствовали активизации иногороднего населения.

В декабре 1917 г. 2-й общеобластной съезд представителей казаков, иногородних и горцев Кубани принял решение об отмене посаженной платы. В феврале 1918 г. под нажимом беднейшего казачества и части иногороднего населения Кубанская Краевая Рада вынуждена была издать «Проект правил об урегулировании земельных и сельскохозяйственных отношений в кубанской области». Но это уже не могло предотвратить выступлений иногородних. По всей области начались самовольные захваты и переделы земли. Исполком Советов Кубанской области объявил Кубанскую Краевую Раду и Кубанское правительство вне закона. Поляков Ю.А. Поиски новых подходов в изучении истории гражданской войны в России // Россия в ХХ веке: Историки мира спорят / И.Я. Куценко. - М., 1994. - С. 280-288.

Части 39-й пехотной дивизии и отряды местных революционных сил развернули наступление, целью которого было свержение кубанского правительства. Несмотря на разворачивающиеся события, казачество в большей своей массе занимало выжидательную позицию. Это подтверждается теми фактами, что оно допустило разгон малого Войскового Круга в Новочеркасске, изгнание Кубанской Краевой Рады и правительства из Екатеринодара, а также занятие своих территорий советскими войсками, сопротивление которым оказывали в основном части зарождающейся Добровольческой армии. Поликарпов В.Д. Начальный этап гражданской войны / В.Д. Поликарпов. - Москва, 1980. - С. 390.

Истоки нейтралитета казачества довольно точно выявляет в своих воспоминаниях А.И. Деникин: «Определилось яснее настроение донских казаков. Не понимают совершенно ни большевизма, ни «корниловщины». С нашими разъяснениями соглашаются, но как будто плохо верят. Сыты, богаты и, по-видимому, хотели бы извлечь пользу и из «белого», и из «красного» движения. Обе идеологии теперь еще чужды казакам, и больше всего они боятся ввязываться в междоусобную распрю». Деникин А.И. Очерки русской смуты. Борьба генерала Корнилова (август 1917 г. - апрель 1918 г.). Т. 2. кн. 2. - Москва, 2005. - С. 514. Это высказывание верно и в отношении кубанского казачества.

Отношение казаков к советской власти в конце 1917 -- начале 1918 г. зафиксировано в воспоминаниях многих очевидцев тех событий, в частности А.П. Богаевского: «Отравленные пропагандой на фронте, строевые казаки спокойно ждали Советской власти, искренно или нет считая, что это и есть настоящая народная власть, которая им, простым людям, ничего дурного не сделает. А что она уничтожит прежнее начальство -- атамана, генералов, офицеров да, кстати, и помещиков, так и черт с ними... Вообще настроение всего казачества в массе мало чем отличалось от общего настроения российского крестьянства: казаки еще не испытали на своей шее всей прелести советского управления... Остальные «держали нейтралитет»». Осадчий И.П. За власть трудового народа: Историко-документальный очерк о борьбе за власть Советов на Кубани и Черноморье (1917-1920гг.). - Краснодар, 1987.

Несмотря на пламенные речи генерала Л.Г. Корнилова, казачество не вступало в ряды Добровольческой армии. Не менее равнодушно отнеслось оно и к призывам вступить в кубанскую армию, создававшуюся кубанским краевым правительством.

За период с весны до осени 1918 г. на Дону и Кубани произошел переход от поддержки Советской власти беднейшим казачеством, в том числе казаками-фронтовиками, при нейтралитете основной массы середняков, к выступлению против большевиков большинства казачьего населения.

Нередко борьба за землю рядилась в сословные или национальные костюмы, но по своей сути всегда являлась выражением противоречий между бедными и богатыми, имущимни и неимущими, была непримиримой, антогонистической и классовой. Беднейшии слои крестьянства представляли из себя естественно союзника пролетариата, но в большей массе населения численно они преобладали лишь в горных районах, в Черноморье и в районах скопления иногородних земледельцев. В казачьем и коренном сословии они составляли значительное меньшенство. Рост полярных полюсов - бедных и богатых - происходил за счет размывания средней части хозяйств. Богатые больше богатели за счет эксплуатации бедных, не взирая на сословность.

Среди казачества не было единства: оно делилось по имущественным и идеологическим составляющим. Вот как описывает процесс возвращения жителей Кубани с Первой мировой войны Ф.И. Марушко: «С фронтов военных сражений с Германией и Турцией возвращались фронтовики: казаки и солдаты (иногородние). Пластуны пешим ходом шли от станции Албаши до станицы в полуизношенном обветшалом обмундировании и в истоптанной, дырявой обуви с пустой сумкой за спиной и изможденным видом. Кавалеристы были более подтянутыми, в казачьем обмундировании сносного вида, в начищенных сапогах без дыр, восседали на пошатывающихся потупившихся строевых конях с впалыми боками и притороченными к седлу полупустыми сумками». Осадчий И.П. За власть трудового народа: Историко-документальный очерк о борьбе за власть Советов на Кубани и Черноморье (1917-1920гг.). - Краснодар, 1987. Уже по этим строкам четко прослеживается неоднородность казачества.

Казачье сословие и казачья община постоянно и неуклонно размывалась и разлогалась. Немалую роль в подобных превращениях играла идеологическая обработка казачества. Произошло деление по идеологическому принципу. Какурин Н.Е. Как сражалась революция. - Москва, 1990. Т. 1. - С. 164. Выделились две противоборствующие группировки: линейцы (прорусски настроенные) и черноморцы (самостийцы). Именно борьба между ними оказала решающее значение в поражении добровольческой армии и белого движения в целом.

Борьба за землю в крае отличалась сложным и протречивым характером. Она была одной из тех важнейших прелпосылок, которая предопределяла соответствующую расстоновку классовых сил.

Гражданская война расколола и без того неоднородное население Кубанской области на еще более мелкие составляющие. Появились белые и красные казаки, были и зеленые. Иногородние так же не имели единства в своих рядах, в таком же состоянии находилась и интеллигенция. Баранов А.В. Повстанческое движение «бело-зеленых» в казачьих областях Юга России (1920-1924 гг.) // Белая гвардия. 2005. - № 8. А еще к этому стоит добавить и неустойчивую позицию горских народов.

Смысл Гражданской войны, во всей её трагичности, передал М.А. Булгаков в своем произведении «Грядущие перспективы». В нескольких строчках он охарактеризовал все печальные последствия этой «проклятой братоубийственной бойни»: «И вот пока там, на Западе, будут стучать машины созидания, у нас от края и до края страны будут стучать пулеметы. Безумство двух последних лет толкнуло нас на страшный путь, и нам нет остановки, нет передышки. Мы начали пить чашу наказания и выпьем её до конца. Там, на Западе, будут сверкать бесчисленные электрические огни, летчики будут сверлить покоренный воздух, там будут строить, исследовать, печатать, учиться… А мы… Мы будем драться. Ибо нет никакой силы, которая могла бы изменить это. Мы будем завоевывать собственные столицы. И мы завоюем их». Булгаков М.А. «Грядущие перспективы».

Таким образом, к 1917 году в крае сложились очень сложные социально-экономические, национальные и политические отношения. Классовые противоречия слепились в тугой узел с национальными и сословными. Перед революцией во весь рост вставала нелегкая задача разматать этот клубок. Стронники революции имели перед собой в крае сильных и многочисленных врагов, отличавшихся сплоченностью и организованностью.

Весь ход предшествующего развития подготовил в крае почву для острых схваток противоборствующих сил, для ожесточенной классовой борьбы на всех этапах революции.

Раздел II. Основные события Гражданской войны на Кубани

Политическую ситуацию весны-лета 1917 г. в России с легкой руки В.И. Ленина было принято характеризовать как «двоевластие» Временного правительства и Советов. В Кубанской области, как и на всем казачьем Юго-Востоке, имело место принципиально иное соотношение сил, которое генерал А.И. Деникин в своих мемуарах назвал «троевластием». Деникин А.И. Очерки русской смуты. Борьба генерала Корнилова (август 1917 г. - апрель 1918 г.). Т. 2. кн. 2. - Москва, 2005. - С. 518. Помимо упомянутых на Кубани присутствовала еще одна действительно серьезная сила - казачьи сословные органы власти.

Известие о свержении самодержавия не привело на Кубани и в Черноморье немедленному смещению старых властей. Начальник Кубанской области атаман Кубанского казачьего войска генерал М.П. Бабыч заявил о подчинении Временному правительству и продолжал «руководить» областью. Бровкин В.Н. Россия в гражданской войне: власть и общественные силы / В.Н. Бровкин // Вопросы истории. - 1994. - №5. - С.29-30 В отделах и станицах Кубани сохранялось атаманское правление и казачье самоуправление. Одновременно в городах области и губернии стали формироваться новые органы власти: гражданские комитеты, комитеты общественного спасения и Советы.

2 марта 1917 г. из представителей меньшевиков, эсеров и большевиков был на избран исполком (исполнительный комитет) первого на Северном Кавказе Екатеринодарского Совета рабочих депутатов. Вскоре в состав исполкома Совета вошли также казаки и солдаты, и он стал называться Советом рабочих, солдатских и казачьих депутатов. Поскольку Временное правительство передало все полномочия на местах гражданским комитетам, меньшевики и эсеры помимо Советов, где они доминировали, активно участвовали и в их работе. Так, в Екатеринодаре городской Совет возглавлял меньшевик Д.Ф. Сверчков, председателем гражданского комитета был эсер с Турутин, в Новороссийске Совет возглавлял меньшевик Б.О. Прохоров, аналогичная картина наблюдалась и в других крупных населенных пунктах Кубани и Черноморья. Гордеев А.А. История казаков.- Москва, 1993. - С. 227. Но преобладающее влияние в гражданских комитетах имели кадеты. Именно представителей «партии народной свободы», как именовали себя конституционные демократы, Временное правительство направляло на места в качестве своих комиссаров. В этой роли 16 марта 1917 г. в Екатеринодар прибыл казачий депутат IV Государственной думы кадет К.Л. Бардиж, который сразу же был избран председателем временного Кубанского областного исполнительного комитета. Комиссаром Временного правительства в Черноморской губернии был назначен кадет Н.Н. Николаев. 26 марта управление на обеих территориях официально перешло к комиссарам Временного правительства, и постановлением Бардижа последний кубанский наказной атаман Бабыч был отправлен в отставку «за болезнью, с мундиром и пенсией». Гражданская война: Материалы по истории Красной Армии.- Москва, 1923-1924. - С. 460

Первые крупные разногласия между казаками и иногородними проявились на областном съезде уполномоченных населенных пунктов Кубанской области, состоявшемся в Екатеринодаре с 9 по 18 апреля 1918 г. На.него прибыли более тысячи человек: представители станиц, сел и хуторов, аулов, а также делегаты от различных партий (преимущественно эсеры) и общественных организаций. Съезд подтвердил полномочия гражданских комитетов как органов новой власти, однако не распространил их функции на казачье население, для которого сохранялось атаманское правление.

Таким образом, было закреплено существование двух параллельных структур управления областью. Вместо временного Кубанского исполнительного комитета съезд избрал областной Совет во главе с исполнительным комитетом, в который вошли по два казака и иногородних от каждого из семи отделов области и четверо горцев. Однако съезд не смог достичь согласия по вопросам управления областью, предоставления невойсковому населению равных с казаками прав, урегулировал имя земельных споров. Подтвердив права казачества на паевые земли и войсковое имущество, съезд отложил принятие окончательного решения до созыва Учредительного собрания. Бровкин В.Н. Россия в гражданской войне: власть и общественные силы / В.Н. Бровкин // Вопросы истории. - 1994. - №5. - С.29-30.

На Кубани повторилась общероссийская патовая ситуация: «вопрос о земле правомочно решать только Учредительное собрание, созыв его возможен лишь по окончании войны, война до победного конца». Но скорого окончания войны, тем более победного, не предвиделось. В этой обстановке с 17 по 22 апреля в Екатеринодаре проходил съезд представителей станиц Кубанской области. В первый же день его делегаты провозгласили создание войсковой Рады и временного войскового правительства. В его состав вошли казаки - члены Кубанского областного исполнительного комитета и те, кто был избран самой Радой. Председателем Рады стал Н.С. Рябовол, а правительство возглавил полковник А.П. Филимонов. Часть депутатов Рады из числа зажиточных казаков-черноморцев, к которым принадлежал и Рябовол, являлись сторонниками «самостийного» пути развития Кубани в составе «неньки Украины». Представители малоземельного линейного казачества традиционно тяготели к России. К их числу относился и председатель первого кубанского правительства А.П. Филимонов, будущий войсковой атаман. В течение всего периода существования Рады между этими группировками шла политическая борьба, которая не утихла даже в эмиграции. Венков А.В. Антибольшевистское движение на юге России на начальном этапе гражданской войны /А.В Венков. - Ростов- на- Дону, 1995. - С. 314.

Наростало противоречие между казаками и иногородними, проявившиеся еще весной на областном съезде крестьянских и казачьих уполномоченных, к лету усилились. События на Кубани развивались, опережая общероссийские, и по иному сценарию: 2 июля члены Кубанского войскового правительства покинули заседание областного исполкома, спустя два дня войсковая Рада объявила Кубанский областной Совет распущенным, а 9 июля комиссар Временного правительства Бардиж передал ей всю полноту власти в области. Рада сразу же приступила к ликвидации местных Советов. Поликарпов В.Д. Начальный этап гражданской войны / В.Д. Поликарпов. - Москва, 1980. - С. 390. В станичных приговорах их исполкомы признавались «нежелательными» и распускались.

Таким образом, если в центре страны 4 июля период двоевластия закончился переходом власти в руки Временного правительства, то на Кубани первую скрипку стала играть казачья администрация. Ни «верхи», ни «низы» кубанского казачества, как на фронте, так и в тылу, не поддержали августовское выступление генерала JI.Г. Корнилова. Первые понимали, что его победа могла привести к утрате демократических институтов, обретенных войском после Февральской революции (выборный войсковой атаман, возрожденная Рада, собственное казачье правительство). Угроза реставрации прежней системы управления войском страшила формирующуюся казачью полтическую элиту не меньше, чем призрак большевизма. В ходу у кубанцев была поговорка: «Мы не большевики и не кадеты, мы казаки-нейтралитеты». Галин В.В. Интервенция и гражданская война. - Москва, 2004. - С. 358На Кубани «кадетами, после того как они поддержали Коринлова, стали называть всех «контрреволюционеров». По признанию лидера конституционных демократов П.Н. Милюкова, само слово «кадет» стало в народе ругательным задолго до того, как Совет народных депутатов объявил партию кадетом партией «врагов народа».

После разгрома корниловского выступления эсеры и меньшевики также уступили свои позиции на политической арене большевикам. Во вновь избранном в сентябре областном Совете большевикам принадлежало две трети голосов, а в его исполнительном комитете меньшевики и эсеры получили всего по одному месту. Председателем Кубанского облисполкома стал петроградский большевик И.И. Янковский, Екатеринодарский Совет своим председателем избрал казака большевика Я.В. Полуяна из станицы Елизаветинской. Янчевский Н.Л. Гражданская борьба на Северном Кавказе. Т.1. / Н.Л. Янчевский. - Ростов-на-Дону, 1927. Половину мест большевикам удалось получить в Армавирском Совете, укрепить позиции в Туапсинском, Майкопском, Новороссийском и ряде других Советов. Вторая краевая Рада, заседавшая 24 сентября - 14 октября, то есть еще до вооруженного восстания в Петрограде, 7 октября приняла первую конституцию Кубани «Временные основные положения о высших органах власти в Кубанском крае». Там же На ее основании управление в области передавалось краевой Раде, которая должна была избираться «правомочным» населением: казаками, горцами и коренными крестьянами. В то же время избирательного права лишались иногородние, имевшие менее трех лет оседлости, и рабочие. «Положения» предусматривали, что из числа своих членов краевая Рада формирует законодательную Раду и избирает войскового атамана.

Исполнительную власть осуществляло краевое правительство в составе председателя и десяти членов. Три места выделялось представителям неказачьего населения, в том числе одно - представителю горцев. Перехов Я.А. Власть и казачество: поиск согласия (1920-1926 гг.)/Я.А. Перехов. - Ростов -на-Дону, 1997. - С. 220 Таким образом, под юрисдикцию кубанского краевого законодательства попадало не только войсковое сословие, но и все остальное население края. При этом иногородние вместе с рабочими ущемлялись в избирательных правах и фактически не были допущены в органы законодательной и исполнительной власти. Естественно, что в крае, где казаки составляли меньшинство населения, принятие подобной конституции было воспринято как акт государственного переворота.

Социалистические партии забили тревогу по поводу создания на Кубани «аристократической республики». Как и в июле, кубанские законодатели предвосхитили развитие событий в Петрограде, приготовив в качестве альтернативы еще не провозглашенному государству диктатуры пролетариата казачью республику. Ее «внутрисословный» демократизм никак не сочетался с авторитаризмом по отношению к остальному населению края. И это стало особенно очевидно после получения из Петрограда известия об установлении рабоче-крестьянской советской власти.

Известие о падении Временного правительства повлекло за собой введение в крае военного положения, что наряду с предпринятыми накануне мерами позволяло кубанскому правительству держать ситуацию под контролем. 1 ноября 1917 г. под председательством Н.С. Рябовола открылась первая сессия Кубанской законодательной Рады. На смену войсковому пришло краевое правительство, его председателем вместо избранного в октябре войсковым атаманом А.П. Филимонова стал один из лидеров черноморцев Л.Л. Быч Проходивший в эти же дни первый областной съезд иногородних отклонил. . Новикова Л.Г. Гражданская война в России / Л.Г. Новикова // Отечественная история. 2005. № 6. - С. 142 - 158.

Предложение кубанских большевиков о признании власти Совета Народных Комиссаров и отмене военного положения, но в то же время продемонстрировал казачьим политикам, что продолжать игнорировать интересы иногороднего населения - значит повторить российский опыт. Перед лицом угрозы большевизации края Рада и правительство пошли на вынужденный компромисс. Следствием этого стало состоявшееся в декабре объединение Кубанской Рады с меньшей частью расколовшегося второго областного съезда иногороднего крестьянства. Собравшийся в Зимнем театре второй областной съезд представителей казаков, иногородних и горцев заявил о непризнании власти Совета Народных Комиссаров. Незамедлительно была избрана объединенная законодательная Рада с равным представительством (по 45 человек) казаков и иногородних, а также коалиционное правительство (по 5 человек). От горского населения избирались соответстненно 8 представителей и 1. Куценко И.Я. Страницы истории. Гражданская война на Кубани. Проблемы методологии \ И.Я. Куценко. - Краснодар, 1991. - С. 228. Одновременно Рада сократила избирательный ценз оседлости иногородних до двух лет и постановила, что из их числа должен назначаться один из помощников атамана. В паритетном правительстве Л.Л. Быча все пять министерских портфелей, доставшихся иногородним, получили социалисты - 4 эсера и меньшевик. Кроме того, в недавнем прошлом и сам Быч, и министр земледелия Д.Е. Скобцов участвонали в социалистическом движении. Там же

Таким образом, новое кубанское коалиционное правительство значительно «полевело». Но этот политический ход сильно запоздал, а с учетом печальной судьбы Временного правительства и вовсе был обречен на провал. Делегаты второго областного съезда иногородних и трудового казачества потребовали передачи всей власти в руки Советов. Съезд постановил признать Совет Народных Комиссаров, одновременно приняв резолюцию «Об организации власти на Кубани» и отменив все постановления Рады и правительства. Тем временем в Черноморской губернии события развивались по общероссийскому сценарию.

Первым населенным пунктом на ее территории, в котором победила советская власть, стал город Туапсе. 3 ноября власть мирным путем перешла к Туапсинскому ВРК (военно-революционному комитету). В Новороссийске 23 ноября собрался съезд Советов рабочих и солдатских депутатов Черноморской губернии. Неделей позже власть в губернии перешла к ЦИКу (Центральному исполнительному комитету) провозглашенной Черноморской советской республики. Еще одним форпостом революции в крае стали части 39-й пехотной дивизии, которая организованно прибыла на Кубань с Кавказского фронта и дислоцировалась вдоль железнодорожной ветки Армавир - Кавказская - Тихорецкая. Укомплектованная призванными из Кубанской области иногородними, дивизия сыграла роль «троянского коня» в тылу Кубанской Рады. Козлов А.И. От ревкомов к Советам на Кубани / А.И. Козлов. - Майкоп, 1989. - С. 224. Именно в Армавире - первом из городов Кубани - 2 января 1918 г. была установлена советская власть. Ермолин А.П. Революция и казачество (1917-1920 гг.) . - Москва, 1982. - С. 180 . Через полтора месяца здесь же состоялся первый съезд Советов Кубанской области под председательством большевика Я.В. Полуяна.

В руках краевого правительства оставалась лишь столица Кубани Решение о взятии Екатеринодара было принято на совещании представителен ревкомов и Советов Кубани 17 января 1918 г. в станице Крымской. Янчевский Н. Гражданская война на Северном Кавказе. - Ростовн/Д, 1927; Избранный там Кубанский областной военно-революционный комитет (ВРК) во главе с Полуяном направил краевому правительству телеграмму с предложением сдать город без боя. Предупредив, что если будет «пролитие крови - вина на вас», ВРК отправил в Екатеринодар парламентеров. Однако атаман и Рада не ответили на предложение ревкома, а парламентеры погибли. Более решительно были настроены красногвардейцы Черноморской губернии, предпринявшие две вооруженные попытки «экспорта революции» на Кубань.

22 января отряды председателя Новороссийского ревкома юнкера А.А. Яковлева стороны Энема начали первый штурм столицы Кубани. Офицеры-добровольцы войскового старшины П.А. Галаева и капитана В.Л. Покровского разбили разрозненные силы красных. В этом бою погибли сам командующий Яковлев и его заместитель С.Н. Перов. 24 января у Георгие-Афипской потерпела поражение вторая экспедиция новороссийских красногвардейцев (под командованием прапорщика эсера И.А. Серадзе). У кубанцев в этом столкновении погиб войсковой старшина Галаев. Слава победителя «большевистских банд» досталась одному Покровскому, который тут же был произведен Радой в полковники и назначен командующим войсками Кубанского края. Создание добровольческих офицерских отрядов было вынужденной мерой, так как атаман и правительство не могли опереться на фронтовые казачьи части, возвращавшиеся на Кубань. Деникин А.И. Очерки русской смуты. Борьба генерала Корнилова (август 1917 г. - апрель 1918 г.). Т. 2. кн. 2. - Москва, 2005. - С. 514. Более того, глава краевого правительства Л.Л. Быч вынужден был признать, что фронтовики «внесли свою, притом большую, лепту в смысле ускорения процесса большевизации». Ему вторил генерал М.В. Алексеев, писавший, что «кубанские казаки нравственно разложились». Действительно, с фронта в конце 1917 г. возвращались не «казаки-удальцы» образца ура-патриотической пропаганды 1914 г., а уставшие от безуспешной войны и истосковавшиеся по земле воины-труженики.

После восьмимесячных бесплодных обещаний Временного правительства они в первых лее декретах большевиков увидели то, чего давно ждали: мир и землю. В окопах «германской» поменялось и отношение казаков к иногородним крестьянам, тянувшим вместе с ними лямку опостылевшей воинской службы. Война изменила психологию и поведение фронтового казачества. Эти «дети войны» коренным образом отличались от оставшихся в тылу «отцов» - станичников. 14 марта 1918 г. красными войсками под командованием бывшего сотника И.Л. Сорокина был занят Екатеринодар. Изгнанные Рада и правительство под защитой отряда В.Л. Покровского искали встречи с Добровольческой армией генерала Л.Г. Корнилова. Деникин А.И. Поход и смерть генерала Корнилова. Будберг А. Дневник 1918-1919 годы. - Москва, 1990. - С. 108.

Как и в августе 1917 г., кубанским политикам вновь пришлось выбирать между двумя диктатурами - красных и белых. На этот раз реальная угроза большевизма толкнула Раду в другую крайность - в стан Белого движения. 23 февраля 1918 г. Добровольческая армия, покинув Ростов-на-Дону, вступила в пределы Кубани, пытаясь обрести здесь массовую опору для борьбы с большевиками. Однако этим надеждам не суждено было сбыться. «Кубанцы выжидали», -вспоминал позже генерал А.И. Деникин. Станицы, за редким исключением, не давали существенного пополнения. Отбиваясь от наседавшего противника, непрерывно маневрируя и делая в сутки до 60 верст, армия с боями продвигалась к Екатеринодару. Там же

Ключевым в истории похода стал день 28 марта, когда у станицы Ново-Дмитриевской объединились «добровольцы» Корнилова и отряд Покровского. Кубанский поход получил название «Ледяного». Богаевский А.П. 1918 год // Белое дело: Ледяной поход.- Москва, 1993. С. 27. 9 апреля начались бои за Екатеринодар. Объединенные силы Добровольческой армии насчитывали, по разным оценкам, от 6 до 9 тысяч бойцов. Им противостояли 20 тысяч красногвардейцев под общим командованием бывшего хорунжего А.И. Автономова и практически все трудовое население города. За время боев добровольцы потеряли около тысячи человек, а оборонявшиеся - в два раза больше. Казалось, победа добровольцев была близка, но ни взятие станицы Пашковской, ни даже прорыв к Сенной площади не принесли им ожидаемого успеха.

Исход сражения был предрешен утром 13 апреля, когда от осколка снаряда погиб Л.Г. Корнилов. Принявший командование А.И. Деникин, воспользовавшись просчетом руководства Красной армии Северного Кавказа, не организовавшего преследование Добровольческой армии, увел остатки своих частей в Сальские степи, где начал готовиться к новому походу на Кубань. Поражение добровольцев в Первом Кубанском походе не было случайностью. Надеждам Л.Г. Корнилова на создание «всенародного ополчения», подобного ополчению 1612 г., не суждено было сбыться. По горькому признанию А.И. Деникина, «армия в самом зародыше своем таила глубокий органический недостаток, приобретая характер классовый. Нет нужды, что руководители ее вышли из народа, что офицерство в массе своей было демократично... Печать классового отбора легла на армию прочно и давала повод недоброжелателям возбуждать против нее в народной массе недоверие и опасения...». Деникин А.И. Очерки русской смуты. Борьба генерала Корнилова. В 3 кн. Т. 2. Кн. 2. - Москва, 2005. - С. 602 . Действительно, создатели и вожди Добровольческой армии Алексеев, Корнилов и Деникин, хотя и были царскими генералами, в буквальном смысле «вышли из народа». Так, генерал-адъютант Михаил Васильевич Алексеев был сыном выслужившегося из фельдфебелей офицера - участника Севастопольской обороны. Генерал от инфантерии Лавр Георгиевич Корнилов родился в семье отставного хорунжего Сибирского казачьего войска. . Бордюгов Г.А. Белое дело: идеология, основы режимы власти. Историографические очерки. - Москва, 1998. - С. 260 И, наконец, генерал-лейтенант Генерального штаба Антон Иванович Деникин - сын простого солдата, дослужившегося до звания майора пограничной стражи. В их венах не текла «голубая» дворянская кровь, они не владели поместьями и состояниями. Они были верными солдатами той России, которой их лишили в 1917 году. Одновременно Россия знакомилась и с обманчивыми плодами большевистских лозунгов.

Наконец-то созванное в январе 1918 г. Учредительное собрание «хозяин земли русской» - было тут же разогнано большевиками, долгожданный мир обернулся гражданской войной, обещанные крестьянам земля и воля - комитетами бедноты и продразверстками. На Кубани к классовому антагонизму добавился и межсословный: пришедшие к власти представители беднейшего казачества и иногороднего крестьянства потребовали уравнительного передела земли в пользу большинства населения. В этих условиях Добровольческая армия под командованием генерала А.И. Деникина выступила во Второй Кубанский поход. Части Красной армии Северного Кавказа вели упорные бои, сумев в конце июля - начале августа 1918 г. остановить противника на участке от Кореновской до Выселок. Этот успех ЦИК Северо-Кавказской республики преждевременно расценил как полный разгром белых. Дзидзоев В.Д. Белый и красный террор на Северном Кавказе в 1917-1918 г. - Владикавказ, 2000. -С. 172

Тем временем добровольцам в очередной раз удалось взять Кореновскую и развернуть наступление на Екатеринодар. Несогласованность действий и разногласия между советским, партийным и военным руководством привели к тому, что единого решения об обороне Екатеринодара принято не было. Хотя после начала боев 14 августа станица Пашковская несколько раз переходила из рук в руки, на исходе 16 августа последние отряды красных оставили Екатеринодар, так как основные их силы уже отошли за Кубань. В два часа ночи 17 августа в город вошел Корниловский полк Добровольческой армии. Не использовав свое численное превосходство и преимущества обороны на таком естественном рубеже, как река Кубань, войска красных отступали на Армавир и далее на Невинномысскую и Пятигорск. Ермолин А.П. Революция и казачество (1917-1920 гг.) . - Москва, 1982. - С. 180 . Решающую роль в победе армии Деникина сыграли кубанские казаки, откликнувшиеся на приказ правительства и атамана о призыве в армию десяти возрастов казаков.

В конце 1919 г. противоречия между Радой и командованием Вооруженных сил Юга России (ВСЮР) достигли апогея. Но судьба Кубани теперь решалась на фронтах Гражданской войны. В конце февраля - начале марта 1920 г. в ходе боев на северо-кавказском направлении наступил перелом. Вопреки обнадеживающей поговорке белых «Зима - ваша, лето - наше», которая подтверждалась их победами в кампаниях 1918, 1919 гг., командование Красной Армии перешло в наступление. Козлов А.И. От ревкомов к Советам на Кубани / А.И. Козлов. - Майкоп, 1989. - С. 224. Решающие бои развернулись на границах Дона и Кубани у станицы Егорлыкской и села Белая Глина. 25 февраля 1920 г. в ходе кровопролитного сражения, в котором участвовало до 15 тысяч красных и 10 тысяч белых конников, была разбита главная ударная сила Деникина - казачья конница. 1 марта части 1-й Конной, 9-й и 10-й армий перешли в наступление.

Чтобы избежать полного разгрома, белогвардейцы начали отход: Добровольческий корпус - на кущевском направлении, Донская армия - на тихорецком, Кубанская - на новороссийском. На рассвете 17 марта 1920 г. части 9-й армии под командованием И.П. Уборевича начали штурм столицы Кубани. Первыми на северную окраину города вошли полки 22-й стрелковой дивизии С.П. Захарова. Конный корпус Д.П. Жлобы захватил Покровку, Дубинку, железнодорожный вокзал и переправу через Кубань. Генерал А.Г. Шкуро писал: «Лично видел позорное оставление Екатеринодара. Целые дивизии, перепившись награбленным спиртом и водкой, без боя бегут от разъездов противника. Части, прикрывающие Екатеринодар, также преступно бегут... Брошены тысячи повозок, много ценного имущества. Стыд и позор казачеству... Клянусь, что вырежу поголовно всю слободку Дубинку за восстание» Так разительно изменилась Белая армия по сравнению с той, которую видел Екатеринодар весной 1918 г. во время его штурма добровольцами Л.Г. Корнилова -героями Ледяного похода. Разгром был полным. Деникин А.И. Поход и смерть генерала Корнилова. Будберг А. Дневник 1918-1919 годы. - Москва, 1990. - С. 108.

В районе Екатеринодара было охвачено более 20 тыс. пленных, около 20 орудий, более 100 пулеметов, 20 тыс. винтовок, 5 млн 600 тыс. патронов, 300 тыс. снарядов, 4 бронепоезда, 3 аэроплана. В день освобождения Екатеринодара газеты сообщили о вступлении Красной армии в Армавир. 22 марта части 1-й Конной армии вступили в Майкоп, сданный накануне отряду Красной армии Черноморья атаманом Майкопского отдела. В ночь на 27 марта 1920 г. с севера в Новороссийск вступила 22-я дивизия, а с запада - части Красной армии Черноморья. 2 мая в районе Адлера капитулировала 60-тысячная Кубанская армия генерала В. И. Морозова.

Последние отзвуки Гражданской войны прозвучали на Кубани во второй половине августа 1920 г. Высадившиеся десанты под командованием генерала С.Г. Улагая начали боевые действия в районе Приморско-Ахтарской, на Таманском полуострове и под Новороссийском. На соединение с врангелевскими войсками из Майкопского, Лабинского и Баталпашинского отделов накануне двинулась «Армия возрождения России» под командованием генерала М.А. Фостикова. Ладоха Г. Очерки гражданской борьбы на Кубани. - Краснодар, 1923. -С. 23. Однако отдельные его отряды были рассеяны дивизиями 9-й армии и частями особого назначения (ЧОН) еще до высадки десантов на Кубани. Основная десантная группа 18 августа захватила станицы Брюховецкую и Тимашевскую, создав плацдарм для прорыва на Екатеринодар. Но развить успех не удалось, так как кубанское казачество всячески уклонялось от мобилизации. В ходе недельных боев 24 - 30 августа войска 9-й Кубанской армии М.К. Левандовского, усиленные резервами, нанесли поражение десанту. 31 августа врангелевские войска начали эвакуацию из Ачуева, которая закончилась 7 сентября.Одновременно были окончательно разбиты отряды генерала М.А. Фостикова, которые 21-24 августа пытались наступать на Армавир.

Не мало важную роль в развитии событий на Кубани и Черноморье сыграло повстанческое движение. Черкасов А.А. Кубано-Черноморское повстанческое движение (1920-1922 гг.): краткая характеристика // Былые годы. - 2006. - № 2. С поздней весны 1920 г. крестьянское и казачье повстанчество получило название бело-зеленого движения. Вообще бело-зеленые - это антисоветские части, которые могли объединять весь широкий фронт оппозиционных большевикам партий и сословных групп. В результате в бело-зеленом движении были представители от умеренных партий (главным образом эсеры) до правых (традиционалисты-монархисты). В сословном отношении повстанцев представляли и казаки, и иногородние, и черноморские крестьяне (не было только рабочих). Таким образом, бело-зеленые - это остатки политических сил, на протяжении конца 1918 - весны 1920 г. Враждовавших друг с другом. Жупикова Е. Повстанческое движение на Северном Кавказе в 1920-1925 годах: Документальные публикации и новейшая отечественная историография // Отечественная история. -2004. - № 2.

Подобные документы

Причины Гражданской войны и интервенции. Проблема ее периодизации в различных источниках. Участники Гражданской войны: состав, цели, идеология, организационные формы. Основные военные события. Итоги Гражданской войны. Причины победы большевиков.

реферат , добавлен 14.03.2008


Гражданская война - величайшая трагедия в истории нашего народа. Предпосылки и причины гражданской войны в России. Итоги и последствия войны. Причины победы большевиков в гражданской войне. Исторические последствия гражданской войны.

реферат , добавлен 28.11.2006


Определение понятия "гражданская война". Причины и хронология событий гражданской войны. Основная характеристика событий гражданской войны в Енисейской губернии. Борьба за власть. Отступление Колчака, казачий мятеж. Последствия гражданской войны.

реферат , добавлен 07.05.2012


Гражданская война 1918-1920 годов в России, ее обусловленность глубокими социальными, политическими, экономическими, национальными противоречиями. События гражданской войны, которые происходили в центральной части России. Итоги гражданской войны.

презентация , добавлен 03.09.2015


Назревание конфликта между Севером и Югом. Гражданская война 1861-1865: стремление Юга отделиться, начало военных действий, перелом в ходе войны, смерть Линкольна. Реконструкция Юга. Значение Гражданской войны и реконструкции Юга.

контрольная работа , добавлен 26.12.2004


Причины гражданской войны. Участие в российской гражданской войне стран-участниц Антанты, их влияние. Ход гражданской войны. Советская Россия-один большой военный лагерь. Окончание гражданской войны, ее влияние на ход российской и мировой истории.

реферат , добавлен 04.11.2007


Герои Великой Отечественной войны. Проблема безнравственного отношения к героическому прошлому страны. Известие о войне. Патриотический подъем населения Кубани и добровольческое движение. Оккупация Кубани фашистами. Освобождение от фашистских захватчиков.

доклад , добавлен 19.12.2011


Социально-экономическое положение казачества. Периодизация гражданской войны в работах советских историков. Вопросы периодизации гражданской войны на Дону в 90-е гг. XX века в исторической науке. Историки эмигранты о периодах гражданской войны на Дону.

курсовая работа , добавлен 21.09.2013


Гражданская война в России: предпосылки и причины гражданской войны, участники гражданской войны - белые и красные, интервенция, развитие военных событий на территории России в 1918-1920 гг. Гражданская война в Оренбуржье. Итоги войны. Цена победы, причин

реферат , добавлен 24.10.2004


Ситуация накануне Революции 1917 года. Февральская революция, начало Гражданской войны на территории Украины. Создание Украинской Народной Республики. Взгляды современной историографии на события Октябрьской революции и Гражданской войны на Украине.

гражданский война кубань советский

Гражданская война в России -- одна из сложных, многозначных, внутренне противоречивых тем отечественной историографии. Несмотря на то, что многие исследователи неоднократно обращались к ней, в ее рамках осталось еще немало дискуссионных проблем. К проблемам подобного рода относится выявление причин поражения Белого движения. По всей видимости, одной из них являются противоречия внутри антибольшевицкого лагеря. В немалой степени этому способствовало стремление казачества (по крайней мере, его определенной политически активной части) найти свой особый путь развития. Рассмотрение различных аспектов политических исканий донского и кубанского казачества в годы Гражданской войны в России и является целью реферата. К определяющим факторам данного процесса относятся: внутреннее положение казачьих краев и областей, их взаимоотношения между собой и с другими участниками антибольшевицкого движения.

Казачество, являвшееся когда-то символом свободы и вольности, со временем стало одним из сословий Российской империи. Революционные события 1917 г. не обошли стороной и казачьи области. Как и Россия в целом, казачество оказалось на распутье. Основным вопросом политической жизни стал вопрос выбора дальнейшего пути развития, который, в конечном счете, привел к братоубийственной бойне. При этом революция и Гражданская война не столько раскололи страну (как считают, некоторые исследователи), сколько подчеркнули и выявили противоречия, существовавшие внутри российского общества в целом и казачьих областей, как его составляющей.

К факторам, оказавшим немаловажное влияние на ход и итоги Гражданской войны, относятся, в частности, расслоение внутри казачества и его взаимоотношения с иногородним населением казачьих районов. Одной из главных причин участия большинства казаков в войне на стороне антибольшевицких сил было стремление сохранить свои привилегии. Однако двойственность их положения заключалась в том, что, отстаивая свои сословные привилегии, казаки боролись с такими пережитками феодализма, как сословные повинности. По-видимому, это было одним из факторов того, что первоначально основная масса казачества заняла нейтральное отношение к большевистской власти.

Особенно большое влияние на казаков оказало обещание большевиков прекратить тяжелую, разорительную мировую войну, которая тяготила казачество, несшее основную ее тяжесть. Поэтому приходившие с фронта казачьи части, поддерживавшие лозунг большевиков о мире, не препятствовали установлению в казачьих областях Советской власти. Наибольшей симпатией большевики пользовались среди беднейших слоев казачества. Благожелательному отношению казаков к Советской власти способствовало и то, что долгий отрыв от хозяйственной обстановки вследствие пребывания на фронте в какой-то мере деклассировал часть казачества, притупив инстинкт мелкого собственника. Однако, сделав первоначально ставку на иногороднее население, большевицкое правительство побудило его к активным выступлениям за передел земли. И здесь казачество, не желавшее расстаться со своими сословными привилегиями, не могло остаться в стороне. Даже Донской революционный комитет, избранный 23 января 1918 г. в станице Каменской, и фактически поддержавший Советскую власть в ее борьбе против атамана А.М. Каледина, не хотел, и слышать о переделе земли в пользу иногородних. Члены Комитета «весьма недружелюбно отнеслись к притязаниям иногородних на общий раздел донской земли и совсем не собирались кончать с общеказачьими привилегиями».

Такое же отношение к земельному вопросу было и на Кубани. Здесь краевое правительство, стремясь не обострять отношения с иногородними и беднейшей частью казачества, всячески затягивало решение аграрной проблемы. Иногородняя часть населения первое время мирилась с таким положением. Так, на съезде уполномоченных от населенных пунктов Кубанской области фракция иногородних приняла обращение к Кубанской Раде и войсковым частям, в котором доводило до их сведения, что «никаких притязаний к казачьим паевым землям и к казачьему войсковому имуществу предъявлять не намеревается, будучи убеждено, что Учредительное собрание найдет возможность удовлетворить насущные нужды иногороднего населения области, не нарушая интересов трудового казачества». Однако, пропагандистская деятельность большевиков, меньшевиков, эсеров и октябрьские события 1917 г. способствовали активизации иногороднего населения. В декабре 1917 г. 2-й общеобластной съезд представителей казаков, иногородних и горцев Кубани принял решение об отмене посаженной платы. В феврале 1918 г. под нажимом беднейшего казачества и части иногороднего населения Кубанская Краевая Рада вынуждена была издать «Проект правил об урегулировании земельных и сельскохозяйственных отношений в кубанской области». Но это уже не могло предотвратить выступлений иногородних. По всей области начались самовольные захваты и переделы земли. Исполком Советов Кубанской области объявил Кубанскую Краевую Раду и Кубанское правительство вне закона. Части 39-й пехотной дивизии и отряды местных революционных сил развернули наступление, целью которого было свержение кубанского правительства. Несмотря на разворачивающиеся события, казачество в большей своей массе занимало выжидательную позицию. Это подтверждается теми фактами, что оно допустило разгон малого Войскового Круга в Новочеркасске, изгнание Кубанской Краевой Рады и правительства из Екатеринодара, а также занятие своих территорий советскими войсками, сопротивление которым оказывали в основном части зарождающейся Добровольческой армии.

Истоки нейтралитета казачества довольно точно выявляет в своих воспоминаниях А.И. Деникин: «Определилось яснее настроение донских казаков. Не понимают совершенно ни большевизма, ни «корниловщины». С нашими разъяснениями соглашаются, но как будто плохо верят. Сыты, богаты и, по-видимому, хотели бы извлечь пользу и из «белого», и из «красного» движения. Обе идеологии теперь еще чужды казакам, и больше всего они боятся ввязываться в междоусобную распрю». Это высказывание верно и в отношении кубанского казачества.

Гражданская война в России: Записки белого партизана Шкуро Андрей Григорьевич

I. Кубанские казаки и государственный переворот 1917 г. Организация власти на Кубани

Из года в год в день Кубанского войскового праздника {24} на площади Екатеринодара происходило торжество выноса войсковых регалий и парад войскам гарнизона. От всех населенных пунктов: станиц, хуторов и сел в столицу Кубани вызывались почетные представители края для участия в торжестве.

Необыкновенно живописная процессия дефилировала по главной улице города, ведомая старейшим казаком. Представители населения несли старые, заслуженные в боях знамена, куренные значки, перначи, булавы и насеки - знаки атаманского достоинства, - царские грамоты, георгиевские трубы и литавры. Кубанский атаман и все представители правительственной власти с непокрытыми головами следовали за процессией.

Перед зрителями проходила наглядно вся старая, полная превратностей и тяжелых испытаний, казачья жизнь.

В царских грамотах, скрепленных громадной сургучной государственной печатью, всякий мог прочесть торжественное признание казачьих заслуг русскими монархами, начиная от Императрицы Екатерины II. Каждый монарх по вступлении на престол считал долгом заверить казаков в своей неизменной признательности и в незыблемости прав казачьих на земли и ранее дарованные им вольности.

Обласканные, счастливые, разъезжались почетные гости по станицам и возвращались к своей обычной, будничной жизни. Гипноз виденного и слышанного надолго заволакивал в сознании казаков розовым флером реальную действительность.

А действительность была такова.

Старое, императорское правительство поддерживало казачество как специальное, военное сословие, но в то же время зорко и неизменно принимало меры предупреждения и пресечения против подозреваемого у казаков бунтарского духа и наклонности к сепаратизму, или, как теперь говорят: «к самостийности».

Было установлено, почти как правило, что наказными атаманами назначались лица, посторонние казачьему войску, преимущественно строевые генералы, проходившие это назначение как этап своей служебной карьеры.

Центральным органом управления казаками было Главное управление казачьих войск в Петрограде, в многочисленном составе которого казаков не было. {25}

Ни один рубль общевойсковых денег не мог расходоваться казаками без благословения двухэтажной опеки над ними.

Невзирая на это, хозяйство казаков (здесь, разумеется, главным образом Кубанский край) неуклонно, так сказать, контрабандою, развивалось. Народные школы и средние учебные заведения росли как грибы, на деле проводилась идея всеобщего народного обучения; землевладельческие орудия находили себе применение, как нигде в других земских губерниях; область покрывалась сетью телефонов.

Лучшие хозяйственные казаки мечтали о введении на Кубани земского самоуправления, справедливо ожидая от этой реформы самого бурного подъема интеллектуальной и экономической сторон жизни края.

Но наступила война 1914 г. Казаки дали огромную, исправно снаряженную армию.

Культурная жизнь была приостановлена; недостатки и уродливости форм государственного управления чувствовались всеми и давили сознание даже тех, кто до сего времени политикой не занимался.

Февральский переворот застал казачье население врасплох.

Сущность и значение исторических событий усваивались с трудом и вселяли в умы наиболее домовитых казаков большие тревоги. Но молодежь и порочные элементы почувствовали запах «свободы» и бросились в города, с населением не казачьим, где местные социалисты подхватили давно подготавливаемую ими и ожидаемую весть о падении монархии, сразу засуетились, развесили на улицах и надели на себя красные флаги и банты, митинговали и организовывали исполкомы.

Героями были те, кто мог громко с высоты заборов, бочек и столов выкрикивать на разные лады и во всех падежах слова: буржуазия, контрреволюция, завоевания революции, пролетариат и т. п. «Довольно кровушки нашей попили…», «Вся власть народу…», «Да здравствует революция!..»

В городах на Кубани делалось все то же, точно по трафарету, что происходило в других местах России.

Но казаки, внимательно следя за происходящим, участвуя в революционных демонстрациях, думали свою думу и были себе на уме.

На собранном в апреле месяце временным областным исполнительным комитетом областном съезде представителей Кубанской области казаки сразу почувствовали грозящую их существованию опасность, так как было решено власть по управлению краем передать областному исполнительному комитету.

Казаки заволновались и, собравшись вслед за съездом на свою казачью Раду, постановили образовать свое Войсковое правительство, которое по общекраевым вопросам входило целиком в состав областного исполнительного комитета, а в делах казачьих управлялось самостоятельно {26}

Предшествовавший Раде областной съезд с заправскими ораторами из учителей, рабочих и крестьян уже достаточно развратил казаков и отравил их ядом наблюдаемого ими успеха ораторов, аплодисментов и криков одобрения. Чтобы сорвать аплодисменты, не останавливались ни перед чем, и всякая речь неизменно заканчивалась крылатыми словами о свободе, революции и власти народа! Казакам уже была привита мысль, что можно обойтись без интеллигенции и, в особенности, без генералов и офицеров.

Помню, в Раде читалось постатейно положение о войсковом штабе. В одном из параграфов положения говорилось, что начальником штаба должен быть офицер Генерального штаба. Казакам это не понравилось. Во время перерыва, в кулуарах, я подошел к группе станичников, о чем-то шумно говоривших:

«Шо воны опять суют нам генералов, - говорил один член Рады, - опять старый режим!»

«Шо-жь, Петро Ахфанасьевич, - обратился оратор к одному почтенному, с нашивками, сверхсрочной службы, уряднику, - вы десять годив були станичным инструктором, хиба ж вы не справитесь с обязанностью начальника штаба?»

Петро Ахфанасьевич скромно потупился и сказал:

«Ни, шо-жь, я можу, тилько трудновато…»

Среди казаков нередко можно было услышать мнение, что теперь свобода и войсковым атаманом должен быть простой казак.

Но это говорилось под сурдинку. Открыто с такими претензиями никто выступать не решался. Наоборот, когда со стороны представителей Армавирского района - не казаков - была сделана попытка подорвать авторитет областного комиссара К. Л. Бардижа - депутата 4-х Государственных Дум по Кубанской области, - то в противовес этой попытке устроили Бардижу шумную овацию.

Тем не менее решено было обойтись без атамана, власть которого переходила к Войсковому правительству.

Каждый отдел {27} пропорционально населению избирал в правительство одного или двух лиц, а эти, в свою очередь, избирали себе председателя. Я попал в правительство от Лабинского отдела {28} и был избран председателем голосами всех, кроме одного - Манжулы, который во время выборов демонстративно ушел из помещения.

Иван Макаренко был избран товарищем председателя.

Состав Войскового правительства, точно так же, как и областного исполнительного комитета, был случайный, пестрый, преимущественно из лиц, ранее никому не известных и ничем себя не проявивших.

Предполагалось, что старое бюрократическое начальство не давало хода этим деятелям и они, умышленно затертые, были в тени. Большинство было без всякого образовательного ценза, без служебного стажа и без достаточного житейского опыта.

Плодотворной работы от такого аппарата ожидать было нельзя. И действительно, облисполком, приступив к рассмотрению первого дела об учителе Омельченко {29} , которого товарищи по учительской семинарии выгнали из своей среды за большевистскую пропаганду, застрял на этом деле и так до конца своего существования из него не вылез.

Сколько помню, ни одного другого вопроса комитет окончательно не разрешил.

В свободное от заседаний в комитете время работало Войсковое правительство.

Все свое внимание и энергию я употреблял на то, чтобы не допустить развала еще существовавших на местах отдельных и станичных управлений, и с этой целью всячески противодействовал тенденции заменить старых опытных техников дела новыми, молодыми, не имеющими никакого представления о механизме административного управления, но заявившими себя ярыми сторонниками революции. Я ставил себе задачей дотянуть как-нибудь до возвращения Кубанских войсковых частей с фронта, где находился весь цвет и надежда Кубани.

С фронта приходили сведения очень бодрые. Кубанские казаки твердо стояли на позиции и терпеливо ожидали смены. Присылаемые почти от всех строевых дивизий делегации свидетельствовали о непреклонной воле казаков сберечь Кубань от политической бури.

Некоторые делегации прямо говорили нам, что если мы уступим хоть одну йоту казачьих прав, то возвратившиеся хозяева края привлекут нас к ответственности.

Нам задавали вопросы, справимся ли мы с принятой на себя задачей, а некоторые прямо упрекали, что мы не имели права без фронтовиков организовывать власть и являемся захватчиками.

Войсковое правительство было смущено, особенно скверно себя чувствовал хорунжий Иван Макаренко.

Молодой и здоровый, он постоянно нарывался на вопрос, почему он не на фронте. Сначала он пытался всячески заискивать у делегатов, но кончил тем, что стал уклоняться от объяснений с ними, заболевая в те дни, когда предстоял правительству прием новых делегатов.

В конце концов мы столковались, с делегатами, которым я заявил, что мы вынуждены были взять власть в руки, чтобы она не попала к иногородним, что мы являемся только душеприказчиками, блюстителями власти и как только явятся домой хозяева, мы охотно передадим им власть.

Во всяком случае, было решено в сентябре месяце вновь собрать Раду с участием представителей от фронта.

Фронтовики же настойчиво требовали замены Войскового правительства выборным Войсковым атаманом.

Пока что работа в правительстве настраивалась туго.

Во главе медицинского дела был поставлен член правительства - сотенный фельдшер Гуменный. Разбитной и неглупый казачок, но пьяница и картежник. Проводя ночи в игорных притонах и трактирах, Гуменный вошел в связь с екатеринодарскими большевиками и, когда мы ушли в Ледяной поход, он остался и поступил на службу к Сорокину.

Не много лучше стояло дело в остальных отраслях управления: судебной, финансов, внутренних дел и военной.

Иван Макаренко в правительстве занял исключительт ное, привилегированное положение. Имел отдельное от правительства помещение; текущими делами не занимался, заявив, что разрабатывает проекты положения об управлении Кубанским краем. Со мной Макаренко держался сдержанно-холодно, немного свысока и снисходительно. Для меня было ясно, что мое нахождение во главе управления он считает временным, что я человек старой школы и ко времени не подхожу, да и не обладаю к этому нужными способностями. Впрочем, таково было отношение его и ко всем окружающим. Все знали, что Макаренко только самого себя считал способным возглавлять Кубанское войско и готовился к этому упорно и настойчиво. У Макаренко были сторонники не только на Кубани, но и на Дону, куда, как ниже будет указано, он часто ездил по делам возникшего тогда плана учреждения Юго-Восточного союза.

Я теперь не помню, кому первому принадлежит мысль о союзе Дона, Кубани и Терека, но знаю, что мысль эта встретила повсюду очень большое сочувствие и за нее схватились правительства всех трех казачьих областей.

В июле в Новочеркасске, под председательством атамана Каледина, было собрано совещание, посвященное этому вопросу. От Кубани присутствовали я и К. Л. Бардиж; от терцев были атаман Караулов и член правительства Ткачев, прибыли также донские и астраханские калмыки во главе с князем Тундутовым. Донское правительство в совещании участвовало полностью. Докладчиком был Митрофан Петрович Богаевский.

Каледина я немного знал раньше, когда он был начальником войскового штаба при Войсковом атамане Самсонове в 1907 г., а Богаевского видел в первый раз. Каледин значительно постарел, что бросалось в глаза, особенно когда он задумывался, а это случалось с ним очень часто, даже во время совещания. Лицо его делалось утомленным и очень грустным, сам он весь как-то опускался и делался сутуловатым. Это был человек до крайности переутомленный. Но когда Алексей Максимович говорил, он выпрямлялся, лицо делалось приветливым, голос звучал твердо и ощущение его болезненности проходило. Все, что говорил Каледин, было просто, умно и практично. Он был в ореоле боевой славы, и слушали его все внимательно, стараясь не проронить ни одного слова.

Совещание под его председательством протекало солидно и спокойно. Только молодой и жизнерадостный М. А. Караулов вносил в совещание тон оживления и веселья. Выступления его всегда отличались своеобразностью, крайней решительностью и неизменно сопровождались предложением совершенно законченной, хорошо средактированной резолюции. Но когда Каледин и другие члены конференции основательно разбивали доводы М.А., то он также быстро предлагал новую компромиссную резолюцию, не менее первой красиво и ясно изложенную.

В центре общего внимания был также и помощник войскового атамана - Митрофан Петрович Богаевский - донской Златоуст. Роль докладчика не давала М.П. простора развернуть своих красноречия и темперамента. Но все же в его манере говорить чувствовался мастер слова - человек с искрой Божией. Замечательно было его отношение к атаману - почтительно-нежное, без всякого оттенка заискивания, любовное, сыновье.

Я завидовал донцам, что у них есть такой атаман, и завидовал Каледину, что у него такой помощник.

Конференция была закончена при полном единодушии всех ее членов. Решено было составить особую комиссию по разработке положения о Юго-Восточном союзе, для чего каждое казачье войско должно было прислать в Новочеркасск специальных уполномоченных.

Разъезжающиеся по домам делегаты верили, что Юго-Восточный союз, возглавляемый генералом Калединым, создаст надежный оплот против бушующей и бунтующей Великороссии.

От Кубани в числе других уполномоченных в комиссию попал и Иван Макаренко. Это его очень устраивало, так как второстепенное положение на Кубани не удовлетворяло его.

Я же был очень доволен, что дело Юго-Восточного союза потребовало выезда из Екатеринодара Макаренко и работа без него пошла намного спокойнее.

Я не буду останавливаться на работе так называемого областного совета, выделенного областным съездом в качестве контрольного и законодательного аппарата и периодически собиравшегося в Екатеринодаре. {30} Председателем его был избран Н. С. Рябовол.

Это была самая бессовестная говорильня.

Я теперь не могу припомнить ни одного сколько-нибудь значительного Момента в жизни совета, ни одного красивого жеста, ни тем более ни одного плодотворного, разумного распоряжения этого органа власти. Бесконечные споры, пререкания, пересуды и ссоры составляли единственный и постоянный предмет длительных заседаний этого учреждения.

Деятельность исполнительного комитета и областного совета, поглотивших громадные областные средства на свое содержание, не оставила по себе никаких следов, а у лиц, принимавших в них участие, могли сохраниться только жгучий стыд и раскаяние.

Все чувствовали необходимость реорганизации власти и с нетерпением ждали сентябрьской казачьей Рады.

В сентябре начали съезжаться в Екатеринодар представители фронта и представители разных войсковых комитетов.

Первенствующую роль пока всюду играли офицеры, а на частных казачьих собраниях в большинстве случаев они же и председательствовали.

Выяснилась безусловная необходимость избрания Войскового атамана, тем более что донцы и терцы уже имели своих атаманов. Было ясно, что военная партия будет играть значительную роль в Раде.

Группа - Макаренко, Рябовол, Манжула и другие - не надеялась провести своего кандидата в атаманы, а потому энергично приняла меры к его обезвреживанию и составляла проекты положения о будущей власти, в котором всячески урезывала роль атамана, который должен был «атаманствовать, но не управлять».

В описываемое время еще и помину не было о том течении, которое впоследствии вылилось в самостийничество.

Происходило только соперничество между двумя половинами казаков: черноморцами и линейцами.

Черноморцы, ведя свою генеалогию от запорожцев, несколько свысока смотрели на линейцев, пришедших с Дона, и еще в дореволюционное время всегда старались играть первенствующую роль в делах войска, что им в значительной мере и удалось, со времени назначения наказным атаманом генерала Бабыча - черноморца по происхождению. Все высшие должности по управлению войском были заняты черноморцами. Линейцы волновались, немного роптали по станицам, но рознь эта мало отражалась на жизни казаков, а в строевых частях совсем не чувствовалась.

Но выборы атамана должны были обострить и действительно обострили эти взаимоотношения.

Возможными кандидатами со стороны черноморцев являлись: К. Л. Бардиж и Генерального штаба генерал Кияшко, находившийся в Туркестане. Но Кияшко был очень правых, «черносотенных» политических убеждений и передовыми черноморцами не выдвигался. Популярность Бардижа значительно упала за время его сотрудничества в роли комиссара с областным исполнительным комитетом; но все же он являлся самым приемлемым для вожаков черноморцев кандидатом, Необходимо было устранить формальное обстоятельство, которое могло помешать выставлению этой кандидатуры. Бардиж был правительственным комиссаром, и совместительство этой должности с должностью атамана могло быть поводом кассации выборов и, кроме того, возникало опасение, что многие сторонники Бардижа предпочтут видеть его по-прежнему на высоком посту комиссара.

И вот на одном из первых заседаний собравшейся Рады, председателем которой был избран Рябовол - личный друг Бардижа, - К.Л. выступил с заявлением, в котором, перечислив свои заслуги перед краем, сообщил о своем намерении сложить полномочия комиссара. Представители линейцев, разгадав этот шахматный ход Бардижа, шумно стали просить К.Л. остаться, ссылаясь на опасность появления нового, неизвестного казакам комиссара. К линейцам присоединились не понявшие подоплеки дела черноморцы. Тщетно Рябовол пытался намекнуть Раде, что Бардиж не совсем оставляет Кубань и что «с почтенным Кондратаем Лукичем мы можем встретиться на другом поприще».

Рада бурно просила Бардижа не оставлять комиссарство. На этот раз овация не доставила никакого удовольствия К.Л. и, обменявшись с Рябоволом кислыми взглядами, он ни с чем сошел с кафедры.

Но недели через три, накануне дня, назначенного для выборов атамана, К. Л. Бардиж повторил свое заявление, на этот раз в самой категорической форме, прибавив, что об уходе он телеграфировал Временному правительству в Петроград.

Теперь Бардиж и Рябовол шли уже в открытую, и все знали, что завтра избирательная урна Бардижа будет стоять на столе.

Линейцы выставили мою кандидатуру, а черноморцы, кроме Бардижа, указали на Кияшко, согласия которого испрошено не было, но предполагалось (вполне, впрочем, основательно), что он не откажется.

Шансов у черноморских кандидатов было мало, но они нужны были, чтобы лишить линейского кандидата торжества единогласного избрания.

Результаты выборов были новым ударом для самолюбия К. Л. Бардижа, он получил избирательных шаров значительно меньше, чем Кияшко.

Политическая карьера бессменного кубанского думского делегата была определенно закончена. Он это понял и уехал к себе на хутор, где занялся сельским хозяйством.

К этому времени начались уже партизанские действия разного рода кубанских добровольческих отрядов. Появились отряды Галаева, Покровского, Лисевицкого и других.

Лавры Покровского не давали покоя К.Л., и он создал план, которым предполагал сразу вернуть себе любовь кубанцев и затмить успехи самонадеянных пришлых партизан. Он решил поднять Черноморье, создать армию гайдамаков и с нею очистить Кубань от наплыва большевиков.

Первые дни затея эта имела некоторый успех, и К.Л. удалось собрать тысячи три гайдамаков. Но воинского духа в них вдохнуть он не сумел. Гайдамаки разбежались при первой же слабой попытке наступления большевиков со стороны Новороссийска и станицы Крымской. КЛ. Бардиж, жестоко разочарованный и потерявший во все веру, вернулся в г. Екатеринодар.

Задень или два до выступления Кубанской армии, правительства и Рады в Ледяной поход, КЛ. имел неосторожность сепаратно выехать с двумя своими сыновьями-офицерами из Екатеринодара. На Черноморском побережье они были захвачены большевиками и зверски убиты. Останки мученически погибших Бардижей были женой и матерью перевезены в Екатеринодар и торжественно погребены на исторической крепостной площади - в ограде войсковой церкви.

Прежде чем перейти к изложению дальнейших событий, я чувствую необходимость ответить на естественный вопрос со стороны читателя: как казаки отнеслись к известному Корниловскому выступлению и что происходило на Кубани во время, когда «Дикая» дивизия и казаки генерала Краснова подходили к Петрограду?

Дело в том, что, к счастью для лиц, стоявших во главе управления, сведения о Корниловском выступлении сделались достоянием широких масс уже в то время, когда у правительственного комиссара, а через него и у председателя Войскового правительства были сведения о постигшей это выступление неудаче.

Я говорю к счастью, потому что неказачья часть населения Кубанской области и часть казаков, уже распропагандированная социалистами, твердо держались «завоеваний революции» и выступление Корнилова рассматривалось ими как преступление.

Большая же часть кубанского офицерства и идущих за ними казаков склонны были сочувствовать Корниловскому движению.

Депутаты фронтовиков ежедневно являлись ко мне с требованием выявить свое отношение к событиям в Петрограде и прозрачно намекали на необходимость Войсковому правительству поддержать дело Корнилова.

Срочно проверив сведения о положении дел в Петрограде, правительство приняло меры к ликвидации вызванных движением волнений.

Несомненно, назревавший конфликт между двумя слоями населения, рассосался, не достигнув опасных для порядка размеров.

В случае удачи Корнилова казаки, в массе своей, несомненно, отнеслись бы к нему сочувственно. {31}

Я был первым выборным атаманом на Кубани.

Привод к присяге и вручение атаманской булавы сопровождались торжественным молебствием на войсковой соборной площади при громадном стечении народа.

По старому запорожскому обычаю старейший кубанский казак Ф. А. Щербина помазал мне голову землею, для того чтобы я помнил свое демократическое происхождение и не зазнавался. {32}

У запорожцев этот обычай сопровождался фактическим предоставлением атаману почти неограниченной власти, вплоть до распоряжения жизнью сечевика. А первая кубанская конституция не давала кубанскому атаману никаких прав, отнимая от него даже право приглашения премьера правительства. Все правительство целиком было дано атаману по выбору так называемой Законодательной Рады. Но об этом дальше.

Краевая рада, согласно принятого ею основного закона о. положении управления Кубанским краем, выделила из своего состава Законодательную Раду, которая должна была создать краевое правительство.

На этом сессия закончилась, и Краевая Рада в половине октября прекратила свою работу, чтобы в декабре вновь экстренно собраться.

Избранные члены Законодательной Рады также разъехались на отдых до 1 ноября. Я остался один с подлежащим упразднению аппаратом Войскового правительства, многие члены которого, под разными предлогами, стали уклоняться от работы.

Положение мое, как атамана, в этот период было особенно тяжело. По уходу К. Л. Бардижа, обязанности правительственного комиссара Временного правительства были возложены на меня. Это очень устраивало казаков, так как устраняло опасность появления среди нас лица, могущего ставить нам палки в колеса. Даже впоследствии, когда большевики захватили власть и Кубанская рада постановила всю полноту власти принять на себя, было решено, что мне не следует отказываться официально от обязанностей комиссара, чтобы предотвратить претензии иногороднего, уже болыневиствующего элемента на главенство в делах гражданского управления в крае.

Все это, в связи с начавшимся большевистским брожением в населении и неожиданным появлением в Екатеринодаре запасного артиллерийского дивизиона, состоящего из трех тысяч уже расхлябавшихся воинских чинов при 24 орудиях, до крайности осложняло положение.

При первых появившихся слухах о том, что этот дивизион может быть переброшен из Тифлиса к нам, на Кубань, я писал главнокомандующему Кавказской армией генералу Пржевальскому о необходимости отмены такого перемещения и получил от него заверение, что он не допустит расквартирования дивизиона на Кубани. Но, как говорят, екатеринодарский городской голова Адамович поехал в Тифлис и убедил уже народившийся и всем распоряжавшийся в Тифлисе совдеп поставить в Екатеринодаре в противовес казачьему засилью артиллерийскую часть, обещая ей удобное расквартирование. Как снег на голову явился в Екатеринодар этот дивизион, которому ничего не стоило смести всех нас с лица земли.

В распоряжении правительства находились только караульная команда, запасный пластунский батальон, 233-я пехотная дружина и гвардейский дивизион (юнкерское казачье училище должно было сформироваться только к 1 ноября).

Команда, батальон и дружина несли караульную службу в городе, и их едва хватало для занятия нужных постов. 233-я пехотная дружина, по свидетельству ее командира, были крайне ненадежна.

Вполне надежным оставался гвардейский дивизион, но он состоял из чинов, уже окончивших срок действия службы, тянувшихся к дому. К тому же пропаганда начала проникать и в эту часть и грозила ее разложить. Чтобы спасти доброе имя дивизиона и сохранить его от развала, решено было старых казаков отпустить по домам, а из станиц набрать молодых, которых взять в руки и воспитать в правилах строгой дисциплины. К описываемому времени в дивизионе было всего около 80 человек надежных казаков.

Но репутация дивизиона стояла высоко, близость возвращения строевых казачьих частей с фронта учитывалась всеми, и артиллерийский дивизион первое время вел себя прилично. Однако присутствие бравых вооруженных солдат, наводнивших город, очень ободрило местных большевиков, которые замитинговали на перекрестках улиц, на площадях и появлялись на всех казачьих собраниях.

Нужно было принять какие-либо меры - очевидно, прежде всего нужно было разоружить артиллерийский дивизион, 24 орудия которого, поставленные на самой большой площади города - на сенном базаре, угнетающе действовали на настроение лояльной части населения.

Ходили слухи, что большевики предлагают поставить пушки вокруг города и под угрозой расстрела города заставить казаков передать им власть.

Нужно было действовать наверняка, всякая оплошность могла создать большие осложнения, а может быть, и падение власти.

Иван Макаренко чувствовал это более других и потому на секретные совещания о способе разоружения дивизиона не приходил, хотя правительством был уполномочен вместе с есаулом Бардижем (сыном К. Л. Бардижа) мне в этом помочь.

Бардижу задача казалась совершенно простой, и он находил, что один гвардейский дивизион может открыто отнять у артиллеристов их пушки.

Я остановился на плане, который обеспечивал успех при полном отсутствии ненужной шумихи, а главное, без всяких кровавых жертв.

Выждав прибытия юнкеров училища, я приказал командиру дивизиона и начальнику училища окружить сенной базар на рассвете 1 ноября, арестовать орудийную прислугу и вынуть замки из орудий, а затем, если обстановка позволит, то вывезти и сдать в казачьи части и орудия.

Я предполагал, что митингующие и пьянствующие всю ночь солдаты дивизиона к утру будут спать мертвым сном и сопротивления не окажут. Необходимо было только соблюдение тайны предполагавшегося разоружения.

Ровно в шесть часов утра, как было условленно, командир дивизиона полковник Рашпиль (впоследствии погибший под городом Екатеринодаром 30 марта) сообщил мне, что замки орудий вынуты и доставлены куда следует, а пушки постепенно перевозятся в места расположения казачьих частей.

Прислуга при орудиях не только не оказывала сопротивления, но, окончательно растерявшись, охотно передала свои револьверы и штыки казакам и помогла упряжке орудий и вывозу их с площади.

Проснувшиеся артиллеристы долго не могли понять, в чем дело, горожане узнали о разоружении дивизиона лишь от торговок на базаре.

Дивизион был обезврежен.

Собравшимся к 11 часам утра 1 ноября членам Законодательной Рады я подробно сообщил об этом обстоятельстве!

К удивлению своему, из вопросов отдельных членов Рады я понял, что они не удовлетворены: почему попутно не отобраны все револьверы, все шашки?!

Законодательная Рада в целях удобства ее охраны и предупреждения возможности каких-либо выпадов со стороны опозоренных артиллеристов была приглашена мною для занятий в помещении дворца, где она и занялась формированием правительства.

Больше всего я опасался, чтобы главой этого правительства не был поставлен Иван Макаренко.

До меня доходили сведения, что им уже принимаются меры в этом направлении. К счастью моему и к счастью Кубанского края (так я тогда думал), на горизонте кубанской жизни появился Лука Лаврентьевич Быч, и Макаренко сразу отошел на второй план. Все говорили, что Быч, которого я до сего времени совершенно не знал, весьма серьезный общественный работник, с юридическим образованием и значительным служебным стажем. Он был некоторое время городским головой в Баку, а в последнее перед появлением в Екатеринодаре время - уполномоченным по снабжению продовольствием Кавказской армии.

Я искренно приветствовал избрание Законодательной Рады Л. Л. Быча Представителем правительства и откровенно высказал это самому Бычу.

Справедливость требует сказать, что при многочисленных последующих разногласиях мы, кажется, твердо сошлись в одном - это во взгляде на Ивана Макаренко. Л.Л. по достоинству оценил это несчастье Кубанского края.

Выбор остальных членов правительства - «министров» затянулся очень надолго. Людей, подготовленных к этой работе, было мало, а опыт Войскового правительства обязывал замещать ответственные должности с большой осмотрительностью.

Меня, естественно, очень интересовал выбор военного министра. Желательным для меня был полковник Генштаба Успенский, начальник штаба одной из находящихся в Кавказской армии казачьих дивизий, и я принял личное участие в Законодательной Раде при обсуждении кандидатуры на этот пост.

После данной мной аттестации Успенский почти единогласно был избран на роль члена правительства по военным делам.

Партийных группировок в Законодательной Раде еще не намечалось, и было заметно общее, по-видимому, вполне искреннее, желание создать работоспособное правительство.

Н. С. Рябовол - председатель Законодательной Рады, как г то сказал мне, что в его лице я найду благожелательного советника, что фактическое управление краем должно перейти к неофициальному совету из четырех лиц: атаман, Быч, Рябовол, Бардиж-отец.

Несмотря на то что репутация Рябовола значительнее была подорвана какой-то темной историей о незаконном использовании им сумм Черноморско-Кубанской железной дороги, в управлении которой он был одним из директоров, все же имя его было очень популярно среди черноморцев. Он славился как опытный техник по ведению разных собраний и неизменно избирался в них председателем. С момента революции, когда такие качества очень ценились, Рябовол стал играть видную роль на Кубани. Он был председателем областного совета, бессменно председательствовал в Радах, начиная с сентябрьской сессии; по создании Законодательной Рады он стал ее Председателем.

Первое впечатление Рябовол производил очень невыгодное для себя. Но уже получасовая беседа с ним рассеивала это первое впечатление, и незаметно для себя собеседник вовлекался Рябоволом в живую интересную беседу с оттенком, располагающим к искренности.

В деле же управления заседаниями Рады он достиг полного совершенства. Никто лучше его не мог подготовить Раду к вынесению решений, желательных для него и поддерживающей его группы.

Это был талантливый жонглер, передергиватель партийных карт и малодобросовестный общественный деятель.

Оппозиционная группа Рады ценила и пользовалась в Раде талантом Рябовола, но благоразумно уклонялась от выдвижения его на роли, связанные с распоряжением войсковыми капиталами или другими ответственными исполнительными функциями.

Но самого Рябовола уже тяготила почетная роль бессменного председателя Рады, и он охотно переменил бы свое амплуа. Предприимчивая, кипучая натура Рябовола искала приложения своих сил на другом поприще, и он начал искать места для связи с более уравновешенною частью казаков, поддерживающей атамана, а его близкие заметно проводили мысль, что «атаману Филимонову следует сблизиться с Рябоволом и избрать его Председателем правительства».

Такой комбинацией из лиц популярных: одного - в Черноморье, а другого - на Линии, достигается недостающее объединение кубанцев - прекратится разъедающая Кубань разноголосица и подымется авторитет власти в глазах Добровольческой армии (дело было весной 1919 г.).

Я лично могу только свидетельствовать, что ровно за неделю до своей насильственной смерти Рябовол демонстрировал некоторый поворот в своих взглядах на полуофициальном обеде, устроенном мною на другой день после злосчастного ужина, закончившемся инцидентом с речью генерала Деникина*.

На обеде присутствовали атаманы донской, терской и астраханский, а также председатели всех казачьих правительств, а Рябовол был приглашен вместе с Султаном Шахим-Гиреем, как представители Краевой и Законодательной Рад, избранные к тому же членами конференции в г. Ростове по созданию общерусской власти.

Обед прошел очень оживленно в искренней беседе и сопровождался теплыми речами с призывом к единению. Особенно оживлен был Рябовол и много говорил о необходимости покончить распри и договориться до хорошего конца.

Он уверял, что едет в Ростов, с целью воздействовать на непримиримую часть кубанских делегатов (Макаренко и К°) в духе разумной уступчивости.

Обращаясь к моей жене, Рябовол несколько раз повторил: «Я знаю, что вы и Александр Петрович (это мое имя) меня не любите, но подождите, скоро мы будем друзьями». И просил оставить у себя на память о нем очень изящно сделанную металлическую зажигалку.

14 июня 1919 г. Рябовол был убит в вестибюле гостиницы «Палас» в г. Ростове-на-Дону, куда он вечером ходил с какой-то дамой.

Казаки приписывают это группе неизвестных офицеров Добровольческой армии.

Если это верно, то нужно сознаться, что убийством Рябовола были достигнуты результаты неблагоприятные. Рябовол появился в ореоле мученика, а его место, как увидим ниже, заняли лица, имеющие все его недостатки и не обладавшие его достоинствами.

Примерно около половины ноября 1917 г. сформировано было новое правительство, во главе которого стал Л. Л. Быч. Роль, значение и деятельность этого политического деятеля будут выясняться попутно с изложением событий.

По кубанской конституции правительство это было поставлено вне всякой зависимости от атамана и было подотчетно Законодательной Раде.

Между традJI. Бычиционно-историческим представлением об атамане и атамане, созданном ухищрениями Ивана Макаренко и его присных, ничего общего не было. Соглашаясь на принятие должности атамана, я, конечно, учитывал трудность своего положения, но тогда мне верилось, что любовь к краю и опасность, непосредственно ему угрожающая, устранят всякие интриги на почве несовершенства конституции. Я тогда думал, что если не чувство долга, то чувство самосохранения заставит всех работать на пользу края и родины.

Оппозиционная группа, потерпевшая неудачу на выборах, злорадствовала, ждала неминуемых конфликтов между атаманом и правительством, и считала, что «атаману останется только прием парадов».

Но это было все-таки не совсем так. Атаман был главой всех воинских сил на территории Кубани. Атаману принадлежало право назначения всех должностных лиц в крае. Атаману предоставлялось право помилования. Правда, без скрепы соответствующего «министра» распоряжения атамана силы не имели, но в делах военного управления «штатские» правители плохо разбирались и первое время в них не вмешивались.

Революцию я считал стихийным народным бедствием; «углубление» ее считал безумием и преступлением, никаких положительных завоеваний революции я не ждал.

Возможности какой-либо творческой, созидательной работы я не допускал.

Роль всякого порядочного человека мне представлялась такою, какая бывает во время приближения пожара, наводнения или эпидемии. Нужно было спасать, что можно, нужно ставить заградительные плотины, принимать меры от заразы.

Я никогда не допускал мысли, что русская революция может протекать по каким-либо заранее намеченным руслам той или иной политической программы, что ею будут руководить идейные люди, что она будет повторением великой французской революции.

Мне представлялось бесспорным, что Россия будет переживать бедствия, однородные с эпохой смутного времени, времени бунтов Стеньки Разина и Емельяна Пугачева.

Я считал, что благо, которое может оказаться в результате столь ужасного стихийного движения, будет куплено ценой такого человеческого горя, крови и страданий, что лишь в безумной, забытой Богом голове маньяка может родиться идея революции в такой стране, как Россия. И действительно, вся Россия, в частности и Кубань, обратились временно в дом таких маньяков.

Когда «демократы» всех рангов и калибров кричали: «Всякий народ имеет право на революцию», «Да здравствует великая русская революция», «Да здравствует пролетариат», «Вся власть народу» - мне хотелось крикнуть: «Караул»!

Но я был призван к руководящей роли, нужно было сохранить спокойствие, нужно было вести себя, как ведут врачи в психиатрической больнице.

Самое главное внимание пришлось все же обратить на организацию военной силы.

Я надеялся, что если хоть десятая доля того, что говорили нам делегаты с фронта, подтвердится и если наши строевые части вернутся не разложенными большевистской пропагандой, то мы будем спасены. Но в этом отношении нас ожидали глубочайшие разочарования.

Как я уже говорил, мы пока что удачно справлялись при наличии очень ограниченных сил екатеринодарского гарнизона с нашествием большевистских воинских банд и держали глухо будирующие слои неказачьего населения в рамках приличия. Но с каждым днем делать это становилось все труднее.

Кубанское правительство, Законодательная, а потом и Краевая Рады стали на определенный путь безусловного непризнания большевистской власти и ввиду падения Временного правительства резко отмежевались от советской России.

Единодушие и твердость, с которой кубанцы стали на этот путь, во многом обязаны Л. Л. Бычу. Нужно отдать ему справедливость - наиболее сильные и горячие его речи сказаны им, были в период успеха большевиков и отличались беспощадной критикой их программы. Быч если не убедил, то заставил замолчать не только у себя в правительстве, но и в обеих Радах слабых или уже распропагандированных членов Рады, склонных к примирению с большевиками и совместной с ними работе, что было им ярко выражено в его речи на заседании Краевой Рады 12 декабря 1917 г.

Позиция, занятая казаками, обострила их отношения с кубанскими большевиками, которые надеялись еще на разложение Рады. Они стали, в свою очередь, организовываться в районах, где преобладало иногороднее население.

В поселке Гулькевичи появился некто Никитенко, который успешно объединил рабочих, служащих в окружающих Гулькевичи больших хозяйственных экономиях известных овцеводов Петрикова, Меснянкиных, Николенко, Пеховских и других. К нему примкнули подонки всех иногородних в станицах, а также большевики соседних сел Ново-Михайловского и Кубанского.

Никитенко называли комиссаром всего района, и популярность его росла.

По просьбе управляющего свеклосахарным заводом графа Воронцова-Дашкова и землевладельца Меснянкина на станции Гулькевичи была поставлена полусотня Черкесского полка для охраны от начавшихся грабежей и насилий. Но вскоре мне донесли, что по распоряжению Никитенко горцы обезоружены, а некоторые из них арестованы, ружья и патроны розданы жителям поселка Гулькевичи.

Такую дерзость нельзя было оставить безнаказанной. Я приказал командиру Черкесского полка Султану Келеч-Гирею, блестящему боевому полковнику, пользующемуся любовью и уважением горцев, собрать расположенных по аулам всадников и лично отправиться на Гулькевичи, где прежде всего арестовать Никитенко и препроводить его в екатеринодарскую тюрьму, а затем установить порядок и отобрать все оружие у местных жителей.

На случай, если имеющихся у Султан Шахим-Гирея сил окажется недостаточно и для того, чтобы не дать повода к разговорам о том, что русское население усмиряется мусульманами, я телеграммой предписал атаману Лабинского отдела полковнику Ткачеву оказать содействие Султану Шахим-Гирею и прибыть ко времени и месту, указанным последним, лично с казаками.

Задача была очень проста и легко выполнима. К удивлению моему, через несколько дней я получил со станции Гулькевичи от полковника Султана Шахим-Гирея телеграмму, в которой он доносил, что оружие возвращено, порядок восстановлен, но Никитенко не арестован по причинам, о которых он и атаман доложат мне особо. Из личного доклада возвратившегося Султана Шахим-Гирея и рапорта полковника Ткачева выяснилось следующее:

Неожиданное появление в Гулькевичах отряда горцев озадачило население поселка и самого Никитенко, жители быстро, не ожидая особых распоряжений, снесли отобранное у горцев оружие и изъявили полную покорность. Никитенко почтительно уверял Султана Шахим-Гирея в своей лояльности.

Когда же к поселку стали приближаться все же вызванные Султаном казаки с атаманом отдела (для чего это сделано Султаном, точно он объяснить не мог), то Никитенко во главе с толпой своих сторонников с хоругвями и хлебом-солью пошел им навстречу и приветствовал с прибытием братьев-казаков.

Среди пластунов 18-го батальона были распропагандированные казаки. Из строя послышались выкрики: «Где же здесь большевики? Каких преступников мы пришли арестовывать?»

Полковники Ткачев и Султан Шахим-Гирей не нашли удобным забрать Никитенко, и он остался на свободе.

Повторилось явление, очень часто мною наблюдаемое, характерное для пережитого нами времени. Оказывается, что многие люди, способные на проявление высокого героизма и храбрости, в то же время способны легко впасть и в слабость, и в нерешительность. Для многих легче совершить самый рискованный подвиг, чем длительно, спокойно, умно и решительно действовать.

Вся история борьбы белых с большевиками переплетена случаями невероятного, сверхчеловеческого героизма, с явлениями малообъяснимой нерешительности, малодушия и даже предательства.

За свою нерешительность оба весьма доблестные полковники Ткачев и Султан Шахим-Гирей расплатились жестокой ценой.

Популярность и силы Никитенко росли не по дням, а по часам, и он уже имел своих агентов во всем железнодорожном районе Кавказская - Армавир. Через весьма непродолжительное после описанных событий время полковник Ткачев был схвачен большевиками в станице Григорополисской и препровожден на станцию Гулькевичи к Никитенко.

После двух месяцев невероятного издевательства и мучений Ткачев был убит в одном из подвалов армавирской чрезвычайки.

Полковник Султан Шахим-Гирей, окончательно «потерявший сердце», за несколько дней до выхода Кубанской армии в Ледяной поход, вместе с предводителем дворянства Ставропольской губернии и Кубанской области, потомком известнейшей черноморской фамилии - Сергеем Павловичем Бурсаком; георгиевским кавалером, полковником Маркозовым и присяжным поверенным В. В. Канатовым, подобно Бардижам, выехали инкогнито из г. Екатеринодара в горы. На ночлеге в одном из глухих хуторов, возле ст. Ключевой, они были арестованы большевиками Никитенко и по дороге в станицу Бакинскую зверски замучены. Родным погибших не удалось даже отыскать их тела для погребения. Четыре блестящих молодых представителей кубанского края, полных здоровья и сил, редких стрелков, спортсменов, лишили Кубанскую армию столь необходимых ей руководителей и бесславно погибли в поисках личного спасения.

Окрыленный своими успехами, Никитенко продолжал развивать свою деятельность, и говорили, что он выехал в г. Тифлис, чтобы привести оттуда на Кубань 39-ю пехотную дивизию.

Слухи о готовящемся расквартировании 39-й пехотной дивизии на Кубани начали усиленно циркулировать в Екатеринодаре. Главнокомандующему Пржевальскому было написано, а затем через особого командированного офицера, войскового старшину Проскурина, сообщено о тяжелом положении Кубанского края и о нежелательности появления на Кубани не только 39-й пехотной дивизии, но и вообще каких-либо армейских частей.

Генерал Пржевальский меня уведомил, что он отлично усваивает себе трудность нашего положения, но, к сожалению, не может помешать совершенно вышедшей из повиновения 39-й пехотной дивизии двинуться на Северный Кавказ, где по решению общеармейской организации, функционирующей в Тифлисе, ей определено расположиться в районе станицы Торговой Ставропольской губернии.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ 21 СЕНТЯБРЯ - 5 ОКТЯБРЯ 1993 ГОДА. ФАКТЫ:21 сентября 1993 года Ельциным совершен государственный переворот. В соответствии с Конституцией и заключением Конституционного Суда, Ельцин и силовые министры законно отстранены от исполнения обязанностей.

Из книги Мемуары 1942-1943 автора Муссолини Бенито

9. ВОЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ. ПРИХОД К ВЕРХОВНОЙ ВЛАСТИ А. В. Колчак с первых же дней вхождения в состав правительства оказывается в центре внимания омских политиков и военных. Когда 4 ноября 1918 г. вышел указ Директории о назначении состава Совета министров, то в его списке вслед за

Из книги Столыпин автора Рыбас Святослав Юрьевич

Первый намек на государственный переворот Следующая запись датируется 11 ноября, 12 часами дня: «Были у дуче, заканчивали обсуждение оборонительных позиций на Сицилии. Дуче говорит мне, что 1 декабря необходимо призвать тех, кто родился во вторые четыре месяца 1923 года,

Из книги Военный летчик: Воспоминания автора Прендес Альваро

Государственный переворот, или Думская монархия Новый избирательный закон должен был создать совершенно новую ситуацию. По форме своей это был государственный переворот, по духу – наконец-то закон вносил определенность в государственную жизнь, которой не хватало в

Из книги Адмирал Колчак: правда и мифы автора Хандорин Владимир Геннадьевич

Глава 7. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ Стояла безветренная погода. Легкий туман поднимался над землей. Влажность была настолько сильная, что на желтых стенах, покрытых известкой, осели мелкие капли воды. Со стороны кухни доносился грохот кастрюль и сковородок, звон столовых

Из книги Воспоминания. Том 3 автора Витте Сергей Юльевич

ВОЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ И ПРИХОД К ВЛАСТИ Подготовка переворота 18 ноября. – Арест Директории. – Верховный правитель. Покинув железнодорожный вагон (свое первое пристанище в Омске), адмирал перебирается в город. В дальнейшем он поселился в особняке на берегу Иртыша, где и жил

Из книги Казаки на Кавказском фронте 1914–1917 автора Елисеев Федор Иванович

Из книги Я - счастливый человек автора Лучко Клара Степановна

Федор Елисеев Казаки на Кавказском фронте 1914–1917 Записки полковника Кубанского казачьего войска в тринадцати брошюрах-тетрадях От составителя Более 80 лет отделяет нас от Первой мировой войны - Великой, как называли ее в России. Как и в других войнах, в ней отличались

Из книги Начало гражданской войны автора Коллектив авторов

Кубанские казаки в Сарыкамышской операции Вице-генералиссимус турецкой армии Энвер-паша задумал не только вернуть потерянные Турцией в 1878 году территории, когда она лишилась Карса, Ардагана и Батума, но - по овладении Закавказьем - поднять всех мусульман

Из книги Страницы моей жизни автора Кроль Моисей Ааронович

«Кубанские казаки» С «Кубанских казаков» началась моя большая жизнь в кино. И этот фильм сопровождает меня всю жизнь, пройдя через смену эпох, через череду настроений разных вождей. Он стал не только частью моей личной биографии, но и маленькой частицей биографии моей

Из книги Мария Медичи автора Кармона Мишель

Г.К. ГИНС. Организация белой власти в Сибири

Из книги Обыкновенная история в необыкновенной стране автора Сомов Евгенией

Глава 46. Сибирское правительство укрепляет власть. Правительство Дербера во Владивостоке и генерала Хорвата в Гроденково самоупраздняется. Уфимское государственное совещание и его «акт об образовании всероссийской верховной власти». Государственный переворот в

Из книги автора

Глава X ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ ЛЮДОВИКА XIII Детство Людовика XIII Немногие дети были настолько долгожданными и желанными, как Людовик XIII. Франция заплатила за несчастья смутных времен отсутствием наследников мужского пола у трех королей подряд: Франциск II и Мария

Из книги автора

Государственный переворот 1617 года и смерть Кончини Вокруг Людовика XIII и Люиня образовался некий малый совет, который постоянно собирается по вечерам и обсуждает недопустимое поведение Кончини. Людовик обвиняет королеву-мать в слабости, но отмалчивается, когда в его

Из книги автора

«Кубанские казаки» Все устали от фильмов о войне. Война уже прошла. ЦК в своем решении призывал создавать веселые, оптимистические картины. Вот режиссер Пырьев и создал комедию «Кубанские казаки», где вместо разрушенных деревень и голодающих колхозников на экране

Введение

Актуальность темы выявляется в уникальности истории Гражданской войны на Кубани. Участие крестьян в событиях гражданского противостояния играло значительную роль в борьбе различных противоборствующих сил, существенно ослабляя политических соперников.

Избранная тема является актуальной в связи со спецификой места: Кубань - это приграничная территория, полиэтничная, а значит, потенциально взрывоопасная. История Гражданской войны в регионе весьма поучительна для современных политиков как российского, так и регионального уровня.

Объектом исследования является специфика истории Гражданской войны на территории Кубани 1917-1922 гг.

Предметом выступают предпосылки и процесс развития социальных противоречий на Кубани; деятельность противоборствующих государственных структур, сформировавшихся в годы Гражданской войны; региональная специфика, влияющая на ход Гражданской войны и основные направления политики противостоящих друг другу сил; особенности военных действий Гражданской войны в регионе с октября 1917 г. по декабрь 1922 г.

Хронологические рамки охватывают период с осени 1917 г до декабря 1922 г., то есть этап, когда на Кубани происходила Гражданская война.

Границы определяются территориями Кубани в обозначенный хронологический период.

Степень изученности проблемы. Только за первые 50 лет после установления советской власти по истории Гражданской войны было опубликовано более 12 тыс. книг и статей, с некоторой вероятностью можно утверждать, что теперь историография Гражданской войны насчитывает не менее 20 тыс. произведений.

В развитии историографии проблемы можно выделить несколько периодов: 1920-е гг., 1930 - начало 1950-х гг., середина 1950-х - середина 1980-х гг., 1985 - до настоящего времени.

Первый период включает 1920-е гг., когда происходило накопление материала по проблеме, а также была относительно достоверно изложена очередность событий Гражданской войны на территории Кубани, поскольку большинство авторов являлись непосредственными участниками данных исторических событий.

Некоторые авторы (Я. Шафир, В. Василенко, Н. Батурин, Голубев, М.С. Свечников, В.А. Антонова-Овсеенко и др.) отразили лишь отдельные события и факты революционной истории Гражданской войны на Кубани; другие (Г. Ладоха, Н. Янчевский, Б. Городецкий, А. Платонов и др.) осветили их в целом. Наиболее значительными работами этого периода являются труды Г. Ладохи и Н. Янчевского.

Труды лидеров белого движения А. Деникина, А. Лукомского, Г. Покровского, П. Врангеля, изданные в эмиграции, являются для представленного исследования не только мемуарными источниками, но и неотъемлемой частью историографии Гражданской войны. Среди них особенно значимы, помимо мемуаров А.И. Деникина Очерки русской смуты, воспоминания бывшего главнокомандующего Крестьянского ополчения Комитета освобождения Черноморской губернии Н.В. Вороновича, освещающие причины зарождения и деятельность крестьянского движения в Кубанской области.

Второй период - 1930 - начало 1950-х гг. - ознаменовался жестко ограниченными идеологическими рамками, предписанными для исторической науки сталинским тоталитарно-бюрократическим режимом, когда методологической основой всех исследований по отечественной истории стала История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс».

В это время появились новые работы И.М. Разгона и Я.Н. Раенко. Целью их исследования являлся регион Северного Кавказа, а не специальное изучение революции и Гражданской войны на Кубани и в Черноморье.

Третий период (1955 - начало 1980-х гг.) характеризуется широким размахом исследований в самых разных направлениях с привлечением новых источников из местных архивов, рассекреченных в годы оттепели. Значительный интерес представляет работа И.П. Осадчего, в которой автор рассмотрел события и движущие силы Гражданской войны на территории Кубанской области с традиционных для советского периода позиций. Со второй половины 1960-х гг. до середины 1980-х в исторических исследованиях прослеживается возврат к господству официальной идеологии, но вместе с тем продолжает расширяться проблематика исследований по Гражданской войне на Кубани.

Четвертый период историографии продолжается с 1985 г. по настоящее время. В научный оборот широко введены ранее неизвестные архивные материалы, а также дневники, письма, мемуары и другие источники личного характера участников противоборствующих сторон. Вначале 90-х гг. произошло выделение истории белого движения в самостоятельный предмет изучения. В это же время начинается активное изучение темы крестьянского движения в различных районах России.

Подводя итог, следует отметить, что на протяжении всего советского периода отбор исторических тем обуславливался давлением государственной идеологии. Региональная история при этом неизбежно подвергалась этому влиянию. Проведенный историографический обзор позволяет сделать вывод о том, что постановка и изучение темы данного исследования позволяет дать более полную и объективную картину Гражданской войны на Кубани.

Цель работы заключается в изучении региональных особенностей Гражданской войны на территории Кубани в 1917-1922 гг..

Задачи исследования состоят в следующем:

Показать истоки и предпосылки гражданского противостояния на Кубани;

Исследовать характер динамики и формы гражданского противостояния на каждом этапе;

Изучить эволюцию социально-идеологической сущности повстанческой деятельности, формы реакций населения на ее проявления, результаты ее влияния;

Представить комплексную и целостную картину итогов гражданского противостояния на территории Кубани.

База источников. Изучаемая тема обеспечена разнообразными источниками. Среди них партийно-государственные документы, материалы советских органов, статистические данные, периодическая печать, воспоминания очевидцев.

Методологическая основа курсовой работы. В работе используются традиционные научные принципы историзма. Методологический принцип историзма позволяет изучать Гражданскую войну с учетом конкретно-исторических условий того времени. Принципы научной достоверности и объективности дают возможность всесторонне изучать используемый материал. Важное методологическое значение имеет системный подход, позволяющий наиболее полно изучить характер, расстановку, соотношение борющихся сил.

Структура работы. Курсовая работа состоит из введения, трёх разделов, заключения, списка используемых источников и литературы.

Раздел I. Социально-экономические отношения накануне Гражданской войны

Россия в ХХ веке пережила несколько страшных войн. Самыми продолжительными и кровопролитными были две мировые войны. Но наряду с мировыми войнами тяжелейшей для судеб страны явилась Гражданская война, которая выросла из Первой мировой войны и двух революций. В российской истории внутреннее противостояние всегда вызывало ослабление государства и приносило страдания миллионам людей.

Любая война ужасна, но Гражданская война - явление особенно страшное. Поиск врага извне перемещается вовнутрь страны. Понятия «свой-чужой» теряют прежнюю определенность, и тогда «врагом» может оказаться каждый, причем критерии «свой-чужой» постоянно меняются и расширяются. Пренебрежение к человеческой жизни прочно утвердилось в общественном сознании.

Гражданская война, в которой решение всех проблем «жесткими мерами» логично вписывалось, в сложившийся за военное время особый менталитет, носителями которого выступали в первую очередь те, кто сам участвовал в боевых действиях, оказала влияние на экономическую, политическую, культурную послевоенную жизнь.

В исследуемом регионе социальный состав воюющих имел свою специфику. Кубанское казачество, иногородние и крестьяне, а также представители горских народностей, населяющих Северный Кавказ, оказались непосредственными участниками междоусобного противоборства, специфика, которого проявлялась как в политэтническом составе населения, так и в многосословном характере участников внутригосударственного вооружённого противостояния. Национальная пестрота и весь социально-экономический уклад жизни в крае порождали большие различия в быту, культуре и традициях.

Казачество, являвшееся когда-то символом свободы и вольности, со временем стало одним из сословий Российской империи. Революционные события 1917 г. не обошли стороной и казачьи области. Как и Россия в целом, казачество оказалось на распутье. Основным вопросом политической жизни стал вопрос выбора дальнейшего пути развития, который, в конечном счете, привел к братоубийственной бойне. При этом революция и Гражданская война не столько раскололи страну, сколько подчеркнули и выявили противоречия, существовавшие внутри российского общества в целом и казачьих областей, как его составляющей.

К факторам, оказавшим немаловажное влияние на ход и итоги Гражданской войны, относятся, в частности, расслоение внутри казачества и его взаимоотношения с иногородним населением казачьих районов. Одной из главных причин участия большинства казаков в войне на стороне антибольшевицких сил было стремление сохранить свои привилегии. Однако двойственность их положения заключалась в том, что, отстаивая свои сословные привилегии, казаки боролись с такими пережитками феодализма, как сословные повинности. По-видимому, это было одним из факторов того, что первоначально основная масса казачества заняла нейтральное отношение к большевистской власти.

Особенно большое влияние на казаков оказало обещание большевиков прекратить тяжелую, разорительную мировую войну, которая тяготила казачество, несшее основную ее тяжесть. Поэтому приходившие с фронта казачьи части, поддерживавшие лозунг большевиков о мире, не препятствовали установлению в казачьих областях Советской власти.

Наибольшей симпатией большевики пользовались среди беднейших слоев казачества. Благожелательному отношению казаков к Советской власти способствовало и то, что долгий отрыв от хозяйственной обстановки вследствие пребывания на фронте в какой-то мере деклассировал часть казачества, притупив инстинкт мелкого собственника. Однако, сделав первоначально ставку на иногороднее население, большевицкое правительство побудило его к активным выступлениям за передел земли. И здесь казачество, не желавшее расстаться со своими сословными привилегиями, не могло остаться в стороне.

В каждом уголке бывшей Российской империи братоубийственная война протекала по своему сценарию и со своей спецификой. В казачьих землях она проходила в своеобразном виде и формах. Сама сущность кубанского казачества противоречива: оно складывалось из разрозненных групп, разных по- своему культурному и ментальному содержанию.

Весь период Гражданской войны наблюдался следующий антагонизм: линейцы и черноморцы. А если добавить непреодолимые противоречия между казаками и иногородними, то ситуация еще более усложнится. И все это в итоге привело к трудной и трагической развязке в 1918-1920 гг. Война на Кубани сильно изменила жизнь в казачьих станицах: «Старики держались стойко, но распропагандированная на фронтах молодежь, ринувшись к своим станицам, несла с собой дух разложения и в казаке, в распоясанной защитного цвета гимнастерке, уже нельзя было узнать недавнего лихого джигита и природного стрелка-пластуна».

Главная проблема Гражданской войны - это отсутствие у неё четких границ. Под границами мы понимаем в данном случае разделение воюющих на две группы: «свои» и «враги». Кто в братоубийственной войне является «своим», это очень серьезный и неоднозначный вопрос. Так в своих воспоминаниях Д.Е. Скобцов приводит очень страшный эпизод времен гражданской войны: «Дядя из «белых» выехал в степь вместе с «красным» племянником, - последний (племянник) вернулся домой живым и торжествующим, а бездыханного дядю привезли на повозке сами лошади, хорошо знавшие дорогу к дому. У дяди смертельная рана в затылок от пули из револьвера племянника. Из родных убитого никто и заикнуться не посмело расследовании этого дела». Такие убийства, как в прочем и другие проявления жестокости и насилия, стали нормой.

Революция и Гражданская война на Юге России была осложнена страшной схваткой за землю и власть между казаками и иногородними. районах, в Черноморье и в районах скопления иногородних земледельцев. Бывший батрак И.П. Выростков оставил любопытные свидетельства по этому поводу: «В наше время таких условий не было, иногородние в одной школе с казачатами учиться не могли, как не может негр в США учится с белым. Для иногородних в станице была единственная церковно-приходская школа, да и та не для всех. Вот почему среди иногороднего населения в станице 90% было безграмотных». Крестьянин А.П. Легкий удачно показывает отношения между этими двумя враждующими группировками: «Население Кубани воспитывалось враждебно к иногородним, а лиц, замеченных в революционной деятельности, называли антихристами, богопродавцами, бунтовщиками и зорко следили за появлением, по ихнему, подозрительных личностей».

Одной из главных причин участия большинства казаков в войне на стороне антибольшевицких сил было стремление сохранить свои привилегии. Однако двойственность их положения заключалась в том, что, отстаивая свои сословные привилегии, казаки боролись с такими пережитками феодализма, как сословные повинности. По-видимому, это было одним из факторов того, что первоначально основная масса казачества заняла нейтральное отношение к большевистской власти.

Особенно большое влияние на казаков оказало обещание большевиков прекратить тяжелую, разорительную мировую войну, которая тяготила казачество, несшее основную ее тяжесть. Поэтому приходившие с фронта казачьи части, поддерживавшие лозунг большевиков о мире, не препятствовали установлению в казачьих областях Советской власти. Наибольшей симпатией большевики пользовались среди беднейших слоев казачества. Благожелательному отношению казаков к Советской власти способствовало и то, что долгий отрыв от хозяйственной обстановки вследствие пребывания на фронте в какой-то мере деклассировал часть казачества, притупив инстинкт мелкого собственника.

Однако, сделав первоначально ставку на иногороднее население, большевицкое правительство побудило его к активным выступлениям за передел земли. И здесь казачество, не желавшее расстаться со своими сословными привилегиями, не могло остаться в стороне.

Краевое правительство, стремясь не обострять отношения с иногородними и беднейшей частью казачества, всячески затягивало решение аграрной проблемы. Иногородняя часть населения первое время мирилась с таким положением. Так, на съезде уполномоченных от населенных пунктов Кубанской области фракция иногородних приняла обращение к Кубанской Раде и войсковым частям, в котором доводило до их сведения, что «никаких притязаний к казачьим паевым землям и к казачьему войсковому имуществу предъявлять не намеревается, будучи убеждено, что Учредительное собрание найдет возможность удовлетворить насущные нужды иногороднего населения области, не нарушая интересов трудового казачества».

Однако, пропагандистская деятельность большевиков, меньшевиков, эсеров и октябрьские события 1917 г. способствовали активизации иногороднего населения.

В декабре 1917 г. 2-й общеобластной съезд представителей казаков, иногородних и горцев Кубани принял решение об отмене посаженной платы. В феврале 1918 г. под нажимом беднейшего казачества и части иногороднего населения Кубанская Краевая Рада вынуждена была издать «Проект правил об урегулировании земельных и сельскохозяйственных отношений в кубанской области». Но это уже не могло предотвратить выступлений иногородних. По всей области начались самовольные захваты и переделы земли. Исполком Советов Кубанской области объявил Кубанскую Краевую Раду и Кубанское правительство вне закона.

Части 39-й пехотной дивизии и отряды местных революционных сил развернули наступление, целью которого было свержение кубанского правительства. Несмотря на разворачивающиеся события, казачество в большей своей массе занимало выжидательную позицию. Это подтверждается теми фактами, что оно допустило разгон малого Войскового Круга в Новочеркасске, изгнание Кубанской Краевой Рады и правительства из Екатеринодара, а также занятие своих территорий советскими войсками, сопротивление которым оказывали в основном части зарождающейся Добровольческой армии.

Истоки нейтралитета казачества довольно точно выявляет в своих воспоминаниях А.И. Деникин: «Определилось яснее настроение донских казаков. Не понимают совершенно ни большевизма, ни «корниловщины». С нашими разъяснениями соглашаются, но как будто плохо верят. Сыты, богаты и, по-видимому, хотели бы извлечь пользу и из «белого», и из «красного» движения. Обе идеологии теперь еще чужды казакам, и больше всего они боятся ввязываться в междоусобную распрю». Это высказывание верно и в отношении кубанского казачества.

Отношение казаков к советской власти в конце 1917 - начале 1918 г. зафиксировано в воспоминаниях многих очевидцев тех событий, в частности А.П. Богаевского: «Отравленные пропагандой на фронте, строевые казаки спокойно ждали Советской власти, искренно или нет считая, что это и есть настоящая народная власть, которая им, простым людям, ничего дурного не сделает. А что она уничтожит прежнее начальство - атамана, генералов, офицеров да, кстати, и помещиков, так и черт с ними... Вообще настроение всего казачества в массе мало чем отличалось от общего настроения российского крестьянства: казаки еще не испытали на своей шее всей прелести советского управления... Остальные «держали нейтралитет»».

Несмотря на пламенные речи генерала Л.Г. Корнилова, казачество не вступало в ряды Добровольческой армии. Не менее равнодушно отнеслось оно и к призывам вступить в кубанскую армию, создававшуюся кубанским краевым правительством.

За период с весны до осени 1918 г. на Дону и Кубани произошел переход от поддержки Советской власти беднейшим казачеством, в том числе казаками-фронтовиками, при нейтралитете основной массы середняков, к выступлению против большевиков большинства казачьего населения.

Нередко борьба за землю рядилась в сословные или национальные костюмы, но по своей сути всегда являлась выражением противоречий между бедными и богатыми, имущимни и неимущими, была непримиримой, антогонистической и классовой. Беднейшии слои крестьянства представляли из себя естественно союзника пролетариата, но в большей массе населения численно они преобладали лишь в горных районах, в Черноморье и в районах скопления иногородних земледельцев. В казачьем и коренном сословии они составляли значительное меньшенство. Рост полярных полюсов - бедных и богатых - происходил за счет размывания средней части хозяйств. Богатые больше богатели за счет эксплуатации бедных, не взирая на сословность.

Среди казачества не было единства: оно делилось по имущественным и идеологическим составляющим. Вот как описывает процесс возвращения жителей Кубани с Первой мировой войны Ф.И. Марушко: «С фронтов военных сражений с Германией и Турцией возвращались фронтовики: казаки и солдаты (иногородние). Пластуны пешим ходом шли от станции Албаши до станицы в полуизношенном обветшалом обмундировании и в истоптанной, дырявой обуви с пустой сумкой за спиной и изможденным видом. Кавалеристы были более подтянутыми, в казачьем обмундировании сносного вида, в начищенных сапогах без дыр, восседали на пошатывающихся потупившихся строевых конях с впалыми боками и притороченными к седлу полупустыми сумками». Уже по этим строкам четко прослеживается неоднородность казачества.

Казачье сословие и казачья община постоянно и неуклонно размывалась и разлогалась. Немалую роль в подобных превращениях играла идеологическая обработка казачества. Произошло деление по идеологическому принципу. Выделились две противоборствующие группировки: линейцы (прорусски настроенные) и черноморцы (самостийцы). Именно борьба между ними оказала решающее значение в поражении добровольческой армии и белого движения в целом.

Борьба за землю в крае отличалась сложным и протречивым характером. Она была одной из тех важнейших прелпосылок, которая предопределяла соответствующую расстоновку классовых сил.

Гражданская война расколола и без того неоднородное население Кубанской области на еще более мелкие составляющие. Появились белые и красные казаки, были и зеленые. Иногородние так же не имели единства в своих рядах, в таком же состоянии находилась и интеллигенция. А еще к этому стоит добавить и неустойчивую позицию горских народов.

Смысл Гражданской войны, во всей её трагичности, передал М.А. Булгаков в своем произведении «Грядущие перспективы». В нескольких строчках он охарактеризовал все печальные последствия этой «проклятой братоубийственной бойни»: «И вот пока там, на Западе, будут стучать машины созидания, у нас от края и до края страны будут стучать пулеметы. Безумство двух последних лет толкнуло нас на страшный путь, и нам нет остановки, нет передышки. Мы начали пить чашу наказания и выпьем её до конца. Там, на Западе, будут сверкать бесчисленные электрические огни, летчики будут сверлить покоренный воздух, там будут строить, исследовать, печатать, учиться… А мы… Мы будем драться. Ибо нет никакой силы, которая могла бы изменить это. Мы будем завоевывать собственные столицы. И мы завоюем их».

Таким образом, к 1917 году в крае сложились очень сложные социально-экономические, национальные и политические отношения. Классовые противоречия слепились в тугой узел с национальными и сословными. Перед революцией во весь рост вставала нелегкая задача разматать этот клубок. Стронники революции имели перед собой в крае сильных и многочисленных врагов, отличавшихся сплоченностью и организованностью.

Весь ход предшествующего развития подготовил в крае почву для острых схваток противоборствующих сил, для ожесточенной классовой борьбы на всех этапах революции.

Раздел II. Основные события Гражданской войны на Кубани

Политическую ситуацию весны-лета 1917 г. в России с легкой руки В.И. Ленина было принято характеризовать как «двоевластие» Временного правительства и Советов. В Кубанской области, как и на всем казачьем Юго-Востоке, имело место принципиально иное соотношение сил, которое генерал А.И. Деникин в своих мемуарах назвал «троевластием». Помимо упомянутых на Кубани присутствовала еще одна действительно серьезная сила - казачьи сословные органы власти.

Известие о свержении самодержавия не привело на Кубани и в Черноморье немедленному смещению старых властей. Начальник Кубанской области атаман Кубанского казачьего войска генерал М.П. Бабыч заявил о подчинении Временному правительству и продолжал «руководить» областью. В отделах и станицах Кубани сохранялось атаманское правление и казачье самоуправление. Одновременно в городах области и губернии стали формироваться новые органы власти: гражданские комитеты, комитеты общественного спасения и Советы.

марта 1917 г. из представителей меньшевиков, эсеров и большевиков был на избран исполком (исполнительный комитет) первого на Северном Кавказе Екатеринодарского Совета рабочих депутатов. Вскоре в состав исполкома Совета вошли также казаки и солдаты, и он стал называться Советом рабочих, солдатских и казачьих депутатов. Поскольку Временное правительство передало все полномочия на местах гражданским комитетам, меньшевики и эсеры помимо Советов, где они доминировали, активно участвовали и в их работе. Так, в Екатеринодаре городской Совет возглавлял меньшевик Д.Ф. Сверчков, председателем гражданского комитета был эсер с Турутин, в Новороссийске Совет возглавлял меньшевик Б.О. Прохоров, аналогичная картина наблюдалась и в других крупных населенных пунктах Кубани и Черноморья. Но преобладающее влияние в гражданских комитетах имели кадеты. Именно представителей «партии народной свободы», как именовали себя конституционные демократы, Временное правительство направляло на места в качестве своих комиссаров. В этой роли 16 марта 1917 г. в Екатеринодар прибыл казачий депутат IV Государственной думы кадет К.Л. Бардиж, который сразу же был избран председателем временного Кубанского областного исполнительного комитета. Комиссаром Временного правительства в Черноморской губернии был назначен кадет Н.Н. Николаев. 26 марта управление на обеих территориях официально перешло к комиссарам Временного правительства, и постановлением Бардижа последний кубанский наказной атаман Бабыч был отправлен в отставку «за болезнью, с мундиром и пенсией».

Первые крупные разногласия между казаками и иногородними проявились на областном съезде уполномоченных населенных пунктов Кубанской области, состоявшемся в Екатеринодаре с 9 по 18 апреля 1918 г. На.него прибыли более тысячи человек: представители станиц, сел и хуторов, аулов, а также делегаты от различных партий (преимущественно эсеры) и общественных организаций. Съезд подтвердил полномочия гражданских комитетов как органов новой власти, однако не распространил их функции на казачье население, для которого сохранялось атаманское правление.

Таким образом, было закреплено существование двух параллельных структур управления областью. Вместо временного Кубанского исполнительного комитета съезд избрал областной Совет во главе с исполнительным комитетом, в который вошли по два казака и иногородних от каждого из семи отделов области и четверо горцев. Однако съезд не смог достичь согласия по вопросам управления областью, предоставления невойсковому населению равных с казаками прав, урегулировал имя земельных споров. Подтвердив права казачества на паевые земли и войсковое имущество, съезд отложил принятие окончательного решения до созыва Учредительного собрания.

На Кубани повторилась общероссийская патовая ситуация: «вопрос о земле правомочно решать только Учредительное собрание, созыв его возможен лишь по окончании войны, война до победного конца». Но скорого окончания войны, тем более победного, не предвиделось. В этой обстановке с 17 по 22 апреля в Екатеринодаре проходил съезд представителей станиц Кубанской области. В первый же день его делегаты провозгласили создание войсковой Рады и временного войскового правительства. В его состав вошли казаки - члены Кубанского областного исполнительного комитета и те, кто был избран самой Радой. Председателем Рады стал Н.С. Рябовол, а правительство возглавил полковник А.П. Филимонов. Часть депутатов Рады из числа зажиточных казаков-черноморцев, к которым принадлежал и Рябовол, являлись сторонниками «самостийного» пути развития Кубани в составе «неньки Украины». Представители малоземельного линейного казачества традиционно тяготели к России. К их числу относился и председатель первого кубанского правительства А.П. Филимонов, будущий войсковой атаман. В течение всего периода существования Рады между этими группировками шла политическая борьба, которая не утихла даже в эмиграции.

Наростало противоречие между казаками и иногородними, проявившиеся еще весной на областном съезде крестьянских и казачьих уполномоченных, к лету усилились. События на Кубани развивались, опережая общероссийские, и по иному сценарию: 2 июля члены Кубанского войскового правительства покинули заседание областного исполкома, спустя два дня войсковая Рада объявила Кубанский областной Совет распущенным, а 9 июля комиссар Временного правительства Бардиж передал ей всю полноту власти в области. Рада сразу же приступила к ликвидации местных Советов. В станичных приговорах их исполкомы признавались «нежелательными» и распускались.

Таким образом, если в центре страны 4 июля период двоевластия закончился переходом власти в руки Временного правительства, то на Кубани первую скрипку стала играть казачья администрация. Ни «верхи», ни «низы» кубанского казачества, как на фронте, так и в тылу, не поддержали августовское выступление генерала JI.Г. Корнилова. Первые понимали, что его победа могла привести к утрате демократических институтов, обретенных войском после Февральской революции (выборный войсковой атаман, возрожденная Рада, собственное казачье правительство). Угроза реставрации прежней системы управления войском страшила формирующуюся казачью полтическую элиту не меньше, чем призрак большевизма. В ходу у кубанцев была поговорка: «Мы не большевики и не кадеты, мы казаки-нейтралитеты». На Кубани «кадетами, после того как они поддержали Коринлова, стали называть всех «контрреволюционеров». По признанию лидера конституционных демократов П.Н. Милюкова, само слово «кадет» стало в народе ругательным задолго до того, как Совет народных депутатов объявил партию кадетом партией «врагов народа».

После разгрома корниловского выступления эсеры и меньшевики также уступили свои позиции на политической арене большевикам. Во вновь избранном в сентябре областном Совете большевикам принадлежало две трети голосов, а в его исполнительном комитете меньшевики и эсеры получили всего по одному месту. Председателем Кубанского облисполкома стал петроградский большевик И.И. Янковский, Екатеринодарский Совет своим председателем избрал казака большевика Я.В. Полуяна из станицы Елизаветинской. Половину мест большевикам удалось получить в Армавирском Совете, укрепить позиции в Туапсинском, Майкопском, Новороссийском и ряде других Советов. Вторая краевая Рада, заседавшая 24 сентября - 14 октября, то есть еще до вооруженного восстания в Петрограде, 7 октября приняла первую конституцию Кубани «Временные основные положения о высших органах власти в Кубанском крае». На ее основании управление в области передавалось краевой Раде, которая должна была избираться «правомочным» населением: казаками, горцами и коренными крестьянами. В то же время избирательного права лишались иногородние, имевшие менее трех лет оседлости, и рабочие. «Положения» предусматривали, что из числа своих членов краевая Рада формирует законодательную Раду и избирает войскового атамана.

Исполнительную власть осуществляло краевое правительство в составе председателя и десяти членов. Три места выделялось представителям неказачьего населения, в том числе одно - представителю горцев. Таким образом, под юрисдикцию кубанского краевого законодательства попадало не только войсковое сословие, но и все остальное население края. При этом иногородние вместе с рабочими ущемлялись в избирательных правах и фактически не были допущены в органы законодательной и исполнительной власти. Естественно, что в крае, где казаки составляли меньшинство населения, принятие подобной конституции было воспринято как акт государственного переворота.

Социалистические партии забили тревогу по поводу создания на Кубани «аристократической республики». Как и в июле, кубанские законодатели предвосхитили развитие событий в Петрограде, приготовив в качестве альтернативы еще не провозглашенному государству диктатуры пролетариата казачью республику. Ее «внутрисословный» демократизм никак не сочетался с авторитаризмом по отношению к остальному населению края. И это стало особенно очевидно после получения из Петрограда известия об установлении рабоче-крестьянской советской власти.

Известие о падении Временного правительства повлекло за собой введение в крае военного положения, что наряду с предпринятыми накануне мерами позволяло кубанскому правительству держать ситуацию под контролем. 1 ноября 1917 г. под председательством Н.С. Рябовола открылась первая сессия Кубанской законодательной Рады. На смену войсковому пришло краевое правительство, его председателем вместо избранного в октябре войсковым атаманом А.П. Филимонова стал один из лидеров черноморцев Л.Л. Быч Проходивший в эти же дни первый областной съезд иногородних отклонил.

Предложение кубанских большевиков о признании власти Совета Народных Комиссаров и отмене военного положения, но в то же время продемонстрировал казачьим политикам, что продолжать игнорировать интересы иногороднего населения - значит повторить российский опыт. Перед лицом угрозы большевизации края Рада и правительство пошли на вынужденный компромисс. Следствием этого стало состоявшееся в декабре объединение Кубанской Рады с меньшей частью расколовшегося второго областного съезда иногороднего крестьянства. Собравшийся в Зимнем театре второй областной съезд представителей казаков, иногородних и горцев заявил о непризнании власти Совета Народных Комиссаров. Незамедлительно была избрана объединенная законодательная Рада с равным представительством (по 45 человек) казаков и иногородних, а также коалиционное правительство (по 5 человек). От горского населения избирались соответстненно 8 представителей и 1. Одновременно Рада сократила избирательный ценз оседлости иногородних до двух лет и постановила, что из их числа должен назначаться один из помощников атамана. В паритетном правительстве Л.Л. Быча все пять министерских портфелей, доставшихся иногородним, получили социалисты - 4 эсера и меньшевик. Кроме того, в недавнем прошлом и сам Быч, и министр земледелия Д.Е. Скобцов участвонали в социалистическом движении.

Таким образом, новое кубанское коалиционное правительство значительно «полевело». Но этот политический ход сильно запоздал, а с учетом печальной судьбы Временного правительства и вовсе был обречен на провал. Делегаты второго областного съезда иногородних и трудового казачества потребовали передачи всей власти в руки Советов. Съезд постановил признать Совет Народных Комиссаров, одновременно приняв резолюцию «Об организации власти на Кубани» и отменив все постановления Рады и правительства. Тем временем в Черноморской губернии события развивались по общероссийскому сценарию.

Первым населенным пунктом на ее территории, в котором победила советская власть, стал город Туапсе. 3 ноября власть мирным путем перешла к Туапсинскому ВРК (военно-революционному комитету). В Новороссийске 23 ноября собрался съезд Советов рабочих и солдатских депутатов Черноморской губернии. Неделей позже власть в губернии перешла к ЦИКу (Центральному исполнительному комитету) провозглашенной Черноморской советской республики. Еще одним форпостом революции в крае стали части 39-й пехотной дивизии, которая организованно прибыла на Кубань с Кавказского фронта и дислоцировалась вдоль железнодорожной ветки Армавир - Кавказская - Тихорецкая. Укомплектованная призванными из Кубанской области иногородними, дивизия сыграла роль «троянского коня» в тылу Кубанской Рады. Именно в Армавире - первом из городов Кубани - 2 января 1918 г. была установлена советская власть. Через полтора месяца здесь же состоялся первый съезд Советов Кубанской области под председательством большевика Я.В. Полуяна.

В руках краевого правительства оставалась лишь столица Кубани Решение о взятии Екатеринодара было принято на совещании представителен ревкомов и Советов Кубани 17 января 1918 г. в станице Крымской. Избранный там Кубанский областной военно-революционный комитет (ВРК) во главе с Полуяном направил краевому правительству телеграмму с предложением сдать город без боя. Предупредив, что если будет «пролитие крови - вина на вас», ВРК отправил в Екатеринодар парламентеров. Однако атаман и Рада не ответили на предложение ревкома, а парламентеры погибли. Более решительно были настроены красногвардейцы Черноморской губернии, предпринявшие две вооруженные попытки «экспорта революции» на Кубань.

января отряды председателя Новороссийского ревкома юнкера А.А. Яковлева стороны Энема начали первый штурм столицы Кубани. Офицеры-добровольцы войскового старшины П.А. Галаева и капитана В.Л. Покровского разбили разрозненные силы красных. В этом бою погибли сам командующий Яковлев и его заместитель С.Н. Перов. 24 января у Георгие-Афипской потерпела поражение вторая экспедиция новороссийских красногвардейцев (под командованием прапорщика эсера И.А. Серадзе). У кубанцев в этом столкновении погиб войсковой старшина Галаев. Слава победителя «большевистских банд» досталась одному Покровскому, который тут же был произведен Радой в полковники и назначен командующим войсками Кубанского края. Создание добровольческих офицерских отрядов было вынужденной мерой, так как атаман и правительство не могли опереться на фронтовые казачьи части, возвращавшиеся на Кубань. Более того, глава краевого правительства Л.Л. Быч вынужден был признать, что фронтовики «внесли свою, притом большую, лепту в смысле ускорения процесса большевизации». Ему вторил генерал М.В. Алексеев, писавший, что «кубанские казаки нравственно разложились». Действительно, с фронта в конце 1917 г. возвращались не «казаки-удальцы» образца ура-патриотической пропаганды 1914 г., а уставшие от безуспешной войны и истосковавшиеся по земле воины-труженики.

После восьмимесячных бесплодных обещаний Временного правительства они в первых лее декретах большевиков увидели то, чего давно ждали: мир и землю. В окопах «германской» поменялось и отношение казаков к иногородним крестьянам, тянувшим вместе с ними лямку опостылевшей воинской службы. Война изменила психологию и поведение фронтового казачества. Эти «дети войны» коренным образом отличались от оставшихся в тылу «отцов» - станичников. 14 марта 1918 г. красными войсками под командованием бывшего сотника И.Л. Сорокина был занят Екатеринодар. Изгнанные Рада и правительство под защитой отряда В.Л. Покровского искали встречи с Добровольческой армией генерала Л.Г. Корнилова.

Как и в августе 1917 г., кубанским политикам вновь пришлось выбирать между двумя диктатурами - красных и белых. На этот раз реальная угроза большевизма толкнула Раду в другую крайность - в стан Белого движения. 23 февраля 1918 г. Добровольческая армия, покинув Ростов-на-Дону, вступила в пределы Кубани, пытаясь обрести здесь массовую опору для борьбы с большевиками. Однако этим надеждам не суждено было сбыться. «Кубанцы выжидали», -вспоминал позже генерал А.И. Деникин. Станицы, за редким исключением, не давали существенного пополнения. Отбиваясь от наседавшего противника, непрерывно маневрируя и делая в сутки до 60 верст, армия с боями продвигалась к Екатеринодару.

Ключевым в истории похода стал день 28 марта, когда у станицы Ново-Дмитриевской объединились «добровольцы» Корнилова и отряд Покровского. Кубанский поход получил название «Ледяного». 9 апреля начались бои за Екатеринодар. Объединенные силы Добровольческой армии насчитывали, по разным оценкам, от 6 до 9 тысяч бойцов. Им противостояли 20 тысяч красногвардейцев под общим командованием бывшего хорунжего А.И. Автономова и практически все трудовое население города. За время боев добровольцы потеряли около тысячи человек, а оборонявшиеся - в два раза больше. Казалось, победа добровольцев была близка, но ни взятие станицы Пашковской, ни даже прорыв к Сенной площади не принесли им ожидаемого успеха.

Исход сражения был предрешен утром 13 апреля, когда от осколка снаряда погиб Л.Г. Корнилов. Принявший командование А.И. Деникин, воспользовавшись просчетом руководства Красной армии Северного Кавказа, не организовавшего преследование Добровольческой армии, увел остатки своих частей в Сальские степи, где начал готовиться к новому походу на Кубань. Поражение добровольцев в Первом Кубанском походе не было случайностью. Надеждам Л.Г. Корнилова на создание «всенародного ополчения», подобного ополчению 1612 г., не суждено было сбыться. По горькому признанию А.И. Деникина, «армия в самом зародыше своем таила глубокий органический недостаток, приобретая характер классовый. Нет нужды, что руководители ее вышли из народа, что офицерство в массе своей было демократично... Печать классового отбора легла на армию прочно и давала повод недоброжелателям возбуждать против нее в народной массе недоверие и опасения...». Действительно, создатели и вожди Добровольческой армии Алексеев, Корнилов и Деникин, хотя и были царскими генералами, в буквальном смысле «вышли из народа». Так, генерал-адъютант Михаил Васильевич Алексеев был сыном выслужившегося из фельдфебелей офицера - участника Севастопольской обороны. Генерал от инфантерии Лавр Георгиевич Корнилов родился в семье отставного хорунжего Сибирского казачьего войска. И, наконец, генерал-лейтенант Генерального штаба Антон Иванович Деникин - сын простого солдата, дослужившегося до звания майора пограничной стражи. В их венах не текла «голубая» дворянская кровь, они не владели поместьями и состояниями. Они были верными солдатами той России, которой их лишили в 1917 году. Одновременно Россия знакомилась и с обманчивыми плодами большевистских лозунгов.

Наконец-то созванное в январе 1918 г. Учредительное собрание «хозяин земли русской» - было тут же разогнано большевиками, долгожданный мир обернулся гражданской войной, обещанные крестьянам земля и воля - комитетами бедноты и продразверстками. На Кубани к классовому антагонизму добавился и межсословный: пришедшие к власти представители беднейшего казачества и иногороднего крестьянства потребовали уравнительного передела земли в пользу большинства населения. В этих условиях Добровольческая армия под командованием генерала А.И. Деникина выступила во Второй Кубанский поход. Части Красной армии Северного Кавказа вели упорные бои, сумев в конце июля - начале августа 1918 г. остановить противника на участке от Кореновской до Выселок. Этот успех ЦИК Северо-Кавказской республики преждевременно расценил как полный разгром белых.

Тем временем добровольцам в очередной раз удалось взять Кореновскую и развернуть наступление на Екатеринодар. Несогласованность действий и разногласия между советским, партийным и военным руководством привели к тому, что единого решения об обороне Екатеринодара принято не было. Хотя после начала боев 14 августа станица Пашковская несколько раз переходила из рук в руки, на исходе 16 августа последние отряды красных оставили Екатеринодар, так как основные их силы уже отошли за Кубань. В два часа ночи 17 августа в город вошел Корниловский полк Добровольческой армии. Не использовав свое численное превосходство и преимущества обороны на таком естественном рубеже, как река Кубань, войска красных отступали на Армавир и далее на Невинномысскую и Пятигорск. Решающую роль в победе армии Деникина сыграли кубанские казаки, откликнувшиеся на приказ правительства и атамана о призыве в армию десяти возрастов казаков.

В конце 1919 г. противоречия между Радой и командованием Вооруженных сил Юга России (ВСЮР) достигли апогея. Но судьба Кубани теперь решалась на фронтах Гражданской войны. В конце февраля - начале марта 1920 г. в ходе боев на северо-кавказском направлении наступил перелом. Вопреки обнадеживающей поговорке белых «Зима - ваша, лето - наше», которая подтверждалась их победами в кампаниях 1918, 1919 гг., командование Красной Армии перешло в наступление. Решающие бои развернулись на границах Дона и Кубани у станицы Егорлыкской и села Белая Глина. 25 февраля 1920 г. в ходе кровопролитного сражения, в котором участвовало до 15 тысяч красных и 10 тысяч белых конников, была разбита главная ударная сила Деникина - казачья конница. 1 марта части 1-й Конной, 9-й и 10-й армий перешли в наступление.

Чтобы избежать полного разгрома, белогвардейцы начали отход: Добровольческий корпус - на кущевском направлении, Донская армия - на тихорецком, Кубанская - на новороссийском. На рассвете 17 марта 1920 г. части 9-й армии под командованием И.П. Уборевича начали штурм столицы Кубани. Первыми на северную окраину города вошли полки 22-й стрелковой дивизии С.П. Захарова. Конный корпус Д.П. Жлобы захватил Покровку, Дубинку, железнодорожный вокзал и переправу через Кубань. Генерал А.Г. Шкуро писал: «Лично видел позорное оставление Екатеринодара. Целые дивизии, перепившись награбленным спиртом и водкой, без боя бегут от разъездов противника. Части, прикрывающие Екатеринодар, также преступно бегут... Брошены тысячи повозок, много ценного имущества. Стыд и позор казачеству... Клянусь, что вырежу поголовно всю слободку Дубинку за восстание» Так разительно изменилась Белая армия по сравнению с той, которую видел Екатеринодар весной 1918 г. во время его штурма добровольцами Л.Г. Корнилова -героями Ледяного похода. Разгром был полным.

В районе Екатеринодара было охвачено более 20 тыс. пленных, около 20 орудий, более 100 пулеметов, 20 тыс. винтовок, 5 млн 600 тыс. патронов, 300 тыс. снарядов, 4 бронепоезда, 3 аэроплана. В день освобождения Екатеринодара газеты сообщили о вступлении Красной армии в Армавир. 22 марта части 1-й Конной армии вступили в Майкоп, сданный накануне отряду Красной армии Черноморья атаманом Майкопского отдела. В ночь на 27 марта 1920 г. с севера в Новороссийск вступила 22-я дивизия, а с запада - части Красной армии Черноморья. 2 мая в районе Адлера капитулировала 60-тысячная Кубанская армия генерала В. И. Морозова.

Последние отзвуки Гражданской войны прозвучали на Кубани во второй половине августа 1920 г. Высадившиеся десанты под командованием генерала С.Г. Улагая начали боевые действия в районе Приморско-Ахтарской, на Таманском полуострове и под Новороссийском. На соединение с врангелевскими войсками из Майкопского, Лабинского и Баталпашинского отделов накануне двинулась «Армия возрождения России» под командованием генерала М.А. Фостикова. Однако отдельные его отряды были рассеяны дивизиями 9-й армии и частями особого назначения (ЧОН) еще до высадки десантов на Кубани. Основная десантная группа 18 августа захватила станицы Брюховецкую и Тимашевскую, создав плацдарм для прорыва на Екатеринодар. Но развить успех не удалось, так как кубанское казачество всячески уклонялось от мобилизации. В ходе недельных боев 24 - 30 августа войска 9-й Кубанской армии М.К. Левандовского, усиленные резервами, нанесли поражение десанту. 31 августа врангелевские войска начали эвакуацию из Ачуева, которая закончилась 7 сентября.Одновременно были окончательно разбиты отряды генерала М.А. Фостикова, которые 21-24 августа пытались наступать на Армавир.

Не мало важную роль в развитии событий на Кубани и Черноморье сыграло повстанческое движение. С поздней весны 1920 г. крестьянское и казачье повстанчество получило название бело-зеленого движения. Вообще бело-зеленые - это антисоветские части, которые могли объединять весь широкий фронт оппозиционных большевикам партий и сословных групп. В результате в бело-зеленом движении были представители от умеренных партий (главным образом эсеры) до правых (традиционалисты-монархисты). В сословном отношении повстанцев представляли и казаки, и иногородние, и черноморские крестьяне (не было только рабочих). Таким образом, бело-зеленые - это остатки политических сил, на протяжении конца 1918 - весны 1920 г. Враждовавших друг с другом.

Белые, были сторонниками монархии и опирались на офицерство, бывшую администрацию Добровольческой армии и значительное количество казаков. Зеленые же были выразителями идеи «земли и воли» и опирались на крестьянство. Само по себе бело-зеленое повстанчество не представляло единой организации, а объединялось большевиками лишь по причине своей враждебности-оппозиционности по отношению к советской власти.

Начиная с 1920 г. белое и зеленое движения в своих взаимоотношениях старались соблюдать нейтралитет. Как уже было отмечено, на территории Кубани главную роль играла казачья оппозиция советской власти, которая активно действовала в 1920-1922 гг. Обычно длительный период от зарождения к становлению повстанчества на Кубани протекал крайне быстро. В мае 1920 г. вернулись на родину в колоннах военнопленных кубанские казаки, действовавшие в составе войск Кавказского побережья. К этому времени население Кубани уже по достоинству оценило деятельность советской власти, и к середине мая 1920 г. в ЧК начали поступать сведения о формировании бело-зеленых групп.

Процессу создания первых повстанческих отрядов мешало одно обстоятельство - новая власть провела на территории Кубани полное разоружение станиц. Это заставило население искать компромисс с советской властью, не найдя его, значительная часть населения ушла в леса, плавни и горы. Первые повстанческие отряды создавались в ходе восстаний, вызванных продразверсткой, антицерковной политикой государства, а также нажимом на само казачество.

Практически все казачьи повстанческие отряды создавались стихийно, и многое в дальнейшей деятельности зависело от способностей их командиров. Повстанческие отряды на Кубани необходимо разделить на два вида: отряд - однодневка и классический отряд. Различия касались сроков их существования. Практически все отряды проходили стадию перевооружения, так как зачастую начинали свою деятельность с пиками, вилами и топорами. Эта стадия - существенная проверка боеспособности повстанческого отряда, и первые крупные потери сопровождали отряд именно в это время. Если отряд на этой стадии уничтожался противником и рассеивался, то его следует считать отрядом - однодневкой, не способным организовать партизанскую деятельность.

Классическим отряд становился после перевооружения. Такой отряд получал некоторое постоянство. После перевооружения повстанческий отряд занимался обеспечением себя продовольствием и базой. С особой тщательностью выбиралось место для будущей повстанческой базы. Здесь учитывались такие факторы, как, выгодность месторасположения, то есть равноудаленность базы от ближайших населенных пунктов, возможность передвижения как конным, так и пешим строем, труднопроходимость к базе. Помимо основной базы предусматривались еще несколько запасных.

В боевой деятельности отряды вели себя по-разному, это зависело от численности повстанцев и их вооруженности. Так, повстанческий отряд хорунжего Рябоконя численностью от 18 до 25 штыков и сабель в ночные рейды уходил группами по 3-5 чел. и атаковал в разных местах. Это производилось с целью создания иллюзии многочисленности повстанцев. Также действовали повстанцы хорунжего Карасюка и других.

Применялись повстанцами и всевозможные военные хитрости, среди которых особым успехом пользовалось разворачивание подков на конских копытах. Это часто вводило в заблуждение представителей силовых ведомств. Такую хитрость использовали повстанцы из отряда хорунжего Рябоконя. Красноармейцы шутили, что рябоконцы ездят задом наперед.

Таким образом, деятельность и быт повстанческих отрядов на Кубани имеют свои характерные особенности, связанные с местными условиями, использованием повстанческих методов борьбы и тактики.

Причинами прекращения бело-зеленого повстанчества стали: репрессивная деятельность советской власти, направленная на искоренение повстанчества (заложничество, массовые расстрелы, концлагеря); желание восставшего крестьянства сохранить хотя бы то, что еще большевиками отнято не было, т. е. сохранить материальные ценности; усталость от войны. Советская пропаганда в борьбе с бело-зелеными не стала причиной прекращения повстанчества. Так, в 1922 г. на Черноморье было убито, поймано или сдалось 609 повстанцев, из них добровольно сдался только 1 чел. Это свидетельство недоверия повстанцев советской власти.

В 1920 г. на территории Кубанской области действовали бело-зеленые отряды численностью от нескольких сот до нескольких десятков тысяч человек. Одной из самых многочисленных считается Армия возрождения России под командованием генерала Фостикова. На вооружении повстанческих частей находились пулеметы и артиллерия, правда, число последних было не значительно. Основной целью повстанческого отряда являлись активные боевые действия, направленные на захват всей территории Кубани с целью распространить восстание в дальнейшем на всю территорию России.

Для повстанческого движения на Кубани в 1920 г. в целом характерна тактика боевых действий пехоты и кавалерии. Часто повстанцы пытались удерживать населенные пункты в своих руках, так как в станицах можно было получить продовольствие и завербовать пополнение. В 1921 г. повстанчество несколько сокращается. Одновременно действуют на Кубани десятки отрядов средней численностью в 100 штыков или сабель при одном пулемете. Повстанчество понесло значительные потери в борьбе с советской властью, но, тем не менее, попыталось осуществить захват Краснодара.

На протяжении всего периода 1920-1922 гг. повстанчество себя проявляло наиболее активно в теплое время года, т. е. с конца весны и до середины осени. В остальное время года повстанчество не носило регулярного характера. Причинами поражения повстанческого движения на Кубани стали жесткая репрессивная политика по отношению не только к повстанцам, но и к их сторонникам.

Повстанческая деятельность в 1920-1922 гг. на Кубани проявилась во всем своем многообразии. Здесь имели место убийства советского и коммунистического актива, боевые столкновения с ударными группами Кубано-черноморского ЧК, частями особого назначения, милицией и армейскими командами. Уже после снятия военного положения на Кубани и большевики добивали последние очаги белозеленого сопротивления.

Таким образом, Боевые действия на Кубани и в Черноморье были завершены. Гражданская война вступила в свою завершающую фазу, когда против советской власти сражались лишь разрозненные «бело-зеленые» отряды. В ноябре - декабре 1920 г. советская власть окончательно устанавливается на всей территории Кубани и Черноморья

Раздел III. Последствия Гражданской войны на Кубани

Народное хозяйство Кубани после гражданской войны находилось в катастрофическом положении. Производство промышленных товаров по сравнению с дореволюционным временем сократилось в 8-10 раз, а сельского хозяйства - в 50 раз.

Борьба с разрухой стала главной задачей с окончанием войны.

Восстановление промышленности мыслилось прежде всего как восстановление довоенного материально - технического уровня.

апреля 1920 г. Центральное правление государственными предприятиями, цементной промышленности ВСНХ постановило приступить к фактической национализации предприятий Кавказа.

Переписью 1920 года было учтено по всей Кубано-Черноморской области 11389 предприятий с общим числом занятых в них 57096 лиц, из которых 35264(60%) рабочих. Почти половина этих предприятий бездействовала, оборудование пришло в полную негодность или имело изношенность до 40%.

Одним из первых был обследован ейский цементно - алебастровый завод «Пионер» - в начале мая 1920г. Заключение комиссии было таково: завод полуразрушен, над несколькими зданиями нет крыши, торчат лишь деревянные стропила, оконные рамы, двери выбиты, железные балки межэтажных бетонных перекрытий сильно погнулись, две печи совершенно разрушены. Поэтому Ейский горисполком принял постановление перевезти оставшееся пригодным оборудование на склад местного СНК, а большинство зданий и всю территорию предприятия площадью около 8 десятин передать здравотделу для устройства курорта.

Прежние заводы крупного машиностроения «Кубаноль» и «Армалит» перешли к производству мелких предметов домашнего обихода - кухонных плит, железных печей, топоров, лемехов и насосов.

С 1923 г. восстановление сельского хозяйства пошло быстро, заметно росли посевные площади (в 1927 г. они составили 89,3% уровня 1913 г.). В 1923 г. созданный «Хлебопродукт» заготовил в Ейском отделе хлебофуража, масло - семян, жмыха и др. 47011 пудов, а в1925 г. из плана 125 тыс.на год за 9 месяцев было заготовлено 110625 пудов.

В 20-х годах в кубанской станице шел процесс складывания многоукладного хозяйства товарно-рыночного типа. В результате земельной реформы 1923 - 1927 гг. были созданы условия для повышения урожайности, применения новой техники - как результат наблюдается быстрое развитие кооперативной сети, рост числа колхозов.

Сокращение промышленного производства, упадок сельского хозяйства и ликвидация многих учреждений привели к массовой безработице. Только сокращение штатов дало в начале 20-х годов до 54% безработных Кубани. Ситуация нормализовалась лишь в условиях нэпа. 14 съезд партии, состоявшийся в декабре 1925 года, определил индустриализацию страны в качестве генеральной линии в борьбе за победу социализма в СССР, 15 партийный съезд, проходивший 2-19 декабря 1927 года, дал директиву - осуществить в ближайшие годы кооперирование беднейшего крестьянства и основной массы середняков.

Совнархоз представил перспективный пятилетний план индустриализации Северо-Кавказского края на рассмотрение Кубанская окружная парконференция определила задачи окружной парторганизации в осуществлении социалистической индустриализации. Уже в 1927 году началось свертывание нэпа. В дальнейшем волна раскулачивания охватывает 13-15% кубанских семей.

г. общее собрание единомышленников бедняцких и середняцких станицы Должанской принимают решение организовать колхоз с названием «По заветам Ильича». Колхоз «Путь Ленина» организуется из таких же хозяйств в ст. Ясенской. В целях производства овощей и фруктов для перерабатывающих предприятий в Ейске организуется «Советское хозяйство» - в дальнейшем совхоз им. Мичурина. Постепенно происходит усиление тоталитарного управления всеми сферами жизни общества. Ускорение коллективизации особенно отчетливо начинает проявляться летом 1929 г.

Хлебозаготовки истощают запасы хозяйств (до 40% изъятия продукции по Кубани). По данным на сентябрь 1930 г. Коммуна им. 26 Ленинградского полка выполнила хлебозаготовки на 101,05%, но в ЕСНХ - на 100%, по госстраху - на 100%, по займу «Пятилетка в 4 года» - на 135%. Колхозы с первых шагов попали в полную зависимость от государства.

При отсутствии роста валового сбора зерна росли государственные заготовки, увеличивается и экспорт зерна. Хлеб изымали иногда впустую, не оставляя даже семенного фонда. Неудовлетворительная обработка земли, неурожай в результате засухи еще больше усугубляли ситуацию. Начались случаи подачи заявлений о выходе из колхозов - так в ст. Копанской было подано 400 таких заявлений.

Только постановление ЦК ВКП (б) и СНК СССР от 2 апреля 1930 г. о сокращении общей суммы единого сельскохозяйственного налога для колхозников и освобождение их от целого ряда задолженностей приостановили этот процесс: газета «Молот» от 9 апреля 1930 г. (№ 2606) сообщала о широком обсуждении его в Ейском районе, об одобрении его колхозниками и единоличниками станицы Ясенской.

К лету 1931 года коллективизация в крае была завершена, колхозный строй победил на территории всего Северо-Кавказского округа. (Первой ее закончила Адыгейская автономная область. Уже в осеннюю посевную компанию 1930 лету число коллективизированных хозяйств достигло 90% к общему числу хозяйств Адыгейской области.) Однако, засуха 1932 года не позволила выполнить госплан хлебозаготовок. Так называемый «кулацкий саботаж» расследовала Чрезвычайная комиссия Политбюро ЦК ВКП (б). Тринадцать станиц были занесены на «черную доску». Это означало прекращение подвоза товаров, свертывание всех форм торговли, прекращение кредитования, досрочные взыскания всех финансовых обязательств, чистка от «враждебных элементов». Происходили аресты «врагов», досрочное взыскание ссуд, вывоз из магазинов товаров, 63,5 тысячи кубанцев были выселены в северные районы, 16 тыс. кубанцев - репрессированы.

Таким образом 1932 - 1933 гг. на Кубани разразился голод. «Голод доводил людей до страшного, порой зверского состояния», - вспоминал ветеран - ейчанин В. Пущин. В это время в ряде станиц умерло 40-60% жителей. Из создавшегося кризиса позволил выйти урожай 1933года.

Заключение

гражданский война кубань повстанческий

Подводя итог рассмотрению событий гражданской войны на Кубани, можно отметить сложность и зачастую противоречивость политических исканий основных противоборствующих сторон и сделать следующие выводы: - развитие событий 1917-1920 г. на Кубани отличает своя специфика. Она заключается в активном действии казачьего фактора, вследствие чего власть на Кубани уже в июле 1917 г. переходит в руки Кубанского войскового (затем краевого) правительства и Кубанской краевой Рады.

Пытаясь укрепить свою власть, Рада создает коалиционное правительство с социалистами, которое просуществовало всего два месяца - до установления Советской власти на Кубани. Первый период советского строительства на Кубани проходил в условиях постоянной военной опасности - как со стороны добровольческой армии, так и со стороны германской армии; непродуманная политика советского руководства по отношению к казачеству привела к переходу кубанских казаков от нейтралитета в гражданской войне к поддержке Деникина летом и осенью 1918 г. и в конечном счете к падению Советской власти в августе 1918 г. - период с августа 1918 по начало 1920 г. - относительно мирный в истории гражданской войны на Кубани, поскольку боевые действия шли в основном за ее пределами. В то же время он характеризуется постоянно нарастающими противоречиями между кубанскими властями и Деникиным, так как Кубанское краевое правительство и Кубанская Рада пытаются идти по своему собственному «третьему» пути в революции.

Неумение обеих сторон найти компромисс стало одной из основных причин изгнания противников Советской власти с Кубани весной 1920 г. - непоследовательная и зачастую весьма жесткая политика администрации Вооруженных Сил Юга России по отношению к крестьянству привела к возникновению и росту массового «красно-зеленого» движения, сначала направленного и против Добровольческой армии, и против Советской власти, но затем перешедшего к союзу с последней, что способствовало ее восстановлению на Кубани весной 1920 г. - основная масса иногороднего крестьянства и пролетариат заняли просоветскую позицию.

Таким образом последствием Гражданской войны на кубани явилась разруха. Люди остались без крова, без работы. Войной был нанесен удар не только трудоспособному населению, но и подрастающему поколению: многие дети стали сиротами, они не получили соответствующего воспитания и образования, значительная часть из них стала беспризорниками.

Заметным последствием междоусобной войны стала массовая эмиграция. Обескровленными оказались не только культура и искусство, но и промышленность, так как среди уехавших было множество высококвалифицированных специалистов. В результате этого новая власть столкнулась с большими проблемами при восстановлении промышленного производства.

В результате войны очень серьезно пострадала экономика.Объемы производства сельхозпродукции сократились на 40%,пострадали заводы и фабрики, многие из них сами закрылись по причине отсутствия сырья или рабочих рук, а порою - в связи с крушением рынков сбыта производимой продукции. В среднем промышленное производство уменьшилось в пять раз.

В результате победы в гражданской войне большевикам удалось сохранить государственность, суверинитет и территориальную целостность. Победа большевиков в гражданской войне привела к свертыванию демократии, господству однопартийной системы, когда от имени народа правила партия, от имени партии ЦК, Политбюро и фактически Генсек или его окружение. В результате гражданской войны были не только заложены основы нового общества, апробирована его модель, но и во многом сметены те тенденции, которые вели страну на западный путь цивилизационного развития.

Список используемых источников и литературы

Источники

Повстанческое движение на территории Северо-Кавказского военного округа // Красная Армия. - 1921. - № 2.

Янчевский Н. Гражданская война на Северном Кавказе. - Ростовн/Д, 1927. 3. Лихницкий Н.Т. Классовая борьба и кулачество на Кубани. - Ростовн/Д, 1931.

Юность комсомольская: Воспоминания первых кубанских комсомольцев / Сост. Т.Н. Багратян. - Краснодар, 1965.

Начало большого пути: Воспоминания комсомольцев 20-х годов / Сост. Т.П. Глек, Ф.А. Палкин. - Краснодар, 1980.

Осадчий И.П. За власть трудового народа: Историко-документальный очерк о борьбе за власть Советов на Кубани и Черноморье (1917-1920гг.). - Краснодар, 1987.

Кубанская ЧК: Органы безопасности Кубани в документах и воспоминаниях / Сост. Н.Т. Панчишкин, В.В. Гусев, Н.В. Сидоренко. Под общ. Ред. Е.Л. Воронцова. - Краснодар, 1997.

Жупикова Е. Повстанческое движение на Северном Кавказе в 1920-1925 годах: Документальные публикации и новейшая отечественная историография // Отечественная история. -2004. - № 2;

Баранов А.В. Повстанческое движение «бело-зеленых» в казачьих областях Юга России (1920-1924 гг.) // Белая гвардия. 2005. - № 8;

Черкасов А.А. Кубано-Черноморское повстанческое движение (1920-1922 гг.): краткая характеристика // Былые годы. - 2006. - № 2;

Литература

Ладоха Г. Очерки гражданской борьбы на Кубани. - Краснодар, 1923. - С. 23.

Какурин Н.Е. Как сражалась революция. - Москва, 1990. Т. 1. - С. 164.

Покровский Г. Деникинщина. Год политики и экономики на Кубани (1918-1919). Харьков, 1926. - С. 15.

Деникин А.И. Поход и смерть генерала Корнилова. Будберг А. Дневник 1918-1919 годы. - Москва, 1990. - С. 108.

Богаевский А.П. 1918 год // Белое дело: Ледяной поход.- Москва, 1993. С. 27.

Лехович Д.В. Белые против красных. Судьба генерала Антона Деникина. -Москва, 1992. - С. 202.

Гордеев А.А. История казаков.- Москва, 1993. - С. 225.

Краснов П.Н. Всевеликое войско Донское //Белое дело: Дон и Добровольческая армия. - Москва, 1992. - С. 32.

Венков А.В. Врангель и казаки //Возрождение казачества: история и современность. - Новочеркасск, 1994. - С. 89.

Гражданская война: Материалы по истории Красной Армии.- Москва, 1923-1924. - С. 460 .

Деникин А.И. Очерки русской смуты. Борьба генерала Корнилова (август 1917 г. - апрель 1918 г.). Т. 2. кн. 2. - Москва, 2005. - С. 514.

Деникин А.И. Очерки русской смуты. Борьба генерала Корнилова. В 3 кн. Т. 2. Кн. 2. - Москва, 2005. - С. 602 .

Бордюгов Г.А. Белое дело: идеология, основы режимы власти. Историографические очерки. - Москва, 1998. - С. 260.

Бровкин В.Н. Россия в гражданской войне: власть и общественные силы / В.Н. Бровкин // Вопросы истории. - 1994. - №5. - С.29-30.

Венков А.В. Антибольшевистское движение на юге России на начальном этапе гражданской войны /А.В. Венков. - Ростов- на- Дону, 1995. - С. 314.

Галин В.В. Интервенция и гражданская война. - Москва, 2004. - С. 358.

Дзидзоев В.Д. Белый и красный террор на Северном Кавказе в 1917-1918 г. - Владикавказ, 2000. -С. 172 .

Ермолин А.П. Революция и казачество (1917-1920 гг.) . - Москва, 1982. - С. 180 .

Козлов А.И. На историческом повороте / А.И. Козлов.- Ростов-на-Дону, 1977. - С. 428.

Козлов А.И. От ревкомов к Советам на Кубани / А.И. Козлов. - Майкоп, 1989. - С. 224.

Куценко И.Я. Страницы истории. Гражданская война на Кубани. Проблемы методологии \ И.Я. Куценко. - Краснодар, 1991. - С. 228.

Логин В.Т. Военно-исторические источники, их классификация, принципы исследования / В.Т. Логин. - Москва, 1971. - С. 240.

Новикова Л.Г. Гражданская война в России / Л.Г. Новикова // Отечественная история. 2005. № 6. - С. 142 - 158;

Перехов Я.А. Власть и казачество: поиск согласия (1920-1926 гг.)/Я.А. Перехов. - Ростов -на-Дону, 1997. - С. 220.

Поликарпов В.Д. Начальный этап гражданской войны / В.Д. Поликарпов. - Москва, 1980. - С. 390.

Поляков Ю.А. Поиски новых подходов в изучении истории гражданской войны в России // Россия в ХХ веке: Историки мира спорят / И.Я. Куценко. - М., 1994. - С. 280-288.

Янчевский Н.Л. Гражданская борьба на Северном Кавказе. Т.1. / Н.Л. Янчевский. - Ростов-на-Дону, 1927.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.