Катастрофическое начало. 22 июня 1941 г. без объявления войны войска фашистской Германия вторглись на советскую территорию. Началась самая тяжелая и кровопролитная в истории нашего Отечества война. В 4 часа утра немецкая авиация начала бомбить советские города – Смоленск, Киев, Житомир, Мурманск, Ригу, Каунас, Лиепаю, военные базы (Кронштадт, Севастополь, Измаил), железнодорожные пути и мосты. В первый день войны было уничтожено 66 аэродромов и 1200 самолетов, из них 800 на земле. К исходу 22 июня группировки противника продвинулись на глубину 50–60 км.

Ошибки и просчеты Сталина относительно сроков и места германского вторжения позволили агрессору получить значительные преимущества. В соответствии с планом обороны государственной границы СССР, разработанным и утвержденным правительством в феврале 1941 г., в течение мая-июня были начаты мобилизационные мероприятия. В приграничных районах было построено около 2500 железобетонных сооружений, расширялась сеть военных аэродромов. Во второй половине мая – начале июня было начато выдвижение войск из внутренних военных округов с целью приближения их к западной границе. Однако к моменту нападения немцев стратегическое развертывание войск не было завершено. На неоднократные предложения Г. К. Жукова привести пограничные войска в состояние боевой готовности Сталин упорно отвечал отказом. Только вечером 21 июня, получив сообщение от перебежчика о том, что на рассвете германские войска начнут нападение на СССР, Верховное командование направило в приграничные округа директиву № l о приведении войск в состояние боевой готовности. Как свидетельствует анализ этой директивы, она была составлена непрофессионально, не давала конкретных указаний войскам и допускала неоднозначное толкование отдельных пунктов, что в боевых условиях было недопустимо. Кроме того, директива была доставлена в войска с большим опозданием: некоторые пограничные округа, принявшие на себя первые удары врага, так ее и не получили.

Гитлеровская Германия и ее союзники накануне нападения сосредоточили вдоль границ Советского Союза 190 дивизий (5,5 млн человек), почти 4 тыс. танков, 5 тыс. боевых самолетов, свыше 47 тыс. орудий и минометов.

Военный потенциал Красной Армии в принципе был ненамного ниже германского. В западных приграничных военных округах было сосредоточено 170 дивизий (2,9 млн человек). По количеству боевой техники, бронетехники и авиации советские войска не уступали немецким, но значительная часть танков, и особенно самолетов, была устаревших типов, новое вооружение только осваивалось личным составом, многие танковые и авиационные соединения находились в стадии формирования. О непонимании масштабов немецкого вторжения советским командованием, и в первую очередь Сталиным, свидетельствует и вторая директива, отправленная в войска в 7 часов утра 22 июня: «Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу». Приписка Сталина «Впредь, до особого распоряжения наземным войскам границу не переходить» свидетельствовала о том, что Сталин все еще думал, что войны удастся избежать. Эта директива, как и директива № 1, была составлена непрофессионально, наспех, что лишний раз говорит об отсутствии у советского командования четких планов на случай вынужденной обороны.

С призывом дать отпор агрессору 22 июня по радио выступил Молотов. Выступление Сталина состоялось только 3 июля.

Сопротивление агрессору. Фашистское командование организовало наступление на трех стратегических направлениях: Ленинградском, Московском и Киевском. Советское командование ждало главный удар на юго-западе, но Гитлер нанес его в центре, на западном направлении. Продвижение немцев вперед по всем направлениям, вопреки их ожиданиям, сопровождалось ожесточенными боями. Советские войска с самого начала войны оказали серьезное сопротивление противнику. Немцы впервые, начиная с 1939 г., стали нести ощутимые потери.

Ярким проявлением героизма и мужества наших солдат и офицеров на начальном этапе войны явилась оборона Брестской крепости. Ее гарнизон под командованием майора П. М. Гаврилова более месяца сдерживал атаки превосходящих сил противника.

23 июня бойцы 99-й стрелковой дивизии контрударом выбили немцев из Перемышля и 5 суток удерживали город. В первых же боях 1-я артиллерийская противотанковая бригада, в составе которой были в основном молодые москвичи, уничтожила 42 танка группы генерала Клейста. 23 июня дивизия полковника И. Д. Черняховского полностью истребила моторизованный полк 4-й танковой группы генерала Хепнера. Таких примеров было множество.

Но несмотря на массовый героизм и самопожертвование советских воинов, итоги начального этапа войны были катастрофичными для Красной Армии. К середине июля 1941 г. фашистские войска захватили Латвию, Литву, значительную часть Белоруссии, Украины и Молдавии, города Псков, Львов, огромное количество военнослужащих попало в плен.

Страшная трагедия разыгралась под Минском. Здесь немцам к 9 июля удалось окружить почти 30 советских дивизий. Минск был оставлен с боями, в плен попало 323 тыс. советских солдат и офицеров, потери Западного фронта составили 418 тыс. человек. В этом поражении Сталин обвинил командующего Западным фронтом Д. Г. Павлова и ряд других военачальников. Все они были расстреляны по приговору Верховного суда от 22 июля 1941 г. по обвинению в трусости (в 1956 г. реабилитированы). Маховик репрессий не остановился даже с началом войны. 16 августа 1941 г. в период отступления советских войск Сталин издал приказ № 270, по которому следовало «расстреливать на месте» дезертиров из начсостава, а попавшим в окружение – в плен не сдаваться, драться до последнего патрона. Обвинения Сталиным в дезертирстве военачальников во многом были необоснованны, тем не менее лишь с июля 1941 по март 1942 г. было расстреляно 30 генералов (все также реабилитированы).

Репрессивная политика касалась и мирного населения. В августе 1941 г. советские немцы (около 1,5 млн человек) были выселены в Сибирь и Казахстан и в большинстве своем направлены в трудармии. В сентябре 1941 г. в орловской тюрьме были расстреляны 170 политических заключенных, среди которых были известные революционеры Х. Раковский и М. Спиридонова. Особое совещание НКВД продолжало выносить приговоры в массовом количестве без суда и следствия. Распространение ложных слухов каралось тюремным заключением от 2 до 5 лет.

В этих тяжелых условиях советский народ сумел сплотиться против общего врага – фашизма – и проявил свой героический характер.

Оккупация значительной части советской территории была оценена гитлеровским командованием как решающий успех в войне, однако Красная Армия оказалось намного сильнее, чем рассчитывали фашистские стратеги. Советские войска не только оборонялись, но и наносили врагу ответные удары.

Продвигаясь по направлению к Москве, враг встретил ожесточенное сопротивление при взятии Смоленска. Смоленское сражение продолжалось два месяца (с 10 июля по 10 сентября 1941 г.). Советское командование в ходе сражения впервые применило знаменитые «катюши». Реактивные установки под командованием капитана И. А. Флерова нанесли удары по противнику в районе Орши, а затем Рудни и Ельни. В кровопролитных боях советские солдаты и командиры проявляли подлинный героизм. 30 июля немцы впервые вынуждены были перейти к обороне. 5 сентября 1941 г. войска образованного 30 июля Резервного фронта под командованием Г. К. Жукова во время контрнаступления прорвали оборону противника и освободили Ельню. Враг потерял несколько дивизий (более 50 тыс. солдат). За отличия в Ельнинской операции четыре лучшие стрелковые дивизии первыми в Красной Армии получили звания гвардейских.

Во время боев под Смоленском с 9 на 10 августа 1941 г. авиадивизия под командованием М. В. Водопьянова на тяжелых самолетах Пе-8, совершив героический и опаснейший перелет, впервые бомбила Берлин.

Сражение под Смоленском позволило советскому командованию выиграть время для подготовки обороны Москвы. 10 сентября враг был остановлен в 300 км от Москвы. Гитлеровскому «блицкригу» был нанесен серьезный удар.

Организационные мероприятия. Начало войны – самые трагические страницы истории Великой Отечественной войны. К середине июля 1941 г. из 170 советских дивизий 28 оказались полностью разгромленными, 70 дивизий потеряли свыше 50 % своего личного состава и техники. Особенно большие потери понесли войска Западного фронта.

Германские войска, продвинувшись за несколько недель боев на разных направлениях на 300–500 км в глубь страны, захватили территорию, на которой до войны производилось почти 2/3 промышленной и сельхозпродукции. В оккупацию попали около 23 млн советских людей. К концу 1941 г. общее число военнопленных достигло 3,9 млн человек.

В первые же дни войны руководство страны приняло ряд мер для организации отпора врагу: была объявлена всеобщая мобилизация, создана Ставка Главного командования Вооруженных Сил СССР. В секретной директиве от 29 июня 1941 г. партийным и советским организациям прифронтовых областей руководство страны впервые сказало о масштабе военных поражений. В директиве содержалось жесткое требование отстаивать каждую пядь советской земли, при вынужденном отходе ничего не оставлять врагу, уничтожать ценное имущество, которое нельзя вывезти, на оккупированной территории организовывать партизанские отряды и диверсионные группы, создавать для врага невыносимые условия.

Малоэффективная в условиях мирной жизни советская тоталитарная система оказалась более эффективной в условиях военного времени. Ее мобилизационные возможности, помноженные в годы Великой Отечественной войны на патриотизм и жертвенность советского народа, сыграли важную роль в организации отпора врагу, особенно на начальном этапе войны.

Призыв «Все для фронта, все для победы!» был воспринят всем народом. Сотни тысяч советских граждан добровольно шли в действующую армию. За неделю с начала войны было мобилизовано свыше 5 млн человек.

30 июня 1941 г. был создан Государственный Комитет Обороны (ГКО) – чрезвычайный высший государственный орган СССР во главе с И. В. Сталиным. ГКО сосредоточил в годы войны всю полноту власти в стране. Большое внимание уделялось военно-хозяйственной работе. Через неделю после начала войны был принят «Мобилизационный план» на III квартал 1941 г. Постановлением ГКО от 4 июля 1941 г. была начата разработка военно-хозяйственного плана использования ресурсов и развития предприятий, перебазируемых в восточные районы страны. На протяжении всей войны составлялись квартальные и месячные планы военно-хозяйственных работ.

С первых же дней войны все промышленные и научные учреждения страны приступили к перестройке своей работы в соответствии с нуждами обороны. На период военного времени все трудоспособное население городов мобилизовалось для работы на производстве и строительстве. Указом «О режиме рабочего времени рабочих и служащих в военное время» от 26 июня 1941 г. устанавливался рабочий день продолжительностью 11 часов, вводились обязательные сверхурочные работы, отменялись отпуска. С осени 1941 г. вновь была введена карточная система распределения продуктов среди населения.

Важной частью создания военной экономики явилось перемещение в глубокий тыл промышленных предприятий, оборудования, материальных и культурных ценностей. Всего за первые полгода из районов, которым грозила оккупация, было перемещено свыше 1500 крупных промышленных предприятий, были эвакуированы многие учебные заведения, НИИ, библиотеки, музеи, театры. На восток страны было отправлено более 10 млн человек (по некоторым данным, 17 млн человек). Развертывание в восточных районах страны военно-промышленной базы происходило в исключительно тяжелых условиях. В тылу люди работали круглосуточно, часто под открытым небом, в лютые морозы.

К середине 1942 г. перестройка экономики на военный лад в основном была завершена. Восточные районы страны стали главным арсеналом фронта и основной производственной базой страны.

Оборонительные сражения лета-осени 1941 г. На исход всей Великой Отечественной войны серьезное влияние оказали оборонительные сражения, которые вела Красная Армия летом и осенью 1941 г. Стратегические неудачи Гитлера под Смоленском заставили его изменить направление главного удара и направить его с центра на юг – на Киев, Донбасс, Ростов. Под Киевом были сосредоточены значительные силы как с немецкой, так и с советской стороны. Вместе с кадровыми частями против фашистов героически сражались ополченцы, жители Киева. Однако немцам удалось войти в тыл 6-й и 12-й армиям и окружить их. Почти целую неделю оказывали героическое сопротивление советские солдаты и офицеры. Пытаясь сохранить армии, командующий Юго-Западным фронтом маршал С. М. Буденный запросил у Ставки разрешение оставить Киев, но Сталин был против. Только 18 сентября такое разрешение было дано, но ситуация ухудшилась настолько, что выйти из окружения удалось уже немногим. Фактически обе армии были потеряны. С захватом противником Киева открывалась дорога на Москву через Брянск и Орел.

Параллельно немцы вели наступление на Одессу – важную базу Черноморского флота. Легендарная оборона Одессы продолжалась более двух месяцев. Красноармейцы, матросы и жители города стали единым боевым гарнизоном и успешно отбивали натиск нескольких румынских дивизий. Лишь 16 октября в связи с угрозой захвата Крыма по приказу Ставки Верховного главнокомандования защитники Одессы покинули город. Значительная часть участников обороны Одессы была переброшена в Севастополь.

На его оборонительных рубежах воины Приморской армии (командующий генерал И. Е. Петров) и моряки Черноморского флота во главе с вице-адмиралом Ф. С. Октябрьским уничтожили почти столько же живой силы противника, сколько гитлеровская армия потеряла на всех театрах боевых действий до нападения на СССР. Враг не раз пытался штурмом овладеть городом, но Севастополь стоял непоколебимо.

Группа армии «Север», захватив 9 июля Псков, продвинулась вплотную к Ленинграду. Его падение, по планам германского командования, должно было предшествовать взятию Москвы. Однако несмотря на неоднократные попытки, немцам и действующим совместно с ними финнам взять город не удалось. 8 сентября 1941 г. началась 900-дневная блокада Ленинграда. 611 дней город подвергался интенсивному артиллерийскому обстрелу и бомбардировкам. Блокада поставила его защитников в чрезвычайно сложное положение. Суточная норма хлеба в ноябре-декабре 1941 г. составляла рабочим 250 г., служащим и иждивенцам – 125 г. От голода, холода, бомбежек и обстрелов погибло около миллиона жителей Ленинграда. Для связи города с большой землей через Ладожское озеро была проложена ледовая трасса, названная ленинградцами «Дорогой жизни».

Несмотря на оккупацию значительной части западных районов страны, ни на одном из трех главных стратегических направлений наступления немецкая армия не добилась решающих успехов.

Срыв операции «Тайфун». После взятия Киева гитлеровский генштаб начал разрабатывать новую операцию по захвату Москвы, получившую название «Тайфун». 30 сентября 1941 г. после некоторого затишья, наступившего на Центральном фронте после Смоленского сражения, началось новое наступление войск противника. Танковая армия немецкого генерала Гудериана направила удар по линии Орел-Тула-Москва и захватила Орел и Брянск.

В соответствии с планом «Тайфун» враг сосредоточил на Московском направлении 1,8 млн солдат и офицеров, значительное количество боевой техники, создав численное превосходство над советскими войсками. Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, фашистам в ходе наступления удалось захватить города Вязьму, Можайск, Калинин и Малоярославец и подойти к Москве на 80–100 км. В директиве Гитлера говорилось: «Город должен быть окружен так, чтобы ни один русский солдат, ни один житель – будь то мужчина, женщина или ребенок – не мог его покинуть. Всякую попытку выхода подавлять силой. Произвести необходимые приготовления, чтобы Москва и ее окрестности с помощью огромных сооружений были затоплены водой. Там, где стоит сегодня Москва, должно возникнуть море, которое навсегда скроет от цивилизованного мира столицу русского народа».

В начале октября положение стало критическим: в результате окружения пяти советских армий путь на Москву был практически открыт. Советское командование приняло ряд срочных мер. 12 октября был создан Западный фронт под командованием генерала Г. К. Жукова, ему передавались также армии Резервного фронта. Особо ожесточенные бои на Московском направлении разгорелись в середине октября. 15 октября 1941 г. ГКО принимает решение об эвакуации в г. Куйбышев части правительственных и партийных учреждений, дипломатического корпуса и о подготовке к уничтожению 1119 промышленных предприятий и объектов Москвы и области. Предполагалась эвакуация Сталина. Под воздействием слухов о сдаче Москвы 16 октября в столице возникла паника. Впоследствии, по свидетельству современников, слова «человек 16 октября» стали синонимом позорного поведения и трусости. Через три дня паника была остановлена приказом Сталина, который остался в Кремле. К трусам, паникерам, мародерам стали применять жесткие меры, вплоть до расстрела. В Москве было объявлено осадное положение.

На защиту столицы поднялась вся страна. К Москве спешили эшелоны с пополнением, вооружением, боеприпасами из Сибири, Урала, Дальнего Востока, Средней Азии. На помощь фронту выступили 50 тыс. бойцов народного ополчения.

Неоценимый вклад в оборону Москвы внесли защитники Тулы. Армия Гудериана не смогла взять город и была остановлена героическими действиями защитников Тулы. Москва была надежно прикрыта и от нападения с воздуха. Защищая небо Москвы, летчик В. В. Талалихин одним из первых применил ночной воздушный таран.

В результате принятых мер в конце октября-начале ноября наступление гитлеровцев было остановлено. Операция «Тайфун» сорвалась. 6 ноября в Москве в зале станции метро «Маяковская» состоялось торжественное заседание, посвященное 24-й годовщине Октябрьской революции, на котором с речью выступил И. В. Сталин. 7 ноября 1941 г. на Красной площади состоялся традиционный военный парад, после которого войска сразу отправлялись на фронт. Все эти события имели большое значение для поддержания морального духа советских воинов.

К середине ноября немецкие войска перешли в новое наступление на Москву. В нем участвовала 51 дивизия, в том числе 13 танковых и 7 моторизированных, имевших на вооружении 1,5 тыс. танков, 3 тыс. орудий. Их поддерживали 700 самолетов. Западный фронт, сдерживающий наступление, имел в это время уже больше дивизий, чем противник, и в 1,5 раза превосходил немецкую авиацию по количеству самолетов.

В результате наступления немцам удалось захватить Клин, Солнечногорск, Крюково, Яхрому, Истру и подойти к Москве на 25–30 км. Особенно упорный характер бои носили в полосе обороны 16-й армии (командующий – генерал К. К. Рокоссовский) в районе Истры. Насмерть стояла группа бойцов– истребителей танков из 316-й стрелковой дивизии генерала И. В. Панфилова. Сам он погиб в бою 18 ноября. Героическими усилиями немецко-фашистские войска были остановлены практически у стен столицы.

Контрнаступление советских войск под Москвой. В начале декабря 1941 г. советское командование в обстановке секретности готовило контрнаступление под Москвой. Такая операция стала возможной после формирования в тылу десяти резервных армий и изменения соотношения сил. Противник сохранял превосходство в численности войск, количестве артиллерии и танков, но оно уже не было подавляющим.

В начале декабря немцы предприняли еще одно наступление на Москву, но в ходе его 5–6 декабря советские войска начали контрнаступление по всему фронту – от Калинина до Ельца. В нем участвовали войска трех фронтов – Западного (под командованием Г. К. Жукова), Калининского (под командованием И. С. Конева) и Юго-Западного (под командованием С. К. Тимошенко). Это наступление было полной неожиданностью для немецкого командования. Оно оказалось не в состоянии отразить мощные удары Красной Армии. К началу января 1942 г. советские войска отбросили фашистов от Москвы на 100–250 км. Зимнее наступление Красной Армии продолжалось до апреля 1942 г. В результате были полностью освобождены Московская и Тульская области, многие районы Смоленской, Калининской, Рязанской и Орловской областей.

Под Москвой окончательно рухнула стратегия «блицкрига». Провал наступления на Москву предотвратил вступление в войну на стороне Германии Японии и Турции. Победа Красной Армии подтолкнула США и Англию к созданию антигитлеровской коалиции.

В постсоветской России стало модно попирать старые выводы и мнения, коснулось либеральное поветрие и советско-японских отношений во время Второй мировой войны.

Несмотря на выводы Международного военного трибунала по Дальнему Востоку, который подвёл чёткий итог внешней политике императорской Японии в отношении СССР: «"Трибунал считает, что агрессивная война против СССР предусматривалась и планировалась Японией..., что она была одним из основных элементов японской национальной политики и что ее целью был захват территорий СССР...", нынешние либеральные публицисты и современные японские историки пытаются опровергнуть этот вывод.

Даже тщательно разработанный и начатый осуществляться план агрессии против Союза - "Кантокуэн" ("Особые маневры Квантунской армии") - пытаются представить как сугубо оборонительный план, принятый для защиты от нападения советских войск.

Хотя в Японии же опубликован целый пласт ранее секретных документов императорских совещаний, координационного комитета императорской ставки и правительства, Генштаба и Главного морского штаба, других органов государственного и военного руководства, которые подтверждают выводы Международного военного трибунала.

Молниеносная война по-японски

На собрании императорского совещания, прошедшего 2 июля 1941 года, японское руководство приняло курс на подготовку решения проблемы «Севера»: "Наше отношение к германо-советской войне будет определяться в соответствии с духом Тройственного пакта (союз трёх держав - Германии, Японии, Италии. – С. А.). Однако, пока мы не будем вмешиваться в этот конфликт. Мы будем скрытно усиливать нашу военную подготовку против Советского Союза, придерживаясь независимой позиции. В это время мы будем вести дипломатические переговоры с большими предосторожностями. Если германо-советская война будет развиваться в направлении, благоприятном для нашей империи, мы, прибегнув к вооруженной силе, разрешим северную проблему и обеспечим безопасность северных границ".

С принятием данного курса Генеральный штаб армии и Военное министерство Японии спланировали целую систему мер, направленных на быструю подготовку Квантунской армии для ведения наступательной войны на территории Дальнего Востока и Сибири. Этот план получил в секретных документах название "Кантокуэн".

11 июля 1941 года имперская ставка направила в Квантунскую армию и другие японские армии в Северном Китае специальную директиву под номером 506. В ней подтверждалось, что целью «манёвров» является подготовка для удара по СССР. Этот план брал за основу разработки японского Генштаба 1940 года.

Тодзио, Хидэки министр армии с 1940 по 1944 год.

Суть стратегического замысла:

Предполагалось рядом последовательных ударов японских сил на главных направлениях разгромить войска Красной Армии в Приморье, Приамурье и Забайкалье и заставить их капитулировать; захватить стратегические военные, промышленные объекты, продовольственные базы и коммуникации;

Большое внимание уделялось Военно-воздушным силам, они должны были ликвидировать советские ВВС в первые часы войны внезапным ударом;

Задача – за 6 месяцев пробиться к Байкалу и завершить основную операцию;

5 июля издали директиву верховного командования, по которой провели первый этап мобилизации, увеличив Квантунскую армию на 2 дивизии (51-ю и 57-ю).

7 июля император разрешил провести скрытный призыв и призвать в вооружённые силы полмиллиона человек, также были выделены суда тоннажем в 800 тыс. тонн для перевозок грузов военного характера в Северный Китай. Все мероприятия проводились в строжайшей тайне, под легендой учебных сборов для приписного состава, и именовалась "внеочередным призывом". Семьям запретили проводы, в документах слово «мобилизация» заменили на термин "внеочередные формирования".

22 июля начали сосредотачивать войска у советской границы, но такие масштабные мероприятия было трудно сохранить в тайне. Только через пункты на территории Кореи за сутки проходило до 10 тысяч бойцов и 3,5 тысяч лошадей. Посол Третьего Рейха в Японии Отт и военный атташе Кречмер 25 июля сообщили в Берлин, что в Японии призвано 900 тысяч человек в возрасте от 24 до 45 лет. В Северный Китай направлялись лица, владевшие русским языком.

Было сформировано 3 фронта - восточный, северный и западный, в них направлено 629 частей и подразделений, всего 20 дивизий, затем их численность планировали усилить ещё 5-ю дивизиями. Часть подразделений перебрасывалось с китайско-японского фронта. После проведения второго этапа мобилизации (приказ № 102 от 16 июля 1941) численность японских войск у границ СССР возросла до 850 тысяч человек.

В полную боевую готовность были приведены военные части на Курильских островах, на Южном Сахалине и Хоккайдо.

Всего в нападении планировалось задействовать до миллиона человек, в Корее и на севере Китая созданы запасы боеприпасов, топлива, продовольствия, медикаментов для ведения интенсивной войны в течение 2-3 месяцев.

Вспомогательные силы

Кроме собственно японской армии, в бой планировали ввести вооруженные силы марионеточных государственных образований - Маньчжурскую императорскую армию, государства Маньчжоу-го. Её численность была более 100 тысяч человек (в 1944 году - свыше 200 тыс.), стрелковое вооружение было не хуже японского, в достаточном количестве были пулеметы, слабой была артиллерия, также, практически, без ВВС и бронетехники.

Национальная армия Мэнцзяна – Мэнцзян, марионеточное государство, образованное японской военной администрацией на территории центральной части Внутренней Монголии (провинции Чахар, Жэхэ и Суйюань). Численность армии колебалась от 4 до 20 тысяч человек. Вооружение слабое, большая часть состава - кавалерия.

Они находились по командованием штаба Квантунской армии и под непосредственным руководством японских военных советников. Японские офицеры готовили из местных жителей военно-обученные резервы. В 1940 году в Маньчжоу-Го ввели закон об обязательной воинской повинности. Армия Мэнцзяна предназначалась для вторжения в составе японских сил в Монгольскую Народную Республику. По плану "Кантокуэн" предусматривалось "создание обстановки, при которой произошло бы добровольное объединение Внешней Монголии с Внутренней Монголией".

Белоэмигранты , японцы не забыли про белогвардейцев, с 1938 года были сформированы части из русских (имевших огромный боевой опыт), для войны с СССР, например: бригада полковника Квантунской армии Макото Асано, казачьи кавалерийские отряды под командованием полковника Ивана Александровича Пешкова, объединенные в подразделение «Пешковский отряд». В силу своего огромного боевого опыта, они предназначались для выполнения разведывательно-диверсионных операций: в их задачи входило повреждение железных дорог и других коммуникаций, связи, нанесение ударов по базам снабжения в тылу советских войск, ведение разведки, совершение диверсий, ведение антисоветской пропаганды. По плану "Кантокуэн", приказом командующего Квантунской армии из них формировались специальные подразделения.

«Российская Фашистская организация», Харбин.

Задачи японского императорского флота

ВМС Японии должны были поддержать высадку десантных сил на Камчатке, поддержать операцию с моря по оккупации Северного Сахалина и захвату Владивостока, уничтожить советские тихоокеанские ВМС. 25 июля отдан приказ о формировании 5-го флота специально для войны с СССР.

Готовность к операции

К августу вооружённые силы Японии были готовы к «блицкригу». К началу советско-германской войны у Японии было в Корее и Северном Китае кадровых 14 дивизий. В начале планировали довести их численность до 34 дивизий, перебросив 6 дивизий из Японии и 14 с китайского фронта. Но против выступило командование японской экспедиционной армии в Китае.

В конце июля Военное министерство и Генеральный штаб решили сократить силы вторжения до 25 дивизий, затем до 20-ти. 31 июля 1941 года на совещании начальника оперативного управления Генштаба Танака с военным министром Тодзио было принято окончательное решение: для войны против Советского Союза понадобятся 24 дивизии. В реальности японцы сосредоточили группировку сил численностью в 850 тысяч «штыков», что равно 58-59 японским пехотным дивизиям. Японское командование считало, что им будет противостоять до 30 советских дивизий, и создало двойное превосходство.

Сомнения японского командования

Во второй половине июля у японского командования появились сомнения в успехе немецкого «блицкрига». Японцы стали анализировать ход военных действий и сделали несколько замечаний:

Огромность тетра военных действий позволяет вермахту вести манёвренную войну, но одновременно помогает советским войскам вести правильное отступление, и Красную Армию не удалось уничтожить в приграничных сражениях.

Партизанская война серьёзно осложнит жизнь вермахту.

Япония пробует выяснить у Берлина сроки завершения кампании. Японский посол в Берлине Осима свидетельствовал впоследствии: "В июле - начале августа стало известно, что темпы наступления германской армии замедлились. Москва и Ленинград не были захвачены в намеченные сроки. В связи с этим я встретился с Риббентропом, чтобы получить разъяснения. Он пригласил на встречу генерал-фельдмаршала Кейтеля, который заявил, что замедление темпов наступления германской армии объясняется большой протяженностью коммуникаций, в результате чего отстают тыловые части. Поэтому наступление задерживается на три недели". Токио всё больше сомневается в возможности быстрого разгрома СССР. Сомнения усиливают и всё более настойчивые требования Берлина открыть второй фронт против Советского Союза.

Сомнения в том, что Красная империя – это титан на глиняных ногах, были у Японии и раньше. Так, сотрудник японского посольства в Москве Еситани в сентябре 1940 года предупреждал: "Полным абсурдом является мнение, будто Россия развалится изнутри, когда начнется война". 22 июля 1941 года японские генералы вынуждены были признать в "Секретном дневнике..." (в нём оценивались события и обстановка на фронтах Второй мировой войны): "С начала войны прошел ровно месяц. Хотя операции германской армии продолжаются, сталинский режим вопреки ожиданиям оказался прочным".

К началу августа 5-й отдел Разведывательного управления Генштаба (его направление деятельности – СССР) сделал вывод в документе "Оценка нынешней обстановки в Советском Союзе", что: "Даже если Красная Армия в этом году оставит Москву, она не капитулирует. Намерение Германии быстро завершить решающее сражение не осуществится. Дальнейшее развитие войны не будет выгодным для германской стороны".

Но военное командование армии и флота не поддержало сомнений МИД-а и разведки, военные приготовления шли полным ходом. Начальник Генштаба Сугияма и военный министр Тодзио заявили: "Существует большая вероятность того, что война закончится быстрой победой Германии. Советам будет чрезвычайно трудно продолжать войну. Утверждение о том, что германо-советская война затягивается, является поспешным заключением". Японская армейская верхушка не хотела упускать возможности нанести удар по Союзу вместе с Германией.

Особенно настаивали военные Квантунской армии: её командующий Умэдзу передавал в центр: "Благоприятный момент обязательно наступит… Именно сейчас представился редчайший случай, который бывает раз в тысячу лет, для осуществления политики государства в отношении Советского Союза. Необходимо ухватиться за это… Если будет приказ начать боевые действия, хотелось бы, чтобы руководство операциями было предоставлено Квантунской армии… Еще раз повторяю, что главным является не упустить момент для осуществления политики государства". Квантунская армия настаивала на немедленном ударе. Начальник ее штаба генерал-лейтенант Есимото убеждал начальника оперативного управления Генштаба Танаку: "Начало германо-советской войны является ниспосланной нам свыше возможностью разрешить северную проблему. Нужно отбросить теорию "спелой хурмы" и самим создать благоприятный момент… Даже если подготовка недостаточна, выступив этой осенью, можно рассчитывать на успех".

Почему Япония не ударила

Главным признаком появления благоприятного момента – «спелая хурма» - считали ослабление советских сил на Дальнем Востоке и Сибири. Японский Генеральный штаб полагал, что «блицкриг» по-японски возможен только при условии сокращения русской группировки с 30 дивизий до 15, а численности бронетехники, артиллерии и самолётов - на две трети.

Разведка сообщала, что за 3 недели войны с дальнего Востока перебросили лишь 17% личного состава и около трети бронетехники. К тому же личный состав тут же восполнили резервистами. Отметили, что перебрасывают, в основном, силы Забайкальского военного округа, другие же группировки Красной Армии почти не затронуты.

С большим внимание японский Генштаб следил и за советской авиацией. По его данным у советских ВВС было 60 тяжелых бомбардировщиков, 450 истребителей, 60 штурмовиков, 80 бомбардировщиков дальнего действия, 330 легких бомбардировщиков и 200 самолетов морской авиации. В одном из документов ставки от 26 июля 1941 года указывалось: "В случае войны с СССР в результате нескольких бомбовых ударов в ночное время десятью, а в дневное - двадцатью-тридцатью самолетами Токио может быть превращен в пепелище". После нападения Германии с Дальнего Востока, по данным японской разведки, перебросили не более 30 эскадрилий. Этого было мало, чтобы ослабить советские ВВС, особенно её бомбардировочный потенциал.

Советская армия на Дальнем Востоке оставалась грозной силой, японцы прекрасно усвоили урок Халкин-Гола. Одно дело – внезапный удар по терпящей поражении стране, другое дело - удар по хорошо подготовленной и технически оснащённой армии. Обещание Берлина захватить Москву через 3 недели оказалось не выполненным.

28 августа в "Секретный дневник войны" была внесена полная пессимизма запись: "Даже Гитлер ошибается в оценке Советского Союза. Поэтому что уж говорить о нашем разведуправлении. Война Германии продолжится до конца года… Каково же будущее империи? Перспективы мрачные. Поистине будущее не угадаешь…"

3 сентября на заседании координационного совета правительства и императорской ставки участники совещания пришли к выводу, что "поскольку Япония не сможет развернуть крупномасштабные операции на севере до февраля, необходимо за это время быстро осуществить операции на юге".

Таким образом, Красная Армия летом 1941 года сломала не только план немецкого блицкрига, но замысел японской «молниеносной войны» против СССР, в Токио решили не рисковать и вплотную заняться Южным стратегическим направлением. 6 сентября в "Программе осуществления государственной политики империи" было решено захватить колонии западных держав на Юге, если необходимо, вступить в войну с США, Великобританией, Голландией. Для этого, до конца октября завершить все военные приготовления. Участники совещания пришли к единодушному мнению, что лучшего времени напасть на Англию и США не будет.

Военные приготовления против СССР были отложены до весны 1942 года, об этом в Москву и сообщил советский разведчик Рихард Зорге.

В Берлине японский посол Осима сообщил руководству Рейха: "В это время года военные действия против Советского Союза можно предпринять лишь в небольших масштабах. Вероятно, будет не слишком трудно занять северную (русскую) часть острова Сахалин. Ввиду того, что советские войска понесли большие потери в боях с немецкими войсками, их, вероятно, также можно оттеснить от границы. Однако, нападение на Владивосток, а также любое продвижение в направлении озера Байкал в это время года невозможно, и придется из-за сложившихся обстоятельств отложить это до весны". Японская армия имела опыт вторжения на Дальний Восток и Сибирь в 1918-1922 гг., поэтому в условиях сибирской зимы начинать вторжение было ещё более опасно.

Итоги

Япония не напала на СССР не по причине строго выполнения пакта о нейтралитете между СССР и Японией, а по причине провала немецкого плана блицкрига и сохранения Москвой надёжного прикрытия Восточных регионов страны.

Пятого сентября верховное командование немецких вооруженных сил отдало приказ №35 о подготовке удара по Москве. Его планировалось нанести после реализации основных предшествующих шагов. Особенное значение в планах Гитлера имели прежде всего блицоперации на Украине. Только после их успешного завершения в конце сентября начале октября планировалось перейти к самому важному — наступлению на Москву. Неслучайно летом 1941 года фашисты сосредоточили на южном фронте свои главные силы.

Тщательная подготовка к удару по столице

Согласно первоначальным предположениям Гитлера, столица СССР должна была пасть еще в сентябре, но впоследствии к громко провозглашаемым вначале целям никто уже предпочитал не возвращаться. Ведь по некоторым первым самым оптимистичным прогнозам, Москву планировалось захватить еще в течение июля. Во второй половине сентября, по случаю трехмесячной годовщины открытия Восточного фронта, повсюду активно напоминалось об успехах немецкой армии и ее союзников. Однако реальная ситуация на фронте была отнюдь не радужной. Сентябрь подходил к концу, а солдаты вермахта так и не прошли ни по улицам Ленинграда, ни по улицам Москвы. Не были выполнены и июльские директивы о прорыве через Ростов на Кавказ и к Волге. Несмотря на изначально быстрое продвижение, гитлеровцам не удалось сломить дух и боеспособность Красной армии, не получилось и завоевать симпатию у большей части советского народа. Как вскоре оказалось, крайне ошибочными были также оценки резервов Красной армии для дальнейших боев. Шестое сентября в Волчьем логове Гитлера стало очень важным днем. Именно тогда адъютант передал Гитлеру папку с приказом за номером 35. Это был подробный план дальнейших действий против советской армии, который должен был окончательно и бесповоротно решить исход войны на Восточном фронте в пользу гитлеровской армии. Уже в тот же день командующие получили приказ готовиться к операции против армии генерала Тимошенко. Только после поражения основной части советской армии группа армий «Центр» должна была начать преследование отступающих советских войск в направлении Москвы. В ходе подготовки к решающему столкновению все аспекты прорабатывались до мельчайших подробностей, включая планы по доставке боеприпасов, амуниции, транспорта, провианта и формированию новых дивизий. Все необходимые задачи включали точный временной план, чтобы удар по Москве увенчался настоящим успехом. На подробной карте Восточного фронта в бункере Гитлера все события были отмечены все соответствующими знаками: сосредоточение войск, их продвижение, текущая ситуация, обзор резервов и предполагаемые новые удары в рамках запланированных операций. Уже в начале сентября Гитлер также обсуждал в кругу самых ближайших соратников очередные планы на захваченную территорию СССР. Тогда он дословно сказал следующее: «При заселении русских территорий крестьянами Рейха они должны проживать в самых лучших, самых красивых домах. Немецкие учреждения должны размещаться в самых красивых зданиях, рейхскомиссары — во дворцах. Вокруг городов на расстоянии 30 — 40 километров будут благоустроенные селения, связанные друг с другом отличными дорогами. Дальше будет другой мир, в котором мы дадим русским жить так, как они захотят. Главное, что мы будем их контролировать. В случае революции достаточно сбросить несколько бомб на их города, и все будет в порядке. То, чем для Англии является Индия, для нас будут восточные территории. Норвежцев, датчан, шведов, голландцев мы отправим в Сибирь помогать. Мы будем проводить запланированную расовую политику. Из Европы в Англию мы уже не пустим ни одного германца. Мы не будем осушать болота, а возьмем только самую лучшую землю. На болотистых территориях мы устроим обширные военные полигоны».

Огромная сила в действии

Для главного удара по Москве Гитлер привлек 1,6 миллионов человек и самую современную технику. Масштабное наступление на советскую столицу началось второго октября 1941 года. Впоследствии советские генералы заявляли, что в некоторые дни продвижение сил противника было таким стремительным, что этому не верили даже в Генштабе. На первый взгляд для вермахта ситуация на центральном участке фронта развивалась очень благоприятно. Уже третьего октября был захвачен Орел. Днем позже советские части были окружены под Брянском. За следующие два дня был занят Юхнов. В этот период Гитлер каждый день ждал советской капитуляции, но ее все не было. В середине октября вермахт достиг Московской зоны обороны. Однако каждый последующий день доказывал, что продвижение замедляется. С одной стороны, сказывалось влияние погоды, а с другой — также ухудшение снабжения продвигающихся войск. 24 октября с фронта поступали донесения о том, что часть немецких войск находится всего в 60 километрах от Москвы. Продвижение по бездорожью все время осложнялось, росло число солдат, заболевших из-за морозов и недостаточного обмундирования и питания. Так что фашисты были вынуждены в сжатые сроки строить подземные бункеры, чтобы спастись от суровой погоды и стрельбы с советских позиций. В конце октября маршал фон Бок решил начать финальное наступление в первый ноябрьский день, чтобы войти в Москву седьмого ноября — в день важного советского государственного праздника. Однако верховное главнокомандование не дало необходимого согласия, а напротив, приказало в ближайшее время никаких наступательных действий не предпринимать.

Когда второго октября немецкая группа армий «Центр» начала наступление на оборонительные рубежи под Ржевом и Вязьмой, ставилась цель захватить Москву до 12 октября (с начала восточного похода Гитлера этот срок не раз менялся). Для достижения этой цели немцы привлекли почти половину дивизий со всего Восточного фронта, 75% танков и более тысячи самолетов. Это была по-настоящему огромная сила, и было ясно, что Гитлер поставил все на одну карту и действительно собирается взять советскую столицу любой ценой. После трех дней жестоких боев немецким силам все же удалось прорвать оборону по обе стороны Вязьмы, но немцы столкнулись с большим сопротивлением, чем ожидалось. Калугу взяли 12 октября, через два дня пал Калинин, еще через четыре — Малоярославец. Уже на следующий день в Москве объявили осадное положение. Дипломатический корпус и правительство получили приказ эвакуироваться в Куйбышев. Генеральный штаб и Политбюро оставались в сокращенном составе в Москве. Крупные заводы, работавшие на оборону, научные и культурные институты тоже были вывезены. На подступах к Москве скорейшими темпами строились баррикады и противотанковые укрепления. Немецкое нападение было остановлено 22 октября под Мценском, однако уже на следующий день оно возобновилось на северо-западе от города и продвигалось к Туле. Но гитлеровцам взять ее не удалось. Последним немецким успехом этого периода был захват Волоколамска. Дальнейшее продвижение по бездорожью против укрепленной обороны становилось невозможным. Фашистское верховное командование с каждым днем все больше нервничало. Большинство немецких генералов не скрывало своего мнения о том, что в сложившейся ситуации приказы фюрера о дальнейшем наступлении выполнить невозможно. Так в конце октября практически заканчивается первая битва за Москву. Несмотря на то, что еще в середине месяца ситуация для вермахта складывалась более чем благоприятно, а для защитников Москвы принимала критический оборот, немецким войскам так и не удалось достичь поставленной цели. После войны маршал Жуков заявил, что наиболее критической ситуация была в период с шестого по 13 октября.

Напрасное ожидание советской капитуляции

В Германии, в основном в течение октября, царил оптимизм. Фашистская пропаганда сообщала о все новых и новых успехах на Восточном фронте. Обывателям рассказывали, что СССР балансирует на грани неизбежной катастрофы, и что вскоре Сталин капитулирует. Второго октября в ежедневном обращении, адресованном немецким солдатам Восточного фронта, Гитлер заявил: «Всего через несколько недель три самые крупные промышленные области большевиков будут полностью в наших руках. Мы наконец-то создали все условия для мощного завершающего удара, который перед началом зимы уничтожит врага. Уже завершилась вся подготовка, которую только можно было провести. На этот раз мы провели ее систематически, шаг за шагом, чтобы поставить врага в такое положение, в котором мы сможем нанести ему смертельный удар. Сегодня начинается конечная, великая и решающая битва этого года». Всего днем позже Гитлер вновь обратился к своим солдатам с такими словами: «48 часов назад начались новые операции гигантских масштабов. Они приведут к уничтожению нашего врага на востоке. Враг уже был разбит наголову, и ему уже никогда не восстановить силы». Немецкие власти все чаще говорили об окончательном поражении СССР. Не отставал и имперский шеф прессы Дитрих, который девятого октября заявил дословно следующее: «Господа, любое решение немецкого верховного командования всегда реализуется, каким бы ни было сопротивление. Новые успехи немецкого оружия доказывают, что исход военного похода на восток уже предрешен. В военном смысле слова советская Россия уже была повержена. Вы не можете упрекнуть меня в том, что я хоть раз передал вам ошибочную информацию. Поэтому и сегодня я ручаюсь своим добрым именем за правдивость этой новости». Как раз девятого октября все нацистские радиостанции и газеты передали, что война на востоке уже практически закончена. В тот день Гитлер так же самоуверенно заявил, что хотя немецким войскам еще предстоят довольно тяжелые бои, но пик уже преодолен, и война на востоке увенчается победой, что вскоре станет очевидно. Однако в последующие дни случилось обратное, и вскоре Гитлеру пришлось пожалеть о своих словах. В последовавшие недели события перестали развиваться благоприятно для немецких сил. Неподготовленность к суровым зимним условиям и недооценка советской боеспособности и резервов сыграли для фашистов фатальную роль. Еще десятого октября главная нацистская газета опубликовала на первой полосе статью под названием «Великий час настал! Исход войны на востоке предрешен!». Совершенно другую информацию передавала в то же время советская пресса. Например, «Красная звезда» восьмого октября напечатала передовицу, в которой немецкое наступление называлось последней отчаянной попыткой. Якобы Гитлер бросил на нее все силы, которые у него только были, включая устаревшие и малые танки, которые попали в руки немцев после захвата Бельгии, Голландии и Франции. Также в статье говорилось, что советский солдат должен любой ценой уничтожить эти танки, будь они старые или новые, большие или малые. Все старые бронемашины со всей Европы, которым уже давно место в металлоломе, сейчас отправлены для борьбы с Советским Союзом.

Контекст

Битва за Москву: как Гитлер едва не одержал победу над Сталиным

Newsweek 05.09.2007

Что решило исход битвы за Москву в 1941-м

Die Welt 14.12.2013

Архивы: Немцы понесли огромные потери в московской битве

The Times 22.12.2011

Забытая битва под Москвой

Kaleva 12.05.2005
13 октября Германию облетела новость о захвате Москвы и просьбе Сталина о перемирии. Киножурналы соревновались в том, кто лучше расскажет о приближающейся победе над СССР. Несмотря на неблагоприятную погоду и вездесущую грязь, немецкие войска стремительно продвигаются к Москве, а ее жители уже слышат шум приближающегося фронта. Однако октябрь, так хорошо начавшийся для гитлеровцев, не ознаменовался заявленными успехами, и поэтому победные фанфары постепенно незаметно пропадали из печати и радио. Кроме того, в октябре о себе уверенно заявил холод. Ночью были заморозки, а днем почва превращалась в труднопроходимое месиво. Еще в середине октября ситуация для вермахта была довольно благоприятной, но продвижение начало заметно буксовать, пока окончательно не остановилось. Желание немецких генералов пройтись седьмого ноября по Красной площади оказалось слишком смелым и далеким от реальности.

Вторая битва за Москву

Но фашисты не собирались так просто отказываться от своих целей. Уже в начале ноября они начали новую перегруппировку сил для очередного, как они сами верили, на этот раз уже окончательного поражающего удара по Москве. В середине ноября группа армий «Центр» подготовила 73 дивизии (14 танковых). Гитлеровские генералы планировали окружить город с севера и с юга и разгромить советские силы к западу от Москвы. Новое наступление на столицу началось 15 ноября. 19 ноября немцы захватили важный город Истру, через четыре дня — Клин и Солнечногорск. Сталиногорск был занят 20 ноября. Но в этой крайне тяжелой ситуации в Москве не было пораженческих настроений. Шестого ноября в вестибюле московского метро прошло торжественное заседание Московского совета. Сталин признал советские поражения, но в то же время напомнил о провале гитлеровских планов на молниеносную войну. Военные поражения Сталин списал, прежде всего, на недостаточное количество самолетов и танков, и это в ситуации, когда нет второго фронта. Территориальные завоевания, по словам Сталина, обусловлены тем, что немцам удалось захватить промышленные базы некоторых европейских государств, прежде всего Бельгии, Франции, Голландии и Чехословакии. По данным Гитлера на выступлении в Рейхстаге 29 апреля 1939 года, оккупировав Чехословакию, Германия получила 1582 самолетов, 469 танков, 501 зениток, 2175 орудий разных калибров, 115 тысяч винтовок, 3 миллиона артиллерийских снарядов, 43 тысячи пулеметов, миллиард пехотных боеприпасов и других военных материалов: саперных, крепежных, измерительных устройств, множество автомобилей, прожекторы и прочего. Седьмого ноября в день важного государственного праздника на Красной площади состоялся парад. Солдаты в зимнем обмундировании и танки, а также другая техника утопали в снегу. Части отправлялись с парада прямо на свои боевые позиции.

Важной вехой битвы за Москву стало и 17 ноября. Тогда любимчик Гитлера генерал Гудериан получил информацию, что у станции Узловой появились солдаты из Сибири, и что по ветке Рязань — Коломна транспортные поезда подвозят новое советское подкрепление. По другой информации, 112-я немецкая дивизия отступила, и росло число солдат с обморожениями, не способных воевать. Солдат этой дивизии охватила паника, распространившаяся по части фронта вплоть до Богородицка. Массовое дезертирство стало большим предостережением для немецких войск и их командования. Это был ясный сигнал об исчерпании сил немецкой пехоты. Однако немецкое командование по-прежнему не воспринимало эти сигналы всерьез. Ведь на подступах к Москве немцы по-прежнему занимали опасную позицию. 28 ноября они взяли мост под Яхромой и пробились на восточный берег канала Москва — Волга. Продолжительные и невероятно жестокие бои развернулись за ключевой город — Тулу. В конце ноября некоторые немецкие генералы уже понимали всю серьезность ситуации, в которой оказались их силы перед Москвой и в других частях фронта. Характерны, например, слова генерала Гальдера: «Фельдмаршал фон Бок лично руководит битвой под Москвой из своего мобильного командного пункта. Его энергия продвигает войска всеми средствами вперед… Войска уже практически исчерпали свои силы. Фон Бок сравнивает эту битву с битвой на Марне». В первую очередь, недостаток зимней экипировки, по мнению немцев, сыграл свою трагическую роль. Фон Бок также просил направить 12 дивизию из запаса, поскольку сил для окружения Москвы уже не хватало.

Последнее немецкое наступление началось второго декабря. Некоторые немецкие командующие твердо верили в успех и захват Москвы. Бои тогда шли в ситуации, когда повсюду было много снега и стояли крепкие морозы. К полудню в тот день несколько немецких частей достигли московского пригорода — Химок, вблизи появившегося впоследствии аэродрома Шереметьево. Но дальше им так никогда и не удалось продвинуться. Так что собственными глазами увидеть Кремль удалось только немецким военнопленным. Еще четвертого декабря части генерала Гудериана снова приблизились к Туле и начали пробиваться к Москве-реке, но в итоге из-за недостатка боеприпасов им пришлось отступить с большими потерями. Это было самое последнее немецкое наступление под Москвой. Вскоре последовало ощутимое отступление практически на всех участках фронта под Москвой. Все это сопровождалось очередными крупными потерями, в том числе в технике, которую фашисты уже не успели вывезти при отступлении. В ночь с пятого на шестое декабря Гудериан под собственную ответственность уводит свои части в отступление. Он обосновывает свое решение крайне неблагоприятными климатическими условиями и исчерпанием наступательных возможностей соседних подразделений. В то же время по тем же причинам отказываются от запланированного наступления два бронированных подразделения, находящиеся в 35 километрах к северу от Москвы.

Тяжелое поражение фашистов под Москвой стало началом их катастрофы на Восточном фронте

Еще пятого декабря началось наступление советских войск Калининского фронта, Западного фронта и правого крыла Юго-Западного фронта. В неожиданном для немцев контрнаступлении советскому командованию удалось задействовать более миллиона солдат, более тысячи самолетов, более 800 танков и более 7500 орудий. Еще совсем недавно очень самоуверенные немецкие войска были вынуждены стремительно отступать от Москвы, Тихвина и Таганрога. Немецкие силы отступали почти на всей протяженности фронта. Часто проводится параллель с 1812 годом и стремительным отступлением войск Наполеона из Москвы и России вообще. К 20 декабря гитлеровцы были вынуждены оставить Клин, Калинин и Тульскую область. «Наше наступление на Москву провалилось. Мы потерпели тяжелое поражение, последствия которого, как стало ясно в последующие недели, были фатальными, а виной всему упрямство верховного командования в далекой Восточной Пруссии», — говорил впоследствии генерал Гудериан. После этого провала Гитлер сам взялся за руководство военными операциями и почти везде сменил командование. Позже генерал Гальдер признавался, что поражение под Москвой было катастрофой и, собственно говоря, началом великой трагедии на востоке. В декабре 1941 года генерал фон Бок написал в дневнике следующее: «Теперь я уже не сомневаюсь, что военная операция под Москвой, в которой я сыграл, наверное, самую важную роль, провалилась и ознаменовала поворот в войне вообще». Немецкий военный историк Рейнхард написал: «Планы Гитлера, а вместе с ними и перспектива победить в войне провалились в октябре 1941 года, прежде всего после начала русского контрнаступления под Москвой в декабре 1941 года». Людвик Свобода, который в то время находился в СССР и готовил там условия для обучения наших солдат, написал в своем личном дневнике: «Наступление Красной армии по всему фронту очень успешно. Похоже, что под Москвой немецкой армии грозит катастрофа. Ее поражение зависит от того, насколько крепкое гитлеровское правительство в Рейхе. Из немецкой армии домой вернутся, несомненно, одни остатки».

Наступление советской армии успешно продолжалась в декабре 1941 и январе 1942 года, и во время него были освобождены многие города и села. Например, 20 декабря был освобожден Волоколамск, 26 декабря — Наро-Фоминск, второго января — Малоярославец, а четвертого января — Боровск. Ржев был отвоеван седьмого января 1942 года. В январе 1942 советские силы практически сравнялись с 183 дивизиями немцев и их сателлитов, но у советской армии был перевес в количестве танков и самолетов. Только за период с шестого декабря по десятое января потери гитлеровских войск составили более 300 тысяч убитыми и ранеными. Немецкие войска столкнулись с серьезными трудностями, которые было непросто замаскировать, ведь к первому января 1942 года им не хватало около 340 тысяч человек. Во время контрнаступления под Москвой Красная армия вернула более 11 тысяч городов и сел к северо-западу от столицы и в некоторых районах продвинулась вперед на 400 километров. Были освобождены территории, площадь которых достигала размеров бывшей Чехословакии, с населением примерно пять миллионов человек. В войне случился первый значительный перелом. Геббельс, обратившийся к населению с просьбой пожертвовать зимней одеждой и лыжами для вермахта, был вынужден признать, что «миллионы наших солдат после года ожесточенных боев стоят лицом к лицу с врагом, который имеет большое численное и материальное преимущество». Некоторые части обмундирования из суррогатного сырья не защитили от суровой русской зимы. Свою лепту тут, несомненно, внес британский флот, который на протяжении двух лет держал блокаду Германии, поэтому немцам не хватало шерсти для пошива качественной одежды солдатам.

Фашисты, отступающие от Москвы, оставили после себя огромную пустыню. Они не погнушались варварским захватом ценностей. Перед отступлением в Клину они разграбили дом Чайковского, в котором топили мебелью и книгами прославленного композитора. В Истре они сожгли Ново-Иерусалимский монастырь. В Ясной Поляне в доме Толстого, где размещался главный штаб Гудериана, был разграблен музей, а множество предметов было уничтожено и сожжено.

После начала масштабного немецкого наступления на Москву в начале октября 1941 года на протяжении последующих двух месяцев судьба столицы СССР висела на волоске. Бывали дни, когда немцы заявляли, что их победа очень близка, и что на поле боя они хозяева ситуации. Весь мир не раз мог слышать прокламации о том, что купола Кремля уже можно разглядеть в хороший полевой бинокль. В определенные моменты Кремль действительно казался фашистским захватчикам очень близким, но даже тогда был и навсегда остался для них недосягаемым. В середине декабря 1941 года весь мира узнал о немецком поражении под Москвой. Этот разгром поднял настроение и в нашей стране. В нелегальной газете «Красное право», которую редактировал Юлиус Фучек, рождественское пожелание тогда было таким:

«Всем на радость щедрый подарок на Щедрый вечер мир и свободу под елочку, а на елочку — Гитлера».

А как годовщину начала Великой Отечественной войны в этом году или нынешнюю годовщину битвы под Москвой отметило Чешское телевидение? Оно не подвело и на этот раз: с четвертого сентября нам показывают 44-серийный документальный фильм под названием «Гейдрих. Последнее решение». Я уверен, что у нас есть полное право потребовать, чтобы адекватное время в телеэфире занимали и другие важные годовщины, которые связаны с событиями Второй мировой войны. Годовщина битвы за Москву, несомненно, к ним относится. Но вместо этого мы продолжаем смотреть повторения передач про вермахт или «важных» персон Третьего рейха. Правда, для Чешского телевидения это уже давно очень характерно.

К подготовке вооруженного нападения на Советский Союз германский империализм приступил задолго до того, как оно было совершено. Политический замысел агрессии давно созрел в умах фашистских главарей, неотступно и последовательно стремившихся к расширению «жизненного пространства» Германии и успевших к тому времени поработить многие государства Европы. И вот как это происходило.

Планы создания «Германской империи на Востоке»

Задачу насильственного захвата европейской части СССР в целях образования германской империи в континентальной Европе Гитлер выдвигал еще в 1927 году в своей книге «Майн кампф», открыто звавшей к походу на Восток, нападению на Советский Союз. «Если мы сегодня говорим о новых землях и территориях в Европе, - писал он, - мы обращаем свой взор в первую очередь к России» . При этом давние претензии кайзеровской Германии на территории ее восточных соседей были сдобрены ярым антикоммунизмом и расистской идеологией вроде того, что «сама судьба указывает своим перстом на большевистскую Россию». «Новое жизненное пространство на Востоке, - вещал рейхсфюрер СС Гиммлер, - открывает сферу деятельности, обширнее и заманчивее которой еще не было в немецкой истории». Для претворения в жизнь давно вынашивавшихся Гитлером бредовых планов образования германской империи на Востоке путем военного разгрома СССР был создан «всесокрушающий» вермахт - самая сильная во всем капиталистическом мире армия, щедро оснащенная новейшей для того времени военной техникой.

Уже в середине 30-х годов, как можно судить по архивным материалам, а также служебным дневникам и мемуарам деятелей вермахта, политическое и военное руководство Германии в решении вопросов внутренней и внешней политики исходило из варианта «А», под которым подразумевалось вооруженное вторжение в СССР.

Те, кто планировал полигику агрессий и определял решение связанных с этим политических и экономических проблем, естественно, испытывали огромную потребность в разведывательной информации. Роль разведки в процессе стратегического планирования и принятия решений на государственном уровне чрезвычайно возросла. Всем службам «тотального шпионажа» было предписано всемерно форсировать сбор сведений о Красной Армии и советской оборонной промышленности, заняться проверкой данных, добытых ранее. Они были призваны приступить к созданию всех необходимых предпосылок для разведывательного обеспечения основных направлений будущей восточной кампании.

Доминирующая роль в этом принадлежала абверу, которого прежде всего интересовали стратегические военные возможности нашей страны. По каналам разведки тщательно выяснялись состояние обороны приграничных районов, а также дислокация военно-промышленных предприятий, аэродромов, электростанций, транспортных узлов, вокзалов, морских и речных портов, мостов, арсеналов и складов, которые с началом военных действий должны были стать объектами бомбардировок и диверсий.

Со второй половины 30-х годов Советский Союз объявляется главным противником секретных служб фашистской Германии. Даже нападение на Польшу, а затем военная кампания в Северной Европе не ослабили разведывательного интереса к нашей стране и нисколько не отразились на активности нацистских секретных служб, которая продолжала оставаться довольно высокой.

Невзирая на то что 23 августа 1939 года был подписан советско-германский договор о ненападении, а в конце сентября того же года заключен договор «О дружбе и границе» между СССР и Германией, самой важной своей задачей, как и прежде, Гитлер считал военный разгром социалистического государства, завоевание нового «жизненного пространства» для немцев вплоть до Урала.

С захватом в 1939 году Польши фашистская Германия и Советский Союз становятся соседями. Наличие общей сухопутной границы и тот факт, что немецкая и наша армии оказались лицом к лицу, естественно, облегчали абверу и СД осуществление разведывательных операций против СССР, позволяли им вести работу «ближним методом». На стороне нацистских секретных служб было и то несомненное преимущество, что в ходе двух лет военных действий в Западной Европе, предшествовавших нападению на Советский Союз, они вполне вписались в военные авантюры главарей третьего рейха, накопили немалый опыт подрывных действий на чужих территориях, создали кадры профессиональных разведчиков «новой школы», наконец, приспособили свои организации и тактику действий к условиям военного времени. Расширению возможностей СД для работы против СССР в определенной степени способствовало и то обстоятельство, что с оккупацией Польши нацистам удалось прибрать к рукам часть архивов польской разведки. В распоряжении Шелленберга, который сопровождал Гиммлера, обеспечивавшего безопасность Гитлера во время его поездки в Варшаву, оказалась обширная картотека польской агентурной сети за рубежом, в том числе находившейся в западных областях Украины и Белоруссии . Были приняты меры к установлению местонахождения агентов и переориентации их на действия в интересах фашистской Германии.

«С начала польской кампании, - пишет Г. Буххейт, - Советский Союз попал в орбиту пристального внимания абвера. До этого СССР представлял собой скорее политический фактор, и все, что было связано с ним или коммунистическим движением в целом, считалось компетенцией СД. После захвата Польши военная разведка, несмотря на строгий пограничный контроль со стороны русских и языковой барьер, сумела достичь определенных результатов».

Прежде разведывательные операции против Советского Союза, связанные с агентурным проникновением в страну, проводились, как утверждают бывшие руководящие деятели абвера, «нерегулярно, от случая к случаю, когда для этого открывалась реальная возможность», не связанная с большим риском и определенно сулящая успех. По признанию П. Леверкюна, засылать в то время из Германии в СССР своих доверенных лиц и тайных агентов немецкой военной разведке удавалось крайне редко. Преодолевать же польскую границу было гораздо легче.

К концу 30-х годов совершенно четко обозначились основные направления деятельности абвера, который становился важной составной частью военной машины фашистской Германии, исходным пунктом шпионскодиверсионных действий против СССР. Перед ним была поставлена задача в ускоренном порядке освежить имевшиеся сведения о ходе вооружения Красной Армии и мероприятиях командования по развертыванию войск на случай военной угрозы, о дислокации штабов и крупных соединений. Поскольку трудности сбора такого рода информации усугублялись, как утверждали в абвере, еще и сильными морозами, стоявшими в СССР зимой 1939/40 года, поначалу германская военная разведка оказалась практически не в состоянии выяснить, хотя бы приближенно, численность частей Красной Армии и их дислокацию прежде всего на территории Белоруссии, которая рассматривалась командованием вермахта в качестве главного театра будущих военных действий, где, как были уверены нацисты, им удастся разбить и уничтожить главные силы советских войск.

Но раскрученный механизм разведки набирал силу. По свидетельству бывших представителей оперативного руководства верховного главнокомандования вермахта, за сравнительно короткий срок - с конца польской кампании до июня 1940 года - абверу удалось, используя географическую близость к Советскому Союзу, обновить некоторые сведения о боеспособности Красной Армии. Часть добытой информации касалась военно-промышленных объектов и экономических центров СССР, повышенный интерес к которым был вызван необходимостью создания благоприятных условий для решения задачи второго этапа боевых действий, когда война должна была, как планировала нацистская верхушка, из фазы уничтожения Красной Армии перейти в фазу экономического подавления страны. Это предполагало еще до зимы 1941 года захват в ходе преследования остатков отступающей Красной Армии или по крайней мере уничтожение основных жизненно важных промышленно-экономических центров (Москвы, Ленинграда, Донбасса, нефтяных районов Северного Кавказа), необходимых для воссоздания разгромленных вооруженных сил. Однако, если верить свидетельствам очевидцев, адмирал Канарис смог представить лишь ограниченную, а иногда и неточную информацию, ибо «агентура абвера неизменно обезвреживалась в СССл. Согласно признаниям руководителей абвера, представительствам немецкой военной разведки в Кракове, Любляне и Кенигсберге при всем старании «не удалось проникнуть в глубь России».

Резкое повышение разведывательной активности против Советского Союза относится к моменту капитуляции Франции, когда, по мнению высшего нацистского руководства, был надежно обеспечен тыл будущей войны и в распоряжении Германии оказалось достаточно материальных и людских ресурсов для продолжения военных действий. Ведь, как известно, после окончания войны с Францией Германия в военно-экономическом отношении не была ослаблена. Ее вооруженные силы сохранили свою боеспособность, а военная промышленность, получившая возможность поставить себе на службу экономический потенциал 12 захваченных государств Европы, работала на полную мощность. Но дело не только и не столько в капитуляции Франции. В сущности все преступные акты агрессии гитлеровской Германии до 22 июня 1941 года, связанные с насильственным подчинением других стран ее господству, были не чем иным, как подготовительным этапом к вооруженному нападению на Советский Союз. Гитлер хотел обеспечить для своих войск наиболее выгодные стратегические позиции, которые позволили бы ему уверенно и без большого риска начать борьбу с Советской страной. Для этого-то он аннексировал Австрию, расчленил Чехословакию, напал на Польшу, затем постарался вывести из строя Францию, чтобы обеспечить себе надежный тыл. Словом, Гитлер решил воспользоваться благоприятным исходом войны на Западе и, не делая продолжительной паузы, внезапно двинуть уже заведенную военную машину, за два года привыкшую к легким победам, в сторону Советского Союза, чтобы, как рассчитывали нацисты, в кратковременной кампании добиться решающего успеха. Известно содержание беседы Гитлера с Кейтелем и Йодлем сразу после окончания французской кампании 1940 года, в которой он заявил: «Теперь мы показали, на что способны. Поверьте, поход против России будет в сравнении с этим простой детской игрой».

Гитлеровский генералитет, руководствуясь указанием фюрера, данным на секретном совещании 23 ноября 1939 года, приступил к разработке соответствующих стратегических планов.

Летом 1940 и в начале 1941 года подготовка к вооруженной агрессии против СССР приобрела особенно широкий размах, став в полном смысле слова комплексной. Она охватила экономическую, дипломатическую и идеологическую сферы и, особенно, военную и разведывательную.

Это и понятно: Советский Союз являлся для германского империализма главным препятствием на пути к распространению своего неограниченного господства на другие страны и народы. Гитлер понимал, что гарантия установления владычества над Европой, к чему он стремился, в решающей степени зависит от исхода германо-советской войны.

Полная картина планирования и подготовки агрессии против СССР открылась позднее, когда были опубликованы материалы Международного военного трибунала в Нюрнберге, мемуары политических и военных деятелей, руководителей разведывательных служб, а также документы секретных архивов.

План молниеносной войны Германии

Как уже упоминалось, согласно установкам главаря нацистской партии Гитлера и его сообщников, вооруженная агрессия против СССР должна была стать особой «войной за жизненное пространство на Востоке», в ходе которой они и не думали считаться с гражданским населением. В этой захватнической войне открыто делалась ставка на физическое истребление большинства советских людей. Преступные намерения немецких империалистов но отношению к советскому народу были зафиксированы в так называемом «генеральном плане» «Ост», автором которого являлось главное имперское управление безопасности.

В мае 1940 года план, обраставший с каждым новым обсуждением дополнительными идеями и подробностями, был представлен Гитлеру «как фюреру и верховному главнокомандующему вермахтом» и утвержден им в качестве директивы, которая обязывала немецкое командование воспрепятствовать в ходе военных действий планомерному отходу советских войск и добиваться полного истощения военного и военно-промышленного потенциала СССР. Таким образом, вопрос о развязывании вооруженной агрессии против Советского Союза к этому времени был уже решен в высших сферах нацистской партии и генералитета вермахта и перешел в область практической подготовки вторжения, в которой важнейшую роль была призвана сыграть разведка.

Четко оглаженный механизм планирования военных действий и отработки конкретных вариантов их ведения вновь был запущен в июле 1940 года. В соответствии с приказом Гитлера и с учетом выработанных РСХА руководящих принципов, а также разведывательных сведений, представленных абвером и СД, главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал Браухич взялся за окончательную шлифовку детального стратегического и тактического плана нападения на Советский Союз, работа над которым протекала в обстановке строжайшей секретности. В последующем этот план, разработанный РСХА при активном участии центрального аппарата абвера и его групп при штабах видов вооруженных сил, подвергся скрупулезному изучению и уточнению в высших военных инстанциях. В конце июля 1940 года Гитлер собрал в Бергофе всех своих главных генералов. На этом совещании были четко обозначены цели войны и определены сроки выступления войск. Резюмируя итоги данного совещания, Гитлер заявил: «Россия должна быть уничтожена. Срок - весна 1941 года. Операция только тогда будет иметь смысл, если мы одним ударом разгромим страну». Итак, агрессия против Советского Союза планировалась и готовилась как молниеносная военная кампания, которая, как подчеркивал Гитлер, сможет быть победоносно завершена благодаря фактору внезапности.

Там же, в Бергофе, до руководителей абвера и СД была доведена директива фюрера: используя агентурные каналы, прозондировать возможность получения согласия Финляндии и Турции стать союзниками Германии. Чтобы поощрить вступление этих стран в войну, Гитлер готов был уступить им некоторые территории СССР «после победоносного завершения кампании» на Востоке.

Имеется множество документальных свидетельств того, насколько интенсивной была подготовка фашистской Германии к войне с Советским Союзом. «В конце сентября 1940 года, - заявил генерал Цукертор, занимавший важный пост в вермахте, - я лично имел случай убедиться в том, что приготовления к нападению на СССР шли полным ходом. Я побывал тогда у начальника штаба группы армий „Ц“, которой командовал генерал-фельдмаршал Риттер фон Лееб. При этом по чистой случайности в поле моего зрения попала огромная карта с нанесенным на нее планом развертывания немецких войск в районе советской границы и нападения их на Советский Союз. Там были указаны дислокация немецких частей и цели наступления каждой».

Не менее весомыми являются признания, сделанные на этот счет генералом Пикенброком: «Я должен сказать, что уже с августа - сентября 1940 года со стороны отдела иностранных армий генерального штаба стал заметно нарастать поток разведывательных заданий абверу по Советскому Союзу… Задания эти, безусловно, были связаны с подготовкой войны против России» . Управление разведки и контрразведки вермахта, утверждал Пикенброк, «уже с 6 сентября 1940 года изо всех сил готовило во всех областях шпионажа и подрывной деятельности нападение на СССл .

Доказательства активного участия абвера в планировании и подготовке вооруженной агрессии против Советского Союза приводились и в показаниях генерала Франца фон Бентивеньи, данных им на Нюрнбергском процессе. Согласно свидетельствам Бентивеньи, в августе 1940 года Канарис строго конфиденциально предупредил его о том, что Гитлер вплотную приступил к осуществлению плана похода на Восток, что соединения германских войск постепенно втайне перебрасываются с запада к восточным границам и размещаются на исходных позициях предстоящего вторжения в Россию. Информируя об этом, начальник абвера предложил немедленно приступить к созданию предпосылок для широкого развертывания разведывательной работы на территории СССР, обратив особое внимание на важность сбора информации, позволяющей прогнозировать возможные темпы количественного и качественного наращивания сил Красной Армии, а также реальные сроки осуществления переориентации и практического перевода советской промышленности на решение военных задач.

Генерал Пикенброк показал на том же процессе в Нюрнберге, что в конце декабря 1940 года он вместе с адмиралом Канарисом был на очередном докладе у фельдмаршала Кейтеля в Брехсгадене. По окончании доклада начальник штаба оперативного руководства верховного главнокомандования вермахта генерал-полковник Йодль пригласил их в свой кабинет и объявил, что летом 1941 года Германия начнет войну с Россией. Несколько дней спустя Канарис предупредил Пикенброка, что нападение на СССР назначено на 15 мая. В январе 1941 года Канарис на совещании начальников отделов абвера уточнил дату выступления немецких войск .

В архивах, где хранятся трофейные материалы гитлеровской Германии, обнаружены отчеты начальника отдела абвер II генерала Лахузена, адресованные лично Канарису, из которых следует, что этот отдел, как и другие подразделения абвера, был неразрывно связан с подготовкой фашистской агрессии против нашей страны.

Роль немецкой разведки в плане Барбаросса

После того как была выработана единая точка зрения по всем основным вопросам ведения войны против СССР и приняты важнейшие решения на этот счет, 18 декабря 1940 года Гитлер подписал знаменитую директиву № 21 о нападении на Советский Союз (план «Барбаросса»). Приготовления к агрессии приказано было закончить к 15 мая 1941 года. Директива являлась настолько секретной, что была отпечатана всего в девяти экземплярах. В тайные стратегические планы войны была посвящена лишь сравнительно небольшая группа генералов и офицеров верховного командования и руководители органов разведки. В директиве содержалось предписание германским вооруженным силам быть готовыми «еще до окончания войны с Англией быстрым ударом разгромить Россию». Гитлер был твердо убежден, что сможет сокрушить Советский Союз в результате одной быстротечной операции .

Цель кампании формулировалась так: «На севере быстрый выход к Москве - захват столицы в политическом и экономическом отношении имеет решающее значение». «Овладение этим городом, - подчеркивалось в плане „Барбаросса“, - означает как с политической, так и с экономической точки зрения решающий успех, не говоря уже о том, что русские в этом случае лишатся важнейшего железнодорожного узла». Гитлеровцы рассчитывали, что с падением Москвы им удастся парализовать функционирование аппарата государственной власти, лишить его возможности восстановления разгромленных вооруженных сил и, таким образом, судьба кровопролитной схватки будет решена - Советский Союз капитулирует перед Германией, и война быстро закончится.

Альфред Розенберг, главный идеолог нацистской партии и вновь назначенный «рейхсминистр по делам оккупированных восточных территорий», так писал по поводу финала войны: «Мы развернули „крестовый поход“ против большевизма не ради того, чтобы навеки избавить от него русских, а для того, чтобы обеспечить себе возможность беспрепятственно вершить германскую мировую политику и гарантировать опасность рейха… Поэтому война с целью создания неделимой России исключается». Задача Германии, утверждал глава нацистского карательного аппарата рейхсфюрер СС Гиммлер, «не только раздел России на малые государства, но и распространение немецкой сферы влияния далеко за Урал».

Вслед за директивой № 21 и во исполнение ее были изданы подробнейшие наставления службам «тотального шпионажа», которым вменялось в обязанность прежде всего максимально расширить масштабы сбора разведывательных данных об СССР. Главный их интерес сосредоточивался вокруг выяснения производственных мощностей оборонной промышленности для развертывания военного производства и разработки новых, совершенных образцов боевой техники и сроков принятия их на вооружение. Перед ними также ставилась задача к моменту нападения на Советский Союз обеспечить насаждение на советской территории по пути предстоящего продвижения немецких войск «опорных пунктов» путем заброски в страну своей агентуры.

Зимой и весной 1941 года подготовка к вторжению достигла кульминационной точки. В нее к этому времени были вовлечены все основные звенья военного и разведывательного ведомств фашистской Германии. У Браухича и Гальдера непрерывно проводились совещания. Сюда то и дело приглашались главнокомандующие групп армий, начальники их штабов, руководители абвера. Один за другим наведывались представители финской, румынской и венгерской армий. В штабах согласовывались и уточнялись планы проведения военных операций. 20 февраля 1941 года в генеральном штабе сухопутных войск состоялось обсуждение оперативных планов групп армий, которые были признаны вполне приемлемыми. Генерал Гальдер записал в этот день в своем служебном дневнике: «Наше совместное обсуждение увенчалось самыми лучшими результатами».

В штабах групп армий в феврале - марте 1941 года состоялись многочисленные учения и военные маневры, на которых поэтапно проигрывались возможные варианты действий войск и порядок организации их снабжения. Большая военная игра с участием начальника генерального штаба сухопутных войск генерала Гальдера, командующих и начальников штабов армий была проведена в штабе группы армий «А» («Юг») в Сен-Жермене близ Парижа; отдельно проигрывались действия танковой группы Гудериана. После доработки планы групп армий и отдельных армий были доложены 17 марта 1941 года Гитлеру. «Нападение на Россию», - заявил фюрер, рассматривая эти планы, - начнется сразу же, как только закончатся наши сосредоточение и развертывание. Это займет примерно неделю… Это будет массированное наступление высочайшего класса. Пожалуй, самое мощное из всех, какие когда-либо знала история. Случай с Наполеоном не повторится… »

Осуществляя неослабный контроль за ходом планирования наступательных операций армейских групп и армий, генеральный штаб постоянно требовал от абвера предоставления сведений о количественных и качественных показателях, характеризующих Вооруженные Силы СССР, о состоянии советской экономики, транспортной системы, капиталовложениях в оборонные отрасли, составе и оснащенности военной техникой группировки Красной Армии на западных границах, характере укреплений в приграничных округах. Отдел аэрофоторазведки штаба ВВС планомерно производил съемку пограничных районов СССР. Однако несмотря на усилия, предпринятые адмиралом Канарисом и начальником отдела Иностранных армий Востока полковником Кинцелем по активизации немецкой разведывательной сети за границей, им не удалось обеспечить поступление точной и достоверной информации в том объеме, который устраивал бы генеральный штаб. В дневнике генерала Гальдера часто встречаются заметки, указывающие на отсутствие ясности в общей картине дислокации группировок советских войск, на недостаток достоверной информации об укреплениях и т. д. Генерал Блюментритт, близко стоявший тогда к верховному командованию вермахта, сетовал на то, что при подготовке к войне было очень трудно составить сколько-нибудь точное представление о Советской России и ее вооруженных силах.

Роль немецкой разведки в обеспечении внезапности нападения на СССР

Как и при разработке печально знаменитого плана «Барбаросса», так и при его реализации немецкий генеральный штаб и службы «тотального шпионажа» неотступно следовали «основополагающей концепции» Гитлера. Суть этой концепции фюрер выразил перед вторжением на территорию СССР в таких словах: «Один-единственный удар должен уничтожить врага. Воздушные налеты, неслыханные по своей массированности, диверсии, террор, акты саботажа, покушения, убийства руководящих лиц, сокрушительные нападения на все слабые пункты вражеской обороны внезапно в одну и ту же секунду… Я не остановлюсь ни перед чем. Никакое так называемое международное право не удержит меня от того, чтобы использовать предоставляющееся мне преимущество» .

Таким образом, основная установка нацистской верхушки при подготовке войны против СССР заключала в себе непреложное требование, чтобы удар был нанесен в условиях стратегической внезапности, которая поставила бы советские войска в критическое положение.

Предполагалось в сравнительно короткий срок подтянуть с запада и сосредоточить вдоль всей границы СССР почти пятимиллионную армию с огромным количеством танков, орудий, автомашин и другой новейшей военной техники. Генеральный штаб в соответствии с директивой Гитлера еще 6 июля 1940 года приступил к интенсивной переброске войск и техники с запада на восток .

Ставшая известной впоследствии статистика показывала, что если на 21 июля 1940 года в Польше и Восточной Пруссии находилось 15 дивизий, то к 7 октября их насчитывалось уже 30, а через неделю, то есть 15 октября, генерал Гальдер записал в своем служебном дневнике: «Теперь у нас на русской границе 40, а скоро будет 100 дивизий». С января 1941 года масштабы переброски резко возросли, а в марте-апреле эшелоны с немецкими войсками и техникой шли к советским границам непрерывным потоком. С мая командование вермахта стало отправлять к восточным границам по военному графику до 100 эшелонов в сутки. Только из Франции в Польшу надо было передислоцировать несколько армий численностью около 500 тысяч человек. К середине июня развертывание немецкой армии вторжения было практически закончено. Фашистская Германия, длительное время готовившаяся к нанесению удара по Советскому Союзу, к этому моменту сосредоточила у западных границ огромнейшие вооруженные силы, занявшие исходные позиции для броска. В общей сложности в их составе было 190 полностью укомплектованных дивизий (вместе с сателлитами), 3500 танков, 4 тысячи самолетов, 50 тысяч орудий и минометов. На территории Польши развернулось строительство дорог и мостов, возводились склады, готовились запасы, улучшалась система связи, противовоздушной обороны.

Чтобы иметь возможность обрушиться на Советский Союз внезапно, важно было проделать все скрытно, в глубокой тайне и для этого, как и планировалось, прибегнуть к применению целого набора приемов и методов маскировки, присущих агрессору. В планы нападения на СССР, тщательно oбepегавшиеся нацистской контрразведкой, был посвящен строго ограниченный круг лиц. Специальной директивой Гитлер обязал главный штаб вермахта и руководителей секретных служб, прежде всего абвер и СД, обеспечить прикрытие немецкого продвижения на восток и, насколько возможно, сделать его незаметным. Во исполнение этой директивы штаб оперативного руководства еще в начале сентября 1940 года издал документ следующего содержания, адресованный руководству абвера:

«Верховное главнокомандова Ставка фюрера ние 6. 9. 1940

Штаб оперативного руководства 7 экз.

Отдел обороны страны экз. № 4

№ 33264/40 Совершенно секретно

Только для командования

В ближайшие недели концентрация войск на востоке значительно увеличится. К концу октября необходимо добиться положения, указанного на прилагаемой карте. Перегруппировки у (границ) России ни в коем случае не должны создавать впечатление, что мы подготавливаем наступление на восток. В то же время Россия должна понять, что в генерал-губернаторстве, в восточных провинциях и в протекторате находятся сильные и боеспособные немецкие войска, и сделать из этого вывод, что мы готовы в любой момент достаточно мощными силами защитить наши интересы на Балканах на случай русского вмешательства.

В работе собственной разведки, как и в возможных ответах на запросы русских, следует руководствоваться следующими основными принципиальными положениями.

1. Маскировать, по возможности, общую численность немецких войск на востоке распространением слухов и известий о якобы интенсивной замене войсковых соединений, происходящей в этом районе. Передвижения войск обосновывать их переводом в учебные лагеря, переформированием и т. п.

2. Создавать впечатление, будто основное направление в наших перемещениях приходится на южные районы генерал-губернаторства, на протекторат и Австрию и что концентрация войск на севере сравнительно невелика.

3. Завышать уровень и оценку состояния вооружения соединений, особенно танковых дивизий.

4. Распространять соответствующим образом подобранные сведения для создания впечатления, что после окончания западного похода противовоздушная оборона в восточном направлении стала значительно эффективнее и что зенитная защита всех важных объектов укрепляется за счет трофейной французской техники.

5. Работы по улучшению сети шоссейных и железных дорог и аэродромов объяснять необходимостью развития вновь завоеванных восточных областей, ссылаясь при этом на то, что они ведутся нормальными темпами и преследуют главным образом экономические цели.

В какой мере отдельные подлинные данные, например о нумерации полков, численности гарнизонов и т. п., могут быть переданы абверу для использования их в контрразведывательных целях, решает главное командование сухопутных войск.

За начальника штаба верховного Главнокомандующего Йодль».

В директиве Гитлера, датированной 31 января 1941 года, подчеркивалось, что выдвижение сосредоточенных войск к границе должно произойти в последний момент и явиться неожиданным для противника. Как и во всех предыдущих военных операциях нацистской Германии, это делалось с целью застать жертву агрессии врасплох, лишить ее возможности подготовиться к отражению нападения.

Направлял и координировал действия различных ведомств рейха по обеспечению секретности и оперативно-стратегической маскировки подготавливаемой вооруженной агрессии многоопытный адмирал Кана-рис, знавший все ходы и выходы, все пружины и рычаги нацистского правительственного аппарата . Именно руководителю управления разведки и контрразведки вермахта, превращенного в главный центр дезинформации, было поручено всесторонне продумать и решить вопрос о механизме распространения ложных сведений о силах и средствах, которые должны быть задействованы для того чтобы скрыть масштабы переброски войск к рубежам СССР, ввести в заблуждение общественное мнение как внутри Германии, так и за ее пределами и таким образом отвлечь внимание от преступных намерений нацистской верхушки.

Как установил затем Международный военный трибунал, обеспечение внезапности вооруженного нападения на Советский Союз нацистская верхушка рассматривала в качестве непременного условия быстрого разгрома Красной Армии непосредственно на западных границах. Естественно, это направление деятельности абвера стало одним из важнейших накануне развязывания войны.

Группа профессионалов управления разведки и контрразведки вермахта в соответствии с приказом верховного главнокомандования от 26 августа 1940 года , возложившим на абвер задачу «тщательной маскировки сосредоточения и развертывания немецких войск на германо-советской границе», опираясь на уже накопленный опыт, предложила комплекс практических мер по дезинформации. Поскольку эти меры затрагивали многие стороны жизни рейха, они были рассмотрены и утверждены самим Гитлером.

Прежде всего, было признано необходимым поддерживать видимость добрососедских отношений между Германией и Советским Союзом. Все проводившиеся в то время политические акции по сколачиванию антисоветского военного блока должны были держаться в строжайшей секретности. В решении, принятом на совещании у Гитлера 3 февраля 1941 года, прямо говорилось о том, что соглашения с соседними государствами, принимающими участие в операции, не могут быть заключены до тех пор, пока существует какая-либо необходимость в маскировке. Представителям Германии в переговорах с союзниками по агрессии запрещалось касаться деталей плана «Барбаросса». К проведению предварительных мероприятий по осуществлению данного плана привлекался ограниченный круг лиц. Одновременно была усилена охрана границ с СССР. Из немецкой пограничной полосы были выселены все жители, подозревавшиеся в симпатиях к Советской стране. Широко развертывалась контрразведывательная работа в местах сосредоточения немецких войск. В самой Германии и в оккупированных ею странах под контроль органов контрразведки были взяты все, кто потенциально своими действиями мог угрожать секретности военных приготовлений. Специальным правительственным распоряжением от 2 апреля 1940 года категорически воспрещались все виды связи со странами, объявленными враждебными фашистской Германии. Ограничивалось передвижение между рейхом и захваченной немецкими войсками территорией. На постоянный или временный выезд с этих территорий в Германию и обратно требовалось специальное разрешение. Был издан ряд предписаний, направленных на ужесточение паспортного режима, условий пребывания иностранцев в Германии и т. д.

Согласованное и методичное претворение этих мер в жизнь призвано было сбить с толку людей и, таким образом, пустить по ложному следу советскую разведку, затруднить возможность «разгадать намерение немцев совершить нападение». Любопытные обобщающие свидетельства на этот счет приведены в мемуарах В. Шелленберга. «Час большого генерального наступления, - писал он. - ощутимо становился все ближе. Много усилий потребовала маскировка нашего выступления против России. Предстояло обезопасить от шпионов особо угрожаемые места - сортировочные станции и переходы через границу. Кроме того, необходимо было перекрыть информационные каналы противника; мы пользовались ими только для того, чтобы передавать дезинформирующие сведения, например, о переброске войск и грузов на запад для подготовки возобновляемой операции „Морской лев“. Насколько Советы верили в эту дезинформацию, можно судить по тому, что еще 21 июня русские пехотные батальоны, стоявшие в брест-литовской цитадели, занимались строевой подготовкой под музыку» .

Секретная директива Гитлера по дезинформации СССР

15 февраля 1941 года Гитлер издает новую строго секретную «Директиву по дезинформации», обязывавшую главный штаб германских вооруженных сил и абвер предпринять дополнительные меры по усилению маскировки приготовлений к операции «Барбаросса» во избежание раскрытия их советской разведкой.

Обосновывая в этой директиве значение кампании по дезинформации для нанесения внезапного удара мощными стратегическими резервами, Гитлер указывал, что она будет проходить две тесно связанные между собой стадии.

На первой стадии (ориентировочно с 15 февраля до 16 апреля 1941 года) главным содержанием кампании должен был стать комплекс дезинформационных мер, направленных на то, чтобы убедить советскую разведку в том, что перегруппировка немецких сил не связана со средоточением их в восточной части страны, а представляет собой обычный планомерный «обмен» войсками. Все должно было выглядеть таким образом, будто некоторые соединения отводятся на восток для отдыха и учебы, а свежие войска, дислоцированные гам, подтягиваются с орудиями и снаряжением на запад в связи с предстоящей операцией «Марита» (вторжение в Югославию) . Для решения задач этого этапа главному штабу вермахта поручалось, в частности, определить, на протяжении какого времени предполагаемые перевозки воинских частей по железной дороге можно выдавать как нормальный обмен войсками в данном районе.

На второй стадии (с апреля 1941 года до момента вторжения немецких войск на территорию СССР) стратегическое развертывание вооруженных сил должно было изображаться как дезинформационный маневр, предпринимаемый якобы с той целью, чтобы усыпить бдительность англичан, отвлечь их внимание от ведущихся приготовлений перед вторжением на Британские острова. На этой стадии абверу предстояло решить вопрос, каким образом и пользуясь какими каналами следует продвинуть в советскую разведку ложную информацию о том, будто военно-морской флот и авиация Германии, в последнее время воздерживавшиеся от участия в боевых действиях, накапливают силы перед крупномасштабным решительным броском на Англию. Для этого, как свидетельствовал бывший заместитель начальника абвера II полковник Штольце, «был намечен перевод значительной части германского военно-морского флота в порты на французском и немецком побережье Северного моря, а также концентрация авиационных соединений на французских аэродромах» . Непосредственно перед нападением на Советский Союз предполагалось начать движение немецких судов в сторону Англии, чтобы создать видимость начала операции по высадке на Британские острова. Все это, вместе взятое, должно было подтверждать главный тезис, будто в 1941 году основной целью немецко-фашистского командования являлся разгром Англии. На введение в заблуждение советской разведки были рассчитаны и такие акции, как приспособление школ, театров, учреждений на северо-западном и северном побережье Франции для размещения войск и госпиталей, создание морских баз в портах Палис и Бордо, выселение жителей городов северного побережья Франции.

Одновременно «Директива по дезинформации» предписывала: «Несмотря на значительное снижение активности в осуществлении операции „Морской лев“, необходимо делать все возможное для того, чтобы в собственных войсках крепло убеждение, что приготовления к высадке десанта в Англию продолжаются, хотя предназначенные для этого войска отводятся до какого-то момента в тыл». Важно также, подчеркивалось в директиве, как можно дольше держать в заблуждении относительно фактических намерений даже те войска, которые отобраны для участия в военных действиях непосредственно на Восточном фронте.

В начале мая 1941 года в Крампнице, около Потсдама, под председательством заместителя начальника штаба оперативного руководства вермахта генерала Варлимонта состоялось специальное совещание, рассмотревшее вопрос о том, в какой мере обеспечивается маскировка готовящегося нападения на СССР и что следует предпринять для усиления ее эффективности на заключительном этапе подготавливаемой агрессии. В этом представительном по своему составу совещании приняли участие ответственные сотрудники штаба оперативного руководства, начальник отдела вермахта полковник Рудольф, руководящие деятели абвера Лахузен и Штольце, крупные чины из командования видов вооруженных сил.

В программе дезинформационных мер, рассчитанных на создание нужной общей картины, особое место занимала акция, с помощью которой Гитлеру удалось ввести в заблуждение высшее советское руководство. Как стало известно, в начале 1941 года, когда, несмотря на принятые меры предосторожности, поток исходивших из разных источников сигналов о сосредоточении крупных соединений немецких войск в Польше возрос особенно сильно, обеспокоенный этим И. В. Сталин обратился с личным посланием к Гитлеру, в котором писал, что создается впечатление, что Германия собирается воевать против Советского Союза. В ответ Гитлер прислал И. В. Сталину письмо, тоже личного характера и, как он подчеркнул в тексте, «доверительное». Гитлер не отрицал, что в Польше действительно сконцентрированы крупные войсковые соединения. Но при этом утверждал, будучи уверен, что это его откровение не пойдет дальше Сталина, что сосредоточение немецких войск на польской территории преследует иные цели и ни в коем случае не направлено против Советской страны. И вообще, он намерен строго соблюдать заключенный пакт о ненападении, в чем ручается своей честью главы государства. В «доверительном» письме Сталину Гитлер нашел аргумент, которому, как говорил впоследствии маршал Г. К. Жуков, Сталин, по-видимому, поверил: фюрер писал, что территория Западной и Центральной Германии «подвергается мощным английским бомбардировкам и хорошо просматривается с воздуха. Поэтому он был вынужден отвести крупные контингенты войск на Восток… » . И сделал это будто с той целью, чтобы иметь возможность скрытно перевооружить и переформировать их там, в Польше, перед решительным броском на Англию.

Словом, делалось все для того, чтобы укрепить советское руководство во мнении, что сосредоточение крупных немецких войск на германо-советской границе - всего лишь отвлекающий маневр в связи с мероприятиями по плану «Морской лев» и что до разгрома Англии, по крайней мере до середины 1942 года, Гитлер не будет в состоянии повернуть войска на восток. И, как мы знаем теперь, это нацистам вполне удалось и дорого обошлось нашей армии и народу. В результате нанесения спланированного Гитлером удара огромной силы, оказавшегося совершенно неожиданным для советского руководства, в первый- же день войны было уничтожено только самолетов 1200, причем подавляющее большинство на аэродромах. Этот удар не мог не вызвать определенный нервный шок в наших войсках.

Итак, хотя общий смысл кампании сводился к тому, чтобы дезориентировать общественное мнение и за создаваемой «дымовой завесой» утаить приготовления к вооруженному нападению, основные маскировочные действия развивались в двух направлениях.

Первое преследовало цель внушить народу и армии собственной страны, что Германия и в самом деле серьезно готовится к высадке десанта на побережье Британских островов и вообще намерена начать против Англии «большую войну». (Правда, Гитлер еще в июле 1940 года и позже в кругу своих приближенных неоднократно высказывал мысль, что десантная операция является весьма рискованным предприятием и что прибегнуть к ней можно лишь в случае, если бы не нашлось никаких иных путей для сокрушения Англии.) Причем, хотя практически Гитлер давно отказался от этой идеи, она в качестве средства дезинформации продолжала использоваться довольно широко. И, как потом стало известно, небезуспешно: в реальность планов высадки десанта верили и в самой Германии, и за ее пределами.

Второе направление, как будет видно из дальнейшего изложения, заключало в себе целый комплекс мероприятий, связанных с распространением ложных сведений о якобы исходящей от Советского Союза угрозе безопасности рейха.

Прием Германии с превентивной войной

История убеждает, что каждое правительство-агрессор стремится во что бы то ни стало дезинформировать мировую общественность, создать видимость, что к непосредственным военным действиям его принуждают обстоятельства- интересы самообороны. Пожалуй, трудно отыскать случай, когда какое-либо государство прямо, откровенно призналось бы в том, что оно решилось на неспровоцированную агрессию, на развязывание войны ради завоевания чужих территорий. Особенностью гитлеровской военной стратегии являлось прежде всего то, что вооруженное нападение на другие страны осуществлялось без объявления войны, но при активном использовании устраиваемых разведкой провокаций, затевавшихся с единственной целью - получить повод для агрессии. Ведь утверждало же гитлеровское правительство, будто конфликт с Польшей был спровоцирован ею, и причиной войны нацисты объявили смехотворное стремление «не допустить окружения Германии». Наряду с описанной нами акцией в Гливице нацисты тогда же готовили и другую аналогичную провокацию. Как выяснилось в ходе следствия по делу задержанного в Варшаве агента-террориста, засланного СД, в Польшу во второй половине августа 1939 года проникло из Германии несколько лазутчиков с заданием совершать убийства крестьян из состава немецкого национального меньшинства, чтобы Берлин смог возложить ответственность за это на поляков.

Для оправдания захвата немецко-фашистскими войсками в апреле 1940 года Дании и Норвегии в ход была пущена самая неуклюжая, какую можно только придумать, версия: эту откровенную агрессию пытались представить как «меру защиты» названных стран от вторжения англичан. При этом абверу и СД, в основу действий которых был положен все тот же патентованный метод немецкого нападения, было предложено ни в коем случае не давать основание к тому, чтобы можно было заключить, что Германия стремится создать здесь опорные пункты для своих будущих военных операций.

«Мы и впредь будем говорить всему миру, - заявлял Гитлер, - что были вынуждены захватить определенный район для обеспечения порядка и безопасности». И в последующие годы свою агрессивную политику нацистские главари обосновывали подобным же образом. Точно так было и при нападении фашистской Германии на Советский Союз. Действуя в соответствии с одобренной Гитлером программой дезинформации, Канарис развертывает целенаправленную кампанию по распространению ложных слухов о якобы все возрастающей угрозе безопасности рейха со стороны Советского Союза, вооруженные силы которого «готовы вот-вот нанести превентивный удар по Германии». Будто бы «именно военные приготовления СССР поставили Гитлера перед необходимостью принять меры к укреплению обороны на Востоке, вынудили его прибегнуть к „радикальному ответу на нависшую опасность“ .

Поскольку кампания по дезинформации приобретала исключительно важное значение, все, что было связано с ней, находилось постоянно в центре внимания самого Гитлера и верховного главнокомандования вермахта. Для распространения нужных слухов широко использовались средства массовой информации, дипломатическая переписка, а также агентурная сеть нацистской разведки за рубежом. Дезинформацией, сработанной в недрах абвера, снабжались немецкие военные миссии в нейтральных странах и военные атташе этих стран в Берлине. Штаб оперативного руководства вермахта специально дал поручение абверу ввести в заблуждение советского военного атташе в Берлине, с тем чтобы отвлечь его внимание от передвижений германских войск близ границы Советского Союза.

Действия нацистских служб «тотального шпионажа» сводились к тому, чтобы «подкрепить» конкретными фактами и сделать всеобщим достоянием версию о превентивном характере нападения на СССР, содействуя тем самым решению поставленной Гитлером главной задачи: переложить ответственность за возникновение кровопролитного конфликта на Советское правительство. Например, в очень популярном в то время в Германии «недельном обозрении» (еженедельные выпуски кинохроники. - Ф. С.) сотрудники отдела пропаганды вермахта неизменно демонстрировали кадры, показывающие советские войска и оснащение Красной Армии. Нацисты не делали тайны из того, что эта мера была рассчитана на создание впечатления, «как велика опасность, идущая с Востока». Заявляя о том, что будто бы «сегодня на нашей границе стоят 150 русских дивизий» и что «Москва развертыванием своих сил нарушила положение договора о дружбе, совершив „подлое предательство“ , нацисты в подтверждение инсценировали высказывания «советских офицеров» о якобы предпринимаемой подготовке «запланированного советского наступления».

Подводя некоторые итоги широко развернувшейся накануне и в ходе вторжения кампании по дезинформации, в которой наряду с абвером активное участие принимало также главное имперское управление безопасности, шеф последнего Гейдрих докладывал 7 июля 1941 года: «Согласно сообщениям, повсеместно с успехом распространяется мысль о том, что от Советского Союза исходила некая „угроза“ для рейха и что фюрер снова нанес удар в нужный момент».

Теперь доподлинно известно, что интенсивно проводившаяся дезориентация в сочетании со скрытностью переброски и сосредоточения войск позволили германскому командованию добиться ощутимых результатов в обеспечении внезапности вторжения на территорию СССР и тем гарантировать себе очевидные преимущества в начальный период войны.

Суммируя изложенное выше, можно сделать вывод, что не слишком считавшиеся с международно-правовыми нормами и даже демонстрировавшие полное пренебрежение к ним высшие руководители нацистского режима, прибегая с помощью абвера и СД к различным приемам маскировки своих экспансионистских замыслов, делали все для того, чтобы переложить ответственность за развязывание войны на других . Объяснение этому следует, очевидно, искать прежде всего в том, что хотя война в то время и считалась законным средством осуществления политики, однако в мировом общественном сознании оправданной признавалась лишь оборонительная война. Агрессивная же война была поставлена международным правом вне закона.

Второе, не менее существенное обстоятельство, отмечаемое западными авторами до сих пор, заключается в том, что руководители третьего рейха сознавали опасность того, что признание агрессивной сущности собственных устремлений отрицательно скажется на моральном духе солдат вермахта и союзников. Разве можно было раскрыть перед миром, собственным народом, что речь идет о физическом истреблении миллионов людей, захвате чужих земель и богатств. В день внезапного нападения на нашу страну Гитлер как фюрер и верховный главнокомандующий вермахтом в приказе-обращении «К солдатам Восточного фронта», вступавшим в войну против Советского Союза, внушал, что СССР проводил агрессивную политику и теперь Германия вынуждена принять ответные акции. «Главное состоит в том, - заявил Гитлер 16 июля 1941 года своим сообщникам, - чтобы не говорить всему миру о наших целях. Это не нужно. Важно, чтобы мы сами знали, чего хотим».

Информация о нападении Германии на СССР

Теперь уже достоверно известно, что задачу, которую политическое руководство рейха ставило перед нацистской разведкой - скрыть от внешнего мира приготовления фашистской Германии к нападению на Советский Союз, - ей решить не удалось.

Советские органы государственной безопасности, пограничные войска, военная разведка не только правильно оценивали военно-стратегические замыслы гитлеризма, но и в нужное время оказались в курсе сосредоточения немецко-фашистских войск на западной границе, довольно точно определяли предполагаемые сроки начала военных действий. С лета 1940 года они регулярно представляли ЦК ВКП(б) и Советскому правительству информацию о ходе военных приготовлений фашистской Германии против СССР. Достаточно сослаться хотя бы на твердо установленные факты и подлинные документы, хранящиеся в архивах ЦК КПСС, Комитета государственной безопасности и Министерства обороны СССР.

Рассмотрим их хронологически. Еще в середине 1940 года достоянием советской внешнеполитической разведки стали данные о том, что министерство путей сообщения Германии по заданию генерального штаба вермахта занималось расчетами пропускной способности и выяснением других возможностей железных дорог в связи с предстоящей переброской войск с Западного на готовившийся Восточный театр военных действий.

9 августа 1940 года стало известно О том, что «на побережье Балтийского моря от Штеттина и Свинемюнде до Мемеля строятся подземные сооружения и артиллерийские укрепления. Укрепления возводятся в лесах и хорошо маскируются. В порту Свинемюнде построены новые причалы, оборудованные по последнему слову техники, подъездные пути и причалы скрыты под водой в бетонированных каналах. В Мемельском канале строятся причалы для кораблей с большой осадкой. По ночам в Мемеле проводится стягивание германских войск к литовской границе. Немецкие офицеры и солдаты и проживающие в Мемеле немцы изучают русский язык и практикуются в русской разговорной речи… » .

В октябре 1940 года на основании материалов, полученных от агентов советской разведки «Старшины» и «Корсиканца» (немецких антифашистов, работавших в генеральном штабе ВВС и министерстве хозяйства Германии), инстанции были проинформированы о военных приготовлениях Германии. «… „Корсиканец“… - указывалось в этом сообщении, - в разговоре с офицером штаба верховного командования узнал, что в начале будущего года Германия начнет войну против Советского Союза… Целью войны является отторжение от Советского Союза части европейской территории СССР от Ленинграда до Черного моря и создание на этой территории государства, целиком зависимого от Германии… Офицер штаба верховного командования (отдел военных атташе), сын бывшего министра колоний… заявил нашему источнику… (бывший русский князь, связан с военными немецкими и русскими кругами), что, по сведениям, полученным им в штабе верховного командования, примерно через шесть месяцев Германия начнет войну против Советского Союза» .

6 ноября органами государственной безопасности СССР была представлена обобщенная справка о военных приготовлениях Германии по состоянию на 15 октября 1940 года. В справке, в частности, говорилось, что против Советского Союза сосредоточено в общем итоге свыше 85 дивизий, то есть более одной трети сухопутных сил германской армии. Характерно, подчеркивалось в справке, что основная масса пехотных соединений (до 6 дивизий) и все танковые и моторизованные дивизии расположены в приграничной с СССР полосе в плотной группировке. Кроме того, 12-13 дивизий (в том числе две танковые) в Австрии, 5-6 пехотных дивизий в Чехии и Моравии и 6-8 пехотных дивизий в Норвегии.

25 декабря 1940 года военный атташе при советском посольстве в Берлине получил анонимное письмо о готовящемся нападении фашистской Германии на СССР с изложением плана военных действий. Как показали последующие события, план этот был близок к реальному.

Тогда же советская разведка сообщила правительству о существенных деталях «плана Барбаросса», предполагаемом развертывании немецких вооруженных сил у советских западных границ. В информации, одновременно направленной в Генеральный штаб СССР, говорилось: «Выступление Германии против Советского Союза решено окончательно и последует в скором времени. Оперативный план наступления предусматривает молниеносный удар по Украине и дальнейшее продвижение на восток… »

Сведения о приготовлении немцев к войне против СССР

В феврале 1941 года советской разведке стало известно намерение Гитлера отложить вторжение на Британские острова до завершения военной кампании на востоке. Спустя несколько дней удалось получить сведения о конфиденциальной встрече румынского военно-фашистского диктатора Антонеску с видным немецким чиновником Берингом, во время которой обсуждались детали участия Румынии в антисоветской агрессии.

Тогда же, в феврале 1941 года, в ЦК ВКП(б) было направлено поступившее из Берлина от «Корсиканца» сообщение о том, что «военно-хозяйственный отдел статистического управления Германии получил от верховного командования распоряжение о составлении карт расположения промышленных предприятий СССР по районам» . Карты должны были служить в качестве ориентировки при выборе объектов воздушной бомбардировки и диверсионных операций.

В начале марта 1941 года агент советской разведки в Берлине через чиновника комитета по четырехлетнему плану добыл информацию о том, что группе работников комитета дано задание срочно составить расчеты запасов сырья и продовольствия, которые Германия может получить в результате оккупации европейской части СССР. Тот же источник сообщил, что начальник генерального штаба сухопутных войск генерал Гальдер рассчитывает на безусловный успех и молниеносную оккупацию немецкими войсками Советского Союза и прежде всего Украины, где, по оценке Гальдера, успеху операции будет способствовать хорошее состояние железных и шоссейных дорог. Гальдер считает легкой задачей также оккупацию Баку и его нефтяных промыслов, которые немцы якобы смогут быстро восстановить после разрушений от военных действий. По мнению Гальдера, Красная Армия не в состоянии будет оказать надлежащего сопротивления молниеносному наступлению немецких войск и русские не успеют даже уничтожить запасы. 6 марта об изложенных материалах были проинформированы ЦК ВКП(б), Совет Народных Комиссаров СССР и Наркомат обороны.

11 марта 1941 года до сведения инстанций были доведены данные, полученные нашей контрразведкой из английского посольства в Москве. Согласно этим данным, «6 марта английский посол Криппс собрал пресс-конференцию, на которой присутствовали английские и американские корреспонденты Чоллертон, Ловелл, Кассиди, Дюранти, Шапиро и Магидов. Предупредив присутствующих, что его информация носит конфиденциальный характер и не подлежит использованию для печати, Криппс сделал следующее заявление: «… советско-германские отношения определенно ухудшаются… Советско-германская война неизбежна. Многие надежные дипломатические источники из Берлина сообщают, что Германия планирует нападение на Советский Союз в этом году, вероятно летом. В германском генеральном штабе имеется группа, отстаивающая немедленное нападение на СССР. До сего времени Гитлер пытается избежать войны на два фронта, но если он убедится, что не сможет совершить успешного вторжения в Англию, то он нападет на СССР, так как в этом случае он будет иметь только один фронт…

Отвечая на вопросы, Криппс заявил, что германский генеральный штаб убежден, что Германия в состоянии захватить Украину и Кавказ, вплоть до Баку, за две-три недели» .

22 марта 1941 года советская разведка доложила правительству о секретном распоряжении Гитлера приостановить выполнение заказов СССР.

24 марта 1941 года советскими органами государственной безопасности было получено из Берлина и представлено в ЦК ВКП(б) сообщение следующего содержания: «Работник министерства авиации Германии в беседе с нашим источником сообщил, что в германском генеральном штабе авиации ведется интенсивная работа на случай военных действий против СССР. Составляются планы бомбардировок важнейших объектов Советского Союза. Предполагается в первую очередь бомбардировать коммуникационные мосты с целью воспрепятствовать подвозу резервов. Разработан план бомбардировки Ленинграда, Выборга и Киева. В штаб авиации регулярно поступают фотоснимки советских городов и других объектов, в частности г. Киева…

Среди офицеров штаба авиации существует мнение, что военное выступление против СССР якобы приурочено на конец апреля или начало мая. Эти сроки связывают с намерением немцев сохранить для себя урожай, рассчитывая, что советские войска при отступлении не смогут поджечь еще зеленый хлеб» .

К 25 марта 1941 года были собраны данные о переброске в район советской границы 120 немецких дивизий.

26 марта 1941 года советскими органами государственной безопасности была перехвачена шифротелеграмма турецкого посла в СССР Хайдара Актая министерству иностранных дел Турции, в которой сообщалось: «Судя по заслуживающему внимания донесению, которое шведский посланник в Берлине послал своему правительству и копию которого мне удалось получить… немцы считают, что акция против России стала настоятельной необходимостью. Этим и объясняется значительное усиление германских войск, находящихся на русской границе. Окончательно установлено, что за последние 2-3 недели на русской границе производится значительная концентрация войск. Шведские инженеры, работающие в окрестностях Варшавы, лично констатировали, что к русской границе каждую ночь направляются в большом количестве германские моторизованные части. Политические круги Берлина полагают, что нападение на Россию будет произведено сухопутными силами, а на Англию - крупными воздушными соединениями и подводным флотом; говорят даже, что для этого нал ния готовятся три армейские группы: Варшавская группа под командованием маршала фон Бока, Кенигсбергская группа под командованием маршала фон Рунштедта, Краковская группа под командованием маршала фон Лееба. Для обеспечения быстрой победы над советскими армиями будет применен план молниеносного наступления из трех вышеупомянутых пунктов. Целью этого наступления будет Украина; возможно также, что оно распространится до Уральских гор.

Сообщая вам вышеизложенную информацию, которая заслуживает доверия, как и другие pacnpоcтранявшиеся здесь за последнее время сведения о том, что немцы готовятся напасть на Россию, прошу держать их в секрете» .

В апреле 1941 года агент «Старшина» сообщил из Берлина: «Штаб германской авиации на случай войны с СССР наметил к бомбардировке первой очереди ряд пунктов на советской территории с целью дезорганизации подвоза резервов с востока на запад и нарушения путей снабжения, идущих с юга на север… Военные действия против СССР предполагают начать с бомбардировки этих пунктов при активном участии пикирующих бомбардировщиков.

Кроме того, бомбардировке в первую очередь должны подвергнуться советские аэродромы, расположенные по западной границе СССР.

Немцы считают слабым местом обороны СССР наземную службу авиации и поэтому надеются путем интенсивной бомбардировки аэродромов сразу же дезорганизовать ее действия» .

10 апреля 1941 года Советскому правительству также была направлена разведывательная сводка о содержании беседы Гитлера с принц-регентом Югославии Павлом, из которой следовало, что Гитлер решил начать военные действия против СССР в конце июня 1941 года. В те же дни по каналам военной разведки поступило сообщение Рихарда Зорге, документально подтвердившего намерения фашистской Германии и конкретные сроки ее нападения на СССР.

В начале мая 1941 года от закордонной агентуры советской военной разведки стало известно об инспектировании частей германских войск, находившихся на территории генерал-губернаторства и в Восточной Пруссии, и рекогносцировке в пограничной полосе высшими чинами армии. 5-7 мая Гитлер, Геринг и Редер присутствовали на маневрах германского флота в Балтийском море в районе Гдыни. В середине мая Гитлер прибыл в Варшаву в сопровождении шести высших офицеров германской армии и 22 мая приступил к инспектированию войск в Восточной Пруссии.

6 июня 1941 года органы государственной безопасности СССР доложили ЦК ВКП(б) разведывательные данные о сосредоточении на западной границе Советского Союза четырехмиллионной немецкой армии, а несколькими днями позже о том, что группировка немецких войск, расположенных в Восточной Пруссии, получила приказ занять к 12 июня исходные позиции для наступления на СССР.

11 июня 1941 года советский разведчик, находившийся в числе служащих немецкого посольства в Москве, сообщил о секретном распоряжении Берлина готовить персонал посольства к эвакуации в семидневный срок и незамедлительно приступить к уничтожению архивных документов .

В середине июня 1941 года со ссылкой на сведения, полученные от надежного источника, работающего в штабе германской авиации, органы государственной безопасности СССР информировали ЦК ВКП(б) о том, что «все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены и удар можно ожидать в любое время…

Объектами налетов германской авиации в первую очередь явятся: электростанция «Свирь-3», московские заводы, производящие отдельные части к самолетам (электрооборудование, шарикоподшипники, покрышки), а также авторемонтные мастерские…

… В военных действиях на стороне Германии активное участие примет Венгрия. Часть германских самолетов, главным образом истребителей, находится уже на венгерских аэродромах.

… Важные немецкие авиаремонтные мастерские расположены: в Кенигсберге, Гдыне, Грауденце, Бреславле, Мариенбурге. Авиамоторные мастерские Милича в Польше, в Варшаве - Очачи и особо важные - в Хейлигенкейле… » . Источник, работающий в министерстве хозяйства Германии, сообщает, что произведено назначение начальников военно-хозяйственных управлений «будущих округов» оккупированной территории СССР. В министерстве хозяйства рассказывают, что на собрании хозяйственников, предназначенных для «оккупированной» территории СССР, выступал также Розенберг, который заявил, что «понятие Советский Союз должно быть стерто с географической карты» .

За неделю до возникновения вооруженного конфликта по каналам советской разведки был получен образец розданного немецким солдатам разговорника, содержание которого выдавало действительные устремления руководителей рейха. В нем значились, например, такие фразы: «Русс, сдавайся», «Кто есть председатель колхоза?.. » и т. п.

Как видно из приведенных документов и фактов, чекистские органы и военная разведка с середины 1940 года по 22 июня 1941 года получали по своим каналам обширную и достоверную информацию о предстоящей агрессии, в частности о накоплении стратегических резервов для внезапного удара, и своевременно докладывали об этом ЦК ВКП(б) и Советскому правительству. Но случилось так, что информация, полученная по разведывательным каналам, как и предупреждения, идущие из других источников, в том числе от Черчилля, не вызвала доверия у политического руководства страны, а предвзятость позиции И. В. Сталина помешала ему дать сложившейся ситуации правильную оценку . что, как известно, и предопределило тяжелые потери советского народа в начальный период войны.

О молниеносной войне (план Blickrig) кратко

• Блицкриг японцев

Кратко определение понятия плана блицкриг это молниеносная война . В современном мире блицкригом называют стратегию, при которой крупные танковые соединения действуют автономно. Глубоко в тыл врага прорываются танковые подразделения. Бой за укрепленные позиции не ведется. Главными являются центр управления и линии снабжения. Если их уничтожить, то противник останется без управления и снабжения. Таким образом, теряет свою боеспособность.

Германия использовала такой метод ("Molnienosnaya vojjna" ) ведения войны в Первую мировую. Наиболее известное применение «Блицкриг», как военной тактики, рассматривается в контексте Второй мировой войны. И снова план молниеносной войны не дал нужных результатов.

Провал «Блицкрига» во Второй мировой войне

Начало Второй мировой войны показало, что план «Блицкриг» является военной стратегией Германии. Европейские государства один за другим сдавались фашистам. После объявления войны СССР, немецкое руководство было уверено, что и Советский Союз поддастся им достаточно быстро, а именно за две недели. Конечно, они понимали, что русский народ так просто не подчинится, но были уверены, что они смогут при помощи своего плана справиться с Союзом достаточно быстро. Почему план молниеносной войны оказался не эффективным в применении к Советскому Союзу? Вариантов ответов много. Стоит кратко разобраться в причинах повала блицкрига во Второй мировой войне.

Войдя на территорию СССР, немецкая армия направила свои войска прямиком вглубь страны. Танковые войска не могли двигаться так быстро, как этого бы хотелось немецкому командованию, из-за медленного продвижения пехоты. Пехоте же выпала задача устранения остатков советских сил на западе.
Так почему же блицкриг увенчался победой? Конечно, можно было считать причиной огромную территорию СССР, но, отнюдь, не это стало причиной. Расстояние между Берлином и Москвой можно было сравнять с тем, что немецкие захватчики уже прошли в Европе, захватив рад стран.
И снова вернемся к танкам и пехоте. Солдаты были вымотаны беспрерывным перемещением пешком и на лошадях. За танковыми войсками пехота не успевала. Фронт расширялся, что осложняло продвижение. Свою роль сыграли и дороги, точнее их отсутствие.

Очень скоро в немецкой армии начали возникать проблемы с логистикой. Транспортных средств и современного оружия хватало едва ли на половину дивизий. Приходилось пользоваться оружием, отбитым у противника и их же транспортом, который попросту был брошен. Так как план «Блицкриг» это молниеносная война, а в СССР немецким войскам пришлось столкнуться с трудностями, и это заняло больше времени, чем планировалось. Солдаты стали испытывать дефицит простых вещей первой необходимости.

Стоит отметить, что немецкую армию тормозило не только русское бездорожье. Сталин готовился к войне, как к возможной перспективе. Поэтому в приграничных областях было место дислокации советских солдат. Чистки и репрессии в 30-х годах привели к ослаблению офицерского корпуса Красной армии. Именно поэтому была разработана концепция для усиленной обороны переднего края. Это объяснило большие потери на начальном этапе войны. Так как СССР был процветающей страной с большим количеством населения, армия не испытывала проблем ни с ресурсами материальными, ни с человеческими.

Хотя немецкая армия и продвигалась на восток, как того требовала их концепция, этого было мало, для достижения Москвы в установленный срок. В численном соотношении, немцы так же уступали. Вскоре стало ясно, что захватить и Киев, и Москву одновременно не удастся. Так танковые войска стали бороться за Киев. Немецкая пехота начала отступление.

Конец сентября подгонял немецкое командование к принятию решения: быстрыми темпами наступать на Москву или начинать подготовку к зиме. Решение было принято в пользу Москвы. Снова солдат изматывали многокилометровым броском. Погода сделала свое, и грязь затормозила любое движение вперед нацистских войск. С наступлением зимы, советские войска перешли в контрнаступление. Опять же, неудачный «Блицкриг» можно было объяснить погодными условиями или численным превосходством противника. Но дело было в излишней самоуверенности немецкого руководства. Захватив ряд европейских стран, они были уверены в своей молниеносной победе и на территории СССР. К тому же молниеносный захват европейских стран стал возможным благодаря удаче. Прорыв через Арденнские горы был очень рискованным шагом, но после его удачного завершения, пропаганда о молниеносной победе сделала свое дело.

Германия на тот момент не была готова к войне. Ее ресурсы были ограничены. Свою лепту внесла и неоконченная война с Англией, до победы над которой оставалось не так уж и мало.
Нацистское командование помнило о победах в Первой мировой войне. Высокомерие и надменность сыграли на руку советской армии, так как их не считали за сильного и достойного соперника.
Немецкая армия, надеявшаяся на удачу в блицкриге, пришла на территорию Советского Союза не подготовленной к зиме. Они не были готовы к тому, что на долго останутся, вести военные действия. В итоге план о быстром завоевании Москвы обернулся нехваткой техники, продовольствия и банальных носков.

Блицкриг, как военная тактика в Древнем мире

Уже Рим имел способность побеждать своих противников в войне на истощение. Затяжная война была лучшим решением для ведения боевых действий с адекватным противником. Но, в агрессивных войнах делалась ставка на блицкриг. Даже «варварские» государства того времени это понимали. В оборонительном же плане, пограничные крепости окружались стенами, для срыва вражеского блицкрига.
В истории масса примеров, в которых агрессоры при помощи блицкрига, как побеждали, так и проигрывали.
Скифы в войнах использовали всю свою военную мощь в одной битве. Они отходили от классического понимания ведения войны и вместо «главной битвы», население умело быстрыми темпами мобилизироваться. Таким образом, они использовали блицкриг для защиты от агрессора.
Причины, которые могут сорвать блицкриг
Любая тактика ведения боя не совершенна. Существуют факторы тормозящие военные планы. Поэтому выбирая ту или иную стратегию, нужно взвесить все факторы. Попробуем объяснить на примере провала блицкрига во Вторую мировую войну на территории СССР.

Первым фактором является местность. На конкретном примере Второй мировой войны, можно заметить, что немецкие войска попросту сбили с толку русское бездорожье и обширность территории. Если территория холмистая, болотистая или лесистая, то тяжелые танки в ближнем бою с пехотой заметно проигрывают. Конечно, победе над Францией не помешали горы Арденны. Но это простое везение, нежели аксиома. К тому же не стоит уповать только на природные условия, ведь если бы Франция в той местности оставила более мощное военное укрепление, а не легкую оборонительную систему, то победа немецкой армии была бы, не так очевидна. Погодные условия также могут затормозить вражеский план молниеносной войны.

Превосходство в воздухе тоже неотъемлемая часть успеха «Блицкрига». Снова, на примере Второй мировой войны, видно, что успех захватчиков в Европе, от части, зависел от невозможности союзников развернуться для обороны в воздухе. Одной из главных причин, было отсутствие тактики ведения боя с воздуха в сложившейся ситуации. При попытке уничтожить немецкие понтонные мосты, все обернулось разгромом французской авиации, и сохранностью мостов. На территории СССР немцы столкнулись с обширностью территории и, соответственно, рассредотачиванию армии. В итог, союзная авиация сделала невозможным перемещение немецких войск, в светлое время суток. Изначально планировалось нападать в плохую погоду, чтобы исключить вмешательство авиации, однако, не предполагалось, что плохая погода затормозит продвижение своих же войск.

Несмотря на эффективность быстрых кампаний против Польши и Франции, мобильные операции не могли иметь успех в последующие годы. Такая стратегия должна учитывать, что противник может отступать с целью перегруппировки сил, а уже затем нанести удар. Немецкое командование не задумывалось об этом, поэтому армия оказалась отрезана от поставки топлива, боеприпасов и продовольствия.

Блицкриг японцев

В 1941 году японское правительство приняло решение тайно усиливать свою военную подготовку. Они планировали выжидать, пока не понадобится начать военные действия на территории Дальнего востока и Сибири для укрепления собственных границ.
Стратегическая задумка японцев.

Стратегия заключалась в раде последовательных ударов японской армии против Красной Армии в районах Приморья, Приамурья и Забайкалья. В итоге Красная Армия должна была капитулировать. Так же в замысел входил захват важнейших стратегических объектов: военных, промышленных, продовольственных баз и коммуникаций.
. В первые часы наступления, планировалось, разгромить ВВС Советского Союза, путем внезапности.
. Вся операция продвижения до Байкала рассчитывалась на полгода.

Первый этап плана вступил в действие, а именно, началась мобилизация Квантунской армии, и ее увеличение на 2 дивизии. Для всего мира Япония проводила учебные сборы. Население было предупреждено, что ни в коем случае не должны были устраиваться проводы, а термин «мобилизация» был заменен термином «внеочередные формирования».

К концу июля японские войска стали сосредотачиваться у границ с Советским союзом. Однако, такие масштабные сборы трудно было маскировать под учения. В Берлин было доложено, что было призвано чуть меньше миллиона людей и на территорию Северного Китая, направлялись люди владеющие русским языком.
Итог запланированного молниеносного нападения был в полной капитуляции Японии и разгромом Квантунской армии.