Надежда Осиповна Пушкина
Надежда Осиповна Ганнибал
Портрет Н. О. Пушкиной работы К. де Местра
Подданство:	Российская империя Российская империя
Место смерти:
Мать:	Мария Алексеевна Пушкина
Супруг:
Дети:

Надежда Осиповна Пушкина (урождённая Ганнибал, 21 июня 1775 - 17 марта 1836) - дочь Осипа Абрамовича Ганнибала и Марии Алексеевны Пушкиной, мать А. С. Пушкина .

До замужества жила в Петербурге и в имении Кобрино , полученном её матерью по суду от мужа. Получила хорошее домашнее образование.

28 сентября 1796 года вышла замуж за С. Л. Пушкина . У супругов было восемь детей, из них выжили трое: Ольга, Александр и Лев .

Отношения между Пушкиным и его матерью всегда были прохладными. С детских лет Надежда Осиповна была строга с детьми, любимцем старших Пушкиных был сын Лев. Тем не менее и мать, и отец гордились талантом старшего сына.

Во время последней болезни матери Пушкин сблизился с ней, а после её смерти тяжело переживал утрату. Пушкин единственный из всей семьи сопровождал тело матери для погребения в Святогорский монастырь . Тогда же он купил участок земли рядом с её могилой для себя.

Напишите отзыв о статье "Пушкина, Надежда Осиповна"

Литература

• Последний год жизни Пушкина / Составление, вступительные очерки и примечания В. В. Кунина . - М .: Правда, 1988. - 704 с. - 400 000 экз.
• Тынянов Ю. "Пушкин". М. 1936.

Отрывок, характеризующий Пушкина, Надежда Осиповна

– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?

Хотя и сама по себе была яркой личностью.

Надежда Осиповна Ганнибал родилась в семье капитана морской артиллерии Осипа Абрамовича Ганнибала и Марии Алексеевны Пушкиной. Родители развелись, и мать целиком сосредоточилась на воспитании дочки. Детство и юность девочки прошли в Петербурге и загородном Кобрине, отсуженном матерью от экс-супруга. Девочка получила классическое домашнее воспитание, много читала, великолепно владела французским. Она отличалась веселым нравом и с юности блистала на балах. В свете она получила прозвище прекрасной креолки. Ее облик дошел до нас благодаря миниатюрному портрету на слоновой кости авторства французского эмигранта Ксавье де Местра. Она обожала наряжаться, и в обществе отмечали красоту ее нарядов. Но мало кто знал, что девушка с матерью живут очень скромно, и после балов, несущих с собой затраты на очередные веера и кружева, им часто приходилось жить впроголодь. Да, мало кто знал, и она, остроумная, гордая и даже жесткая, никогда бы в этом не призналась.

В 1796 году она обвенчалась с Сергеем Львовичем Пушкиным. Этот брак, заключенный по великой любви, называли мезальянсом — ведь она была внучкой самого Абрама Ганнибала, правой руки Петра Великого, и потомком известного дворянского, пусть и обедневшего рода. А он — поручик артиллерии второго ранга. Впрочем, они состояли в родстве — Надежда Осиповна доводилась своему супругу… внучатой племянницей.

Венчались они в храме соседнего с Кобриным села Воскресенского. После этого они уехали в Москву. Супруг опасался, что если не уйдет в отставку, длительные военные походы будут способствовать его частым разлукам с любимой женой. Капризной и с непростым характером, но все ее капризы он был готов сносить. С ними отправилась и Мария Алексеевна, для которой мысль о разлуке с дочерью являлась невыносимой.

У супругов, один за одним, родилось 8 детей. Но выжили лишь трое - Александр, Ольга, Лев. А вот Павел, Михаил, Платон и София умерли во младенчестве, Николай — в возрасте шести лет.

Про жизнь семьи пишут разное, но известно, что Надежда Осиповна много занималась детьми. Сергей Львович был человеком широких интересов, постоянно читал книги из богатой семейной библиотеки, пытался даже писать сам, но его сочинения были крайне слабыми, не в пример творчеству его брата — известного московского поэта Василия Львовича. Но "бытовухи", как сейчас говорят, Сергей Львович не любил: хозяйство, семейные проблемы, воспитание детей — все это проходило мимо него. Его больше интересовала светская жизнь: театры, салоны, азартные игры, прогулки по бульварам да аллеям. В те периоды, когда семья жила Михайловском, он вдруг начинал как-то включаться: отдавал различные распоряжения по обустройству и строительству приказчикам… но спустя небольшое время все это забывалось. В общем, семья жила небогато.

wikimedia.org

Надежде Осиповне пришлось взять все в свои руки — и хозяйство, и воспитание детей. Чтобы скромность не бросалась в глаза, она постоянно перешивала то платья, то детские костюмы. И не забывала устраивать у себя дома светские рауты с интеллектуальными беседами, в которых принимала живейшее участие.

Если не хватало денег на преподавателей, занималась с детьми самостоятельно. Благодаря матери Александр в совершенстве овладел французским в раннем детстве, за что в Лицее , наряду с другими прозвищами, ему дали кличку "Француз".

Старший сын — Александр — не был любимчиком матери, в них ходили "добрый увалень" Левушка и дочь Ольга.

С Александром же все было непросто: неповоротливость сочеталась в нем с излишней активностью, веселость - с задумчивостью и замкнутостью. Мать очень раздражала привычка старшего сына грызть ногти, и справилась она с ней радикальным способом: связывала руки за спиной носовым платком на несколько часов, и лишь после этого давала няне Арине приказ развязать их. Мальчик не плакал, лишь упорно хмурился.

wikimedia.org

Пугали ее порой и гневливость и страстность мальчика: когда гувернер Шедель попытался осмеять поэму своего воспитанника, Александр в крайнем бешенстве выхватил тетрадку из его рук и швырнул ее в камин. Мальчика, конечно, наказали, но при этом мать терзали сомнения — она, в конце концов, поняла оскорбленные чувства юного поэта.

Даже в детстве она называла его на "вы", и от этого веяло какой-то холодностью. Порою она возмущалась, чувствуя перед ним какую-то робость — ей казалось, что он обладает сверхпроницательностью и читает в ней, как по открытой книге. Но, несмотря на некоторую деспотичность, она любила своего сына. А затем уж сполна гордилась им.

И очень переживала, когда он оказался в ссылке в Михайловском . В 1825 году она дважды подавала прошение на высочайшее имя от "несчастной матери, трепещущей за жизнь своего сына", с просьбой облегчить его судьбу. Конечно, родителям Александра Сергеевича восприятие этой ситуации с "опальным" сыном давалось непросто.

А когда поэт возвратился в Петербург в 1827 году, мать была совершенно счастлива. Жена Дельвига, Софья Михайловна, сообщила тогда в письме своей приятельнице: "Надежда Осиповна плакала, как ребенок, и всех нас растрогала". Она очень любила, когда сын приходил к ней обедать, и заботилась, чтобы готовили его любимое блюдо — печеный картофель.

Когда поэт поехал путешествовать по Кавказу, Надежда Осиповна пересылала своей дочери Ольге копии его писем, ибо не была способна расстаться с оригиналом. "Его письмо преисполнило нас восторгом. Можешь вообразить, каково было наше счастье, когда мы его читали. Думаю, что никто из находящихся под Арзрумом, когда он пал, не мог испытывать большего удовлетворения… Александр ездит на казацкой лошади с нагайкою в руке, а самое лучшее из всего этого — это то, что он рассчитывает вскоре возвратиться", — это цитата из ее письма.

В 1831 году состоялось венчание Пушкина с Натальей Гончаровой , к которой Надежда Осиповна относилась достаточно тепло. Молодожены переехали жить в Царское село, и родители Пушкина часто навещали их.

Ганнибал радовалась рождению внуков, гордилась первыми успехами невестки, хлопотала о здоровье супруга. Не переставала при этом интересоваться модой, любила гулять пешком, любила наряды и цветы… А еще переезжать с место на место — жила то в Петербурге, то в Москве, то на летней даче... Но где бы она ни находилась, она все время тосковала по своим детям, тоже постоянно пребывающим в разных местах. И, конечно, постоянно писала им письма и ждала писем от них. Сотни ее писем к дочери и сыновьям — заботливых, тревожных и остроумных — долгое время хранились в архивах семьи Ольги Сергеевны Пушкиной-Павлищевой, но до сих пор не изданы.

wikimedia.org

"У меня одна радость на свете, дети мои — это получать ваши письма"; "…для меня же без вас — все пустыня". Вот лишь некоторые строки из этих писем.

Но у нее было много проблем — финансовые трудности, бесхозяйственность супруга. Она никогда не отличалась крепким здоровьем, и к 1835 году начала сильно болеть, при этом на докторов порой не было денег. Когда летом этого года она поселилась в Павловске, внуки пугались ее худобы и изможденного вида. Когда поэт, который, по мнению его сестры Ольги, умел как никто другой успокаивать мать, приехал в Петербург , он пришел в смятение. "Бедную мать мою я застал почти при смерти, — писал он П.А.Осиповой. — Она приехала из Павловска искать квартиру и вдруг почувствовала себя дурно у госпожи Княжниной, где остановилась".

Он же не оставлял ее своими заботами. Наконец-то между ними воцарилось окончательное взаимопонимание.

Умерла Надежда Осиповна Пушкина 29 марта 1836 года в Санкт-Петербурге, не зная, что ее старший сын Александр вскоре тоже покинет этот мир . А он корил судьбу за то, что так "недолго пользовался нежностью материнской".

Пушкин собственноручно привез тело матери для погребения в Святогорский монастырь и выразил желание быть похороненным рядом с ней. Потом Вульф скажет, что поэт и его мать "лежат теперь под одним камнем, гораздо ближе друг к другу, чем были при жизни".

Екатерина Щеглова

Надежда Осиповна Пушкина (Ганнибал)

Эпизод из жизни Н.О. Пушкиной, матери поэта. Михайловское 1823-24гг.

Надежда Осиповна Пушкина (Ганнибал), дочь Осипа Абрамовича Ганнибала и Марии Алексеевны Пушкиной, родилась 2 июля 1775 года. Её детство и юность прошли в Петербурге и загородном Кобрине, полученном ее матерью по суду от мужа. Ее отец, Осип Абрамович, капитан морской артиллерии, человек пылкий и легкомысленный, женился при живой жене на другой женщине. Второй брак Осипа Абрамовича был расторгнут, и супруги не стали жить вместе. Мария Алексеевна Ганнибал посвятила себя воспитанию дочери Надежды.
Надежда Осиповна получила хорошее домашнее воспитание, была начитана, прекрасно владела французским языком. Веселая, всегда оживленная, она свободно чувствовала себя в светском обществе, имела большой круг знакомых, восхищавшихся ее красотой. Ее называли прекрасной креолкой, подчеркивая ее необычное происхождение. После смерти своей матери М.А.Ганни6ал (27 июня 1818) владелица с.Михайловского в Опочецком уезде Псковской губернии.

Она осторожно сняла нагар со свечи, еще раз внимательно вгляделась в строки-бисер, придирчиво отыскивая ошибки - упаси Боже, ведь это прошение - императору, - и начала осторожно посыпать лист песком. Вздохнув, покачала головой...
Ах, Александр, Александр - как непонятен, как сложен он всегда был для нее, матери, для той, которая, казалось бы, должна читать его, как раскрытую книгу...

Музей-усадьба Михайловское

Ей всегда было трудно с ним: неповоротлив и тут же - непоседа, может бежать сорвавшись с места или замереть неподвижно где-нибудь в углу на несколько часов - с трудом дозовешься... И настроении всегда неровном: то блещет остроумием, весел, заразительно хохочет, а то задумчив и нервен, в детстве еще и ногти грыз - сквернейшая привычка!
Благодарение Богу, отучила, хоть и жестоким образом: привязывала руки за спиной носовым платком на несколько часов. Не плакал, хмурился только, так и ходил хмурый, пока не позволяла она нянюшке Арине развязать затекшие руки...
Он, дуя на пальцы, тихонько потирал их и морщился, чтоб не заметила мать повлажневших от слез глаз... Но она замечала всё. Проходя мимо, как бы невзначай касалась пальцами плеча или волос... Он вскидывал голову, удивленно замирал, затихал... Провожал глазами ее силуэт до входной двери, шуршанье ее шелков...
Как она любила шелка! Когда-то в молодости ее наряды находили самыми обворожительными на Петербургских балах...
Когда-то это было! Еще почти при Елизавете! И никто не знал, что наряды эти шились на последние деньги и часто девице Ганнибал приходилось после вихря балов подолгу вместе с матушкою сидеть на хлебе и воде, отдав последние гроши на кружево и веер слоновой кости. Если б не брат отца генерал Ганнибал!
Сколько прекрасных дней она провела в его роскошном имении - мызе Суйда, сколько книг прочла из его чудесной библиотеки!..
На конюшне, где-то вдалеке заржала лошадь, она передернула плечами, ежась от разом нахлынувших воспоминаний: тряская карета, ночное небо, месяц заглядывает в окно. Полусонная девочка, в наспех надетом платьице, со спутанными волосами сидит у матери на коленях, зябко прижавшись к ней, пытаясь согреться...
Опять ее подняли среди ночи, одели, куда-то повезли, опять они от кого-то прячутся. Неужели от того человека у которого черные руки и странная белозубая улыбка?
Страшно маленькой девочке, непонятно ей это бегство посреди ночи, в неизвестность, в никуда!..
Сколько их будет, этих бегств за всю ее жизнь, сколько адресов и домов сменят они в попытках убежать от прошлого! Только возможно ли это?

Навряд ли. Она еще раз придирчиво осмотрела лист бумаги с фамильным гербом пушкинского рода...
Подумала про себя, что если как следует покопаться в родословных бумагах, то можно обнаружить, что она приходится родственницей собственному мужу*.
Странная вещь - Судьба. Ей, красавице, балованной матерью несмотря на всякие лишения, блистающей, кроме незаурядной внешности (не зря же звали ее в свете la belle creole - прекрасная креолка*! - сказывалась африканская кровь отца и деда.) еще и остроумием и твердостью характера, она преподнесла подарок в лице Сергея Львовича, молодого офицера, так и сыпавшего французскими каламбурами.

Брак их был заключен по взаимному пылкому чувству, о расчете и речи не было.
28 сентября 1796 года в церкви на мызе Суйда венчались "Лейб-гвардии Измайловского полка поручик отрок Сергей Львович, сын Пушкин, артиллерии морской второго ранга капитана Осипа Абрамовича Ганнибала с дочерью его девицей Надеждой Осиповой, оба первым браком".
Как поженились, сразу же стали собираться в Москву. Сергей Львович опасался, что коли не испросит отставку, не миновать ему дальних военных походов и разлуки с женою, все капризы и неровности характера которой он безропотно переносил.
Мария Алексеевна, матушка Надежды Осиповны, царствие небесное, не желая расстаться с дочерью ни на секунду - в ее памяти должно быть долго жил ужас разлуки с нею в течение целого года, когда ее маленькую похитил отец, - продала свой петербургский дом, купленный на средства по суду вытребованные у Осипа Абрамовича. И поехала вслед за дочерью и зятем. Умела она вести хозяйство: извечная скудость средств научила ее многому, дом молодых Пушкиных по всей Москве прославился хлебосольством и веселостью, никогда не болела голова у ослепительной Nadine о лишней свече для гостей, скатерти, столовом приборе.
Все было в руках сдержанной, всегда улыбающейся матушки, неизменно державшей в руках вязание. Гости выказывали Марии Алексеевне всяческое почтение, восхищаясь ею от души.

Как счастлива была матушка, когда пошли внуки! Если б не несчастье с пятью старшими детьми, смерть которых посеребрила её волосы и прибавила тяжести в снах по ночам, веселое семейство Пушкиных было бы еще больше!
Надежда Осиповна не сдерживает вздоха и неожиданно вздрагивает от тихого стука в дверь:

Барыня! - слышится за дверью испуганный голос горничной Машеньки.
- Что тебе? - со сдержанным недовольством откликается та.
- Барин Сергей Львович лорнет потеряли. В сильном раздражении-с, барин Лександр Сергеич уж искали со мною искали, по всем мебелям... Нету-с!
Барин кричит, мол, несчастнейший я человек, меня судьба не жалеет! Вы ж знаете, барыня, как всегда! - Маша осторожно просовывает голову в дверь, испуганно глядя на госпожу.
Надежда Осиповна откладывает в сторону перо, плотно запахивает капот, берет свечу и, идя вслед за Машей по коридору, уже слышит доносящиеся из кабинета брюзжание Сергея Львовича и стук передвигаемой мебели.
Надежда Осиповна распахивает дверь и решительными шагами входит в комнату:

Что такое здесь происходит, мой друг? Что ты так беспокоен? Александр, не пора ли ложиться? Поздно уже...Что это Вы посреди ночи вздумали искать лорнет?
Сын, старательно присевший на корточки у дивана и заглядывающий туда с озабоченным видом, с трудом сдерживает смех:
- Да вот батюшке вздумалось перечесть мою поэму и письмо от Леона, а лорнет-то и затерялся...
- Ты знаешь, Nadine,я думаю надо решительно запретить твоей Marie входить в мой кабинет. После ее уборок невозможно, совершенно нельзя ничего найти!
Нет, нет судьба несправедлива к нам! Сидеть здесь, в этой тишине и глуши, и не иметь подолгу известий от дочери и сына, смиряться со всеми неудобствами, а взамен не иметь почтительного отношения от прислуги,это - невыносимо! - плаксивым голосом простонал Сергей Львович и полез в карман за носовым платком.
Рука его наткнулась на что-то твердое и он недоуменно уставился на цепочку лорнета, блеснувшую в пальцах.
Надежда Осиповна обменялась понимающим взглядом с улыбавшимся сыном, покачала головой:
- Ну и не совестно, мой друг, тебе так шуметь? Весь дом переполошил, Маша в слезах, Арина не спит, меня от дела оторвал, Александра мучаешь...
Шел бы с Богом отдыхать, Арина на 10 раз все подушки взбила...
А Вы, Alexander, - говоря с сыном на безупречном французском, она всегда переходила на "Вы" и от этого немного веяло каким-то холодком и растерянностью.

Она сама не могла объяснить этого себе, но как-то внутренне сжималась под воздействием этого чувства.
Её возмущала эта робость перед сыном, ей казалось, что он может наизусть прочесть своими глазами - умными и живыми - в деда! - то, что происходит или произойдет в ее душе в любой момент.
Она была перед ним раскрытой книгой и это противоречило ее натуре, привыкшей к светской непроницаемости и властности.

Перед глазами ее возникает вдруг картина из далекого прошлого: маленький разгневанный Александр стоит перед пылающим камином, в котором обугливается тетрадка с его детской поэмой, которую он выхватил из рук осмеявшего ее гувернера, мсье Шеделя...
Страстность, с которой Александр рванулся защищать свое творение от чужих ушей неприятно поразила тогда Надежду Осиповну.
Сын, конечно, был наказан за своеволие, но ее терзали сомнения - а правильно ли они поступили, и не мсье ли Шедель, кстати, вскоре уволенный с должности домашнего учителя, должен был извиниться перед маленьким своим воспитанником?..

Она едва заметно поводит плечами, будто озябнув от холода, и обрывает затянувшуюся паузу:

А Вы опять будете жечь свечи целую ночь? Не думаете о себе, слишком мало отдыхаете, я тревожусь за Вас...
Барышни из Тригорска* приглашали на пирог, Прасковья Осиповна только Вас и желает видеть, велите Никите к обеду вычистить фрак...- произносила эти слова скороговоркой, привычно протягивая для поцелуя руку идущему к ней сыну.

Он склонился над ее пальцами, а она встревожено уставилась на сединку - пылинку, мелькнувшую в его волосах...:
Как, уже?! Ну, да, чего только стоила одна его ссора с отцом, произошедшая на ее глазах здесь в Михайловском!

Как взбешен был Александр, узнав о том, что отец намеревается отправить властям доклад о его поведении! Ей едва удалось помирить их, прибегнув к помощи Ольги, Леона и барона Дельвига.
Сын затаил обиду, отец тоже не отличался легким характером, да еще, как всегда прибегал к словесной риторике и преувеличениям...
"Мое положение ужасно!" - стенал он оставаясь наедине с женой.
- Мои собственные дети не ценят и презирают меня! Я уповаю только на Бога и прошу, чтобы он подкрепил меня в принятом мною решении - не мстить за себя и переносить все!"- при этом он сокрушенно вздыхал.

Она вздыхала тоже, чуя сердцем, что в сыне больше говорит оскорбленная гордость поэта, познавшего уважение и славу от людей далеких ему, и непонимание и холодность со стороны самого близкого человека.
Она знала, что Сергей Львович не прав, но порою сердилась и на сына - не очень то легко родителям смириться с тем, что сын из признанного всеми любимца, с детских лет обласканного Державиным, Жуковским, императорским двором - становится вдруг вмиг опальным, почти ссыльным!
Бог знает что говорили в столице о его романе с женою губернатора Одессы графа Воронцова! Ловила она краем уха в светских гостиных и разговоры (впрочем моментально замолкавшие), что если б не вмешательство императрицы Елизаветы Алексеевны, супруги вседержавного императора, не ходатайства Жуковского и Карамзина, то быть бы ее своевольному упрямому, горячему сыну на Соловках, в монастырской келье...
Дрожь берет, как представишь! Она слегка гладит свободной рукой густые курчавые волосы и осеняет склоненную голову крестным знамением...
Потом отдергивает руку: Не увидел бы, не осмеял! Остер на язык! - и вдруг усмехается: да ведь есть в кого! В матушку родную.
От ее колких замечаний бледнел и терялся влюбленный до безумия Сергей Львович, крякал в замешательстве видавший виды генерал - лейтенант дядюшка Ганнибал.
Впрочем обворожительная Надин всегда умела сгладить резкость слов уместною шуткою, изящнейшим реверансом, вовремя опущенными ресницами, кокетливым взглядом...
Не говоря о прислуге, та резкого тона барыни и ее холодного взгляда боялась больше, чем тяжелой руки.
Впрочем тяжесть ее ощущали редко, так как Надежда Осиповна замечательно владела собой.
Боялась она только одной вещи - прохладных лунных ночей и ржания лошади на конюшнях... Бледнела, менялась в лице, в ее душу заползало липкое, неприятное чувство страха.
Была она тогда не поседевшей, умудренной опытом женщиной, ценящей светскую беседу, свободно говорящей на 4-х языках, читающей по-русски поэмы своего знаменитого сына, а просто - испуганной, маленькой девочкой, которую схватили среди теплого сна и везут теперь куда то: в неизвестность, вдаль, в темноту...
Интересно, знает ли он об ее страхах? - мелькает в ее голове в те секунды, когда он склоняется над ее рукой...Наверное, да.
У ее сына странный глубокий взгляд, ведающий все изнутри. Сколько в этом взгляде глубокой тоски, сколько боли и печали! Сколько веселья и озорства! Теплоты и мудрости...
Что-то ей понятно в нем, а что-то ни постигнет она никогда, так ей кажется...
- Напрасно беспокоитесь, матушка! - слышит она как бы издалека его характерный, немного высокий голос. - У поэта время вольное, ему - ни ночи, ни дня. Время вольное, да - душа! Жаль не - тело!
- Потерпите немного, Александр! Будем надеяться на лучшее! Вы же знаете - Ганнибаллы-Пушкины слишком старое дерево, чтобы сломаться от первого порыва.
Они никогда не сдаются, - она произносит последние слова внезапно, повинуясь какому-то невольному движению сердца...
И сама корит себя за несдержанность! Еще немного и сказала бы о письме! Нельзя, чтоб он знал, слишком горд, не простит!
- Знаю, матушка, - слышит она в ответ. - Не зря же Прасковья Александровна зовет Вас иногда с восхищением: "несгибаемая мадам Ганнибал!"
- Спокойной ночи, друг мой! И вправду, не жгите много свечей - это к старости больные глаза...
- А вы верите, что я доживу до старости? Мне ведь нагадали...
- Да мало ли что говорят болтливые старухи! Вздор какой! Еще порадуете меня внуками и правнуками! Не говорите ерунды! Арина вот ворчит: на свечи расход большой так то - правда!
Она улыбается сыну и, взяв в руки шандал со свечой, выходит в коридор:
- Покойной ночи, Александр! Не думайте о грустном!
- Покойной ночи... Мадам Ганнибал...
У дверей своей комнаты она еще раз поворачивается, чтобы взглянуть на сына. В полутьме она не видит его лица, но знает, что он улыбается.
Войдя к себе и заперев дверь, она идет к столу и берет в руки лист бумаги. Чернила просохли, изящные росчерки пера просвечивают на обратной стороне листа.
Она вчитывается в эти слова, мозг придирчиво ищет несоответствий, ошибок, но их нет, текст гласит:

Ваше Величество!
С преисполненным тревогой материнским сердцем осмеливаюсь припасть к стопам Вашего императорского величества, умоляя о милости для сына!
Только моя материнская нежность, встревоженная его тяжелым состоянием, позволяет мне надеяться, что ваше величество простит мне эту мольбу о благодеянии.
Ваше величество!
Речь идет о его жизни! Уже около 10 лет мой сын страдает аневризмой в ноге, болезнь эта слишком запущенная в своей основе, стала угрозой для его жизни, особенно если учесть, что живет он в таком месте, где ему не может быть оказано никакой помощи!
Ваше величество!
Не лишайте мать несчастного предмета ее любви. Соблаговолите разрешить моему сыну поехать в Ригу или какой-нибудь другой город, который Ваше величество соблаговолит указать, чтобы подвергнуться там операции, которая одна только дает мне надежду сохранить сына. Смею заверить Ваше величество, что поведение его там будет безупречным.
Милость Вашего величества является лучшей тому гарантией.

Остаюсь с глубоким уважением Вашего императорского величества нижайшая, преданейшая и благодарнейшая подданная Надежда Пушкина, урожденная Ганнибал.
6 мая 1825 года.*

Она осторожно складывает письмо, запечатывает расплавленной на огне сургучной печатью - фамильной, старинной, перешедшей от прадедов и закрывает в ящике стола.
Завтра почтовый день не забыть бы отдать Никите, да предупредить, чтоб не говорил никому...!
Она, вздыхая, откладывает в сторону ключ. Не забыть, не забыть... Когда-то дождешься ответа! В окна заглядывает луна, бросая свои отсветы на плиты старинного паркета.
Дом постепенно погружается в тишину, засыпает. Она гасит свечу, подходит к окну.
В другом крыле дома горит свет в одном-единственном окошке.

"Опять пишет! - сокрушенно улыбаясь думает она и пожимает плечами. Крестит в воздухе пальцами квадрат освещенного окна и замирает от чувства неосознанной, но так понятной всем матерям тревоги...
Что-то ждет ее сына в будущем?.. Принесут ли ему стихи славу или одну лишь горечь и разочарования... Это ведает только Бог...

Вместо эпилога.

Она проживет еще много лет, будет радоваться рождению внуков, вплоть до самых последних дней сохранит живость ума, яркость и сочность речи, привязанность к пешим прогулкам, нарядам и цветам.
Сотни ее писем к дочери и сыновьям - живых, остроумных, добрых, полных материнской заботы и тревоги о детях, - пролежат в архивах семьи Ольги Сергеевны Пушкиной-Павлищевой и будут переведены с французского на русский только в 60-е годы нашего века.
(Они до сих пор не изданы, погребены в архивах ИРЛИ).

Она увидит старшего сына прославленным поэтом, женатым на первой красавице России, а младшему, Левушке будет писать трогательные письма о племянниках, умоляя его быть поосторожнее и не влезать в карточные долги.

Она будет по матерински гордится первыми успехами невестки на светских раутах и описывать дочери, живущей в далекой Варшаве, о том, какова нынче мода в столице.
Она будет хлопотать и беспокоиться о здоровье Сергея Львовича, об устройстве жилья то в Петербурге, то в Москве, то на летней даче...
И ждать писем от старшего и младшего сына. Провожать и снова мечтать о встречах, том как хорошо было бы, если б "все соединились втроем хоть на минуту".
Радоваться встречам с маленькими внуками. Их первым словам, протянутым к ней рукам, детским поцелуям.

Умирая от тяжелой болезни печени, она при встрече со старшим сыном, - последней встрече - станет просить прощения за то, что мало его ценила, мало понимала...
Просить прощения за то, что, может быть, чего-то недодала, недоглядела, не предусмотрела там, в далеком детстве и позже, в годы юности...
Но она так и не скажет ему о том, что писала в далеком 1825 году письмо императору и сама никогда не узнает о предписании, которое получил начальник канцелярии Главного штаба полковник И.М. Бибиков:
"узнать и доложить в Санкт-Петербург тотчас по возвращении, какая это Пушкина, урожденная Ганнибал, и не мать ли того Пушкина, который пишет стихи"...

Жаль, что слишком поздно, почти в конце века, смогли узнать об этом и мы.

ПРИМЕЧАНИЯ
*В подготовке этой новеллы были использованы исторические документы, отрывки из писем и воспоминаний, помещенных в 1-ом томе книги-хроники "Жизнь Пушкина, рассказанная им самим и его современниками", составленной и подготовленной к печати в 1987 году известным библиофилом-пушкинистом В.В. Куниным.
*Н.О. Ганнибал приходилось своему мужу С.Л. Пушкину двоюродной племянницей.(вернуться)
*Креолами называли потомков испанских, португальских и французских колонизаторов, позже - людей смешанного происхождения двух рас.
*Тригорск - так в своих письмах Надежда Осиповна называла имение соседки П.А. Осиповой-Вульф Тригорское.
*Оригинал письма Н.О. Пушкиной-Ганнибал императору - на французском языке.

Она осталась в отечественной памяти как мать поэта. Хотя и сама по себе была яркой личностью.

Надежда Осиповна Ганнибал родилась в семье капитана морской артиллерии Осипа Абрамовича Ганнибала и Марии Алексеевны Пушкиной. Родители развелись, и мать целиком сосредоточилась на воспитании дочки. Детство и юность девочки прошли в Петербурге и загородном Кобрине, отсуженном матерью от экс-супруга. Девочка получила классическое домашнее воспитание, много читала, великолепно владела французским. Она отличалась веселым нравом и с юности блистала на балах. В свете она получила прозвище прекрасной креолки. Ее облик дошел до нас благодаря миниатюрному портрету на слоновой кости авторства французского эмигранта Ксавье де Местра. Она обожала наряжаться, и в обществе отмечали красоту ее нарядов. Но мало кто знал, что девушка с матерью живут очень скромно, и после балов, несущих с собой затраты на очередные веера и кружева, им часто приходилось жить впроголодь. Да, мало кто знал, и она, остроумная, гордая и даже жесткая, никогда бы в этом не призналась.

В 1796 году она обвенчалась с Сергеем Львовичем Пушкиным. Этот брак, заключенный по великой любви, называли мезальянсом - ведь она была внучкой самого Абрама Ганнибала , правой руки Петра Великого , и потомком известного дворянского, пусть и обедневшего рода. А он - поручик артиллерии второго ранга. Впрочем, они состояли в родстве - Надежда Осиповна доводилась своему супругу… внучатой племянницей.

Венчались они в храме соседнего с Кобриным села Воскресенского. После этого они уехали в Москву. Супруг опасался, что если не уйдет в отставку, длительные военные походы будут способствовать его частым разлукам с любимой женой. Капризной и с непростым характером, но все ее капризы он был готов сносить. С ними отправилась и Мария Алексеевна, для которой мысль о разлуке с дочерью являлась невыносимой.

У супругов, один за одним, родилось 8 детей. Но выжили лишь трое - Александр, Ольга, Лев. А вот Павел, Михаил, Платон и София умерли во младенчестве, Николай - в возрасте шести лет.

Про жизнь семьи пишут разное, но известно, что Надежда Осиповна много занималась детьми. Сергей Львович был человеком широких интересов, постоянно читал книги из богатой семейной библиотеки, пытался даже писать сам, но его сочинения были крайне слабыми, не в пример творчеству его брата - известного московского поэта Василия Львовича. Но "бытовухи", как сейчас говорят, Сергей Львович не любил: хозяйство, семейные проблемы, воспитание детей - все это проходило мимо него. Его больше интересовала светская жизнь: театры, салоны, азартные игры, прогулки по бульварам да аллеям. В те периоды, когда семья жила Михайловском, он вдруг начинал как-то включаться: отдавал различные распоряжения по обустройству и строительству приказчикам… но спустя небольшое время все это забывалось. В общем, семья жила небогато.

Надежде Осиповне пришлось взять все в свои руки - и хозяйство, и воспитание детей. Чтобы скромность не бросалась в глаза, она постоянно перешивала то платья, то детские костюмы. И не забывала устраивать у себя дома светские рауты с интеллектуальными беседами, в которых принимала живейшее участие.

Если не хватало денег на преподавателей, занималась с детьми самостоятельно. Благодаря матери Александр в совершенстве овладел французским в раннем детстве, за что в Лицее, наряду с другими прозвищами, ему дали кличку "Француз".

Старший сын - Александр - не был любимчиком матери, в них ходили "добрый увалень" Левушка и дочь Ольга.

С Александром же все было непросто: неповоротливость сочеталась в нем с излишней активностью, веселость - с задумчивостью и замкнутостью. Мать очень раздражала привычка старшего сына грызть ногти, и справилась она с ней радикальным способом: связывала руки за спиной носовым платком на несколько часов, и лишь после этого давала няне Арине приказ развязать их. Мальчик не плакал, лишь упорно хмурился.

Пугали ее порой и гневливость и страстность мальчика: когда гувернер Шедель попытался осмеять поэму своего воспитанника, Александр в крайнем бешенстве выхватил тетрадку из его рук и швырнул ее в камин. Мальчика, конечно, наказали, но при этом мать терзали сомнения - она, в конце концов, поняла оскорбленные чувства юного поэта.

Даже в детстве она называла его на "вы", и от этого веяло какой-то холодностью. Порою она возмущалась, чувствуя перед ним какую-то робость - ей казалось, что он обладает сверхпроницательностью и читает в ней, как по открытой книге. Но, несмотря на некоторую деспотичность, она любила своего сына. А затем уж сполна гордилась им.

И очень переживала, когда он оказался в ссылке в Михайловском. В 1825 году она дважды подавала прошение на высочайшее имя от "несчастной матери, трепещущей за жизнь своего сына", с просьбой облегчить его судьбу. Конечно, родителям Александра Сергеевича восприятие этой ситуации с "опальным" сыном давалось непросто.

А когда поэт возвратился в Петербург в 1827 году, мать была совершенно счастлива. Жена Дельвига , Софья Михайловна, сообщила тогда в письме своей приятельнице: "Надежда Осиповна плакала, как ребенок, и всех нас растрогала". Она очень любила, когда сын приходил к ней обедать, и заботилась, чтобы готовили его любимое блюдо - печеный картофель.

Когда поэт поехал путешествовать по Кавказу, Надежда Осиповна пересылала своей дочери Ольге копии его писем, ибо не была способна расстаться с оригиналом. "Его письмо преисполнило нас восторгом. Можешь вообразить, каково было наше счастье, когда мы его читали. Думаю, что никто из находящихся под Арзрумом, когда он пал, не мог испытывать большего удовлетворения… Александр ездит на казацкой лошади с нагайкою в руке, а самое лучшее из всего этого - это то, что он рассчитывает вскоре возвратиться", - это цитата из ее письма.

В 1831 году состоялось венчание Пушкина с Натальей Гончаровой , к которой Надежда Осиповна относилась достаточно тепло. Молодожены переехали жить в Царское село, и родители Пушкина часто навещали их.

Ганнибал радовалась рождению внуков, гордилась первыми успехами невестки, хлопотала о здоровье супруга. Не переставала при этом интересоваться модой, любила гулять пешком, любила наряды и цветы… А еще переезжать с место на место - жила то в Петербурге, то в Москве, то на летней даче... Но где бы она ни находилась, она все время тосковала по своим детям, тоже постоянно пребывающим в разных местах. И, конечно, постоянно писала им письма и ждала писем от них. Сотни ее писем к дочери и сыновьям - заботливых, тревожных и остроумных - долгое время хранились в архивах семьи Ольги Сергеевны Пушкиной-Павлищевой, но до сих пор не изданы.

"У меня одна радость на свете, дети мои - это получать ваши письма"; "…для меня же без вас - все пустыня". Вот лишь некоторые строки из этих писем.

Но у нее было много проблем - финансовые трудности, бесхозяйственность супруга. Она никогда не отличалась крепким здоровьем, и к 1835 году начала сильно болеть, при этом на докторов порой не было денег. Когда летом этого года она поселилась в Павловске, внуки пугались ее худобы и изможденного вида. Когда поэт, который, по мнению его сестры Ольги, умел как никто другой успокаивать мать, приехал в Петербург, он пришел в смятение. "Бедную мать мою я застал почти при смерти, - писал он П.А.Осиповой. - Она приехала из Павловска искать квартиру и вдруг почувствовала себя дурно у госпожи Княжниной, где остановилась".

Уже зная, что умирает, она просила у старшего сына прощения - за то, что недостаточно его ценила и понимала. За то, что что-то недодала, где-то недоглядела, чего-то не предусмотрела в течение жизни.

Он же не оставлял ее своими заботами. Наконец-то между ними воцарилось окончательное взаимопонимание.

Умерла Надежда Осиповна Пушкина 29 марта 1836 года в Санкт-Петербурге, не зная, что ее старший сын Александр вскоре тоже покинет этот мир. А он корил судьбу за то, что так "недолго пользовался нежностью материнской".

Пушкин собственноручно привез тело матери для погребения в Святогорский монастырь и выразил желание быть похороненным рядом с ней. Потом Вульф скажет, что поэт и его мать "лежат теперь под одним камнем, гораздо ближе друг к другу, чем были при жизни".

Екатерина Щеглова

Надежда Осиповна Пушкина, в девичестве Ганнибал, родилась 2 июля 1775 года. Её родителями были Осип Абрамович Ганнибал и Мария Алексеевна Пушкина.

Осип Абрамович — третий по старшинству сын Абрама Петровича Ганнибала, он — основатель усадьбы Михайловское.

Осип Абрамович родился в городе Ревель (Таллин). Служил в морской артиллерии; в 1772 году вышел в отставку в чине капитана 2-го ранга.

Мария Алексеевна, его супруга, была женщиной разумной, хваткой, образованной. У неё был хороший литературный слог, на это не раз указывал Дельвиг. Хозяйкой она была отменной. Мария Алексеевна была и первой воспитательницей будущего великого поэта. Александр Сергеевич относился к ней с большой нежностью.

Дочь её, Надежда Осиповна, мать поэта Пушкина, характером пошла не в мать. Семейные обязанности тяготили её. Надежда Осиповна получила хорошее домашнее воспитание, она много и с удовольствием читала, по большей степени произведения французских авторов, так как, во-первых, это было модно, а во-вторых, русских книг в то время было недостаточно. Лёгкая в общении, веселая, она чувствовала себя в светском обществе, как рыба в воде. Многие восхищались её красотой, называя её «прекрасной креолкой».

В то же время, Надежда Осиповна могла легко выйти из себя, была вспыльчивой и несдержанной. Разозлившись на кого-либо, она могла не разговаривать месяцами. Так, например, почти до самой смерти она дулась на зятя, мужа дочери Ольги, Николая Ивановича Павлищева.

Сына своего, Александра, она особо не жаловала. Других своих детей, особенно младшего сына Льва, Надежда Осиповна любила гораздо больше. Александр страдал из-за отношения матери. Теплый прием и утешение мальчик всегда находил только у бабушки, да у няни своей, Арины Родионовны.

Такое отношение матери к Александру продолжалось на протяжении всей его жизни. Стихов, посвящённых матери, у Александра Пушкина не было.

«Давеча мать зазывала в Москве в гости, обещая печёную картошку. А что еще она может?.. – лицо Александра Сергеевича скривилось гримасой то ли от злости, то ли от презрения. – А отец в надзиратели метил, когда я в Михайловском был в ссылке! – с горечью добавил он».

Впоследствии, когда Александр Сергеевич сам стал отцом, он не допускал подобного отношения к детям. Пушкин старался быть примерным отцом для своих детей. Он всегда переживал за них, тревожился за их здоровье.

Перед своей смертью Надежда Осиповна, ошеломленная тем, как нежно и трогательно заботился и ухаживал за ней сын Александр, покаялась перед ним. Поэт сожалел о том, что он так недолго «пользовался нежностью материнскою».

В 1836 году поэт похоронил мать в Святогорском монастыре, и, по легенде, заплатил в монастырскую казну 10 рублей серебром — за место для себя… Из всех детей Пушкин проводил свою мать один. Через год он был похоронен недалеко от неё.

Страдая от тяжёлой болезни, мать Пушкина в последнем разговоре с сыном просила прощения за то, как мало она его ценила, мало дорожила им, мало понимала…