По окончании русско-шведской войны 1808-1809 и заключении мира со Швецией русские войска с берегов Торнео и Ботнического залива двинулись на берега Дуная, где незадолго пред тем запылала русско-турецкая война – брань кровавая, воспламененная также Наполеоном еще в 1806 году. Вскоре после Аустерлицкого похода Наполеон заключил тесную дружбу с турецким султаном Селимом III и в самом начале войны прусской дал повеление послу своему в Константинополе генералу Себастиани вооружить Порту на Россию, чтобы отвлечь силы наши от содействия Фридриху-Вильгельму . Хитрый Себастиани успел уверить султана, будто Россия намерена завоевать Турцию. Султан начал обнаруживать к нам неприязненное расположение: вопреки трактатам, без согласия нашего двора, сменил преданных нам господарей Молдавского и Валахского и запер Дарданеллы для русских военных кораблей.

Русско-турецкая война 1806-1812. Карта

Русско-турецкая война сделалась неизбежной. Царь Александр I решился предупредить турок и велел генералу Михельсону с 80.000 армией занять Молдавию и Валахию (конец 1806), объявить между тем султану, что Россия не начнет военных действий, если Порта исполнит договор, откроет Дарданеллы и восстановит господарей, сверженных без всякого основательного повода. Великобританский посланник при дворе турецком сир Арбутнот с жаром поддерживал справедливые требования нашего двора и призвал на помощь английскую эскадру, стоявшую близ Тенедоса: адмирал Дукворт с 12 кораблями и многими брандерами вступил в Дарданелльский пролив (конец января 1807), без вреда миновал береговые укрепления, считавшиеся недоступными, и внезапно явился под стенами Стамбула с угрозою разрушить его, если Порта не примирится с русскими. Испуганный турецкий диван готов был уступить; но деятельный Себастиани ободрил его, советовал продлить время переговорами, между тем вооружал народ, укреплял Константинополь, Дарданеллы и в одну неделю выставил не берегах такие батареи, что Дукворт счел за лучшее удалиться в Архипелаг для спасения своей эскадры, которую турки уже намеревались истребить в Дарданелльском проливе. Порта объявила России разрыв.

Весною 1807 русско-турецкая война закипела в одно время на Дунае, за Кавказом, в Черном море и в Архипелаге. Михельсон утвердился в Молдавии и Валахии, овладев Бухарестом; Гудович разбил Эрзерумского сераскира на берегах Арпачая; адмирал Сенявин одержал блестящую победу над турецким флотом в морском сражении (июнь 1807) при Афоне, напомнив туркам времена Чесменские, и грозил пробиться сквозь Дарданелльский пролив, чтобы навести ужас на сам Константинополь, как получено было повеление прекратить военные действия против Турции на море и суше, для заключения с Портою мира при посредничестве Франции, на основании заключённого летом 1807 Тильзитского трактата .

Русско-турецкая война 1806-1812. Морское сражение при Афоне, 1807. Картина А. Боголюбова, 1853

Михельсон вступил в переговоры с турецкими уполномоченными, и в Слободзее согласился (август 1807) приостановить русско-турецкую войну восьмимесячным перемирием, до заключения прочного мира; между тем русские и турецкие войска должны были очистить Молдавию и Валахию. Петербургский кабинет не утвердил последней статьи Слободзейской конвенции, предвидя, что турки не оставят Молдавии в покое, в чем не ошибся: едва русская армия отодвинулась от Дунайского берега, неприятель спешил занять его. Вследствие чего фельдмаршалу князю Прозоровскому, назначенному главнокомандующим после смерти Михельсона, поведено было не выходить из Молдавии, удерживаясь, впрочем, от разрыва.

Перерыв в русско-турецкой войне 1806-1812 продолжался более полутора лет. Турция, занятая внутренними неустройствами, восстанием сербов, неповиновением пашей, буйством янычар, охотно избегала борьбы с Россией. Александр I, озабоченный войною со Швецией, желал прежде всего кончить споры на севере, чтобы тем решительнее действовать на юге; притом же для него, на основании Тильзитского договора, необходимо было согласиться с Наполеоном насчет условий мира сТурцией, и не прежде, как при личном свидании их в Эрфурте (сентябрь 1808). Этот вопрос был решен тем, что Наполеон согласился не прекословить расширению пределов России на берегах Дуная, предоставить ей самой склонить к тому Порту и отказываясь от всякого посредничества.

По возвращении из Эрфурта русский государь поручил князю Прозоровскому пригласить турецких полномочных в Яссы для постановления мирных условий. Конгресс открылся в начале 1809 года. Санкт-Петербургский кабинет требовал от Турции двух условий: уступки Молдавии и Валахии и разрыва с Англией. Порта отказала в том и другом. Русско-турецкая война возобновились; впрочем, до 1810 года ведены были слабо и безуспешно. Князь Прозоровский, генерал старый, обремененный недугами, целое лето занимался осадою Журжи и Браилова, не мог взять ни той, ни другой крепости и допустил турок утвердиться на левом берегу Дуная. После смерти его главное начальство над действующей в русско-турецкой войне армией принял князь Багратион . Исполняя повеления двора, он 14 августа 1809 перешел Дунай и в сентябре осадил Силистрию. Осада была неудачна. Визирь послал на помощь крепости тридцатитысячную армию, которая расположилась в нескольких верстах от русского лагеря, в укрепленном стане. Багратион напал на нее, и был отбит. Недостаток продовольствия принудил его прекратить военные действия за Дунаем и возвратиться в Молдавию.

На место Багратиона главнокомандующим молдавской армией в 1810 году назначен генерал юный, но уже знаменитый блестящими подвигами в Пруссии и Швеции, граф Николай Михайлович Каменский. С появлением его на берегах Дуная все приняло иной вид: турки, доселе тревожившие саму Молдавию, не смели показаться в поле и прятались по крепостям.

Николай Михайлович Каменский, герой русско-турецкой войны 1806-1812. Портрет работы Ф. Г. Вайча, 1807-1811

Каменский хотел в одно лето решительным ударом кончить русско-турецкую войну, тем более тягостную для России, что политические дела на западе снова принимали грозный вид. Он перевел все свои силы, до 80 тысяч, в Болгарию и, в одно время осадив отдельными корпусами Рущук, Силистрию и Пазарджик, в июне 1810 сам с главным корпусом двинулся на Балканы, чтобы овладеть ключом Турции, неприступною Шумлою, где заперся визирь, с большей частью своих войск. Поход был блестящий: Силистрия сдалась (30 мая) после кратковременной осады; Пазарджик 22 мая взяли приступом; все пространство от Дуная до Балкан было очищено от неприятелей. Они держались только в Шумле, Рущуке и Варне. Визирь изъявил желание вновь остановить русско-турецкую войну перемирием; Каменский требовал решительного мира, с тем чтобы Дунай был границей между обеими империями, и, не получив согласия, приступил 10 июня 1810 к Шумле.

Двенадцать русских батальонов после неимоверных усилий взобрались на высоты, окружающие турецкую крепость с севера, и там, после двухдневного боя, утвердились. Оставалось только подкрепить их и поднять орудия на высоты, чтобы разгромить город. Главнокомандующий из-за недостатка осадных орудий счел за лучшее обложить крепость и пресечь подвоз съестных припасов в надежде принудить визиря к сдаче голодом. Мера эта, однако, не имела желаемого успеха. Русская армия прежде турецкой почувствовала недостаток продовольствия и отступила к Рущуку, где дела шли также неудачно. Осадные работы были ведены неискусно; гарнизон не думал о сдаче.

Каменский решился взять Рущук штурмом. Войско, одушевленное словами любимого вождя, 22 июля 1810 бодро пошло на приступ, но не в силах было взобраться на высокие стены, обороняемые отчаянною храбростью многочисленного гарнизона; турки сделали удачную вылазку и расстроили наши колонны. Войско было в смятении. Тщетно главнокомандующий посылал полки за полками в кровавую сечу и возвестил, что он сам идет на штурм: русские были отбиты на всех пунктах с потерей 8 000 человек.

Турецкий визирь ободрился и задумал привести Каменского в то же положение, в какое за год перед тем он поставил Багратиона. До 40 000 турок расположились недалеко от Рущука при Батыне, в четырех укрепленных лагерях, под начальством сераскира. Но Каменский только и ждал, чтобы неприятель появился в открытом поле: стремительно напал на сераскира и 26 августа 1810 разбил его наголову. Следствия Батынской победы были весьма важны для хода русско-турецкой войны 1806-1812: Рущук, Журжа, Никополь сдались на капитуляцию. Русские прочно укрепились на правом берегу Дуная.

Султан не изъявлял, однако, наклонности к миру: тайно подстрекаемый французскими агентами, он решился продолжать русско-турецкую войну и тем ревностнее готовился к ней, что армия Александра I на Дунае, с самого начала 1811 года, уменьшилась до половины отделением пяти дивизий к берегам Днестра по случаю возникших тогда несогласий с Францией. Притом же не стало грозы Турции: Каменский впал в тяжкую болезнь и вскоре кончил славную жизнь свою.

Назначенный весной 1811 ему в преемники генерал Кутузов был принужден действовать в войне оборонительно и не обнаруживал в глазах турок ни смелости, ни решительности своего предшественника. Они ободрились. Визирь оставил Шумлу и с огромными силами двинулся к Дунаю, чтобы вытеснить русских из занятых ими крепостей. В самом деле, Кутузов очистил Рущук, Силистрию, Никополь, переправился на левый берег и расположился при местечке Слободзее. Это была сеть, раскинутая умом великого полководца для неприятеля.

Портрет М. И. Кутузова. Художник Дж. Доу, 1829

И русская, и турецкая армии два месяца стояли в бездействии, одна на виду у другой, отделяясь только рекою. Визирь наконец решился с главными силами также перейти Дунай, верстах в четырех выше русского лагеря, не встретил почти никакого сопротивления и утвердился на левом берегу, у Слободзеи; но вскоре дорого заплатил за эту удачу. Кутузов немедленно приказал выстроить редуты против турецкого лагеря полукругом так, чтобы неприятель не мог двинуться вперед ни на шаг; между тем генералу Маркову велел с отдельным корпусом незаметно перейти на правый берег и пресечь сообщение визиря с Рущуком. Марков с блестящим успехом исполнил свое поручение, напал 1 октября 1811 на турок, стоявших близ Рущука врасплох, рассеял их без труда, расположился прямо против турецкого лагеря, направил на него турецкие пушки и начал жестокую канонаду. Визирь постиг всю опасность своего положения и тайным бегством в Болгарию спасся от плена. Армия его, состоявшая из янычар и отборных войск Турции, большей частью погибла у Слободзеи от голода и болезней; остальные, в числе 12 000 человек, со всей артиллерией, сдались (23 ноября 1811) Кутузову.

Столь жестокий удар, лишив султана средств продолжать русско-турецкую войну, склонил его к миру. Договором в Бухаресте (1812)Порта согласилась уступить России часть своих владений между Днестром и Прутом, известную под именем Бессарабии, с крепостями Хотином, Бендерами, Аккерманом, Килией и Измаилом. Графское и вскоре потом княжеское достоинство было наградой Кутузову за блестящий подвиг его, увенчанный столь вожделенным миром. Редкий договор был для России так выгоден по обстоятельствам времени, как договор Бухарестский: им прекращена тягостная русско-турецкая война 1806-1812 в то самое время, когда отечеству необходимо было сосредоточить все свои силы на западной границе для борьбы со всей Европой. Турция примирилась с нами за месяц до вторжения Наполеона в Россию , и Александр утвердил трактат в Вильне, уже в походе против грозного неприятеля.

При написании статьи использовались переработанные материалы из книги Н. Г. Устрялова «Русская история до 1855 года

Русско-турецкая война 1806–1812
	Молдавия, Валахия, Армения
	Победа России
Территориальные изменения:	Бухарестский мир
Противники
Командующие
И. И. Михельсон (1806)
А. А. Прозоровский (1807)	Мустафа IV
П. И. Багратион (1809)
Н. М. Каменский (1810)
М. И. Кутузов (1811)
Д. Н. Сенявин

Русско-турецкая война 1806-1812 годов была одним из звеньев в серии войн между Российской и Османской империями.

Начало войны

Поводом к войне послужили отставки в августе 1806 года правителя Молдавии Александра Музури (1802-1806) и Валахии Константина Ипсиланти (1802-1806). По русско-турецким договорам назначение и смещение правителей Молдавии и Валахии должны происходить с согласия России.

В княжества в 1806 году были введены русские войска генерала И. И. Михельсона, что не противоречило статье 16 Кючук-Кайнарджинского мира (1774). Численность его армии доходила всего до сорока тысяч. 11 ноября русские войска начали переходить Днестр. Коменданты крепостей Хотин, Бендеры, Акерман и Килия уступили их без боя. Паша, начальствовавший в Измаиле, не поддавался увещаниям Михельсона, заверявшего, что мы вступаем в княжества лишь для спасения Турции от честолюбивых замыслов Бонапарта. В то же время рущукский комендант Мустафа-паша выслал отряд войск к Бухаресту, заняв который, турки стали предаваться всяческим насилиям над жителями, но 13 декабря были вытеснены отрядом генерала Милорадовича и ушли в Журжу. Предпринятая почти одновременно с этим попытка генерала Мейендорфа овладеть Измаилом, кончилась неудачей. Между тем Михельсон, расположив свои войска на зимних квартирах в княжествах, вступил в сношения с сербами, которые под предводительством Кара-Георгия ещё в 1801 года восстали против турецкой власти. В княжествах было ослаблено турецкое влияние.

Только 18 декабря последовало со стороны Турции объявление войны. Огромную роль в провоцировании войны сыграл французский дипломат генерал О. Себастьяни. Армии верховного визиря приказано поспешно сосредоточиваться у Шумлы, а боснийскому паше с двадцатью тысячами двинуться против сербов, которым 30 ноября удалось взять Белград. Несмотря на протесты английского посла, боровшегося в Константинополе с французским влиянием, ему не удалось помешать разрыву с Россией. Тогда он выехал из турецкой столицы на эскадру адмирала Дукворта, а в конце января 1807 года эскадра эта силой прорвалась через Дарданеллы и остановилась против султанского дворца.

По наущениям Себастиани Порта завязала с англичанами письменные переговоры, а пока они тянулись, стала энергически укреплять Дарданелльский проход, угрожая пути отступления эскадры Дукворта. Последний понял это и в конце февраля ушёл из-под Константинополя. Вслед за тем Порта заключила союз с Францией, Англии же объявила войну.

Статистика Русско-турецкой войны 1806-1812

1. Население указанно в границах соответствующего года учёта (Россия: Энциклопедический словарь. Л., 1991.).

Боевые действия до первого перемирия

Формирование турецкой армии шло медленно, но этим нельзя было воспользоваться, так как новое столкновение с Наполеоном не позволяло усилить войска в княжествах и поэтому в начале 1807 года Михельсону приказано было ограничиваться обороной. Наступательные действия возлагались на Черноморский флот и эскадру Сенявина, крейсировавшую в Средиземном море (Вторая Архипелагская экспедиция), а также на русские войска, находившиеся в Грузии.

Активные военные дейстия на Дунае и на Кавказе начались с весны 1807 г. Русскими войсками были заняты Хотин, Бендеры, Аккерман, Бухарест и осажден Измаил корпусом генерала Мейендорфа, который, однако, ничего не мог сделать и простоял у Измаила с начала марта до конца июля, ограничиваясь лишь отражением турецких вылазок.

Корпус гр. Каменского, отправленный к Браилову, тоже не имел успеха и после нескольких стычек с неприятелем отступил за реку Бузео. Милорадович, направленный на Журжу, успел разбить турецкий отряд у с. Турбат, но в начале апреля тоже отошёл к Бухаресту. Тем временем визирь, собрав армию под Шумлой, готовился вторгнуться в Валахию, но был задержан вспыхнувшим в Константинополе бунтом янычар, которые свергли Селима и провозгласили султаном Мустафу IV. Когда последний заявил намерение энергично продолжать войну, то визирь с сорока-тысячной армией перешёл Дунай у Силистрии и двинулся к Бухаресту, рассчитывая на дороге соединиться с корпусом рущукского паши Мустафы, следовавшего туда же от Журжи. Соединение это не удалось: 2-го июня Милорадович разбил у Обилешти авангард визиря, который после этого опять ушёл на правый берег Дуная. Тем временем 19 июня Сенявин разгромил турецкий флот в Афонском сражении.

Сербские восставшие во главе с Карагеоргиевием выступившие за независимость Сербии и, поддержанные русским отрядом Исаева, в начале 1807 года взяли Белград и 10 июля 1807 года Сербия перешла под протекторат России

В Закавказье граф Гудович, вначале действовавший неудачно, 18 июня разбил Юсуфа-пашу на реке Арпачай. Черноморская эскадра контр-адмирала Пустошкина овладела Анапой.

Ряд неудач, плохое состояние армии и утрата надежды на помощь Наполеона, заключившего с Россией мир в Тильзите, вынудили Порту принять сделанное ген.-фельдмаршалом князем Михельсоном предложение о перемирии, которое и было заключено 12 августа 1807 года, сроком по 3 марта 1809 года. Русские войска должны были оставить княжества, Турции возвращались захваченные корабли и о. Тенедос. Турки обязались не вступать в княжества и прекратить военные действия в Сербии.

Кавказ, 1808 год

За Кавказом в 1808 году дела приняли неблагоприятный оборот: местное население, подстрекаемое персидскими и турецкими агентами, волновалось; имеретинский царь Соломон II явно восстал против России. Персы, по внушениям Англии, не соглашались на предполагавшееся установление границы и заявляли притязания на Грузию. Чтобы смирить их, граф Гудович подступил к Эривани, но предпринятый им 17 ноября штурм был отбит и стоил больших потерь. Но, всё же, несколько персидских отрядов, вторгнувшихся в Грузию, были разбиты.

Возобновление войны в 1809 году

Император Александр I остался крайне недоволен такими условиями перемирия. Заключение мира с Наполеоном дало возможность увеличить численность Дунайской армии до 80 000 человек. Вместо Мейендорфа главнокомандующим был назначен кн. Прозоровский, которому предписывалось поставить другие условия перемирия. Однако Порта не желала менять условия. В это время в Париже при посредничестве Наполеона шли переговоры об окончательном мире; однако с отъездом его в Испанию они были прекращены. В начале 1808 года опять начались переговоры, но на этот раз не с визирем, а с влиятельнейшим из турецких пашей, Мустафой (Рущукским). Переговоры были прерваны новым переворотом в Турции, где султаном провозглашен Махмуд II. Мустафа, став теперь верховным визирем, отверг все требования России и отдал распоряжения о подготовке к войне. После новой встречи Александра I и Наполеона в Эрфурте начались новые переговоры, но не надолго, так как в ноябре Мустафа был убит янычарами, а Порта пошла на сближение с Англией и Австрией и выказала решительное упорство в переговорах с Россией по условиям мира.

Кампания 1809

Кампанию 1809 года князь Прозоровский решил начать покорением турецких крепостей на левом берегу Дуная и прежде всего - Журжи; но штурмы как этой крепости, так и Браилова кончились неудачей.

Между тем государь требовал решительных действий; престарелый и больной главнокомандующий противопоставлял ему разные причины невозможности ранее осени переходить Дунай. Тогда в помощники Прозоровскому послан был князь Багратион.

В конце июля корпус генерала Засса переправился через Дунай у Галаца и затем без единого выстрела овладел Исакчей и Тульчей. Авангард атамана Платова вступил в Бабадаг, после чего перешли на правый берег Дуная и главные силы. 9 августа князь Прозоровский умер, и начальство над армией перешло к Багратиону. Лёгкость переправы через Нижний Дунай объяснялась малочисленностью находившихся там турецких войск, так как главные силы свои визирь двинул в Сербию ещё в начале мая. В то время князь Прозоровский признал возможным отделить в помощь сербам лишь трёх-тысячный отряд Исаева, который скоро принужден был вернуться в Валахию.

В это время Сербия подвергалась страшному разгрому и жители толпами спасались в австрийские пределы. По переходе главных сил кн. Багратиона через Дунай в Бол. Валахии оставлен был корпус ген. Ланжерона, а у Бузео - корпус Эссена, предназначенный для поддержки, в случае надобности, русских войск в Бессарабии. Багратион, удостоверившись в слабости противника на Нижнем Дунае, решил попытаться овладеть Силистрией, к которой 14 августа и начал наступать, а через несколько дней после того отряды генерала Маркова и Платова овладели Мачиным и Гирсовым.

Между тем, благодаря субсидиям Англии турецкая армия была значительно усилена, и верховный визирь возымел намерение, пользуясь удалением главных русских сил к Нижнему Дунаю, вторгнуться в Валахию, овладеть Бухарестом и тем заставить Багратиона отступить на левый берег Дуная. Во 2-й половине августа он начал переправлять свои войска у Журжи. Ланжерон, узнав о том, решился, несмотря на незначительность своих сил, идти на встречу туркам и приказал ген. Эссену, передвинувшемуся к Обилешти, присоединиться к нему. 29 августа у деревни Фрасине (в 9 верстах от Журжи) они атаковали турецкий авангард и разбили его наголову. Между тем сам визирь, получая тревожные известия из-под Силистрии, не трогался из Журжи.

Тем временем Багратион продолжал своё наступление; 4 сентября разбил у Рассевата корпус Хозрева-паши, а 18-го остановился перед Силистрией. За 4 дня перед тем крепость Измаил сдалась отряду ген. Засса. Визирь, узнав о Рассеватском поражении, перевел свою армию из Журжи обратно в Рущук и послал приказание войскам, действовавшим против сербов, спешить туда же. Таким образом грозивший Сербии окончательный разгром был отстранен; расположенный там турецкий отряд отступил к г. Ниш. Между тем у Багратиона родились опасения англо-турецкой высадки в Добруджу и наступления турецких войск от Варны; поэтому он перевел оставленный у Исакчи и Бабадага корпус гр. Каменского I к Коварне, корпус Эссена - к Бабадагу, а отряд Засса оставил в Измаиле. Для действий против Силистрии осталось у него не более 20 тыс.; осада крепости шла вяло, а когда приблизился к ней визирь с главными силами турецкой армии, то Багратион признал нужным отступить к Черноводам, приказав в то же время Каменскому отойти до Кюстенджи. Вслед за тем он обратился в Петербург за разрешением отвести армию на левый берег Дуная ввиду неимения на правом берегу достаточного продовольствия, а также по причине опасности уничтожения мостов ледоходом. При этом он обещал ранней весной снова перейти Дунай и двинуться прямо к Балканам. Последним действием этой кампании была осада ген. Эссеном Браилова, который сдался 21 ноября. Государь, хотя и крайне недовольный бесплодием продшествовавших действий, согласился, однако, на ходатайство Багратиона, но с тем условием, чтобы на правом берегу Дуная оставались занятыми Мачин, Тульча и Гирсово.

На Кавказе ещё в начале 1809 г. место Гудовича заступил Тормасов. Угрожаемый со стороны Персии и Турции, он не отваживался на наступательные действия, но, когда персияне ворвались в русские пределы, встретил их на р. Шамхоре и заставил отступить, после чего они опять завязали переговоры о мире. Пользуясь этим, Тормасов послал отряд кн. Орбелиани для овладения крепостью Поти, служившей пунктом сношений турок с Абхазией и Имеретией: крепость была взята 16 ноября. Другой отряд, посланный в Имеретию, захватил в плен её царя Соломона, и обыватели присягнули на верность России. К Анапе, укрепления которой были возобновлены турками, послана была из Севастополя эскадра с десантными войсками. Крепость эта была взята 15 июля и занята русским гарнизоном.

Кампания 1810

Между тем кн. Багратион, огорченный неодобрением государя, испросил увольнения от звания главнокомандующего, и на его место назначен был гр. Каменский II, только что отличившийся в войне против Швеции. В начале марта 1810 г. он прибыл к дунайской армии, силы которой доходили до 78 тысяч, и, кроме того, направлена была для подкрепления её ещё одна пехотная дивизия. План действий нового гнавнокомандующего был следующий: корпуса Засса и Ланжерона переправляются у Туртукая и осаждают Рущук и Силистрию; корпус гр. Каменского I направляется на Базарджик; главные силы (наполовину ослабленные отделением войск для осады крепостей) наступают на Шумлу; стоявший в Мал. Валахи и отряд Исаева переходит в Сербию, против которой турки снова приняли угрожающее положение; для прикрытия Валахии оставляется отряд под начальством генерал-майора графа Цукато.

Неприятель в это время ещё вовсе не был готов к войне, и сбор его войск у Шумлы сопряжен был с большими затруднениями. Граф Каменский 2-й, спеша воспользоваться этим, ещё в середине мая перешёл через Дунай у Гирсова и двинулся вперёд; 19 мая Засс овладел Туртукаем; 22 взят штурмом Базарджик, 30 сдалась Силистрия, осажденная корпусами Ланжерона и Раевского, а 1 июня пал Разград. Русские передовые отряды заняли Балчик и линию Варна-Шумла. Денежные субсидии англ. правительства доставили, однако, туркам возможность продолжать войну; быстро набиравшиеся войска отсылались к Шумле, Рущуку и на сербскую границу. Чтобы выиграть время, визирь предложил было заключить перемирие; но оно было отвергнуто.

Между тем русская армия безостановочно двигалась к Шумле и к 10 июня обложила её с трёх сторон. Главнокомандующий, уверенный в слабости гарнизона, 11 июня предпринял штурм крепости, но после упорного 2-дневного боя убедился, что взять Шумлу открытой силой нельзя, и потому перешёл к тесной блокаде. Он рассчитывал взять крепость голодом; но когда через несколько дней туда успел пройти большой транспорт с припасами, то и эта надежда исчезла. Между тем и на других пунктах театра войны успехи остановились; отовсюду требовали подкреплений, а взять их было негде. Тогда главнокомандующий решил стянуть все свои силы к Рущуку, овладеть этой крепостью и, базируясь на неё, двинуться через Тырнов за Балканы. За оставлением корпуса гр. Каменского I для наблюдения за Шумлой и Варной главные силы подошли 9 июля к Рущуку, у которого присоединился к ним корпус Засса; 22 июля, после 10-дневного бомбардирования, предпринят был штурм, но он был отбит и стоил нам огромных потерь. Между тем визирь, узнав об отбытии русских главных сил, несколько раз пытался атаковать оставленные для наблюдения за Шумлой отряды, но 23 июля был совершенно разбит гр. Каменским I. Тем не менее, главнокомандующий приказал гр. Каменскому I отойти на линию Траянова вала и, разрушив укрепления Базарджика, Мачина, Тулчи, Исакчи, притянуть к себе оставленные в них гарнизоны; вместе с тем отряду Ланжерона, оставленному в Разграде, велено присоединиться к главной армии. Рущук продолжал оставаться в тесном обложении, а попытка турок освободить эту крепость кончилась 26 августа несчастным для них сражением у Батына, после чего русские отряды заняли Систов, Белу, Тырнов и Орсову. 15 сентября сдались Рущук и Журжа.

У сербов благодаря посланным к ним сильным подкреплениям (сначала отряд О’Рурка, а потом корпус Засса) дела тоже пошли успешно, так что в начала октября Сербия была очищена от неприятеля. После падения Рущука гр. Каменский II двинулся 9 октября вверх по Дунаю для овладения турецкими крепостями вплоть до Сербской границы. Никополь и Турно сдались без сопротивления; в то же время отряд ген.-м. гр. Воронцова (см.) овладел Плевной, Ловчей, Сельви и разрушил их укрепления. Зимний поход за Балканы главнокомандующий признал, однако, невозможным по продовольственным соображениям и потому решил оставить одну половину армии в занятых крепостях, другую же расположить на зимовку в княжествах.

За Кавказом после бесплодных переговоров с персиянами военные действия возобновились и в общем были благоприятны, а после поражения неприятеля под Ахалкалаками персияне снова начали переговоры о мире. Действия Черноморского флота ограничились покорением крепости Сухум-Кале. -

Кампания 1811

Между тем, к началу 1811 г. отношения России к Франции настолько обострились, что предвещали близкую войну, и для усиления наших сил на зап. границе государь повелел гр. Каменскому II отделить от его армии 5 дивизий, отправить их за Днестр, а с остальными войсками ограничиться обороной занятых крепостей; вместе с тем ему предписывалось поспешить заключением мира, но с непременным условием признания границы по Дунай и исполнения прежних требований наших. Главнокомандующий указывал на невыполнимость этих повелений и предлагал энергическое наступление за Балканы. Тем временем Наполеон употреблял все усилия, чтобы воспрепятствовать заключению Турцией мира; об этом старалась тоже и Австрия. Подчиняясь их влиянию, Порта напряженно собирала силы для нанесения русским чувствительного удара: войска её стягивались в Этропольских Балканах, а у Ловчи выставлен был их авангард (15 тыс.) под начальством Осман-бея. Гр. Каменский II, ожидая утверждения своего плана движения за Балканы, вознамерился подготовить себе путь туда и для сего приказал отряду гр. Сен-При овладеть Ловчей, что и было исполнено 31 января; но вслед за тем по приказанию тяжко заболевшего главнокомандующего отряд этот вернулся к Дунаю.

Вскоре после того гр. Каменский II назначен был начальником 2-й запасной армии и в марте 1811 г. вызван из Турции, а Дунайская армия вверена ген. от инфантерии М. И. Голенищеву-Кутузову. Поставленный во главе армии, силы которой через удаление 5 дивизий чуть не наполовину уменьшились (осталось около 45 тыс.), новый главнокомандующий очутился в нелегком положении, тем более, что турецкая армия к весне 1811 г. возросла до 70 тыс. Ввиду этого Кутузов признал необходимым действовать с особенной осторожностью и, как он выразился, «держаться скромного поведения». Ознакомившись со своим противником ещё в Екатерининские войны, он рассчитал, что турки ограничатся на Нижнем Дунае демонстрациями, а главные силы направят к Среднему Дунаю, чтобы, переправившись там, овладеть Бухарестом. Поэтому, уничтожив укрепления Силистрии и Никополя, Кутузов стянул свои главные силы к Рущуку и Журже. Войска Засса в Малой Валахии и О’Рурка в Белграде прикрывали его правое крыло; левое же охранялось отрядами, расположенными на Нижнем Дунае и у Слободжи. Одновременно с этими подготовительными распоряжениями Кутузов вступил в мирные переговоры с визирем. Но так как имп. Александр не соглашался на уменьшение своих прежних требований, а турки, с своей стороны, тоже явились крайне неуступчивыми, то переговоры были прерваны. Бездействие русских убедило визиря в их слабости, а потому он решился начать наступление к Рущуку, а по овладении этой крепостью перейти Дунай и разбить Кутузова; в то же время другая турецкая армия, Измаил-бея, собранная у Софии, должна была переправиться около Виддина и вторгнуться в Мал. Валахию. По соединении обеих армий этих предполагалось овладеть Бухарестом.

В начале июня визирь выступил из Шумлы, а 22 атаковал русских у Рущука, но потерпел поражение и отступил к заранее укрепленной позиции у с. Кадыкёй (15-XX в. к югу от Рущука). Несмотря на одержанную победу, Кутузов по разным соображениям признал опасным оставаться под Рущуком, а потому, разрушив его укрепления, переправил все войска на левый берег. Затем, подкрепив отряды на правом и левом крыле и усилив укрепления Журжи, сам главнокомандующий с корпусом Ланжерона расположился в одном переходе к С от неё, рассчитывая в случае переправы визиря через Дунай нанести ему сильный удар. Вместе с тем, зная, что ещё нельзя было ожидать скорого открытия войны на нашей зап. границе, он просил разрешения придвинуть к Дунаю из Ясс 9-ю дивизию и из Хотина 15-ю. По отступлении Кутузова на левый берег визирь занял Рущук, но в течение всего июля не трогался оттуда, выжидая результатов действий Измаил-бея. Последний только в половине июля прибыл к Виддину и 20-го числа начал переправлять свои войска (около 20 тыс.) через Дунай. Заняв Калафат и сильно в нём окопавшись, он двинулся против отряда Засса (около 5 тыс.), но не мог овладеть малодоступной русской позицией. Когда 24 июля присоединились к Зассу отряды О’Рурка и гр. Воронцова и, кроме того, подошла к Дунаю наша флотилия, то Измаил-бей лишён был возможности ворваться в Малую Валахию.

Между тем визирь решился переправиться на левый берег, чтобы, пользуясь огромным перевесом своих сил, разбить Кутузова и, угрожая сообщениям Засса, заставить его открыть дорогу Измаил-бею. Приготовления визиря продолжались долго, так что только в ночь на 24 августа началась переправа его войск, в 4 вер. выше Рущука. К 2 сентября уже до 36 тыс. турок было на лев. берегу, где они, по своему обыкновению, немедленно окопались; на правом же берегу оставлено было до 30 тыс. Вместо того, чтобы немедленно атаковать Кутузова, у которого под рукою было не более 10 тыс., визирь оставался на месте. Благодаря его бездействию главнокомандующий успел притянуть к себе отряд ген. Эссена, стоявший на р. Ольте (как репли для Засса), и, сознавая, что наступил критический момент войны, не стал выжидать приказаний из Петербурга относительно 9-й и 15-й дивизий, но собственной волей распорядился ими: первой он послал приказание спешить к Журже, а второй - к Обилешти, для прикрытия лев. крыла армии со стороны Туртукая и Силистрии, откуда тоже угрожало появление неприятеля. С прибытием (1 сентября) 9-й дивизии силы Кутузова возросли до 25 тыс., и теперь он сам обложил укрепленный турецкий лагерь, устроив линию редутов, примыкавшую флангами к Дунаю. В то же время созрел у него весьма отважный план: он решил переправить часть своих войск на правый берег, отбросить остававшуюся там часть турецкой армии и таким образом отрезать у визиря его сообщения. Для выполнения этого предприятия ещё с половины сент. началась заготовка на р. Ольте плотов и паромов. Между тем Измаил-бей дважды (17 и 30 сентября) атаковал Засса, чтобы открыть себе путь к Журже, но оба раза потерпел неудачу. Тогда визирь приказал ему возвратиться за Дунай, двинуться к Лом-Паланке, где собрано было много судов, и, переправившись там опять на левый берег, выйти в тыл Кутузову. Последний, своевременно узнав об этом замысле, послал к Лом-Паланке отряд полковника Энгельгардта, которому и удалось в ночь на 27 сентября уничтожить стоявшие там турецкие суда. Узнав об этом, Измаил-бей уже не решился двигаться из Калафата. Вслед за этим план Кутузова был приведен в исполнение: 1 октября отряд генерала Маркова (5 тыс. пехоты, 2,5 конницы и 38 орудий) переправился на правый берег Дуная и 2 октября, на рассвете, внезапно атаковал остававшиеся там турецкие войска, которые, поддавшись паническому страху, бежали частью в Рущук, частью к Разграду. Вслед за тем Марков, выставив на правом берегу, значительно командующем левым, свои батареи, стал громить лагерь визиря. Тогда визирь немедленно обратился к Кутузову с просьбой о перемирии, но, не дождавшись ответа, ночью переплыл на лодке в Рущук, передав начальство Чапану-паше. 3 октября русская дунайская флотилия окончательно прервала сообщения с правым берегом, и остатки турецкой армии за истощением всех припасов постановлены были в отчаянное положение.

10 и 11 октября Туртукай и Силистрия заняты частями 15-й дивизии; в то же время и действия против Измаил-бея шли успешно и завершились отступлением его к Софии. Такое положение дел заставило наконец Порту склониться к миру.

В результате искусных дипломатических действий М. И. Кутузова, турецкое правительство склонилось к подписанию мирного договора.

Результаты войны

• К России переходила восточная часть Молдавского княжества - территория Пруто-Днестровского междуречья, получившая затем статус Бессарабской области.
• Граница в Европе переносилась с р. Днестр на Прут до его соединения с Дунаем, обеспечивалась свобода русского торгового судоходства по этой реке.
• Дунайские княжества возвращались Турции, но подтверждалась их автономия, дарованная на основе Кючук-Кайнарджийского (1774) и Ясского (1791) мирных договоров.
• Сербии предоставлялась внутренняя автономия и право сербским чиновникам собирать налоги в пользу султана.
• В Закавказье Турция признала расширение русских владений, но ей возвращалась крепость Анапа.

В тени наполеоновской эпохи.

Дунайский узел русско-турецкой войны 1806-1812 гг.

Огромный плот с нарядной палаткой покачивался на волнах Немана, а два императора, говоривших в этот день на одном языке, неторопливо делили карту Европы. Прекратили свою чугунную дискуссию орудия, передав слово дипломатам. На какое-то время.

Спокойствие реки, в одночасье ставшей пограничьем, проецировалось на древние обводы Золотого Рога - мир пришел и в Османскую империю. Эскадра русского царя, подобно восковой пробке на кувшине оливкового масла закупорившая Дарданеллы, ушла, наконец, своей дорогой.

И в изголодавшийся Стамбул потянулись груженные египетским зерном купеческие парусники. Народ мало-помалу успокаивался: еще бы, ведь каждый продавец воды знал, что это новый молодой султан Мустафа IV, да продлит Всевышний его дни, помог французскому падишаху Наполеону заключить мир с Россией, иначе тот, без всякого сомнения, не справился бы.

Война не прекращалась, но между турками и русскими было заключено победоносное перемирие, поскольку к лету 1807 г. есть в Стамбуле было почти нечего.

Его Императорское Величество Наполеон I, естественно, не подозревал об оказанной ему чести - предстать помощником самого великого султана, - поскольку имел достаточно забот и без него. Самый опасный враг, Россия, военными усилиями был сделан пусть и условным, но союзником. На честолюбие Александра I хоть и легла тень Тильзита, но внимание русского царя удалось перенаправить в сторону недоброжелательной Швеции. Военные успехи русских в отношении Турции удалось частично ограничить условиями подписанного перемирия. Положение России на Средиземном море после Тильзита было откровенно безрадостным.

Несколькими росчерками высочайшего пера были нивелированы победы, успехи и усилия, восходящие еще к временам Ушакова. Согласно секретным статьям, французам передавался район Котора. Такая же участь была уготована и Ионическим островам, переходящим в «полную собственность и державное обладание» Императора всех французов. Александр I, хоть и морщась от досады, должен был признать короля Неаполитанского Жозефа Бонапарта , старшего брата императора, королем Сицилии.

Фактически царь вынужденно соглашался с французской оккупацией Южной Италии, заранее одобряя вторжение на Сицилию.
Но хуже всего, конечно, пришлось населению Ионических островов, имеющих русское подданство. С виноватым видом их передавали под управление французов. Русский флот под командованием адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина, до этого момента безраздельно господствовавший в Эгейском море, лишался всех своих баз и вынужден был возвратиться в Россию. (Подробнее читайте на сайте: Для продвинутых - Флотоводцы - Д.Н. Сенявин ).

Дарданелльское сражение (1807). Чуть раньше значительной победы добилась и русская эскадра в Средиземном море под командованием адмирала Дмитрия Сенявина (10 линейных кораблей, 1 фрегат). В феврале она отправилась со своей базы на Ионических островах к проливу Дарданеллы. Сенявин планировал начать блокаду проливов, чтобы лишить столицу Турции подвоза продовольствия со стороны Средиземного моря. 6 марта 1807 г. русская эскадра блокировала Дарданеллы. После двух месяцев блокады турецкий флот под командованием капудан-паши Сейит-Али (8 линейных кораблей, 6 фрегатов и 55 более мелких судов) вышел 10 мая из пролива и попытался нанести Сенявину поражение. 11 мая русская эскадра атаковала турецкие корабли, которые после жаркого боя вновь укрылись в проливе. 11 мая сенявинская эскадра ворвалась в пролив. Несмотря на огонь береговых батарей, она попыталась уничтожить 3 отставших поврежденных линейных корабля турок, но тем все же удалось уйти. В тот же день Сенявин вернулся на исходные позиции и вновь перешел к блокаде пролива.

Афонское сражение (1807). В июне Сенявин демонстративным отходом выманил эскадру Сейит-Али (9 линейных кораблей, 5 фрегатов и 5 других судов) из пролива, а затем искусным маневром отрезал ей пути отступления. 19 июня 1807 г. Сенявин навязал Сейит-Али сражение у полуострова Афон (Эгейское море). Прежде всего русские сосредоточили огонь на 3 флагманских кораблях турок. Сенявин учитывал психологию турецких моряков, которые обычно стойко бились до тех пор, пока в строю находился флагман. На направлении главного удара Сенявин сумел создать превосходство в силах. Пять русских кораблей преградили путь 3 флагманским кораблям турок, охватили их полукругом и атаковали с короткой дистанции. Попытки других турецких судов прийти на помощь своим флагманам были пресечены атакой других групп русских кораблей. Во второй половине дня турецкий флот начал беспорядочный отход. Он потерял 3 линейных корабля и 4 фрегата. Русская эскадра потерь в судах не имела.

Победа в Афонском сражении привела к господству российского флота в Эгейском море и заставила Турцию ускорить подписание перемирия с Россией.

Сделать это в новых международных условиях, когда единственные союзники - Англия и король Обеих Сицилий Фердинанд IV - перешли в стан врагов.

На фоне целой горсти горьких пилюль, которую пришлось проглотить русской дипломатии, отрадным пунктом выглядело продолжавшееся пребывание войск Молдавской армии в Дунайских княжествах. Согласно многочисленным статьям Тильзитского мира, Россия обязывалась вывести свои вооруженные силы из Молдавии и Валахии. Однако в процессе оставления позиций и отхода к границам империи русские подразделения начали подвергаться многочисленным нападениям турецких иррегулярных отрядов. Этот факт был истолкован Александром как оскорбление чести русского оружия, и начавшим отступление войскам было приказано вернуться на прежние позиции. Наполеон, которому лояльность России была важнее каких-то совершенно незначительных для него княжеств, молчаливо согласился с такой диспозицией.

Умело направив северный вектор внешней политики царя в сторону Швеции, которую французы были готовы отдать (во всяком случае, на словах) хоть вместе со Стокгольмом, в ближневосточных вопросах наполеоновская дипломатия проявила себя мелочным скрягой. Из Петербурга неоднократно сигнализировали о крайней желательности передачи под контроль России Босфора и Дарданелл. Но Париж вел себя ровно так, как и сейчас поступает политик, которому в прямом эфире задали неудобный вопрос: было много слов о дружбе с Россией, о взаимопонимании, о согласовании и прочей риторики, но прямого ответа добиться не удавалось.

Наполеон был не против поделить Турцию, но не был готов отдать русским и Босфор, и Дарданеллы. Во всяком случае, французы были согласны только на один пролив, а уж никак не на два. На это практически прямо указывал посол в Петербурге, Арман де Коленкур.

Стороны откровенно не доверяли друг другу, на словах исторгая любезности. Возможно, при других обстоятельствах и при более гибкой позиции Франции Наполеону удалось бы заручиться более тесной поддержкой Александра и обеспечить его невмешательство в европейские дела. И передача столь важных для русской стороны ворот из Черного в Средиземное море была бы более чем разумной и справедливой платой за то, чтобы не услышать хоровое исполнение соловья-пташечки где-нибудь в долине Рейна. Однако в реалиях тех лет Россия и Франция оказались временными и к тому же недоверчивыми попутчиками в дилижансе мировой истории. Наполеон все больше запутывался в своих европейских делах: сколачивать империю было делом трудным, а удерживать ее под контролем - почти непосильным. Под ослепительным солнцем Кастилии и Андалусии тускнело золото имперских орлов, от беспощадного свинца гверильясов, жары, болезней и бесполезных усилий таяли закаленные в боях батальоны.

Континентальная блокада, к поддержанию которой столь ревностно стремился Наполеон, разоряла не только английских купцов и банкиров, но и убивала внутриевропейский рынок. Щедро подпитываемая английским золотом, Австрия выправляла погнутый в недавних неудачах штык, дабы воткнуть его в спину увязающей в испанском кровавом болоте Франции. А еще была многочисленная и шумная родня императора, жаждущая денег и титулов, склочная и интригующая друг против друга, уже самим фактом своего существования создающая большую проблему.

Несмотря на то, что Александр с полного одобрения своего французского партнера вплотную занялся традиционно недружественной Швецией, чтобы на обозримое будущее отодвинуть границу от Петербурга и избавиться от неудобного соседства, остававшийся нерешенным ворох проблем в отношениях с Турцией не исчез из высоких столичных кабинетов. Тем более что сама Блистательная Порта была далека от внутреннего спокойствия и умиротворения.
Переворот в Стамбуле. Забуксовавшая дипломатия

Итак, ни Россия, ни Турция не были удовлетворены положением перемирия. Русские, добившись значительных успехов на Балканах, и благодаря действиям эскадры Сенявина, справедливо желали продолжения удачно начавшейся кампании, ибо, как говаривал король Пруссии Фридрих II, не вырубленный до конца лес прорастает. Турки же традиционно жаждали реванша. Переговоры о полноценном мире, ведущиеся при французском посредничестве в Париже, были прерваны, поскольку Наполеон отбыл в Испанию, где его присутствие являлось большей необходимостью. В начале 1808 г. переговоры были возобновлены, причем турецкую сторону представлял влиятельнейший сановник, паша Рущука, Мустафа Байрактар (Аламдар Мустафа-паша).

Паша не принадлежал к типичному представителю высшего оманского руководства и чиновничества, главное радение и беспокойство которых крутилось вокруг размера преподносимых официально и неофициально подарков, а также количества и качества личного состава собственного гарема. Мустафа Байрактар был незаурядной личностью и понимал, что без реформ Османская империя обречена на быструю деградацию и распад. С началом русско-турецкой войны он был назначен на ответственный пост командующего Дунайской армией. После свержения и заточения под домашний арест Селима III в конце 1807 г. паша организовал в Стамбуле некое общество единомышленников, получившее неофициальное название «Рущукские друзья». Это был в современном понимании политический кружок, куда входили сторонники свергнутого Селима III, приверженцы реформаторского курса. Молодой султан Мустафа IV не обладал, по мнению рущукского паши, чертами характера, необходимыми для вывода страны из политического, военного и экономического тупика. Власть правительства была откровенно слаба, в армейской среде Мустафа IV популярностью не пользовался. Оппозиция, опираясь на штыки и ятаганы, постепенно набирала силу - в июле 1808 г. Байрактар во главе преданных ему войск вошел в Стамбул и смиренно вынудил перепуганного Мустафу IV назначить его на место, более всего похожее на пост генералиссимуса. Рущукский паша становится фактически командующим всеми вооруженными силами империи.

Отчетливо понимая, в какую сторону дует все более дурно пахнущий ветер, и наблюдая, как стремительно пустеют ряды вчерашних друзей и соратников, перебегающих на сторону имеющего реальную власть Байрактара, султан отдает приказ задушить политзаключенного Селима III и для верности - его молодого брата Махмуда. Селим был убит, а вот его брату повезло больше: от расходной команды ему удалось спрятаться в топке бани.

Прознав о намерениях Мустафы IV узаконить власть не совсем законными методами, рущукский паша приступил к решительным действиям. Султанский дворец был взят штурмом, Байрактар арестовал султана, а обнаружив перепуганного юношу Махмуда, экстренно - от греха и смуты подальше - провозгласил его султаном под именем Махмуда II. Тридцатый по счету правитель империи был вторым сыном набожного и тихого царственного затворника, Абдул-Хамида I и его четвертой жены, предположительно француженки по происхождению, Накшидиль. Мать Махмуда II, оказавшая огромное влияние на политические и государственные взгляды своего сына, осталась в истории Турции личностью загадочной и легендарной. Согласно одной из гипотез, под именем Накшидиль в гареме султана находилась дочь плантатора с Мартиники Эме дю Бюк де Ривери, приходящаяся дальней родственницей Жозефине де Богарне, первой жене Наполеона и французской императрице. Де Ривери воспитывалась в монастыре сестер-кармелиток, летом 1788 г. на корабле покинула Францию и с тех пор считалась без вести пропавшей. Предполагается, что корабль был захвачен берберийскими пиратами, а сама француженка оказалась в конце концов в султанском гареме.

Известно также, что мать Махмуда II была прекрасно образованна, свободно разговаривала на французском языке и привила своему сыну интерес и любовь к европейской культуре.

Молодой султан сразу понял, к чьим советам надо прислушиваться, чтобы избежать шелкового шнурка. Был официально взят курс на реформы, в первую очередь в армии, которую было решено привести к европейскому образцу. Традиционная опора престола, янычарский корпус, уже не представлял той несокрушимой силы, которой был раньше, являясь, по большому счету, архаичным пережитком и своего рода памятником времен величия Османской империи. Янычары были полностью перевооружены новейшим стрелковым оружием европейского производства, получили новую униформу.

Обширность и глубина перемен неприятно поразила султанскую гвардию, что вскоре вылилось в очередной мятеж.

В ноябре 1808 г. в Стамбуле произошла очередная попытка переворота. На этот раз заговорщики-традиционалисты, опираясь на недовольство янычар, попытались вернуть на трон продолжавшего находиться в заключении Мустафу IV, однако со свергнутым правителем поступили не менее жестоко, чем тот действовал в отношении своего кузена. Нравы при султанском дворе традиционно не отличались гуманизмом и милосердием, поэтому по приказу Махмуда II его предшественник был задушен. Мятеж удалось подавить, подозрительно засуетившихся поместных правителей привести к покорности либо казнить. Рущукский паша Мустафа Байрактар не пережил очередного переворота - он погиб в своем собственном дворце, подожженном восставшими янычарами. Тем не менее курс на реформы был продолжен.

Переговоры с Россией, идущие ни шатко ни валко, после переворота в июле 1808 г. были прерваны. Махмуд II желал возобновления военных действий, несмотря на увещевания рущукского паши, считавшего, что в военном отношении Турция пока что к войне не готова. Переговорный процесс приобрел новый импульс после новой встречи Наполеона и Александра в Эрфурте, однако со смертью в ноябре 1808 г. Мустафы Байрактара откровенно затормозился. Турция заняла упрямую и бескомпромиссную позицию по ряду вопросов, в первую очередь военных, что для русской стороны являлось совершенно неприемлемым. Стамбул пошел на прямое сближение с Австрией и Англией - с последней даже был заключен союз. В Европе все больше стало попахивать очередной войной, позиция турок становилась все более безапелляционной, пока, наконец, 29 марта 1809 г. не был издан султанский фирман, объявляющий России войну.

Возобновление боевых действий

Заключение мира с Наполеоном, пусть вынужденного и далеко не самого выгодного, позволило Александру I постепенно сосредоточить на Дунае почти 80-тысячную группировку. 68-летний русский командующий, усмиритель Пугачева И. И. Михельсон, к этому времени скончался в Бухаресте, а на его место был назначен 76-летний генерал-фельдмаршал князь А. А. Прозоровский.

Мотивы назначения военачальника возраста более чем почтенного, особенно на фоне молодых наполеоновских маршалов, понять непросто. Лев Толстой на страницах «Войны и мира» устами одного из персонажей с едкой иронией объясняет это так: «Всего у нас в избытке, недостает только маленькой штучки, а именно — главнокомандующего. Так как оказалось, что успехи Аустерлица могли бы быть решительнее, если бы главнокомандующий был бы не так молод, то делается обзор осьмидесятилетних генералов, и между Прозоровским и Каменским выбирают последнего». В общем, выбрали того, который постарше. Возможно, царь имел основания остерегаться молодых амбициозных генералов, которые могли снискать славу победителей и по популярности обойти государя, чьи военно-политические «акции» после Тильзита и Эрфурта сильно упали. Ряд историков, например, Тарле и Манфред, указывают на то, что царь неоднократно получал анонимные письма, где в прозрачных намеках указывалось на большую вероятность повторить судьбу отца в случае продолжения дружбы с Наполеоном. Поэтому, быть может, царь, нуждаясь в таких людях, в то же время опасался их.Все же в помощники князю Прозоровскому был направлен почти молодой на его фоне 64-летний Михаил Илларионович Кутузов.

Русский план войны был сравнительно прост и эффективен: овладеть турецкими крепостями на Дунае, форсировать эту водную преграду, выйти на Балканы, разгромив турецкую армию, и вынудить Османскую империю к выгодному для себя миру. К большому сожалению, к этому времени в Эгейском море уже не было эскадры адмирала Сенявина, так удачно и, главное, результативно блокировавшей турецкую столицу.

Силы Черноморского флота были ограниченны по своей численности и не были готовы для завоевания господства на море.

В конце марта 1808 г. корпус Кутузова выступил из Фокшаны к крепости Браилов, где находился 12-тысячный турецкий гарнизон, располагавший 205 орудиями. 8 апреля корпус подошел к стенам крепости, однако, проведя рекогносцировку и анализ вражеских укреплений, Кутузов пришел к выводу, что имеющихся под его началом сил недостаточно для штурма. Его корпус не располагал осадной артиллерией и имел в наличии всего 30 полевых и 24 легкие пушки конной артиллерии. О своих выводах Кутузов доложил Прозоровскому, однако тот не отменил своего решения и сам прибыл под Браилов, чтобы лично командовать войсками.
Русская армия приступила к планомерной осаде турецкой крепости: началось строительство укреплений и батарей. 11 апреля под Браилов прибыл осадный парк, по Дунаю подтянулись 19 вооруженных баркасов Дунайской флотилии. 17 апреля произвели планомерную бомбардировку, а в ночь с 19 на 20 была предпринята попытка штурма.

Операция не задалась с самого начала - сигнал к атаке по ошибке был отдан на четыре часа раньше. Русские войска понесли весьма ощутимые потери: почти 2,5 тыс. убитыми и столько же ранеными. Неудача весьма огорчила Прозоровского, который, по свидетельству очевидцев, впал в полную ипохондрию. Тем не менее, восстановив душевное спокойствие, князь возложил всю вину за неудачную атаку на Кутузова. В итоге Михаила Илларионовича отстранили от командования корпусом и назначили Виленским губернатором. В начале мая Прозоровский снял осаду с Браилова и почти два месяца бездействовал.В это время в Сербии продолжалось восстание под руководством Карагеоргия.

Воспользовавшись пассивностью русского командования, туркам удалось перебросить в Сербию более 70 тыс. войск и нанести восставшим ряд существенных ударов. Только в конце июля Прозоровский форсировал Дунай - русские войска заняли турецкие крепости Исакча и Тульча.

9 августа князь Прозоровский скончался в полевом лагере за Дунаем, новым командующим был назначен генерал от инфантерии князь Багратион . Эту должность князь получил не просто так, а при некоторых пикантно-скандальных обстоятельствах. При дворе получил огласку роман героя войны с французами и 18-летней великой княжной Екатериной Павловной, сестрой императора. Чтобы нейтрализовать возникший амурный кризис (Багратион был женат), великую княжну срочно выдали замуж за двоюродного брата, герцога Георгия Ольденбургского, а Багратиона отправили подальше от столицы - к Прозоровскому в Молдавскую армию. 25 июля 1809 г. генерал прибыл в ставку, и вскоре пожилой командующий сдал командование естественным образом.

Первой операцией русской армии под руководством Багратиона стала осада крепости Мачин. 14 августа русский отряд, которым командовал генерал-лейтенант Е. И. Марков, в составе 5 тыс. человек при 30 орудиях подошел к крепости. 16 августа была начата бомбардировка, а 17 числа подошли корабли русской Дунайской флотилии. Трезво взвесив свои шансы на успех, на следующий день турецкий гарнизон капитулировал.

В конце августа пятитысячный отряд генерала Засса приступил к осаде Измаила, где был расположен 4,5-тысячный турецкий гарнизон, располагавший более 200 орудиями. Начался ежедневный обстрел крепости, к которому вскоре присоединилась и Дунайская флотилия. 13 сентября комендант Измаила Челиби-паша предложил начать переговоры о сдаче, и на следующий день русские войска овладели этой мощной крепостью, в которой были взяты внушительные трофеи в виде орудий, кораблей турецкой гребной флотилии и больших запасов пороха и ядер. Гарнизон по условиям сдачи уходил на турецкую сторону.

Тем временем 4 сентября 1809 г. Багратион нанес решительное поражение противнику под Расово, заставив отступить 12-тыс. турецкий корпус, а 11 сентября приступил к осаде крепости Силистрия. Вражеский командующий великий визирь Юсуф-паша был вынужден перевести свою армию на правый берег Дуная и отозвать значительный контингент из Сербии. В начале октября турки смогли сосредоточить под Рущуком около 50 тыс. человек, которые готовились к броску под Силистрию. Между русскими и турецкими кавалерийскими соединениями происходили боестолкновения.

Багратион получил сведения, что от Рущука движется великий визирь с большой армией, в то время как сам он располагал не более 20 тыс. человек. Это и другие обстоятельства, в частности, все более усиливающаяся нехватка провианта, вынудили Багратиона снять осаду Силистрии и отойти на левый берег Дуная. Это событие дало повод Александру I отстранить князя от командования. Хотя сложные отношения с корпусными командирами - Милорадовичем и Ланжероном - сыграли гораздо более ощутимую роль в новой кадровой перестановке. Граф Ланжерон, французский эмигрант, был давно замечен в увлеченности интригами. С Милорадовичем у Багратиона был личный конфликт, в том числе из-за не совсем сдержанного поведения Милорадовича в Бухаресте. В январе 1810 г. Багратион добился его отзыва, но уже в феврале его самого отправили отдохнуть от трудов на два месяца. Четвертым по счету командующим Молдавской армией стал генерал от инфантерии Н. М. Каменский второй, сын того самого «осьмидесятилетнего» фельдмаршала М. Ф. Каменского.

Кампании 1810 и 1811 гг. и окончание войны

Планом кампании на 1810 год предусматривалось овладение Шумлой, а при благоприятных обстоятельствах Рущуком и Силистрией. В мае 1810 г. главные силы армии переправились через Дунай и приступили к осаде Силистрии. 30 мая крепость капитулировала. Наступление русской армии продолжилось - вскоре Каменским был окружен и осажден Рущук. Попытка плохо подготовленного штурма 22 июля 1809 г. не увенчалась успехом и стоила русской армии значительных потерь. Для деблокирования Рущука была направлена 30-тысячная армия Кушанец-паши. В начале августа турки заняли позиции у небольшого местечка Батин. Каменский подтянул сюда же около 21 тыс. своих войск и 25 августа атаковал неприятеля. Активную помощь своей армии оказывала русская дунайская флотилия. Попытка вылазки рущукского гарнизона была нейтрализована войсками генерала И. Н. Инзова.

Кровопролитное сражение продолжалось до вечера, и в конце концов турки начали отступление - их активно преследовала конница. Турецкий редут, где укрепился один из вражеских военачальников Ахмет-паша и более 500 турок, оказывал сопротивление еще почти сутки, после чего окруженный противник сложил оружие.

Общие потери деблокирующей армии оценивались в 5 тыс. убитых и раненых, у русских выбыло из строя 1,5 тыс. человек. После этого сражения гарнизон Рущука капитулировал. Каменскому Александр I пожаловал орден Андрея Первозванного. В ноябре 1810 г. Каменский, оставив сильные гарнизоны в занятых крепостях, отвел армию на левый берег Дуная, на зимние квартиры.

Начало кампании 1811 г. проходило во все более ухудшающейся международной обстановке. Все более прохладными и настороженными становились отношения с Францией. Все больше ширились слухи о скорой войне с Наполеоном. Англия, продолжавшая, с одной стороны, формально находиться в состоянии войны с Россией, а с другой, являясь союзником Турции, - помогала Махмуду II деньгами, на которые султан не только воевал с русскими, но и подавлял восстание сербов. Затянувшуюся войну с турками надо было заканчивать в быстром темпе, и для этой цели нужен был толковый, энергичный и, главное, способный полководец. Такой человек, по счастью, у Александра I был. Михаилу Илларионовичу Кутузову приказали оставить хлопотное руководство Виленским генерал-губернаторством и отправляться командовать Молдавской армией. Кутузов был уже пятым на этом беспокойном посту, про который в петербургских салонах вовсю сочиняли забавные анекдоты.

7 апреля 1811 г. Кутузов прибыл в Бухарест и принял командование. Задача нового командующего осложнялась многими факторами, в первую очередь из-за значительного сокращения имеющихся в его распоряжении сил. На западную границу было переброшено пять дивизий из состава Молдавской армии, и теперь она насчитывала едва ли больше 40 тыс. человек. Турецкая группировка великого визиря Ахмеда-паши, совладать с которой предстояло Кутузову, превосходила его армию вдвое и насчитывала 80 тыс. человек. Русские войска были к тому же сильно размазаны по театру военных действий - часть из них прикрывала переправы через Дунай, часть располагалась в гарнизонах.

Кутузов решил собрать свои силы в кулак и, дождавшись наступления Ахмеда-паши, нанести ему решительное поражение. Укрепления Силистрии и некоторых других крепостей были срыты, гарнизоны выведены, а основные силы русской армии сосредоточились между Бухарестом и Рущуком. В начале июня 1811 г. турецкая армия Ахмеда-паши подошла на 15 км к Рущуку, где и стала лагерем.

Узнав о приближении противника, Кутузов скрытно от турок переправил свои силы на правый берег и занял позиции в 5 км южнее Рущука. У русских было около 16 тыс. человек при 114 орудиях против без малого 60-тысячной турецкой армии, имевшей, правда, только 78 орудий. 22 июня 1811 г. войска Ахмеда-паши при поддержке артиллерии атаковали русскую армию. Однако атаки противника были плохо организованы - беспорядочный натиск турецкой кавалерии был отбит русской пехотой, выстроенной в батальонные каре.

Сражение длилось почти 12 часов, после чего не добившиеся успеха турки были вынуждены отойти в свой лагерь. Русские потеряли около 500 человек, противники более 4 тысяч. Вскоре после сражения Кутузову стало известно о возможной переправе 20-тысячной армии Исмаил-бея у Видина и вторжении в Малую Валахию. 27 июня русские оставили Рущук, который покинуло и местное население. Взорвав все укрепления, Кутузов перешел на левый берег Дуная.

Операция Исмаил-бея у Видина не удалась - русский отряд сорвал попытку переправы. Узнав об этой неудаче и совершенно ошибочно считая, что отход Кутузова на левый берег вызван слабостью его армии, Ахмед-паша начал 28 августа переправу своей армии через Дунай. Это вполне входило в планы русского командования - окружить и разгромить турок. 1 сентября на левом берегу было уже около 40 тыс. вражеских солдат и 56 орудий. Остальные 20 тыс. оставались пока что на правом берегу, в главном лагере. Переправившаяся пехота возвела ретраншемент, вырыла полевые укрепления. Пока турки обустраивались, Кутузов подтянул к месту предстоящих событий 37 тыс. человек при 133 орудиях.

Сообщению между лагерями противника начала активно мешать Дунайская флотилия.

План русского командующего заключался в том, чтобы главными силами сковать турок на левом берегу, а частью сил скрытно форсировать Дунай, ударить с тыла и разгромить врага.

Для осуществления обходного маневра выделялся корпус генерала Маркова: 18 батальонов пехоты, 10 эскадронов, 2 казачьих полка и 47 орудий. В ночь на 1 октября Марков скрытно от турок (разведка у Ахмеда-паши была организована из рук вон плохо) переправился на левый берег в 6 км от турецкого лагеря. Утром 2 октября русские перешли в наступление и вскоре ворвались в главный вражеский лагерь. Для Ахмеда-паши это оказалось полной неожиданностью. Войска, находящиеся тут, не смогли организовать сопротивление и в панике разбежались. Марков, установив свои орудия и добавив к ним трофейные, наладил вскоре обстрел турецких позиций на правом берегу. 40 тыс. турок оказались фактически полностью окружены.

Начались постоянные бомбардировки, к которым присоединилась и Дунайская флотилия. Вскоре в блокированной армии начался голод, сопровождаемый массовым падежом лошадей. 5 октября великий визирь, бросив окруженную армию, бежал из котла на лодке. Через некоторое время Ахмед-паша предложил Кутузову начать переговоры о перемирии. Кутузов медлил с ответом, заявляя, что ему нужен полноценный мирный договор, кроме того, время явно работало на него. Информация о надвигающейся катастрофе оперативно достигла самых высоких турецких инстанций, и 13 октября между сторонами был подписано перемирие. Начались длительные переговоры о заключении мира.

Потери окруженной группировки за август-октябрь составляли 23,5 тыс. убитых, умерших и раненых и около 12 тыс. пленных. Переговоры в Бухаресте шли довольно трудно. С одной стороны, России в преддверии войны с Наполеоном нужно было освободить руки, с другой - на турок давила Франция, не желавшая окончания войны. Наконец, 5 мая 1812 г. в Бухаресте был подписан мирный договор.

К России отходило междуречье Прута и Днестра - Бессарабия. Теперь граница между империями проходила по реке Прут. Молдавия и Валахия оставалась в составе Порты, но со всеми привилегиями, закрепленными Ясским мирным договором 1791 г. Широкую автономию получила Сербия.

Заключение мира состоялось вовремя и пришлось весьма кстати. Колоссальных размеров армия двунадесяти языков уже готовилась перейти Неман, а невысокий человек уже склонился к карте с трудно произносимыми для иностранца названиями. До «грозы двенадцатого года» оставалось чуть больше месяца.

Протест Петербурга остался без ответа. Тогда Александр I ввел в Молдавию и Валахию войска под командованием генерала Ивана Михельсона. Этим российский император пытался предотвратить возможное появление в Дунайских княжествах французских частей, которые в то время высадились в Далмации. В ответ Турция объявила в 1806 г. войну Российской империи.

Кампния 1807 года . В начале 1807 г. главные силы русских сражались против французов в Пруссии. На Дунае же Михельсон располагал против турок примерно 40 тыс. чел. С этими ограниченными силами ему пришлось действовать на тысячекилометровом дунайском фронте. Поэтому Михельсону была поставлена в основном оборонительная задача - удержать уже занятый левый берег Дуная. Вследствие недостатка сил, русские не смогли овладеть оставшимися у турок крепостями по левому берегу Дуная (Измаилом, Браиловым и Журжей). Но и попытки турецкого командования перехватить инициативу на левобережье были отражены.

Сражение под Обилешти (1807) . В начале лета 1807 г. турецкое командование планировало овладеть Бухарестом и выбить русских из Молдавии и Валахии. Для этого к Бухаресту двинулись два крупных турецких отряда (40 и 13 тыс. чел.). В Бухаресте в то время находился 4,5- тысячный отряд во главе с генералом Михаилом Милорадовичем. Он решил действовать наступательно и не дать соединиться турецким силам. Выступив против 13-тысячного отряда под командованием Мустафы-паши, Милорадович 2 июня 1807 г. атаковал турок у селения Обилешти и нанес им тяжелое поражение. В этой битве турки потеряли 3 тыс. чел., русские - 300 чел. Разгром под Обилешти вынудил турецкие войска отказаться от наступления на Бухарест и отойти за Дунай. Это была самая крупная победа русской армии в кампании 1807 года.

Дарданелльское сражение (1807) . Чуть раньше значительной победы добилась и русская эскадра в Средиземном море под командованием адмирала Дмитрия Сенявина (10 линейных кораблей, 1 фрегат). В феврале она отправилась со своей базы на Ионических островах к проливу Дарданеллы. Сенявин планировал начать блокаду проливов, чтобы лишить столицу Турции подвоза продовольствия со стороны Средиземного моря. 6 марта 1807 г. русская эскадра блокировала Дарданеллы. После двух месяцев блокады турецкий флот под командованием капудан-паши Сейит-Али (8 линейных кораблей, 6 фрегатов и 55 более мелких судов) вышел 10 мая из пролива и попытался нанести Сенявину поражение. 11 мая русская эскадра атаковала турецкие корабли, которые после жаркого боя вновь укрылись в проливе. 11 мая сенявинская эскадра ворвалась в пролив. Несмотря на огонь береговых батарей, она попыталась уничтожить 3 отставших поврежденных линейных корабля турок, но тем все же удалось уйти. В тот же день Сенявин вернулся на исходные позиции и вновь перешел к блокаде пролива.

Афонское сражение (1807) . В июне Сенявин демонстративным отходом выманил эскадру Сейит-Али (9 линейных кораблей, 5 фрегатов и 5 других судов) из пролива, а затем искусным маневром отрезал ей пути отступления. 19 июня 1807 г. Сенявин навязал Сейит-Али сражение у полуострова Афон (Эгейское море). Прежде всего русские сосредоточили огонь на 3 флагманских кораблях турок. Сенявин учитывал психологию турецких моряков, которые обычно стойко бились до тех пор, пока в строю находился флагман. На направлении главного удара Сенявин сумел создать превосходство в силах. Пять русских кораблей преградили путь 3 флагманским кораблям турок, охватили их полукругом и атаковали с короткой дистанции. Попытки других турецких судов прийти на помощь своим флагманам были пресечены атакой других групп русских кораблей. Во второй половине дня турецкий флот начал беспорядочный отход. Он потерял 3 линейных корабля и 4 фрегата. Русская эскадра потерь в судах не имела. Победа в Афонском сражении привела к господству российского флота в Эгейском море и заставила Турцию ускорить подписание перемирия с Россией.

Битва при Арпаче (1807) . В это же время на Кавказском театре военных действий, на берегах реки Арпачай (Армения) 18 июня 1807 г. произошло сражение между турецкой армией под командованием Юсуф-паши (20 тыс. чел.) и русским войском под командованием генерала Ивана Гудовича (7 тыс. чел.). Заключив перемирие с персами, Гудович двинулся против турок тремя отрядами на Каре, Поти и Ахалкалаки. Однако разброс сил привел к тому, что натиск русских был отовсюду отражен. После этого турки перешли в контрнаступление. Гудович успел собрать свои отряды и отошел с ними в район реки Арпачай, где дал бой армии Юсуф-паши. Несмотря на тройное численное превосходство, турки потерпели поражение и отступили. За победу при Арпачае Гудович получил чин фельдмаршала.

Перемирие (1807) . Таким образом, в июне 1807 г. Турция потерпела поражения как на обоих сухопутных фронтах, так и на море. В том же месяце развеялись и ее надежды на содействие Франции. После Тильзитского мира Наполеон стал союзником России и выступил посредником в заключении русско-турецкого перемирия в августе 1807 года. С русской стороны перемирие заключил генерал Мейендорф, сменивший скончавшегося Михельсона. Согласно условиям перемирия, русские войска покидали Дунайские княжества, а турецкая армия отходила в район Адрианополя. Однако Александр I остался недоволен этими условиями и велел приостановить отход русских войск из Молдавии и Валахии. После прекращения войны с Францией русские войска на Дунае были доведены до 80 тыс. чел. Их возглавил 76-летний фельдмаршал Александр Прозоровский.

Кампания 1808-1809 годов . 1808 год прошел в русско-турецких переговорах. В сентябре в Эрфурте состоялась встреча российского и французского императоров. На ней Наполеон, испытывавший серьезные затруднения в Испании, согласился на присоединение к России Молдавии и Валахии в обмен на поддержку Александра I в возможной борьбе Франции с Австрией. Согласие крупнейшей континентальной державы на свободу действий России в Турции развязало руки российскому императору. В 1809 г. военные действия на Дунае были возобновлены. Но несмотря на благоприятную международную обстановку, Александр I не смог в 1809-1810 гг. одолеть Турцию и достичь своих территориальных целей. Здесь можно выделить три важные причины. Во-первых, российское командование не располагало единым четким планом действий за Дунаем. За эти два года на данном театре сменилось три командующих, каждый из которых руководил по-своему. Во-вторых, сказалась традиционная специфика данного региона, где на первый план выходили проблемы снабжения, защиты от жары, эпидемий, знания местности и т. п. Все эти серьезные затруднения в должной мере преодолеть не удалось. В-третьих, необходимо отметить боевые качества турецкой армии. Несмотря на поражения, она не прекращала борьбу и не дала русским возможности добиться подавляющего преимущества.

Весной 1809 г. армия Прозоровского действовала в основном против турецких крепостей по Дунаю. В августе Прозоровский скончался и командующим стал генерал Петр Багратион. 14 августа он переправился через Дунай и занял Добруджу. Но русские не смогли овладеть крепостью Силистрия, осада которой затянулась. Воспользовавшись отвлечением сил Багратиона в Добрудже, турки перешли на левый берег Дуная у Журжи и начали крупными силами (до 40 тыс. чел.) наступление на Бухарест. Но 29 августа они были отбиты у Фрасино значительно меньшим по численности русским отрядом генерала Ланжерона и отступили за Дунай. Тем не менее активность турок вынудила Багратиона разбросать свои силы на значительной территории - от Сербии до порта Варна. Как в свое время Румянцев, так и Багратион под Силистрией страдал от тех же недугов - нехватки фуража и обмундирования, болезней. Когда в октябре из Рущука на выручку Силистрии двинулась 50-тысячная турецкая армия, Багратион не стал рисковать, снял осаду и переправился на левый берег Дуная. Этот год принес русским лишь взятие ряда крепостей по левому берегу - Тульчи, Исакчи, Измаила и Браилова. В 1810 г. вместо Багратиона главнокомандующим был назначен молодой генерал Николай Каменский 2-й. Воспользовавшись тем, что главные силы турок находились в то время в Сербии, новый командующий решил разгромить турецкие войска в северной Болгарии до подхода к ним подкреплений. В мае он со своим братом Каменским 1-м переправился через Дунай. Каменский 2-й двинулся с 25-тысячным отрядом к Силистрии. Каменский 1-й с 18-тысячным отрядом отправился южнее, к Базарджику, чтобы пресечь движение турецких войск на выручку Силистрии.

Сражение при Базарджике (1810) . 22 мая 1810 г. под Базарджиком (Пазарджиком) произошло сражение между отрядом генерала Каменского 1-го и турецким корпусом под командованием Пеливана-паши (10 тыс. чел.). Турки потерпели сильное поражение и отступили, сдав Базарджик. Потери русских составили 1,6 тыс. чел. Турки потеряли 5 тыс. чел. (в т.ч. 2 тыс. пленными). В честь этой победы для офицеров-участников сражения был выпущен специальный золотой крест "За отличную храбрость при взятии приступом Базарджика". Этот успех русских решил участь Силистрии. 30 мая ее гарнизон капитулировал.

Осада Шумлы и Рущука (1810) . После взятия Силистрии Каменский 2-й, не теряя времени, двинулся во главе 35-тысячной армии к турецкой крепости Шумла. Этот опорный пункт турок в Болгарии защищали крупные силы (до 40 тыс. чел.). Достигнув Шумлы 10 июня, Каменский на следующий день фактически без подготовки штурмовал эту твердыню. Приступ был отражен. В июле Каменский, потеряв надежду быстро овладеть столь мощными укреплениями и опасаясь возможного нападения крупного турецкого десанта со стороны Варны, снял осаду. Российский командующий отошел на север, к Рущуку (ныне болгарский город Русе). Эту сильную турецкую крепость на правом берегу Дуная защищал 20-тысячный гарнизон под командованием коменданта Босняк-Аги. 22 июля 1810 г. Каменский штурмовал Рущук. Этот приступ отличался большим ожесточением и кровопролитием. Осажденные не ограничились пассивной обороной. Они решительно контратаковали нападавших во рву, не давая им возможности забраться на вал. Несмотря на большие потери, Каменский упрямо бросал в сражение все новые силы, превратив приступ в безжалостную бойню. Штурм окончился полной неудачей. Посланные на приступ войска (17 тыс. чел.) не сумели взять крепости, потеряв под ее стенами более половины своего состава.

Битва при Батыни (1810) . В начале августа 1810 г. турецкие войска в северной Болгарии, получив подкрепления, перешли в наступление и двинулись с двух сторон на выручку крепости Рущук, осажденной Каменским. Из района Шумлы наступала армия под командованием Османа-паши (60 тыс. чел.), от реки Янтры - войско сераскира Кушакчи (30 тыс. чел.). Каменский 2-й не стал пассивно ждать соединения турецких сил. С 21-тысячным войском он решительно направился навстречу менее многочисленным войскам Кушакчи и 26 августа в районе Батына нанес им сокрушительное поражение. Потери русских составили 1,4 тыс. чел. Турки потеряли (убитыми, ранеными и пленными) 10 тыс. чел. Батынская победа оказала решающее влияние на ход кампании 1810 года. После этого сражения турки прекратили наступательные действия. Батынская победа решила и участь Рущука. 15 сентября 1810 г. его гарнизон, потеряв надежду на помощь извне, капитулировал. К концу года Каменский очистил от турок северную часть Болгарии, но не рискнул двинуться через Балканы из-за недостатка фуража и наступивших холодов. Оставив на правом берегу у переправ три дивизии, Каменский отвел остальные шесть на зиму в Валахию. В следующем году молодой полководец готовился к походу на Балканы, но зимой он тяжело заболел и был отправлен в Одессу, где весной скончался.

Кампания 1811 года . Новым командующим стал генерал Михаил Илларионович Кутузов. К тому времени международная обстановка уже серьезно изменилась. Из-за угрозы войны с Наполеоном половина русских сил была переброшена с Дунайского театра военных действий на западные границы. У Кутузова осталось всего 46 тыс. чел. Осторожный и осмотрительный полководец, Кутузов отказался от Балканского похода и стал действовать в привычной для себя манере, когда успех достигался за счет ошибок получившего инициативу противника. Чтобы не распылять силы, Кутузов даже оставил ряд крепостей (например, Силистрию), предварительно их разрушив. Основные войска он сосредоточил на важнейшем стратегическом направлении у Рущука, через который шла главная дорога на Бухарест. Здесь российский полководец стал дожидаться дальнейших действий турок. Свой дальний правый фланг у дунайской переправы близ крепости Видин Кутузов обезопасил тем, что купил у видинского паши все переправочные средства, а для пущей надежности послал туда для обороны 6-тысячный отряд генерала Засса.

Рущуско-Слобозейская операция (1811) . Пассивность Кутузова и общее ослабление русских сил на Дунае подтолкнули турецкое командование к активным действиям. В начале лета из Шумлы к Рущуку двинулась 60-тысячная армия под командованием визиря Ахмет-паши. 22 июня 1811 г. она атаковала близ Рущука войско Кутузова (15 тыс. чел). Но русские артиллерийским огнем и контратаками отразили натиск. Турки потеряли 5 тыс. чел., русские - 500 чел. Ахмет-паша отступил и стал окапываться, ожидая нападения Кутузова. Но российский командующий, не желая рисковать, вскоре отошел со своим небольшим войском на левый берег Дуная, взорвав рушукские укрепления. Ободренный Ахмет-паша 28 августа переправился с частью сил (36 тыс. чел.) вслед за русскими и 31 августа встал лагерем в Слободзее. Зная прежние неудачи наступления турецких войск на левобережье, Ахмет-паша решил дождаться, пока русские сами атакуют его. Для этого он укрепил свой лагерь, отдав инициативу Кутузову. У того же имелся другой план - отрезать турок от сообщения с Рущуком.

В темную осеннюю ночь отряд генерала Маркова (7,5 тыс. чел.) скрытно переправился обратно на правый берег Дуная и внезапной атакой 2 октября наголову разбил не ожидавшее нападения турецкое войско у Рущука. Русские разгромили 20-тысячную армию, большая часть которой попала в плен или разбежалась. Кроме того, был захвачен огромный лагерь со всеми запасами продовольствия и вооружений. Русские потеряли во время атаки всего 9 чел. убитыми и 40 ранеными. После этого Слободзейский лагерь турок на левом берегу был блокирован войсками Кутузова, который вызвал для этого еще не успевшие отправиться на запад 2 дивизии из северной Молдавии. Ахмет-паша бежал в Рущук, бросив своих солдат на произвол судьбы. Кутузов не препятствовал его бегству, поскольку знал, что по турецким законам визирь не может вести переговоры о мире, находясь в окружении. После переправы визиря на правый берег Дуная к нему вскоре прибыл адъютант Кутузова, который поздравил турецкого военачальника с удачным спасением и предложил начать мирные переговоры. Слободзейский лагерь лишился надежды на помощь извне и был полностью окружен. Лишенное подвоза боеприпасов и продовольствия, турецкое войско в Слободзее терпело сильные лишения. Оно несло большие потери от голода, болезней и артиллерийских обстрелов. 23 ноября 1811 г. Ахмет-паша подписал акт о капитуляции остатков своей армии в Слободзеи. К тому времени она сократилась до 12 тыс. чел.

Бухарестский мир (28 мая 1812) . Рущукско-слободзейский маневр Кутузова решил исход войны. После потери целой армии в районе Рущука и Слободзеи Турция вступила в переговоры, которые завершились подписанием мирного договора (1812). Согласно его условиям, к России отходило междуречье Прута и Днестра (Бессарабия). Договор был подписан 16 мая и ратифицирован императором Александром I 11 июня, за день до вторжения войск Наполеона в Россию. Своевременное завершение войны с Турцией облегчило отражение наполеоновского нашествия. В этой войне с Турцией число погибших в русской армии достигло 100 тыс. чел. (из них больше двух третей составили умершие от болезней).

Шефов Н.А. Самые знаменитые войны и битвы России М. "Вече", 2000.
"От Руси Древней до Империи Российской". Шишкин Сергей Петрович, г. Уфа.

Начало XIX века изобиловало историческими событиями – как в России, так и в Европе. Смена эпох, смена традиций, когда одни стереотипы, слетев с, казалось бы, незыблемых пьедесталов, заменялись новыми. В уютную тишину европейских дворцов, выбивая безудержным напором окна, гася пламя каминных очагов философов и мечтателей, ворвалась неистовая «Марсельеза». А потом в предрассветной мгле нового исторического периода замаячила казавшаяся и врагам, и соратникам исполинской – невысокая коренастая фигура в неизменной треуголке.

Россия не осталась в стороне от водоворота, центром которого являлась еще недавно революционная, а теперь имперская Франция. Для огромной, вызывающей опасения многих европейских властителей, страны, раскинувшейся к востоку от Польши, рубеж XVIII–XIX веков тоже стал важнейшим этапом в развитии государственности. Одни геополитические задачи были успешно выполнены, другие еще только ждали своего часа. Длившееся практически все столетие противоборство со Швецией за господство в восточной Балтике завершилось победой. Совсем скоро, в 1808–1809 гг. в результате последней русско-шведской войны к России будет присоединена Финляндия, и северному соседу придется все-таки смириться с бесповоротной утратой статуса великой державы. Положительно был решен вопрос и о территориальной принадлежности Северного Причерноморья и Крыма. Османская империя была, наконец, изгнана из этих регионов, и в наследство преемникам Екатерины II осталась проблема черноморских проливов. Три последовательных раздела страдающей перманентным буйством Польши завершили процесс овладения Поднепровьем, расширив границы империи на западе.

Ширилась внешняя торговля через вновь обретенные и построенные порты, и в первую очередь торговля сырьем. Абсолютным монополистом во внешнеэкономических связях России с Европой являлась Англия. Туманный Альбион в начале, да и в первой четверти XIX века, обладал развитым производством различных промышленных товаров, для чего в изобилии требовались сырьевые ресурсы. В российской аристократической среде наряду с продолжавшимся влиянием французской культуры начинает становиться модным англоманство. Популярность страны-мастерской вместе с крепнущими экономическими интересами во многом повлияли на русскую политику во время эпохи наполеоновских войн. Значительную роль сыграли и тесные родственные связи русского двора с многочисленными немецкими монархами средней и даже мелкой руки.

Естественно, при таких объективных и субъективных обстоятельствах Россия не могла оказаться в стороне от процессов, переформатировавших Европу. Вопрос был в степени участия, а император Александр и его окружение собирались поучаствовать в них самым прямым образом. Первая же кампания в царствование молодого царя привела к поражению под Аустерлицем и в очередной раз показала, чего стоят австрийские союзники. Известие о блестящей победе Наполеона произвело впечатление не только на союзников по Третьей антифранцузской коалиции, но и вызвало отклик в далекой от места событий Турции. На султана Селима III сообщение о поражении армии двух его давнишних противников произвело сильное и предсказуемо благоприятное впечатление. Вскоре он велел великому визирю рассмотреть вопрос о признании Наполеона императором и всячески подчеркнуть перед послом Франции в Стамбуле Фонтоном свою благосклонность и расположение. В январе 1806 г. Селим III в своем официальном фирмане признал за Наполеоном императорский титул и даже присвоил ему титул падишаха.

Дипломатические игры

Одновременно с явным потеплением франко-турецких отношений (еще совсем недавно, после начала Египетской экспедиции, обе страны находились в состоянии войны) в быстром темпе стал ухудшаться дипломатический климат между Россией и Турцией. На востоке всегда уважали силу, и, исходя из этой величины, формировался государственный авторитет той или иной страны. Само собой, после Аустерлица военные «акции» империи в глазах турецкого руководства несколько упали. Уже в апреле 1806 г. великий визирь выразил эту позицию в требовании к русскому послу А. Я. Италинскому сократить количество проходящих через проливы русских кораблей. А осенью турки объявили о запрете прохода через Босфор и Дарданеллы военных кораблей под Андреевским флагом, на проход же торговых судов были наложены существенные ограничения.

Генерал Себастьяни, французский посол в Турции

Каждая враждебная по сути турецкая внешнеполитическая акция была синхронно связана с успехами французских войск в Европе. В октябре 1806 г. прусские войска были разгромлены при Йене и Ауэрштедте. Были взяты Берлин и Варшава, и вскоре Наполеон оказался уже непосредственно у русских границ. Все эти успехи укрепляли уверенность турецкого руководства в правильности выбора друзей и партнеров. Вскоре в Стамбул прибыл новый французский посол генерал Орас Франсуа Бастьен Себастьяни де Ла Порта, в задачи которого входило упрочение французских военных и политических успехов заключением договора о союзе между Францией и Турцией. Конечно, такое соглашение имело ярко выраженное антирусское направление.

С появлением этого не стесненного в средствах дипломата при султанском дворе возобновилась приутихнувшая на время русско-французская дипломатическая борьба за внешнеполитическую ориентацию Турции. Себастьяни был охоч на различные в таких случаях обещания: он предлагал внимательно выслушивающим его туркам восстановить Османскую империю в границах, предшествующих Кючук-Кайнарджийскому мирному договору, то есть откатить ситуацию фактически к середине XVIII столетия. Возможность вернуть Очаков, Крым и другие, утраченные в результате двух последних русско-турецких войн, земли выглядела весьма соблазнительно. Аппетитные предложения энергичного Себастьяни подкреплялись посулами помочь военными советниками и оказать поддержку в традиционно больном для Турции вопросе – финансовом.

Удачно использовал в своих целях генерал и вспыхнувшее в 1804 г. восстание сербов под руководством Карагеоргия. Несмотря на то, что восставшие обратились за помощью в Петербург, их просьба была встречена более чем прохладно: с указанием на то, что с прошениями надо обращаться в первую очередь в Стамбул, к собственному правителю. Царь не хотел ссориться с турками в преддверии войны с Наполеоном. Тем не менее Себастьяни смог убедить султана, что именно русские помогают сербам в партизанской войне на Балканах. Умело обыгранные французами дипломатические комбинации дали свои щедрые плоды – роль России в сербском вопросе была для турок старой и болезненной любимой мозолью, на которую Себастьяни умело надавил.

Пугающий русский великан в свете последних событий показался туркам уже не таким могущественным, да и к тому же короткая историческая и политическая память была распространенным диагнозом среди высшего руководства Османской империи. Осмелевший Селим III взял последовательный курс на войну с Россией. Осенью 1806 г. Стамбул пошел на прямое нарушение договора с Петербургом, в одностороннем порядке сместив господарей Молдавии и Валахии. По дипломатическому протоколу эта процедура могла проходить только через суд и по согласованию с русской стороной. Смещение господарей Мурузи и Ипсиланти было прямым несоблюдением ранее достигнутых договоренностей, которое нельзя было спустить на тормозах. Ситуация осложнялась тем, что не ответить на такое нарушение Александр I не мог, но в тот момент император был связан войной с Наполеоном. Чтобы хоть как-то отреагировать на турецкие демарши, официальный Петербург, наконец, решил оказать Карагеоргию помощь более существенную, нежели отговорки про обращения к собственному правителю и прочее «ну, вы там держитесь». 24 сентября 1806 г. Александр I подписал указ, повелевающий отправить сербам 18 тыс. золотых червонцев и .

Ситуация продолжала уверенно скатываться в сторону военного решения проблемы. Наряду с запретами и ограничениями, связанными с проходом русских кораблей через проливы, Турция под руководством французских инженеров в ускоренном темпе начала реконструировать и укреплять свои крепости вдоль пограничного с Россией Днестра. Ближе к Дунаю выдвигались и контингенты турецких войск. Наблюдая за откровенно враждебными действиями Османской империи, Россия была вынуждена предъявить ультиматум с требованием восстановления в правах господарей Валахии и Молдавии и четкого соблюдения прежних договоренностей. Ультиматум был отнюдь не банальным способом сотрясти воздух, тем более, хорошо было известно, что на турок может повлиять только нечто более существенное, нежели документ, хоть и составленный в строгих выражениях: часть русской южной армии выдвинулась на всякий случай к Днестру.

Энергия генерала Себастьяни циркулировала в высших правительственных кругах Османской империи под большим напряжением – посол, обещая всяческую помощь и содействие со стороны Франции, подталкивал Турцию к войне с Россией. Нельзя сказать, что Селим III и его окружение страдали чрезмерным миролюбием, – в Стамбуле очень хорошо помнили все затрещины и удары посильнее, полученные от русских. Реакция на ультиматум Петербурга была характерной: он был попросту оставлен без ответа. Уровень напряженности между двумя империями поднялся еще на одно широкое деление. Пространство для маневра на дипломатическом фронте стремительно уменьшалось. Требовались уже решительные действия.

Генерал И. И. Михельсон

4 октября 1806 г. император Александр I подписал приказ: командующему русской южной армией генералу от кавалерии Ивану Ивановичу Михельсону предписывалось форсировать Днестр и занять вверенными войсками молдавские княжества. Генерал Михельсон был старый служака, участвовавший во многих компаниях (например, в Семилетней и русско-шведской войне). Но особенно он отличился во время подавления пугачевского восстания, о чем свидетельствовали орден Святого Георгия 3-й степени и золотая шпага с бриллиантами за храбрость. К концу ноября 1806 г. русские войска заняли Молдавию и Валахию. При этом часть вверенных ему подразделений была изъята из подчинения и переброшена в Пруссию, так что Михельсон располагал к указанному периоду не более 40 тысячами солдат.

Умело манипулируя настроениями турецкой верхушки, играя на их желании взять реванш и одновременно раздавая щедрые обещания, Себастьяни сумел повернуть ситуацию так, чтобы представить Россию агрессором. Дескать, мы тут само миролюбие: подумаешь, сняли каких-то князьков, запретили проход кораблей и игнорируем дипломатические ноты. А они в ответ в дунайские княжества войска посмели ввести. По настоянию французского посла, 18 декабря 1806 г. султан Селим III объявил Российской империи войну. На данном этапе планы Франции ввергнуть своего самого сильного сухопутного противника в еще один конфликт полностью увенчались успехом. Формально союзная России британская дипломатия, традиционно обладавшая сильными позициями в Стамбуле, не оказала на происходящее никакого воздействия.

Силы и планы противоборствующих сторон

В Петербурге не ожидали такой жесткой реакции Турции. Считалось, что маневры армии Михельсона будут более чем весомым аргументом, чтобы привести в надлежащие чувства все более наглевших османов. Сконцентрировав свои главные усилия на западном направлении, Россия располагала на юге весьма скромными сухопутными силами. Общая численность турецкой армии к началу войны достигала 266 тыс. регулярных войск и более 60 тыс. иррегулярных. Конечно, на будущем театре войны находилась только часть этих внушительных сил. Турецкий флот был весьма неплох в техническом и довольно значителен в количественном отношении. Он состоял из 15 линейных кораблей, в большинстве своем прекрасной французской постройки, 10 фрегатов, 18 корветов и более ста кораблей иных классов. Главные силы флота были сосредоточены в Мраморном море.

Вице-адмирал де Траверсе

Русский Черноморский флот после периода славных ушаковских побед находился в несколько запущенном состоянии. В военной среде виновником такого положения считали тогдашнего главного командира Черноморского флота и будущего морского министра вице-адмирала де Траверсе. Француз по происхождению, Жан Батист Прево де Сансак, маркиз де Траверсе являлся ярким представителем роялисткой эмиграции, который предпочел покинуть родину во время революционной смуты. Происходивший из семьи с военно-морскими традициями, маркиз в 90-х гг. XVIII века поступил на русскую службу по рекомендации адмирала принца Нассау-Зигена. К началу войны с Турцией Черноморский флот под его командованием насчитывал 6 линейных кораблей, 5 фрегатов, 2 брига и около 50 канонерских лодок.

Важнейшим стратегическим фактором в морской составляющей будущей войны и обстоятельством, облегчающим положение относительно немногочисленного Черноморского флота, было наличие к началу войны в Средиземноморье эскадры под командованием адмирала Сенявина. Направленная сюда в комплексе мер, предпринятых Россией в рамках Третьей антифранцузской коалиции, корабельная группировка Сенявина должна была действовать против военно-морских сил Франции и ее союзников. Оперативной базой для русских кораблей являлись Ионические острова. Силы Сенявина были достаточно внушительными: 16 линейных кораблей, 7 фрегатов, 7 корветов, 7 бригов и около 40 других судов. Именно такой состав имела средиземноморская эскадра после прихода с Балтики отряда капитан-командора И. А. Игнатьева – подкрепления, которое получил Сенявин к началу боевых действий. Имелся также экспедиционный корпус сухопутных войск, дислоцирующийся на Ионических островах, и 3 тыс. вооруженных ополченцев из местного населения.

Главным сухопутным театром в предстоящей войне традиционно оставались Балканы. В условиях продолжающейся войны с Наполеоном русское командование могло сосредоточить на этом направлении довольно ограниченные силы. После неоднократного урезания южная, или, как она теперь стала называться, Молдавская армия под командованием генерала Михельсона имела в своем составе не более 40 тыс. человек при 144 орудиях. У турок было в районе Дуная по разным оценкам от 50 до 80 тыс. человек. Причем в эту численность входили и гарнизоны турецких крепостей и опорных пунктов на Дунае.

Переход Днестра и несостоявшийся босфорский десант

В ноябре 1806 г. русские войска перешли Днестр и начали планомерно занимать города и крепости. Крепости Яссы, Бендеры, Аккерман, Галац были сданы турками без какого-либо сопротивления. 12 декабря отрядом генерала Милорадовича был взят Бухарест. Формально война еще не была объявлена, и турки предпочитали не ввязываться в открытые боестолкновения. На левом берегу Дуная османы контролировали теперь только три достаточно сильные крепости: Измаил, Журжа и Браилов. Мероприятия России были обусловлены прямыми нарушениями турецкой стороной целого комплекса договоренностей, достигнутых ранее, и действиями, безусловно подпадающими под категорию «враждебные». Фактически Турция оказалась в умело расставленном дипломатическом капкане: сначала французы всеми силами и средствами повышали уровень враждебности к русским, а когда те уже не могли ограничиться «озабоченностью и сожалением», их без зазрения совести объявили «агрессором».

Английский консул не проявил традиционного рвения, не сумев противостоять энергии Себастьяни, и вскоре покинул Стамбул, перебравшись на эскадру адмирала Дукворта, крейсирующую в Эгейском море. После официального объявления войны, последовавшего 18 декабря 1806 г., выяснилось, что Османская империя, несмотря на подчеркнутую воинственность и сурово нахмуренные брови верхних эшелонов власти, к боевым действиям готова гораздо хуже России, все силы которой были направлены на войну с Наполеоном, и которая рассматривала балканское направление исключительно как вспомогательное. Турция хоть и стянула войска к Дунаю, но они были рассредоточены вдоль реки и по отдельным гарнизонам.

Вдоволь насладившись провозглашением грозных и многозначительных речей, султан Селим III поручил великому визирю собирать из разбросанных сегментов армию и концентрировать ее у Шумлы. Армия боснийского паши, продолжавшего проводить малоуспешную операцию против восставших сербов под руководством Карагеоргия, была доведена до 20 тыс. человек. Паша получил внушение из Стамбула действовать более решительно и беспощадно, тем более что сербам 30 ноября 1806 г. удалось освободить Белград.

Концентрация главных сил турок на Балканах происходила медленно. Генералу Михельсону сообщили, что каких-то значительных подкреплений ввиду продолжающихся боевых действий с французами не будет. Михельсон получил приказ встать на зимние квартиры и ограничиться обороной.

Несмотря на явные ухудшения отношений с Турцией, эскалацию напряженности, которая делала войну практически неизбежной, общего плана военных действий у русского командования не было, и его пришлось разрабатывать буквально на коленке. Война была фактически на пороге, а высшие круги пока только спорили о целях и методах. Среди отрабатываемых планов рассматривалось поднятие восстания в Греции, чтобы, поддерживая повстанцев с моря эскадрой Сенявина, наступать совместно с ними на Стамбул. Рассматривался также проект форсированного создания лояльных России балканских государств, чтобы с их помощью изолировать Турцию от наполеоновского влияния. Как эти прожектерские идеи в условиях катастрофического дефицита времени и стремительно ухудшающейся обстановки осуществлялись бы – вопрос. Лишь в январе 1807 г., на третьем месяце войны, был принят план, разработанный морским министром П. В. Чичаговым. Суть его сводилась к трем пунктам. Первый – прорыв Черноморского флота к Босфору и высадка десанта численностью не менее 15 тыс. человек. Второй – прорыв средиземноморской эскадры Сенявина совместно с союзной английской через Дарданеллы в Мраморное море и уничтожение турецкого флота. Третий – Дунайская армия своими действиями отвлекает на себя внимание противника от Стамбула.

План Чичагова не нес в себе принципиально нереализуемых моментов и был вполне осуществим, если бы не одно «но». Главная задача в этом замысле ставилась перед Черноморским флотом, а он не располагал для этого достаточными силами и средствами. После окончания правления Екатерины II Черноморскому флоту перестали уделять должное внимание, он сильно ослаб – и количественно, и качественно. С 1800 г. главным командиром его являлся Вилим Фондезин, не самым лучшим образом проявивший себя в русско-шведской войне 1788–1790 гг. С 1802 года на этот пост был назначен маркиз де Траверсе. Деятельность этих флотоводцев в отношении вверенных им сил вскоре дала себя знать. Например, по штату Черноморский флот должен был иметь 21 линейный корабль, а фактически располагал только шестью.

21 января 1807 г. де Траверсе получает приказ о подготовке к десантной операции в Босфоре. Вначале француз бодро отрапортовал в Петербург, что всё уже вполне готово, и транспорты, имеющиеся в распоряжении, могут принять на борт не менее 17 тыс. человек. И все же, очевидно, маркиз смог посмотреть на вещи под другим углом и более трезво оценить собственные достижения, поскольку уже 12 февраля он доложил Чичагову, что, мол, полки, предназначенные для десанта, полностью не укомплектованы, в них много новобранцев, да и офицеров не хватает. Исходя из этого, высаживаться у Босфора никак нельзя. На самом деле де Траверсе просто не смог найти достаточного количества транспортного плавсостава. Поначалу отписавшийся начальству о положительном состоянии дел, маркиз теперь плавно перекладывал вину за свой конфуз на могучие плечи сухопутного командования. Босфорская операция была прекращена на стадии подготовки, и, скорее всего, главным фактором отмены все-таки был не технический, а человеческий. Скажем, действия эскадры Сенявина, оперировавшей в Средиземноморье, были смелыми и решительными (эта тема заслуживает отдельного изложения).

Мирные предложения

Тем временем с весны 1807 г. на Дунае неспешно велись боевые действия. С начала марта корпус генерала Мейендорфа начал осаду Измаила, которая безуспешно продлилась до конца июля. Между обеими армиями периодически происходили стычки, однако турки до сих пор не могли собрать свои войска в ударный кулак, а компактная Молдавская армия продолжала оставаться в обороне. Война в Европе продолжалась: в начале 1807 г. произошло кровопролитное сражение при Прейсиш-Эйлау, окончившееся вничью. Инициатива оставалась в руках Наполеона, и в следующей битве под Фридландом 14 июля 1807 г. русская армия под командованием генерала Л. Л. Беннигсена потерпела поражение.

Еще до этого события Александр I полагал, что для России находиться в положении войны сразу с двумя противниками слишком накладно и опасно. Поэтому император решил предложить туркам мир на приемлемых для обеих сторон условиях. С целью зондирования почвы для переговоров на эскадру Сенявина был направлен чиновник министерства иностранных дел французский эмигрант Шарль Андре Поццо ди Борго. Дипломат имел при себе обширную инструкцию, подписанную царем. Русские предложения не несли в себе каких-либо радикальных и неосуществимых требований, и с ними вполне можно было согласиться. Туркам предлагалось вернуться к соблюдению предыдущих договоров и конвенций – в первую очередь о проливах. Россия соглашалась вывести свои войска из Молдавии и Валахии, для гарантии оставляя гарнизоны лишь в крепостях Хотин и Бендеры. Впрочем, эти гарнизоны там должны были оставаться только на время войны с Францией. Поццо ди Борго предписывалось договориться с турками о совместных действиях по изгнанию французов из Далмации. Причем туркам-то и делать ничего не приходилось – только пропустить русские войска через свою территорию. Не забыли в Петербурге и о сербах: Поццо ди Борго должен был добиться для них права самим выбирать себе князя с последующим утверждением его султаном.

12 мая русский дипломат прибыл на контролируемый Сенявиным остров Тенедос. На следующий день к капудан-паше (командующему флотом) был направлен пленный турок вместе с письмом, содержащим просьбу пропустить в Стамбул русского посланника. Ответа адмирал не получил. Он написал еще два письма аналогичного содержания – результат был тем же. На самом деле в турецкой столице происходили довольно бурные события, которые несколько мешали руководству Оманской империи сосредоточиться на мирных переговорах.

Военный переворот в Турции

Турецкий султан Селим III

Русской эскадре удалось настолько плотно блокировать морские подступы к турецкой столице, что подвоз туда продовольствия полностью прекратился. Основной объем снабжения Стамбула осуществлялся по водным путям, и именно они оказались почти полностью перерезанными. В столице постепенно развивалось напряжение, вызванное перебоями с продовольствием. Цены на рынках взлетели на несколько порядков. Даже гарнизон Стамбула начал получать урезанные рационы. И вот в такой не самой благоприятной обстановке султан Селим III не нашел лучшего для себя занятия, как организовать реформирование обмундирования турецкой армии на европейский манер. Султан был любитель всего европейского и при самой активной помощи французского посла генерала Себастьяни еще до начала войны приступил к осуществлению комплекса реформ в армии, получившего общее название «Низам-и Джедид» (буквально «Новый порядок»).

Далеко не все нововведения были восторженно приняты в военной среде, а период принятия новой униформы пришелся далеко не на самое лучшее время. Русский флот самым наглым образом стоял у входа в Дарданеллы, фактически в центре империи, а собственные военно-морские силы трусливо, по мнению недовольных подданных султана, прятались в Мраморном море. Раздражение неуместными на тот момент нововведениями переросло в открытое вооруженное выступление. 17 мая 1807 г. гарнизон Стамбула поднял мятеж, широко поддержанный не только простым населением, но и духовенством. Быстро уловив направление порывистого ветра перемен, к мятежникам присоединился каймакам-паша (губернатор столицы) Муса. Сопротивление в султанском дворце быстро подавили: были убиты 17 приближенных Селима III, чьи головы были в торжественном порядке пронесены по улицам. Свергнутого падишаха вместе с его братом Махмудом заключили в темницу, а на престол взошел двоюродный брат Селима III, ставший теперь Мустафой IV. Переворот активно поддержали в провинции – командующие армиями и флотом поспешили высказать свою лояльность новому правителю. Путч получил идеологическую поддержку от верховного муфтия, объявившего Селима III нарушителем заветов пророка Магомета и поэтому достойного смертной казни. Тем не менее отстраненного султана держали под арестом, но во дворце. (Впоследствии, в 1808 г., при попытке группы заговорщиков его освободить Селим был задушен по приказу Мустафы IV).

«Новый порядок» в турецкой армии

Несмотря на смену власти в Стамбуле, системно в отношениях России и Турции ничего не поменялось. 28 мая Сенявин получил, наконец, ответ на свои послания, в котором недвусмысленно заявлялось, что «султан занят», и готов принять парламентера только с личным письмом от царя с извинениями. Турки еще были мало биты, окружение молодого султана желало продолжения войны, поскольку ситуация в самом Стамбуле была очень не стабильная: народ прямо требовал от своего правителя снятия блокады и возобновления подвоза продовольствия.

Перемирие – запятая в войне

Заключение Тильзитского мира оказало прямое влияние на балканскую ситуацию. По одному из его пунктов Россия обязывалась очистить Молдавию и Валахию и вернуть Турции «военную добычу». 12 августа 1807 г. в местечке Злободцы между двумя сторонами было подписано перемирие. Боевые действия были прекращены, и русские войска оставили свои позиции и начали отход. Однако во время начавшегося неторопливого вывода армии из дунайских княжеств отдельные ее подразделения подверглись систематическим нападениям со стороны иррегулярных отрядов турок. Такая ситуация была объявлена Александром I оскорбительной для русского оружия, и Молдавская армия вернулась на свои прежние позиции, не начиная боевых действий. Турецкое командование предпочло не эскалировать ситуацию, и позиционное противостояние обеих армий продолжалось на Дунае вплоть до марта 1809 г.

Наполеон, которому был важен сам факт невмешательства России в европейские дела, особо не обращал внимания на фактическое нарушение Александром I одного из пунктов Тильзитского мира. Возможно, безоговорочное согласие передать России контроль над Босфором и Дарданеллами было бы хорошим взносом Франции в обмен на лояльность Санкт-Петербурга, но Наполеон на такой категорический шаг не решился. В 1807–1809 гг. он предлагал русской стороне несколько вариантов раздела Османской империи, но в отношении проливов всегда был уклончив. Император готов был отдать Босфор России, а себе оставить Дарданеллы, считая, что владение русскими обоими проливами будет означать для Франции чрезмерную уступку. В войне в Европе и на Балканах установилось короткое затишье. Боевые действия возобновились только в 1809 г. – русские войска форсировали Дунай, а северней, в Австрии, скоро загрохочет канонада Ваграма.

Продолжение следует...

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter