Характеризуя динамику политических сетей, Р. Коллинз обращает внимание на то обстоятельство, что «организации (а не индивиды) суть главные действующие лица на масштабных политических аренах». Поэтому в процессе анализа этих сетей на передний план выдвигается рассмотрение условий, мобилизирующих «конфликтные группы на действия». Вследствие этого «теория мобилизации ресурсов является прямым расширением теории конфликта в том, что касается интересов и ресурсов с ударением на организационных условиях, побуждающих мотивах и ценно-

стях» (5; 92-93).

Анализируя развертывание конфликтов в структуре экономических сетей, Р. Коллинз особенно выделяет одну из особенностей этого процесса, проявившуюся в последние десятилетия. «В конце XX столетия, - пишет он, - появляются рынки метафинансов как арена борьбы за управление корпоративными финансами с соответствующими способами влияния. Это укладывается в общую теорию конфликта относительно обеспеченного создания новых структур конфликта, которые строятся на предыдущих» (5; 95).

В конце 80-х годов XX столетия резко обострились социальные конфликты в Советском Союзе. Особенно острый и крупномасштабный характер приняли они в процессе развала СССР и после него. Отчетливо проявились ранее загонявшиеся коммунистической системой власти вглубь общественного организма межнациональные, политические, социокультурные конфликты, которые

в ряде бывших советских республик приобрели характер кровавых столкновений (Азербайджан, Армения, Грузия, Узбекистан, Молдова и др). Все это побудило многих социологов на огромном постсоветском пространстве заняться углубленным изучением сущности, особенностей, типов социальных конфликтов, путей и способов их разрешения.

В последние годы здесь появилось немало книг, специально посвященных рассматриваемой проблематике. Среди них следует упомянуть следующие работы: Ф.М. Бородкин и Н.М. Коряк «Внимание, конфликт» (Новосибирск, 1989); Е.М. Бабосов «Социология конфликта» (Минск, 1991); «Конфликтология» (Минск, 1997); Н.Ф. Вишнякова «Конфликт - это творчество? Тренинговый практикум по конфликтологии» (Мн., 1996); Ю.Г. Запрудный «Социальный конфликт» (Ростов, 1992); Г.С. Котаджян «Грани согласия - конфликта» (М., 1992); А.Г. Здравомыслов «Социология конфликта» (М., 1994); В.И.Андреев «Конфликтология: искусство

спора, ведения переговоров, разрешения конфликтов» (Казань, 1992); Белый А.С, Жаворонков В.Д., Зимина И.С. «Конфликтология: наука о гармонии (Екатеринбург, 1995); Громова О.Н. «Конфликтология» (М., 1993); Кандыбов В.И., Басков В.П. «Введение в конфликтология» (Ярославль, 1993); П. Ковачик, Н. Малиева «Предупреждение и разрешение конфликтов» (М., 1994); «Юридическая конфликтология» (под ред. В.Н. Кудрявцева, М., 1995); «Основы конфликтологии» (под ред. В.Н. Кудрявцева, М., 1997); В.П. Шейнов «Конфликты в нашей жизни и их разрешение» (Мн., 1996); А.В. Глухова «Типология конфликтов» (Воронеж, 1997); А.С. Кармин «Основы конфликтологии» (СПб., 1998); «Россия: политические противоборства и поиск согласия» (под ред. Е.И. Степанова, М., 1998); «Конфликты в современной России. Проблемы анализа и урегулирования» (под ред. Е.И.Степанова, М, 1999); «Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения» (под ред. Е.И.Степанова, М., 1999); «Конфликтология» (под ред. А.С. Кармина, СПб., 1999), «Конфликтология»

(Е.М. Бабосов, Мн., 2000).

1. В чем сущность конфликтологической концепции К. Маркса?

2. Каковы особенности истолкования социальных конфликтов Г. Зиммелем?

3 В чем состоят характерные черты конфликтного функционализма Л. Коузера?

4. В чем заключено своеобразие разработанной Р. Дарендорформ все объемлющей теории конфликта?

5. Как интерпретирует сущность социального конфликта Р. Коллинз?

6. Чем вызвано возрастающее внимание социологов стран СНГ к про блематике социальных конфликтов?

Литература

1. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М, 1993.

2. Бабосов Е.М. Конфликтология. Гл. 1, 2. Мн., 2000.

3. Дарендорф Р. Современный социальный конфликт //Иностранная ли тература. 1993. № 4.

4. Зиммель Г. Конфликт современной культуры. СПб. 1923.

5. Коллинз Р. Теория конфликта в современной макроисторической со циологии //Философская и социологическая мысль. 1993, № 6.

6. Коузер Л. Основы конфликтологии. СПб., 1999.

7. Маркс К. К критике политической экономии. Предисловие //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13.

Глава 10. СИМВОЛИЧЕСКИЙ ИНТЕРАКЦИОНИЗМ

Одним из влиятельных направлений в современной зарубежной, преимущественно американской, социологии является символический интеракционизм, основателем которого считается Джордж Герберт Мид (1863-1931). В этом социологическом направлении сочетаются черты типично американского прагматизма, социологическая интерпретация экологических (связанных с отношением человека к окружающей среде) и антропологических методов. Сторонники этого направления исходят из обобщения основных особенностей, которыми человеческое бытие отличается от существования животных. Решающее отличие они усматривают" в языке, придающем социальную специфику человеческому взаимодействию (английское слово interaction означает взаимодействие). Человеческий язык, считают интеракционисты, отличается от голосовых сигналов животных тем, что использует значимые символы, т.е. такие знаки, которые несут для индивидов, производящих их, и индивидов, откликающихся на них, определенные смыслы или значения, касающиеся последующего поведения производящих их индивидов. Именно значимые символы, воплощаемые в языке, создают в процессе коммуникации возможное приспособление различных социальных компонентов взаимного действия друг к другу, а тем самым делают возможным и рост самосознания индивидов в единстве с их взаимным приспособлением.

Но само приспособление индивидов друг к другу происходит в рамках социального процесса, квинтэссенцию которого и составляет взаимное действие, т.е. взаимодействие различных людей в коммуникации (общении) друг с другом. Основным фактором этого приспособления, считает Дж.Г. Мид, является смысл, который всегда явно или неявно предлагается в соотношении между фазами социального взаимодействия, осуществляемого людьми в терминах символизации. Но символизация, по его словам, не только несет в себе смысл определенных объектов, она сама «конституирует объекты, которые не были конституированы прежде и не

существовали бы, если бы не контекст социальных отношений, в котором происходит символизация. Язык не просто символизирует какую-то ситуацию или какой-то объект, которые бы уже заранее имелись налицо; он делает возможным существование или появление этой ситуации или этого объекта» (3; 221). Таким образом, язык, в понимании символических интеракционистов, не только выражает определенные объекты и ситуации реальной действительности, он конституирует эту действительность; следовательно, считают они, объекты действительности в подлинном смысле конституируются в рамках социального процесса, в который вовлечен человеческий опыт, посредством коммуникации и взаимного приспособления поведения индивидов, участвующих в этом процессе.

Выражаемые в словах знаки-символы способствуют отделению человека от мира физических вещей и процессов, помогают ему сохранять дистанцию по отношению к предметам и благодаря этому оперировать ими в мыслях без прикосновения к ним. Мыслительные операции представляют собой действия с идеальными объектами (знаками, символами, значениями) и предваряют любую практику. Именно существование и функционирование языка позволяет людям отстраняться от процессов и событий окружающей действительности, что-то обдумывать, что-то выбирать, к че- му-то стремиться. Все это вплотную приводит к понятиюинтерпретации как движущей силы социального развития.

Чтобы выяснить сущность и роль интерпретации, Дж.Г. Мид подразделяет процесс коммуникации на внешнее и внутреннее общение. Внешнее общение - это и есть взаимодействие индивидов друг с другом посредством слов - символов, несущих в себе определенные смыслы и значения. Но кроме этого у человека имеется еще ивнутреннее общение - общение между частями нашего «Я», в процессе которого и возникает интерпретация, т.е. истолкование, разъяснение смысла, значения определенного события, объекта, жеста или слова. Этот процесс означает видение себя глазами других людей, возникающее на основании способности языковых символов вызывать в человеке ту же реакцию, что и в других людях. На основании этих представлений Дж.Г. Мид развил оригинальную концепцию человеческой личности, рассматриваемую в контексте концепции«обобщенного другого». «Установка обобщенного другого, - пишет он, - есть установка всего сообщества. Так, например, такая социальная группа, как бейсбольная команда,

выступает в качестве обобщенного другого постольку, поскольку она проникает как организованный процесс или социальная деятельность в сознание любого из своих индивидуальных членов» (5; 226).

Становление этого процесса и есть становление социальных качеств личности. Сущность этого процесса Дж.Г. Мид разъясняет на примере включения ребенка в игровую деятельность, в частности, в игру в бейсбол. В этой игре ребенок должен быть готов принять на себя роль любого другого игрока. В бейсболе он встречает 9 ролей и в его собственной позиции должны заключаться все остальные. Если он участвует в игре, он должен соотносить себя с каждой позицией, связанной с его собственной. Ему необходимо знать, что собирается делать любой другой участник для выполнения своих игровых задач. Он должен знать и уметь выполнять все это роли. Роли других игроков, которые участник обобщает в себе, организуются в определенную совокупность, и эта совокупность контролирует соотнесенность индивида со всеми другими участниками игры. Участвуя в соревновании, ребенок научается переходу от стадии принятия роли других в игре к стадии организованной роли, которая существенна для становления его самосознания. Посредством этого он привыкает координировать свои действия с другими и научается рассматривать себя глазами группы, т.е. в более широком социальном контексте, до тех пор, пока не станет играть роль «обобщенного другого», иначе говоря, видеть себя глазами общества.

Дж.Г. Мид утверждал, что любая вещь - любой объект или набор объектов, одушевленных или неодушевленных, в направлении которых индивид действует или на которые он социально откликается, - есть некий элемент, в котором для данного индивида раскрывается обобщенный другой. Принимая установки последнего по отношению к себе, индивид начинает осознавать себя в качестве объекта, или индивида, и, таким образом, развивает собственную самость или индивидуальность. «Именно в форме обобщенного другого, - подчеркивал он,- социальный процесс влияет на вовлеченных в него и поддерживающих его индивидов, т.е. сообщество осуществляет контроль над поведением своих индивидуальных членов, ибо как раз в этой форме социальный процесс (сообщество) проникает в качестве определяющего фактора в мышление индивидов. В абстрактном мышлении индивид принимает установку обобщенного другого по отношению к себе безотносительно к ее выражению в любых других конкретных индивидах; в

конкретном же мышлении он принимает эту установку постольку, поскольку она выражается в установках по отношению к его поведению тех других индивидов, вместе с которыми он включен в данную социальную ситуацию или данное социальное действие» (5; 227-228). Только принимая установку другого по отношению к себе тем или иным из этих способов, индивид и может мыслить. В политике, например, индивид отождествляет себя с целой политической партией и принимает организованные установки всей этой партии по отношению к остальной части социального сообщества

и по отношению к проблемам, с которыми сталкивается партия в данной социальной ситуации.

Итак, организованную самость индивида, согласно Дж.Г. Миду, выстраивает организация установок, которые являются общими для всех членов группы. Поэтому индивид является индивидуальностью постольку, поскольку принадлежит к какому-то сообществу, поскольку принимает в своем собственном поведении установления этого сообщества. Следовательно, индивид обладает самостью (индивидуальностью) лишь в отношении к самости других членов своей социальной группы.

В общем русле символического интеракционизма выделяются сторонники так называемого социодраматического подхода (К. Берк, Э. Гоффман, X. Данкен). Они рассматривают взаимодействие между индивидами как своеобразные пьесы, в которых каждый человек одновременно является продюсером, ангажирующим себя на роль актером, ее исполняющим, и режиссером, следящим за исполнением. Каждый индивид использует предметное окружение как реквизит и тщательно охраняет места своих «частных кулис», где он может расслабиться после представления.

В рамках символического интеракционизма осуществляются исследования поведения не только отдельных индивидов, но и больших масс людей (Р. Тернер), массовых социальных движений, механизмов коллективного поведения, в том числе видов толпы (Г. Блумер). Групповая активность, приводящая к формированию

и функционированию коллективного поведения, утверждает Г. Блумер, означает, что индивиды действуют вместе определенным образом, что между ними существует разделение труда и что налицо определенное взаимное приспособление различных линий индивидуального поведения. В аудитории, например, имеется определенное разделение труда между преподавателем и студентами. Студенты действуют, придерживаясь каких-то ожидаемых от них

линий поведения, и равным образом для преподавателя характерен какой-то особый, ожидаемый от него вид деятельности. Действия студентов и преподавателя приспосабливаются друг к другу, чтобы сформировать упорядоченное и согласованное групповое поведение, которое коллективно по своему характеру. Примерами различного рода коллективного поведения могут служить возбужденная толпа, биржевая паника, состояние военной истерии, обстановка социальной напряженности или массовое социальное движение.

Г. Блумер утверждал, что исследование коллективного поведения имеет принципиально важное значение для социологии, ибо эта наука всегда стремится к пониманию условий возникновения нового социального слоя, а появление его равнозначно возникновению новых форм коллективного поведения.

В блумеровской версии символического иптеракционизма большое внимание уделяется выяснению природы коллективного поведения. Утверждается, что ключ к пониманию природы коллективного поведения дает осознание той формы социального взаимодействия, которая называется круговой реакцией. Она представляет собой такой тип взаимного возбуждения, в рамках которого реакция одного индивида воспроизводит и одновременно усиливает возбуждение другого индивида. Вследствие этого взаимное возбуждение приобретает круговую форму, при которой индивиды отражают настроение друг друга и таким образом интенсифицируют их. Это хорошо видно на примере передачи эмоций и настроений между людьми, находящимися в состоянии возбуждения, скажем, во время ссоры или в концертном зале во время захватывающего их выступления популярного певца.

Г. Блумер считал, что коллективное поведение, связанное со взаимным возбуждением индивидов, чаще всего возникает в условиях неустойчивости или нарушения привычных форм существования, заведенного распорядком жизни. Дело в том, что когда у людей возникают побуждения, желания или предрасположения, которые не могут быть удовлетворены привычными им формами существования, они оказываются в состоянии беспокойства. Они ощущают побуждение к действию, но одновременно и препятствие, мешающее его исполнению; в результате они испытывают дискомфорт, фрустрацию, неуверенность или, наоборот, чувство агрессивности. В том случае, когда такое беспокойство вовлекается в круговую реакцию, захватывая и других индивидов, возникает

социальное беспокойство. Если индивидуальное беспокойство не имеет эффекта взаимного возбуждения и подкрепления, то социальное беспокойство имеет взаимообразный характер, т.е. его проявление пробуждает схожее состояние беспокойства у других по мере того, как индивиды взаимодействуют друг с другом, вследствие чего возникает взаимное подкрепление и усиление этого состояния. Такие условия возникают в таких случаях социального беспокойства, утверждает Г. Блумер, как трудовые конфликты, женский протест, аграрные и религиозные волнения, революционные выступления. (1; 168-170).

Поборники символического интеракционизма обращают внимание на двойственную роль социального беспокойства. С одной стороны, оно выступает симптомом распада или крушения определенного жизненного устройства. С другой стороны, оно означает начальную подготовку к новым формам коллективного поведения. Его можно рассматривать, считает Г. Блумер, как суровое испытание, в котором выплавляются такие новые формы организованной деятельности, как социальные движения, реформы, революции, религиозные культы, духовное пробуждение и новые моральные установления. Одним словом, социальное беспокойство обладает большим потенциалом различных выражений, несет в себе множество альтернативных форм заново организованной социальной деятельности, новых форм поведения.

Дело в том, что при коллективном возбуждении личный характер индивидов изменяется с большой легкостью и, таким образом, создаются условия для реорганизации старого поведения и возникновения новых форм поведения. При коллективном возбуждении, которое возникает в митингующей толпе или во время возбуждения в концертном зале во время выступления популярного певца, индивиды могут начать осуществлять такое поведение, о котором они прежде вероятно и не помышляли, и еще менее вероятно, что осмелились бы его придерживаться. На такой волне всеобщего возбуждения, принимающего круговой характер с нарастающим эффектом усиливающегося влияния на отдельных индивидов, создается социально-психологический фундамент для новых форм коллективного поведения.

Согласно Г. Блумеру, коллективное поведение весьма разнообразно и может проявляться в виде возбужденной толпы, реакции общественности на то или иное явление, в массовом поведении, например, в знаменитой Клондайкской лихорадке, и в социальных

движениях, ориентированных на установление нового строя жизни, таких, например, как рабочее, молодежное, женское и движение за мир. Различные виды коллективного поведения могут означать начало политической фазы социального строя (в случае общественного движения) либо, в случае массового движения, могут производить определенные субъективные ориентации в форме возникновения общих вкусов и склонностей.

Несмотря на то, что сторонники символического интеракционизма внесли существенный вклад в исследование структуры и динамики развития личности, в изучение микропроцессов социальных взаимодействий,- им не удалось выработать последовательной макросоциологической теории социального процесса. Впрочем, они и не стремились к этому. Они не обсуждают вопросов развития общества, его структур и организаций, проблем становления и функционирования государства, власти, социального конфликта, социальных изменений. Их главная заботаисследование человеческой деятельности в отношении объектов (которыми могут быть и другие люди) на основании тех значений, которые они этим объектам придают. Причем значения рассматриваются в качестве продукта социального взаимодействия (интеракции) между индивидами и их сообществами.

Вопросы для самоконтроля и повторения

1. Какова роль знаков-символов во взаимодействии между людьми?

2. В чем заключена значимость «обобщенного другого»?

3. В чем проявляются особенности коллективного поведения?

4. Какие формы коллективного поведения исследует символический интеракционизм?

Литература

Блумер Г. Коллективное поведение //Американская социологическая мысль. Тексты. М, 1996.

Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. Символический интеракционизм //Западная теоретическая социология. Ч. II, Гл. 3, §1.

Мид Дж. От жеста к символу //Американская социологическая мысль.

Тексты. М., 1996.

4. Мид Дж. Интернализованные другие и самость// Американская социологическая мысль. Тексты. М., 1996.

5. Мид Дж. Азия //Американская социологическая мысль. Тексты.

6. Смелзер Н. Символический интеракционизм //Социология. Разд. 1,

Гл. 5, стр. 136-139. М, 1994.

Глава 11. СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ФЕНОМЕНОЛОГИЯ И ЭТНОМЕТОДОЛОГИЯ

В середине XX столетия с широковещательной претензией на новый стиль теоретизирования и связанное с этим более глубокое проникновение в сущность изучаемых явлений и процессов стали выступать сторонники нового направления в социологии - феноменологии. Поборники этого направления в своей деятельности опираются на феноменологическую философию Э. Гуссерля, а также на философскую и социологическую антропологию М. Шелера. Его основоположником является австрийский, а затем американский социологАльфред Шюц. Он предложил собственную версию понимающей социологии, берущей начало в трудах В. Дильтея и М. Вебера. Суть этой версии составляет концепция

иитерсубъективного отвального мира, охватывающего собой всю совокупность человеческих представлений от одиночных субъективных значений, формирующихся в потоке переживаний единичного субъекта, до абстрактно-теоретических конструкций социальных наук, содержащих эти значения в обобщенном и преобразованном «вторичном» виде. «Под термином «социальная реальность», - утверждал А. Шюц, - я понимаю совокупность объектов

и событий внутри социокультурного мира как опыта обобщенного сознания людей, живущих своей повседневной жизнью среди себе подобных и связанных с ними разносторонними отношениями интеграции. С самого начала мы, действующие лица на социальной сцене, воспринимаем мир, в котором мы живем, - и мир природы,

и мир культуры - не как субъективный, а как интерсубъективный мир, т.е. как мир, общий для всех нас, актуально данный или потенциально доступный каждому, а это влечет за собой интеркоммуникацию и язык» (4; 530).

С точки зрения социологической феноменологической концепции, социальная реальность представляет для каждого человека как субъекта социального действия существующий для него и других людей интерсубъективный мир, т.е. мир, созданный в процес-

Общая

социология

Издание 2-е, стереотипное

Допущено Министерством образования

Республики Беларусь в качестве учебного пособия

для студентов высших учебных заведений

ТетраСистемс

УДК 316.1(075.8) ББК 60.5я73 Б12

доктор философских наук, профессор, академик НАН Беларуси,

почетный директор Института социологии НАН Бепаруси

Е. М. Бабосов

Рецензенты:

доктор философских наук, профессор, член-корреспондент Российской Академии наук, первый заместитель директора Института социально- политических исследований РАН В. Н. Иванов; доктор социологических наук, член-корреспондент НАН Беларуси, профессор кафедры социологии Белорусского государственного

университета А. Н. Данилов;

профессор кафедры философии Академии МВД, кандидат философских

наук, член Государственной комиссии по подготовке новых учебников в

гуманитарно-общественной сфере В. А. Мельник

Бабосов Е. М.

Б12 Общая социология: Учеб. пособие для студентов вузов./

Е. М. Бабосов. - 2-е изд., стер. - Мн.: «ТетраСистемс», 2004. -640 с.

ISBN 985-470-144-1.

В книге в систематизированной форме изложены основные принципы парадиг­мы и теории общей социологии, тенденции ее развития от зарождения до наших дней, раскрывается содержание и смысл наиболее угюфебляемых понятий Харак­теризуются методология, стратегия и методы социологических исследований Со­держание соответствует образовательному стандарту высшей школы по учебному курсу «Социолог ия»

Предназначена для студентов, аспирантов и преподавателей высших учебных заведений

УДК 316.1(075.8) ББК 60.5я73

Isbn 985-470-144-1

© Бабосов Е М, 2001

© Оформление НТООО «ТетраСисгемс», 2004

Предисловие 3

Раздел первый. ВВЕДЕНИЕ В СОЦИОЛОГИЮ 6

Глава 1. Объект, предмет и задачи социологии как науки 6

Глава 2. Структура и методология социологии 20

Глава 3. Научный статус общей социологии, ее место и роль в системе социологического знания 40

Раздел второй ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ

СОЦИОЛОГИИ 52

Глава 4. Становление социологии как науки: О. Конт, К. Маркс,

Г. Спенсер 52

Глава 5. «Социальные факты» Э. Дюркгейма - основа социологии 60

Глава 6. «Понимающая» социология М. Вебера 69

Глава 7. Интегральная социология П. Сорокина 84

Глава 8. Т. Парсонс и его общая теория действия

и социальных систем 97

Глава 9. Социологическая теория конфликта 113

Глава 10. Символический интеракционизм 121

Глава 11. Социологическая феноменология и этнометодология 128

Глава 12. Теория общества и саморефернтных систем Н. Лумана 136

Глава 13. Социологическая концепция структурации по Э. Гидденсу.. 148

Раздел третий ОБЩЕСТВО, КУЛЬТУРА И ЛИЧНОСТЬ

В СОЦИОЛОГИЧЕСКОМ РАССМОТРЕНИИ...158

Глава 14. Общество как целостная динамичная система 158

Глава 15. Социальная структура общества и ее динамика 175

Глава 16. Социально-территориальная структура общества 197

Глава 17. Этнонациональная структура общества 210

Глава 18. Социальные организации 228

Глава 19. Социальные институты 241

Глава 20. Личность как уникальная социальная система 258

Глава 21. Социализация личности 277

Глава 22. Социальный статус и социальные роли личности 289

Глава 23. Роль культуры в развитии человека и общества 306

Раздел четвертый СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ 332

Глава 24. Социальные изменения 332

Глава 25. Социальные взаимодействия 351

Глава 26. Социальные отношения 363

Глава 27. Социальные коммуникации 382

Глава 28. Социальное поведение 403

Глава 29. Социальная деятельность 418

Глава 30. Социальные движения 433

Глава 31. Социальный контроль 450

Глава 32. Социальное управление 464

Глава 33. Социология глобализации: глобальный социологический

анализ 493

Раздел пятый СТРАТЕГИЯ, ПРОГРАММА И МЕТОДЫ

СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ 517

Глава 34. Стратегия социологического исследования 517

Глава 35. Программа исследования 525

Глава 36. Документальное исследование 537

Глава 37. Социологическое наблюдение 548

Глава 38. Социологический эксперимент 560

Глава 39. Массовый опрос и интервьюирование 578

Глава 40. Выборочный метод в социологическом исследовании 603

Глава 41. Анализ и обобщение социологической информации 613

Заключение 634

Предисловие

На рубеже XX и XXI веков резко возрос интерес к социоло­гии не только в среде профессионалов- экономистов, философов, правоведов, психологов, но и среди людей других специальностей, интересующихся развитием современного общества, зримые лики которого меняются порой с калейдоскопической быстротой. Не­редко к услугам социологов, особенно тех, кто занимается при­кладными социологическими разработками, изучением электо­ральных предпочтений населения или изменениями конъюнктуры рынка, обращаются представители властных структур, предпри­нимательских кругов, политических движений и партий, отдель­ные лица, стремящиеся заполучить депутатский мандат. Все это усиливает социальный статус отдельных социологических служб, но захватывает только видимую часть обширного айсберга, кото­рый называется социологией. Социология в своей сущности явля­ется наукой об особенностях, формах и тенденциях поведения лю­дей в определенных социальных, экономических, политических, социокультурных обстоятельствах их жизнедеятельности, а пото­му к ней следует относится как к науке, следовательно, изучать ее.

Именно этой цели и служит преподавание социологии в выс­шей школе, в процессе которого студенты получают представле­ние о том, как и почему развивается общество, происходит форми­рование и развитие личности, как действуют различные социаль­ные институты - государство, культура, образование, религия, как возникает и функционирует власть, как взаимодействуют сущест­вующее веками и тысячелетиями цивилизационное и культурное разнообразие народов, стран и эпох со стремительно развивающи­мися в последние четверть века процессами глобализации совре­менного мира. Все это и многие другие проблемы, составляющие объект изучения социологии, должны в доступной и в то же время в систематизированной форме входить в круг знаний, составляю­щих непременный атрибут современного образованного человека. Поэтому-то они и составляют один из предметов изучения в про­цессе подготовки студентов всех специальностей во всех вузах Бе­ларуси, России, других стран СНГ, не говоря уже о США, Англии, Германии, где преподавание социологии осуществляется уже око­ло сотни лет.

Существует несколько различных подходов к преподаванию социологии студентам. Наиболее обоснованным представляется тот из них, который в полной мере учитывает многогранность и сложность "многоэтажного" здания социологической науки. Со­гласно этому подходу ядром социологии является общая социоло­гическая теория, представляющая собой не только разветвленную систему знаний, но и теоретико-методологический каркас описа­ния типовых способов получения новых знаний. Она составляет основу, из которой выводятся теории менее высокого уровня - от­раслевые и специальные социологические теории, составляющие предмет не общей, а прикладной социологии. Последняя же полу­чает постоянную "подпитку" из эмпирических социологических исследований, которые одновременно снабжают все новыми и но­выми социальными фактами и общую социологию.

В русле такого именно теоретико-методологического подхо­да написана данная книга. Она представляет собой учебное посо­бие по курсу "Общая социология", написанное в соответствии с авторской учебной программой, которая используется автором в практике преподавания на факультете философии и социальных наук Белорусского государственного университета, а также в Бе­лорусской политехнической академии и Академии управления при Президенте Республики Беларусь. При подготовке данной книги к изданию учитывался опыт преподавания автором ряда специаль­ных социологических теорий и изданных им на протяжении по­следних десяти лет учебных пособий для студентов вузов: "Со­циология конфликтов" (1991 г), "Социальная экология и экстре­мальные ситуации" (1993 г), "Основы конфликтологии" (1997 г), "Социология. Часть 1. Общая социологическая теория" (1998 г), "Прикладная социология" (2000 г), "Конфликтология" (2000 г), "Социология управления (2000 г).

Данное учебное пособие ставит своей целью оказать помощь студентам в изучении социологии, а преподавателям - в разработ­ке курсов лекций по данному предмету. Магистральная тема кни­ги - общая социологическая теория, хотя в ней имеется немало выходов и в прикладную социологию, в практику проведения эм­пирических социологических исследований.

Одна из отличительных особенностей данной книги состоит в том, что все ее разделы и большинство глав снабжены схемами. Все эти схемы имею не только демонстративно-иллюстрационное значение, что важно для лучшего усвоения учебного материала

студентами, но и существенную эвристическую ценность, а это способствует более глубокому проникновению в сущность ил­люстрируемых социальных систем, их структур, событий, делая более явными скрытые в них связи и отношения.

Автор считает своим долгом выразить благодарность чле­нам - корреспондентам Национальной Академии наук Беларуси А.Н. Данилову и И.В. Шабайлову, докторам философских наук А.Н. Елсукову, О.Н. Козловой, Г.Н. Соколовой, докторам социоло­гических наук Р.В. Гребенникову, А.Б. Мискевичу, В.И. Русецкой, профессорам В.А. Мельнику, Е.П. Сапелкину, членам ученого со­вета Института социологии ПАН Беларуси, работникам кафедры политологии, социологии и социального управления Белорусского государственной политехнической академии, которые своими за­мечаниями, советами, предложениями помогли усовершенствовать содержание данной работы.

Раздел первый. ВВЕДЕНИЕ В СОЦИОЛОГИЮ

Евгений Михайлович Бабосов (р. 23.02.1931, г. Рязань, Россия), философ, социолог. Академик Национальной академии наук Беларуси (1994; чл.-корр. с 1977), доктор философских наук (1972), профессор (1973). Заслуженный деятель науки Республики Беларусь (1996).

Окончил Белгосуниверситет (1955). С 1959 г. преподаватель философии в Белгосуниверситете и Минском мединституте. В 1960-1962 гг. ученый секретарь Института философии и права АН БССР. В 1962-1977 гг. заместитель заведующего отделом ЦК КПБ, одновременно с 1973 г. профессор кафедры философии Института повышения квалификации преподавателей общественных наук при Белгосуниверситете. В 1977-1989 гг. директор Института философии и права АН БССР, в 1990-1998 гг. – директор Института социологии НАН Беларуси, с 1998 г. – заведующий отделом этого института, с 2003 г. – руководитель Центра социологии управления, права и политики Института социологии НАН Беларуси. Одновременно заведующий кафедрой Белгосуниверситета. С 2008 года – заведующий отделом социологии политики и информационных технологий Института социологии НАН Беларуси. В настоящее время является главным научным сотрудником Центра политической и экономической социологии и Почетным директором Института социологии НАН Беларуси.

Научные труды посвящены философско-методологическим проблемам научного познания, гносеологическим механизмам научных революций, особенностям взаимодействия научно-технического и социального прогресса. Разработал новые концептуальные подходы к исследованиям социальных аспектов научно-технической революции, духовного мира человека в единстве с социально-экономическими условиями. Исследовал методологические проблемы функционирования духовной культуры в жизни современного общества, ее структуры и функции, особенности развития ее компонентов (науки, мировоззрения, политической, моральной, художественной культуры), их место и роль в развитии общества, социально-психологические механизмы их влияния на формирование и жизнедеятельность личности. Разрабатывает теоретико-методологические проблемы социологии, конфликтологии, экстремальных ситуаций, кризисов и катастроф, особенностей переходного периода. Исследует основные тенденции социально-стратификационного и социально-политического развития Беларуси в конце ХХ — начале ХХI вв. Основные тенденции изменений социальной структуры социального общества, развитие духовной культуры, особенно ее важнейших компонентов – наука, образование нравственность, искусство, религия, а также социодинамика кризисов, конфликтов и катастроф. В последнее время фокусируется на вопросах философии и социологии политики, культуры и личности, динамики социальных систем, их человекоориентированности.

Государственная премия БССР 1984 г. за цикл работ по истории философии и общественной мысли Беларуси. Премия им. П.А.Сорокина 2005 г. за вклад в развитие социологической науки.

Награжден орденом «Знак Почета» (1967), медалями.

Избранные публикации

Основные труды:

1. Диалектика анализа и синтеза в научном познании. – Минск: Изд-во АН БССР, 1963.
2. Социальные аспекты научно-технической революции. Мн.: Изд-во БГУ, 1976.
3. Человек на пороге рынка. Мн.: Навука і тэхніка, 1992.
4. Катастрофы: социологический анализ. Мн.: Навука і тэхніка, 1995.
5. Чернобыльская трагедия в ее социальных измерениях. Мн.: Право и экономика, 1996.
6. Конфликтология. 2 изд. Мн.: НТООО «ТетраСистемс», 2001.
7. Общая социология. 2 изд. Мн.: НТООО «ТетраСистемс», 2004.
8. Основы идеологии современного государства. 3 изд. Мн.: Амалфея, 2007.
9. Идеология белорусского государства: теоретические и прикладные аспекты. – Минск, «Амалфея» 2008.
10. Социология: энциклопедический словарь. – Москва: URSS: Либроком, 2009.
11. Социология конфликтов. Учебно-методическое пособие для студентов вузов. – Минск: БГУ, 2011.
12. Социология. Учебник для студентов вузов. – Минск: Тетра систем, 2011.
13. Социологические очерки устойчивого развития Беларуси. – Минск: РИВШ, 2011.
14. Современный социум: характер и направленность развития. – Минск: Четыре четверти, 2013. (соавтортство с Ч.С. Кирвелем и В.Н. Романовым).
15. Человек в социальных системах. – Минск: «Беларуская навука», 2013.
16. Модернизация социальных систем. – Минск: Беларуская навука, 2014.
17. Человекомерность социальных систем. – Минск: Беларуска навука, 2015.
18. Стратификационная трансформация современной Беларуси. – Минск: Беларуская навука, 2018.

Публикации за 2018 год:

Монографии:

1. Бабосов, Е. М. Стратификационная трансформация современной Беларуси / Е.М. Бабосов. – Минск: Беларуская навука, 2018. – 362 с.

Статьи в научных журналах:

1. Бабосов, Е. М. Здравосозидание с виртуальным компонентом. О возрастающей роли медицинских социальных сетей в системе охраны здоровья / Е.М. Бабосов // Беларус. думка. – 2018. – № 6. – С.8– 14.
2. Бабосов, Е. М. Возрастающая значимость социальных сетей в формировании общественного мнения / Е.М. Бабосов // Социол. Альманах. – 2018. – № 9. – С.77-83.

Материалы конференций:

1. Бабосов, Е. М. Философско-культурологическая доктрина Н.О. Лосского / Е.М. Бабосов // Философы и культурологи Лосские: диалог национальных традиций: тез. докл. ; сост. Г.Ч. Лялькевич, О.Л. Сташкевич – Минск, 2018. – С. 68-72.
2. Бабосов, Е. М. «Панорама коррупции в Беларуси: сущность, особенности и способы пресечения» / Е.М. Бабосов // Кадравая i антыкарупцыйная палiтыка як фактары развiцця грамадзянскай супольнасцi: зборнiк навуковых прац Мiжнар. навук-практ. канф., Магiлеў, 24-25 мая 2018 года / Маг. дзярж. ун-т харч. ; уклад. : I.А. Пушкiн, Ю.М. Бубнаў; рэдкал. : Ю. М. Бубнаў (адк. рэд.) – Магiлеу: МДУХ, 2018. – С. 110-114.
3. Бабосов, Е. М. Влияние концепций сетецентрической и гибридной войн на характер современных военныхопераций / Е.М. Бабосов // Актуальные проблемы социально-гуманитарного знания в контексте обеспечения национальной безопасности: материалы. V междунар. науч.-практ. конф. / Военная академия Республики Беларусь. – Минск. – Ч. 3, 2018. – С. 12-18.
4. Бабосов, Е. М. Обеспечение национальной безопасности в условиях нарастающих глобальных турбуленций / Е.М. Бабосов // Актуальные проблемы социально-гуманитарного знания в контексте обеспечения национальной безопасности: материалы. V междунар. науч.-практ. конф. / Военная академия Республики Беларусь. – Минск. – Ч. 3, 2018. – С. 9-28.

День рождения 23 февраля 1931

советский и крупнейший белорусский философ, культуролог и социолог, доктор философских наук, академик Национальной Академии Наук Беларуси

Биография

В 1955 г. окончил Белорусский Государственный Университет (БГУ). С 1959 г. Е. М. Бабосов преподает философию в БГУ и Минском медицинском институте. В 1960-1962 гг. - учёный секретарь Института философии и права АН БССР. С 1962 г. по 1977 г. Е. М. Бабосов работает заместителем заведующего отделом ЦК КПБ, одновременно с 1973 г. является профессором кафедры философии Института повышения квалификации преподавателей общественных наук при БГУ. С 1977по 1989 гг. - директор Института философии и права АН БССР, с 1990-1998 гг. - директор, с 1998 г. заведующий отделом Института социологии НАН Беларуси, с 2003 г. руководитель Центра социологии управления, права и политики этого института. С 2008 г. руководитель центра изучения социально-инновационного развития и является заведующим сектора социологии политики и государственного управления.

Научные взгляды

Научные труды посвящены философско-методологическим проблемам научного познания, гносеологическим механизмам научных революций, особенностям взаимодействия научно-технического и социального прогресса. Разработал новые концептуальные подходы к исследованиям социальных аспектов научно-технической революции, духовного мира человека в единстве с социально-экономическими условиями. Исследовал методологические проблемы функционирования духовной культуры в жизни современного общества, её структуры и функции, особенности развития её компонентов (науки, мировоззрения, политической, моральной, художественной культуры), их место и роль в развитии общества, социально-психологические механизмы их влияния на формирование и жизнедеятельность личности. Разрабатывает теоретико-методологические проблемы социологии личности, науки, социальной стратификации, управления, экстремальных ситуаций, конфликтологии, кризисов и катастроф, особенностей переходного периода. Исследует основные тенденции социально-стратификационного и социально-политического развития Беларуси в конце XX - начале XXI вв. Государственная премия БССР 1984 г. за цикл работ по истории философии и общественной мысли Беларуси.

Сочинения

Опубликовал свыше 800 научных работ, в том числе монографии и др.: «Личность, коллектив, общество» (1975, 8,2 п.л.), «Тейярдизм : попытки синтеза науки и христианства» (1970, 14, 9 п.л.), «Социальные аспекты научно-технической революции» (1976, 24,7 п.л.), «Истина и богословие» (1988, 21,9 п.л.), «Человек на пороге рынка» (1992, 12,3 п.л.), «Катастрофы: социологический анализ» (1995, 23,6 п.л.), «Конфликтология. Учебное пособие» (1997, 27,1 п.л.), «Социология. Часть I. Общая социологическая теория» (1998, 24 п.л.), «Прикладная социология» (2000, 26,4 п.л.), «Социальные последствия Чернобыльской катастрофы» (2001, 12, 3п.л.), «Общая социология. Учебное пособие» (2002, 27,4 п.л.), «Социально-стратификационная панорама современной Беларуси» (2002, 19,1 п.л.), «Основы идеологии современного государства» (2003, 22,3 п.л.), «Структурная трансформация образа жизни населения Беларуси в конце XX - начале XXI века» (2005, 12, 2 п.л.), «Философия науки и культуры» (2006, 49,5 п.л.), «Социология личности, социальной стратификации и управления» (2006, 51,2 п.л.). Его учебник «Общая социология» издавался 3 раза (последний раз - в 2006 году), монографии «Основы идеологии белорусского государства» - 3 раза (последнее издание, переработанное и дополненное - в 2007 г., 22,2 п.л.), «Социология управления» - 6 раз (последнее издание, переработанное и дополненное - в 2007 г., 15,2 п.л.), Им также опубликованы «Конфликтология» 3 раза (последнее издание, переработанное и дополненное (2009, 22, 5.п.л.), «Социология: энциклопедический словарь URSS» (М, 2008, 30 п.л.), «Идеология белорусского государства: теоретические и практические аспекты» (2008, 24,7 п.л.), «Социальное управление» (2008, 22,7п.л.), «Социология науки» (2009, 224 с.)ич

Основатель Республиканской партии труда и справедливости .

Биография

В 1960-1962 годах - учёный секретарь .

В 1961 году защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата философских наук по теме «Роль анализа и синтеза в научном познании»

В 1971 году защитил диссертацию на соискание учёной степени доктора философских наук по теме «Модернизация философско-теологической доктрины католицизма под воздействием научно-технической революции».

Научные труды

Монографии

• «Личность, коллектив, общество» 1975,
• «Тейярдизм: попытки синтеза науки и христианства», 1970
• «Социальные аспекты научно-технической революции», 1976
• «Истина и богословие», 1988
• «Человек на пороге рынка», 1992
• «Катастрофы: социологический анализ», 1995
• «Конфликтология. Учебное пособие», 1997
• «Социология. Часть I. Общая социологическая теория», 1998
• «Прикладная социология», 2000
• «Социальные последствия Чернобыльской катастрофы», 2001
• «Общая социология. Учебное пособие», 2002
• «Социально-стратификационная панорама современной Беларуси», 2002
• «Основы идеологии современного государства», 2003
• «Структурная трансформация образа жизни населения Беларуси в конце XX - начале XXI века», 2005
• «Философия науки и культуры», 2006
• «Социология личности, социальной стратификации и управления», 2006

Его учебник «Общая социология» издавался 3 раза (последний раз - в 2006 году), монографии «Основы идеологии белорусского государства» - 3 раза (последнее издание, переработанное и дополненное - в 2007 г., 22,2 п.л.), «Социология управления» - 6 раз (последнее издание, переработанное и дополненное - в 2007 г., 15,2 п.л.), Им также опубликованы «Конфликтология» 3 раза (последнее издание, переработанное и дополненное (2009, 22, 5.п.л.), «Социология: энциклопедический словарь URSS» (М, 2008, 30 п.л.), «Идеология белорусского государства: теоретические и практические аспекты» (2008, 24,7 п.л.), «Социальное управление» (2008, 22,7п.л.), «Социология] науки» (2009, 224 с.)ич

Бабосов Евгений Михайлович ведет также активную педагогическую деятельность, читая курсы социологии , культурологии , религиоведения в вузах республики. Им подготовлено более кандидатов и более докторов философских и социологических наук. Он является заместителем председателя правления Белорусского республиканского общества «Знание», членом редколлегий ряда научных журналов, издающихся в Москве , Минске , Кракове , Варшаве , Гродно .

Награды

• Государственная премия
• Премия Академии наук Беларуси за высокие достижения в научной деятельности
• Премия Министерства образования Беларуси за лучший учебник
• Международная премия имени П. А. Сорокина.
• Заслуженный деятель науки Республики Беларусь
• Орден М. В. Ломоносова (2007)

Научные труды

Диссертации

• Бабосов Е. М. Роль анализа и синтеза в научном познании: Автореферат диссертации. - Мн., 1961.
• Бабосов Е. М. Модернизация философско-теологической доктрины католицизма под воздействием научно-технической революции: Автореферат диссертации. - Мн., 1971.

Монографии

• Бабосов Е. М. Диалектика анализа и синтеза в научном познании. - Мн., 1963.
• Бабосов Е. М. Современный католицизм и наука. - Мн., 1964.
• Бабосов Е. М. Тейярдизм: Попытка синтеза науки и христианства. - Мн., 1970.
• Бабосов Е. М. Научно-техническая революция и модернизация католицизма. - Мн., 1971.
• Бабосов Е. М. Научно-технический прогресс и религия. - Мн., 1973.
• Бабосов Е. М. Научно-техническая революция, коммунизм, человек. - Мн., 1973.
• Бабосов Е. М. Основы марксистско-ленинской этики. - Мн., 1974 (под ред. с С. Д. Лаптёнком).
• Бабосов Е. М. В. И. Ленин о сущности и роли коммунистической морали в жизни общества. - Мн., 1974.
• Бабосов Е. М. Личность, коллектив, общество. - Мн., 1975.
• Бабосов Е. М. Социальные аспекты научно-технической революции. - Мн., 1976.
• Бабосов Е. М. Образ жизни, рождённый Октябрем. - Мн., 1978.
• Бабосов Е. М. Социалистическая духовная культура и нравственное развитие личности. - Мн., 1979.
• Бабосов Е. М. Социалистический образ жизни и духовное богатство личности. - Мн., 1979.
• Бабосов Е. М. Социальное планирование и построение системы его показателей. - Мн., 1979.
• Бабосов Е. М. Философская наука Советской Белоруссии. - Мн., 1979 (в соавт. с Н. С. Купчиным, А. И. Савастюком).
• Бабосов Е. М. В. И. Ленин о воспитании нового человека как важнейшей задаче коммунистического строительства. - Мн., 1980.
• Бабосов Е. М. Научно-техническая революция и утверждение атеистического мировоззрения. - М., 1982.
• Бабосов Е. М. Политическая культура и её роль в формировании личности. - Мн., 1982.
• Бабосов Е. М. Духовный мир советского человека. - Мн., 1983.
• Бабосов Е. М. Рабочий класс - сердце и разум социализма. - Мн., 1983.
• Бабосов Е. М. Учение К. Маркса о человеке и реальный социализм. - Мн., 1983.
• Бабосов Е. М. Идеология в современном мире. - Мн., 1984.
• Бабосов Е. М. Нравственная культура личности. - Мн., 1985.
• Бабосов Е. М. Роль человеческого фактора в ускорении социально-экономического развития страны. - Мн., 1985.
• Бабосов Е. М. Философско-методологичесике проблемы взаимодействия наук. - Мн., 1985 (в соавт. с Т. И. Адуло, В. А. Героименко В. А. и др.).
• Бабосов Е. М. Программа КПСС - документ творческого марксизма-ленинизма. - Мн., 1986.
• Бабосов Е. М. Выпускник перед выбором пути: социально-нравственный облик. - Мн., 1988 (под ред. и в соавт. с С. А. Шавелем, С. В. Кузьминым).
• Бабосов Е. М. XXVII съезд КПСС о стратегии ускорения социально-экономического развития страны. - Мн., 1987.
• Бабосов Е. М. Истина и богословие: Критика богословских интерпретаций НТП. - Мн., 1988.
• Бабосов Е. М. Выбор молодёжью жизненного пути: опыт межрегионального социологического исследования. - Мн., 1988 (под ред. и в соавт. с Т. И. Адуло, Е. А. Борковской и др.).
• Бабосов Е. М. Научно-технический прогресс: взаимодействие факторов и тенденцииразвития. - Мн., 1989 (под ред.).
• Бабосов Е. М. Самодеятельные общественные движения. Их социально-политические ориентации и характер деятельности. - Мн., 1989.
• Бабосов Е. М. Социология конфликтов. - Мн., 1991.
• Бабосов Е. М. Социальная экология и экстремальные ситуации. - Мн., 1993.
• Бабосов Е. М. Социологический анализ последствий Чернобыльской катастрофы. - Мн., 1993.
• Бабосов Е. М. Влияние цивилизационно-культурной трансформации посттоталитарного общества на противоречивость национальной идентификации. Трансформация цивилизационно-культурного пространства бывшего СССР (тенденции и прогнозы). - Мн., 1994.
• Бабосов Е. М. Динамика религиозности в независимой Беларуси. - Мн., 1995.
• Бабосов Е. М. Катастрофы: социологический анализ. - Мн., 1995.
• Бабосов Е. М. Введение в конфликтологию. - Мн., 1996.
• Бабосов Е. М. Отношение населения к возможности развития атомной энергетики в Республике Беларусь. - Мн., 1996 (под ред. и в соавт. с Ж. М. Грищенко, А. А. Михалевичем, Н. М. Грушой и др.).
• Бабосов Е. М. Чернобыльская трагедия в её социальных измерениях. - Мн., 1996.
• Бабосов Е. М. Трансформация социокультурной идентификации личности и нации в обществе переходного типа: исторический опыт и современные проблемы. - Мн., 1997.
• Бабосов Е. М. Конфликтология. - Мн., 1997.
• Бабосов Е. М. Теоретические и прикладные аспекты кризисной психологии: Сборник научных трудов. - Мн., 2001 (чл. авт. кол.).
• Бабосов Е. М. Беларусь на мяжы тысячагоддзяў. - Мн., 2000 (в соавт.).
• Бабосов Е. М. Динамика доходов и уровня жизни населения в постсоветском обществе. Задачи, противоречия, механизмы. - М., 2001.
• Бабосов Е. М. Социальные последствия Чернобыльской катастрофы, пути их преодоления. - Мн., 2001.
• Бабосов Е. М. Социально-стратификационная панорама современной Беларуси. - Мн., 2002; 2004.
• Бабосов Е. М. Основы идеологии современного государства. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Проблемы городской консолидации. - Мн., 2003 (в соавт. с В. А. Бобковым, М. Я. Павловым и др.).
• Бабосов Е. М. Экономическая социология: Вопросы и ответы. - Мн., 2004.
• Бабосов Е. М. Беларусь: история и современность. - Мн., 2004 (в соавт. с И. Е. Афнагель И. Е., В. И. Бовш В. И. и др.).
• Бабосов Е. М. Структурная трансформация образа жизни населения Беларуси в конце XX - начале XXI века. - Мн., 2005.
• Бабосов Е. М. Девиантное поведение среди молодёжи и меры противодействия. - Мн., 2005 (в соавт. с В. А. Бобковым, А. Н. Елсуковым и др.).
• Бабосов Е. М. Социальное эхо чернобыльской катастрофы: двадцать лет спустя. - Мн., 2005.
• Бабосов Е. М. Молодёжь города Минска: социальный портрет. - Мн., 2005 (в соавт. В. А. Бобковым, А. В. Рубановым и др.).
• Бабосов Е. М. Социология личности, социальной стратификации и управления. - Мн., 2006.
• Бабосов Е. М. Философия науки и культуры. - Мн., 2006.
• Бабосов Е. М. Социология: энциклопедический словарь. - М, 2008.
• Бабосов Е. М. Социальное управление. - Мн., 2008.
• Бабосов Е. М. Социально-стратификационные факторы обеспечения устойчивого социально-экономического развития Республики Беларусь. - Мн., 2008.
• Бабосов Е. М. Социодинамика демографических процессов в современной Беларуси. - Гомель, 2008 (в соавт. с Д. Г. Лиином, С. Д. Предыбайло).
• Бабосов Е. М. Беларусь и Россия: социальная сфера и социокультурная динамика: Сборник научных трудов. - Мн., 2008 (чл. авт. кол.).
• Бабосов Е. М. Идеология белорусского государства: теоретические и практические аспекты. - Мн., 2008; 2009.
• Бабосов Е. М. Карл Густав Юнг. - Мн., 2009.
• Бабосов Е. М. Социология: энциклопедический словарь. - М., 2009.
• Бабосов Е. М. Социология науки. - Мн., 2009.
• Бабосов Е. М. Социология управления: ответы на экзаменационные вопросы. - Мн., 2009.
• Бабосов Е. М. Эрих Фромм. - Мн., 2009.

Учебные пособия

• Бабосов Е. М. Основы конфликтологии: Учебное пособие для вузов. - Мн., 1997.
• Бабосов Е. М. Прикладная социология: Учебное пособие для студентов вузов. - Мн., 1999; 2000; 2001.
• Бабосов Е. М. Социология: Учебное пособие для студентов вузов. - Мн., 1998; 2000; 2001; 2003; 2004 (чл. авт. кол.).
• Бабосов Е. М. Социология. Часть первая. Общая социологическая теория: Учебное пособие для вузов. - Мн., 1998.
• Бабосов Е. М. Конфликтология: Учебное пособие для студентов вузов. - Мн., 2000; 2001; 2009.
• Бабосов Е. М. Социальное управление: Учебное пособие для студентов вузов. - Мн., 2000; 2001; 2002; 2004; 2006: 2008.
• Бабосов Е. М. Социология: Учебное пособие для студентов вузов. - Мн., 2001 (в соавт. с Е. П. Сапёлкиным).
• Бабосов Е. М. Общая социология: Учебное пособие для студентов вузов. - Мн., 2002; 2004; 2006.
• Бабосов Е. М. Политология: Учебное пособие для студентов и преподавателей вузов. - Мн., 2002 (под ред. и в соавт. с Л. В. Гребенниковой-Воробьёвой, В. А. Гребень-Грущенковой, А. Н. Даниловым).
• Бабосов Е. М. Культурология: Учебное пособие. - Мн., 2002 (в соавт. с С. В. Лапиной, А. А. Жариковой и др.).
• Бабосов Е. М. Социология в текстах. Хрестоматия: Учебное пособие для студентов вузов. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Практикум по социологии: Учебное пособие для студентов вузов. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Культурология: Учебное пособие для вузов: Курс лекций. Хрестоматия. Практикум. - Мн., 2003; 2004; 2006 (в соавт. с С. В. Лапиной, А. А. Жариковой, И. М. Клецковой).
• Бабосов Е. М. Экономическая социология: Учебное пособие для студентов вузов экономических и социологических специальностей. - Мн., 2004.
• Бабосов Е. М. Основы идеологии современного государства: Учебное пособие. - Мн., 2004; 2007.
• Бабосов Е. М. Религиоведение: Учебное пособие для студентов вузов. - Мн., 2008 (чл. авт. кол.).

Статьи

• Бабосов Е. М. // Социологические исследования. - 1991. - № 4. - С. 25-34.
• Бабосов Е. М. // Социологические исследования, 1992, № 6.С. 14-21
• Бабосов Е. М. Человек на пороге рынка: Социологические ожидания населения. - Мн., 1992.
• Бабосов Е. М. Трансформация цивилизационно-культурного пространства в постсоциалистическом обществе // Восточная Европа: политический и социокультурный выбор. - Мн., 1994.
• Бабосов Е. М. Катастрофа как объект социологического анализа // Социологические исследования, 1998, № 9.
• Бабосов Е. М. // Социологические исследования. - 1998. - № 9. - С. 19-25.
• Бабосов Е. М. Угасание демографической активности населения в посткатастрофном социуме // Общество и экономика, 1999, № 3-4.
• Бабосов Е. М. Деконструкция панорамы и критериев стратификации в постсоветском обществе // Динамика социальных процессов в условиях государственной независимости Беларуси: социологической анализ. - Мн., 1999.
• Бабосов Е. М. // Белорусы и рынок. - 2002. - № 35.
• / Бобков В. А., Бабосов Е. М., Елсуков А. Н. и др. - Мн.: МНИИСЭПП, 2005.
• / Бобков В. А., Бабосов Е. М., Рубанов А. В. и др. - Мн.: МНИИСЭПП, 2005.
• Бабосов Е. М. Социальный институт аспирантуры и его роль в формировании мотивационных установок молодёжи на науку как профессию // Социология, 2009, № 1.
• Бабосов Е. М. Теократия как неоднозначная реальность // Социология, 2008, № 1.
• Бабосов Е. М. Основные тренды развития национальных культур в условиях глобализации // Человек, культура, общество в контексте глобализации современного мира. - М., 2005.
• Бабосов Е. М. Без амортизатора никак // Белорусы и рынок, 2002, № 35.
• Бабосов Е. М. Методологические проблемы исследования стратификационной динамики постсоветского общества // Личность. Культура. Общество , 2002, Т. 4, Вып. 3-4.
• Бабосов Е. М. Реформирование доходов и оплаты труда // Проблемы развития экономики Беларуси: теоретический и практический аспекты. - Мн., 2002.

Доклады

• Бабосов Е. М. Социальное планирование как инструмент осуществления стратегии КПСС: Доклад на республиканской научно-практической конференции «Планирование социального развития на разных уровнях в свете решений XXV съезда КПСС», 1-2 июня 1978 г., г. Минск. - Мн., 1978.
• Бабосов Е. М. Социальные аспекты планирования научно-технического прогресса: Тезисы к конференции «Совершенствование управления научно-техническим прогрессом на разных уровнях», 29-30 окт. 1981 г., г. Брест. - Брест., 1981.

Социология. Энциклопедия

• Бабосов Е. М. Анализ документов // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Арон // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Безопасность // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Белл // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Государство // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Индустриальное общество // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Конкретное социологическое исследование // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Мегамашина // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Мэмфорд // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Наблюдение социологическое // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Поведение социальное // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Политика // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Программированное общество // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. «Самоубийство» (Дюркгейм) // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Социальная апатия // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Социальная атомизация // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Социальная структура // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Социальное движение // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Социальное управление // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Социальный факт // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Социология молодёжи // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Социология науки // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Социология образования // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Социология политики // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Социология семьи // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Социология управления // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Технологический детерминизм // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Технофобия // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Тоффлер // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Турен // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Цивилизация риска // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Эллюль // Социология. Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов и др. - Мн., 2003.

Новейший философский словарь

• Бабосов Е. М. Арон // Новейший философский словарь / Под ред. А. А. Грицанова . - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Белл // Новейший философский словарь / Под ред. А. А. Грицанова . - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Индустриальное общество // Новейший философский словарь / Под ред. А. А. Грицанова . - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Мегамашина // Новейший философский словарь / Под ред. А. А. Грицанова . - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Мэмфорд // Новейший философский словарь / Под ред. А. А. Грицанова . - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Программированное общество // Новейший философский словарь / Под ред. А. А. Грицанова . - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Технологический детерминизм // Новейший философский словарь / Под ред. А. А. Грицанова . - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Технофобия // Новейший философский словарь / Под ред. А. А. Грицанова . - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Тоффлер // Новейший философский словарь / Под ред. А. А. Грицанова . - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Турен // Новейший философский словарь / Под ред. А. А. Грицанова . - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Цивилизация риска // Новейший философский словарь / Под ред. А. А. Грицанова . - Мн., 2003.
• Бабосов Е. М. Эллюль // Новейший философский словарь / Под ред. А. А. Грицанова . - Мн., 2003.

Научная редакция

• Беседы о природе и обществе. - Мн., 1966 (под ред.).
• Из истории свободомыслия и атеизма в Белоруссии. - Мн., 1978 (под ред. с Г. М. Лившицем).
• Социальные гарантии и перспективы развитого социализма: (Социальные очерки о Конституции СССР). - Мн., 1980 (под ред.).
• В союзе нерушимом. - Мн., 1982 (под ред.).
• Беседы о природе, обществе и человеке. - Мн., 1983 (под ред.).
• Развитие марксистско-ленинской философии в БССР (20-70-е годы). - Мн., 1984 (гл. ред.).
• Рабочий класс: показатели политической, трудовой и нравственной активности: Тезисы докладов всесоюзной научной конференции. - Мн., 1984 (под ред.).
• Великий Октябрь и социальная структура советского общества: рабочий класс. - Мн., 1987 (под ред.).
• Актуальные проблемы воспитания молодежи в условиях перестройки: Тезисы доклада на научно-практической конференции, 30 нояб. - 2 дек. 1988 г., г. Минск. - Мн., 1988 (под ред.).
• Великий Октябрь и социальная структура советского общества: интеллигенция. - Мн., 1988 (под ред.).
• Социально-профессиональные ориентации безработных в условиях формирующегося рынка труда. - Мн., 1993 (под ред.).
• Система демократического гражданского образования: сущность, проблемы, механизмы реализации: Материалы республиканской научно-практической конференции, 31 окт. - 1 нояб. 2002 г., г. Минск. - Мн., 2003 (под ред.).
• Духовно-нравственное и физическое оздоровление общества: состояние, проблемы, поиск эффективных форм и методов: Материалы республиканской научно-практической конференции, 23-24 дек. 2003 г., г. Минск. - Мн., 2005 (под ред.).
• Социальные и социокультурные процессы в современной Беларуси: Социологический анализ: Сборник научных трудов. - Мн., 2001 (под ред.).
• Взаимодействие устойчивости и инновационности в развитии белорусского общества: Сборник научных трудов. - Мн., 2009 (под ред.).

Напишите отзыв о статье "Бабосов, Евгений Михайлович"

Примечания

Литература

на русском языке

• Бабосов Евгений Михайлович // Биографический справочник. - Мн. : Белорусская советская энциклопедия имени Петруся Бровки , 1982. - Т. 5. - С. 36. - 737 с.
• Бабосов, Евгений Михайлович // Кто есть кто в Беларуси. Хто ёсць хто ў Беларусі. Who is who in Belarus / Складальнікі В. Голубеў, А. Кіжэ, А. Смольскі, В. Трыгубовіч, Г. Ахметава, В. Чуйко. - М .: Кніжны дом «Университет», 1999. - 176 с. - ISBN 5-8013-0068-6 .
• Бабосов, Евгений Михайлович // Кто есть кто в Республике Беларусь. - Białystok: Podlaski Instytut Wydawniczy, 2000. - С. 24. - 313 с. - ISBN 83-913780-0-4 .
• Бабосов, Евгений Михайлович. Национальная академия наук Беларуси. - 2-е изд.. - Мн. , 1999. - С. 17.

на других языках

• Яўгеній Міхайлавіч Бабосаў (Да 60-годдзя з дня нараджэння) // Весці АН БССР. Серыя грамадскіх навук. - 1991. - № 1 .
• Яўгеній Міхайлавіч Бабосаў // Беларуская энцыклапедыя : У 18 т. - Мн. : Белорусская Энциклопедия имени Петруся Бровки , 1996. - Т. 2. - С. 183. - 480 с. - ISBN 985-11-0061-7 .
• Русецкая В. І., Куноўская Л. П. // Весці НАН Беларусі . Сер. гуманіт. навук. - 2001. - № 1 . - С. 131-133 .
• Русецкая В. І. // Весці НАН Беларусі . Сер. гуманіт. навук. - 2006. - № 1 . - С. 119-120 .
• Яўгеній Міхайлавіч Бабосаў // Культуралогія: Энцыклапедычны даведнік / Уклад. Дубянецкі Э.. - Мн. : БелЭн , 2003. - ISBN 985-11-0277-6 .

Ссылки

• // "Персоналии белорусской социологии". Электронный справочник
• // База данных «История белорусской науки в лицах» Центральной научной библиотеки им. Я.Коласа НАН Беларуси
• // Проблемы управления
• Бабосов Е. М. // Газета "Право на свободу" (издание Церкви саентологии)

Отрывок, характеризующий Бабосов, Евгений Михайлович

– Colonel Michaud, n"oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu"un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J"ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d"ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu"il venait d"entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.
– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l"Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]
Государь наклонением головы отпустил Мишо.

В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…
Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.
В самом веселом расположении духа Николай ночью приехал в Воронеж в гостиницу, заказал себе все то, чего он долго лишен был в армии, и на другой день, чисто начисто выбрившись и надев давно не надеванную парадную форму, поехал являться к начальству.
Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который, видимо, забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы имея на то право и как бы обсуживая общий ход дела, одобряя и не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор был маленький живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за двадцать верст от города, у которых были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
– Вы графа Ильи Андреевича сын? Моя жена очень дружна была с вашей матушкой. По четвергам у меня собираются; нынче четверг, милости прошу ко мне запросто, – сказал губернатор, отпуская его.
Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.

Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l"autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.

Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.