Существует довольно известная история о том, что Ленина и других революционеров в Россию в апреле 1917 года ввезли немцы в опломбированном вагоне, преследуя цель вывести Россию из войны.

История оказалась такой занятной, что на ее основе возник устойчивый миф, будто бы вся октябрьская революция целиком и полностью является результатом работы немецкого генштаба.

Но где в этой истории правда, а где мифы, порожденные чьей-то буйной фантазией?

Возвращение Ленина в Россию в апреле 1917 года действительно состоялось. Именно в поезде, именно через Германию - это правда. В составе поезда был и "ленинский вагон", который сопровождали два офицера немецкого генштаба.

Насчет того, что вагон был полностью опломбирован - это преувеличение. Опломбированы были только три из четырех дверей, через четвертую пассажиры покупали газеты и продукты во время остановок. Три двери были опломбированы для удобства контроля, чтобы никто не вышел из вагона и не зашел в него без ведома сопровождавших офицеров - все-таки за одной дверью уследить проще, чем за четырьмя.

Если кто-то думает, что вагон был опломбировал с целью соблюдения конспирации - это вряд ли. Большим секретом возвращение в Россию эмигрантов-революционеров не являлось. На вокзале в Цюрихе, с которого отправлялись в путь, по воспоминаниям очевидцев собралась толпа политических противников численностью около ста человек, они выкрикивали обвинения в адрес революционеров, в ответ на которые те хором спели Интернационал.

Из этого можно сделать вывод, что глубокой конспирации не было, а значит преувеличивать историческую роль "вагона" и хитрость планов немецкого генштаба не следует.

Будь возвращение эмигрантов результатом длительной работы немецкого генштаба, делавшего ставку на очередную революцию в России и ее вывод из войны силами Ленина и других "возвращенцев" - наверное немцы позаботились бы о секретности чуть лучше и не позволяли бы своим "агентам" хором петь Интернационал прямо при отправке.

Важно отметить и то, что в Россию проследовал не один поезд с эмигрантами, а целых три. Среди возвращавшихся были не только большевики, но и анархисты, эсеры, польские социалисты, латыши, литовцы, евреи и даже лица, не заявившие о своей партийной принадлежности.

Таким образом, можно усомниться в том, что имело местно какое-то особенно тщательное планирование революции со ставкой конкретно на Ленина и большевиков.

Возвращение большого количества эмигрантов (целых три поезда), принадлежащих к самым разным партиям, представляло для немцев интерес в качестве банальной антивоенной агитации.

Заинтересованность немецкого руководства действительно была и проезд эмигрантов через Германию был согласован на самом высоком уровне, однако рассматривался именно как заброска в Россию политически активных граждан, которые придерживаются антивоенных взглядов и своей деятельностью окажут давление на общество, армию и правительство.

Но при этом немецкий генштаб не являлся даже инициатором данной поездки.

Идею немцам подкинул социал-демократ Парвус - личность крайне любопытная и неоднозначная.

Парвус родился в России (Березино), однако еще в 1885 году уехал учиться в Цюрих и там уже увлекся идеями социал-демократии, начал заниматься политикой и писать статьи.

Еще в 90-е годы Парвус завел множество контактов как с европейскими, так и с российскими деятелями социал-демократических партий, в частности с Розой Люксембург. Парвуса активно печатали в Искре. В 1903 году Парвус поддержал меньшевиков, затем сблизился с Троцким.

В свое время Парвус предсказал русско-японскую войну задолго до ее начала, а также утверждал, что за ней последуют большие изменения.

На протяжении многих лет, проживая в Европе, Парвус старался активно участвовать в русском революционном движении. Наибольшей активности его деятельность достигла в 1905 году, когда Парвус и Троцкий издавали несколько газет, в том числе "Русскую газету", тираж которой в определенный момент достиг 500 тысяч экземпляров.

Знавшие Парвуса отмечали, что он любил все делать с размахом. Одновременно с этим Парвус был очень неравнодушен к деньгам и стремился разбогатеть, что не мешало ему отстаивать идеи социал-демократии и обличать буржуазию.

Перечислять разные проекты, прожекты и дела Парвуса, его знакомства и контакты как в России, так и в Европе, можно очень долго.

Парвус жил бурной общественно-политической и медийной жизнью, его связи были весьма обширны и то, что именно он подал немецкому правительству идею воспользоваться случившейся в России февральской революцией и вернуть эмигрантов - совсем не удивительно.

Немецкое руководство увидело в этом предложении свою выгоду, описанную выше - антивоенная агитация силами политически активных "возвращенцев". Но не более того.

Тщательно проработанных революционных планов, которые должен был воплотить в жизнь именно Ленин, в немецком руководстве не существовало. Существовала бурная общественно-политическая активность Парвуса, пытавшегося вставить свои пять копеек в каждое дело, так или иначе связанное с социал-демократией и революционной активностью.

Когда Ленин узнал, что организатором поездки в Россию выступает Парвус, то ответил отказом:

"Пользоваться услугами людей, имеющих касательство к издателю "Колокола" (то есть Парвусу) я, конечно, не могу".

"Берлинское разрешение для меня неприемлемо. Или швейцарское правительство получит вагон до Копенгагена, или русское договорится об обмене всех эмигрантов на интернированных немцев".

В чем именно была причина отказа Ленина Парвусу, сказать трудно. Возможно, имел место личный, либо идеологический конфликт. Возможно, Ленин опасался того, что участие Парвуса скомпрометирует дело, потому что Парвус был личностью противоречивой и отношение к нему было неоднозначным.

В дальнейшем большевики откажутся от посредничества Парвуса еще раз - это будет в декабре 1917 года.

Однако, несмотря на отказ Ленина Парвусу, идея организации поездки уже была принята и одобрена немецким руководством. И Ленин тоже задумался о возвращении.

Чтобы не пользоваться услугами Парвуса, Ленин связывается с швейцарским социал-демократом Робертом Гриммом, которого просит выступать посредником в переговорах с немцами.

В дальнейшем роль посредника перейдет к Фридриху Платтену, с которым и будет заключен договор, оговаривающий условия проезда.

Интересны следующие пункты договора:

"4. Пассажиры будут приняты в вагон независимо от их взглядов и отношений к вопросу о войне или мире."

Из этого можно сделать вывод, что немцы не возлагали каких-то слишком больших надежд на "возвращенцев" и не были авторами договора, иначе данный пункт не появился бы. Если бы немцы сами планировали операцию и производили отбор "агентов", то постарались бы заполнить вагон исключительно "миротворцами".

"6. По возможности, проезд должен быть совершен без перерыва. Никто не должен ни по собственному желанию, ни по приказу покидать вагона. Никаких задержек в пути не должно быть без технической к тому необходимости."

Для выполнения этого пункта и были опломбированы три из четырех дверей - чтобы никто не покидал вагон. Вероятнее всего инициатором данного пункта была немецкая сторона. Цель - исключить высадку пассажиров на территории Германии, потому что паспортного контроля при посадке в вагон не осуществлялось и этим могли воспользоваться желающие бесконтрольно попасть на немецкую территорию.

"9. Наивозможно скорое совершение переезда от Швейцарской границы к Шведской, насколько это технически выполнимо."

Поезд с "ленинским вагоном" проследовал из Швейцарии не прямо в Россию, а в Швецию. Немецкое руководство было согласно пропустить поезд через линию фронта, это достоверно известно, однако сам Ленин предпочел проехать на территорию Швеции.

Если быть совсем точным, поезд проследовал до станции Засниц, откуда Ленин с эмигрантами добрались до Швеции пароходом, но это уже детали.

Это опять же позволяет усомниться, что немецкий генштаб разрабатывал какой-то особенный план, частью которого было возвращение Ленина в Россию.

Для секретного и тщательно разработанного плана слишком много огласки и разных условий со стороны самого Ленина:

1. Об отправке поезда в Швейцарии становится широко известно, к его отбытию приходят политические противники Ленина, а сами эмигранты прямо на вокзале издевательски хором поют Интернационал. Ясно, что после этого о возвращении Ленина в Россию будет знать каждая свинья.

2. Ленин отказывается от посредничества Парвуса (который подал немцам идею вернуть в Россию эмигрантов) и действует официально через Фрица Платтена, секретаря Швейцарской Социалистической Партии и МИД Германии.

3. Эмигранты переправились не прямо в Россию, а в Швецию, при этом немецкое руководство теряло возможность контроля, достигнут ли они России и в каком составе.

4. Ленин настоял на приеме в вагон всех, независимо от политических взглядов и отношения к войне - опять же странно для спецоперации, если бы она была разработана немецким генштабом.

5. В Россию вернулся не только Ленин с товарищами, но и еще большое количество эмигрантов из самых разных партий, а также не заявившие о своей партийной принадлежности. Целых три поезда. Для спецоперации - слишком разноплановый контингент.

Из этого можно сделать вывод, что никаких определенных планов по поводу Ленина в немецком генштабе не разрабатывалось.

Имело место инициированное Парвусом возвращение политических эмигрантов, которое немцы сочли полезным в плане антивоенной агитации, но не более того.

Очевидно, что немцы рассуждали просто и прагматично - хуже от возвращения политических эмигрантов в Россию точно не будет, а вот лучше может быть. Если "возвращенцы" помогут скорее вывести Россию из войны - немцам хорошо, если не помогут - немцы ничего не теряли, поэтому план для них был беспроигрышным.

Именно поэтому немцы и согласились пропустить через свою территорию всех эмигрантов, разной партийной принадлежности и разных взглядов. Немцы не стали разбираться, кто из эмигрантов будет полезнее в деле вывода России из войны - просто пропустили всех, без исключения.

А пломбирование вагона (вернее трех из четырех дверей) было продиктовано лишь тем, что при посадке в вагон отсутствовал паспортный контроль и немцы не желали, чтобы кто-то воспользовался этим для бесконтрольного проникновения на территорию Германии.

Целей конспирации пломбирование вагона не преследовало. Как было показано выше, никаким секретом возвращение Ленина не являлось, в Цюрихе его собрались провожать как сторонники, так и противники. Об отсутствии особенной конспирации свидетельствует хоровое исполнение Интернационала прямо на вокзале.

Появление Ленина в Стокгольме тоже не было секретом. Там же с Лениным пытался встретиться Парвус, однако Владимир Ильич от этой встречи отказался.

Из Стокгольма Ленин с товарищами выехали к шведско-финской границе и пересекли ее через таможню в городе Хапаранда, которая служила местом активной контрабандной торговли.

Дальнейшие события также показывают, что ни в какой особенной операции немецкого генштаба Ленин участия не принимал.

Первая попытка свержения временного правительства была предпринята в июле и она была совсем не похожа на какую-то сложно организованную операцию. Под окнами Временного правительства проходили вооруженные демонстрации, которые были пресечены арестами. Большевики были далеко не единственными организаторами июльских демонстраций, а по некоторым данным вообще не имели к ним прямого отношения.

Когда начались аресты, Ленин с Зиновьевым скрылись в Разливе, в ставшем знаменитым шалаше. Однако местонахождение Ленина не было каким-то большим секретом и арестовать его при желании было нетрудно. В начале августа Ленин перебрался в Финляндию, где и находился до самого октября. Таким образом, участие Ленина в подготовке к октябрьской революции было весьма ограниченным.

Наибольшую роль в подготовке к октябрьской революции среди большевиков сыграл не Ленин, а Троцкий - именно с его подачи 18 октября на совещании представителей полков Петроградского гарнизона было принято решение о неподчинении Временного правительству. Фактически это и стало началом октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.

Троцкий участвовал в работе Петросовета начиная с августа, когда был выпущен из Крестов под залог. Ленин в это время находился в Финляндии.

При этом Троцкий не был среди тех, кто возвращался в Россию в "ленинском вагоне" - он вернулся 4 мая из Америки.

Интересно, что на пути из Америки в Россию Троцкого задержали англичане из-за отсутствия российских документов, но вскоре освободили - "По письменному запросу Временного правительства Троцкий был освобождён как заслуженный борец с царизмом."

Само Временное правительство, которым в тот момент руководил князь Львов, способствовало возвращению в Россию Троцкого, который в дальнейшем сыграл значительно большую роль в непосредственной подготовке к октябрьскому перевороту и свержению Временного правительства, нежели Ленин, вернувшийся из Швеццарии в "пломбированном вагоне" и большую часть времени накануне Октября проведший в Разливе и Финляндии.

И сама революция стала не столько результатом деятельности большевиков, сколько результатом недееспособности Временного правительства, Корниловского мятежа и роста политического влияния Петросовета, в котором большевики получили большинство лишь накануне октябрьской революции.

Наибольшую роль в совершении октябрьской революции сыграл даже не Троцкий и тем более не Ленин, а Керенский, Корнилов, еще раньше князь Львов, а до него - Николай Второй, князь Голицын, генералы Рузский и Алексеев, а также председатель Думы Родзянко и депутат Бубликов. Именно они сделали октябрьскую революцию практически неизбежной, запрограммировали ее своими действиями и ошибками, а некоторые и своим бездействием, попустительством и некомпетентностью.

Троцкий, возвращению которого способствовало само Временное правительство под руководством князя Львова, лишь содействовал революции на завершающем этапе. А Ленин занялся непосредственным руководством уже после переворота.

Германия во всех этих событиях сыграла роль транзитера - страны, беспрепятственно пропустившей три поезда с эмигрантами (а не один только ленинский вагон) из Швейцарии в Швецию и Россию.

Вне всяких сомнений, это был заинтересованный транзит, но всего лишь транзит.

И немецкие деньги в казне большевиков в сколько-нибудь заметных количествах так и не нашли. И никогда не найдут. Да и революция случилась не потому, что у большевиков было так много денег, а потому, что кто-то очень плохо управлял страной на протяжении многих лет.

Короче говоря, пломбированный вагон был, но причина революции не в нем.

Кто, как и зачем в 1917 году переправил в Россию Ленина через воюющую Европу

Когда в России грянула революция, Ленин уже 9 лет жил в Швейцарии, в уютном Цюрихе. Крушение монархии застало его врасплох – всего за месяц до февраля на встрече со швейцарскими политическими деятелями левого толка он заявил, что вряд ли доживет до революции, и таковую «увидит уже молодежь». О происшедшем в Петрограде он узнал из газет и сразу засобирался в Россию.

Но как это сделать? Ведь Европа охвачена пламенем войны. Впрочем, сделать это оказалось не трудно – у немцев была серьезная заинтересованность в возвращении революционеров в Россию. Начальник штаба Восточного фронта генерал Макс Гофман впоследствии вспоминал: «Разложение, внесённое в русскую армию революцией, мы естественно стремились усилить средствами пропаганды. В тылу кому-то, поддерживавшему отношения с жившими в Швейцарии в ссылке русскими, пришла в голову мысль использовать некоторых из этих русских, чтобы ещё скорее уничтожить дух русской армии и отравить её ядом». По словам М. Гофмана, через депутата М. Эрцбергера этот «кто-то» сделал соответственное предложение министерству иностранных дел; в результате появился знаменитый «пломбированный вагон», доставивший Ленина и других эмигрантов через Германию в Россию.

Позднее стало известно имя инициатора: это был известный международный авантюрист Александр Парвус (Израиль Лазаревич Гельфанд), действовавший через германского посла в Копенгагене Ульриха фон Брокдорф-Ранцау.

По словам У. Брокдорфа-Ранцау, идея Парвуса нашла поддержку в МИДе у барона Гельмута фон Мальцана и у депутата рейхстага М. Эрцбергера, руководителя военной пропаганды. Они убедили канцлера Т. Бетман-Гольвега, который и предложил Ставке (то есть Вильгельму II, П. Гинденбургу и Э. Людендорфу) осуществить «гениальный манёвр». Эти сведения нашли подтверждение с опубликованием документов германского МИДа. В меморандуме, составленном по итогам бесед с Парвусом, Брокдорф-Ранцау писал: «Я считаю, что, с нашей точки зрения, предпочтительнее поддержать экстремистов, так как именно это быстрее всего приведёт к определённым результатам. Со всей вероятностью, месяца через три можно рассчитывать на то, что дезинтеграция достигнет стадии, когда мы сможем сломить Россию военной силой».

В результате канцлер уполномочил германского посла в Берне фон Ромберга войти в контакт с русскими эмигрантами и предложить им проезд в Россию через Германию. Одновременно МИД запросил у казначейства 3 млн марок на пропаганду в России, каковые и были выделены.

31 марта Ленин от имени партии телеграфирует швейцарскому социал-демократу Роберту Гримму, первоначально выступавшему посредником в переговорах между большевиками и немцами (затем эту роль стал играть Фридрих Платтен) решение «безоговорочно принять» предложение о проезде через Германию и «тотчас же организовать эту поездку». На следующий день Владимир Ильич требует от своего «кассира» Якуба Ганецкого (Якова Фюрстенбеерга) денег на поездку: «Выделите две тысячи, лучше три тысячи крон для нашей поездки».

Условия проезда были подписаны 4 апреля. В понедельник, 9 апреля 1917 года путешественники собрались в отеле «Церингер-Хоф» в Цюрихе с сумками и чемоданами, одеялами и продуктами. Ленин отправлялся в путь с Крупской, своей женой и соратницей. Но вместе с ними была также и Инесса Арманд, которую почитал Ильич. Однако тайна отъезда уже была раскрыта.

На вокзале в Цюрихе собралась группа российских эмигрантов, которая провожала Ленина и компанию гневными криками: «Предатели! Немецкие агенты!».

В ответ на это при отходе поезда его пассажиры исполнили хором «Интернационал», а потом и другие песни революционного репертуара.

На самом деле Ленин, конечно, никаким германским агентом не был. Он попросту цинично воспользовался заинтересованностью немцев в переправке революционеров в Россию. В этом их цели на тот момент совпадали: ослабить Россию и сокрушить царскую империю. С той только разницей, что Ленин потом собирался устроить революцию и в самой Германии.

Эмигранты выехали из Цюриха по направлению к германской границе и городку Готтмадинген, где их ожидали вагон и двое немецких офицеров-сопровождающих. Один из них, лейтенант фон Буринг, был остзейским немцем и говорил по-русски. Условия проезда по территории Германии выглядели следующим образом. Во-первых, полная экстерриториальность – ни при въезде во Второй Рейх, ни при выезде не должно быть никаких проверок документов, никаких штампов в паспортах, экстерриториальный вагон покидать запрещено. Также немецкие власти обещали никого не выводить из вагона силой (гарантия от возможного ареста).

Из четырех его дверей действительно опломбированы были три, одну, возле тамбура кондуктора, оставили открытой – через нее, под контролем немецких офицеров и Фридриха Платтена (он был посредником между эмигрантами и немцами), на станциях покупались свежие газеты и продукты у лоточников. Таким образом, легенда о полной изоляции пассажиров и глухой «опломбированности» преувеличивает. В коридоре вагона Ленин провел мелом черту – символическую границу экстерриториальности, отделявшую «немецкое» купе от всех остальных.

Из Засница эмигранты переправились на корабле «Королева Виктория» в Треллеборг, откуда приехали в Стокгольм, где их встретили журналисты. Ленин купил там себе приличное пальто и ставшую потом знаменитой кепку, которую ошибочно принимали за фуражку русского рабочего.

Из Стокгольма был тысячекилометровый перегон на север обычным пассажирский поездом – до станции Хапаранда на границе Швеции и Великого княжества Финляндского, все еще входящего в состав России. Границу пересекли на санях, где на русской станции Торнио ожидал поезд до Петрограда…

Ленин старался воздерживаться от всяких компрометирующих контактов; в Стокгольме он категорически отказался от встречи даже с Парвусом. Однако с Парвусом почти целый день провел Радек, ведя с ним переговоры с санкции Ленина. «Это была решающая и совершенно секретная встреча» – пишут в своей книге «Кредит на революцию. План Парвуса» Земан и Шарлау. Существуют предположения, что именно на ней было обговорено финансирование большевиков. При этом Ленин старался создать впечатление отсутствия денежных средств: он обращался за помощью, брал деньги у российского консула и т. д.; по возвращении даже предъявил расписки. Однако, по впечатлению шведских социал-демократов, прося о помощи, Ленин явно «переигрывал», так как шведы точно знали, что деньги у большевиков были. Парвус же после отъезда Ленина направился в Берлин и имел там продолжительную аудиенцию у статс-секретаря Циммермана.

Приехав в Россию, Ленин сразу же выступил со знаменитыми «Апрельскими тезисами», требуя перехода власти в руки Советов.

На следующий день после публикации «Тезисов» в «Правде», один из руководителей немецкой разведки в Стокгольме телеграфировал в МИД в Берлин: «Приезд Ленина в Россию успешен. Он работает совершенно так, как мы этого хотели бы».

Впоследствии генерал Людендорф писал в своих мемуарах: «Посылая Ленина в Россию, наше правительство принимало на себя особую ответственность. С военной точки зрения это предприятие было оправдано, Россию нужно было повалить». Что и было с успехом сделано.

Специально для «Столетия»

Статья опубликована в рамках социально значимого проекта «Россия и Революция. 1917 – 2017» с использованием средств государственной поддержки, выделенных в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 08.12.2016 № 96/68-3 и на основании конкурса, проведённого Общероссийской общественной организацией «Российский союз ректоров».

Первые известия о победе Февральской революции в России Владимир Ильич Ленин получил 15 марта 1917 года, находясь в Цюрихе. С этого момента он начал искать пути быстрейшего возвращения на родину. Ленин хорошо знал, что ехать через Англию просто так ни он, ни другие видные большевики не могут. Английские власти были достаточно хорошо осведомлены об их революционной деятельности, при проезде через Англию их могли задержать и даже арестовать. Но все же Ленин обдумывает условия проезда через Англию, которые следовало согласовать с английским правительством путем переговоров. Эти условия предусматривали предоставление швейцарскому социалисту Фрицу Платтену права провоза через Англию любого числа эмигрантов, независимо от их отношения к войне, предоставление вагона, пользующегося правом экстерриториальности на территории Англии, а также возможности быстрейшей отправки эмигрантов из Англии пароходом в порт любой нейтральной страны. Но английские власти на это не пошли, что вынудило русских эмигрантов в Швейцарии прибегнуть, как к последней возможности возвращения в Россию, к проезду через Германию.

Мысль получить разрешение на проезд через Германию в обмен на интернированных в России немцев и австрийцев возникла в эмигрантских кругах вскоре после получения известий об амнистии в России. Эмигранты знали, что во время войны между Россией и Германией через нейтральные страны неоднократно производился обмен военнозадержанными и военнопленными, и полагали, что объявленная Временным правительством амнистия откроет перед ними этот удобный путь возвращения на родину. На совещании представителей российских и польских социалистических организаций циммервальдского направления в Берне 19 марта этот план был выдвинут лидером меньшевиков Мартовым. Одному из руководителей швейцарской социал-демократии Роберту Гримму было поручено позондировать правительство Швейцарии о согласии на посредничество в переговорах по этому вопросу с представителями немецких властей в Берне. Когда Ленину стало окончательно ясно, что путь через Англию закрыт, он обратился к плану Мартова. Но переговоры шли медленно, и Владимир Ильич решил привлечь к этому делу Фрица Платтена.

«Однажды, в 11 часов утра, мне позвонили по телефону в секретариат партии и попросили быть в половине второго для беседы с товарищем Лениным в помещении рабочего клуба «Эйнтрахт». Я застал там небольшую компанию товарищей за обедом. Ленин, Радек, Мюнценберг и я отправились для конфиденциальной беседы в комнату правления, и там товарищ Ленин обратился ко мне с вопросом, согласился бы я быть их доверенным лицом в деле организации поездки и сопровождать их при проезде через Германию. После короткого размышления я ответил утвердительно», — писал Платтен в книге об эмиграции Ленина.

Объяснение с Гриммом было короткое и решительное. Гримм заявил, что он считает вмешательство Платтена нежелательным. Это заявление еще более усилило в Ленине прежнее недоверие. Однако, Гримм ничего не предпринял против этого шага, и министр Ромберг принял Платтена для переговоров по делу о переезде русских эмигрантов, проживающих в Швейцарии. По поручению Ленина и Зиновьева, Платтен представил министру Ромбергу следующие условия, на которых эмигранты согласны совершить переезд:

1. Я, Фриц Платтен, руковожу за своей полной личной ответственностью переездом через Германию вагона с политическими эмигрантами и легальными лицами, желающими поехать в Россию.
2. Вагон, в котором следуют эмигранты, пользуется правом экстерриториальности.
3. Ни при въезде в Германию, ни при выезде из нее не должна происходить проверка паспортов или личностей.
4. К поездке допускаются лица совершенно независимо от их политического направления и взглядов на войну и мир.
5. Платтен приобретает для уезжающих нужные железнодорожные билеты по нормальному тарифу.
6. Поездка должна происходить по возможности безостановочно в беспересадочных поездах. Не должны иметь места ни распоряжение о выходе из вагона, ни выход из него по собственной инициативе. Не должно быть перерывов при проезде без технической надобности.
7. Разрешение на проезд дается на основе обмена уезжающих на немецких и австрийских пленных и интернированных в России. Посредник и едущие обязуются агитировать в России, особенно среди рабочих, с целью проведения этого обмена в жизнь.
8. Возможно кратчайший срок переезда от швейцарской границы до шведской, равно как технические детали должны быть немедленно согласованы.

Через два дня последовало безоговорочное согласие. Сообщая о решении Берлина, Ромберг известил Платтена о том, что в Штутгарте в поезд сядет Янсон, представитель Генеральной комиссии немецких профессиональных союзов. Из дальнейших переговоров выяснилось, что были поставлены следующие условия переезда: 1) максимальное число уезжающих не должно превышать 60 человек, 2) два пассажирских вагона второго класса будут стоять наготове в Готмадингене. День отъезда был назначен немецкими властями на 9 апреля.

Группа желающих ехать через Германию к 1 апреля состояла лишь из 10 человек. Большевистские группы в Швейцарии по просьбе Ленина довели до сведения эмигрантов всех политических направлений, что желающие ехать в первой партии могут присоединиться к группе. За несколько дней первоначально маленькая группа отъезжающих выросла до 32 человек.

К 11 часам утра 9 апреля все необходимые приготовления были закончены и Цюрихское вокзальное управление было предупреждено об отъезде эмигрантов. Все уезжающие собрались в ресторане «Церингергоф» за общим скромным обедом.

В половине третьего группа эмигрантов направилась из ресторана к цюрихскому вокзалу, нагруженные подушками, одеялами и прочими пожитками. На вокзале собралась внушительная толпа патриотически настроенных эмигрантов, выкрикивавших обвинения отъезжавшим в национальном предательстве и предсказания, что все они будут повешены в России как еврейские провокаторы. В ответ на это при отходе поезда его пассажиры исполнили хором «Интернационал». Согласно расписанию поезд отошел в 3 ч. 10 мин. В Тайнгене происходил швейцарский таможенный досмотр, причем паспорта не проверялись.

Кто, как и зачем в 1917 году переправил в Россию Ленина через воюющую Европу

Когда в России грянула революция, Ленин уже 9 лет жил в Швейцарии, в уютном Цюрихе. Крушение монархии застало его врасплох – всего за месяц до февраля на встрече со швейцарскими политическими деятелями левого толка он заявил, что вряд ли доживет до революции, и таковую «увидит уже молодежь». О происшедшем в Петрограде он узнал из газет и сразу засобирался в Россию.

Но как это сделать? Ведь Европа охвачена пламенем войны. Впрочем, сделать это оказалось не трудно – у немцев была серьезная заинтересованность в возвращении революционеров в Россию. Начальник штаба Восточного фронта генерал Макс Гофман впоследствии вспоминал: «Разложение, внесённое в русскую армию революцией, мы естественно стремились усилить средствами пропаганды. В тылу кому-то, поддерживавшему отношения с жившими в Швейцарии в ссылке русскими, пришла в голову мысль использовать некоторых из этих русских, чтобы ещё скорее уничтожить дух русской армии и отравить её ядом». По словам М. Гофмана, через депутата М. Эрцбергера этот «кто-то» сделал соответственное предложение министерству иностранных дел; в результате появился знаменитый «пломбированный вагон», доставивший Ленина и других эмигрантов через Германию в Россию.

Позднее стало известно имя инициатора: это был известный международный авантюрист Александр Парвус (Израиль Лазаревич Гельфанд), действовавший через германского посла в Копенгагене Ульриха фон Брокдорф-Ранцау.

По словам У. Брокдорфа-Ранцау, идея Парвуса нашла поддержку в МИДе у барона Гельмута фон Мальцана и у депутата рейхстага М. Эрцбергера, руководителя военной пропаганды. Они убедили канцлера Т. Бетман-Гольвега, который и предложил Ставке (то есть Вильгельму II, П. Гинденбургу и Э. Людендорфу) осуществить «гениальный манёвр». Эти сведения нашли подтверждение с опубликованием документов германского МИДа. В меморандуме, составленном по итогам бесед с Парвусом, Брокдорф-Ранцау писал: «Я считаю, что, с нашей точки зрения, предпочтительнее поддержать экстремистов, так как именно это быстрее всего приведёт к определённым результатам. Со всей вероятностью, месяца через три можно рассчитывать на то, что дезинтеграция достигнет стадии, когда мы сможем сломить Россию военной силой».

В результате канцлер уполномочил германского посла в Берне фон Ромберга войти в контакт с русскими эмигрантами и предложить им проезд в Россию через Германию. Одновременно МИД запросил у казначейства 3 млн марок на пропаганду в России, каковые и были выделены.

31 марта Ленин от имени партии телеграфирует швейцарскому социал-демократу Роберту Гримму, первоначально выступавшему посредником в переговорах между большевиками и немцами (затем эту роль стал играть Фридрих Платтен) решение «безоговорочно принять» предложение о проезде через Германию и «тотчас же организовать эту поездку». На следующий день Владимир Ильич требует от своего «кассира» Якуба Ганецкого (Якова Фюрстенбеерга) денег на поездку: «Выделите две тысячи, лучше три тысячи крон для нашей поездки».

Условия проезда были подписаны 4 апреля. В понедельник, 9 апреля 1917 года путешественники собрались в отеле «Церингер-Хоф» в Цюрихе с сумками и чемоданами, одеялами и продуктами. Ленин отправлялся в путь с Крупской, своей женой и соратницей. Но вместе с ними была также и Инесса Арманд, которую почитал Ильич. Однако тайна отъезда уже была раскрыта.

На вокзале в Цюрихе собралась группа российских эмигрантов, которая провожала Ленина и компанию гневными криками: «Предатели! Немецкие агенты!».

В ответ на это при отходе поезда его пассажиры исполнили хором «Интернационал», а потом и другие песни революционного репертуара.

На самом деле Ленин, конечно, никаким германским агентом не был. Он попросту цинично воспользовался заинтересованностью немцев в переправке революционеров в Россию. В этом их цели на тот момент совпадали: ослабить Россию и сокрушить царскую империю. С той только разницей, что Ленин потом собирался устроить революцию и в самой Германии.

Эмигранты выехали из Цюриха по направлению к германской границе и городку Готтмадинген, где их ожидали вагон и двое немецких офицеров-сопровождающих. Один из них, лейтенант фон Буринг, был остзейским немцем и говорил по-русски. Условия проезда по территории Германии выглядели следующим образом. Во-первых, полная экстерриториальность – ни при въезде во Второй Рейх, ни при выезде не должно быть никаких проверок документов, никаких штампов в паспортах, экстерриториальный вагон покидать запрещено. Также немецкие власти обещали никого не выводить из вагона силой (гарантия от возможного ареста).

Из четырех его дверей действительно опломбированы были три, одну, возле тамбура кондуктора, оставили открытой – через нее, под контролем немецких офицеров и Фридриха Платтена (он был посредником между эмигрантами и немцами), на станциях покупались свежие газеты и продукты у лоточников. Таким образом, легенда о полной изоляции пассажиров и глухой «опломбированности» преувеличивает. В коридоре вагона Ленин провел мелом черту – символическую границу экстерриториальности, отделявшую «немецкое» купе от всех остальных.

Из Засница эмигранты переправились на корабле «Королева Виктория» в Треллеборг, откуда приехали в Стокгольм, где их встретили журналисты. Ленин купил там себе приличное пальто и ставшую потом знаменитой кепку, которую ошибочно принимали за фуражку русского рабочего.

Из Стокгольма был тысячекилометровый перегон на север обычным пассажирский поездом – до станции Хапаранда на границе Швеции и Великого княжества Финляндского, все еще входящего в состав России. Границу пересекли на санях, где на русской станции Торнио ожидал поезд до Петрограда...

Ленин старался воздерживаться от всяких компрометирующих контактов; в Стокгольме он категорически отказался от встречи даже с Парвусом. Однако с Парвусом почти целый день провел Радек, ведя с ним переговоры с санкции Ленина. «Это была решающая и совершенно секретная встреча» – пишут в своей книге «Кредит на революцию. План Парвуса» Земан и Шарлау. Существуют предположения, что именно на ней было обговорено финансирование большевиков. При этом Ленин старался создать впечатление отсутствия денежных средств: он обращался за помощью, брал деньги у российского консула и т. д.; по возвращении даже предъявил расписки. Однако, по впечатлению шведских социал-демократов, прося о помощи, Ленин явно «переигрывал», так как шведы точно знали, что деньги у большевиков были. Парвус же после отъезда Ленина направился в Берлин и имел там продолжительную аудиенцию у статс-секретаря Циммермана.

Приехав в Россию, Ленин сразу же выступил со знаменитыми «Апрельскими тезисами», требуя перехода власти в руки Советов.

На следующий день после публикации «Тезисов» в «Правде», один из руководителей немецкой разведки в Стокгольме телеграфировал в МИД в Берлин: «Приезд Ленина в Россию успешен. Он работает совершенно так, как мы этого хотели бы».

Впоследствии генерал Людендорф писал в своих мемуарах: «Посылая Ленина в Россию, наше правительство принимало на себя особую ответственность. С военной точки зрения это предприятие было оправдано, Россию нужно было повалить». Что и было с успехом сделано.

Подпишитесь на нас

Лидеру социалистической революции и основателю Советского государства Владимиру Ильичу Ленину после распада СССР пришлось несладко. Всемерное почитание советской эпохи сменилось не менее яростным поношением и обвинением политика во всех смертных грехах. Причём поносили и обвиняли Ленина те же историки, что ранее зарабатывали учёные степени на его восхвалении.

Среди многочисленных обвинений в адрес вождя большевиков одним из самых распространённых является заявление о том, что Ленин действовал по заданию немецкой разведки и на немецкие деньги.

«Ленина привезли в Россию немцы в запломбированном вагоне, чтобы он развалил страну» — вот такие слова о развенчанном вожде звучали и в 1990-х, и по сей день.

При этом обвиняющие очень часто имеют чрезвычайно смутные представления о том, что из себя представлял «запломбированный вагон». Наиболее подготовленные ссылаются на слова Уинстона Черчилля , заявлявшего, что немцы ввезли Ленина в Россию в изолированном вагоне, как «чумную бациллу».

Так что же было на самом деле и является ли «запломбированный вагон» доказательством работы Ленина на германскую разведку?

Нежелательный «возвращенец»

После победы Февральской революции в России новые власти предоставили всем политэмигрантам, находившимся за рубежом, право вернуться на Родину. Это касалось и лидеров партии большевиков, включая Ленина.

Однако возвращению мешала огромная проблема, именовавшаяся Первой мировой войной. Добраться до России через изрытую траншеями Европу русским эмигрантам было чрезвычайно непросто.

Временное правительство выделяло средства для возвращения оппозиционеров в Россию, но большевики и представители ещё ряда партий на такую помощь рассчитывать не могли.

Причиной тому стало расхождение в вопросе отношения к войне. Временное правительство выдвинуло лозунг «Война до победного конца» и было заинтересовано, чтобы в Россию возвращались те, кто его разделяет.

О негативном отношении Ленина и большевиков к войне было хорошо известно — эта позиция не была секретом с 1914 года. В связи с этим Временное правительство, не вступая на путь запретов, помогать большевистским лидерам в возвращении на Родину не собиралось.

«Чёрный список пацифистов»

За этой ситуацией внимательно наблюдали и представители других стран, участвовавших в Первой мировой войне, которые стремились отстоять свои интересы. Для Англии и Франции было важно сохранить Россию в качестве союзницы, Германия была заинтересована в выходе России из войны.

Соответственно, европейские державы относились к российским политикам в зависимости от их взглядов на войну.

Те, кто поддерживал лозунг «Война до победного конца», возвращались домой через Англию, откуда они отправлялись в Россию в Архангельск, Мурманск или через Скандинавию морским путём. Из-за опасности нападения немецких подводных лодок пассажирские пароходы следовали под охраной военных кораблей британского флота, и все перевозки контролировались британским адмиралтейством, министерством иностранных дел и полицией.

Именно такой маршрут рассматривали изначально и находившиеся в Швейцарии лидеры большевиков во главе с Лениным.

Но очень скоро стало ясно, что этот путь им заказан — британские спецслужбы жёстко отсекали тех российских эмигрантов, кто не поддерживал продолжение войны.

Больше того, спецслужбы Антанты имели «чёрный список наиболее опасных пацифистов», попавшие в который на пути в Россию попадали под арест.

Именно по этой причине на пути в Россию в Великобритании был арестован один из основателей и главный теоретик партии эсеров Виктор Чернов . В России это вызвало бурю негодования, и после вмешательства Временного правительства эсера освободили и отправили на Родину. Большевикам на подобный исход рассчитывать не приходилось.

Германский вариант

И перед ними встал извечный русский вопрос «Что делать?».

Первым идею о возвращении в Россию через Германию высказал на собрании эмигрантов в Берне отнюдь не Ленин, а его бывший соратник, а в ту пору непримиримый противник, меньшевик Юлий Мартов . Ленин к идее Мартова изначально отнёсся скептически: поездка через территорию вражеской страны не казалась самым лучшим вариантом.

Однако время шло, обращения за помощью к Временному правительству остались без ответа, путь через Великобританию сулил арест. Помочь застрявшим «пацифистам» выразил желание немецкий Генштаб. Ничего удивительного в этом нет — ведь в те же самые дни британский флот прикрывал возвращение в Россию сторонников «войны до победного конца». Европейские страны старательно пытались использовать ситуацию в России в своих интересах...

Ещё один сегодня нечасто озвучиваемый факт — находившиеся в Швейцарии русские эмигранты напрямую обращались к Временному правительству за санкцией на проезд через территорию Германии. Но Временное правительство молчало по причинам, которые были названы выше.

В этой ситуации Ленин обратился к секретарю Швейцарской социал-демократической партии Фрицу Платтену с просьбой вступить в переговоры с послом Германии в Швейцарии Ромбергом о проезде русских эмигрантов через территорию этой страны.

Девять ленинских условий

Германия охотно готова была пропустить россиян, однако эмигранты, как ни парадоксально, выставили немецкой стороне свои условия:

«Условия проезда русских эмигрантов через Германию

1. Я, Фриц Платтен, сопровождаю за полной своей ответственностью и на свой риск вагон с политическими эмигрантами и беженцами, возвращающимися через Германию в Россию.

2. Сношения с германскими властями и чиновниками ведутся исключительно и только Платтеном. Без его разрешения никто не вправе входить в вагон.

3. За вагоном признаётся право экстерриториальности. Ни при въезде в Германию, ни при выезде из неё никакого контроля паспортов или пассажиров не должно производиться.

4. Пассажиры будут приняты в вагон независимо от их взглядов и отношений к вопросу о войне или мире.

5. Платтен берёт на себя снабжение пассажиров железнодорожными билетами по ценам нормального тарифа.

6. По возможности, проезд должен быть совершён без перерыва. Никто не должен ни по собственному желанию, ни по приказу покидать вагона. Никаких задержек в пути не должно быть без технической к тому необходимости.

7. Разрешение на проезд даётся на основе обмена на германских или австрийских военнопленных или интернированных в России.

8. Посредник и пассажиры принимают на себя обязательство персонально и в частном порядке добиваться у рабочего класса выполнения пункта 7-го.

9. Наивозможно скорое совершение переезда от швейцарской границы к шведской, насколько это технически выполнимо».

Эти условия были приняты немецкой стороной, после чего решение о поездке было утверждено.

Путешествие из Цюриха в Петроград

Сам факт поездки не был особо секретным. В день отъезда, 9 апреля, на вокзале Цюриха собрались как 32 отъезжающих, так и провожающие, среди которых были и те, кто подобную поездку не одобрял. Дошло даже до обмена нелицеприятными репликами.

В 15:10 по местному времени 32 эмигранта выехали из Цюриха до пограничной германской станции Готтмадинген. Там они пересели в запломбированный вагон, сопровождавшийся двумя офицерами германского Генерального Штаба.

Вагон на самом деле не был полностью изолирован от внешнего мира. «Три наши вагонные двери были запломбированы, четвёртая, задняя вагонная дверь открывалась свободно, так как мне и офицерам было предоставлено право выходить из вагона. Ближайшее к этой свободной двери купе было предоставлено двум сопровождавшим нас офицерам. Проведённая мелом черта на полу коридора отделяла — без нейтральной зоны — территорию, занятую немцами, с одной стороны, от русской территории — с другой... Верховное командование приказало своим уполномоченным предотвращать любой контакт с немецким населением. Строгие правила действовали и в самом вагоне. Путники строго придерживались договорённости», — писал в своих воспоминаниях Фриц Платтен.

Как и было оговорено, вагон с эмигрантами максимально быстро проследовал до станции Засниц, где они пересели на пароход «Королева Виктория» и переправились в Швецию. Через территорию Швеции, а затем Финляндии Ленин и его соратники добрались до России, прибыв на Финляндский вокзал Петрограда 16 апреля 1917 года.

Ленин с группой русских политэмигрантов в Стокгольме в день проезда из Швейцарии в Россию. (31 марта/13 апреля 1917 г.). Фотография В. Мальмстрема. Исчтоник: www.globallookpress.com

Кто не с нами, тот шпион

Интересный момент — «запломбированный вагон» в качестве «доказательства» работы Ленина на немецкую разведку станут приводить позднее, начиная с июля 1917 года, когда конфликт между большевиками и Временным правительством дойдёт до точки кипения и в отношении лидера большевиков заведут дело по обвинению в шпионаже.

Обвинение, кстати, для того периода абсолютно типовое, использовавшееся для компрометации политических противников. Российский революционер Николай Суханов , примыкавший к меньшевикам и впоследствии ставший жертвой сталинских репрессий, писал: «Кроме большевиков, все сколько-нибудь заметные интернационалисты прямо или косвенно обвинялись в услужении немцам или в сношениях с германскими властями. Я лично стал излюбленной мишенью "Речи" и назывался ею не иначе как с эпитетом: "любезный немецкому сердцу" или "столь высоко ценимый немцами". Чуть ли не ежедневно я стал получать письма из столицы, провинции и армии; в одних были увещания или издевательства, в других — вопросы: "Говори, сколько взял?"».

Но в апреле 1917 года, повторюсь, Временное правительство никаких обвинений в адрес Ленина не выдвигало, а причины и обстоятельства своей поездки через Германию прибывшие большевики изложили Петросовету, и данное объяснение сочли вполне удовлетворительным.

Но главное, о чём сейчас мало говорят, — пресловутый «пломбированный вагон» Ленина был отнюдь не единственным. Немного позднее в таких же «пломбированных вагонах» через территорию Германии российские эмигранты проехали ещё дважды, причём это были отнюдь не большевики, а меньшевики, эсеры, анархо-коммунисты и представители других политических сил, отвергавших лозунг «Война до победного конца».

Всего транзитом через Германию проследовало около 300 российских политиков и членов их семей.

Значит ли это, что все они являлись немецкими агентами? Если да, то тогда выходит, что те, кто ехал через Великобританию, так же беззаветно служили интересам британской короны.

Победа за большевиками

А если заглянуть ещё глубже, то можно договориться и до того, что немецкий Генштаб в 1917 году кишел агентами большевиков — ведь, в конечном итоге, «пломбированный вагон» Ленина способствовал не только победе большевиков в России, но и крушению Германской Империи в результате революции, ведущей силой которой стали немецкие идейные соратники Ильича.

На деле, конечно, всё несколько проще. Весной 1917 года различные политические силы строили собственные комбинации, рассчитывая одержать победу, используя других.

Победителями в конечном счёте оказались большевики во главе с Лениным, переигравшие абсолютно всех.