2.1 Аллегоризм притч А. Куприна

В 1896 году Александр Куприн пишет свою первую притчу «Собачье счастье», которая ставит важные вопросы о поведении человека, о том какие нравственные принципы должны руководить настоящими людьми, желающими «избавится от рабства» (24, 15).

Ценность и интерес произведения заключается не столько в осуждении эксплуататорского буржуазного общества, хотя и это в высшей степени важно, сколько в том, что писатель здесь даёт ответ на вопрос о том, где пути избавления народа от угнетения, голода, смерти. В иносказательной, аллегорической форме в произведение говорится о господствующих в России социальном неравенстве, гнёте и насилии.

Иерархическое «общество» собак выглядит лукавой пародией на человеческое общество при капитализме. Многочисленное «общество» собак, очутившихся в железной клетке поразительно напоминает людское: тут имеется и свой аристократ-дворянин в образе старого мышастого дога, и болтливый буржуазный либерал, выступающий в маске белого пуделя – профессора Арто, и спесивые нервические аристократки, и подобострастно преданные им слуги Бутоны, и прочие.

«В клетке уже собралось довольно многочисленное общество. Прежде всего, Джек заметил мышастого дога, с которым он чуть не поссорился на улице…. Посредине клетки лежал, вытянувший умную морду между ревматическими лапами, старый белый пудель…. Рядом с ним сидела, дрожа от утреннего холода и волнения, хорошенькая выхоленная левретка с длинными тонкими ножками и остренькой мордочкой…» (10, 470-471).

Так называемому благородному обществу противостоит в притче бедный фиолетовый пёс, о котором говорится, что он всегда «был зол, голоден, отважен и силён» - аллегорический образ человека труда, голодного, сильного и отважного.

«Благородное общество» питает к фиолетовому псу инстинктивные чувства враждебности, оно шокировало его «грубостью», «бестактностью», «резкостью» и категоричностью тона его озлобленных речей.

Несомненно, голос, шедший из угла, принадлежал фиолетовому псу. Общество было шокировано вмешательством в разговор этой растерзанной личности и потому сделала вид, что не слышит её реплики. Только один Бутон, движимый лакейским усердием выскочки, закричал:

Пожалуйста, не вмешивайтесь, если вас не спрашивают! (10, 472).

Собаки размышляют о собачьем счастье, и белый пудель делает вывод, что оно счастье в руках людей. «Вся собачья жизнь, всё собачье счастье в их руках» (10, 475).

Но фиолетовый пёс опровергает его слова, показав, в чьих руках собачье счастье. Фиолетовый пёс сбежал из живодёрна, перемахнув через забор. «Старый белый пудель долго глядел ему в след. Он понял свою ошибку» (10, 476).

Эта притча А. Куприна всею системою образов, своим духом объективно заключает в себе призыв к активной борьбе с бесправием и эксплуатацией народа.

Тема, начатая в этой притче, будет продолжена и в других притчах.

В 1905 году А. Куприн пишет притчу «Сны». Она обобщила размышления и переживания, связанные с революционными событиями. Правда во «Снах» есть несколько строк, выражающих наивно-утопическую веру Куприна в стихийное духовное прозрение человека.

Главному герою притчи в детстве снился «страшный сон, повторяющийся почти каждый месяц…» (12, 130).

«На минуту мы все видим огромную комнату, залитую багровым светом, в котором мечутся бледные измученные тени, слышим крики боли и отчаяния и, наконец, видим его – Палача! Он стоит неподвижно, огромный, сильный и серьёзный, красное платье тесно обтягивает его мускулистое тело, его широкое лицо бледно. Это – Палач, и так его зовут потому, что у него нет другого имени… « если бы я спал, то не думал бы о том, что сплю. Всё это живая, настоящая действительность: эти отчаянные, безмолвные фигуры, кровавая комната. Палач, ожидающий меня… Смерть!» (12, 131).

Палач, очевидно, собирательный образ буржуа, который издевается и мучает людей. Во все века палачи несли смерть, они исполняли приговор, лишали людей жизни. И не зря Палач одет в красное платье, красный цвет – цвет крови.

«Но теперь всё чаще и чаще снится мне земля – это огромное живое ядро, которое, вращаясь, летит стремительно в какую-то чёрную, бесконечную бездну, летит, повинуясь точным и таинственным законам. И кругом земли – тьма, густая, красная тьма, насыщенная испарениями крови и запахом трупов. Это навис и сгустился над нею страшный, липкий кошмар, и она стонет и меняется во сне и не может проснуться.

Вижу и свою бедную, прекрасную, удивительную, непонятную родину…. Вижу её неизмеримо громадную, от Ледовитого океана до теплых морей, от Запада до сказочного Востока, и вся она в зареве пожаров, вся залита кровью и усеяна трупами, вся содрогается от стонов и проклятий. Кровавый сон ходит над нею, и в этом сне озверелые шайки с хохотом убивают женщин и стариков, разбивают головы детей о камни мостовой, и в этой красной мгле руки людей дымятся от крови» (12, 131).

«Я вижу людей с телами, иссушенными огнём, с руками, подорванными непосильной работой, людей с разбитой чахлой грудью.

Наш труд – проклятие, не хотим рабство! – слышу я их беззвучные вопли.

Терпите! – отвечают одни.

Молчите! – кричит другие – Терпите рабство – или смерть вам и щенятам вашим. И вижу я также сытых, изрыгающих обильную пищу, которая не вместилась в желудках их, и вижу недоверчивых, что прячут от голодного недоеденную корку хлеба, и вижу рабов, убивающих по неведению, и трупы мучеников попранными и оплёванными» (12, 132).

Герой как будто живёт в своих снах, там проходит его жизнь. Но эти сны – это явное отображение действительности. «Земля – огромное живое ядро – образ народа, который бесконечно страдает и умирает от голода. А зарево пожара – это разгорающаяся революция. «Зарево пожара», «красная тьма», «кровавый сон», «красное платье», «кровавая комната», «руки дымятся от крови», «окровавленный мир» - эту цепочку можно продолжить. А. Куприн не зря повторяет эти словосочетания, так близкие по значению.

Люди на протяжении всей своей истории проливали кровь, сражаясь за что-то: за территорию, за свободу, ни одна война не прошла без потерь и разрушении.

В притче «Сны» писатель как раз в аллегорической форме и говорит о наступающей революции, о том, что народ устал жить в рабстве. Будет пролито много крови невинных людей, женщин и детей, но они погибнут за свободу и справедливость.

А. Куприн в последнем сне выражает веру в справедливость, в стихийное духовное прозрение человека.

«Чудится мне, что однажды ночью или днём, среди пожаров, насилия, крови и стонов раздаётся над миром чьё-то спокойное мудрое тяжёлое слово – понятное и радостное слово. И все проснутся, вздохнут глубоко и прозреют. И сами собою опустятся взведённые ружья, от стыда покраснеют лица святых. Светом загорятся лица недоверчивых и слабых, и там, где были кровь, вырастут прекрасные цветы, из которых мы сплетём венки на могилы мучеников.

Тогда вчерашний раб скажет: «Нет больше рабства». И господин скажет: «Нет в мире господина, кроме человека!» А смеющая, пробуждённая земля скажет всем ласково: «Дети! Идите к соснам моим, идите все равные и свободные. Я изнемогал от обилия молока» (12, 132).

Как бы ни были наивны эти строки, прекрасен и одухотворён пафос, которым дышит каждое их слово, прекрасна глубокая вера писателя в светлое будущее человечества.

Но главная сила притчи «Сны» не в утверждении положительных идеалов, а в отрицании зла и пороков буржуазного общества. Нигде ни ранее, ни после Куприн не достигал такого гражданского пафоса, как в этом произведении.

Пророчество, заключающее притчу «Сны», является ключом к этой очень своеобразной вещи.

«Я верю: кончится сон, и идёт пробуждение. Мы просыпаемся при свете огненной и кровавой зари. Но это заря не ночи, а утра. Светлеет небо над нами, утренний ветер шумит в деревьях! Бегут тёмные ночные призраки. Товарищи! Идёт день свободы!

Вечная слава тем, что нас будит от кровавых снов.

Вечная память страдальческим теням» (12, 132).

Эта глубокая вера писателя в то, что чаша страданий народа переполнена и поэтому неминуемо настанет время преображения жизни, придаёт «Снам» героико-романтический характер.

Анализируя притчу А. Куприна «Сны», было бы правильнее разобрать притчу И. Бунина с аналогичным названием именно в этой главе, потому что их объединяет не только общее название, но и тема. Свою притчу И. Бунин написал намного раньше, в 1903 году, за два года до начала революции.

Бунин писал перед смертью о притче «Сны»: «Рассказ (Бунин определяет «Сны» как рассказ) «Сны» написан мною в конце 1903 года, - полвека тому назад! – сдан был наспех в первый сборник «Знамя» и напечатан в нём без моей корректуры, - я был тогда в Ницце, - чем и объясняются многие погрешности этого рассказа в его первой редакции (ныне мною устранённые). Весь он – вымысел, кроме того, что в нём главное, - вещее и даже зловещее, ибо уже недалёк был роковой 1905 год… - этот сон старичка священника, те три петуха, которых он будто бы видел и слышал ночью в своей церкви. Разговоры о них шли тогда в народе упорно, а лично я о них слышал в нашем уездном городе, в Ельце, в базарном трактире, от мещан, пивших там чай. Рассказ мой, повторяю, был в некоторых частностях далёк от совершенства (и, как я уже сказал, не совсем по моей вине).

Однако вот что писал о нём Чехов в письме к Амфитеатрову 15 апреля 1904 года, незадолго до своего рокового отъезда за границу: «Пишу я теперь мало, читаю много…. Сегодня читал «Сборник» изд. «Знание», между прочим, горьковского «Человека», очень напоминавшего мне проповедь молодого попа, безбородого, говорящего басом, на о, прочёл и великолепный рассказ Бунина «Чернозём» (Рассказ «Сны» и «Золотое дно» были напечатаны под общим заглавием «Чернозём»), это в самом деле превосходный рассказ, есть места просто на удивление!..»

Я узнал об этом отзыве Чехова совсем недавно из собрания чеховских сочинений и писем, вышедшего в Москве тоже сравнительно недавно. Узнал, конечно, с большой радостью» (1, 565).

Рассказчик говорит о сне, приснившемся на Покров священнику.

Аллегорический смысл притчи «Сны» иногда получает упрощенное толкование не соответствующее замыслу писателя. Такова на наш взгляд интерпретация О. Михайлова: «О каких делах» (заявление монашки священнику) идёт речь автор сказать не может, так как его замечает рыжий мужик со «злыми» глазами. «Не господское это дело мужицкие побаски слушать» (1, 165). Но прозрачен аллегорический смысл притчи с призраком «красного петуха», который скоро загуляет по господским усадьбам. Подобная «расшифровка» притчи произвольна.

Смысл «снов» священника далеко не «прозрачен» и вывод, что «красный кочет» означает начало крестьянского восстания, противоречит общественным взглядам И. Бунина, его пониманию отношений между помещиками и крестьянами» (17, 39).

Рассказ, поведанный в душном вагоне, вызвал разные эмоции:

Вот за это-то за самое и называют вашего брата храпоидолами, чертями, - громко сказал мещанин, открывая глаза и угрожающе нахмуриваясь. – Ночь, скука, а он лишь какие суеверия сидит разводит! Ты к чему всё это гнёшь-то, а?

Да, ведь я ничего плохого, - несмело пробормотал рассказчик.

Позволь, - ты откуда взял-то всё это?

Как откуда? Сам священник, говорят, рассказывал.

Священник энтот помер, - перебил мещанин.

Это верно, верно… помер… вскорости и помер…

Ну, значит, и брешут на него, что в голову влезет. Ведь это сновидение. Дубина!

Да я-то про что ж? Известно, сновидение.

Ну и молчи, - опять перебил мещанин. – Да и курить-то давно пора бросить, надымили – овин чистый!

В первый класс иди, коли не нравится, - сипло и зло сказал рыжий мужик.

Побреши ещё!

Брешут собаки да твои свояки!

Буде, буде, ребята! – закричали мужики, заволновавшись.

Бранившиеся смолкли, и в вагоне на время наступила тишина» (1, 164).

И. Бунин говорит о революции, которая не за горами. Именно её испугался мещанин, услышав о «красном кочете». И. Бунин, как и А. Куприн использует цветовую символику. Красный цвет – цвет крови.

Конечно же, это противоречило взглядам И. Бунина, по признанию самого писателя «Сны» – это черновой вариант и в отредактированном виде, возможно, мы увидели бы совсем другое произведение. Но писатель не мог не отреагировать на события, происходящие в России.

«Сны» И. Бунина, написанные в 1903 году, и «Сны» А. Куприна, написанные в 1905 году, являются как бы главами одного произведения, и это объединяет писателей.

Продолжением же «Снов» А. Куприна является притча «Тост». Если в «Снах» есть пророчества, то в «Тосте» оно уже сбылось.

Куприн мысленно переносит читателя на тысячу лет вперёд, рисуя поэтические светлые картины того чаемого будущего, во имя которого сегодня революционеры совершают чудеса героизма.

«Истекал двухсотый год новой эры. Оставалось всего пятнадцать минут до того месяца, дня и часа, в котором, два столетия тому назад, последняя страна, с государственным устройством, самая упрямая консервативная и тупая из всех стран – Германия – наконец решилась расстаться со своей давно устаревшей и смешанной национальной самобытностью и, при ликовании всей земли, радостно примкнула к всемирному анархическому союзу свободных людей. По древнему же, христианскому летоисчислению теперь был канун 2906 года» (12, 132-133).

Весь мир – это электроземно-магнитная Ассоциация, которая состоит из Северного и Южного полюсов.

Все люди этого мира собрались на праздник, председатель поднимает тост. Он восхваляет жизнь. «Слава вечно юной, прекрасной, неисчерпаемой жизни. Слава единственному богу на Земле – Человеку. Воздадим хвалу всем радостям Его тела и воздадим торжественное, великое поклонение Его бессмертному уму!» (12, 134).

Что удивительно, хвала человеку была произнесена и в «Снах».

Люди этого мира восхваляют и труд. «Труд наш – это наслаждение. И любовь наша, освобожденная от всех цепей рабства и пошлости, - подобно любви цветов: так она свободна и прекрасна. И единственный наш господин – человеческий гений!» (12, 135).

Эти люди читают книгу «История революции ХХ столетия». Они никак не могут поверит, что предки жили как-то иначе. «Порочные, грязные, заражённые болезнями, уродливые, трусливые – они были похожи на омерзительных гадов, запертых в узкую клетку…. Но и тогда среди покорных вьючных животных, среди трусливых пресмыкающихся рабов вдруг подымали головы нетерпеливые гордые люди, герои с пламенными душами. Как они рождались в тот подлый, боязливый век, - я не могу понять этого! Они выходили на площади и на перекрёстки и кричали: «Да здравствует свобода!.. Долой тиранов!» (12, 135).

Люди этого мира поднимают тост за своих предков, лишая себя всего. Они пьют за мучеников.

Однако, восхищаясь полнотой всемирного счастья, достигнутого людьми будущего, писатель даёт понять, что среди этих счастливых людей – «сильных, торжествующих» - есть и такие, у которых вдруг рождается желание вернуться к героической эпохе первой русской революции, чтобы снова пожить жизнью, «нетерпеливо гордых людей, героев с пламенными душами».

А все-таки… как бы я хотела жить в то время… с ними… с ними… (12, 136).

Гармоничный строй будущего, оказывается, более скучен и не столь радостен, как радостны дни и годы самоотверженно - героической борьбы за его утверждение.

Революционные борцы в притче «Тост» - риторически изображённые «люди с горящими глазами, герои с пламенными душами». Царство будущего в «Тосте» выглядят статично и бесперспективно: люди 2906 года томятся в стеклянных дворцах нового мира и тоскуют о досоциалистических временах. В притче отразились некоторые анархо-индивидуалистические представления Куприна.

С другой стороны, в концепции мира, предложенной Куприным, прослеживается влияние утопической теории социалистов К. Маркса и Ф. Энгельса.

Идея революции прослеживается и в притче «Искусство» (1906).

Притча была написана в ответ на просьбу газеты к деятелям искусства высказаться «в краткой афористичной форме» на тему «Революция и литература».

Истинная красота и правда там, говорит писатель, где искусство внушает «радость борьбы», подобно статуе освобождающегося раба, изваянного гениальным скульптором. Цель художника – не услаждать невежественного мецената, а служить народу, воспевать героев освободительной борьбы.

У одного гениального скульптора спросили, как согласовать искусство и революцию, и тот смог ответить, представив скульптуру. Эта была фигура раба, разрывающего оковы.

«В своём лучшем программном произведении, в притче «Искусство» Куприн воплощает идею революционного искусства в фигуре раба, усилиями всех мышц тела срывающего с себя оковы» (16,113).

Человек воспринимается писателем не как часть коллектива и не в коллективе. Понятие коллектива не укладывается в художественном сознании Куприна. Поэтому сам образ раба допускает в данном случае различное толкование.

Первое состоит в том, что раб, разрывающий оковы – это народные массы, свергающие давящий их политический и социальный гнёт, раб – это личность, восставшая против спутавших её условностей, предрассудков, стремящаяся к свободе. И это второе толкование, скорее всего, отвечает замыслу Куприна, то есть революция мыслится им (писателем) не как объединенные политические усилия массы, коллектива, а как индивидуальный процесс «освобождения личности».

Таким образом, писатель в иносказательной форме излагает свой принцип индивидуалистического восприятия жизни. Куприн считал, что жизнь прекрасна тем, что она в движении. Именно в жизни – движении и состоит настоящее счастье. Эта мысль характерна для всех притч писателя.

Притча «Исполины» написана в 1906 году в разгар первой революции. В словаре русского языка говорится: «Исполин-человек необыкновенного высокого роста и крупного телосложения; великан, богатырь» (64, 250).

Главные герои – господин Костыка – учитель гимназии по предмету русской грамматики и литературы. Ему противопоставлен господин Лапидарский – молодой учитель, который находится на вторых ролях, что не уменьшает его значимости в притче. Если учесть, что притча создана в период революции, можно сказать, что Костыка и Лапидарский это два разных мира – мира старого буржуазного общества и нового общества, которое идёт на смену.

Главным герой тоже когда-то верил в светлое будущее без угнетения и рабства.

«Ты, может быть, думаешь, что и я если не был глуп и молод, что и я не упивался несбыточными надеждами и дерзкими замыслами? Погляди, брат, вот они, живые-то свидетели. Он широко обвёл рукою вокруг себя, вокруг стен, на которых висели аккуратно прибитые… портреты великих русских писателей…» (12, 140).

Костыка верил в справедливость, равенство, но его вера оказалась слабой, и, пытаясь оправдать себя, он решил устроить экзамен великим писателям. Он назвал их «дилетантами» и обвинил в том, что они использовали талант на борьбу никому ненужную. Костыка порочит имена А.С. Пушника, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева, Ф.М. Достоевского, М.Е. Салтыкова-Щедрина.

«Вот вы, молодой человек! (о А.С. Пушкине) Хорошего роду. Получили приличное образование. К стихам имели способность. К чему вы её употребили? Что писали? Гаврилиаду? Оду к какой-то там свободе или вольности? Ставлю нуль с двумя минусами. Ну. Хорошо. Исправились…. Так быть – тройка. Стали на хорошую дорогу. Нет, извольте: камер-юнкерский мундир вам показался смешным. Ведь нищим был, подумай-ка. Ещё нуль. Стишки писали острые против вельмож? Нуль с двумя. А дуэль? А злоба? На нехристианские чувства – единица.

А вы, господин офицер? (о М.Ю. Лермонтове) Могли бы служить, дослужились бы до дивизионного командира, а почём знать, может быть, и выше. Кто вам мешал развивать свой гений? Ну… там оду на случай иллюстрации, экспромт по случаю полкового праздника?.. А вы предпочли ссылку, опалу. И опять-таки умерли позорно. Верно кто-то сказал: собаке – собачья смерть. Итак: талант – три с минусом, поведение – нуль, внимание – нуль, нравственность – единица, закон божий – нуль.

Вы господин Гоголь. Пожалуйста сюда. За малорусские тенденции – нуль с минусом. За осмеяния предержащих властей – нуль, за один известный поступок против нравственности – нуль. За то, что жидов ругали – четыре. За покаяние перед кончиной – пять.

Так он злорадно и властно экзаменовал одного за другим безмолвных исполинов, но уже чувствовал, как в его душу закрадывался холодный, смертельный страх. Он похвалил Тургенева за внешнее благообразие и хороший стиль, но упрекнул его любовью к иноземке (имеется в виду Полина Виардо). Пожалел об инженерной карьере Достоевского, но одобрил за полячишек. «Да и православие ваше было какое-то (Ф.М. Достоевский окончил в 1843 году Петербургское военное инженерное училище. Купринский чиновник одобряет шовинистические выпады против поляков).

Но за подобные слова и мысли Костыка получает наказание. Но вдруг его глаза столкнулись с гневными расширенными, выпуклыми, почти бесцветными от боли глазами, - глазами человека, который, высоко подняв величественную бородатую голову, пристально глядел на Костыку. Сползший плед покрывал его плечи.

Ваше превосходительство… - залепетал Костыка и весь холодно и мокро задрожал. И раздался хриплый, грубоватый голос, который произнёс медленно и угрюмо!

Раб, предатель и…

И затем пылающие уста Щедрина произнесли ещё одно страшное, скверное слово, которое великий человек, если и произнести, то только в секунду величайшего отвращения. И это слово ударило Костыку в лицо, ослепило ему глаза, озвездило его зрачки молниями… (12, 142).

Великий Щедрин называет Костыку рабом и предателем, причём он вкладывает в слово «раб» совсем другое значение. Герой сам надел на себя оковы, стал рабом власти буржуа, он отказался от борьбы.

В притче встречаются слова – «Маркс», «Ницше», «Свобода», «народ», «пролетариат», «великие заветы» - именно они помогают нам понять призыв Куприна. И слово «исполин» писатель использует в переносном значении. Исполин – великий человек не по размерам тела и силы, а по значимости своего творчества, своей роли в жизни страны.

Куприн не случайно вводит в притчу имена великих классиков, ведь их роль в деле освобождения от гнёта, в борьбе за справедливость очень велика. Писатель оживляет их и переносит в свою современность. Великие писатели во главе с Щедриным выносят приговор герою – предатель.

Все притчи А. Куприна несут одну идею – призыв к борьбе с эксплуатацией. Притчам присущ аллегоризм – одна из черт жанра, причём одна и та же аллегория повторяется – аллегория свободы – разорванные цепи. В притче «Собачье счастье» это - собаки-люди сидят в клетке, они пленники, рабы, в «Снах» - «…раб скажет: «Нет больше рабства» (12, 132), в «Тосте» - «среди трусливых пресмыкающихся рабов» (12, 135), в «Исполинах» - «раб, предатель, в «Искусстве» - скульптура раба, разрывающего оковы.

Классифицировать их нужно как аллегорические притчи.

Гнезда", "Войны и мира", "Вишневого сада". Важно и то, что главный герой романа как бы открывает целую галерею "лишних людей" в русской литературе: Печорин, Рудин, Обломов. Анализируя роман "Евгений Онегин", Белинский указал, что в начале XIX века образованное дворянство было тем сословием, "в котором почти исключительно выразился прогресс русского общества", и что в "Онегине" Пушкин "решился...

Куприн, отдыхавший в Крыму, выступил на студенческом вечере с чтением отрывков из своей повести. За кулисы пришел морской офицер и стал выражать благодарность писателю за “Поединок”. Знакомый Куприна, врач Е. М. Аспиз, вспоминал: “...Александр Иванович, проводив этого офицера, долго смотрел ему вслед, а потом обратился к нам со словами: “Какой-то удивительный, чудесный офицер”. Через месяц, когда...

Жизни самого Александра Блока будет трагичным, так как он, как и его лирический герой, принесет себя в священную жертву во имя новой жизни и новой России. Сочинение-рецензия по рассказу И.А. Бунина «Чистый понедельник». Иван Алексеевич Бунин - замечательный русский писатель, человек большой и сложной судьбы. Он был признанным классиком отечественной литературы, ...

"Сказка"

Глубокая зимняя ночь. Метель. В доме - ни огня. Ветер воет в трубах, сотрясает крышу, ломится в окна. Ближний лес гудит, шатаясь под вьюгой.

Никто не спит. Дети проснулись, но лежат молча, широко раскрывши глаза в темноту. Прислушиваются, вздыхают...

Откуда-то издалека, из тьмы и бури, доносится длинный жалобный крик. Прозвучал и замолк... И еще раз... И еще...

Точно зовет кто-то, - тревожно шепчет мужчина. Никто ему не отвечает.

Вот опять... Слышишь?.. Как будто человек...

Спи, - сурово говорит женщина. - Это ветер.

Страшно ночью в лесу...

Это только ветер. Ты разбудишь ребенка...

Но дитя вдруг подымает голову.

Я слышу, я слышу. Он кричит: "Спасите!"

И правда: яростный ураган стихает на одно мгновенье, и тогда совсем ясно, близко, точно под окном, раздается протяжный, отчаянный вопль:

Спа-си-те!

Мама! Может быть, на него напали разбойники?.. Может быть...

Не болтай глупостей, - сердито прерывает мать. - Это голодный волк воет в лесу. Вот он тебя съест, если не будешь спать.

Спасите!

Жалко живую душу, - говорит муж. - Если бы не испортилось мое ружье, я пошел бы...

Лежи, дурак... Не наше дело...

В темноте шлепают туфли... Старческий кашель... Пришел из соседней комнаты дедушка. Он брюзжит злобно:

Что вы тут бормочете? Спать не даете никому. Какой такой человек в лесу? Кто в эту погоду по лесам ходит? Все дома сидят. И вы сидите тихо и благодарите Бога, что заборы у нас высокие, запоры на воротах крепкие и во дворе злые собаки... А ты взяла бы лучше к себе дитя да сказкой бы его заняла.

Мать переносит в свою постель ребенка, и в тишине звучат слова монотонной, старой успокоительной сказки:

Много лет тому назад стоял среди моря остров, и на этом острове жили большие, сильные и гордые люди. Все у них было самое дорогое и лучшее, и жизнь их была разумна и спокойна. Соседи их боялись, уважали и ненавидели, потому что они сами никого не боялись, всех презирали, а уважали только самих себя. В жилах их текла не простая кровь, а голубая-голубая...

Спа-си-те!

Молчание...

* * *

– Папа, расскажи мне какую-нибудь сказку… Да слушай же, что я тебе говорю, папочка-аа…

При этом семилетний Котик (его имя было Константин), сидевший на коленях у Холщевникова, старался обеими руками повернуть к себе голову отца. Мальчика удивляло и даже немного беспокоило, зачем это папа вот уже целых пять минут смотрит на огонь лампы такими странными глазами, неподвижными, как будто бы улыбающимися и влажными.

– Да па-па же-е,– протянул Котик плаксиво.– Ну чего ты со мной не разговариваешь?

Иван Тимофеевич слышал нетерпеливые слова своего сына, но никак не мог сбросить с себя того страшного очарования, которое овладевает человеком, засмотревшимся на блестящий предмет. Кроме яркого света лампы, к этому очарованию примешивались и обаяние тихого, теплого летнего вечера, и уютность небольшой, но миленькой дачной террасы, затканной диким виноградом, неподвижная зелень которого при искусственном освещении приобрела фантастический, бледный и резкий оттенок.

Лампа под зеленым матовым абажуром бросала на скатерть стола яркий ровный круг… Иван Тимофеевич видел в этом круге две близко склонившиеся головы: одну – женскую, белокурую, с нежными и тонкими чертами лица, другую – гордую и красивую голову юноши, с которой черные волнистые волосы падали небрежно на плечи, на смуглый смелый лоб и на большие черные глаза, такие горячие, выразительные, правдивые глаза. На своих щеках и на своей шее Холщевников чувствовал прикосновение нежных рук Котика и его теплое дыхание, даже слышал запах его волос, слегка выгоревших за лето на солнце и напоминавших запах перьев маленькой птички. Все это вместе сливалось в такое гармоничное, такое радостное и светлое впечатление, что глаза Холщевникова невольно начали щипать благодарные слезы.

Две головы, склонившиеся около лампы и почти касавшиеся волосами, принадлежали жене Холщевникова и Григорию Баханину, его лучшему другу и ученику. Иван Тимофеевич с искренней, горячей и заботливой любовью относился к этому пылкому и беспорядочному молодому человеку, в картинах которого опытный глаз учителя давно уже прозрел дар широкой и дерзкой кисти громадного таланта. В душе Холщевникова совсем не было зависти, столь свойственной бурной и вульгарной среде художников. Наоборот, он гордился тем, что будущая знаменитость – Баханин – брал у него первые уроки и что его жена, Лидия, раньше всех признала и оценила его ученика.

Утром в воскресенье отец Олимпий готовился к службе. Он полоскал горло борной кислотой, дышал над паром. Жена дьякона, худая невзрачная женщина, принесла ему стакан водки в честь выходного дня

Барбос и Жулька

Жизнь невозможна без дружбы. Дружба – это взаимное расположение друг к другу. Барбос – это собака, и тем более самая обычная собака, которая не имеет никакой родословной, и породы, просто одним словом, Барбос – это дворняжка

Белый пудель

Главным действующим лицом является белый пудель по кличке Арто. Он отличался исключительным умом и дрессированостью. Этот пес входил в бродячую трупу циркачей, которой кроме него были еще старый шарманщик Мартын и мальчик-акробат Сережа

В недрах земли

В рассказе Александра Ивановича Куприна повествуется о мальчике по имени Ванька. Он небольшого роста и очень худенький. Ванька работает на угольной шахте, вдали от своей семьи

В цирке

Цирковой борец Арбузов почувствовал себя плохо и пошел к доктору. Доктор осмотрел его и сказал, что надо беречь здоровье и на время отказаться от тренировок и выступлений, иначе это может плохо закончиться. Арбузов сказал, что у него подписан контракт

Впотьмах

Среди суеты и привычного шума Московского вокзала затянулась прощальная сцена трех молодых людей, которые с нетерпением ждали отправления поезда. Когда один из них – Аларин Александр Егорович оказался в вагоне, он старался не привлекать к себе внимания

Гамбринус

Самые главные начальные события разворачиваются в обычной пивной под названием «Гамбринус». Весьма необычное название для пивного бара, но тем не менее. Это место получило такое альтернативное название недаром.

Гранатовый браслет

Данное произведение начинается с того что Княгиня Вера Николаевна Шеина, которая является женой предводителя дворянства, живет на даче, так как в их квартире, которая находится в городе, идет ремонт.

Завирайка

Ранней весной двое охотников пошли в снежный лес поохотится на зайцев, и взяли с собой охотничьего пса Завирайку. За охотниками увязалась стая деревенских собак многочисленная и шумная.

Звезда Соломона

Удивительный и таинственный жанр мистики во все времена привлекал ценителей художественной литературы. Произведение А. И. Куприна «Звезда Соломона» не является исключением и захватывает читателя

Золотой петух

Рассказе «Золотой петух» похож на симфонию, здесь столько звука. Он поход и на прекрасную картину – столько здесь света! В рассказе повествуется о маленьком чуде. Вопрос как раз в том и заключается: было ли это обычным делом

Изумруд

Рассказ Изумруд является одним из лучших произведений Александра Куприна в котором в главных ролях выступают животные. Рассказ раскрывает тему несправедливости окружающего мира, наполненного завистью и жестоким отношением

Колесо времени

Главный герой рассказа «Колесо времени»- Михаил, бывший военный, который после службы оказался во Франции, где работает на заводе с другими эмигрантами из России. Очень часто Михаил с друзьями приезжает

Куст сирени

Юный и небогатый офицер по фамилии «Алмазов» пришел домой с выступления в Академии ген. штаба и не снимая одежды уселся в своем кабинете. Жена сразу же поняла, что случилось несчастье

Листригоны

В книге рассказывается о рыбаках – листригонах, которые были потомками греческих колонистов. В Балаклаве наступил октябрь. Из города уехали все дачники, а жители Балаклавы сосредоточились на ловле рыбы.

Мой полёт

Находясь в городе Одесса, писатель Куприн наблюдает диковинные полёты на фанерном аэроплане. Его знакомый Заикин, уже сделав несколько удачных кругов, предлагает писателю полетать вместе с ним.

Молох

Действие в рассказе «Молох» происходит на сталелитейном заводе, где работает инженер Андрей Ильич Бобров. Он страдает бессонницей из-за морфия, от которого не может отказаться. Боброва нельзя назвать счастливым, так как он чувствует отвращение

На переломе (кадеты)

Миша Буланин, ребенок выросший в замечательном доме, отличался хорошими манерами и доверчивым характером. Родители решили отправить мальчика на учебу в кадетскую школу, в которой негласно были установлены жестокие и варварские правила.

Олеся

Рассказчик приезжает на полгода в глухую деревню и от скуки общается и занимается с крестьянами, охотится. Однажды на охоте главный герой сбивается с пути и попадает в дом, где живут ведьма Майнулиха и её внучка Олеся

Пиратка

Это грустный рассказ о нищем старике и его собачке Пиратке. Старик не всегда был бедным и пьющим. У него была и семья, и дом, и деньги. Но, однажды, его жена сбежала вместе с приказчиком, а старик с горя запил.

Поединок

Шестая рота заканчивает занятия и офицеры, младшие по званию, пытаются соревноваться, кто ловчее всех срубит чучело из глины. Начинает подпоручик Григорий Ромашов. Он плохо знает дело, поэтому у него ничего не выходит.

Сапсан

История начинается с представления рассказчика, которого зовут Сапсан Тридцать Шестой, и, как мы узнаем впоследствии – является собакой. В самом начале пес рассказывает о своих благородных предках

Святая ложь

Главный герой рассказа «Святая ложь» - Иван Иванович Семенюта, не дурной человек, но его по праву можно назвать типичным неудачником. Из-за своей робости, нерешительности, стеснительности Семенюта не мог постоять за себя еще со времен школы

Синяя звезда

В рассказе «Синяя звезда» Куприн задаёт читателям настоящую загадку. Король одной спрятанной в горах страны оставляет послание на стене перед своей смертью, но никто не может его разгадать.

Скворцы

Начинается рассказ о скворцах с общего замечания о том, что животные и птицы хорошо чувствуют природу. Могут, например, предугадывать землетрясения, а человек по их поведению беспокойному сам догадывается о грозящем бедствии.

Слон

Рассказ «Слон» показывает чудесное выздоровление маленькой девочки, которая мечтала лишь о слоне.. Шестилетняя девочка Надя не ест – не пьёт, бледнеет и худеет, не играет и не смеётся. Что за болезнь? Доктора разводят руками… Но один из них предполагает

Собачье счастье

Это случилось в сентябре. Пес пойнтер Джек отправился с кухаркой Анной на базар. Он знал дорогу, ходит не в первый раз. Именно по этой причине он бежал впереди своей спутницы, обнюхивая тротуар. Периодически останавливался посмотреть, где идет кухарка

Суламифь

Юнкера

Наступил конец августа. Алеша Александров недавно окончил кадетский корпус. Алешу зачислили в юнкерское пехотное училище имени императора Александра II. Он ходил в гости к Синельниковым, чтобы увидеть молодую Юлию

Яма

Развлекательное заведение Анны Марковны находится в так называемой Яме (Ямской слободе), оно не относится к изысканным и шикарным местам, но и не принадлежит к самым низким. Сюда в поисках удовольствий приходят разные мужчины.

Александр Иванович Куприн

– Папа, расскажи мне какую-нибудь сказку… Да слушай же, что я тебе говорю, папочка-аа…

При этом семилетний Котик (его имя было Константин), сидевший на коленях у Холщевникова, старался обеими руками повернуть к себе голову отца. Мальчика удивляло и даже немного беспокоило, зачем это папа вот уже целых пять минут смотрит на огонь лампы такими странными глазами, неподвижными, как будто бы улыбающимися и влажными.

– Да па-па же-е,– протянул Котик плаксиво.– Ну чего ты со мной не разговариваешь?

Иван Тимофеевич слышал нетерпеливые слова своего сына, но никак не мог сбросить с себя того страшного очарования, которое овладевает человеком, засмотревшимся на блестящий предмет. Кроме яркого света лампы, к этому очарованию примешивались и обаяние тихого, теплого летнего вечера, и уютность небольшой, но миленькой дачной террасы, затканной диким виноградом, неподвижная зелень которого при искусственном освещении приобрела фантастический, бледный и резкий оттенок.

Лампа под зеленым матовым абажуром бросала на скатерть стола яркий ровный круг… Иван Тимофеевич видел в этом круге две близко склонившиеся головы: одну – женскую, белокурую, с нежными и тонкими чертами лица, другую – гордую и красивую голову юноши, с которой черные волнистые волосы падали небрежно на плечи, на смуглый смелый лоб и на большие черные глаза, такие горячие, выразительные, правдивые глаза. На своих щеках и на своей шее Холщевников чувствовал прикосновение нежных рук Котика и его теплое дыхание, даже слышал запах его волос, слегка выгоревших за лето на солнце и напоминавших запах перьев маленькой птички. Все это вместе сливалось в такое гармоничное, такое радостное и светлое впечатление, что глаза Холщевникова невольно начали щипать благодарные слезы.

Две головы, склонившиеся около лампы и почти касавшиеся волосами, принадлежали жене Холщевникова и Григорию Баханину, его лучшему другу и ученику. Иван Тимофеевич с искренней, горячей и заботливой любовью относился к этому пылкому и беспорядочному молодому человеку, в картинах которого опытный глаз учителя давно уже прозрел дар широкой и дерзкой кисти громадного таланта. В душе Холщевникова совсем не было зависти, столь свойственной бурной и вульгарной среде художников. Наоборот, он гордился тем, что будущая знаменитость – Баханин – брал у него первые уроки и что его жена, Лидия, раньше всех признала и оценила его ученика.

Баханин, молча и не отрываясь, чертил карандашом на лежавшем перед ним листе бристольской бумаги, и из-под его руки выходили карикатуры, виньетки, животные в человеческих костюмах, изящно сплетенные инициалы, пародии на картины, выставленные в Академии художеств, тонкие женские профили… Эти небрежные наброски, на которых каждый штрих поражал смелостью и талантом, быстро сменялись один за другим, вызывая на лице Лидии Львовны, внимательно следившей за карандашом художника, то усиленное внимание, то веселую улыбку.

– Ну вот какой ты, папа. Сам обещаешь, а сам теперь молчишь,– протянул обидчиво Котик. При этом он надул губки, опустил низко голову и, теребя свои пальцы, замотал ногами.

Холщевников обернулся к нему и, чтобы загладить свою вину, обнял его.

– Ну, хорошо, хорошо, Котик. Я тебе расскажу сейчас сказку. Не сердись… Только… Что бы тебе рассказать?..

Он задумался.

– Про медведя, которому отрубили лапу? – сказал Котик, облегченно вздыхая.– Только я это уже знаю.

Внезапно в голове Холщевникова сверкнула вдохновенная мысль. Разве жизнь его не может послужить темой для хорошей, трогательной сказки? Разве давно это было? – всего двенадцать лет тому назад,– когда он, бедный, неизвестный художник, затираемый начальством, оскорбляемый самообожанием, невежеством и рекламированием бездарностей, не раз ослабевал, терял голову в жестокой борьбе с жизнью и проклинал тот час, когда взялся за кисть. В это тяжелое время на его пути встретилась Лидия. Она была гораздо моложе его, она была ослепительно красива, умна, окружена поклонниками. Он, бедный, невзрачный, болезненный, испуганный жизнью, и мечтать не смел о любви этого высшего обворожительного существа. Но она первая уверовала в него, первая протянула ему руку. Когда, утомленный неудачами и бедностью, потерявший силу и надежду, он падал духом, она ободряла его лаской, нежной заботой, веселой шуткой. И ее любовь восторжествовала… Теперь имя Холщевникова известно всякому грамотному человеку, его картины украшают галереи коронованных особ,– он единственный из академиков, которого обожает ни во что не верящая среда молодых художников… О материальном успехе и говорит нечего… И он и Лидия с избытком вознаграждены за долгие унизительные годы свирепой экономии, почти нищенства.

В то бедственное время Иван Тимофеевич и представить себе не мог бы всей этой тихой прелести, этой довольной жизни, согретой неизменной лаской красавицы жены и нежной любовью милого Котика, этого радостного сознания семейности, которой крепкая дружба с Баханиным придавала еще большую глубину и значение. Тема сказки быстро сложилась в его голове.

– Ну, хорошо, слушай, Котик,– начал он, гладя сына по мягким, тонким волосам.– Только чур не перебивать… Ну, так вот-с. В некотором царстве, в некотором государстве жил-был король с королевой.

– И у них не было детей?..– спросил Котик тонким голосом.

– Нет, Котик, у них были дети… Не перебивай, пожалуйста… Наоборот, у них детей было чрезвычайно много. Так много было детей, что когда король разделил всем сыновьям свои богатства, то младшему-то сыну ничего не досталось. Как есть ничего не досталось, ни одежды, ни лошадей, ни домов, ни слуг… Ничего… Да… Ну вот, когда король почувствовал, что близок его конец, созвал он своих сыновей и говорит им: «Милые дети, может быть, я скоро умру и потому хочу выбрать из вас наследника… но непременно самого достойного… Вы знаете, что на границе моего королевства есть большой-пребольшой дремучий лес… А в самой середине леса стоит мраморный дворец. Только проникнуть туда очень трудно. Многие пробовали сделать это, но назад не возвращались. Их пожирали дикие звери, щекотали до смерти русалки, кусали ядовитые змеи… Но вы идите смело вперед… Пусть ни страх, ни благоразумные советы близких, ни соблазн безопасности не останавливают вас… У ворот мраморного дворца вы увидите трех львов, прикованных на цепях: одному имя – Зависть, другому – Бедность, третьему – Сомнение. Львы кинутся на вас с оглушительным ревом. Но вы идите все прямо и прямо. Во дворце, в серебряной комнате, на золотом треножнике, усыпанном звездами, горит вечный священный огонь. Итак, запомните мои слова: кто из вас зажжет от этого огня светильник и возвратится с ним домой, тот и будет наследником моего царства».

Иван Тимофеевич, не выпуская Котика из своих объятий, закурил папиросу. Баханин и Лидия, по-видимому, с интересом прислушивались к его сказке; Баханин даже приложил ладонь зонтиком к своим глазам, стараясь из света разглядеть Холщевникова, сидевшего в темном углу в качалке. – Ну-с, хорошо,– продолжал Холщевников,– пустились королевские сыновья в путь. Поехал и младший принц. Уж придворные отговаривали его, отговаривали: ты и молод, и слаб, и болезнен, куда тебе за старшими идти? Но он отвечал им: «Нет, и я хочу быть в мраморном дворце и зажечь свой светильник у священного огня».

И поехал. Ну-с, хорошо. Долго ли, коротко ли, но только доехали братья до леса. Вот старшие и говорят:

«Через лес ехать и страшно, и трудно, и далеко, поедем-ка вокруг, может быть, найдем другую дорогу». А младший говорит: «Вы, братцы, как хотите, а я поеду прямо, потому что другой дороги через лес нет». Братья ему отвечают: «Ты, известно, Иванушка-дурачок, нечего с тобою разговаривать; съедят тебя в лесу дикие звери или сам умрешь от голода». Да. Ну вот, едет младший сын, едет один день, едет другой, едет третий. А лес все гуще и гуще становится. Колючие кусты хлещут ему в лицо ветвями, рвут на нем одежду, волки воют ему вслед, вурдалаки гонятся за ним, а он все едет. На деревьях качаются русалки с зелеными волосами и манят его к себе: «Иди к нам. Куда ты едешь? И дворца-то мраморного никакого нет. Все это сказки одни, выдумки глупцов и мечтателей. Иди к нам. Ты будешь жить весело и беззаботно, мы будем услаждать слух твой музыкой и пением. Иди к нам». Но он не слушает и едет все дальше и дальше. Наконец пала у него лошадь… А лес все гуще и гуще; на каждом шагу непроходимые болота, крутые овраги, чаща лесная… Не хватило у принца сил… Повалился он на сырую землю и уж думает, что ему конец приходит. «Верно, думает, впрямь дворца никакого нет мраморного, лучше бы вовсе мне было не ходить сюда или остаться по дороге у русалок. А то теперь погибну я ни за что, и некому меня даже похоронить…» Только это он подумал, как вдруг, откуда ни возьмись, появляется перед ним фея в белоснежных одеждах и говорит ему: «Зачем ты, принц, отчаиваешься и ропщешь? Возьми мою руку и иди». И как он только дотронулся до ее руки, то сразу почувствовал облегчение, встал и пошел вместе с прекрасной феей. И когда по дороге он ослабевал и готов был упасть от усталости, фея все крепче сжимала его руку. И он собирался с духом и шел, превозмогая утомление. Холщевников остановился.